Текст книги "Брюнетка в черном джипе"

Глава 4

Андрей смотрел в окно своего кабинета, слегка приподнимаясь на носки и опускаясь на пятки. Знакомый психолог как-то посоветовал ему таким образом сбрасывать напряжение, накопившееся за день. С утра крупными хлопьями на город падал снег, и купола церквей, пробиваясь сквозь несущуюся белую пелену, казались медленно проявляющимся негативом чуть недодержанной фотографии. Колокольный звон заставил его вздрогнуть. «Нервы ни к черту», – с досадой подумал Андрей, отходя от окна.

В свои тридцать лет он знал о жизни практически все.

Он был единственным и очень поздним ребенком в профессорской семье. Родители – оба потомственные педагоги местного университета – уже отчаялись дождаться детей и даже поговаривали о том, чтобы взять на воспитание мальчика или девочку из детского дома. Матери было сорок четыре года, когда нечаянной, но столь долгожданной радостью появился Андрюша.

С самого детства он был окружен вниманием и заботой. Но не той сюсюкающей заботой, которая обычно портит поздних детей, превращая их в законченных эгоистов, не слепой любовью, в которой чадо вырастает без глаз и без рук, а настоящей любовью, строящейся на доверии и строгости, на уважении чувств близких людей, на взаимной вежливости и понимании.

Его родители безумно любили друг друга, а когда появился Андрюша, отец стал относиться к матери еще более трепетно и нежно, угадывая все ее желания и всеми своими поступками доказывая и показывая, как он благодарен ей за сына. Сколько Андрей помнил себя, родители никогда не ссорились. Атмосфера в доме царила благостная и спокойная. Андрей очень удивлялся, когда, попадая в гости к кому-нибудь из сверстников и сидя на полу за игрой в неизменные солдатики, слышал из-за стены громкие голоса родителей. «Не обращай внимания, – махал рукой приятель. – Это мама с папой ругаются…» Для Андрея эта фраза звучала настолько дико, словно ему сказали, что летом пошел снег.

Впитавший в себя эту благостную обстановку с самого детства, Андрей старался никогда не огорчать родителей. В классе он был одним из первых учеников – учеба давалась ему легко, почти играючи, но занудой-отличником он не стал и с радостью давал списывать своим менее одаренным одноклассникам домашние работы и контрольные. Его любили все – от учителей до однокашников, педагоги пророчили ему великое будущее, разбившись на два клана – гуманитарии бились за то, что после окончания школы Андрей обязан поступить в самый престижный гуманитарный вуз, а представители точных наук с пеной у рта доказывали, что ни о каких гуманитарных науках не может быть и речи – Андрею прямая дорога на физико-математический или математический факультет, в физике, химии или математике такие одаренные студенты очень нужны – и не пройдет и пары лет после окончания вуза, как он запросто станет доцентом, а там и до докторской диссертации недалеко.

Но судьба распорядилась иначе. Утром после выпускного бала, когда Андрей, счастливый и слегка хмельной, прогулявший всю ночь до утра, окруженный вниманием самых красивых девочек их класса, вернулся домой, дверь ему открыл почерневший отец. Весь хмель и веселье слетели с Андрея, как опадает с замерзших деревьев последняя листва.

«Инфаркт, – разводил руками приехавший врач – бывший мамин ученик, – протирая очки и пряча заплаканные глаза. – Обширный инфаркт…»

Отец в одночасье превратился из полного сил мужчины в сгорбленного, трясущегося старика. Похороны матери легли на плечи Андрея. Он раздавал какие-то распоряжения, договаривался насчет кладбища, заказывал гроб, звонил нужным людям, ходил по инстанциям и за все это время не проронил и слезинки, стараясь всем своим видом поддержать безутешного отца. Лишь в холодном зале морга, куда он приехал забирать мать, при виде ее застывшего, воскового лица, которое он так любил и которое при жизни излучало свет и доброту, Андрею сделалось дурно. Он сполз по холодной стене под понимающим взглядом санитара, повидавшего на своем веку и не такое. Санитар сунул ему под нос ватку, пропитанную нашатырным спиртом, Андрей открыл глаза, отвел от лица холодную руку.

