Текст книги "Талисман"

Дима

Прошло почти две недели с тех пор, как Дима понял, что ему нравится новый спортивный директор «Талисмана».

Мария Николаевна заняла все его мысли и даже сны, а походы на тренировки стали испытанием похлеще хоккейных матчей. Маслов так или иначе сталкивался со Смирновой и при каждой встрече не мог оторвать от нее глаз. В результате совершал идиотские ошибки, за которые ему заслуженно прилетало от Зотова.

Однажды, когда Мария Николаевна спустилась к ним, чтобы сообщить о планируемых изменениях в расписании тренировок, Диме прилетело в буквальном смысле.

Во время ведения шайбы он заметил краем глаза движение и, будучи еще в полуприседе, обернулся на вышедшую к арене Смирнову. В результате он мало того, что упустил шайбу, так еще и получил клюшкой по шлему от слишком высоко замахнувшегося Табарчука.

Маслов прекрасно понимал, что Мария Николаевна видела в нем лишь капитана команды, молодого парня в ряду двадцати таких же. А один раз, когда Дима поздоровался с ней в коридоре, и вовсе не заметила его, увлеченная телефонным разговором.

Парень, погруженный в невеселые мысли, не обратил внимания на щелкавшего у него перед лицом пальцами Жарова:

– Прием, вызываю Землю! Хьюстон, у нас проблемы!

Дима медленно поднял голову и удивленно уставился на склонившегося над ним друга. Сашка картинно отер вымышленный пот со лба и сел рядом на скамейку:

– Фух, живой! Ты домашку по психологии здоровья сделал?

Дима не сразу понял, о чем его спросили, задумавшись на несколько секунд. Тогда Сашка рявкнул ему прямо в ухо:

– Маслов!

Дима вздрогнул и отклонился, возмущенно уставившись на друга:

– Больной, что ли?

Жаров с невозмутимым видом шарил в рюкзаке:

– Это ты больной. Ты где летаешь-то вообще? В курсе, что у нас сейчас семинар?

Дима хлопнул себя ладонью по лбу и выругался.

– Да ладно! – Жаров уставился на него округленными глазами: – Дима «лучший студент спортфака, всем его ставим в пример» Маслов не подготовился к семинару?

– Забыл, – виновато буркнул Дима и полез в рюкзак за пособием.

– Ну, дела! – Сашка недоверчиво тряхнул непослушной светло-русой челкой и приложил руку ко лбу Маслова, делая вид, будто проверяет температуру. Дима раздраженно ее скинул. Жаров присвистнул. – Дружище, у тебя все нормально? На тренировках на Викторыча стал нарываться, про семинары начал забывать…

– Все нормально. – Дима достал учебник и принялся бездумно его листать.

Неудовлетворенный ответом, Сашка продолжал сверлить его взглядом. Маслов вздохнул, не поднимая глаз от книги:

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Что мой друг не скрывает от меня свои проблемы и что мой капитан и нападающий не налажает на ближайшем матче.

Жаров говорил искренне. Маслов устало улыбнулся ему:

– Я правда в норме. Немного замотался.

Сашка слегка толкнул его плечом:

– Ты, если что, сразу сигнализируй, окей? А то я сейчас реально напрягся.

Дима усмехнулся и толкнул его плечом в ответ:

– Окей.

Маша

«Если немного переставить фигуристов, то может освободиться 45-минутное окошко», – размышляла Маша, стоя у стенда с расписанием и покусывая карандаш.

Она сверилась с записями в блокноте, которые служили ей ориентиром при выборе времени тренировки. Ранее она опросила ребят и тренеров, какое время подошло бы им лучше всего. Большинство выбрало вечер четверга, который был также популярен и у других посетителей ледового.

На свой страх и риск Смирнова зачеркнула на стенде цифры возле юных фигуристов и поставила рядом время на полчаса раньше, а внизу на свободной строчке приписала «Талисман» (45 мин.)».

Слева выросла высокая фигура. Маша подняла глаза и увидела Диму Маслова, вставшего за ее плечом и изучающего расписание.

– Нововведения? – поинтересовался он, увидев новую запись.

– Да, пытаюсь выбить для вас местечко, – отвлеченно ответила Маша, делая пометку в блокноте о том, чтобы созвониться с тренером фигуристов.

