Текст книги "Сияние полуночи"

Глава 2

Я опасалась, что утром проснусь от криков старших адептов, созывающих всех на пробежку по скользким горным тропам, за которой последует прохождение полосы препятствий с качающимися подвешенными брёвнами, меж которых нужно было пробежать, и коварно нападающими из-за угла соломенными чучелами, ну и напоследок – сражение на мечах до потери пульса. И всё это до завтрака. Но, видимо, заклинатели воздуха полагались на благоразумие адептов и по утрам предоставляли им возможность бегать самостоятельно, если уж сильно хочется, – потому что проснулась я от пения птиц, неожиданно громкого, как будто они гнездились прямо в моей комнате, и доносящегося издали слабого шума кухни, готовящей завтрак на несколько сотен адептов, не страдающих от потери аппетита.

С удовольствием потянувшись, я вскочила и раздвинула затянутые тонкой рисовой бумагой створки окна. Ярко-синяя птичка, недовольная моим появлением, вспорхнула с подоконника и перелетела на ветку магнолии, сейчас покрытую лишь зелёными плотными листьями, и устроилась на ней, недовольно кося на меня круглым блестящим глазом. Я невольно улыбнулась и скрылась в комнате – пора собираться на завтрак.

Сегодня с причёской я справилась быстрее и, надев ханьфу и длинный жилет насыщенного цвета цин, задрала подбородок и вышла из комнаты. Вчера я разговаривала только с И Мином и Ю Шином, а сегодня проведу весь день в классах с другими учениками и наставниками. Нужно не забывать ни на минуту, что я не заклинательница из клана Белого Лотоса, а тощий паренёк из лесной деревни. Грудь колесом, ноги ставить пошире, а не семенить, как девушка, рукам махать посильнее – и никто на меня даже не глянет.

Однако, пока я шла по коридору, на меня все-таки косились и даже оборачивались. «Восхищаются и берут пример», – подумала я и уже было самодовольно улыбнулась, когда И Мин, который ждал меня в дверях, недоумённо спросил:

– Бэй Лин, ты чего? Ногу натёр?

Я тут же запнулась и, восстановив равновесие, зашагала нормально.

– Бок отлежал, – сообщила я на его недоумённый взгляд, – такие тут твердые кровати! До сих пор разогнуться не могу.

– А! Ну тогда пойдём завтракать, там и разогнёшься, – он тут же потерял ко мне интерес и, развернувшись, целеустремлённо направился к столовой. Ю Шин, который стоял рядом с ним, согласно покивал – завтракать надо! – и торопливо направился следом. Я хмыкнула: вчера я уже заметила, что, когда дело касалось еды, полноватый паренек проявлял чудеса прыткости. Вот и сейчас он несся на запах завтрака на такой скорости, что мы с И Мином еле поспевали.

Позавтракав жареным хворостом[7]7
  Youtiao – жаренная в масле полоска теста, что-то вроде длинного пончика без начинки. Традиционное блюдо, которое в Китае едят на завтрак, запивая соевым молоком. Вкусно, но сколько же там масла!


[Закрыть] и соевым молоком, мы вышли из павильона и направились к виднеющимся за цветущими деревьями крышам учебных классов вслед за И Мином. Я ещё раз порадовалась, как удачно я с ним познакомилась, – человек всего сутки в клане, а уже знает, в каком помещении обучают младших адептов, а в каком старших. Нужно было спешить: скоро наступит час Дракона[8]8
  С 7:00 до 9:00 утра по древней китайской системе исчисления времени. 1 час был равен 120 минутам.


[Закрыть] и начнутся занятия. Кстати, я рано обрадовалась, что с утра нас не выгнали на тренировку: оказалось, тренировки будут, но наставник, который их ведёт, не любит вставать рано, поэтому их обычно проводят в час Змеи[9]9
  С 9:00 до 11:00 утра.


[Закрыть], после первого занятия, которым были заклинания.

