Текст книги "Лила – охотница за артефактами"

Глава 3: Карта Артефактов

Я спала крепко, впервые за долгое время. Сон уносил меня в мир, который был мне когда-то так дорог – тот, где была семья, где не существовало ни войны, ни опасностей. Мне снился мой отец. Весёлый, добрый человек с тёплой улыбкой и густыми чёрными волосами, которые всегда немного взъерошивались ветром. Его глаза светились радостью жизни, а голос был полон мелодичности, даже когда он не пел, а просто разговаривал.

Отец обнимал меня и пел свои любимые песни, те, что всегда успокаивали меня в детстве. Его руки были сильными, но мягкими, и я чувствовала себя в полной безопасности. Мы плыли с ним по тихому озеру на Земле, среди зеркальных вод и зелёных холмов. Земля… Я не была там так давно, что воспоминания стали туманными, но этот сон возвращал все краски былого. Небо было голубым, солнце ярким, а вода тёплой. Лодка плыла легко, рассекая гладкую поверхность озера. Я смеялась, чувствуя, как ветер ласково треплет мои волосы, а рядом была моя семья – то единственное, что делало меня счастливой.

– Приплыли ко мне, мои любимые? – услышала я знакомый, нежный голос мамы. Она стояла на берегу, улыбаясь нам. Её глаза сияли тёплым светом, а волосы золотыми волнами обрамляли лицо. Она была такой красивой и яркой, словно луч солнца. Папа рассмеялся, и мы с ним вместе выбрались на берег и обняли её, втроём стояли, как семья, которой уже давно нет в реальности, но в моих снах всё ещё существовала.

Мне кажется, я плакала во сне. Я чувствовала, как слёзы стекали по моим щекам. Это была смесь радости и боли. Я так скучала по ним, по тем безмятежным дням, когда всё было просто, когда мир был понятен, а опасности казались такими далекими. В этот момент мне не хотелось просыпаться – этот сон был единственным местом, где я могла позволить себе быть слабой, где можно было чувствовать, а не просто выживать.

Но я знала, что реальность ждала меня. Там, за пределами сна, не было места для воспоминаний, для семьи или для слабости. В реальном мире, если ты отвлечёшься – погибнешь. Война с геркуланами давно закончилась, но её тени всё ещё разрастались по галактике, оставляя за собой разрушения и боль. Люди и модифицированные, которые выжили в том хаосе, стали другими. Они привыкли к войне, к постоянной борьбе за выживание, и теперь многие из них обратились в пиратов. Опасность исходила не только от космических врагов, но и от тех, кто когда-то был рядом, от тех, кто превратился в хищников, чтобы не стать жертвами.

Я проснулась, осознавая, что этот короткий миг счастья был лишь иллюзией. Мир за окном был далёк от того покоя, который мне дарил мой сон.

– Так ты будешь есть, Лила? – послышался голос Дади, который, как всегда, был спокоен и сосредоточен.

Я вздохнула, растянула затекшие мышцы и ответила:

– Конечно.

Потом хлопнула в ладоши и скомандовала:

– Телевизор, включись! Канал Зэт-два.

Стереоскопический монитор мгновенно вспыхнул, и на экране началась научная передача. Пожилой профессор в старомодных очках, которые когда-то назывались оптикой, с короткой бородой и в папахе говорил:

– В науке существует гипотеза, что наша Вселенная может иметь больше измерений, чем те четыре, которые мы можем наблюдать, то есть три пространственных измерения – длина, ширина, высота – и одно временное. Эти идеи выдвигались в рамках различных теорий физики, особенно в контексте современной теоретической физики, таких как теория струн и теория суперсимметрии.

Он перевёл дыхание, пододвинул к себе какие-то схемы, и я, уже почувствовав наступающую скуку, продолжила слушать, едва сдерживая зевоту.

– Теория струн – одна из наиболее обсуждаемых в современной физике, – продолжал он. – Она предполагает существование дополнительных измерений. Согласно этой теории, фундаментальные частицы, такие как электроны и кварки, на самом деле представляют собой крошечные вибрирующие струнки. Однако для того, чтобы уравнения этой теории сходились математически, необходимо предположить наличие не четырёх измерений, а десяти. Девять пространственных и одно временное. Мы наблюдаем только три из этих девяти измерений, а остальные могут быть «свернуты» в микроскопические структуры на субатомных уровнях, которые мы не способны напрямую увидеть.