– Любил бабушку-то? – с заученной долей участия осведомился санитар. – Что же, родственники кого постарше прислать не могли?

– Это моя мать, – непослушными губами ответил Андрей.

– Держись, пацан, – сказал санитар и добавил избитое: – Все там будем.

В день похорон лил проливной дождь, словно небо плакало вместе со скорбящими, было очень много людей: бывших маминых учеников, частенько забегавших к ним домой, чтобы поделиться с любимыми преподавателями своими успехами, сослуживцев по университету и просто старых друзей. Каждый подходил к отцу, говорил утешительные слова, потом пожимал руку Андрею и в любом пожатии Андрей чувствовал неизменное: «Держись, пацан!»

Когда гроб опускали в раскисшую землю, отец опустился на колени и заплакал навзрыд, словно маленький ребенок. Андрей поднял его, прижал к груди и в первый раз в жизни поразился тому, какой он сморщенный и легкий, как будто какая-то ржа за несколько дней съела изнутри большого и сильного человека, и он сдулся, как сдувается проколотый воздушный шарик, осталась лишь немощная, старческая оболочка…

Отец вышел на пенсию сразу же после похорон и все дни проводил в любимом матерью кресле-качалке, погруженный в воспоминания, лишь изредка вскидывая на Андрея постоянно слезящиеся глаза, в которых плескалась неимоверная боль.

Когда все его одноклассники радостной ватагой поступали в институты, Андрей устроился работать санитаром на «скорую помощь»: нужно было зарабатывать деньги и ухаживать за отцом, который сам уже ничего делать не мог.

Отец пережил мать ровно на полгода. Он тихо догорел в своем неизменном кресле, так и не сумев простить этому миру смерть единственной любимой женщины…

После похорон отца Андрей остался совсем один. Жить в квартире, где прошло столько счастливых часов их семейной жизни, было выше его сил. Любая вещь, на которую бы он ни посмотрел, напоминала ему о родителях, заставляя проглатывать подкативший к горлу ком.

Вариант обмена квартиры с доплатой нашелся очень быстро – профессорский дом, отличная планировка, Андрей переехал в однокомнатную квартиру совершенно в другом районе, а довольно внушительную денежную компенсацию вложил в создание маленькой фирмы, занимающейся продажей медицинского оборудования.

С тех пор прошло почти двенадцать лет…

Преуспевающий бизнесмен, владелец собственной фирмы и шикарного ресторана в центре города, Андрей Леонидович Витебский отошел от окна кабинета и уселся за заваленный бумагами стол.

Вторую неделю, после того как вручил Ирине свою визитную карточку, он ждал ее звонка. Андрей никогда не был обделен женским вниманием: умный, представительный, состоятельный, он пользовался успехом у женской половины человечества, порой даже излишне назойливым. Но ни одна из его многочисленных знакомых не могла похвастаться, что стала для него чем-то большим, нежели просто знакомая. С Ириной все было не так с самого начала. Конечно, первое, на что он обратил внимание, была ее внешность. Ирина как раз встала из-за стола, чтобы положить в шкаф какие-то бумаги, и Андрей удивленно замер: с такой фигурой впору было выступать на подиуме, демонстрируя изысканные наряды, а не сидеть в приемной у довольно стервозной бабы, о которой в деловых кругах ходили, мягко говоря, не совсем приятные отзывы. Андрей навел кое-какие справки по своим каналам и был удивлен еще больше: помимо привлекательного лица Ирина имеет два высших образования с двумя красными дипломами. В следующее посещение его поразили достоинство, с которым она держится, и безупречный вкус в выборе одежды. А то, что она обращала на него внимания не больше, чем на остальных посетителей (все предельно вежливо от первой улыбки, встречающей на пороге приемной, до доброжелательного «До свидания» у выхода, при этом было ясно, что ни твою внешность, ни манеры эта женщина, в отличие от многих секретарш, ни с кем обсуждать не будет), еще больше подстегнуло его любопытство.