– Четвертый день? – простонал капитан.

– Павел Викторович настаивает на том, что по субботам вы не высыпаетесь и плохо работаете, поэтому попросил добавить тренировку в будний день.

Маслов вздохнул, обдав ее шею горячим дыханием. Смирнова постаралась не обращать внимания на пробежавшие вдоль позвоночника мурашки и вновь взглянула на стенд:

– Надеюсь, фигуристы не будут сильно возмущаться.

Маше показалось, что расстояние между ней и Димой было чересчур маленьким. По крайней мере, она продолжала ощущать его дыхание на своей шее и чувствовала спиной близость его разгоряченного после тренировки и душа тела. Осложняло ситуацию еще и то, что Смирнова не могла никуда деться, поскольку прямо перед ней находился стенд, а в нескольких сантиметрах позади – высокий широкоплечий парень. Одно неаккуратное движение – и она либо заденет стенд, либо заедет макушкой по лицу капитану.

Наконец Маслов отстранился, и она повернулась к нему. Парень смотрел на нее сверху вниз и улыбался. Маша только сейчас осознала, что у нее пылают щеки. И Дима это заметил. Его голубые глаза сверкнули озорным огнем.

– Будет здорово, если вам удастся выбить нам еще один день. Утром по субботам и правда тяжеловато работать, – заметил он.

Возможно, она должна была что-то ответить. Возможно, должна была как-то отреагировать, но Маша не могла выдавить ни звука, думая только о том, как приятно от парня пахнет.

Видя ее растерянность, Дима приподнял брови.

– Я пойду? – В его голосе появилась небольшая хрипотца.

– Д-да, разумеется, – наконец произнесла Смирнова.

На прощание капитан отвесил ей шутливый полупоклон и направился к дверям, ведущим из спорткомплекса.

Маша невольно проследила за ним, о чем позже сильно пожалела. У самого выхода Маслов обернулся и, заметив ее взгляд, дерзко ухмыльнулся.

Дима

Увидев перед выходом из ледового одиноко стоявшую у стенда Марию Николаевну, Дима понял, что не может пройти мимо. Сначала он хотел только поздороваться, но заметил, что она делает какие-то записи в расписании, и заинтересовался.

Оказавшись позади нее, он уже не смог заставить себя уйти. Ему стало плевать на количество тренировок и на то, что ему снова придется отпрашиваться в институте с занятий. Только безумным усилием воли и пониманием, что ведет себя как маньяк, он смог оторваться от аромата ее волос, ее духов, ее кожи. Мученически закатив глаза, он отошел, а через мгновение вернул лицу былое приветливое выражение.

Следующим испытанием для него стал ее взгляд. Пронзительный и в то же время опасливо ожидающий чего-то.

Ему хотелось, чтобы этот интимный момент между ними длился как можно дольше, но Дима прекрасно понимал, что возникшее между ними молчание затягивается. А порозовевшие щеки девушки намекали на то, что она чувствует себя неловко.

Попытавшись сглотнуть, Маслов ощутил, как сильно пересохло у него в горле, но постарался не подать вида и взял инициативу в свои руки.

А потом… Потом она сделала прощальный подарок, укрепивший его в намерении добиться большего: посмотрела ему вслед.

Мог ли Дима, еще только выходя из раздевалки, представить, что покинет ледовый комплекс с осознанием, что за пару мгновений выстроил между собой и Смирновой хрупкий мостик, по которому ему теперь с большой осторожностью предстояло пройти?

Оставалось одно «но».

Новый генеральный спонсор, который все время крутился возле нее. Стоило ему появиться в комплексе, как он не отходил от Марии Николаевны ни на шаг. И это было мало похоже на рабочие отношения.

Если Сорокин и правда подкатывал к Смирновой – каковы были шансы самого Маслова добиться ее расположения?

Маша

– Ребята пока не сработались. Несмотря на все мои старания и на увеличение времени тренировок.

Об этом сообщил Смирновой Зотов во время их очередной встречи перед выездной сессией команды.

– Ну, мы полный состав сформировали только пару недель назад, так что ничего удивительного, – протянула она, глядя в ноутбук. – Что тут у нас? Тамбов, Подольск, Казань… С трансфером все в порядке, с вами едут два водителя. Гостиницы забронированы, еда, время отдыха – все вроде есть… Паш, не переживай, пожалуйста. Безусловно, хотелось бы, чтобы вы привезли победы, но ждать быстрого результата после такого продолжительного застоя – довольно смело.