Я зевнула. Физика явно утратила популярность среди молодежи, особенно когда она подавалась таким скучным тоном. Но профессор не сдавался и продолжал свою речь:

– Геркуланы, однако, вряд ли пришли из мира, где десять измерений. Существует теория М, которая расширяет теорию струн и предполагает уже одиннадцать измерений: десять пространственных и одно временное. Эта теория объединяет различные версии теории струн и делает её более целостной. Пространство и время в рамках этой теории могут иметь невероятно сложную структуру, и существование этих дополнительных измерений может объяснять странные квантовые явления, например квантовую гравитацию. На мой взгляд, геркуланы – это существа, существовавшие в одиннадцати измерениях, но они не смогли приспособиться к жизни в четырёхмерном пространстве и вернулись в свой параллельный мир…

– Уф, как скучно, – пробормотала я и выключила телевизор.

– Ешь давай! – перебил мои мысли Дади, протягивая стул, чтобы я наконец села за стол.

Я наклонилась, и меня тут же окутал аромат приготовленного братом блюда. Из тарелок поднимался сизый дым, источая запахи жареного псевдомяса, хрустящих овощей и специй с Марса. Румяные котлеты лежали на тарелке, как будто свежие с гриля, а овощной гарнир с трехполёвкой мерцал блёстками специй. Соус с легким привкусом бурбуруки тёк по краю тарелки, добавляя пикантную остроту. Я облизнулась, предвкушая вкусный обед.

Взяв вилку, я воткнула её в котлету и замерла. Мгновенно накатила странная тревога. Всё вокруг будто замедлилось. Дади напрягся рядом со мной, его маленькие глаза внимательно пробежали по комнате.

Моя интуиция никогда не подводила, и сейчас она кричала об опасности. Мы одновременно бросились на пол. В тот же миг выстрелы разнесли всю посуду вдребезги. Горячие пули свистели над нами, врезались в стены, проделывая в них дыры, а тарелки с едой разлетались осколками по всей комнате. Сизый дым от разогретого псевдомяса смешивался с пороховым дымом, поднимаясь в воздух, и запах ужина быстро сменился запахом войны.

Дверь отлетела в сторону с громким треском. В комнату ворвались пятеро го-крокодилов, вооружённые громоздкими «пукалками», из которых больше вылетало дыма, чем было толку от пуль. Они палили без разбора, но их неточные выстрелы лишь поднимали больше шума и хаоса.

Я быстро перекатилась по полу к стене и схватила свою катану. Лезвие этого клинка было сделано из закалённой бронестали с углеродными волокнами – настоящий шедевр оружейного искусства. Для него не существовало преград.

С первым взмахом клинка я рассекла напополам ближайшего го-крокодила. Его массивное тело рухнуло на пол, разделённое на две части, из которых сразу потекла густая тёмная кровь. Второй нападающий метнулся ко мне, но я уже была в движении. Совершив акробатический прыжок, я оказалась у него за спиной. Мощный «хук» в челюсть сбил его с толку, а затем удар ноги с разворота отправил его в стену. Он с грохотом врезался в перекладину и рухнул на колени, пытаясь подняться. Я достала бластер и выстрелила плазменной пулей, которая прожгла его броню, оставив горящую дыру в груди.

Тем временем Дади вступил в бой. Его массивная фигура казалась неуклюжей, но это было лишь заблуждение. Панды-медведи, как и мой брат, были быстрыми и неожиданно гибкими в бою. Дади применил своё искусство айки-до. Первого противника он буквально метнул через себя, ударив его спиной о стену так, что крокодил потерял сознание от одного удара. Второго он схватил за руку, сделал стремительный бросок, отправив его в полёт через плечо, и с размаху ударил его о пол. Третий успел прицелиться, но Дади молниеносно поднырнул под выстрел и опрокинул его ногой в грудь. Го-крокодилы не ожидали такой скорости и силы от па-медведя.

Когда на полу остались четыре мёртвых тела, я подошла к тому, кого разрезала пополам. Его голова, отделённая от туловища, ещё слабо дёргалась. Узкий зрачок пытался сфокусироваться на мне. Из последних сил он прошептал что-то на своём языке, а встроенный коммутатор перевёл его слова:

– Карта артефактов… отдай…

И с этими словами его челюсть застыла, а зрачок закрылся, словно бронированное окно.