И вот знакомство состоялось… Только где же она теперь?..

Запиликал селектор.

– Андрей Леонидович, – раздался голос секретарши Леночки, – вас спрашивает Владислав Юльевич.

«Черт!» – поморщился Андрей.

– Соединяй.

– Как наши дела? – вместо приветствия осведомился Влад.

– Насколько я помню, у меня еще неделя. – Андрей в сердцах сломал карандаш, который машинально вертел в руке.

– Правильно. – Было слышно, что Влад улыбается. – Но напомнить никогда не мешает… Мало ли… Ужинать-то сегодня где будешь? У себя в ресторации? Ну тогда увидимся. – Влад повесил трубку.

Андрей нахмурился: полгода назад ему срочно понадобилась крупная сумма – подвернулась выгодная сделка, и он не хотел ее упускать. Влад – его недавний знакомый по ресторанному бизнесу – любезно выручил, и с тех пор Андрей ни на минуту не забывал об этом долге. Почти все деньги были уже собраны и лежали в сейфе, не хватало пятой части, на поиск которой у него оставалась ровно неделя. Андрей уже жалел, что взял деньги именно у Влада – о нем поговаривали, что он плотно связан с бандитами, да и свой ресторанный бизнес приобрел как-то очень странно. Была запутанная история по этому поводу, правда, толком никто ничего не знал, но большинство Андреевых коллег предпочитали дел с Владом не иметь.

Андрей вызвал секретаршу. Когда в кабинет впорхнула эфирная Леночка, благоухая, как цветочная клумба, в платье, вобравшем в себя цвета всех попугаев, Андрей снова невольно вспомнил Ирину. Леночка была дочерью старого друга его отца, отказать которому Андрей не мог. Провалив все мыслимые и немыслимые экзамены, Леночка трудилась на секретарском поприще и готовилась к следующему учебному году, чтобы вновь штурмовать высоты образования. Папа ее тем временем старательно зарабатывал деньги, чтобы на этот раз поступление любимой и единственной дочки прошло без сучка без задоринки.

– Леночка, Софью Ивановну пригласи, пожалуйста.

Леночка улыбнулась и крутанулась на месте:

– Андрей Леонидович, как вам мое новое платье?

По причине молодости, непроходимой глупости и на правах помнящей Андрея чуть ли не со своих пеленок, Леночка вела себя несколько фамильярно, когда они оставались одни. Андрей смотрел на это сквозь пальцы, потому что свои обязанности Леночка по тем же самым причинам выполняла безукоризненно: была исполнительной и послушной. Андрей улыбнулся:

– Сногсшибательно!

– Вам правда нравится? – расцвела Леночка. – Это мне подруга из Лондона привезла.

– А я думал, откуда-нибудь из дебрей Африки. Дикари любят украшать себя перьями всевозможных расцветок и разнокалиберными безделушками.

Улыбка сползла с Леночкиного лица, и глаза сразу наполнились слезами.

– Да шучу я, шучу, – рассмеялся Андрей. – Великолепное платье, ты что, шуток не понимаешь?!

Леночка снова расцвела улыбкой и исчезла за дверью.

Главный бухгалтер Софья Ивановна была «старым и проверенным бойцом», она работала у Андрея почти десять лет и ни разу не предоставила ему случая пожалеть об этом. Соседка по лестничной площадке, которая когда-то училась у его матери, она относилась к Андрею как к родному сыну, тем более что своих детей у нее не было. Она много раз помогала Андрею и советом и делом, и когда его фирме понадобился опытный бухгалтер, Андрей, не раздумывая, пригласил на это место Софью Ивановну.

Она вплыла в кабинет, заняла привычное место и выложила на стол принесенные бумаги.

