Электронная библиотека » Алиса Тишинова » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 27 декабря 2022, 13:42


Автор книги: Алиса Тишинова


Жанр: Ужасы и Мистика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

ГЛАВА 3

ВИКТОРИЯ

«Самое паршивое, что не с кем поделиться», – тоскливо думалось Виктории. – «Вика Смирнова, конечно, догадывается кое о чем, частично, – но она вовсе не подруга мне. Не близкая.» Подругам она пыталась хоть что-то частично рассказать (ту часть, что была относительно приемлема), но в ответ слышала такие банальности, что дальше и говорить не хотелось. Всех интересовали подробности криминальной составляющей истории, даже чересчур интересовали. Но если Виктория пыталась объяснить кому-то свои эмоции, – подруги отмахивались: «Ерунда всё! Тебе-то он никто.» Никто… Так почти про всех можно сказать – если не задуматься чуточку глубже. Все всем никто, в общем-то. Кроме родных. Переживания за родных нормальны, и даже приветствуются, остальное– дурь.

Главный парадокс заключался в том, что ее наверняка понял бы Андрей. Если, конечно, попасть в момент его настроения разговора по душам, когда можно обсуждать все темы, даже те, что на грани. Только все реже теперь случалось, чтобы он был в настроении. Все чаще обижался с полуслова, не успев дослушать, – это стало уже привычным. Он уставал от бесконечной работы на две ставки, раздражался буквально на всё. Поэтому зачастую она вела себя отчужденно, дабы не провоцировать ссоры. Порой она всё же могла обсудить с ним вещи, которые не понял бы ни один друг.

Кроме, конечно, этой темы. Об этом как раз ему нельзя ничего. Ни про Арсена, ни про Ибрагима… Он понимал, что с ней что-то происходит, но не задавал вопросов. Его душа по-прежнему оставалась загадкой для нее; загадкой, которую уже не хотелось разгадывать. Это мучило, отдаляя друг от друга дальше и дальше. Но, спросить: «Что ты знаешь?» – означало, завести разговор, который уже не остановить. Безысходность какая-то…

Однажды, душной летней ночью, ей не спалось (впрочем, ей часто не спалось). Она долго читала, потом лежала с открытыми глазами, и, наконец, не выдержала, – встала, накапала себе корвалола, затем спустилась во двор с сигаретой в руке. И вздрогнула. На скамейке возле подъезда сидел незнакомый подросток с рюкзаком за спиной. Поздоровался, пододвинулся, освобождая место. И продолжал смотреть в ночное небо, на звёзды. У него не было ни пива, ни сигареты; он явно не ждал такси; даже не смотрел в телефон. Виктория не выдержала:

– С тобой всё в порядке?

Кивнул, улыбаясь.

– Ты кого-то ждёшь?

Покачал головой. Затем произнёс задумчиво:

– Здесь еще совсем тепло. А на севере уже осень наступила…

– На севере – это где?

– В Лисовске, конечно.

(«Почему это «конечно»?»)

– Ты из Лисовска?

– Да.

– А здесь… в гости к кому-то?

– Нет; я учусь здесь.

– Мы тоже там жили когда-то. Привет Лисовску…

Усмехнулся.

– Точно всё хорошо?

– Да…

Виктория ушла, недоумевая: «Ну, что это могло быть? Не может быть никакого нормального объяснения!» Хотя нормальных объяснений чего-либо в последние годы не наблюдалось давно; пора привыкать. Тем не менее, она сразу заснула, и ей приснилось что-то доброе и фантастическое.

Парень с рюкзаком поднялся с лавочки, потянулся, звонко зевнул, словно мяукнул, и… исчез.

АНЖЕЛА

– Что это?! – прошептала Анжела. Она бы взвизгнула, или закричала, но горло сдавило от страха.