Зотов задумчиво почесал затылок:

– Я переживаю не из-за того, привезем мы победы или нет. Хотя это тоже немаловажно. А из-за того, что ты проделала большую работу, а я пока со своей стороны ничем не могу похвастаться.

– Паш, мое дело маленькое – это всего лишь организационные моменты. А тебе приходится воспитанием и учебой заниматься. Да к тому же, если бы не Игорь Валентинович, мы бы так и топтались на месте…

– Как, кстати, Сорокин?

– Нормально.

Маша поймала на себе пристальный взгляд брата:

– Пожалуйста, конкретизируй вопрос.

– Маш, я же вижу, как он около тебя вьется. И, думаю, не я один.

– Ничего не могу с этим сделать. Тем более пока его ухаживания не выходят за рамки приличия.

– А если выйдут?

– Тогда посмотрим. – Маша вновь обратилась к файлам в ноутбуке, показывая, что не намерена продолжать этот разговор.

Паша, видимо, понял ее и тоже закрыл тему. Но в голове Смирновой продолжали позванивать тревожные звоночки. Она часто думала, что будет делать, в случае если Игорь Валентинович от намеков перейдет к действиям. А рано или поздно это произойдет. И тот факт, что и Паша, и команда уже обратили на это внимание – спокойствия ей не прибавлял.

Из недельной выездной серии «Талисман» привез две победы из трех, чем приятно удивил даже федерацию. На следующий день после второй победы Маше с поздравлениями позвонил Лагутин.

– Ну вот видите, Мария Николаевна, – заметил присутствовавший при этом звонке Сорокин. Его визиты к ней во время обеда стали почти регулярными, и сейчас Игорь сидел с Машей за столом и потягивал крепкий кофе без сахара. – Достаточно было приложить немного усилий, и результат не заставил себя долго ждать.

– Не соглашусь. Все-таки мы с вами проделали много работы.

Губы Игоря изогнулись в кривой ухмылке:

– Для меня это все ерунда. Знаете, – он отставил чашку и вполоборота повернулся к Смирновой, – я же приехал к вам не просто так.

– Интересно. – Маша тоже отставила свой кофе.

Сорокин запустил руку во внутренний карман пиджака и достал черный бархатный футляр.

Маша насторожилась, не отрывая от него взгляда.

– Помимо того, что я хотел вас поздравить с заслуженными победами… – Игорь открыл коробочку. Внутри находились серьги из белого золота с бриллиантами и черным жемчугом. Маше было даже страшно представить, сколько это могло стоить. – Хотелось от себя сделать вам сюрприз.

Смирнова никогда в жизни не получала таких дорогих подарков, и от незнания, как себя вести в подобной ситуации, потеряла дар речи. Она смотрела на украшение с приоткрытым ртом.

– Игорь… кхм… Валентинович, – наконец она пришла в себя. – Я даже не знаю… стоило ли…

– Вы считаете, это пустая трата денег? – немного обиженно спросил Сорокин.

– Нет! – поспешила ответить Маша. – Просто… это очень дорогой и неожиданный подарок.

– Для вас, Мария Николаевна, мне ничего не жалко.

Игорь легким движением подхватил лежавшую на столе Машину руку и осторожно приложился губами к тыльной стороне ее ладони.

Смирнова округленными глазами смотрела на Сорокина, который отпустил руку только после того, как поймал ее взгляд и мягко улыбнулся.

* * *

Маша придирчиво осматривала себя, крутясь возле зеркала.

Ирина Пономарева была одной из последних, к кому бы она обратилась по вопросам своего внешнего вида, но выбора у нее сейчас не было.

– Ирин, что думаешь?

Девушка окинула ее лишенным малейшей заинтересованности взглядом:

– Для портрета пойдет.

Для Маши до сих пор оставалось загадкой, почему пресс-секретарь невзлюбила ее с первой встречи. Смирнова видела, как Ирина общается с тренерами и с ребятами. И той холодности и снисходительности, которые звучали в ее голосе при общении с ней, – с другими на них не было даже и намека.

Стараясь не обращать внимания на язвительно прозвучавший комментарий, Маша еще раз посмотрела на свое отражение.

