Текст книги "Многоточия (сборник)"

Алиса Аведисян
Многоточия (сборник)

© Алиса Аведисян 2015

© Skleněný můstek s.r.o. 2015

* * *

Одинокий бог

 
Мой одинокий бог,
Мой негасимый свет,
Пришел на мой порог
Ты через столько лет…
Мой одинокий бог,
Ты друг мой или враг?
Ты лжец или пророк?
Ты в рай зовешь иль в ад?
Мой одинокий бог,
Мой негасимый свет,
На вечный твой вопрос
Увы, ответа нет…
И ты уйдешь сейчас,
Уйдешь сквозь темноту.
И блеск бездонных глаз
Увидеть не смогу…
Не буду я искать
Твоих надежных рук…
Ах, если бы не знать
Таких душевных мук!
Наверно ты продрог,
Идя сквозь дождь и снег?
Мой одинокий Бог,
Мой лучший человек…
 

Veni, vidi, vici

 
Пришел, увидел, победил…
И царствуешь на земном троне,
И сам себя ты убедил,
Что был рожден в златой короне.
Велик и светел славный мир,
Где ты и бог, и проповедник,
Где ты и воин, и кумир,
Где ты один себе советник.
Гордец, воссевший на престол, –
Мудрец, заснувший в тронном плене,
Воитель сердцем и душой –
И раб своей всесильной лени…
Все это – ты – достигший власти нег,
Все это замысел, что в мысли твоей вечен;
Теперь ты лучший, богочеловек,
Ты есть герой истории и песен.
Но ты сидишь, весь погружен в себя,
В пустынном зале, молча, бродят тени
Твоих раздумий…вся твоя судьба
Проходит мимо… духа гордый гений
Молчит, ему претит печать
Величия… Он скован в цепи.
Он жаждал жить и побеждать,
Но он не жаждал кануть в Лету…
Всего достиг, но властелином став,
Он вдруг замолк, как будто бы запнувшись…
Ему сжимает сердце царский лавр,
И мантий пурпур больно мучит душу…
Пришел, увидел, победил…
А что его теперь всецело?
Слуг лицемерье, ненависть…нет сил
Скрывать того, что в сердце накипело.
Все ложь! Во власти нет цветов!
Их только два дано: вот черный и вот белый!
И круглых, мягких в славе нет углов,
Здесь камень острый, онемелый…
В глазах людей немая пустота,
И зависть гложет друзей души…
Точнее, нет друзей! Вокруг война!
Война против его побед и тушей!
И он сидит, молчит – гордец заснул,
И мудрости в глазах огонь зарделся,
Но кто-то за спиной свечу задул,
И что-то острое пронзило сердце…
Пришел, увидел, победил…
Но мир его надеждам изменил…
 

Перевод с немецкого

 
Господин! Вот и время пришло!
С летом долгим пора нам теперь попрощаться!
Оно на солнечных часах своей тенью легло,
А потом с ветрами решило умчаться!
Почувствуйте последний сочный плод,
Что дали нам два теплых южных дня,
Он словно совершенство, он оплот
Последней сладости пьянящего вина.
Кто без дома сейчас обивает порог,
С того и потом не станется,
Кто сейчас на земле совсем одинок,
Тот надолго таким останется.
И не ведая сна, будет читать,
И писать будет длинные письма,
По аллеям, терзаясь, будет гулять,
Когда опадут листья…
 

Музыкант

 
Я просил у сердца подаянья:
Нервно пальцами по клавишам водил.
Слово спрашивал совета у рояля,
Но в ответ он только звук родил.
Я искал у музыки ответа,
А она лишь плакала навзрыд.
Горевала будто песня эта,
Мною не был сборник нот открыт.
Я у памяти молил прощенья,
Что играл вот так, без этих нот,
Что играл и жил одним мгновеньем,
Как лишь гений музыки живет…
Я играл, о тебе вспоминая,
О улыбке твоей при луне…
Никогда для тебя не играл я,
Как играю сейчас о тебе…
Ты мне так иронично сказала:
«Музыкант… Ну чего с тебя взять?»
Ты любовь мою принимала,
Не спеша лишь свою отдавать…
Я играл… Горели две свечи…
Тени пальцев на стене плясали.
Они были словно палачи,
И на медленном огне меня сжигали!
Ты меня сжигала! Не любя,
Не любила бы… Но ты играла…
И меня ты превзошла: не я –
Ты меня как ноты прочитала!
Я не просто мыслил и страдал,
Как мелодия струной я отзывался.
Я терзался, бредил и гадал,
Я в глазах твоих как в чаще потерялся…
И конец: симфония любви
Прервалась, и реквиемом стала
Моей скомканной, непрожитой судьбы,
И печально, тихо зазвучала…
Я просил у сердца подаянья:
Дай забыть, избави, исцели,
Чтоб рояля больше не терзал я,
Чтоб замолк тот реквием любви…
Я играл: и пальцы как летели,
В горестной, полуночной тиши…
Я уснул… А свечи догорели
На осколках сломленной души.
 