Я оглянулась на Дади, который молча смотрел на то, что осталось от нападавших, и всё вокруг на мгновение снова стало тихим.

– Чёрт, весь ужин испортили, – процедила я, яростно пнув тушу го-крокодила, которая с глухим звуком отскочила к стене. – Теперь что скажем полиции? Петрович начнёт допрашивать, почему эти твари явились в наш номер. Что я ему объясню? У шерифа и так куча наших отписок, а теперь ещё перестрелка в общественном заведении и пять трупов. Хотя го-крокодилов никто не пожалеет, это всё равно не понравится мэру. Перестрелки в его городе – это репутация, выборы, политика…

– А что мы можем сказать? – пожал плечами Дади. – В последнее время они фактически преследуют нас. Где мы – там сразу банда Кхеру. Помнишь, мы пришли на пустошь, где нашли куб Мейдисона, и сразу появились го-крокодилы? Они словно знают…

– Что знают? – нахмурилась я, пытаясь уловить суть.

Дади посмотрел мне в глаза, его взгляд был серьёзным и настороженным.

– Мы с тобой охотники за артефактами, и признайся, весьма удачливые. Никто не нашёл столько артефактов на Гаргантюа, сколько ты. Как ты их находишь? Ведь куда бы мы ни пришли, ты всегда оказываешься на месте. Ты их чуешь?

Я пожала плечами, слегка смутившись.

– Не буду скрывать, брат, я и сама толком не знаю. Я просто… вижу их. Какое-то видение. Если артефакт недалеко, я его чувствую. Как магнит, который тянет меня к себе. И никогда не ошибалась. Это не просто интуиция, скорее что-то вроде экстрасенсорики, колдовства. Будто артефакты сами раскрываются передо мной и шепчут: «Лила, возьми нас, мы здесь!» – я рассмеялась, но в этом было что-то правдивое. Когда я чувствую их, мир вокруг становится другим – ярче, напряжённее, и этот зов невозможно проигнорировать.

Дади молча обдумывал мой ответ, затем произнёс:

– Я слышал, что некоторые модифицированные животные получают телепатические способности. Не все, но некоторые. Допускаю, что в банде Кхеру есть такие, которые читают твои мысли и следуют за тобой. Им тоже нужны артефакты.

– Но они ищут карту артефактов, ты слышал? – Я снова пнула труп. – Эта тварь сказала, что у меня есть какая-то карта. Но у меня ничего нет!

– О карте говорил и Жестянщик, – напомнил Дади. – Помнишь? Какой-то офицер составил её. Самая большая ценность для всех 130 звёздных систем – это целый корабль геркулан, их оружие и технологии. Тот, кто завладеет этим кораблём, получит всё, возможно, даже власть над всей галактикой.

Я задумалась, машинально почесав нос. Брат был прав, но при чём тут я? Я вообще не в курсе этой карты. Но го-крокодилы знают что-то большее, и это меня тревожило. Они на шаг впереди, а это недопустимо. В нашем деле отстающий не получает выигрыш, он получает пулю в лоб.

– Что будем делать? Вызовем полицию? – спросил Дади, глядя на разнесённую комнату.

– С ума сошёл? – возмутилась я. – Валим отсюда. Петрович разберётся без нас.

Мы бросились из номера, быстро преодолев коридор, пока из соседних комнат не начали выходить постояльцы, недовольные шумом и перестрелкой. Их лица были полны удивления и раздражения. Где-то вдали уже звучали сирены. Приближалась полицейская машина – кто-то вызвал, услышав шум в нашем номере.

– Быстрее! – прошипела я и, увидев пожарную лестницу, побежала к ней.

Мы выскочили на лестницу и стали спускаться вниз, прыгая через ступеньки. Лестница, узкая и старая, скрипела под нашими шагами. Железные поручни холодили ладони, а в лицо бил порывистый ветер. Вокруг здания начинали собираться прохожие, но, по счастью, никто нас не заметил. На улице мы свернули за угол и замерли в тени.