Мне всегда нравились заклинания – я никогда не отличалась сильными навыками владения мечом, но учиться ремеслу заклинателя мне всё-таки как-то было нужно, поэтому я и налегала на заклинания. Строго говоря, в арсенале послушниц клана Белого Лотоса было не так много подходящих заклинаний: все-таки клан занимался в основном врачеванием и выпускал лекарей, но несколько заклинаний для защиты от тёмных созданий, и весьма действенных, у нас всё-таки было. Сегодня нужно собраться и ни в коем случае не сотворить «Светлячка» или, что ещё хуже, «Белый лотос», которые для меня привычны, но которыми не должен владеть парнишка Бэй Лин из маленькой лесной деревушки. Выкини я такой фокус – и можно смело паковать вещи, поэтому сегодня будем учиться использовать силу воздуха.

Классная комната, точнее, классный павильон – открытое всем ветрам прямоугольное здание с раздвинутыми стеновыми панелями – был уже наполовину заполнен учениками. Мы зашли и, выбрав себе места за низкими столиками, удобно устроились на подушках. Я огляделась, отмечая строгую гармонию павильона, изящество расписных ширм за креслом наставника и красоту виднеющихся сквозь открытые проемы стен водопадов. Дабы ученики не глазели на виды, а усердно занимались, с обеих сторон каждого стенного проема были приделаны тканевые занавеси, сейчас перехваченные плетёными шнурами.

Будь мы чуть севернее, после дня обучения в таком павильоне половина учеников слегла бы с жаром и кашлем, – но тёплый климат хребта Фэнлун, частью которого была гора Циншань, позволял не только заниматься на открытом воздухе, но и круглый год носить одну и ту же одежду, не утруждая себя пошивом шапок и тёплых штанов, – тут постоянно держалась хорошая погода, за что эти места прозвали «горами вечной весны». Местные жители сочинили кучу легенд о том, как так получилось. Крестьяне верили в то, что на этих горах лежит особое благословение богов – но наставница Бай как-то в порыве педагогического рвения рассказала нам, что всё это из-за высоты, на которой расположена долина клана Фэн, и выходящих на поверхность горячих источников. Как бы то ни было, послушники клана могли весь год провести словно в одном тёплом весеннем деньке, лишь иногда, в особо холодные ночи, когда горы засыпало пушистым лёгким снегом, тающим поутру, доставая из сундуков переложенные полынью от моли тёплые плащи.

Адептов было около двадцати человек, все – в ученических одеяниях, с одинаковыми причёсками и написанным на лице одинаковым рвением к учёбе: обучение в клане могли пройти все, кто поступил, но вот войдут в клан и удостоятся носить бледно-голубые одежды заклинателя воздуха лишь самые достойные. Принадлежность к клану означала высокое положение и достаток, и поэтому неудивительно, что ученики горели желанием побыстрее вгрызться в гранит науки и поразить наставника своими успехами – кроме, пожалуй, И Мина, который со скучающим видом наблюдал за кружащей у потолка мухой.

Тут наставник, мужчина в летах, с наполовину седой бородой, который воспитал не одно поколение заклинателей клана, появился в дверях и прошёл к своему месту, окидывая учеников строгим взглядом, в котором читался многолетний опыт в устрашении молодежи, и муха, устыдившись своего поведения, вылетела в окно.

– Наставник Фэн Гуанчжи, – шепнул мне И Мин, коромыслом перегнувшийся над своим столиком, чтобы не задеть чернильницу. – Злой, как сотня яо[10]10
  Яо – один из видов нечисти, демонов в китайской мифологии.


[Закрыть].

Мы, поднявшись, вразнобой поклонились и сели на места, и наставник, недовольно хмыкнув, занял своё кресло. Я тут же почувствовала себя в чём-то виноватой, хотя ничего ещё не делала, а ученики слева и справа от меня притихли, глядя на мужчину.

Тут он прокашлялся и произнес заученную речь – о том, какая нам выпала честь, как мы должны её ценить и усердно учиться. Нам такую речь говорили чуть ли не каждый день все наставницы, добавляя, что они нас «вырастили» и мы должны это ценить. Я делала вид, что слушаю, преданно тараща глаза на наставника, а вот И Мин самым настоящим образом подрёмывал, спрятавшись за спиной высокого парня впереди него.

Затем наставник Фэн Гуанчжи вдруг выбросил руку вперед, и с его ладони сорвался ярко-голубой, сотканный из чистой энергии знак, сочетающий в себе и иероглифы, и какие-то ещё линии, и совсем непонятные элементы. Знак застыл в воздухе и, повисев с пару мгновений, медленно истаял. По рядам учеников пробежал возбужденный гул, и даже И Мин проснулся и с восхищением уставился на наставника.