Песня

 
Венок из белых роз упал на землю,
И вот, потупив взор и голову склоня,
Я чудным звукам песни внемлю.
Что льется в воздухе, в мечты маня.
Куда зовет чуть нервный голос?
Какие чары скрыты в нем?
Он то великий, мощный колосс,
То звенит нежно, соловьем.
В нем слышатся неведанные были,
В нем видится невиданная даль.
Вот, кажется, и корабли поплыли,
Скользя по моря синего волнам.
Вот всадник белый скачет по нагорью,
Как мысль конь вороной его летит:
Он одному ему был отдан в подневолье,
И вольный воздух грудь его хранит.
А вот и ночь, где звезды и луна,
Душистая, чуть пьяная, сверкая,
Царит и дарит темноту она,
Влюбленные сердца друг другу открывая.
Уже звучит дню радостный хорал,
Победы свет, надежды и фортуны –
Он видимо их всех в себя вобрал,
Волнуя гордости живые струны.
В той песне грусть о прожитых годах,
В ней будущего радость ожиданья,
То представляются деревья все в снегах.
То летнее природы процветанье.
Все в песне есть. И соль земли от слез,
Во время горестей, что выплаканы были;
И сладость юных первых грез,
Что в сердце все мы сохранили.
А песня смолкла – все пропало вдруг,
Видений свет исчез, его не стало…
Но помнился еще чуть нервный этот звук,
И долго еще сердце замирало.
 

Плач ангела

 
Остов сгоревшей церкви…
Сгорбленный черный крест,
В страхе изогнуты ветви,
Сном скован яблонь цвет…
И обожженный ангел
Плачет, безмолвно скорбя,
Его поглотило пламя.
Но ведь бессмертна душа.
Он плачет, глядит на останки
Разрушенных мира надежд,
Здесь проезжали танки…
Здесь был раздел побед…
Выворочены все камни
Серых безмолвных могил;
Кровью рыдает ангел,
Прячась в ошметках крыл.
Он все молится Богу,
Рвется душа в небеса.
А по прожженному логу
Ночи ползет полоса.
Небо его не слышит,
Сыро, темно, продрог.
Вера людей не дышит,
Мертв и Верховный бог.
Все… все погибло, больно
Быстро сердце стучит,
Ветер гуляет вольно,
Ночь не ползет, а царит…
Ангел чуть видно светится
Сияньем небес голубым,
Он все с надеждой молится
Богу, Марии, святым…
Крест искаженный целуя,
Плачет тихо над ним:
«Боже! Дай веру людям
Восстановить снова мир!»
Купол златой новой церкви
Светлый украсил крест!
Ангел коснулся ветви,
Яблонь будя белый цвет!
 