День медленно и плавно перетек в вечер, не принеся никаких особых хлопот. Андрей подъехал к ресторану и вышел из машины, решая про себя, остаться ужинать или взять ужин домой, чтобы съесть его в тишине и спокойствии. Он вошел в ресторан и обвел зал пристальным хозяйским взглядом. Первое, что бросилось ему в глаза и заставило скрипнуть зубами, был столик у окна, за которым сидели Влад и… Ирина.

Андрей двинулся к столику, чувствуя, как в груди его медленно закипает бешенство. Влад заметил его первым.

– Какие люди! – развел он руками. – Какая встреча! Ирина подняла глаза, и лицо ее стало заливаться румянцем.

– Добрый вечер. – Андрей придвинул стул и сел. – Не возражаете?

– Конечно-конечно, – засуетился Влад, наливая Ирине шампанское, всем своим видом стараясь дать понять, что они давно и хорошо сидят.

Ирина была удивительно красива, в полутьме зала ее карие глаза казались еще огромнее, черные волосы, слегка взбитые и уложенные, мягко опускались на плечи, черное облегающее платье подчеркивало стройность фигуры, а белая нитка жемчуга и две сверкающие жемчужинки в ушах придавали ее облику классическую законченность.

– Предлагаю выпить за встречу друзей! – разглагольствовал Влад, но ни Андрей, ни Ирина его уже не слышали.

Ресторан с его посетителями, столиками, музыкантами на эстраде и даже глянцевыми пальмами в кадках исчез куда-то, растворившись во времени и пространстве…

– Я потеряла твою визитку, – сказала Ирина.

– Я так ждал, что ты мне позвонишь… – эхом отозвался Андрей.

– Я все эти дни не отходила от телефона, я думала, вдруг ты поймешь…

– Я несколько раз собирался, но все время боялся получить отказ… Неопределенность была лучше…

– Я сегодня получила расчет и подумала, что могу застать тебя здесь…

– А я колебался – ехать или не ехать…

– Ты поменял зеркало?..

– На следующий же день…

– Друзья мои, в конце концов, это просто невежливо! – влез Влад. – Я стараюсь, говорю тост, а оказывается, меня никто не слышит!

– Досадное упущение. – Андрей поднял бокал и потянулся к бокалу Ирины. – За тебя…

Музыканты заиграли нежную мелодию.

– Моя любимая песня, – улыбнулась Ирина.

– Позвольте вас пригласить? – приподнялся Влад.

– Все танцы сегодняшнего вечера обещаны мне. – Андрей протянул ей руку.

Они медленно закружились в танце, и снова вокруг ничего не было: только сияние нашедших друг друга глаз, легкое дрожание губ в счастливой улыбке, чуть заметный трепет ладоней…

– С завтрашнего дня ты выходишь на работу, – шепнул Андрей, едва касаясь губами ее уха.

По спине Ирины пробежала легкая дрожь.

– Никаких возражений я не принимаю… Никуда тебя больше не отпущу..

Ирина вспомнила их первый вечер и улыбнулась:

– А кто сказал, что они будут?..

– Ира… – Андрей откинул с ее лица выбившуюся прядь волос, – поехали ко мне?..

Ирина молча кивнула.

Они ехали в машине, Ирина откинулась на сиденье, сквозь полуприкрытые ресницы рассматривая Андрея.

Ей хотелось рассказать ему, что эти две недели она отчаянно боролась с собой, приводя мыслимые и немыслимые аргументы, начиная со слов цыганки, которые запали в ее душу, и заканчивая пропажей визитки, – может быть, это знак к тому, что им больше не нужно встречаться… Но дома было страшно, дома было пусто, Игорь почти не приходил, пропадая со своей новой пассией на студии, изводить себя воспоминаниями и сомнениями не было больше сил; и сегодня, выйдя из своего бывшего кабинета, куда она днем ходила за расчетом, Ирина подумала: черт с ним со всем! У нее есть деньги, и она может себе позволить слегка расслабиться от напряжения прошедших дней и посидеть в ресторане… Она не обманывала себя, выбирая ресторан. Она просто загадала, если вечером Андрей придет сюда, значит, все, что было – не зря… Когда она увидела его в дверях зала, у нее, помимо ее воли, задрожали колени и порозовели щеки… А столкнувшись с его взглядом, Ирина решила: будь что будет! Ей так больно и одиноко и так не хватает любви…