Я и сама, встрепенувшись, едва не открыла рот от удивления – вот это да! Я даже не заметила, как он успел его соткать – как будто в пустой ладони мгновенно возник сияющий голубой знак.

После столь эффектного начала наставник довольно провёл рукой по наполовину седой бороде и звучным голосом продиктовал:

– Записываем: первый тип знаков – простейшие знаки первого порядка. Как известно, цель существования заклинателей – это защита людей от темных созданий, и все заклинания так или иначе уничтожают тьму. Знак Чэн, который вы сейчас видели, может развоплотить мелкую нежить, вроде нестабильного призрака, блуждающего огонька или неразумное тёмное образование – например, тёмную паутину. То есть знак сжигает созданий первого класса. Знак первого класса для уничтожения созданий первого класса, знак второго класса – для созданий второго класса, это всем понятно? Кстати, повторите классы тёмных созданий, завтра спрошу.

Кто-то горестно вздохнул. Ничего не поделаешь, когда на тебя несётся из-за угла что-то непонятное, самое важное – это разобрать, каким его шарахнуть заклинанием. Если, конечно, ты не владеешь универсальными заклинаниями, которые были во всех кланах, – но их преподают старшекурсникам, которые уже обладают достаточной силой и умениями, чтобы их создать.

Все, кто собрался здесь, выросли в каком-то клане и получили домашнее образование, поэтому не было нужды обучать нас с самых азов: достаточно было просто заставить что-то повторить и потом проверить знания. Заклинатели рождались только в семьях заклинателей, и поэтому крестьянский сын, каким бы он ни был выдающимся талантом, никогда не сможет овладеть магией стихий и стать заклинателем – если только в его роду не затесался заклинатель, конечно.

После того как наставник продиктовал домашнее задание (прописать две страницы знака Чэн – перед тем, как учиться создавать знак из энергии, нужно было сначала научиться писать его тушью на бумаге) – он отправил нас на тренировочную площадку, к наставнику Фэн Хаосюаню.

– А почему наставник Фэн Гуанчжи не обучает нас владению мечом сам? – шепотом спросила я у И Мина, когда мы гуськом потянулись из класса на полигон.

– Ты что, ему же несколько сотен лет, – снова поразился И Мин моей неосведомлённости и постучал меня пальцем по лбу. – К тому же он помогает главе клана советами, наверное, занят.

Я задумчиво покивала. Обычно в клане всё обучение ведёт один наставник, самый уважаемый и знающий человек, тот, кому доверено его будущее, – но в клане воздуха всё было немного по-другому. Впрочем, как и в нашем клане – каждая наставница выбирала себе по несколько учениц, и они гуськом ходили за ней от пациента к пациенту, слушая наставления и помогая в лечении, а вечерами зубрили учебники. По-другому в нашем клане было никак – вряд ли бы заболевший человек обрадовался, если бы к нему вломился шумящий класс из тридцати учениц. А небольшую группку они ещё как-то терпели.

Тут мы дошли до тренировочной площадки, круглого утоптанного участка земли, частично скрытого от яркого солнца кронами деревьев, и разговоры пришлось прекратить. Наставник Фэн Хаосюань, молодой энергичный педагог приятной наружности, выдал нам по палке и показал движение, которое нужно было отрабатывать. Один из учеников, Шуй Ли из клана воды, который на простое занятие вырядился так, словно собрался на приём к императору – с его пояса свисали нефритовые подвески и золотые цепочки, а руки были украшены браслетами с драгоценными камнями и вычеканенными символами чуть ли не до локтей – крикнул:

– Да я с детства тренировался с лучшим мечником моего дяди! Я не буду тратить время на игры с палкой!

– Он племянник главы клана воды, – шепнул мне на ухо И Мин, который знал и это. Интересно, есть ли что-то, что этот любопытный лис не знал?

– Что ж, – наставник окинул Шуй Ли расслабленным взглядом и кинул ему настоящий меч, один из тех, что были аккуратно сложены на специальных стойках, ожидая прихода старших учеников, которым было дозволено тренироваться с ними, – попробуй хотя бы достать меня, и тогда можешь не ходить на занятия.