Судьба человека

 
Белый снег… Бескрайние просторы,
Темный свод над бездной тишины.
Сонные, закованные горы
И печальный, нежный свет луны…
И следов чуть видная цепочка
Тянется по снежному ковру:
Частые, потерянные точки
В полном многоточия миру…
Медленно идет безмолвный странник,
Вязнет ровный шаг его в снегу.
В ледяной пустыне он – изгнанник,
Много повидавший на веку.
В белом он, как зимние покровы,
Слившийся с слепящей белизной.
Взгляд он обращает в горы,
Мыслью он общается с луной.
Он давно привык к бескрайнему пространству,
Он привык к звенящей тишине.
После долгих лет бесцельных странствий,
Любит он лишь зиму на земле.
Он стремился жить всегда в движеньи,
А нашел льдом тронутый покой.
Он приветствовал души горенье,
А теперь стал тлеющим углем.
Он идет… куда? Лишь небо знает.
Ясный вперив в сумрак ночи взгляд,
Он бредет, он бредит, он страдает,
Но не может повернуть назад.
Испытав и сердце ликованья,
И души стремительный полет,
И борьбу, и гордость, и исканья,
Он избрал холодный, мертвый лед.
От рожденья воин и заступник
Он забыл соленый привкус битв.
Проклятый и изгнанный отступник,
Вспомнил древние слова молитв.
Мысль его чиста была и быстра,
Свет пронзая, дальше всех она
Улетала ввысь, горя как искра,
Догорая ярко и дотла.
А теперь замолкла эта песня,
Что звучала в пламенной душе.
Мир привычный вздрогнул вдруг и треснул,
Словно гром раздался в тишине.
Он бредет и больше не мечтает…
Что мечтать, когда он знает все?
Он молчит, а сердце замирает,
Заковало льда его кольцо.
Ему все равно дойдет или погибнет,
Ему дела нет, не ждут его, иль ждут.
Он покоя своего достигнет,
Когда льды по морю поплывут…
А пока зима… метель… пустыня…
Горы, тихо спящие в снегах,
Звезды, что страдают от унынья.
И луна больная в небесах…
И следов чуть видная цепочка
Тянется в белеющий простор,
В нем судьба людская – только точка,
Мысль человеческая – вздор…
 

Создание Эа
(на основе произведния Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья»)

 
«В молчании слово, а свет лишь во тьме,
И жизнь после смерти проносится быстро,
Как ястреб, что мчится по сини небесной,
Пустынной, бескрайней и чистой…»
В молчании древности вечный закон,
А в слове секрет мирозданья.
Из мрака рождается огненный стон
И свет, что дарует сознанье.
По сини небесной плывут облака.
Плывут в направлении к счастью.
И ястреб летит, как златая стрела
Назло тьме, врагам и ненастью.
По морю скитается первая тень
От первого камня природы,
И солнечный луч возвещает, что день
Ласкает прибрежные воды.
И первый герой по прибою идет
И первую песнь напевает,
За ним оплот древности вечный бредет,
Но кто Она – бог ее знает?..
А ястреб слетел из бездонных вершин,
Усевшись на руку героя,
Он криком победы приход возвестил
Того, кто воздвиг Храм у моря.
На западе тучи свинцом налились,
Там время конца поджидает,
Но древняя кровь знает вечную жизнь –
Героя лишь смерть ожидает.
И вот он исчез… была страшной волна…
А он так любил это море!
И нет больше Храма, одна пустота,
Да камни, что названы Горем…
По брегу идет совершенно одна
Древнее, чем первое слово
Прекрасная Дева. Но кто же она?
Да просто – подарок герою…
В молчании слово, а свет лишь во тьме,
Она эту тьму давно знает,
И жизнь после смерти подобна стреле,
Что ястреба неба лишает!
По сини небесной, пустынной, бескрайней
Ползет, задремавши светило,
А луч свой рассветный, как мир стародавний
Оно погасить позабыло.
И эта полоска чуть теплого света
Кромешную тьму разрезает…
В молчании – слово, но Женщина-вечность
Безмолвно по морю шагает…
 

На западе
(на основе произведния Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья»)

 
«На самом далеком западе,
Там, где кончаются земли,
Народ мой танцует, танцует.
Подхваченный ветром иным…»
Там тучи бывают алыми,
И каждому слову внемля,
Того, кто сознанье дарует,
Танцуют, танцуют они!
И ветры им петь помогают,
И море им голос дает.
Они ложь и истину знают,
Мой дикий и вольный народ.
Там нет ни печали, ни горя,
Там мудрость веками живет,
У самого дальнего моря
Танцует великий народ…
Огнем там сказанья, пророчества,
Огнем там язык высекал
Искусный знаток Мирозодчества.
Тот, кто народ создавал.
На самом далеком западе,
На самой далекой земле
Народ мой танцует с ангелом.
Что песню им пел об огне!
Там ветер и волны целуются,
Там пламя с землей заодно.
Лишь там предсказание сбудется,
Что станет единым народ…
Я верю, что буду на западе,
Там где кончаются земли,
Что вместе со всеми танцами
Я мир душою объемлю!
Народ мой меня ожидает там,
Когда-то я с ними была;
Мне крылья, подобные тем ветрам,
Подарит рождения тьма!
И свет, первородный, обещанный,
Меня за собой уведет:
Туда, где с стихиями венчанный,
Танцует, поет мой народ!!!
 