Едва закрыв дверь квартиры, Андрей притянул Ирину к себе. Ее дубленка медленно упала на пол. Его губы очень осторожно, словно изучая, коснулись ее глаз, щеки, шеи, на мгновение застыли на мочке уха… Андрей откинулся назад, увидел ее запрокинутое и счастливое лицо и накрыл поцелуем эти ждущие и зовущие губы…

– Мне пора… – сказала Ирина, ласково разглаживая морщинку у него на переносице.

– Разве ты не останешься? – удивленно приподнялся Андрей.

– Я не хочу давать лишнего повода для скандала. – Ирина поцеловала его в уголок губ и, встав с постели, начала медленно одеваться.

Андрей несколько секунд смотрел на нее, потом резко поднялся, накинул висящий на спинке кресла халат и стремительно вышел из комнаты.

Ирина нашла его в кухне стоящим у окна. На столе стояла открытая бутылка коньяка. Андрей залпом выпил рюмку и, не поворачиваясь, поставил ее на подоконник. Ирина отразилась в стекле ночного окна, осторожно коснулась его напряженного плеча.

– Что-то было не так? – хрипло спросил Андрей, блуждая взглядом в разжиженной фонарями темноте.

Ирина легко повернула его лицо к себе.

– Я замужем, – мягко, словно уговаривая капризного ребенка, сказала она, в ее глазах он увидел ответ на только что заданный вопрос. – И я не хочу скандала…

Андрей опустился на кожаную табуретку и посадил ее себе на колени:

– Где ты была раньше?..

– А ты? – улыбнулась Ирина. – Риторический, банальный вопрос… Странно, у меня такое ощущение, что я знаю тебя уже очень давно… С тех пор как треснуло зеркало…

– Что? – не понял Андрей.

– Это я так, – снова улыбнулась Ирина и обняла его за шею. – Итак, мой начальник, куда мне завтра на работу и во сколько?

– К девяти утра, – сказал Андрей и подробно объяснил, как добраться до его офиса. – Софья Ивановна в курсе, она меня уже вторую неделю спрашивает, где наш новый незаменимый специалист по имени Ирина.

– Софья Ивановна? Кто это?

– Мой главный бухгалтер. Золотая женщина во всех отношениях.

– Молодая? – притворно нахмурилась Ирина, и Андрей рассмеялся:

– Очень. Особенно для своих пятидесяти.

– Ну тогда я не ревную, – тоже рассмеялась Ирина, поднимаясь с его колен.

– Я тебя отвезу, – сказал Андрей и пошел одеваться.

Глава 5

Джип летел по мокрой дороге. Выпавший за день снег начал медленно таять, превращаясь в серое месиво. За окнами машины мелькали фонари и рекламные щиты, мигающие вывески магазинов и ночных ресторанов, сливаясь в почти однотонное световое пятно. Андрей накрыл своей рукой руку Ирины, вбирая в себя тепло ее пальцев, когда из переулка, прямо под колеса джипа, выбежала черная человеческая фигура. Андрей резко крутанул руль, и джип, завертевшись на обледеневшем асфальте, на всей скорости врезался в чугунную ограду. Вывороченная черная пика ограды вдавила внутрь лобовое стекло со стороны водителя.