Сам наставник взял в руки всё ту же палку и неподвижно встал к середине тренировочной площадки. Шуй Ли покрутил меч в руках, оглядываясь на своих товарищей, и я мысленно посоветовала ему бросить клинок на землю и извиниться. Разве он не видит, как в глазах наставника проскальзывают опасные искорки, как уверенно его руки сжимают палку, как расслабленна его поза, – но при этом он стоит так, что может в любой момент уклониться от нападения, или, наоборот, занести руку и атаковать сам?

Шуй Ли, видимо, не привык думать прежде, чем делать, потому что он облизал губы и, решившись, с поднятым мечом побежал на стоявшего в центре площадки мужчину. Я на миг зажмурилась, чтобы не видеть позора своего одноклассника – и, когда открыла глаза, он уже сидел в пыли, ошалело хлопая глазами и не понимая, как так получилось. Его меч валялся в другой стороне, а наставник всё так же расслабленно стоял в центре и посвистывал, разглядывая птичек на дереве.

Однако Шуй Ли был не из тех, до кого быстро доходит, и он, подняв меч, попытался напасть на наставника Хаосюаня ещё дважды, пока наконец не признал поражение и не ушёл с площадки. Больше он не спорил, и мы, разбившись на пары, весь урок замахивались друг на друга палками и отбивали удары. И Мин встал напротив Ю Шина, поэтому мне пришлось отрабатывать удар с каким-то громилой из клана земли, который сам был похож на гору, и после занятия у меня ощутимо ныли руки. Да уж, это не с девочками тренироваться…

После обеда я занялась домашним заданием и повторением классов тёмных созданий, а потом, выбрав момент, когда все, утомлённые жарой, разошлись по комнатам, проскользнула в купальню и быстро сполоснулась, спрятавшись в укромном уголке и завесив его простыней. Помыться мне удалось быстрее, чем сгорела половина курительной палочки на треноге в углу, но за это время я перенервничала так, что руки потом тряслись ещё целый час. Если бы кто-то зашёл, пока я мылась, то меня бы тут же выгнали – женщин в клан не допускали. Может, мне мыться ночью? Когда все спят? Наверное, это лучше, чем спешно обливать себя из ведра и впопыхах натягивать одежду на мокрое тело, скача на одной ноге и не попадая в штанины.

Вечером, добросовестно прописав две страницы знака Чэн, я отправилась на ужин, который был таким же вкусным, как и вчера, и состоял из красного тофу в приправах, блюда «Три земных свежести»[11]11
  Жаренная с баклажанами и сладким перцем картошка.


[Закрыть] и свежих огурцов с соусом. Весь ужин И Мин заговорщицки мне подмигивал и громким шёпотом намекал, как мы сегодня «отметим».

– Тихо ты! – возмутилась я наконец. Понять, что мы что-то замышляем, смог бы даже слепой и глухой, и ученики, сидящие за соседним столиком, уже подозрительно на нас косились. Кроме этого, я постоянно чувствовала между лопаток чей-то пристальный изучающий взгляд – но, резко обернувшись, никого не заметила. Прямо за мной была раскрытая дверь в столовую для наставников и верхушки клана, – но кому бы понадобилось наблюдать за мной оттуда? Не наставникам же, журавлю нет дела до прыгающих под ногами воробьёв.

Пожав плечами, я быстро доела и поспешила покинуть столовую.

Стоило мне вернуться в свою комнату, как через несколько минут в ней, словно из-под земли, появились И Мин и Ю Шин. Заговорщицки улыбнувшись, И Мин вытащил из-за пазухи белую керамическую бутылку «Нектара небожителей», такую же, как у меня, и кулёк засахаренного боярышника, нарезанного тонкими пластинками. Ю Шин нёс под мышкой круглые подушки для сидения. Широко улыбнувшись, я сделала приглашающий жест в сторону столика, на котором были расставлены бутылки, маленькие керамические стаканчики и тарелочка с маринованным арахисом в соленой коричневой шкурке.