Она редко носила платья, каждый раз чувствуя себя в них так, будто ее оставили голой. И в этот раз она испытывала ужасный дискомфорт. На ней было темно-синее обтягивающее платье из полиэстера с глубоким вырезом. Глаза Маша подвела чуть ярче, чем обычно, а волосы оставила распущенными, лишь слегка распушив для объема.

В связи с последними изменениями в составе «Талисмана» Маша решила, что пришла пора обновлять фотографии на сайте клуба. На странице все еще оставались снимки и портфолио старых игроков, а новые были добавлены не все. К тому же давно стоило поменять общую фотографию на главной странице – ее не меняли уже больше года, и в первых рядах там все еще красовалась скользкая физиономия Бориса Шилова.

Ребята из команды встретили эту идею без особого энтузиазма. Тем не менее фотограф был нанят, день назначен, а парни отстирали и выгладили форму.

Спустившись в фойе в компании Пономаревой, Маша увидела столпотворение ребят в бело-синих джерси. Павел Викторович и Максим Юрьевич надели черные костюмы.

Увидев спортивного директора, парни одобрительно засвистели, чем вызвали ее смущение и закатывание глаз пресс-секретаря.

Маша подошла к тренерам.

– Отставить бурные эмоции! Мария Николаевна, все на месте, все готовы, – отрапортовал Зотов, пересчитывая присутствующих.

– Отлично! А вот и фотограф.

К ним приблизился мужчина, обвешанный кофрами с принадлежностями для съемки.

В ожидании пока он подготовит место, Смирнова подошла к Зотову:

– Павел Викторович, как наши дела? Завтра начинается домашняя серия.

– Да думаю, все отлично будет. Дома всяко легче играется, чем на выезде.

Маша подошла к нему вплотную и произнесла так, чтобы никто не слышал:

– Я тебя умоляю – нам нужны победы. Мы уже поднялись на три строчки – это хорошо, но хочется, чтобы было еще лучше…

– Машуль, я все понимаю. Мы работаем.

Смирнова с благодарностью сжала его плечо.

Наконец началась съемка. Маша заняла позицию позади фотографа и стала следить, чтобы у ребят в кадре не было ничего лишнего. Периодически она подходила к кому-то из них и поправляла форму или волосы. Парни недовольно бурчали, приговаривая, что изначально были не рады этой затее.

В очередной раз заняв свое место, Смирнова не заметила, как сзади кто-то подошел, и вздрогнула, когда в самое ухо ей прошептали:

– Вы потрясающе выглядите.

Обернувшись, она чуть не столкнулась лбом с Масловым. Капитан смотрел на нее, хитро прищурившись.

– Спасибо, Дима, – ответила она ему робкой улыбкой.

Парень удовлетворенно кивнул и исчез в толпе стоявших позади товарищей. Сначала Маша решила, что никто не обратил внимания на его порыв, но затем наткнулась на презрительный взгляд Ирины Пономаревой, и ей стало не по себе.

Дима

Дима возвращался домой в приподнятом настроении.

Когда он только увидел сегодня на съемке Смирнову, его взяла оторопь. Он не мог оторвать от нее глаз, пока Жаров со смехом не отвесил ему болезненный подзатыльник.

– Дружище, нам фоткаться, а ты уже весь свитер слюнями изгваздал.

Маслов сам не понял, когда в его крови адреналин поднялся настолько, что он смог подойти к ней и сделать комплимент перед всеми. Но он точно знал, что момент, когда она оказалась рядом, чтобы поправить его растрепавшиеся волосы, был лучшим за сегодняшний день.

Каждый раз, когда она задевала его кожу пальцами, тело реагировало мурашками. А за то короткое мгновение, когда они случайно пересеклись взглядами, – в ее глазах он увидел целый мир. И сейчас, идя домой, он без конца прокручивал в голове те несколько секунд, что она стояла рядом с ним.

Внезапно Дима услышал позади быстрые шаги, и кто-то подхватил его под локоть. Парень повернулся и увидел повисшую у него на плече Пономареву.

– Ты что, все это время шла за мной?

– Если бы ты был чуть более внимательным, то заметил, что я выскочила из автобуса на остановке, когда увидела тебя в окне.

– Какая удача… – буркнул он.

