Текст книги "Три чайные розы"

Глава 3

Неделю назад директор сообщил ей, что галерея закрывается. Полина почувствовала растерянность и грусть – она привыкла к своей работе. К тому же она решительно не представляла, чем ей теперь заняться. Полина в очередной раз обозвала себя дурой – надо было получать образование, глядишь, сейчас все было бы проще.

Первые дни без работы она провела в состоянии полной прострации, гуляла по городу, подолгу сидела в Летнем саду. Никого не хотелось видеть, даже Климова. Особенно Климова. Когда на мобильном высвечивался его номер, она не отвечала. Ей вообще ничего не хотелось: ни есть, ни спать – ну не было, хоть ты тресни, любви к «привычкам бытия»! Вместо еды – полпачки сигарет в день, вместо сна – хроническая бессонница.

– Ты так угробишь себя! – сказал ей Данилов. – Это я тебе как муж и врач говорю!

Он все понимал, сочувствовал ей, но от его молчаливого сочувствия было ничуть не легче.

– Лучше как муж и врач скажи, куда мне податься?

Он растерялся, не нашел что ответить.

Полина сухо усмехнулась:

– Ясно! Значит, ты тоже считаешь, что из меня ничего не выйдет?!

Он запротестовал:

– Я этого не говорил!

– Не говорил, так подумал!

Полина чувствовала, что ее будто несет с горы, и не могла остановиться. Разумеется, они поругались. Данилов ушел и вернулся пьяным уже ночью.

В последний год он стал пить и приходил изрядно «навеселе». Полина пробовала говорить с ним, Данилов отвечал, что алкоголь в его случае – издержки профессии, мол, попробуй-ка выдержать ночные дежурства и бесконечные операции! Она умолкала, зная, что дело не в этом. Причина в другом: Данилов догадывается о ее отношениях с Климовым, переживает и пытается заглушить переживания алкоголем.

Месяц назад, в июле, разразилась мучительная сцена. Она была дома одна. Данилов остался в больнице на ночное дежурство. Поздно вечером позвонил Климов. Он только что вернулся из Москвы. Никита признался, что отчаянно скучал в эти две недели отсутствия, и предложил немедленно встретиться. Она не пошла, а полетела к нему. Полина была любовницей Климова уже четыре года, но всякий раз от одной только мысли, что увидит его, теряла голову.

Они поужинали в ресторане, прошлись по набережной, а потом поехали к нему, где до утра любили друг друга. В шесть утра Климов отвез ее домой, потому что к восьми с ночного дежурства возвращался Данилов. Однако в хорошо продуманном и давно отработанном сценарии на сей раз случился сбой: когда Полина открыла дверь, Данилов вышел ей навстречу. Последовал вопрос: «Где ты была?» Она отвела взгляд. Муж взял ее за плечи и заставил посмотреть в глаза. Несмотря на мягкость характера, Данилов обладал большой физической силой.

Она вскрикнула:

– Ты делаешь мне больно!

– Ответь на вопрос!

– Я была у Татьяны.

– Сейчас я позвоню ей!

Неожиданно Полина почувствовала горькое облегчение – что ж, пусть все выяснится. Она не может больше жить в липкой паутине лжи, пусть Данилов узнает, какая она, и убьет ее презрением.

– Иван, не надо никуда звонить! – Она сама поразилась тому, как спокойно прозвучал ее голос. – Если хочешь, я скажу правду!

И тут с ним что-то произошло, он побледнел:

– Не надо. Я верю тебе! Мы оба знаем, что ты была у Татьяны!

Он повернулся и ушел в свою комнату.

Полина сидела на кухне, плакала и курила одну сигарету за другой. Она чувствовала себя усталой и совсем запутавшейся. Древние греки считали любовь наказанием… За что она наказана?

На следующий день они с Даниловым общались как ни в чем не бывало. Вот только с того дня муж стал выпивать еще больше.

* * *

Татьяна подошла к окну – прекрасный летний вечер! Жаль, что не поехала в Березовку, как собиралась. Ее планы нарушил Олег. Он позвонил и попросил о встрече.

Уступив, Татьяна отложила дела, приехала в квартиру их тайных свиданий и вот уже два часа ждет его. Собственно, ждать больше не имеет смысла, потому что пять минут назад Гришин позвонил и виноватым голосом сообщил, что не приедет.

– Извини, Танюша, появились срочные дела…

– А три часа назад ты о них не знал?

