Текст книги "Просто была зима…"

Глава 4

Итак, поезд! А поезд – это такое средство передвижения, на котором Ольга не передвигалась лет семь. Ну ладно, смиряем гордость, вживаемся в образ Тани Литвиновой! Уф! Оля затащила чемодан в пустое купе и удовлетворенно хмыкнула: хорошо, хоть поедет одна – попутчики сейчас были бы некстати! Бо́льшую часть пути она собиралась проспать, выпив снотворное, которое на днях, узнав о бессоннице актрисы, дала домработница Вера. Уповая на чудодейственные Верины таблетки, Ольга сразу переоделась в пижаму: сейчас выпьет «сонное», и всем до свидания! Пока девушка спит – поезд идет!

В дверь купе вдруг постучали. Ольга раздраженно повела плечами: должно быть, ходят по вагону коробейники – предлагают всякие товары, но ей, извините, ничего не надо.

Стук усилился.

– Ничего не надо! – крикнула Ольга.

Ручку задергали.

Ольга приоткрыла дверь:

– Говорю же, ничего не надо!

– Так мне надо! – объявил возникший в проеме купе мужчина. – Добрый день! У меня билет в это купе! Извините, я немного задержался в вагоне-ресторане…

Ольга недовольно поджала губы, ну вот, все-таки придется ехать с попутчиком! Она оглядела незнакомца: лет средних, не высокий – не низкий, не тощий – не толстый, черты лица обычные (как говорится, особых примет в виде исключительных внешних данных, породы или хотя бы интеллекта в глазах – нет), мужик как мужик. Незнакомец уселся на свое место.

Сейчас начнет подкатывать с разных сторон, с раздражением подумала Ольга. Точно! И пяти минут не прошло, как тот действительно начал, спросив, как зовут попутчицу. Ольга в ответ буркнула что-то типа: ольгасанна, но так неразборчиво, что мужчина явно не расслышал, а переспрашивать, судя по всему, постеснялся. Вскоре незнакомец решил сделать еще заход и подкатил к Ольге с коробкой конфет: не желаете ли, сударыня? Оля брезгливо повела плечом: что за фамильярность, дядя?! Это помогло – мужик стушевался и на какое-то время угомонился.

Между тем за окном темнело. Решив, что пора спать, Ольга выпила чудодейственную «сонную» таблетку. По прошествии получаса, поняв, что долгожданный сон не приходит, Оля пригорюнилась: а видимо, мура все эти таблетки?! Она поглядела в окно, за которым проносились леса, деревни, полустанки, и засмотрелась на крупный, прямо-таки кинематографический снег. Леса были заметены снегом, крыши домов прогибались под ним… Красиво!

– Снег! – Ольгин попутчик кивнул в окно.

Ольга бросила на мужика хмурый взгляд – ну, вижу, не слепая. Это все, что вы хотели сказать, или еще последует ценное замечание? Внезапно она почувствовала, что Верина таблетка начинает действовать: по всему телу разливалась тяжесть, веки смежались. Прежде она никогда не пила снотворного, а потому удивилась: что это со мной, прямо плющит с этой таблетки?! Она зевала. В это время ее попутчик со словами: как жарко, однако здесь топят на совесть, вдруг стянул с себя свитер и остался в футболке. И вот тут Ольга остолбенела – руки незнакомца покрывали татуировки. Щедро и густо.

Проследив за ее взглядом, незнакомец смутился:

– Ах, это… ошибки молодости. В юности, на севере, мне их накололи.

«На севере? – вздрогнула Ольга. – Так он сидел? Уголовник?! И с этим уголовником мне придется провести ночь наедине? Да он меня изнасилует, ограбит и убьет. Надо немедленно пойти к проводнице, потребовать перевести меня в другое купе!» Она попыталась встать, но не получилось. Тело было поразительно слабым, а сознание мутилось. Оля откинулась на подушку – у нее больше недоставало сил сопротивляться сну. Последнее, что она запомнила, было то, как «опасный мужик с севера», приговаривая: «Короче, дело к ночи – будем спать!» – наглухо задраил дверь купе.

«Ну, все! Изнасилует, убьет и выкинет мой труп на железнодорожные пути!» – ахнула Ольга и провалилась в сон.