Все происходящее потом Ирина помнила какими-то кусками. Окровавленное и безжизненное лицо Андрея, неестественно вывернутая в сторону рука с золотым перстнем на пальце, откуда-то появившиеся любопытствующие лица, заглядывающие в покореженный салон, отражение своего бледного лица со стекающей в уголке губ струйкой крови во вновь треснувшем зеркале над лобовым стеклом, машину «скорой помощи» и суетящихся врачей, что-то спрашивающих и кричащих, носилки, на которые укладывали Андрея, и вновь поездка по темным улицам, сопровождавшаяся воем сирены, голова Андрея, которую Ирина изо всех сил удерживала руками, чтобы не дать ей мотаться из стороны в сторону…

Лишь в белом, пропахшем лекарствами и болью больничном коридоре, после того как ее заставили выпить какую-то горькую гадость, Ирина стала наконец воспринимать происходящее. И тут же расплакалась.

– Ну что вы, голубушка, – склонился над ней седобородый старик в белом халате. – Радоваться надо. Вы еще легко отделались. Все могло быть гораздо хуже.

– Что с ним? – прошептала Ирина и подняла на доктора полные слез глаза. – Что с ним?!

– Он в операционной. Пока ничего больше сказать не могу. Пройдемте ко мне в кабинет. Там милиция приехала, нужно ответить на несколько вопросов… – Доктор, увидев ее умоляющий взгляд, развел руками: – Нужно, ничего не поделаешь…

– Можно от вас позвонить? – спросила Ирина, послушно шагая за врачом по холодному, серому коридору.

– Да, конечно. Прошу, – доктор распахнул перед ней двери кабинета.

Ирина вошла и, не обращая внимания на присутствующих здесь людей в милицейской форме, набрала номер.

– Игорь, это я. Я задержусь немного. Ничего не случилось. Нет, все в порядке. Не говори глупостей. Пока.

Выдержав изнурительный допрос с пристрастием: кто, когда, зачем, откуда, – Ирина, не читая, поставила свою подпись на каких-то бумажках и вышла в коридор.

– Может быть, вас довезти до дома? – склонился над ней один из милиционеров. – Поздно уже, как вы будете добираться?..

– Спасибо, не нужно, – покачала головой Ирина. – Я подожду.

– Вы бы, правда, ехали, – вмешался врач. – В данный момент вы ему ничем помочь не можете…

– Я подожду, – сказала Ирина.

Она сидела в кресле, и слез уже не было, она смотрела в зеленую больничную стену невидящими глазами. Часы на стене, казалось, издевались над ней: стрелка ползла со скоростью черепахи, циферблат кривлялся, цифры расплывались и менялись местами, словно время бросило ей вызов: кто – кого…

– Девушка… – кто-то тронул ее за плечо, Ирина вздрогнула и вынырнула из оцепенения, – девушка, – все тот же седобородый врач участливо склонился над ней, – с вашим другом все в порядке. Операция прошла успешно, но к нему пока нельзя. Идите домой, уже почти восемь часов утра. Поспите, отдохните…

– Я смогу его сегодня увидеть?

– Подходите часам к пяти, – кивнул доктор. – Я сомневаюсь, что он будет в сознании, но… пять минут, так и быть, разрешу.

Ирина поднялась из кресла и медленно пошла по коридору. Вдруг резко остановилась:

– Доктор!

– Да? – испуганно обернулся тот.

– Как вас зовут?

– Николай Николаевич.

– Спасибо, – сказала Ирина и снова заплакала.

– Это бригаду благодарить нужно, – серьезно произнес доктор. – Вовремя приехали…

Ирина вышла из больницы и медленно пошла по улице. За ночь подморозило, мимо нее скользили люди, иногда случайно задевая плечами, от чего Ирину передергивало и бросало в сторону. Сознание отказывалось верить в реальность происходящего. Еще несколько часов назад все было так прекрасно… Ласковые руки на ее теле, тепло мужских губ, касающихся ее кожи нежно-нежно, сводящей с ума нежностью… Мужское тело, которое она изучала руками, губами, оказывается, она забыла, как это может быть прекрасно… Короткое мгновение – и нет ничего, как будто не было, только черная фигура, вывернувшаяся из подворотни, скрип тормозов и бледное лицо Андрея, запрокинутое, окровавленное, черные с проседью волосы, скользящие по клеенчатой кушетке и бессильно откинутая рука…

Воистину непостижима жизнь… То дарует, то наказывает, не спрашивая у тебя ни совета, ни разрешения, отталкиваясь только от собственных, непонятных людям желаний… Кто определит, на какой чаше весов больше? Кто сумеет понять этот непредсказуемый ход событий? Кто, кроме Бога?..