Восхищенно присвистнув, И Мин по хозяйски плюхнулся на пол перед столиком – верный Ю Шин ловко подсунул под него подушку, так что он приземлился на неё, а не на твёрдые доски пола – и раскупорил первый керамический сосуд. От протянутого мне стаканчика в нос шибануло противнейшим запахом, и я в ужасе замерла. Надо было потренироваться пить заранее, как же я не догадалась! Если бы я привыкла к этому запаху раньше, может, он бы не вызвал такого отвращения[12]12
  Китайский алкоголь может быть очень крепким (около 67 %) и запашистым. Сами китайцы говорят, что он «ароматный».


[Закрыть]?

И Мин меж тем втянул ноздрями воздух над своим стаканчиком и продекламировал, блаженно жмурясь:

 
– Божественный вкус вина, что может быть приятнее?
С друзьями, что пьют до дна, он ещё ароматнее!
 

С этими словами он лихо опрокинул стаканчик внутрь себя и крякнул от удовольствия.

«Не так все плохо, должно быть», – подумала я и последовала его примеру. Внутренности обожгло огнём, и на глазах выступили слёзы. Я закашлялась, судорожно хватая ртом воздух, как выкинутая на берег рыба.

– Ты что, первый раз пьёшь? – встревожился Ю Шин, хлопая меня по спине.

– Нет, – просипела я, с трудом восстанавливая дыхание. – Просто не ожидал, что будет так… вкусно.

– Это же «Нектар небожителей», конечно, вкусно! – обрадовался И Мин и налил по второй. Я с ужасом смотрела на всунутый в мою руку стаканчик и не представляла, как заставить себя выпить его пахучее содержимое, уже зная его вкус. До первого глотка я могла хотя бы предаваться иллюзиям.

– За нашу дружбу! – громко крикнул И Мин, и, спохватившись, перешёл на шёпот: – Мы прикончим все бутылки, что у нас есть, в знак того, что мы стали тремя собратьями по клану! Вот ты, Бэй Лин, – И Мин обернулся ко мне, – в каком месяце родился?

– В мае, – наобум сказала я. Когда я родилась, никто не знал, включая меня – я была сиротой, которая ничего не помнила из своего детства, и наставницы в клане смогли лишь примерно установить мой возраст – когда какие-то крестьяне привели меня в поселение Белого Лотоса, мне было лет двенадцать. – А что?

– А я в феврале, значит, я старше. Но ты всё равно зови меня по имени, по-простому, и Ю Шина тоже, он не против, – щедро предложил И Мин, и я согласно кивнула. Действительно, к чему церемонии между однокашниками?

Ловко распределив содержимое по стаканчикам, И Мин сдвинул наши руки вместе, так, что стаканы соприкоснулись и жидкость плеснула через край, а затем лихо опрокинул стаканчик в себя.

С грехом пополам выпив и второй стаканчик, я побыстрее засунула в рот пригоршню боярышника, чтобы перебить послевкусие. Свет внезапно стал ярче, а предметы, наоборот, окутались лёгкой дымкой. Я расслаблено улыбнулась.

– Вот это другое дело! – обрадовался И Мин и заработал челюстями, поглощая арахис. – А то морщится он тут, как будто первый раз вино унюхал.

– Нет. Не первый, – я погрозила ему пальцем. Язык почему-то заплетался. – Я каждый день… ик… пью. Могу по бутылке, могу по две…

Из наблюдений в гостинице мне было ясно, что когда мужчины собираются за столом, то они начинают перечислять, сколько вина могут выпить, называя ужасающие цифры. Я вот выпила всего два стакана и уже лыка не вяжу, неужели кто-то и вправду за один присест уничтожает целый ящик?

– Так вот какие у нас новые адепты, – раздался за моей спиной холодный, как ледник в горах, голос, и кто-то за шкирку вздёрнул меня на ноги. Пошатываясь, я обернулась и уткнулась взглядом прямо в расшитые серебром бледно-голубые одежды лучшего адепта клана Фэн – Фэн Хая.

Глава 3

И Мин и Ю Шин, сориентировавшись, мигом дали дёру: один выскочил в дверь, а второй ловко выпрыгнул в окно, невзирая на свои внушительные габариты. Наверное, страх придал ускорения.