* * *

В известной песне есть слова: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!» Наверное, именно по этой причине оператор Андрей Жданов время от времени «заводил отношения» с представительницами противоположного пола. Однажды он даже был женат на одной прелестной, ветреной актрисе, а в данный период жизни состоял в связи с некой красавицей брюнеткой Соней – девушкой прекрасной во всех отношениях, но обладавшей взрывным темпераментом, прямо-таки взрывным! Причем сначала Жданов считал эту Сонину особенность несомненным достоинством (и у него на то были свои, мужские основания), а затем он стал слегка уставать от Сониного норова (с тобой, Софа, как на вулкане, прямо поджаривает!), и горячий темперамент любовницы стал, скорее, ее недостатком.

В последний месяц они отчаянно ссорились. Соня скандалила по поводу и без, перебила в квартире Жданова всю посуду, потом переключилась на зеркала, подожгла занавеску, облила средством для чистки унитазов парадный костюм Андрея и, наконец, учинив в ждановской квартире тотальный хаос, решила от него уйти. Гордо и навсегда. Она заявила, что с нее хватит: они с Андреем вместе полгода, а он при этом сам по себе. Выстроил между ними демаркационную линию – пограничную стену, через которую никому ни в коем случае нельзя переходить, и охраняет свою территорию, не дай бог, кто покусится на его свободу и независимость! И сколько она ни пыталась приручить этого дикого оператора – ни-че-го не вышло.

В то утро он сообщил ей, что через несколько дней уезжает в очередную командировку – снимать новое гениальное кино! И Соня взорвалась: а для нее нет места в его жизни, и зачем тогда она теряет с ним время?!

…Жданов никак не мог привыкнуть к Сониным истерикам. Вот сейчас что он такого сказал?! Ну сообщил ей, что уезжает на съемки (правда, третьи за последний месяц), ну набычился, когда она стала задавать дурацкие вопросы из разряда «давай, поженимся», да вот, собственно, и все. А бешеная Соня вдруг взвилась, метнула в стену чашку с кофе и заявила, что не хочет его больше видеть.

Она выбежала из квартиры на лестничную площадку и поорала там, потом вернулась в квартиру, чтобы опять сообщить, что она не хочет его видеть, затем сделала новый забег в подъезд, чтобы решительно все узнали, какой Жданов – гад (причем от ее ора срабатывали даже автомобильные сигнализации).

Андрей хмуро наблюдал этот дурной театр. Полгода прожили вместе, а вот не сложилось, нет. Ему опять хотелось сбежать, вот прямо сейчас; взять свою камеру и рвануть на край земли. И когда Соня вернулась, он так и сделал, взял камеру и ушел. Поехал на студию монтировать фильм.

Вернувшись домой вечером, Андрей обнаружил квартиру пустой. Соня вывезла свои вещи и даже прихватила с собой что-то из его мебели и техники (Жданов благородно сделал вид, что ничего не заметил). В опустевшей квартире стояла абсолютная тишина. Что ж, все к лучшему!

– Проживем без баб, да, Хмыряга? – улыбнулся Жданов. Однако Хмыряга на зов хозяина не отозвался.

…Хмырягу, вообще-то, завела Соня. Полгода назад, когда они только начали жить вместе, любовница подкатила к Жданову с оригинальным предложением: «Милый, давай заведем ребенка?!» Жданов в тот момент брился и, услышав Сонины слова, едва не зарезал себя бритвой. Заметив его реакцию (ну что ты так испугался?), она тут же поправилась: ладно-ладно, потренируемся на кошках! Для начала заведем кота?! Не терпевший никакой живности, Жданов замахал руками: пожалуйста, никаких зверей! Как будто она его послушала! На следующий же день Соня приперла кота – серого, нескладного кошачьего подростка и назвала его Мурзиком. А Жданов стал называть кошачьего приблуду – Хмырягой. За год на ждановских харчах кот раздобрел, стал большим и вальяжным. Присутствия Хмыряги в доме Жданов не замечал и жизнью кота не интересовался, однако в этот вечер почему-то о нем вспомнил…

Андрей еще несколько раз позвал кота и понял, что в квартире его нет. Неужели Соня забрала с собой? Жданов не выдержал и позвонил Соне.