Словно услышав ее мысли, прямо перед Ириной выросла старенькая церковь.

Ирина всегда любила церкви. И частенько заходила туда, чтобы поблагодарить Бога за то, что все живы-здоровы, что еще есть силы, за то, что каждое утро восходит солнце… Но никогда до этого она не молилась так горячо и неистово.

Ирина очнулась только тогда, когда почти догорела поставленная ею свеча…

Оставалось сделать еще одно.

Офис Андрея Ирина нашла довольно быстро, поднялась по мраморной лестнице на второй этаж и нос к носу столкнулась с юным созданием, одетым в костюм невероятного цвета.

– Девушка, вам кого? – строго спросило создание, рассматривая Ирину огромными голубыми глазами, выражение чистоты в которых граничило с идиотизмом.

– Софью Ивановну, – сказала Ирина.

– Четвертая дверь налево. Там табличка висит: «Бухгалтерия».

– Спасибо.

Ирина толкнула дверь.

В большой комнате с двумя огромными окнами, закрытыми жалюзи, стояли четыре стола, за тремя из которых сидели женщины. Четвертый стол, по всей видимости, предназначался для Ирины. Три пары глаз уставились на Ирину с одинаковым вопросом во взглядах.

– Здравствуйте, мне нужна Софья Ивановна.

– Это туда, – указала на дверь с надписью «Главный бухгалтер» пышнотелая блондинка, сидящая у окна.

– Спасибо. – Ирина постучала в указанную дверь, получила разрешение и вошла.

Она увидела женщину с гладко зачесанными седыми волосами, в роговых очках и строгом темно-синем костюме.

– Вы ко мне?

– Меня зовут Ирина, – сказала она, и по щекам ее снова потекли слезы. – Андрей в больнице.

– Андрей Леонидович? – Софья Ивановна приподнялась над столом. – Что случилось? Когда? В какой больнице?!

– Мы попали в аварию вчера вечером. – Ирина устало опустилась на стул. – Я должна была с сегодняшнего дня выйти на работу…

Софья Ивановна схватила телефонную трубку:

– Леночка, Вячеслав Георгиевич у себя? Попроси его зайти в бухгалтерию. Скажи, очень важно.

Софья Ивановна протянула Ирине стакан воды:

– Успокойтесь. Где это случилось? В какой он больнице?

– В больнице «скорой помощи». – Ирина глотнула воды и вытерла слезы.

– Дыра, – поморщилась Софья Ивановна. – Нужно будет срочно договориться с хорошей частной клиникой. Его можно перевозить?

– Не знаю. Его прооперировали. Врач сказал, что он еще без сознания…

Дверь кабинета широко распахнулась, и в кабинет вошел очень крупный человек, в черной тройке и цветастом галстуке, так плотно затянутом, что покрасневшая над воротничком ослепительно белой рубахи шея вызывала невольные ассоциации с виселицей. В кабинете сразу стало тесно.

– Это наш генеральный директор Вячеслав Георгиевич.

Ирина удивленно раскрыла глаза и выдохнула, словно не веря:

– Славик?..

– Вы знакомы? – Брови Софьи Ивановны поползли вверх вместе с очками.

– Ириша, какими судьбами? – развел руками Вячеслав Георгиевич, для знакомых – просто Славик, старый школьный друг Игоря. – Вот уж не ожидал… Ты по делу или как?

– Андрей Леонидович в больнице. – Софья Ивановна поправила очки и осуждающе посмотрела на Ирину. – Вчера вечером они попали в аварию.