Спустя пару мгновений полицейский броневик остановился у входа в «Шератон-Джуконта-Плюс». Бэ-вепри, массивные и грозные, оттолкнули растерянного швейцара и вошли внутрь. За ними неторопливо поднимался Петрович, шериф Джуконтской полиции. Его внушительная фигура в старом кителе, запылённом от постоянных разборок, и висящие усы под носом придавали ему вид человека, который давно привык к хаосу этого затхлого, никчёмного поселения, но всё ещё тщетно пытался навести порядок.

– Им работы хватит, – хмыкнула я, наблюдая, как Петрович с командой заходят внутрь гостиницы. – Жаль, что не поели.

– Возьмём тогда что-нибудь с торговых лавок, – предложил Дади, пожимая плечами. Я кивнула, и мы свернули на базарную площадь.

Это был рынок, где торговали сельхозпродукцией – бедной, тусклой и на вид совсем неаппетитной, но всё же чем-то, что удавалось вырастить на негостеприимной планете Гаргантюа. Климат здесь был тяжёлый, малоподходящий для аграрного бизнеса, но местные крестьяне не сдавались, пытаясь прокормить хотя бы часть населения своим скромным урожаем. По рядам проходили люди, выбирая из полупустых ящиков вялые овощи, местные крупы и зерновые. Неподалёку готовили уличные повара, и разнообразие запахов заполнило воздух. Некоторые ароматы были острыми и резкими, другие – сладкими, тягучими и даже слегка вонючими. Всё это смешивалось в плотном, горячем воздухе, вызывая у кого-то аппетит, а у кого-то тошноту. Иногда – одновременно.

Мы остановились у небольшой лавки, где жарили квазиустриц в хлебной запеканке. Это, конечно, был не царский стол, но голод утолить удалось.

– Надо валить с планеты, – произнёс Дади, откусывая запеканку.

Он был прав. Я давно хотела уехать с Гаргантюа. Но проблема заключалась в том, что наш корабль «Трезубец» был оснащён варп-двигателем модели VYII-S – для непосвящённых поясню: это ужасно слабый двигатель. Он позволял перемещаться только в пределах системы Проциона, и даже тут не слишком далеко. До ближайшей звезды на таком двигателе лететь три года, а ресурсов на «Трезубце» хватит максимум на месяц. Если мы решим покинуть систему, то просто сдохнем где-то в открытом космосе, не долетев до цели. Для настоящих межзвёздных путешествий требуются варп-двигатели куда мощнее, такие как у кораблей Корпораций, Звёздного Флота или пиратов, включая контрабандистов.

Эти корабли способны преодолевать огромные расстояния, исчисляемые миллионами парсек, за считаные часы или дни. Однако даже они ограничены пределами 130 звёздных систем, в которых расположены колонии людей. За пределы этих систем никто не летает – слишком опасно и далеко. А чтобы покорить галактику, нужен геркуланский корабль. Эти древние суда обладали невероятными технологиями – их варп-двигатели могли буквально искажать пространство, позволяя перемещаться на чудовищные расстояния мгновенно. Те, кто когда-либо завладеет таким кораблём, получат не просто преимущество – они получат всю галактику, возможно, и параллельные миры. Ведь ученые уверены, что геркуланы пришли в наш мир с другой Вселенной, где, возможно, не четыре, а больше измерений.

– Куда, брат? – вздохнула я, подняв глаза на Дади. – Думаешь, мне нравится быть здесь?

– Нас бросил здесь твой дядя Фрэнк, – мрачно произнёс па-медведь, сжав кулаки. – Два года назад он оставил нас на этой паршивой планете и свалил.

Я промолчала. Внутри у меня разрывались противоречивые чувства. Дядя Фрэнк – брат моей матери Лолы – был для меня почти героем. Он был капитаном Звёздного Флота и участвовал в боях против геркулан. Его грудь украшали ордена и медали, и я всегда видела в нём мужественного, пусть немного лукавого и хитрого человека. Он любил жульничать, порой плутовал, но при этом был добросердечным, порядочным и самоотверженным. Однако после войны что-то изменилось. Фрэнк, уставший от военной жизни, демобилизовался, ушёл из службы и стал контрабандистом.

Его решение мне было понятно: после стольких лет в армии, подчиняясь приказам и не имея личной свободы, он возненавидел казарменные порядки и жизнь по уставу. Ему наскучила монотонность военной службы, где у него не было собственной жизни, и его личные интересы постоянно подавлялись ради общей цели. Так Фрэнк стал заниматься нелегальным бизнесом, откровенно нарушая законы, которым он когда-то служил.

