Текст книги "Талисман"

Маша

Уже вторую ночь Маша плохо спала, что было для нее редкостью. Видимо, сыграли свою роль впечатления последних дней и стресс от осознания того, сколько всего ей предстоит узнать и сделать.

Обычно она ложилась спать чуть за полночь. Но две последние ночи, стоило только попытаться уснуть, Маша тут же начинала накручивать себя всеми этими договорами, экипировками, расписаниями, зонами, коэффициентами полезности и прочим.

До самого утра Смирнова ворочалась в попытке заснуть, параллельно включая себе какие-нибудь бессмысленные романтические аудиокниги или медитативную музыку, чтобы отвлечься. Иногда ей удавалось погрузиться в короткий сон, который больше был похож на температурную дрему, но потом она снова просыпалась, и все повторялось по кругу.

В очередной раз разблокировав телефон и прищурившись от яркости экрана, она увидела вызвавшее досаду «5.42» и поняла, что мучить себя дальше бессмысленно.

Маша встала, сделала легкую зарядку, приняла душ и отправилась пить кофе, который был только разминкой перед еще добрым десятком последующих кружек за сегодняшний день.

Потягивая кисловатый напиток и злясь на себя за то, что забыла вчера купить молока, Смирнова включила ноутбук и выполнила ставший регулярным ритуал по посещению сайта «Высшей хоккейной лиги».

Она быстро просмотрела новости о последних матчах, интервью тренеров и игроков и вздохнула, наткнувшись на турнирную таблицу, ХК «Талисман» в которой занимал предпоследнее место.

Маша взглянула на часы, которые показывали уже «6.58», и решила посвятить время изучению базы данных потенциальных спонсоров, которые могли бы быть заинтересованы в сотрудничестве с хоккейным клубом.

Спустя час она закрыла вордовский файл со списком из пары десятков кандидатов, выключила ноутбук, протерла глаза, впопыхах выпила еще одну чашку кофе и стала собираться на работу.

Уже в такси ее застал врасплох видеозвонок по Telegram от мамы. Валерия Олеговна не один день пыталась дозвониться до дочери из Румынии, где проводила отпуск с мужем, но со связью каждый раз возникали проблемы.

Маша достала эйрподсы, приняла звонок, увидела сияющее лицо мамы и не смогла удержаться от улыбки.

– Машуля, слава богу! Сколько уже? Неделю не могли дозвониться! Коля, тут Маша! – закричала Валерия Олеговна куда-то в сторону.

– Привет, мам. – Маша боялась, что мамины крики будут слышны даже через наушники, несмотря на игравшее в такси радио.

– Девочка моя, как ты там? Хоть посмотреть на тебя.

– Ну, с последней встречи мало что изменилось.

– Ты покрасилась? Я не пойму. – Мама прищурилась, всматриваясь в экран.

– Нет, в такси такое освещение.

– Машенька! – Позади мамы показался сначала большой живот Николая Сергеевича, а потом и сам отец, за время отпуска даже немного помолодевший.

– Отлично выглядите. – Маша ужасно по ним соскучилась. В последний раз вживую она виделась с родителями больше трех месяцев назад, когда на редкие выходные выбиралась из Москвы. А в то время, когда вернулась в родной город с концами, мама с папой были уже в Румынии.

– Паша нам тебя тут сдал. Говорит, позвал к себе работать, – сказала мама.

– Да, предложение, скажем так, было внезапное. Сейчас вот потихоньку втягиваюсь.

– Ну и хорошо, хоть будет присматривать там за тобой.

«Кто за кем еще будет присматривать», – подумала Маша.

– Мы, когда приедем, ты нам поподробнее все расскажешь. В следующую пятницу уже вылетаем.

– Вы-то там как?

– Ой, отец устал. Говорит, домой бы поскорее…

– Да тут заняться нечем, – вставил Николай Сергеевич.

Мама легонько хлопнула его по животу:

– Пива твоего любимого тут нет.

Маша засмеялась.

Машина остановилась возле ледового дворца, и таксист махнул девушке, намекая, что поездка закончилась.

– Мне пора на работу бежать. Рада, что созвонились, мам! Надеюсь, скоро увидимся. – Маша послала машущим ей с маленького экрана телефона родителям воздушный поцелуй и не без грусти отсоединилась.

Первая половина дня прошла еще за несколькими порциями кофе и обзвоном найденных утром контактов спонсоров, который не увенчался успехом.