Под влиянием алкогольных паров я уже была не в состоянии мыслить здраво, и Фэн Хай показался мне совсем нестрашным. Нежно улыбнувшись, я отозвалась:

– Господин Фэн Хай, мы же мужики. Мужики, они такие – постоянно пьют. Вы же тоже мужик, должны знать, какие мы – мужики…

«Нужно прекратить говорить «мужики»», – шепнула чудом оставшаяся трезвой часть сознания, отвечающая за самосохранение, и, в последний раз шепнув «мужики», я наконец замолчала.

Фэн Хай бросил на меня полый отвращения взгляд и разжал руку, отчего я кулем свалилась к его ногам. Затем он окинул взглядом стол – стаканчики, расплескавшееся вино, разбросанные скорлупки от маринованного арахиса. Я порадовалась, что две нераспечатанные бутылки куда-то подевались – наверное, ловкий И Мин успел незаметно припрятать их под кровать.

– Что ж, – неожиданно произнес Фэн Хай и, подобрав полы ханьфу, сел за стол, – если тебе так хочется выпить, то пей.

Я вскинула на него удивлённые глаза. Что значит «пей»? Он смотрел на меня серьёзно, и в его бесстрастном взоре не читалось абсолютно никаких эмоций. Одной рукой заклинатель приглашающее указывал на подушки напротив него, где недавно сидели И Мин и Ю Шин и где до сих пор стояли их стаканчики.

Не совсем понимая, шутит он или нет, я тем не менее послушно села за стол и вопросительно взглянула на мужчину. В его руке оказался выуженный из лужи на столе стаканчик, и, наполнив его до краев, заклинатель протянул его мне.

Я приняла его обеими руками, как того требовала вежливость, всё ещё неверяще глядя на Фэн Хая. Это, должно быть, какая-то ловушка! Пить при нём никак нельзя – накажет.

– Пей, – жёстко приказал Фэн Хай и выжидающе на меня посмотрел.

– Я не могу, – пискнула я. Пить крепчайший алкоголь и так не хотелось, а делать это на глазах лучшего адепта клана, блюстителя дисциплины, было совершенным безумством.

– Можешь, – с нажимом отозвался он и перевёл взгляд на стену. – Ты же хотел выпить? Вон как приготовился – купил в городе вино, затащил его в гору, спрятал… Вот и пей… мужик. Всю бутылку.

«Мужик» прозвучало несколько насмешливо, но я не обратила на это внимания, с ужасом глядя на бутылку на столе.

Она почти полная! Да я умру после половины!

– Я не могу пить в одиночестве, – попыталась выкрутиться я, надеясь, что Фэн Хай возьмёт на себя хотя бы половину. – Это некультурно.

– Тебе уже поздно думать о том, что культурно и что нет, – «утешил» меня Фэн Хай и ещё раз повелительно произнёс: – Пей! А не то придётся будить наставников и просить назначить тебе наказание.

Угроза возымела действие, и я, морщась, выпила. Фэн Хай тут же наполнил стаканчик заново и протянул мне обратно. Я прикончила и этот, мрачно гадая, позовёт ли он лекаря, если мне станет совсем дурно, и можно ли умереть от бутылки «Нектара небожителей».

После третьего стаканчика язык у меня развязался, и я начала задавать заклинателю вопросы, которые он элегантно игнорировал, и заваливаться вбок, отчего Фэн Хаю периодически приходилось протягивать руку и возвращать меня в вертикальное положение. От его руки, касавшейся моего плеча, расходилось невидимое напряжение – в его теле было столько энергии воздуха, что она вырывалась наружу и волнами расходилась вокруг. От этого находиться с ним рядом было немного неуютно и тревожно. Интересно, есть ли у него друзья?

Так как я выпила уже достаточно, чтобы перестать думать перед тем, как говорить, но недостаточно, чтобы потерять возможность членораздельно разговаривать, я напрямую спросила его:

– Шисюн[13]13
  Шисюн – старший брат по клану, вежливое обращение. Обращаться по имени к старшим в Китае считалось (и считается) очень невежливым.


[Закрыть], ты такой грозный. А у тебя есть друзья или тебя все боятся?

Не знаю почему, но мой вопрос его развеселил.

– Есть, – сообщил он и тут же задал ответный вопрос: – А у тебя?

– Раньше не было, – в приступе пьяной откровенности сообщила я. – Ни одного. А теперь вот целых два появилось.