Перед её глазами оказалось существо, едва достающее головой до стремени, одетое в какую-то потертую, замшелую, старинную крестьянскую одежонку. На голове непонятного создания, невзирая на летнее тепло, красовалась шапка-ушанка, а лицо, – если это было лицо, – казалось грубо вытесанным из старой деревяшки. На носу, напоминавшем сучок, то ли прилипли, то ли росли березовые листья; рот был похож на трещину в деревяшке. Зато яркие зелёные глаза смотрели совершенно беззлобно, хитро и насмешливо.

– Да не бойтесь вы меня, сударыня! – вновь заговорил загадочный незнакомец. – Ну, леший я, леший. Савелием величают. А вы – Анжела. После того, что вы недавно разузнали, я не думал, что встреча со мной станет большим потрясением…

– Откуда вы… знаете? Меня? Что значит – леший? Что вообще происходит? – голос Анжелы срывался.

– Для того я и пришёл, чтоб объяснить… И лошадь зазвал сюда. Животинки меня слушаются. Правда, при неожиданной встрече, тоже пугаются вначале, шалить начинают… Потому что деваться некуда: больше вам все равно никто ничего не скажет. Да вы бы спешились… Не бойтесь, лошадка никуда не уйдёт, и никто её не съест. А мы с вами прогулялись бы, поговорили.

– Да мне же домой пора! И Лазурь вернуть – хозяйка, небось, уже беспокоится. – То ли леший мог воздействовать и на людей, то ли всплыло что-то в скрытых уголках собственной памяти, – неизвестно. Только встреча с Савелием начинала казаться Анжеле вполне естественной.

– Об этом не беспокойтесь – мы сейчас в безвременье. Вернетесь из леса вы в ту же минуту, когда лошадь начала нервничать.

– Как так?

– Вот так. У вас там время идет, а у нас… тоже, конечно, в каком-то смысле, но гораздо медленнее. В вашем мире пройдут секунды.

«Не думай о секундах свысока», – прозвучали в голове слова известной песни. Да, бывают секунды важнее дней и месяцев… Она улыбнулась лешему, погладила холку стоявшей, словно в глубокой задумчивости, Лазури, и спрыгнула на землю. Савелий протянул было древесные ладони – но, проявить галантность, подхватив даму, не получилось, в силу малого роста.

– Пойдёмте… я вас ещё кое с кем познакомлю. Раз уж вышло так… Лучше рассказать все, чем будете додумывать невесть что. Да, кстати, – Александру лучше ничего не говорить.

– Я и сама не собиралась, – вскинула подбородок Анжела.

Тропинка, по которой шли Анжела и ее странный спутник, безбожно петляла. У Анжелы даже голова закружилась, чего с ней никогда не случалось. Лес быстро сгущался, но солнечные лучи проникали сквозь листву. Страха не было. Был интерес. Только вот Анжела заранее предчувствовала свою тоску после… Сейчас она находилась (с ума сойти!) с тем, кто ее понимает, и обещает что-то объяснить; а вот после… Каким бы ни оказалось объяснение, – дальше ей снова жить среди тех, кому ничего нельзя рассказать.

– Куда мы идём?

– К другу. Уже пришли, считай. – Они и впрямь оказались на опушке, где виднелась какая-то маленькая хижина, а за ней… кажется, кладбище?

– Феофан – мой старинный друг. Кладбищенский сторож. Тоже с Александром знаком… Все свои, считай.

– Тоже… леший?

– Нет. Говорю – Сторож.

– Но и не человек?

– Когда-то человеком был… Затем взяли на такую вот службу. Заместо смерти, должно быть. – Савелий пожал узкими плечиками. – Я как-то в подробности и не вдавался. Всегда знал его таким, какой есть…

– Давно?

– Лет двести, а может, больше. Нам этот подсчет…

Савелий легонько поскребся в деревянную дверь, обитую проржавевшими железными полосами. Впрочем, сам домик оказался совсем не сказочным. Обычная, и вполне современная сторожка. Дверь приоткрылась с негромким скрипом; из-за нее высунулась косматая голова.