– Что нужно? – со стоном ответила девушка. Судя по голосу, она была готова к любым военным действиям.

– Ты забрала кота? – нарочито спокойно спросил Жданов.

– Ты звонишь только за этим? – насквозь разочарованным тоном прошипела она. – Иди ты к черту, Жданов, вместе со своим котом!

– Так брала – нет? – не выдержал Жданов, срываясь на повышенные интонации, но Соня уже отсоединилась.

Впрочем, ему стало ясно, что кота она не забирала. Значит, он где-то здесь… А может, выскочил в подъезд, когда Соня выбегала туда поорать?

Жданов вышел в подъезд и, проклиная все на свете (к черту котов! к черту любовниц!), стал орать «кис-кис». Однако на его «кис-кис» вместо Хмыряги отозвалось другое существо – придурошная актриса с верхнего этажа. Она спустилась к нему на площадку: здрасьте! Жданова аж повело: ну тебе-то что нужно? И как человек прямой, он не сдержался, так и спросил:

– Что вам?

Актриса смутилась.

– Меня просили передать вам ключи… – И она протянула ему связку ключей от его квартиры.

* * *

Пробуждение нельзя было назвать приятным – ломота в висках, сухость в горле. Ольга с трудом разлепила глаза и застонала: «Где я?»

– Вы в поезде! Доброе утро! – раздался мужской голос.

А, этот! «Мужик с севера» сидел за столом и пил чай. Ольга прокрутила в голове события вчерашнего вечера; пленка воспоминаний обрывалась на том фрагменте, когда она «уплыла» в сон, а сосед-уголовник закрыл дверь купе. Дальше – провал. Оля ничего не помнила. Она с подозрением уставилась на мужика: ну, что было этой ночью?! Может, он ею овладел, а она хм… и не заметила? Но попутчик спокойно прихлебывал чай, ничем не выказывая своей вины; он даже доброжелательно поинтересовался, не хочет ли Ольга чая. «Или вот еще булочки, извольте!» Оля брезгливо посмотрела на румяные, присыпанные сахаром булки, лежащие на столе (для тех изящных людей, кто уж совсем махнул на себя рукой), и покачала головой: не хочу. Единственное, что ее сейчас интересовало, – так это события прошлой ночи. Но ведь не станешь спрашивать мужика: у нас с вами что-то было этой ночью?!

В конце концов, понаблюдав за попутчиком, Ольга пришла к выводу, что ничего «такого» не было, уж больно спокойным выглядел ее сосед по купе. Напившись чаю, он принялся искать что-то в своем саквояже и среди прочего извлек из него то ли женскую, то ли детскую сумку в виде таксы. Сумка была исключительно дурацкая – непонятно даже, кто бы такую мог носить. Заметив удивленный Ольгин взгляд, попутчик пояснил, что эту сумку он купил в Москве, в магазине необычных вещей, и везет дочке в подарок на Новый год. Оля сухо кивнула: нормально, может статься, ваш весьма «необычный подарок» дочке и понравится, как знать…

Мужик между тем продолжил выстраивать начатую логическую цепочку – от новогоднего подарка перешел к теме новогодних праздников и спросил Ольгу, любит ли она Новый год.

– Не люблю, – честно призналась Ольга. – Суеты много. Я в новогодние праздники работаю без продыха.

А это, между прочим, была чистая правда – последние пять лет Ольгины новогодние ночи проходили по сценарию, согласованному с ее заказчиками. Новогодняя ночь давно стала для нее утомительной рутиной (отказаться от работы она не могла – ее участие в новогодних корпоративах в качестве «специального приглашенного гостя» щедро оплачивалось). Так что Новый год, как вид праздника, вообще для нее не существовал. Обидно, конечно – ни тебе «оливье» (там же тонна калорий!), ни радости…

Ну, раз новогоднюю тему развить не получилось, попутчик решил попробовать другой вариант – спросил, любит ли Ольга ездить в поезде. Честно говоря, более идиотский вопрос трудно было представить!

– Поезд? Ненавижу, – фыркнула Ольга. – Поезд – это всегда медленно и грязно. Предпочитаю самолеты, исключительно бизнес-класс, а лучше вообще частные.