Постепенно ледовый наполнялся работниками и спортсменами, тренировавшимися на льду. Периодически Смирнова отвлекалась от телефона и смотрела в окно на арену, будто загипнотизированная, следя за юными фигуристками, учившимися делать тулупы, вращения и арабески. Это, пожалуй, единственные приемы, названия которых она выучила, когда в последний раз ради интереса следила за Олимпийскими играми по телевизору.

В дверь постучали.

– Войдите! – откликнулись Маша, отвлекаясь от вида за окном.

– Простите за беспокойство! Здравствуйте. – В кабинет вошла стройная, модельного вида девушка с длинными, убранными в хвост на затылке темными волосами. – Мария Николаевна?

– Совершенно верно.

– Меня зовут Ирина Пономарева. Я пресс-секретарь «Талисмана».

– Очень приятно! И вдвойне приятно оттого, что я не одна как белая ворона в мужском коллективе.

Улыбка девушки показалась Маше довольно прохладной:

– Прекрасно вас понимаю.

Смирнова махнула посетительнице, чтобы та присаживалась.

– Могу предложить вам пока только кофе.

– Нет-нет, спасибо! Это вредно для фигуры.

Маша озадаченно приподняла брови.

– Ладно, – пробормотала она, понимая, что фигура ее сейчас волнует меньше, чем вероятность упасть в обморок от недосыпа.

– Я хотела сказать, что раз у нас новый директор, то нужно разместить на сайте информацию о вас, – деловито заметила Ирина, внимательно осматривая Машу. – И какую-нибудь фотографию. Я уж не настаиваю на общей фотосессии для клуба, сами понимаете, у нас директора так часто меняются, что не успеваешь обновлять данные.

Нет, улыбка Пономаревой не была прохладной. Она была ледяной.

– Хорошо. Сегодня-завтра я вам все предоставлю. – Маша уже радовалась, что пресс-секретарь отказалась от кофе. Ей не терпелось поскорее избавиться от общества этой девушки. – Что-то еще?

– Вы знаете, что у нас проблемы с группой поддержки?

– Группой поддержки?

– Да, из-за того, что в прошлом сезоне не было денег и девочкам было нечем платить, они все разбежались, а новых так и не набрали. Знаете, а ведь чирлидеры довольно неплохо поддерживают моральный дух игроков.

– Спасибо, буду иметь в виду. – Маша, к своему стыду, не придала значения тому, что у клуба нет группы поддержки. Плюс еще один пункт в бесконечный список дел.

Смирнова выжидательно смотрела на Ирину, готовясь, что сейчас та огорошит ее еще какой-то новостью. Но девушка лишь окинула кабинет оценивающим взглядом и посмотрела на Машу, продолжая сверкать застывшей улыбкой:

– Тогда я пойду. Если что, мой номер есть на сайте клуба. Там же адрес почты, куда вы можете прислать свои данные.

Маша проследила за Ириной до выхода, с тоской думая о том, что с кем с кем, а с пресс-секретарем ей придется взаимодействовать часто.

* * *

– …Cмотрите, сначала мы срезаем лед, снимаем рекламу, разметку, потом все там промываем, прочищаем. Затем наносим первый слой, на него краску, разметку, баннеры и все это опять перекрываем несколькими слоями льда…

После знакомства с пресс-секретарем Маша отправилась знакомиться и с технологией заливки ледового покрытия.

Вместе с главным инженером отдела подготовки льда они прогуливались по арене, и Смирнова узнавала вещи, о которых еще месяц назад даже не задумывалась.

– Главное, чтобы все разметки были сантиметр в сантиметр в соответствии с регламентом, а то «поляну» у нас не примут…

Маша остановилась на одном из рекламных баннеров подо льдом и внимательно его осмотрела:

– А как часто вы обновляете лед?

– Перед началом сезона, летом, когда особой активности нет.

Смирнова окинула взглядом площадку:

– С бортами мне все понятно. А если появится спонсор, который захочет рекламу подо льдом?

Мужчина замялся:

– Ну… я не знаю. Обычно в середине сезона мы лед не снимаем…

– Обычно? – Маша взглянула на собеседника, выразительно приподняв брови.

Инженер в ответ пожал плечами:

– У нас пока не было такого опыта. Вы же понимаете, это надо снимать все полотно, потом заливать все заново, это трудоемкий процесс…

– Сколько времени это занимает?

– Дней пять-семь.