– Привёл-таки! Ну, здравствуй, красавица! Молодец, не испугалась… – Феофан шире распахнул дверь, и отошёл в сторону, впуская гостей. Ростом он был выше лешего, поэтому общаться с ним, глядеть в чёрные цыганские глаза, было намного удобнее. Одет он был по-летнему – в рубаху из грубой ткани, жилетку и мешковатые штаны. – Проходите, располагайтесь. Я, вот, чайник согрел…

– Здравствуйте, Феофан! – Анжела с любопытством разглядывала дом и хозяина. В домике было тесновато, зато чистенько и уютно, хотя печка сейчас не топилась. Единственное окошко, с белыми, вышитыми красным орнаментом с петухами, занавесками, смотрело на кладбище, но, тем не менее, это обстоятельство почему-то не придавало мрачности.

– Предлагаю перейти на «ты». Как-то с Александром твоим привыкли так…

– Согласна.

Анжела, по примеру друзей, уселась за стол на березовый чурбачок, предварительно оглядев его на предмет сучков, – не хотелось бы джинсы зацепить, – но чурбак был вполне гладким, разве что низковатым для нее. Феофан разлил ароматный, пахнущий малиной, чай по керамическим кружкам, поставил на стол плетёное блюдо с неизменными бубликами, вазочку с вареньем из земляники. Анжела машинально взяла кружку, сделала глоток…

– Ну, с чего начнём? – бодро проговорил Савелий, обхватив кружку обеими тонкими сучковатыми руками.

Анжела думала не долго:

– С клона! Что это значит, как это я могу быть чьим-то клоном?! – выкрикнула она возмущенно. – Затем… что это за ноутбук вообще? Чей он, и как оказался у Саши? И что всё это значит? Затем – сам Саша! Что значит —наполовину душа Александра Решетникова, наполовину Арсена?! Про Арсена я читала. И про Викторию. Потрясающая история, но при чём тут мы… я и Олеся! И даже Руслан, наверное…

Голос ее постепенно затихал, становился спокойнее и печальнее.

Леший сокрушенно вздохнул, и выразительно уставился на друга своими яркими, наивно-детскими глазищами.

– Да-а, сударыня… много сразу. Понимаю… Узнать такое внезапно и случайно. Был бы Астарий сейчас другом, так не согласится он на встречу: «Я стар, я стар…» «Я супер-стар», как в анекдоте, – ухмыльнулся кладбищенский сторож; и даже Анжела хихикнула, не удержавшись. В этой странной компании ей было на удивление легко и спокойно. Кто такой Астарий, она не знала, но сердце уже подсказало: всплыло воспоминание о древней полуразрушенной церквушке и грозном старике-священнике.

– Начнет помощника своего нового предлагать, а тот ни сном, ни духом ведь… Не знает он той истории, перед ним… Да и нам не друг… Ладно! – он хлопнул себя по колену жилистой ладонью. – Как сможем… Постараюсь коротко. Слушай. Астарий, – насколько это известно нам, да и ему, – так сказать, управленец людскими судьбами от Высших Сил. Человек, но почти бессмертный. Но, почти. Направляет, исправляет, подстрекает, искушает, помогает и решает.

– Искушает? Значит, так вот на самом деле выглядит Дьявол? – перебила Анжела.

– В контексте твоего вопроса – да, – улыбнулся Феофан. – Я понял тебя, но всё же уточню, что он не тот самый, из Библии… Он управляет на Земле, и связан с Высшими. Он не один, на Земле таких несколько. Больше не задавай лишних вопросов, ибо тогда мы увязнем в теологии. К тому же я знаю лишь то, что знаю от него, и на многие вопросы точных ответов нет… Так вот, несколько лет назад, когда он решил, что стал слишком стар, – (улыбнувшись), – Астарий нашёл себе преемника, – чтобы тот вначале просто помогал, а после, мог, видимо, заменить. Дело это – длительное. Помощником должен был стать уже небезызвестный тебе Арсен. Не знаю, по какому принципу выбирают; не спрашивай. Но Арсен был духом, ему в любом случае потом нужно было бы тело. Живое. Вот и нашли подходящего человека – Александра Решетникова. Куда делся его дух, или как там они слились в единое – этого я тоже не знаю. Знаю, что так… Ноутбук этот Арсену от Астария достался; это… техническое средство их работы. Кстати, – а ты туда влезла! Ничего хоть не натворила там?