– Не знал. Выплыло как-то вдруг…

Татьяна усмехнулась – очевидно, что «выплывшее» связано с его женой.

Это в книгах Гришина майор Глухов крутит романы с красотками направо и налево, а в жизни известный писатель имеет законную супругу, сына и четкое понятие о супружеских правах и обязанностях. В расписании, установленном Олегом, Татьяне отводится лишь два дня в неделю, ну, в крайнем случае три, если жена Гришина занята. А если у жены на Олега свои планы, Татьяна должна с ними считаться и не обижаться, даже если ее лишат положенных двух свиданий.

– Не злись, ты же добрая девочка!

– Не смей разговаривать со мной как с идиоткой!

Короткие гудки… Странно, но, в сущности, ей уже не больно. Потому что в последнее время Татьяна все чаще задает себе вопросы: любовь ли это и хочет ли она остаться с Олегом? Сама возможность подобных вопросов рождает другие. Что вообще их связывает? Многолетняя привычка? Или ее женский страх одиночества?

Татьяна стояла у окна и плакала. Было жаль испорченного вечера – хотелось к родным в Березовку, но на последнюю электричку она опоздала.

Через три дня до Гришина, видимо, дошло, и он явился с повинной. Татьяна как раз обедала в располагавшемся через дорогу от издательства кафе (о чем Гришину доложила ее коллега Люда Мышкина). У Татьяны пропал аппетит, когда Олег присел рядом.

– Танюша, как хорошо, что я тебя нашел!

Гришин тут же осекся: по ее виду никак нельзя было сказать, что она находит в этом что-то хорошее. Татьяна задумчиво поддевала вилкой листки салата и молчала.

– Ты обиделась?

Она спокойно ответила:

– С чего ты взял?!

– Значит, точно обиделась! Пойми, я действительно не мог приехать в тот вечер! Кстати, ты не против, если я тоже что-нибудь закажу? Есть хочется! – Он ослепительно улыбался.

– Не советую! – хмуро бросила Татьяна. – Здесь не твой уровень! Средний ценовой диапазон. За углом есть ресторан, потом зайдешь, поешь, гарантированно не отравишься! Ты ведь не любишь неожиданностей, Олег!

– Твоя ирония бьет наотмашь! – Он нервно забарабанил по столу наманикюренными пальцами.

– Знаешь, Олег, меня так и тянет совершить что-нибудь экстравагантное, например, взять и вывалить тебе на голову содержимое этой тарелки!

– Зачем? – опешил Гришин.

– Хочется прогнать выражение самоуверенности с твоего лица! Вдруг без него оно станет человеческим?

– Я, конечно, виноват перед тобой, но, согласись, это не дает тебе право оскорблять меня!

– Не беспокойся! Я не отважусь на подобную эксцентричную выходку – увы, не позволит воспитание!

– Давай помиримся!

– Я с тобой не ссорилась! Но если тебе так легче – считай, что помирились!

– Замечательно! – кивнул Олег. – У меня для тебя есть подарок!

Он положил на столик конверт.

– Что это? – изумилась Татьяна.

– Путевка!

– Куда?

– В Париж! Вылет через три дня! Ты успеешь собраться!

– С чего ты взял, что я сейчас имею возможность ехать в Париж?

– А какие проблемы?

– Кто меня с работы отпустит?

– С главным редактором я договорюсь. Мне он не откажет.

Гришин и в самом деле был с Сан Санычем в приятельских отношениях.

Татьяна улыбнулась:

– Все-таки странно, мы с тобой еще никуда не ездили вместе! Что на тебя вдруг нашло?

Его лицо вытянулось, и она сразу все поняла.

– Нет, Танечка, – мягко возразил Олег, – путевка только для тебя. Мы, конечно, поедем куда-нибудь вдвоем, но позже… А пока отдохнешь ты и потом расскажешь мне о впечатлениях!

– Ясно. Спасибо, Олег, чудный подарок!

Она постаралась не показать, что расстроена.

– Мне пора на работу. Обеденный перерыв закончился!

– Идем вместе, я зайду к Сан Санычу, чтобы поговорить о твоем отпуске.

…Вечером Татьяна спросила сестру:

– Маруся, мне тут дали путевку… Вот не знаю, ехать или нет…

– Куда?

– В Париж!

Маша всплеснула руками:

– В Париж?! Сколько стоит?

– Нисколько… Бесплатно…

– И ты еще раздумываешь?