Незнакомец улыбнулся, словно принял сказанное за шутку, и с доверительной интонацией признался, что ему-то в поездах «не медленно и не грязно», а очень даже хорошо: колеса стучат, за окном версты сменяют друг друга, можно смотреть в окно, можно пить чай, можно разговориться по душам с хорошим собеседником…

Ольга наградила мужика тяжелым, как булыжник, взглядом. Но тому хоть бы хны, знай, заливается соловьем. «А я люблю поезда с самого детства… Знаете, меня как-то в детстве отец повез в Москву – на кремлевскую елку. И вот мы ехали в вагоне, а он, представляете, читал мне «Чука и Гека», и это было так здорово! Поезд, гайдаровская повесть, ощущение скорого Нового года – сплошное счастье!»

«Ой, ну нет, смех, да и только! Надеюсь, он не станет сейчас рассказывать про все свое детство, – усмехнулась Ольга, – тем более что, судя по намечающейся у дядьки лысине, оно давно прошло. К черту Гека, к черту Чука, к черту чужие душевные излияния. Товарищ, небось, уже прикинул, как мы сейчас разговоримся по душам и к концу пути прямо уже не сможем друг без друга жить. А потом выйдем из поезда в пункте назначения и пойдем вместе рука об руку. Тьфу, сюжет, затертый до дыр, но можно повторить на бис для какой-нибудь мелодраматической киношки. Только у нас тут не кино, – Оля строго посмотрела на мужика, – ясно вам? У нас тут поезд, и давайте без этих ваших подкатываний?!» Мужик поймал ее взгляд, смутился и как-то заерзал. «Все – угомонился, ни Чука, ни Гека больше не приплетал. Так-то лучше», – удовлетворенно хмыкнула девушка.

Когда до пункта назначения оставалось не так много, Ольга почувствовала неодолимый голод; есть хотелось страшно (а она, как назло, ничего съестного с собой не взяла). Присмотревшись к таким вредным, но соблазнительным булкам, лежащим на столике, Оля пожалела о том, что давеча от них отказалась. Если бы мужик сейчас ей их предложил – она бы, пожалуй, э… согласилась. Но нет, он больше не предлагал, сидел, уткнувшись в планшет, и что-то читал. Потом ему позвонили на мобильный телефон, и попутчик вышел в коридор. Тогда Ольга не выдержала, схватила булку и быстро съела (ну а что – он давеча сам предлагал!). Вернувшись в купе, попутчик явно зафиксировал отсутствие булки, но решил состроить джентльмена, сделал вид, что ничего не заметил. Ага.

На подъезде к Краснодару мужчина предпринял последнюю попытку «наладить контакт с представителем другой цивилизации» – спросил Ольгу, куда она едет да к кому. Но контакта и на этот раз не получилось – они действительно были представителями разных планет. И вот чтобы незнакомец это окончательно себе уяснил, Ольга посмотрела на него так (она это умела!), что он сначала побледнел, потом покраснел (или в обратной последовательности?), и… таки уяснил. Оставшуюся дорогу он ее больше не беспокоил.

Когда приехали в Краснодар, попутчик помог Ольге вынести ее чемодан из вагона и поставил его на перрон.

– Спасибо, – буркнула Оля.

– Пожалуйста, – улыбнулся попутчик и вдруг добавил: – Сердитая вы какая… Словно кактус проглотили, и он у вас в горле застрял.

Ольга подбоченилась: а вот хамить не надо, и с презрением отвернулась: прощайте-прощайте! Увидев вдалеке носильщика, она кинулась за ним (не тащить же чемодан самой!), однако догнать не получилось – носильщик нырнул в какой-то вокзальный переход и скрылся из виду. Ольга, недовольно ворча, вернулась на перрон, к тому месту, где пять минут назад оставила чемодан. И вот надо же – она отлучилась на пять минут, но этого времени, осподяяяя, хватило, чтобы чемодан умыкнули. Оля растерянно смотрела на пустой перрон, на котором – невозможно поверить – никакого чемодана не было! Украли, батюшки, украли! Внезапно Ольгу словно озарило: да это уголовник – сосед по купе и украл! Она забегала, не зная, что предпринять, а потом увидела вдали перрона своего попутчика, который в сопровождении каких-то парней шел к зданию вокзала. Ольга ринулась за ним и закричала: «А ну, стой!»