Маша задумчиво покусала губу, вновь опустив взгляд на рекламу:

– Значит, лучше сразу набрать несколько спонсоров, прежде чем менять покрытие?

Мужчина ответил не сразу. Округлив глаза и надув щеки, он почесал затылок:

– Чисто теоретически мы можем…

– Мария Николаевна!

Директор и инженер обернулись на голос. У выхода на лед стоял недовольно помахивающий клюшкой Павел Зотов. Тренер демонстративно потыкал пальцем на кисть:

– У нас вообще-то тренировка!

– Павел Викторович, буквально пара минут! – Маша махнула ему рукой. Даже с другого края арены ей было видно, как брат нахмурил брови. Но ничего не сказал и направился к выходу. Смирнова вновь обратилась к инженеру: – То есть теоретически, если я наберу достаточно спонсоров с рекламой подо льдом, чтобы не дергать вас каждый раз, – вы сможете снять покрытие и в середине сезона?

Маша видела, как на лице мужчины за короткий миг сменились неуверенность, желание согласиться и вновь сомнение:

– Но лед нужно будет закрыть на неделю. Вы же понимаете, какие это траты?

– За это не беспокойтесь. – Смирнова улыбнулась.

Еще немного поколебавшись, инженер вздохнул:

– Да, думаю, мы сможем это организовать.

Арена огласилась многоголосым эхом: это вышли «талисмановцы». Они заметили присутствие посторонних и озадаченно притихли.

– Не обращайте внимания! Мы уже уходим! – крикнула им Смирнова.

Парни переглянулись и по одному вышли на площадку для разминки.

Маша вместе с инженером, аккуратно переступая по льду, направилась к выходу. Из-за скользивших вокруг них и переговаривающихся друг с другом спортсменов ей пришлось слегка повысить голос:

– Вы не переживайте, я прекрасно понимаю все риски и энергозатраты. Если я попрошу вас заменить лед, – это будет полностью обдуманное…

Рядом с ней на большой скорости проехал кто-то из игроков, и Маша, испугавшись, оступилась и поскользнулась. Она заметила, как ее собеседник только успел протянуть руку, чтобы не дать ей упасть, как кто-то, негромко выдохнув: «держу», подхватил ее на руки и покатил в направлении выхода с арены.

Смирнова, все еще пребывая в шоке от несостоявшегося падения, вцепилась в свитер своего спасителя и услышала тихий смешок. Через несколько секунд она уже была бережно поставлена на ноги на твердую поверхность за пределами площадки.

Выдохнув и поправив съехавший пиджак, она подняла глаза и встретилась взглядами с капитаном команды. Дима Маслов остался на льду и раскатывался на месте, держась руками за борта у выхода. На его губах играла веселая улыбка.

– Спасибо, – неуверенно произнесла Маша.

– Во время тренировки посторонним на льду находиться небезопасно, товарищ спортивный директор, – насмешливо сказал капитан и оттолкнулся от бортика. Не отрывая от Смирновой взгляда, он проехал спиной вперед, после чего развернулся и умчался к товарищам.

* * *

Ближе к концу рабочего дня Смирнова в компании Зотова отправилась на встречу с руководством хоккейной федерации в лице вице-президента Зарецкого, принимавшего ее на работу, и непосредственно самого президента. Причем о встрече она узнала только после обеда, когда ей позвонил сам Зарецкий.

Тяжелый день превратился в категорически не вывозимый, о чем она по дороге сообщила сидевшему за рулем Паше.

– Машуль, это только начало. Тебя сейчас должны всем представить… Пока ты еще во все втянешься… Потом разберешься и полегче будет. – Его успокаивающий тон еще больше усиливал ее раздражение.

– Я сегодня обзвонила больше десятка спонсоров, и никто не хочет с нами работать, – заметила она, стараясь отвлечься от предстоящей встречи. – Один так и вовсе рассмеялся в трубку.

– Люди разные бывают.

– Я тоже так подумала, но потом он заявил, что никто в здравом уме с нами дела иметь не будет, и отключился.

Зотов нахмурился.

– Я все понимаю, но никому ваше руководство дорогу не могло перейти? Почему такие категоричные отказы? Это странно сравнивать, но когда я работала в фитнес-центре – после десяти созвонов один-два кандидата как минимум обещали подумать, а тут только скажешь, что ты представитель ХК «Талисман», как народ сливается.

– Маш, я, к сожалению, не могу тебе по этому поводу пока ничего сказать. Я занимаюсь тренировками, сама понимаешь…

– Да понимаю, – Смирнова с досадой посмотрела в окно на приближающееся здание федерации.