– Вообще, есть сомнения…

– К черту сомнения! Поезжай! Ничего у вас в издательстве заботятся о сотрудниках! Вот это я понимаю!

Вечером позвонил Гришин:

– Ну как, собираешься? Жаль, я не смогу тебя проводить!

– А что такое?

– Завтра я должен срочно лететь в Москву!

– Действительно жаль, – вздохнула Татьяна, – даже не простимся!

– Ничего, скоро увидимся! Не забудь взять с собой фотоаппарат, потом покажешь снимки!

Татьяна простилась с Гришиным и принялась укладывать вещи в дорогу. Утром она заехала в издательство сдать кое-какие дела и зашла к Сан Санычу.

– Привет, Басманова! – шумно приветствовал ее главред. – Уезжаешь?

Татьяна застенчиво улыбнулась.

– Счастливчики! Везет же некоторым! – подмигнул он. – Кто в Париж, кто в Италию. Молодцы! Я бы тоже не отказался!

– А кто в Италию? – не поняла Татьяна.

– Олег Гришин! Я сегодня звонил ему – теща ответила, что он с женой уехал в Италию!

Татьяне почему-то стало больно дышать, и она поспешила проститься с главным. Дома, сидя у раскрытого чемодана, она расплакалась. Потом успокоилась, даже усмехнулась – молодец, Гришин, надо же какой заботливый! Сам на отдых поехал и о любовнице позаботился! И преподнес все так трогательно – дела в Москве… Только зря старался, Олег! Она решительно перевернула чемодан – посыпались блузки, белье. Не надо нам ваших парижей! Татьяна призадумалась – сдать, что ли, путевку, деньги немалые… Приедет Гришин – вернет ему в конвертике, скажет, извини, не получилось с Парижем. Обстоятельства не сложились. Татьяна позвонила в турфирму. Ей вежливо объяснили, что деньги не вернут. Ну и ладно.

* * *

Время шло, а Полина по-прежнему пребывала в ступоре. Просмотр газет с объявлениями о приеме на работу ничего не давал. Куда в самом деле ей податься? Что вообще она умеет, кроме как танцевать? Кстати, недавно она встретила бывшую знакомую из балета – та предложила устроить ее в театр, естественно, на откровенно запасные роли и на совершенно мизерный оклад. Полина отказалась – гордая… Но гордым тоже надо на что-то жить. Поэтому, увидев объявление о том, что в крупный магазин парфюмерии требуется продавец, она пошла на собеседование. Деньги предлагали, конечно, смешные, но все-таки хоть что-то!

Теперь с утра до вечера она стояла у красиво оформленных витрин и предлагала покупателям «помочь определиться с выбором». К концу рабочего дня ноги гудели, а от динамичной музыки, транслировавшейся в зале, Полина чувствовала себя отупевшей. Она даже обратилась к заведующей – нельзя ли, мол, обойтись без музыки, но ей ответили, что никак нельзя: энергичная музыка стимулирует покупателей совершать покупки. Понятное дело, что вскоре Полину уже все раздражало: необходимость обращаться к покупателям с вопросами, сугубо женский коллектив… Одним словом, не театр! Ничего не поделаешь – розничная торговля не для тонких натур. Вот крупная оптовая еще куда ни шло! Полина часто с тоской вспоминала свою тихую галерею.

Данилов пытался поддержать жену, даже преподнес в качестве подарка билеты в Мариинский театр. На балет, естественно. Поначалу она хотела отказаться, но, чтобы не обижать мужа, принарядилась и отправилась с ним в театр. Правда, как и следовало ожидать, ничего хорошего из этого не вышло. Она грустно смотрела на сцену, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

В антракте Данилов участливо сказал:

– Полиша, давно хотел спросить, но не решался… Ты очень переживаешь из-за того, что не можешь танцевать?

Она усмехнулась:

– Как сложилось, так сложилось, что уж теперь!

Во втором акте Полина указала мужу на приму, исполнявшую главную партию:

– Юля! Мы вместе начинали! Дружили.

После спектакля Данилов предложил:

– Может, хочешь зайти к своей знакомой в гримерку?

– Зачем? – удивилась Полина. – Вряд ли ее это обрадует.

– Ты сказала – вы дружили?

– И что с того? Это ее заслуженный триумф, заработанная победа! Лучше не портить Юле настроение! Люди боятся чужого невезения, думают, вдруг оно заразно! Идем домой, Иван!