Падший мир

 
Безумием охваченный надежд,
Стремится в бездну мир, раскаленный
Страстями и пороками невежд
И на судьбу свою навек оскаленный.
Родившийся из Хаоса и Тьмы,
Замученный пустыми обещаньями,
Летит он прочь, исполнивши кульбит,
Он падает и стонет, словно раненый.
Вселенской тишины ему нельзя понять,
Он суеты и шума порождение.
И боли, адской боли не унять –
Мир проиграл с своей судьбой сражение.
Стремящийся откинуть пелену
Незнания, неведенья, гадания
Он оступился… он навек в плену,
В плену души своей изгнания.
Безумием охваченный надежд?
Нет… это просто жалкие старания
Освободится от тугих одежд
Заблудших душ его… страдания,
Страдания он выдержать не смог,
Ведь не было такого предсказания,
Когда его какой – то создал бог,
Не давши миссии, не дав названия!
Он – пустота… Не нечто, а ничто…
Он так… Он – ноль в просторах разума,
И все равно темно вокруг, светло…
Он падает, он все беззвучно падает!!!
И все… Исчез, пропал, забыт…
В той тьме, в которой он родился,
Он был надеждами по горло сыт,
Но все же он еще пожить стремился.
Но нет… Ничто и есть ничто,
И смысла нет в такой ничтожной жизни;
И пламя мира гаснет… Все прошло…
И нет надежды… Он не возродится!..
_________
И мысль пронзит Вселенную, ликуя,
Что видит тьму, о свете памятуя…
 

Там

 
Там водопад из сладких слез
Сверкает в солнечных лучах,
Там много ярких сердца грез,
Живущих на цветах…
Подобно сотням синих глаз
Цветет лаванда там,
И словно отголоски фраз
Там слышен птичий гам…
В беседке из бутонов роз
Сама любовь живет,
В кристально-чистом блеске звезд
Она на трон взойдет!
 

Зов вечности

 
Вокруг всего лишь пустота,
Вокруг всего лишь бесконечность,
И лишь святая простота,
Что пострадала за беспечность.
Вокруг совсем уж нет тепла,
Вокруг совсем уж нет свободы,
Лишь горстка пепла от костра,
Горели в нем за годом годы.
А Роза Мира за окном
Цветет, добром благоухая.
И в небе темно-голубом
Мерцает радуга цветная.
И драгоценный солнца луч,
Златыми бликами играет,
Прорвав седые космы туч,
Над головой моей сияет.
И всё забыв, и вспомнив все,
И ничего не замечая,
Победно голову несет
Посланник-свет из лона рая.
Ступает вечность вслед за ним,
Манящим взором завлекая,
Но этот юный пилигрим
Меня ничем не привлекает.
Меня зовет другой рассвет,
Другое солнце там восходит,
Там на вопрос ответов нет,
Но и вопрос там не подходит.
Там истина небес живет,
Там звезды Доблести сияют,
И необычный сверхполет
Там сны всегда напоминают.
В огнях заката гимнов сонм
Творца природы прославляет,
А колокольцев вещий звон
Мне снова вечность обещают…
И вижу я опять в садах:
Цветов вдыхая ароматы,
Стоит предвечный патриарх,
Зовет меня в свои пенаты!
 