Это была сущая правда – друзей у меня раньше не было, потому что я никогда не общалась близко с мужчинами. А вот подруги были – и по одной, самой близкой, я сейчас очень скучала.

– Зато у меня есть подружка, – доверительно сообщила я Фэн Хаю, наклоняясь к нему и с большим трудом удерживая равновесие, чтобы не упасть на него. – Она сама лучшая! А у тебя есть подружка?

На лице Фэн Хая отразилось замешательство, и я вдруг поняла, что я переодета в парня. Наверное, он решил, что я хвастаюсь своими любовными победами – мужчины же только этим и занимаются, когда не пьют. Ну или заманивают в свои сети невинных девушек, заманивают. Так, по крайней мере, говорила наставница… Так что не притворяйся белой овечкой, Фэн Хай! А замешательство у него на лице, наверное, оттого, что ему нечем хвастать.

– Не переживай, – я все-таки упала на заклинателя, и он поднял меня обратно в сидячее положение, прислонив для устойчивости к стене, – ты вроде не страшный, обязательно понравишься какой-нибудь девушке!

Мне вдруг до слёз стало жалко одинокого заклинателя, у которого даже нет подружки, и я громко всхлипнула. Фэн Хай, который после моих утешений побелел от бешенства, молча подал мне ещё один наполненный стаканчик, и, осушив его, я наконец-то отключилась.

Сознание возвращалось рывками. Вот я обнаружила, что лежу на чем-то мягком – вероятно, кровать. Потом я поняла, что в глаза бьет яркий утренний свет. И вдруг, в одно мгновение, вспомнила, что вчера выпила боги знают сколько при Фэн Хае и неизвестно что ему наболтала, и резко села в постели.

Я лежала в своей собственной кровати прямо в одежде. Мутило так, что комната вокруг плыла, и сидящий напротив в позе лотоса мужчина медленно двигался, изгибаясь, как гигантский змей. Моргнув, я собрала образ Фэн Хая в одного человека, и тут он открыл глаза.

– Проснулся, – невозмутимо произнёс он и потряс белым кувшином с алкоголем, в котором ещё что-то булькало. – Допивай давай.

Это я уже вынести не смогла, и, слетев с кровати, ветром пронеслась за дом в ближайшие бамбуковые кусты, где привалилась к стене, судорожно вдыхая прохладный утренний воздух в попытке обуздать бунтующий желудок. Дурнота медленно отступила, и я, держась за стену, тупо наблюдала за приближающимся силуэтом в развевающихся одеждах. Просто какой-то дух алкогольного возмездия!

Приблизившись, он произнёс только одну фразу: «Не пропускай занятия!» – и, вылив на землю оставшиеся две бутылки вина – всё-таки нашел их – удалился. Я, чувствуя облегчение, оттого что он наконец ушёл, закрыла глаза и, отлепившись от дерева, побрела в купальню, чтобы почувствовать себя немного более человеком и немного менее трупом.

Как это часто бывает с теми, кого наказали, вместо того, чтобы преисполниться раскаянием за свои поступки, я наполнилась ненавистью к карающей длани. Фэн Хай! Равнодушный заклинатель, от которого у младших учеников кровь стыла в жилах, у меня он вызывал только приступы клокочущей злости каждый раз, когда я о нём вспоминала. И, по непонятной причине, приступы тошноты – наверное, потому, что из-за него мне сегодня было так плохо.

Занятия сегодня прошли, как в тумане. Я тупо смотрела перед собой стеклянными глазами и даже не пыталась записывать, а И Мин и Ю Шин, севшие по обе стороны от меня, кидали на меня обеспокоенные и виноватые взгляды. Сосед спереди подозрительно принюхивался, пытаясь определить, от кого исходит запах перегара, а слова наставника отдавались в голове болью, словно с каждым звуком туда забивали гвозди. Хорошо хоть наставник Фэн Гуанчжи не спросил меня, когда проверял классы тёмных созданий.

Наконец мучение окончилось, и, подпираемая с обеих сторон соучениками, я побрела в сторону общежития.

– Выкладывай, – потребовал И Мин, едва мы отошли подальше от любопытных ушей одноклассников.