Он виновато вздохнул:

– Не надо было приходить, да?

– Перестань. Все в порядке! Но в следующий раз бери билеты в оперу!

* * *

Маша покачала головой:

– Зря ты, Таня, в Париж не поехала!

– Ничего, – отмахнулась Татьяна, – значит, не судьба. А потом получается, правильно, что не поехала: сейчас нужно заботиться о бабушке.

В последнее время Зинаида Павловна прихварывала, и Татьяна переживала за ее здоровье. На днях Полина увезла бабушку в город – пройти обследование в больнице Данилова.

– Сдает «наш век», – грустно заметила Маша.

– Мне страшно представить, что с ней что-то может случиться, – призналась Татьяна.

– Будем надеяться на лучшее! – Маша прибавила газу и пошла на обгон.

– Смотри на дорогу и скорость сбавь! Носишься как угорелая! – воскликнула Татьяна.

Маша надулась.

– Между прочим, все говорят, что я хорошо вожу машину!

– Как у тебя в театре, Маруся?

– Отлично! Уже начинаю репетировать. С ходу главная роль – это вам не шутки!

– Молодец! Саша рад?

– А когда он за меня радовался? В представлении Бушуева, в идеале я должна быть домашней хозяйкой – печь пироги и ждать его с работы!

– А вдруг он прав?

– Вполне возможно, но мне такого счастья не надо.

– Не зарекайся!

– Таня, я тебя умоляю, не заводи старую шарманку! И вообще, в конце концов, какие мои годы! До тридцати еще далеко – все успею!

Татьяна усмехнулась: она вот не успела, а ведь уже четвертый десяток пошел. Поняв, что сказала бестактность, Маша осеклась.

Татьяна перевела разговор, заметив:

– Хорошо в Березовке! Никакие парижи не нужны!

– Да! Только эта грымза жутко действует на нервы!

– Ты про Лену? Ах, Маша, ну нельзя так… Она жена Андрея! Мы вынуждены считаться…

– Она нам скоро на шею сядет! Вот увидишь!

– Не преувеличивай! Главное, чтобы Андрею было хорошо!

– Как раз ему-то и нехорошо! А сказать по правде, так очень даже плохо! Она, как вампирица, из него всю кровь выпила!

– Маша, чего ты хочешь? Чтобы они разошлись? Но ведь у них ребенок!

– Я хочу, чтобы мой брат был счастлив!

Приехав, сестры сразу заметили отсутствие Балалайки, оставшейся на попечении жившей в доме Лены. Татьяна позвала собаку – никто не отозвался. Сестры бросились к Лене:

– Где Балалайка?

Та растерялась:

– Я не знаю. Калитка открыта – она куда-то убежала.

Татьяна заплакала:

– Ее нельзя было выпускать! Собака старая, не найдет дороги обратно!

На шум вышел Андрей. Татьяна кинулась к нему.

– Как же так?! Ведь это наша собака! Мы доверили ее вам!

Андрей развел руками:

– Да я сам только что приехал… – Потом обратился к жене: – Понимаешь, наша семья очень любит Балалайку…

– У меня ребенок на руках! Мне некогда за вашими собаками следить! – сквозь слезы выкрикнула Лена. – И не надо смотреть на меня так, будто я ее живодерам сдала! Побегает ваша собака и вернется, никуда не денется!

– Если не вернется, ты будешь виновата! – гневно пообещала Маша.

Лена ушла в дом, хлопнув дверью.

Весь вечер Басмановы бегали по поселку и искали собаку. Наконец кто-то из соседей сказал, что ее видели в районе железнодорожной станции. Сестры кинулись на станцию и увидели на перроне Балалайку, которая встречала приходящие из города поезда.

– Она бабушку встречает! – догадалась Маша.

Татьяна на глазах у изумленных дачников опустилась перед собакой на колени и расцеловала ее в седую морду.

Инцидент с Балалайкой окончательно испортил отношения между сестрами и Леной.

* * *

В пятницу Климов по просьбе Полины отвез бабушку из города в Березовку. Зинаида Павловна категорически отказалась ложиться в больницу, заявив, что в ее возрасте валяться на больничных койках совершенно недопустимо. Оказавшись в любимом доме, бабка Зинаида успокоилась: «Вот и славно! Дома даже стены помогают!»

…Климов решил переночевать в Березовке. Правда, сестер и Андрея не было – они собирались приехать в субботу утром.