Контрабанда дала ему свободу, но и опасности. За эти два года он ни разу не связался со мной.

Дядя Фрэнк появился спустя неделю после исчезновения моей мамы. Мне тогда было двенадцать лет, я была жуткой непоседой – драчливая, весёлая, вечно носилась по дому и умудрялась попадать в передряги. Мой сводный брат, па-медведь Дади, был моей полной противоположностью – спокойный, рассудительный, будто создал себе внутренний дзен, в то время как я скакала, как угорелая. Но вместе мы представляли собой одну семью, одну неразделимую энергию, где каждый дополнял другого. Дядя Фрэнк не стал разъединять нас. Наоборот, он взял опекунство надо мной и Дади, что оказалось довольно неожиданным и для меня, и для окружающих.

Он не стал тянуть нас в обычную жизнь, вместо этого просто взял нас на борт своего контрабандного корвета «Птеродактиль». И вот там, в трюмах и на мостике, мы познали новый мир – контрабанду, поиски артефактов и знакомства с пиратами и межзвёздными бродягами. Люди, которых ловили полиция, Звёздный флот и частные охранные службы Корпораций, окружали нас. И знаешь что? Мне это нравилось куда больше, чем унылая жизнь на Земле или Марсе. В мире Фрэнка не было правил, кроме тех, которые ты сам устанавливаешь, и в этом был своя магия.

Два года на «Птеродактиле» пролетели быстро. Я научилась управлять кораблями и автомобилями, стрелять из разных видов оружия и сражаться катаной. Мне нравилось разбираться в ценностях, артефактах и ресурсах, и я даже могла оценивать их лучше многих экспертов. Это был насыщенный период моей жизни.

– Ты помнишь, что произошло в первый день, когда явился дядя Фрэнк? – спросил Дади, и его глаза заблестели от воспоминаний.

О, да. Как мы могли забыть! Мы не узнали его. Вместо знакомого лица офицера Звёздного Флота перед нами предстал какой-то бродяга с усами, бородой и длинными волосами, которые он спрятал под шляпой. На носу красовались непроницаемые тёмные очки. Мы спали на диване, когда услышали, как кто-то вошёл в квартиру. Тихо, почти бесшумно, он начал рыться в вещах моих родителей. Мы с Дади обменялись взглядами и поняли друг друга без слов – вор! Это был наш шанс проявить себя.

Не раздумывая, мы бросились на незнакомца. Дади прыгнул ему на спину, прижимая руки к земле, а я молниеносно запрыгнула сверху и обмотала ему руки и ноги старым ремнём, который валялся на полу. Для полноты картины я сунула в его рот кляп, сделанный из подушки. Фрэнк оказался полностью обездвижен, лежа на полу с широко открытыми глазами, полными недоумения и шока.

– Ну что, воришка! – злорадно прошептала я. – Попался!

Мы с Дади сидели рядом и довольно улыбались, пока он не начал хрипеть и дёргаться в попытке освободиться. Только тогда я заметила знакомую татуировку на его руке. Догадка пронзила меня, как молния.

– Э-э-э… Дади, а ведь это, кажется, дядя Фрэнк…

Мы оба ахнули. Освободив его, мы сидели в полной тишине, ожидая его реакции.

– Вы сущие чертята! – воскликнул он, наконец, снимая кляп. Его лицо светилось одновременно изумлением и восхищением. – Не ожидал от тебя, Лила! И ты, Дади, подрос!

Мы только смущённо переглянулись.

– Ты что искал, дядя Фрэнк? – спросила я, пытаясь сменить тему.

– Э-э-э… карту, – произнёс он, словно это было самое обычное дело.

– Какую карту?

– Твой папа составил одну карту, – он слегка замялся. – Сказал о ней мне, но я так и не понял, где она. Вот и ищу.

Я растерянно посмотрела на Дади. Па-медведь только покачал головой. Мы ничего не знали о карте.

– Папа не говорил мне ни о какой карте. И мама тоже.

– Да, знаю про Лолу, – грустно произнёс Фрэнк, его голос стал тихим. – Странный эксперимент с устройством геркулан… Говорят, произошла вспышка, и мама исчезла…

Мы замерли, погружённые в свою печаль. Мама… Она была для нас всем, и её исчезновение оставило в нас пустоту.