– А что же ты такой задумчивый, Маслов? Неужели замечтался о новой фаворитке? – Ее голос сочился ядом.

– Не примеряй на меня свои порядки. – Он остановился и дернул рукой, чтобы Ирина от него отцепилась. – Может, у тебя куча парней, среди которых есть фавориты, а есть расходный материал. Я живу по другим принципам.

– Ой, Маслов, и когда же это ты стал таким правильным? Неужели уже забыл, как зажимал меня в углах универа и ледового?

– Досадный факт моей биографии.

– Почему ты все время пытаешься меня как-то задеть? Ах, да-да, новая пассия… А ты в курсе, что у нее есть кандидат посолиднее и побогаче тебя? Он ей и подарки дорогие дарит, и по ресторанам водит…

Глядя на девушку сверху вниз, Дима сжал челюсти так, что у него заныли зубы.

– Что от меня требуется, чтобы ты оставила меня в покое? – прорычал он.

Ирина сделала вид, что задумалась:

– Хм-м-м… Даже не знаю. Может, сводить меня на свидание, а потом провести со мной ночь?

Маслов даже фыркнул от такой наглости:

– А что, твой тестостероновый дружок тебя больше не устраивает?

– Ты прекрасно знаешь, что у нас с ним ничего не было.

– Нет, не знаю. – Дима развернулся и продолжил движение в сторону дома.

– Это нечестно! И просто унизительно! – раздались позади истеричные вопли. – Ты выставляешь меня какой-то шлюхой! Посмотрим на твою ненаглядную Машулю, когда Сорокин поманит ее своим дорогим пальчиком в сторону постели!

Дима резко остановился, уговаривая себя, что если бы на месте Пономаревой был парень, то он не раздумывая врезал ему:

– Ты все сказала?

– Святая Мария Николаевна! Спасительница! Да она без своего дружка – ноль без палочки!

Маслов обернулся, ошарашенно глядя на Ирину.

– Пономарева, – бесцветным голосом произнес он. – Ты вообще себя слышишь? Ты понимаешь, что несешь?

Ирина смотрела на него, насупившись и скрестив на груди руки. Девушка так часто дышала, что из ее носа почти беспрерывно вырывались клубы пара.

– Я себя слышу. Но ТЫ меня не слышишь. Как ты не поймешь, что ей не нужен? Ты для нее – сопливый мальчишка, с которым она поиграется и выбросит. Мне тебя жалко. – Ее интонации вмиг стали сочувствующими, чем вызвали у Димы отвращение. – Она разобьет тебе сердце.

– Позволь мне самому разобраться со своими проблемами.

Он вновь развернулся и двинулся прочь.

– Ты потом ко мне еще прибежишь! В ногах будешь ползать! – неслось ему вслед.

Маслов натянул на голову капюшон, надеясь хоть так отгородиться от ее криков.

* * *

Он был готов. Да, сейчас он был готов. Дима заметил машущего рукой для смены Зотова и понимал, что силы уже на исходе. Надо было меняться. Но он не мог. Он и так сегодня подвел команду, дважды по ерунде оказавшись на скамейке штрафников.

Пот застилал глаза, во рту пересохло и ужасно ныло колено, на которое он приземлился из-за жесткого силового приема нападающего «Барса». Этот парень сегодня явно почему-то к нему неровно дышал.

Он видел, что шайба у Зайцева, и, очевидно, тот планировал сам попытать счастья у ворот противника. Но также он видел и летевшего к нему сбоку с намерением протаранить защитника.

Дима находился ближе всех из «Талисмана» у «барсовского» голкипера и сейчас было не самое лучшее время для смены. Он бросил взгляд на табло, которое отсчитывало последние секунды третьего периода, и мозолящий глаза счет «2:2».

Маслов внимательно следил за действиями Зайцева, – будет ли уворачиваться? Но тогда наверняка потеряет шайбу. Или попытается с большей силой оттолкнуть? Еще неизвестно, хватит ли ему сил.

– Пасуй, пасуй, пасуй, – бормотал он сквозь зубы, подталкиваемый вторым защитником противника. Он надеялся, что напарник в его не самом лучшем положении не поддастся рискованному порыву забить шайбу самому.