– Привет! – кивнула ему Лена. – Сегодня в доме непривычно тихо! Будешь ужинать?

– Не откажусь.

Лена поставила перед ним тарелки, налила чай. Она не сводила глаз с бывшего мужа.

– В чем дело? – усмехнулся Климов. – Ты на мне дыру протрешь, дорогая!

Она улыбнулась:

– Ты всегда ел красиво, с аппетитом… Никита, а помнишь, я раньше готовить совсем не умела? Ты злился!

Климов как-то странно взглянул на нее.

Лена замахала руками:

– Что ты?! Ешь, не стесняйся!

– С чего тебя вдруг потянуло на ностальгию?

– Видимо, в настоящем мало радости! Не очень приятно сознавать, что твой муж – обыкновенный неудачник!

Климов нахмурился:

– Как ты смеешь так говорить? Разве Андрей неудачник?

– Когда я выходила за него замуж, я думала, что он сильный, одаренный, амбициозный! В общем, мужчина, от которого хочется иметь детей! Но очень скоро выяснилось, что у Андрея нет ни амбиций, ни желания что-либо менять… Он плывет по течению, даже не замахиваясь на великое!

– Но это его право и его жизнь! – холодно заметил Климов.

Лена пожала плечами:

– Как посмотреть! У нас, между прочим, ребенок, если ты забыл!

– А при чем здесь это?

Климов скривился – он терпеть не мог причитаний мамаш-наседок, в особенности когда детьми прикрываются, как щитом.

– Андрей должен подумать о будущем дочери! Он обязан обеспечивать семью!

– Разве твой ребенок голодает?

– Не ерничай! Сам знаешь, какая у Андрея зарплата!

– У меня немногим больше. Ничего, я не голодаю и даже довольно упитанный.

– Я говорю о том, что на такую зарплату нельзя жить достойно!

– Достойно?! Ну-ну… А ты знаешь, что ради тебя он оставил науку?

– Я тебя умоляю!

– А должна знать! Как и то, что Андрей чрезвычайно одарен! Ты его совсем не ценишь!

Лена махнула рукой:

– Надоело все!

– Что именно?

– Дом, странноватые сестры, трехсотлетняя старуха!

– Тогда, может, честнее было бы уехать и оставить этих людей в покое?

Лена промолчала и после долгой паузы вдруг выпалила:

– А ты тоже хорош, Никита! Не пойму, на кой черт она тебе сдалась?

– Ты о ком? – искренне удивился Климов.

– Думаешь, никто ничего не знает? Я про несостоявшуюся балерину!

– Моих отношений с Полиной, Лена, не надо касаться. Это не для тебя.

– Скажи еще – любовь?

– Я бы не хотел обсуждать это с тобой. Спасибо за ужин, готовить ты научилась, и вообще… Ты молодец! Сильно эволюционировала в духовном развитии.

Он встал из-за стола.

Лена бросила ему вслед:

– Никита! Ты любил меня когда-нибудь?

– Спокойной ночи! – отрезал он, не обернувшись.

…Климов уже спал, когда в дверь постучали. Открыв, он с удивлением увидел Лену, на которой была лишь короткая ночная сорочка. Кокетливо улыбаясь, Лена сообщила, что ей не спится. Климов посоветовал бывшей жене принять снотворное, всем видом показывая, что не расположен к полуночным беседам.

Она нежно коснулась его щеки:

– Небритый… Никита, а помнишь, какие мы раньше были неутомимые, занимались любовью по три дня подряд…

Он смутился:

– Ну-у… Это было так давно, что стало мифом. Теперь я старый, потрепанный жизнью человек. Спокойной ночи!

Лена замахнулась, чтобы ударить его, но сдержалась. Она наградила бывшего мужа убийственным взглядом, в который вложила всю ярость отвергнутой женщины, и ушла.

* * *

Маша подъехала к дому и вышла из машины. Рядом раздался чей-то бас: «Здрасьте!» Оглянувшись, она увидела высоченного крепкого мужчину лет тридцати. Неподалеку стоял джип, из которого неслась разухабистая музыка.

– Вы здесь живете? – спросил незнакомец, кивнув в сторону басмановского дома.

– А в чем дело? – насторожилась Маша.

Детина расплылся в улыбке:

– Я – Лопатин! Ваш новый сосед!

– А, – протянула Маша, – значит, это вы купили соседний дом?