– Нет, кажется… Читала только. Хотела у Виктории поправить настроение в семье, нажала на «изменить», но… выскочило столько путей, что побоялась я выбрать…

– И правильно…

– Погоди-ка! – звонкий голос Савелия, до сих пор внимательно слушавшего обоих, заставил Анжелу вздрогнуть. – Ты нажала на «изменить», и ноут послышался тебя? И вообще… открылся тебе? Он ведь вообще давно должен быть нерабочим, насколько я понимаю…

– Сначала он и был словно закрыт, заменен какой-то непонятной версией обычного компьютера. Я вернула его к «предыдущей версии».

– Значит, он воспринял тебя за свою! Я так понимаю. За наших… Не за человека!

– Ну надо же, какая радость, – буркнула Анжела. – Я бы предпочла, чтоб меня воспринимали за человека, как раз…

– Во-всяком случае, я рад, что зазвал тебя сюда. Раз ты не совсем человек (ну ладно, самую чуточку), – это вполне оправдывает твое присутствие здесь. Нам ведь нельзя людям показываться, да тайны раскрывать, видишь ли…

– Но какого лешего, – смущенный взгляд на Савелия, – я клон? Я же сама вижу, что мы с Викторией отличаемся?

– Видишь ли… конечно, ты не изначально клоном была. – Настал черед смутиться Савелию. – Арсен, как ты помнишь, сходил с ума по Виктории этой; Астарий не знал, как ее из его башки убрать, чтоб тот за дело взялся, оставил прошлое в прошлом… И нашёл для него тебя. Очень похожую. Видимо, изменил что-то чуточку в тебе; ну и судьба стала автоматически повторяться.

– А меня, главное, никто и не спросил! – возмутилась Анжела.

– Знаешь, а нас вообще никого не спрашивают. – Задумчиво проговорил Феофан. – ни вас, ни нас. Ни самого Астария, наверное…

ГЛАВА 4

АСТАРИЙ

– Нет, нет, и не проси даже! Не буду я встречаться с этой наглой девчонкой! Она еще и ноутбук нашла, разблокировать ухитрилась! Вечно лезет, куда её не зовут…  Пригласи её на встречу с Родионом, да пусть прихватит с собой устройство. Измените ей там что-нибудь, ну и конечно, – заберите вещь из нежных ручек. Только без меня.

– Боишься её? – Савелий глядел на преувеличенно грозного старика с усмешкой. Верный признак, что Астарий чувствует себя неловко, маскируя гневом истинные эмоции.

– Боюсь. Я могу и на поводу пойти, я стал сентиментален к старости. Есть Родион, вот пусть он и разбирается.

– Да ведь Родион твой – чурка с глазами! Робот-технарь! К тому же он ни черта не знает о той истории, – что он может понять и исправить?! Тебе просто стыдно перед ней, так и скажи! – вспылил леший. – Астарий, дорогой! Ну пожалуйста! Нам ты нужен, ты! Ну переступи ты гордыню свою! Что нам с Родионом делать; чужой он нам…

– Он знает законы. Знает, как пользоваться устройством. Этого достаточно… Остальное – на её усмотрение. Что возможно выполнить – сделайте. А ноут заберите. Неровен час, всё же вытворит она что, – старик устало покачал головой. – Не могу я её видеть, пойми…

Плечи лешего поникли, яркие глаза затуманились. Никак не уговорить старого упрямца – а им с Феофаном каково? Считай, просто бросил их – как если бы штурман оставил двух стюардесс самолетом управлять… Родиона они почти не знают, тот к ним и не обращается никогда. Строго следует инструкциям, и всё тут. Бездушный какой-то. Вот ведь интересно: у людей душа есть, у животных якобы нет, у нечисти – искаженная. А на самом деле всё зависит от каждой конкретной твари. Во всём так… Савелий медленно и печально исчез, кувырнувшись в зарослях травы.