Попутчик услышал вопль, остановился. Запыхавшаяся Ольга подлетела к нему:

– Чемодан! Мой чемодан!

Мужчина уставился на нее – в глазах безмерное удивление. Сопровождавшие его парни насторожились.

– Что ваш чемодан? – не слишком любезно уточнил попутчик.

Ольга запнулась, а действительно, что ее чемодан? Мужик, судя по всему, чемодана не брал, зря она на него подумала, не похож он на чемоданного воришку, даром что на севере ошивался с непонятной целью. Она с вызовом сообщила ему, что такие дела – у нее украли чемодан!

– Сочувствую, – пожал плечами мужик, – вон там – в здании вокзала есть отдел полиции, советую обратиться… – и, махнув рукой своим спутникам, он пошел прочь.

Вскоре раздраженная Ольга увидела, как на стоянке у вокзала ее недавний попутчик с приятелями сел в здоровенный джип и уехал. А она поплелась искать такси до Приморска. Обращаться в полицию Ольга, разумеется, не стала: ну как выяснится, что она путешествует по паспорту сестры?! Главное, что деньги и телефон остались при ней – в маленькой сумочке. А без шмоток вполне можно обойтись! – утешала она себя по дороге в Приморск.

* * *

Татьяна растерянно смотрела на своего неприветливого соседа. Он же взирал на нее просто как на идиотку. Впрочем, Таня и сама сознавала, что ее миссия с передачей ключей действительно выглядит по-идиотски (хотя в парламентеры она не напрашивалась).

А дело было так… Утром, прибираясь в квартире (Ольга отпустила домработницу в отпуск специально, чтобы присутствие чужого человека в доме не смущало Татьяну), Таня нашла в прихожей пухлую папку с распечатанными листами. На обложке было написано, что это сценарий художественного фильма «Просто была зима» сценариста Семена Ковальчука. Татьяна пролистала первые листы и решила прочесть все целиком. Она читала сценарий, когда услышала в подъезде дикий женский крик. Не выдержав (может, там кого-то убивают?!), девушка выскочила из квартиры и спустилась на этаж ниже, откуда раздавались крики. На лестничной площадке металась брюнетка лет тридцати, которая то рыдала, то осыпала кого-то проклятиями.

– Что случилось? – испуганно воскликнула Татьяна.

– Вся жизнь полетела псу под хвост! – проорала брюнетка, патетически заламывая руки. – Это все Жданов, гад!

Татьяна растерялась, незнакомая женщина явно была не в себе и спросила:

– Может, вам чем-то помочь?

Брюнетка издала такой хриплый рык, что Татьяна невольно попятилась.

– Да, помогите! Передайте этому козлу Жданову, чтобы он катился ко всем чертям! Скажите, что Соня его проклинает и хочет забыть его, как кошмарный сон! И вот отдайте ему ключи от его поганой квартиры! – Брюнетка протянула Татьяне связку ключей.

– Ой, – перепугалась Таня, которой никак не хотелось быть парламентером, – вы, Соня, пожалуйста, разбирайтесь без меня. Передайте ему ключи сами…

– Разбираться? Еще чего! – расхохоталась Соня. – Выброшу эту дрянь, и все дела! – Она размахнулась и швырнула ключи в лестничный пролет. Затем на глазах у ошеломленной свидетельницы нервная барышня пнула ждановскую дверь и ушла.

Татьяна вздохнула и поплелась вниз – искать эту злополучную связку ключей. Вот так и получилось, что ей пришлось передавать хмурому соседу ключи от его квартиры.

– Я не понял, – нахмурился Жданов, – откуда у вас ключи от моей квартиры?! – Он уставился на Татьяну так, словно она их украла.

Ей пришлось рассказывать ему про разыгравшуюся в его отсутствие драму. «Некая красивая брюнетка, представившаяся Соней, давеча на вас очень гневалась… Потом она ушла, хлопнув дверью (яркие подробности про то, что брюнетка пинала дверь и осыпала Жданова проклятиями, Татьяна вынесла за скобки – человеку и так неприятно, зачем усугублять?).

Выслушав Татьяну, Жданов усмехнулся:

– Неужели это все?

Татьяна замялась:

– Ну, еще она просила сказать, чтобы вы… катились ко всем чертям!