Внутри их встретила блондинка с постным выражением лица и проводила в кабинет президента.

У Маши дрожали руки. Она привыкла тщательно готовиться ко всем предстоящим событиям и встречам, а здесь не знала, чего ожидать. Перед тем как зайти в кабинет, Паша подбадривающе сжал ей плечо и пропустил внутрь первой.

Во главе овального дубового стола для совещаний восседал, насколько Маша могла судить по описаниям брата, Алексей Семенович Лагутин – президент региональной федерации хоккея и по совместительству владелец «Талисмана». Справа от него находился изучавший какие-то бумаги Зарецкий, а по левую руку сидел лысый мужчина, который был Смирновой пока не знаком.

– Совет директоров, – шепнул Маше на ухо вошедший следом Зотов.

Смирнова в сотый раз за сегодня пожалела о том, что почти не спала и оттого ее голова отказывалась нормально соображать.

– Павел Викторович, Мария Николаевна, прошу вас, присаживайтесь, – пробасил Лагутин.

Они сели неподалеку от Зарецкого. Тот бросил на них равнодушный взгляд и коротко кивнул, приветствуя.

Лысый незнакомец напротив смотрел на новоприбывших внимательно, одной рукой постукивая пальцами по столешнице, а второй прикрывая рот.

– Ну что, коллеги, – начал Лагутин. – Для начала, рад с вами познакомиться, Мария Николаевна. Приятно, что в этой мужской сфере появилось женское лицо.

Маша в ответ сдержанно кивнула.

– Позвольте вам представить Юрия Сергеевича Ходкова – депутата регионального парламента и члена совета директоров. С Анатолием Романычем вы уже знакомы. Жаль, я не смог присутствовать при первой вашей с ним встрече – обстоятельства так сложились. Но сегодня мы это исправим. – Он сложил на столе руки. – Расскажите нам о себе, откуда вы, чем занимались до этого и почему решили прийти в хоккейную сферу.

Глубоко вдохнув, Маша почти дословно повторила все то же, что говорила на собеседовании с Зарецким. Внимательно выслушав ее, Лагутин удовлетворенно кивнул:

– Я слышал, Павел Викторович поспособствовал вашему трудоустройству? – Он выразительно взглянул на притихшего Зотова.

– Самую малость, Алексей Семеныч, – подал голос тот. – У Марии Николаевны неплохой опыт работы антикризисным менеджером, а в нашей ситуации – сами понимаете… Вот я и подумал – почему бы и нет.

– То есть непосредственно хоккеем вы не интересуетесь? – Этот вопрос был адресован уже Смирновой.

– Какая разница – интересуюсь я хоккеем или нет, если у меня есть круг обязанностей, которые я должна выполнять? – Маша держала спину прямой, стараясь не подавать вида, что взволнована. – А если я хочу выполнять их качественно, в любом случае необходимо изучить сферу, в которой мне придется работать.

Лагутин кивнул:

– Интересный подход. Знаете, помимо клуба у меня есть бизнес, из-за которого мне приходится часто ездить по разным городам. И, к сожалению, из-за занятости я не могу уделять время курированию работы «Талисмана». С этим успешно справляется Анатолий Романыч.

Зарецкий утвердительно склонил голову.

– И, насколько я понимаю, если в прошлом сезоне клуб существовал еще худо-бедно, то в этом дела у нас совсем плохи. Думаю, вас уже поставили в известность, что вы пришли не в звездное для «Талисмана» время. К сожалению, если в ближайшие месяцы ситуация не исправится, то мы будем вынуждены его закрыть.

Сидевший справа от Маши Зотов заметно напрягся.

– Я хочу, Мария Николаевна, чтобы вы полностью осознавали ответственность, которая ложится на ваши хрупкие плечи. В последнее время клуб стал совершенно нерентабельным. И только от вас зависит, будет ли «Талисман» существовать и дальше или команду придется распустить.

– А вы сами разве не заинтересованы в том, чтобы «Талисман» продолжал работу? – выпалила Маша.

Все присутствующие посмотрели на нее удивленно. Создалось впечатление, будто никто не ожидал, что она осмелится задавать какие-либо вопросы.