– Ну, домом его не назовешь, так – хибара… Но я ее снесу! И отстрою хороший дом! Трехэтажный! С бильярдом и бассейном!

– Рада за вас!

Лопатин вздохнул:

– Нечему радоваться! У меня участок маленький. Вот если бы вы свой продали!

Машино лицо вытянулось:

– Мы ничего не продаем!

– Я готов купить вместе с домиком!

– Вы не поняли? Мы не собираемся ничего продавать!

Но Лопатин не отступал:

– Я уже к старику ходил, его почему-то Хреном зовут… Говорю, Хрен, продай землю, на хрен она тебе? Картошку сажать? Я деньги дам приличные, не обижу!

– Он, конечно, не согласился?

– Натурально, ни в какую! Уперся как баран! Бородой трясет, моя, говорит, земля, здесь помирать буду!

– С нами у вас тоже ничего не получится! – отрезала Маша.

– Может, поговорим? – насупился Лопатин.

– Не имеет смысла!

– А если обсудить?

– У вас денег не хватит!

– Вы, девушка, насчет моих денег не сомневайтесь. У меня хватит!

– Идите с вашими деньгами знаете куда?! – брезгливо усмехнулась Маша.

Лопатин, однако, в указанном направлении не ушел и даже не обиделся, а вполне миролюбиво заметил:

– Чего же тогда хозяйка говорила, что дом продаете?

– Какая хозяйка?

– Так в вашем доме. Молодая хозяйка. С ребенком.

– Вот даже как?! А ну-ка идемте! – решительно сказала Маша. – Сейчас разберемся.

Детина послушно поплелся за ней.

Басмановы пили чай на веранде. Лопатин со всеми доброжелательно поздоровался.

– Это кто? – шепотом спросила Татьяна у Маши.

– Нувориш, денежный мешок! – громко, чтобы все слышали, ответила Маша. – Наш сосед Лопатин. Пришел к нашему дому прицениться! У него столько денег, что на все хватит!

– Вообще дом мне не нужен, – пояснил Лопатин, – мне нужна земля, я хочу объединить ваш участок со своим. Но, разумеется, готов заплатить и обсудить…

– Это не важно! – прервала его Маша. – Важно другое!

Она выразительно посмотрела на Лену, вместе со всеми сидевшую за столом. Та с вызовом уставилась на Машу. Присутствующие замерли, предчувствуя скандал.

– Интересно то, что у нашего дома, оказывается, есть хозяйка! И представьте, это Лена! Скажи, пожалуйста, Лена, ты действительно хочешь продать дом?

– Да! – невозмутимо ответила Лена. – А почему нет? Мне кажется, этот вариант устроил бы всех! Нам предлагают хорошие деньги, на которые можно построить приличный, современный дом в другом месте и к тому же решить наш с Андреем жилищный вопрос. Можно все обсудить и устроить таким образом, что все останутся довольны.

– А мне куда податься? – печально спросила Зинаида Павловна.

– Бабушка, на улице вы не останетесь, не преувеличивайте! – вспыхнула Лена.

– А по какому праву ты решаешь за всех? – Глаза Маши гневно сверкали.

В Лениных глазах тоже вспыхнули искры.

– По какому праву? Хочу напомнить, дорогая Маруся, что это дом моего мужа. Андрей, конечно, человек деликатный и порядочный и никогда не напомнит о своих правах, но… В самом деле, лучше найти вариант, подходящий для всех!

– Вот как, Андрей, значит, мы у тебя в гостях? – усмехнулась Полина.

– Мы не слишком нагло ведем себя, братец? – съязвила Маша.

– Перестаньте! – грустно сказал Андрей. – Какая пошлость, однако!

Полина стукнула по столу:

– Неужели никто не может противостоять этому напору?! Иван, хоть ты скажи!

Данилов напрягся, но промолчал.

– Ага, он скажет! – процедила Лена. – Он вообще молчаливый. В иных ситуациях все понимает, но делает вид, что ничего не происходит.

– Лена, замолчи! – рявкнул Климов.

– Спешу напомнить, что я давно не твоя жена, Никита, так что не надо на меня орать! У меня другой муж! – Лена насмешливо посмотрела на Андрея. – Ну, что скажешь?

Андрей молчал. Лена встала из-за стола и ушла.

Лопатин огляделся по сторонам:

– Весело тут у вас! А можно я того… останусь?

Татьяна растерянно кивнула:

– Пожалуйста!

Лопатин с готовностью уселся за стол.