– Понятно! – рявкнул Жданов. Он ринулся к себе в квартиру и захлопнул дверь у Тани перед носом.

«Какой все-таки неприятный тип, – подумала Татьяна, – неудивительно, что его подружка от него сбежала. И он вообще когда-нибудь бреется?!»

Она вернулась домой, заварила чай и продолжила читать сценарий. Татьяна все больше вовлекалась в историю, переживая за главного героя. Вот уже вызревал драматический третий акт, девушка лихорадочно читала: чем же все закончится? «Но судьба приходит к человеку в разном обличье». – Она нетерпеливо перевернула страницу, и тут раздался дверной звонок. Пришлось отложить сценарий и идти открывать. «Ой, нет!» – испугалась Татьяна, увидев в дверной глазок своего неприятного соседа. Но как человек вежливый, она, конечно, открыла.

– Слушайте, такое дело – у вас нет моего кота? – спросил Жданов с порога.

– Кота?! – изумилась Таня. – Нет, котов не держим…

Жданов махнул рукой:

– Ну, я думал, может, на всякий случай забежал. Ладно, забудьте!

Татьяна пожала плечами и закрыла дверь. Странный тип, очень странный, может статься, он придумал этого кота, просто как предлог, чтобы прийти. А зачем он приходил на самом деле? – испугалась Татьяна. Она вспомнила небритую физиономию Жданова, его недобрые глаза стального цвета и невольно поежилась. Точно, кота он просто выдумал!

Девушка вернулась на кухню, налила себе еще чая и прочла сценарий до конца. Татьяну переполняли мысли и чувства – история ее потрясла. Таня решила непременно расспросить Ольгу об этом сценарии: кто автор, когда планируют съемки фильма…

Между тем было уже за полночь. Решив лечь спать, Татьяна открыла в спальне дверцу шкафа, потянулась за пижамой и… уткнулась рукой во что-то мягкое. От неожиданности она закричала что есть мочи. На полке, среди одежды, развалился кот. Толстый. В полоску.

Глаза перепуганные: чего ты так орешь, женщина? «Наверное, он забежал в приоткрытую дверь квартиры, когда я разговаривала с любовницей Жданова на площадке», – подумала Татьяна. Что, однако, с ним делать? Возвращать хозяину? Ох, как же ей не хотелось сейчас идти к этому отвратительному типу, тем более что на дворе глухая ночь! Но делать нечего.

Таня подхватила кота и пошла к соседу. Жданов долго не подавал признаков жизни, наконец раздались какие-то шорохи, и он спросил из-за двери:

– Чего вам?

– А вы всегда разговариваете, не открывая двери? – разозлилась Татьяна.

Сосед открыл. Судя по его помятой физиономии и устойчивому коньячному запаху, в этот поздний час мужчина был занят важным делом – пил.

Татьяна решила сразу приступить к сути дела и протянула Жданову кота:

– Вот ваше животное!

– Вы же говорили, что у вас нет моего кота? – удивился сосед, не спеша забрать питомца из Татьяниных рук.

– Ну вот завелся, случайно забежал, я и не знала. – Таня опустила кота на пол и подтолкнула к порогу ждановской квартиры. – Иди, киса… Как его, кстати, зовут?

– Хмыряга, – серьезно ответил Жданов.

Татьяна попятилась к лестнице, испытывая сильное желание прекратить это общение. Но тут сосед сказал, как бы даже не девушке, а вообще – в пустоту:

– Хорошо, что кот нашелся. Только у меня пожрать для него ничего нет.

Татьяна опешила, но из вежливости уточнила:

– Совсем ничего?

Мужчина невозмутимо пожал плечами:

– Ну… только коньяк.

Татьяна укоризненно покачала головой: не слышала, чтобы котов кормили коньяком. Она ушла к себе, но через десять минут снова позвонила Жданову в дверь. На этот раз он открыл быстро, словно ждал ее под дверью. Таня вручила ему кастрюльку и пакет с продуктами:

– Вот молоко для кота, индейка под сыром, а это… вам, пирог с капустой.

Жданов, усмехнувшись, взял продукты:

– А что, все известные артистки такие добрые?

– Не знаю, – вздохнула Татьяна и пошла к себе, надеясь, что больше она этого алкаша никогда не увидит.