Отступник

 
Золотые купола в умытом небе
Сверкают, солнца залиты лучом.
Здесь ночью ангел посетил молебен,
Алтарь Иисуса осенив крылом.
Молился он об утешенье боли,
О милости, ниспосланной с небес;
Он разделял людские доли,
Когда он проходил греховных мыслей лес.
Он Господа просил о всепрощенье,
Он говорил, что защищает мир.
А Бог не принимал решенья,
А ангел за людей из крови слезы лил.
Тот ангел был из самых мудрых,
Из первородных, опытных, чудных.
Он видел, как творились люди,
Он знал путь каждого из них.
Он говорил: «Искра зажглась! Душа живет!»
Он умолял: «Даруй бессмертье!»
Он утверждал: «Любовь – не есть порок,
И слезы их не врут! Поверьте!»
Он часто покидал счастливые владенья
И к людям уходил, жил, помогал.
Он видел все людские сновиденья,
И смерть не раз он с ними испытал.
Знал ангел и героев, и рабов,
Знал деспотов, святых и грешниц.
Он сам спасал кого-то от оков
Или толкал к ним смертоносных вестниц!
И жизнь всю изучив,
Поняв и соль, и сладость,
Он исстрадал, весь смысл уловив,
И перенял людскую слабость!
В безгрешной голове шальная мысль
Вдруг зародилась – ангел взбунтовался!
Он не вернулся в неба высь –
С людьми «раскольник» тот остался!
Разгневался Господь на своего дитя,
Он не внимал его мольбе.
Погасла алтаря свеча,
Оставив светоносного во тьме.
И нимб его погас, и крылья почернели,
И ангел головой поник.
А люди в церкви в эту тьму смотрели.
И видели чужой ужасный лик…
_________
Одним мгновеньем пять веков прожить…
И в миг один про все забыть…
Вот счастье – полной дыша грудью,
Ни разу не отдать судьбе полюдья…
 

Противоречия

 
Противоречий полон этот мир,
Сознанье мечется в невидимой темнице…
Здесь каждый сам себе воссозданный кумир,
Здесь все стремятся к журавлю, а не к синице…
Из бытия восставшие пророки…
И в прошлое ушедшие века…
Заученные в юности уроки
И о возмездьи вечная молва…
Толпу как разорвали злые бесы,
Энергии источник позабыт
Дряхлеют вечно юные повесы
И чахнет дома мирный, теплый быт…
Забыто все: любовь, надежда, вера
Ушло давно и кануло в Лето.
Над миром тьма всегда стеной довлела,
Сейчас же стало навсегда темно…
А в будущем луча не встретишь счастья,
Когда нет прошлого – и будущего нет…
А с настоящим нам пора расстаться
В нем столько боли, зла и столько бед.
XX век прошел – смерч смертоносный,
А XXI – проблеском зари,
Кровавым шрамом всходит над колоссом
Колоссом, вскормленным и сломленным людьми…
Что ждать нам, детям строгой воли?
Что нам искать? – отмщенья иль любви?
Как выбраться из собственной юдоли?
Как снова храм построить на крови?
Как нам найти тот камень преткновенья,
Что мира буйства сможет разрешить?
Как нам всем избежать горенья?
И все противоречия забыть?
 

Я

 
Я сам себе и крест, и Голгофа, и вознесение!
Я сам себе и судьи, и толпа!
Я вечное, холодное горение!
Я миг живущая, горячая звезда!
Я сам себе и рай, и ад, я и чистилище!
Краеугольный камень я и свод!
Я властное и рабское вместилище
Оков, цепей и вольностей, свобод!
Я сам себе и карой, и наградою
Предстану в Судный день моей души!
Все время поднимаюсь я и падаю.
Я верой и сомнением прошит!
Я сам себе и раб, я сам надсмотрщик!
Я сам себе и гений, и дурак!
Я все! Я Абсолют и я же просто пшик!
Я есмь Вселенная… Да будет так!!!
 

Сон

 
Забыться сладким сном мечты и вдохновенья,
Уснуть и видеть знойной ночи сны.
В них отыскать счастливые мгновенья,
Что наяву мы так и не нашли.
Смотреть, как звезды крестный путь обходят,
Считать минуты вечности и мглы,
И затеряться в мыслях хороводных,
Что по ночам волнения полны.
Достать крупицу истинного счастья,
Пожать десницу Вечному Вождю.
Побыть в Борея и Зефира власти,
И поклониться граду и дождю.
Потрогать Солнце нежными руками,
Пройти сквозь стрелы, воду и огонь.
Самим побыть всесильными богами
И осознать, кто трус и кто герой.
Зажечь лампаду мира и блаженства,
Познать надежду, веру и любовь…
И вспомнить кроткие минуты детства,
Когда текла рекой бурливой кровь.
Затем проснуться, сразу забывая,
Что ночь внесла в простой, размерный быт.
День проводить, жалея и страдая,
Что сон мы в явь не можем претворить…
 

«Я хотела быть рядом с тобою…»