– Вы меня бросили! – я обвиняюще ткнула пальцем ему в лицо. – Смылись и оставили меня прямо в пасти тигра!

– Прости! – повинился он. – Мы хотели за тобой вернуться, но попали в руки дежурного, и он запер нас в сарае за брождение по ночам, а там дверь такая, что не вышибешь. Вон, Ю Шин так об неё бился, что весь бок ободрал!

Ю Шин принялся с готовностью разматывать пояс ханьфу, чтобы продемонстрировать мне свой бок, но я в ужасе замахала на него руками. Обойдусь без вида полуголых мужчин, пусть даже это собратья по учебе.

– Так что он придумал? Заставил стоять перед храмом предков или писать строчки? – спросил И Мин.

– Нет, – я помотала головой и прикрыла глаза, потому что мир мотался следом за головой. – Он заставил меня пить.

– Что пить? – не понял И Мин.

– «Нектар небожителей», – мрачно пояснила я. – Всю бутылку. Одну я выпил, а две другие он сегодня вылил на землю.

– Вылил? – изумленно переспросил И Мин, не в силах поверить, что кто-то мог решиться на такое кощунство. – Вот варвар!

Ю Шин, оказавшийся более сострадательным товарищем, поглядел на мой зеленый цвет лица и, метнувшись на кухню, мимо которой мы как раз проходили, вынес мне печеный батат, липкий и горячий, покрытый потеками запекшегося сладкого сока. Он разломил его пополам, и из плотной серой шкурки вырвались оранжевая мякоть и пар.

– Нужно покушать! – обеспокоенно заявил он и, едва я открыла рот, чтобы возразить, ловко заткнул возражения бататом. Вздохнув, я прожевала кусочек и с удивлением обнаружила, что после еды и вправду стало немного полегче.

– Ничего, – схватив меня за рукав, заговорщицки прошептал И Мин, – я схожу в город, куплю ещё вина, и в этот раз мы обязательно…

– Нет, без меня! – я в ужасе замахала руками с недоеденным бататом. – С меня хватит алкогольных приключений… Пойду я лучше посплю.

Однако я зря решила, что на этом последствия того, что Фэн Хай поймал меня за нарушением правил, будут исчерпаны. Я шла в свою комнату, отказавшись от обеда и мечтая упасть на кровать и проспать хотя бы пару часов, и мысленно перебирая, какие задания мне нужно будет сделать на завтра – нам задали сочинение и чтение древнего заумного текста, – как, подойдя к двери, вдруг заметила, что она открыта.

Вор! Меня прошибло холодным потом. Может, кто-то из города? Нет, какой безумец осмелится забраться в именитый клан заклинателей… Наверное, кто-то из учеников или слуг… А вдруг он найдёт мои бинты и травы и что-то заподозрит?

– Стой, воришка! – выкрикнула я, рывком распахивая дверь и выставляя перед собой недоеденный батат за неимением другого оружия.

Фэн Хай, стоящий у окна, и два незнакомых адепта, схватившиеся за мой матрас, подняли на меня удивлённые взоры. Переглянувшись, адепты расхохотались, и, скомандовав «Раз, два, взяли!» самим себе, подняли мой матрас, и куда-то его потащили.

Онемев от подобного произвола, я смотрела на то, как они выносят матрас в дверь, и даже безропотно посторонилась, пропуская их.

– Шисюн, – осторожно произнесла я, и он наконец-то оторвал взгляд от чего-то интересного за окном и посмотрел сначала на батат, который я тут же спрятала за спину, и только потом на меня, – зачем они забрали мой матрас?

– Потому что ты переезжаешь, – спокойно отозвался он. – В мою комнату.

Батат выпал из моих ослабевших пальцев и покатился по полу.

– А где будешь жить ты, шисюн? – я всё ещё надеялась, что это какая-то шутка и сейчас он расхохочется, как злодей из пьесы, и, хлопнув рукавом, исчезнет из моей комнаты.

– Там, где жил до этого. Чему ты так ужасаешься? – склонив голову, Фэн Хай внимательно наблюдал за моим лицом, отражавшим всю гамму обуревавших меня эмоций. – Ты же сам вчера жаловался, что не знаешь, как должен вести себя достойный мужчина. Вот и поживёшь со мной, понаблюдаешь.