Астарий с тоской смотрел ему вслед. Чудовищно стыдно. Но, как только он представлял себе укоризненный взгляд Анжелы и её возмущения по поводу клонирования, – душевные силы покидали его. Девчонка, пигалица! Она еще в ту первую памятную встречу умудрялась права качать, – вместо того, чтобы лежать в глубоком обмороке, после всех потрясений и открытий, как полагалось бы нормальной смертной… Девочка, как же я виноват перед тобой! Использовал твою жизнь в качестве приманки неверного преемника. И, если бы не решение Арсена бросить всё ради человеческой любви и жизни, – твоя судьба вовсе оказалась бы никому не интересна; тебя просто бросили бы, как сломанную игрушку…

Теперь он сам не мог понять, отчего так поступил. Так распалило желание заставить Арсена позабыть Викторию; доказать, что незаменимых нет… Зачем? Ведь сразу было видно: сколько волка ни корми… сейчас-то он сознавал это. А тогда? Так сильно мечтал получить в помощники именно эту неподдающуюся душу? Видимо, да…

С той поры, как внезапно приоткрывшееся окно в собственное прошлое (не без нечаянной помощи Арсена, да двух неразлучных друзей, Савелия с Феофаном), чуть не вышибло из него дух, – Астарий сильно изменился. Замкнулся в себе; с друзьями общался редко и неохотно; обучал нового помощника Родиона, – гладко и холодно, без лишних вопросов и откровений, благо и тот был доволен именно таким способом общения и обучения. Родион был взрослым человеком, достаточно повидавшим от жизни, чтобы не желать её повторения; задания он исполнял чётко и быстро. Власть и новые возможности приводили его в восторг, а выпытывать у старика что-то сверх того ему не хотелось.

Астарий был почти ребенком в ту пору, когда великий Эльбиус призвал его в помощники, и все посчитали это за великую честь; впрочем, так оно и было…

В те далекие времена не возникало необходимости скрывать силу и власть; Эльбиус по праву считался величайшим магом. Верховный жрец друидов мог внезапно исчезать и появляться, когда и где угодно; мог кудесничать, повелевать, творить любые изменения в мире на глазах у своего народа, и, разумеется, – жить сколько угодно. Никто бы и не осмелился спросить, сколько ему лет. Он не был дряхлым стариком – он готовил преемника лишь потому, что численность населения неуклонно росла, а таких, как он, было лишь трое…

Семнадцатилетний Астарий, красивый и неглупый юноша, погибал от смертельной раны, нанесенной ему диким вепрем во время неудачной охоты. Душа его уже стремилась к Небесам, а Эльбиус вернул его, позволив лишь пробную краткую прогулку Туда. Но, возвратившись в своё тело, Астарий оказался уже другим. Никто не заметил того; родители были счастливы чудесным исцелением сына, и вполне довольны тем обстоятельством, что он станет учеником верховного жреца.

Всё шло неплохо: Астарий постепенно изучал законы и жизнь; не торопясь, вкушал и познавал все возможные удовольствия, искушения, доступные для людей. Учитель не торопил его с работой, и, казалось, его жизнь мало чем отличалась от прежней, во-всяком случае, внешне.

А затем случилось это… Кевен, его лучший друг, с которым они играли в детстве, а с двенадцати лет начинали обучаться военному делу и охоте, – всегда был неразлучен с Астарием, до того трагического случая. Стройный и белокурый, нежный, немного похожий на девушку, – столь разительно отличавшийся от Астария внешне, – он нисколько не уступал другу в ловкости и силе… Кевен скучал по товарищу, который теперь поневоле отдалился от него.

Да и самому Астарию порой безумно хотелось возобновить прежнее беззаботное, не омраченное тайнами, общение. Порой ему становилось просто невыносимо в своем одиночестве среди бывших родных и друзей, – его уважали, но относились теперь с трепетом и некоторым страхом, как к ученику мага. Никто ни о чём не смел расспрашивать Астария, никто не беседовал искренне. Казалось, близких у него больше не было. Лишь Кевен порой допускал какие-то прежние шутки, намекая на прежнюю близость, – при этом синие глаза его были печальны, но в них теплилась угасающая надежда.