– Мария Николаевна, понимаю, как это может выглядеть со стороны, но, поверьте, я люблю этот клуб. Это мое детище, я стоял у истоков его создания и долгие годы вкладывал в него не только деньги, но и душу. Получается так, как получается. У меня больше нет ни сил, ни возможностей, ни времени этим заниматься. Да, мне будет жаль, если «Талисман» распадется, но, с другой стороны, у меня есть другие дела, которые приносят мне не меньше удовлетворения и гораздо больше денег. – Лагутин подался вперед. – Мария Николаевна, я в первую очередь бизнесмен и привык вкладываться в то, что приносит мне прибыль. Спонсоров для «Талисмана» нет, денег нет, игроки деморализованы, потому что сами чувствуют приближающийся конец. И, соответственно, мотивации и желания выигрывать у них тоже нет никаких. И так по кругу. Ну вы и сами понимаете. Совет директоров не тешит себя иллюзиями. Морально и технически мы готовы к расформированию клуба. Но, – он откинулся на спинку кресла, всплеснув руками, – если вам удастся исправить ситуацию, мы будем только рады.

– Я вас услышала, – произнесла Маша, чувствуя, как к горлу подкатывает комок тошноты в виде выпитых ранее чашек кофе.

– Вот и славно! Коллеги, вам есть что добавить?

Зарецкий покачал головой, снова уткнувшись в лежавшие перед ним бумаги.

Ходков наконец убрал руку ото рта и, обнажив тонкие, почти отсутствующие губы, спросил:

– Мария Николаевна, вы уже начали что-то планировать, предпринимать какие-то действия по стабилизации ситуации?

– Я постепенно втягиваюсь в процесс. Уже начала обзвон потенциальных спонсоров.

– И как, успешно? – Ходков приподнял бровь.

– Есть определенного рода проблемы. – Маша старалась не обращать внимания на изучающий взгляд чиновника, в котором сквозил отнюдь не деловой интерес. – По какой-то причине все предыдущие партнеры клуба не воспринимают всерьез предложения о дальнейшем сотрудничестве. И, даже более того, некоторые в ответ смеются или грубят…

Ходков ядовито ухмыльнулся:

– Уверен, что у вас, Мария Николаевна, – его взгляд нагло скользнул по ее груди, – не возникнет проблем с решением подобного рода трудностей.

Блузка Маши неприятно прилипла к спине от выступившего холодного пота. Девушка покосилась на Лагутина, который уже перестал интересоваться происходящим, и уткнулся в свой мобильный телефон.

– Я работаю, – чуть ли не по слогам произнесла Смирнова, стараясь не смотреть на сверлившего ее взглядом Ходкова.

– Если ни у кого не осталось никаких вопросов, думаю, на сегодня наша встреча закончена, – подвел итог президент федерации, не поднимая глаз от экрана мобильника.

Дима

– И все-таки у Зотова с нашей новенькой директоршей интрижка, – выдал Рома Дятлов, проезжая мимо Димы с Сашкой и озираясь на беседовавшего со Смирновой тренера.

– Не будешь смотреть под ноги – улетишь, Дятлов, – бросил ему Маслов, разминаясь.

Сашка же, наоборот, заинтересовался:

– С чего такие выводы?

Рома катался вокруг них:

– Так они друг от друга не отходят.

– А ты не думал, что они могут работу обсуждать, к примеру? – Дима нагнулся и проверил шнуровку на коньках. – Или то, что один из защитников, вместо того чтобы тренироваться, мелет языком?

– Господи, Маслов, тебе самому впору тренером заделаться, такой ты душный.

Жаров хохотнул.

Раздался свисток, и ребята подъехали к Зотову.

– Парни, сегодня разбиваемся на пятерки и играем друг против друга. Помним состав первых двух? Для самых забывчивых: первая – Маслов, Жаров, Дягилев, Табарчук, Данилевский. Вторая пятерка – Зайцев, Лаврентьев, Холин, Дятлов, Рымзин. В калитки: Звягинцев и Потапов. Поехали! – Павел Викторович снова свистнул, разгоняя всех по местам.

– У нас сегодня зрители. – Сашка подъехал к Диме, кивая на трибуну.

Наговорившись с Зотовым, Смирнова села позади него с блокнотом и что-то старательно записывала.

– Тебя Дятлов клюнул, что ли? Давай работать, – ответил другу Маслов.

Жаров шутливо закатил глаза и поехал занимать позицию.

Дима, встав на свое место, все же бросил взгляд на спортивного директора, и воспоминания о недавнем сне нахлынули с новой силой. Капитан мотнул головой, отгоняя видение, и склонился надо льдом, приготовившись к вбрасыванию.