Зайцев поступил хитрее, переиграв всех, даже Маслова. Он показал ехавшему помешать ему игроку, что и в самом деле хочет протаранить его в ответ, но в последний миг увернулся и подтолкнул шайбу в Димину сторону.

Маслов вовремя среагировал, не дав стоявшему рядом защитнику перехватить снаряд, и стремительным движением послал шайбу в ворота «Барса».

Раздался гудок завершения периода. Трибуны взревели.

К Диме, перекрикивая болельщиков, подъехал Зайцев и чуть не уронил его на лед, стискивая в объятиях.

Маслов победно поднял клюшку, встречая товарищей по команде. Парни радостно кричали, обнимаясь и сбивая шлемы с голов друг друга.

Светясь от счастья и пытаясь отдышаться, Дима вырвался из многоруких объятий и поднял глаза на вип-трибуну. Он искал в рукоплещущей толпе всего одно лицо.

И он нашел ее. Мария Николаевна стояла и смотрела на него, улыбаясь и хлопая в ладоши.

Стоявший рядом с ней Игорь Сорокин перехватил ее руку и что-то сказал на ухо.

Дима заскрежетал зубами и с силой сжал клюшку. Если бы он только мог, он метнул бы ее прямо в этого надменного индюка. Его отвлек подъехавший Сашка Жаров.

– Ты чего застрял? – Друг похлопал его по спине. – Погнали, там Зотов уже готов тебя в десны целовать.

Когда Дима вновь посмотрел на трибуну, ни Смирновой, ни Сорокина там уже не было.

* * *

Пока вся команда «Талисмана» находилась в состоянии эйфории от победы и обсуждала самые яркие моменты матча, Диме хотелось побыть одному.

Но ему как капитану и автору решающего гола покоя никто не давал. Его успели и поносить на руках, и поскандировать его фамилию, и подойти в тысячный раз за рукопожатием – он был звездой сегодняшнего вечера.

Поэтому, когда все ребята уже отправились в ближайшее кафе, чтобы отметить победу, он еще оставался в раздевалке, собирая вещи.

– Тебя подождать? – Еще влажная после душа голова Жарова показалась в дверном проеме.

Маслов махнул рукой:

– Я догоню.

Что он сказал ей? Что такое Сорокин мог сказать Смирновой, что она отвлеклась на него? Перестала аплодировать. Отвернулась от Димы. Наверное, что-то, что было важнее победы «Талисмана», которую он вырвал для команды и для нее в последнюю секунду, будучи на последнем издыхании.

Маслов сосредоточенно запихивал в сумку снаряжение, а то, будто назло, не хотело влезать, и постоянно вываливались то налокотник, то рукав свитера, то еще что-то. Можно было подумать, с тех пор как он приехал на матч, его форма увеличилась в размерах.

Дима обозлился, громко фыркнул, скинул сумку на пол и пнул под скамейку, наблюдая, как в полете из нее вывалилось все содержимое. После этого сел на скамью и обхватил голову руками.

Раздался неуверенный стук по открытой двери. Дима поднял голову, готовый послать кого бы то ни было куда подальше, но прикусил язык, увидев стоявшую на входе в раздевалку Марию Николаевну.

– Все-таки опоздала. – Она печально улыбнулась. – Хотела вас лично поздравить с победой, ждала пока переоденетесь, но задержалась…

– Задержались или вас задержали? – злобно спросил Маслов, поднимаясь и нагибаясь за несчастной сумкой и вещами.

– Прости, что?

Парень не ответил, с силой засовывая чертову ракушку.

– Дима, все хорошо?

Наконец справившись с сумкой, Маслов закинул ее на плечо и только после этого взглянул на Смирнову, стоявшую в проходе и растерянно смотревшую на него.

От ее открытого непонимающего взгляда у Димы в груди будто что-то оборвалось, и он подавил безумное желание подойти к ней и прижать к себе. Он сделал глубокий вдох и, сам удивляясь холодности, прозвучавшей в его голосе, произнес:

– Уверен, у вас была более чем уважительная причина задержаться.

– Я не понимаю…

– Простите, мне пора идти. Команда ждет, чтобы отпраздновать победу.

Мария Николаевна отошла с прохода, пропуская его и недоуменно смотря ему вслед. А Дима, стремительно проходя мимо, сделал глубокий вдох, чтобы его легкие до краев наполнились ароматом ее духов.