– Подождите, подождите, какая авария? Кто – они? Давайте все по порядку! – распорядился Вячеслав Георгиевич.

– Я думаю, девушка нам сейчас все расскажет, я сама пока знаю не больше вашего. – Очки Софьи Ивановны блестели почти воинственно.

– Он подвозил меня домой, – выдавила Ирина, мучительно соображая, как выпутаться из довольно щекотливой ситуации: ей вовсе не хотелось, чтобы Игорь был посвящен во все детали прошедшего вечера. Она не чувствовала себя виноватой, но давать лишний повод для очередного скандала было абсолютно незачем.

– Ты знакома с Андреем? Давно? – прищурился Славик.

– Какое это имеет значение? – досадливо дернулась Ирина, заметив в глазах Славика немое торжество: когда-то он долго и безуспешно добивался ее взаимности, но был вежливо и непреклонно отшит. Ирина подозревала, что Славик, как человек злопамятный, проглотил пилюлю – куда денешься, – но затаил злобу, периодически это проскальзывало в его якобы шутливых фразочках и колкостях, которыми они пикировались при встречах. Правда, Ирина приложила все силы, чтобы встречаться приходилось как можно реже, но друг мужа – это друг дома, и ничего тут не попишешь.

– Я думаю, девушка права, – очень кстати вмешалась Софья Ивановна. – Сейчас важно только одно: где находится Андрей Леонидович и в каком он состоянии.

– Он в больнице «скорой помощи», – повторила Ирина. – После операции. Мне сказали, что он еще без сознания. Сегодня в пять часов вечера его можно будет навестить.

– Где его машина? – отрывисто бросил Славик, наконец-то поняв всю серьезность ситуации.

– Ее увезли на какую-то стоянку. – Ирина растерянно посмотрела на Софью Ивановну, словно ища поддержки. – Я… я плохо понимала, что происходит… я… не знаю… куда именно ее поставили… Но милиция…

– В машине был «дипломат» с документами. – Славик навис над Ириной черной громадой. – Где он?

– Я не знаю… Я ничего не брала… Я не видела никакого «дипломата»…

Славик повернулся к Софье Ивановне:

– Андрей сегодня должен был ехать в налоговую. В «дипломате» документы.

– Вы уверены, что они были в машине? – всполошилась Софья Ивановна.

– Он все документы всегда таскал с собой. Черт, как все некстати! Так, Софья Ивановна, сегодня внеочередной выходной, клиентов не принимать, извиняться: у нас санобработка, учет, проверка – все что угодно! Звоните в частную клинику, договаривайтесь, обговаривайте сумму – и не жадничайте! – Софья Ивановна обиженно поджала губы. – Поехали, – отрывисто бросил он Ирине.

– Куда? – Ирина была несколько ошарашена таким напором.

– «Куда», «куда»! Машину искать! Потом в больницу заедем, узнаем, что там и как!

Ирина вышла вслед за Славиком, устало опустилась на сиденье его машины.

– Игорь знает, где ты? – Славик хлопнул дверцей и уставился на Ирину.

– Я звонила ему из больницы.

– Безупречных жен не бывает, – усмехнулся Славик. – Я всегда это подозревал. Нечего было корчить недотрогу.

– Это не твое дело! – вспылила Ирина. – Моя личная жизнь тебя никаким боком не касается!

– Ой ли? – прищурился Славик. – Лучший друг все-таки…

– Слушай, будь мужчиной. В конце концов, это просто подло – мстить женщине за то, что она не ответила тебе взаимностью. Тем более жена лучшего друга все-таки… – передразнила Ирина.

– Ты просто не представляешь, в какое дерьмо ты вляпалась, если мы не найдем «дипломат» с документами. Второй раз их так не сделают.

– Я не видела никакого «дипломата», – сказала Ирина. – Я устала, не спала ночь, отвези меня домой.

– Да, выглядишь ты не лучшим образом, – снова усмехнулся Славик. – Но сначала машина.