 
Я хотела быть рядом с тобою,
Видеть звезды в лукавых глазах;
Я не знаю, что это такое,
Мне не так все казалось в мечтах…
Но и это казалось мечтою,
Что скрывалось до тех пор в раю,
Как своею бескрайней душою
Не объял ты душу мою!
Я хотела быть рядом с тобою,
Чтоб улыбку твою наблюдать,
С нею рядом бывало порою
Само солнце не в силах сиять.
Я хотела быть рядом с тобою.
С каждым словом твоим я цвела,
Ты сказал, что я стала судьбою,
Что тебя за собой увела.
Ты смеялся совсем как ребенок,
С тобой рядом глупела и я;
Мир вокруг был опасен и тонок,
Ты уверенно вел в нем меня.
С тобой рядом легко и беспечно
Забывала о тяжести дней,
И казалось, что миг – это вечность,
И она быстротечней вдвойне…
Лишь с тобой мы всегда танцевали,
Словно не было рядом других,
Словно крылья тогда вырастали.
Два огромных крыла на двоих…
И мелодия вниз уплывала,
Ведь старалась нам не мешать.
Я тебе столько слов не сказала,
Сколько ты смог тогда мне сказать!
К сердцу в танце меня прижимал ты,
Вырывалось оно из груди.
Ты сказал: «Поцеловать бы!»
Я сказала: «Забудь про мечты!»
Я хотела быть рядом с тобою,
Понимаю я только сейчас,
Мне казалось все это игрою,
Но игру ты б не спрятал от глаз.
А я видела, слышала, знала…
Я хотела тебе подыграть.
«Хоть бы ты ко мне приезжала!» –
Так ты смог мне тогда прошептать.
Я хотела быть рядом с тобою,
Не хотела тебя провожать.
Ах, как жаль, что нельзя нам порою,
Время, вспять повернуть, удержать!
Я хотела быть рядом с тобою,
Я хотела тебя обнимать,
Ты прощался со мной как с родною,
Продолжая на ухо шептать:
«Мы ведь встретимся, я это знаю,
Год пройдет, и опять в этот зал
Мы войдем. Я тебя приглашаю
Со мной вновь в небесах танцевать!»
Мы прощались… Увидела только,
Что прониклись печалью глаза.
Улыбнулся ты нежно и горько.
У меня не скатилась слеза…
Но хотелось рыдать, я не скрою,
Ведь привыкла я жить как в раю…
Я хотела быть рядом с тобою,
Ведь мы так не сказали: «Люблю!»
 

Заветный огонь

 
Зачем Луной прослежены пути,
Которые светило дня стереть забыло?
И воплотились в явь пустые сны,
В которых все прошло и все постыло.
Зачем блестит Вечерняя звезда,
Когда час Утренней вот-вот наступит?
Зачем застыла на щеке слеза,
О том, что жизнь все время с нами шутит?
Сверкают капли на листве росы,
Она упала снова незаметно;
И видно вдалеке дорог две полосы,
А где-то там горит огонь заветный.
Зачем он не погас тогда, в тот самый день,
Когда весь мир так сильно изменился?
И как ему еще гореть не лень,
Когда весь пол и так золой покрылся?
Зачем он греет душу? Не мою,
Не вашу, не его… Но греет…
И посылает свои искры к потолку,
Как будто за кого-то он радеет…
Зачем, ведь знает, что никто
Не видит, не приемлет света,
Ведь пламя это очень далеко,
И скоро пеплом его жизнь развеет.
Но он горит, искрится под Луной,
Он пламенем обжечь стремится сердце.
Он освещает мир совсем иной,
Куда открыта ненадолго дверца.
В тот мир дороги наши не ведут,
В него лишь сквозь огонь добраться можно.
Там Истина, Любовь и Свет живут,
И правят долго, мирно, непреложно…
И сила их следит за тем огнем,
Что борется с суровой, черной ночью,
Что борется с жестоким, серым днем,
И он не угасим! Я знаю точно…
 

Возможно все

 
Возможно все: забыть о настоящем,
О прошлом лишь мечтать и горевать;
И смысла не искать: быть зрячим, но не зрящим,
И будущего дня не принимать!
Возможно все: не верить, не бороться,
Но лишь сидеть и тягостно вздыхать,
Надеяться, что счастье улыбнется…
А, в самом деле, тихо истлевать!
Возможно все: остановив все время,
Смириться с роком, мирно часа ждать…
Возможно все: но не возможно бремя
Судьбе на плечи тайно передать…