Фрэнк, видя нашу грусть, обнял нас обоих.

– Ладно, зато я теперь с вами, – улыбнулся он. – А со мной не соскучитесь!

И он был прав. За два года мы успели посетить тридцать звёздных систем и почти сотню планет. Некоторые из них не были отмечены даже на картах навигации, а о существовании других не было упоминаний в архивах человечества. Мы летали туда, куда не решались даже отважные капитаны Звёздного Флота и мощные суда корпораций. Мы видели миры, утопающие в алых джунглях с растениями, которые светились в темноте и шевелились, как живые существа. Путешествовали по планетам, где время текло иначе, и день мог длиться целую вечность. Мы находили артефакты древних цивилизаций, видели руины, которые простояли миллионы лет, и находились там, где нога человека никогда не ступала. Это были миры, полные загадок, где истории человечества ещё не написаны, и каждая планета могла таить в себе что-то необычное.

У дяди Фрэнка был помощник по имени Джяба – это был робот, похожий на комод на колесах, с множеством ящичков и манипуляторов. Он выполнял множество функций: был официантом, оруженосцем и даже поваром. В его многочисленных ящиках хранились спиртные напитки, патроны, бластеры и ножи – всё, что нужно для выживания в опасных условиях межзвёздных путешествий. Однако, Джяба отличался ещё и своим хитрым и болтливым характером. Он обожал рассказывать о своих «подвигах», часто приукрашивая факты, и это заставляло нас с Дади смеяться до слёз. Конечно, его это обижало, хотя он никогда не злился.

Джяба был безобидным и заботливым. Он гладил наши рубашки, чистил туфли, подавал зубные электрощётки с пастой и даже нагревал воду для купания. Правда, его рассказы на ночь были далёки от классических сказок – он предпочитал лекции о гравитационном поле или строении атома. Эти заумные темы убаюкивали нас скорее от скуки, чем от увлекательности, но Джяба читал их с такой серьёзностью, что мы, конечно, слушали его из уважения.

Дядя Фрэнк души не чаял в этом роботе. Если я любила Дади, то Фрэнк относился к Джябе с такой же теплотой. У нас была странная, но крепкая семья, где даже робот был её полноправным членом. Однако, Джяба был не просто домашним помощником. Он, как и Фрэнк, занимался контрабандой и поиском артефактов. Именно Джяба рассказал нам одну важную историю о моём отце, Маркусе. Оказывается, отец нашёл где-то пустой корабль геркулан, оставленный на заброшенной планете. Это был не просто обычный корабль – он был вооружён невиданным оружием, обладал непробиваемой защитой и уникальным двигателем, который преодолевал не просто расстояние, а мультвселенную. В то время как наши варп-двигатели позволяли путешествовать внутри известной Вселенной, геркуланский двигатель открывал порты в другие измерения, в реальности, которые никогда не соприкасались с нашей.

– Твой отец составил карту, на которой указано местонахождение этого корабля, – сказал Джяба, выкатив свой нижний ящик с картами, как бы иллюстрируя сказанное. – Но он также снял с этого корабля устройство и передал его твоей маме, Лоле.

Мама тогда работала на Корпорацию «Третья Империя», которая предоставила ей все необходимые инструменты и лабораторию для изучения этого загадочного устройства. Но спустя некоторое время, она исчезла вместе с ним…

– Но куда она могла исчезнуть? – спросила я, пытаясь понять, как это связано со всей историей.

– Мы не знаем, – пожал плечами Фрэнк, который внимательн слушал историю от Джябы. – Корпорация засекретила всё, что касается этого инцидента. А твой отец, после исчезновения Лолы, угнал фрегат Звёздного Флота и тоже исчез.

Я была в шоке.

– Но мне всегда говорили, что он исчез во время экспедиции, – произнесла я, растерянно глядя на Фрэнка.

– Вам врали, – тяжело вздохнул дядя Фрэнк. – Генералы Звёздного Флота врали тебе, и мне тоже. Они скрыли всё, что произошло с твоим отцом. Именно поэтому я покинул службу. Меня достало лицемерие и чванство командиров. Я пытался найти твоего отца, но без карты это было невозможно. Я думал, что, возможно, ты что-то знаешь.

Но ни я, ни Дади ничего не знали.