И однажды Астарий не выдержал. Поддавшись слабости – потребности поделиться сокровенным с живой и теплой, понимающей душой, поведал Кевену подробности своей нынешней жизни. Кевен был не столь уж потрясен услышанным – он и так готов был воспринять нечто совершенно необычное, а в те годы к чудесам вообще относились проще. Он был счастлив, что Астарий – вновь его друг; настоящий друг, который ничего не скрывает. Но всё же его опечалил тот факт, что возраст для Астария, по человеческим меркам, считай, остановился.

– Как же так, – мне будет сорок, а тебе – восемнадцать? Я стану совсем старым – а тебе все еще будет около двадцати?

«Ах, Кевен. Не станешь ты старым… И виноват в этом я…»

Гнев Эльбиуса был страшен.

– Как посмел ты нарушить закон?! Первую заповедь, что смертные не могут знать о нас!

– Учитель, я… Простите! Кевен никому не скажет! Это было важно лишь ему, он мой друг…

– Замолчи. Да, он никому не скажет. Не успеет. Думаю, это будет для тебя уроком на всю оставшуюся жизнь.

– Учитель, прошу…

– Я сказал – ни слова больше. Ты ничего не изменишь.

Это было похоже на страшный сон. Ему пришлось наблюдать, и даже участвовать в жертвоприношении, дабы умилостивить бога Тевтата, зная при этом, что никакого конкретного Тевтата, требующего задушить трёх юных воинов, не существует. Есть лишь воля Эльбиуса, его дьявольские книги, да странный предмет с кнопками и черным прямоугольником посредине, который, засветившись колдовским светом, мог показывать линии отдельных людских судеб и целого народа. Эльбиус мог менять эти линии нажатием кнопок, что он и сделал, прежде чем торжественно объявить список приносимых в жертву, среди которых теперь значился и Кевен…

Как ненавидел Астарий это устройство, за работой которого ему пока позволялось лишь наблюдать; как ненавидел он самого Эльбиуса! До тех самых пор, пока этот кошмар почему-то вдруг не стерся из его памяти. Его безжалостный наставник думал, что это послужит парню хорошим уроком; но он ошибся. Астарий возненавидел и его, и свою миссию; он не желал больше ничего познавать, не читал научные труды об устройстве мира, не слушал наставника, и не собирался смиряться. Только обратного пути не было. Можно было просто уничтожить взбунтовавшегося ученика, и подобрать другого, но Эльбиус предпочел щадящий вариант со стиранием кусочка памяти, в котором находилось все, так или иначе связанное с Кевеном…

Лишь теперь возникли эти воспоминания; эти, и другие… Слова Феофана пробили какую-то брешь в искусственных защитных оболочках памяти старика: вначале перед глазами поплыли разрозненные смутные образы, затем воспоминания хлынули на него безудержным потоком, оглушая, сводя с ума, а после выстроились в ясный печальный ряд… Эльбиуса давно не было на свете; магия, наведенная им, ослабла,  – она продолжала держаться лишь по инерции, потому что никто не пытался ее снять.

Астарий смотрел другие воплощения Кевена. Оказывается, тому нигде не удавалось прожить дольше семнадцати лет. Неужто именно поэтому… он так отчаянно хотел сделать преемником именно Арсена, то есть, тогда уже Александра; искал любые пути, готов был предоставить ему все условия! Но он ушёл. Он вновь оставил его одного! Астарий не отдавал себе отчёта тогда, почему это оказалось настолько больно. Обрести, наконец, – и тут же потерять вновь; преподнести ему на блюдечке клонированную любимую, чтобы только удержать, – и так жестоко ошибиться! Но зато… зато он исправил свою вину хотя бы в одном: сейчас Александру было уже тридцать восемь. Впервые. Вот только… легче ли ему от этого, с такой жизнью? Ни говоря уже про Анжелу… Старик обхватил руками похожую на череп голову, и застонал, медленно раскачиваясь…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации