Текст книги "Сбежавшая жена Черного дракона"

Глава 15

Время пролетело настолько быстро, что я и не заметила, как наступила ночь. Коридор общежития встретил меня мертвой тишиной. Все студенты уже давно спят, только я решила побродить по ночной академии. Сложно сказать, что двигало мной в тот момент, но я испытывала внутреннюю потребность выйти из своей спальни, меня будто что-то звало. Я неспешно шагала по коридорам и задавала себе один и тот же вопрос: что делать дальше?

Вернуться к Аристарху казалось самым простым решением, которое позволит жить проще всем окружающим, но что-то в глубине моей души противилось этому. Как поступить? Что мне делать? Ответа не было, а я безумно хотела его получить. Как-то само собой получилось, что я подошла к дверям библиотеки. Ноги сами принесли меня сюда, на последний этаж учебного корпуса. Библиотека академии никогда не закрывалась, она была открыта круглые сутки. Осторожно толкнув дверь, я попала внутрь.

Здесь тоже было тихо, и каждый мой шаг отдавался эхом от стен. Потрясающая акустика! Каждый звук здесь будто усиливался. Было в этом что-то чарующее и прекрасное, что манило меня. Не хотелось уходить.

Неспешным шагом я приблизилась к знаменитому каменному цветку, что стоял в самом центре читального зала. Обычный серый камень, ничего особенного в нем нет. Тогда почему я не могу оторвать взгляд от этой скульптуры? Этот пестик и эти гладкие лепестки будто таили в себе какую-то тайну, которую почти невозможно разгадать. Я грустно усмехнулась и мысленно обратилась к Цвету: «Скажи, что мне делать? Как поступить? Я не хочу возвращаться к Аристарху, я не люблю его и даже боюсь. Но если я этого не сделаю, мой отец может погибнуть, другие непричастные люди могут пострадать. Как мне быть?»

Конечно, эта каменная штука ничего мне не ответила. Я обреченно закрыла глаза, чувствуя себя полной дурой. Никто мне не поможет, а особенно глупо рассчитывать на помощь каменной статуэтки. Я смотрела на Цвет и все отчетливей понимала, что иного выхода, кроме как переехать жить к Черному дракону, у меня нет. Наверное, это моя последняя свободная ночь, когда я могу быть просто Машей. Незамужней, взбалмошной и смешной. Настроение скатилось ниже некуда, и, глядя на этот цветок, я начала петь одну известную земную песню. Возможно, иного шанса вот так просто и свободно пользоваться своим голосом у меня уже не будет.

«Песен еще не написанных сколько? Скажи, кукушка, пропой…»

Мой голос отражался от стен и будто усиливался. На миг, на один лишь миг мне показалось, что я услышала странный высокий звук из глубины Цвета. Не знаю, что это было, но я продолжала петь, отдавая песне всю себя. Сейчас это было правильно и даже необходимо. Я легко брала все высокие ноты, раскрывая свой голос в полную силу.

Воздух вокруг меня накалился. На несколько секунд я застыла, собираясь с силами, а затем… Почувствовала музыку. Она была повсюду: вокруг меня, в Цвете, в этих стенах, в воздухе, но самое главное – она звучала во мне. Я пела в полный голос, сливаясь с музыкой и отдавая ей всю себя без остатка. Черт, если эта моя последняя свободная ночь, то пусть она запомнится!

В моем голосе было столько силы, что я не знала, куда ее девать. Она вырвалась в окружающее пространство, и Цвет мгновенно поглотил ее. Затем произошло нечто совсем фантастическое: каменная статуэтка вспыхнула ярким оранжево-красным светом и будто бы сбросила с себя каменную оболочку. Теперь его лепестки сияли всеми цветами радуги, а пестик… Я поняла, что он напоминает мне. Микрофон! Именно пестик впитывал в себя мой голос и его силу, превращая ее в нечто большее. Музыка продолжала звучать, а я пела, даже не думая останавливаться…

Песня закончилась, я перестала петь, отдав Цвету все, что у меня было. Из пестика вырвался яркий столб света, ударив в потолок и улетая куда-то вверх. Весь мир вспыхнул ярким светом, от которого я на несколько секунд ослепла. Когда зрение вернулось, я обернулась на нетвердых ногах, чтобы посмотреть в окно, но, увы, окно загородили несколько мужских фигур. Мой взгляд упал на лицо Аристарха. Ого! Ничего себе его перекосило! Я и представить не могла, что этот вечно недовольный дракон может быть настолько удивленным и растерянным.

Мне вдруг стало плохо. Все вокруг заволокло темной пеленой, и мир погрузился во тьму.

Она пела! Аристарх стоял и не верил своим глазам. Его Шафат пела, да еще как! Ее голос завораживал. Нежный, мягкий, красивый, его хотелось слушать и слушать. Как она мастерски владела вокалом, как легко брала высокие ноты и тянула их, отчего все внутри дракона трепетало в восхищении в удивлении.

Драконы не способны к пению, так распорядилась природа. Их гортань имеет свои особенности, которые необходимы для изрыгания пламени, но полностью исключают возможность петь. Полукровки также не умеют петь, вместо приятных звуков у них получается отвратное хрипение, от которого хочется заткнуть уши. Но Мария… Боги, как же прекрасен ее голос!

Аристарх уже давно спал в своих комнатах, когда вдруг на всю академию начала звучать музыка и песня о боли и борьбе. Эта музыка, казалось, звучала из стен, проникая абсолютно во все уголки. Дракон поднялся с постели, впопыхах оделся и бросился выяснять, что же происходит. Окружающее пространство буквально вибрировало от струящейся магии, которую выделяла… сама академия. В коридоре он наткнулся на такого же растерянного Крастора и своего зятя.

– Думаю, источник в библиотеке, – решил ректор. – Туда!

Студенты уже начали выбегать из своих комнат, когда все они поспешили в библиотеку. То, что Аристарх увидел там, не поддавалось никакому объяснению: его молодая жена стояла возле каменного цветка, который давно уже стал обычной бесценной статуэткой. Но их, черт побери, окружало мощное магическое поле! Дракон даже не сразу понял, что это именно она, настолько прекрасно звучал голос его жены. Как такое может быть?!

Не успел Аристарх принять для себя этот факт, как вдруг Цвет вспыхнул ярким сиянием и сбросил с себя каменную оболочку. Теперь его лепестки дышали жизнью и светом, отливая всеми цветами радуги. Источником магии и силы, которая разливалась по академии, оказался пестик. Именно он впитал голос его Шафат и усилил его. Это очень сложная и древняя магия, создать подобное может только бог. Дракон застыл, не в силах сдвинуться с места и отвести взгляд от своей жены. В эти минуты она казалась совсем другой, не такой, как прежде. В ней будто зажглось солнце, зародился огонь, который она, подобно дракону, выплескивала наружу и делилась энергией со всем окружающим миром.

Из пестика вырвался яркий столб света – чистая концентрированная магия. Этой силы хватит, чтобы столетиями обеспечивать энергией столицу – или мгновенно уничтожить ее. Все вокруг вспыхнуло слепящим белым светом, а когда все стихло, Мария несмело обернулась к нему. Она пошатывалась, сильно побледнела, и только теперь Аристарх испугался за нее саму. Чтобы творить столь мощные магические ритуалы, необходимы годы подготовки, неподготовленного человека такая нагрузка может попросту убить.

Девчонка начала оседать на пол, а Аристарх наконец подбежал к жене. Не подхвати он ее в последний момент, эта отважная дурочка ударилась бы головой о каменный пол.

– Цвет Лоры пробудился! – услышал он изумленный голос Крастора за своей спиной. – Боги! Он жив!

Жив, жив… Вот только его Шафат может в любой момент отдать богу душу. Бездна! Только не это! Аристарх поднял с пола ее маленькое и легкое тело и решительно направился к выходу.

– Ты куда? – преградил ему дорогу Крастор.

– В свой дворец! – рявкнул на него дракон. – Ей плохо. После такого нужны лекари, нужна поддержка рода, иначе девчонка может умереть!

– Замолчи, – прошипел ректор, покосившись на стоящих в стороне преподавателей и студентов. Все их внимание было приковано к Цвету, не хватало еще, чтобы кто-то услышал об их браке. – Никуда ты ее не заберешь! Она пробудила Цвет, отныне академия – ее дом.

– Уйди с дороги, – прорычал Аристарх, намереваясь вступить в схватку, если потребуется, но вдруг в библиотеку вбежал отец Марии.

– Куда ты несешь Машу? Отдай сейчас же! – Михаэль попытался вырвать у зятя свою дочь, но дракон ловко блокировал эту попытку.

– Неужели ты не видишь, в каком она состоянии? – рыкнул на него Аристарх. – Ей помогут только лучшие лекари в моем дворце!

– Не преувеличивай, – поморщился Крастор. – Она не при смерти. Сильные перегрузки для академии не в новинку, наши лекари прекрасно это лечат. Отдай девушку отцу.

– И не подумаю, – уперся Черный дракон. – Она моя жена, и речь идет о ее жизни и здоровье. Прочь с дороги, пока я не применил силу!

– Я не позволю забрать ту, что пробудила Цвет! – воскликнул в ответ Крастор, напустив на себя не менее угрожающий вид. Теперь от этого мужчины веяло немалой силой. – Отдай Марию нашим лекарям, и мы все обсудим, Аристарх. Если мы с Михаэлем нападем на тебя, твоя жена может пострадать. Не глупи. Отпусти девочку.

Черный дракон перевел взгляд на свою жену, что прислонилась головой к его плечу. Она выглядела такой ослабевшей, пугающе бледной и больной, что становилось жутко. Ей нужна помощь, и как можно быстрей. Ладно, пусть лекари академии делают, что могут. Он заберет ее чуть позже, когда разберется с Крастором и всеми, кто желает ее забрать. Аристарх нехотя кивнул, и втроем они отнесли Марию в лечебный корпус.

– Обсудим все у меня, – скомандовал ректор и переместил всех к себе в кабинет. – Итак, очень скоро я соберу всех преподавателей на совещание в связи со столь важным событием. Михаэль, твоя дочь смогла пробудить древний артефакт! – с восхищением выпалил он, пожимая руку отцу девушки. – Это невероятно! Она не просто сильный маг, но еще и умеет петь. Ты знал?

– Конечно, – гордо заявил Михаэль. – Я заметил эти способности, еще когда она была ребенком, и всячески их развивал. Если бы ты хоть немного ею интересовался, то знал бы, что она профессионально занимается пением. У нее уникальный голос.

– Она полукровка, – пробормотал Аристарх, отводя взгляд. – Как дочь дракона, она просто не должна уметь так петь. Даже если кто-то из драконов и рождается с нарушениями в гортани, которые позволяют брать ноты, то это весьма специфический вид вокала. А Мария пела лучше многих певцов, которых я когда-либо слышал. Это странно.

– Как бы там ни было, Мария отныне и навеки – почетный студент академии, она имеет право на защиту и отстаивание своих интересов. Если она попросит меня дать ей убежище, я исполню эту просьбу и буду в своем праве.

– Не слишком ли много ты на себя берешь? – зло прищурился Аристарх. – Не забывай, что я ее муж! Да, событие значимое, но не настолько, чтобы решать за меня судьбу моей жены. Мы в законном браке, и никто не смеет оспаривать это!

– Да неужели? – раздался надменный голос. Обернувшись, Аристарх раздраженно фыркнул. В дверях кабинета ректора стоял Натаниэль – глава клана Красных драконов. – А я считаю иначе. Отец бедной девушки уже неделю одолевает меня просьбами защитить его дочь от мужа, который пытался ее убить.

– И ты решил ответить на эти просьбы тогда, когда Мария оживила Цвет! – рявкнул Аристарх, прожигая дракона ненавидящим взглядом. – Какое совпадение! А ведь мне докладывали, что ты и не собираешься вмешиваться и вступаться за полукровку, да еще и дочь предателя!

– Твои шпионы ошиблись, – равнодушно пожал плечами Натаниэль. – Итак, чувствую, разговор будет длинным.

– Давайте все успокоимся и мирно побеседуем, – предложил Крастор, опускаясь в свое кресло. – Ситуация сложилась неожиданная и неоднозначная. Мария пробудила древний артефакт, и теперь все мы чувствуем его магию, которая оказалась выплеснута в окружающее пространство. – Все присутствующие согласно кивнули. Воздух вокруг них был пропитан особой энергией. – Уже сейчас можно визуально заметить, как восстанавливается защитный купол академии, как укрепляются несущие стены, а все помещения наполняются так необходимой им магией. Что будет дальше, можно лишь предполагать.

– Что вы хотите сказать? – с напряжением в голосе спросил Аристарх.

– Я считаю, что именно магия Цвета поможет Марии восстановиться, и забирать ее отсюда сейчас – это самая настоящая глупость, – отчеканил ректор, решительно посмотрев в глаза Черного дракона. Тот лишь недовольно сжал челюсти, но возражать не стал.

– Поддерживаю, – заявил Михаэль. – Пусть моя дочь останется здесь, отдохнет, придет в себя. Нечего таскать ее, как куклу, куда вздумается!

– Мариэлла – дочь Красного клана, – вкрадчиво напомнил Натаниэль, и Аристарх раздраженно закатил глаза. – Мы готовы оказать ей любую помощь и поддержку, какая только потребуется.

– Мария – моя законная Шафат, – сквозь зубы ответил ему Черный дракон и резко задрал рукав рубашки, демонстрируя брачную татуировку. – В момент заключения брака она автоматически перешла под опеку Черного клана, так что ваше стремление взять на себя бремя содержания полукровки кажется мне очень странным.

– Отец девушки сообщил мне, что ваш брак вовсе не был таким законным и добровольным, как ты пытаешься представить, Аристарх, – хитро улыбнулся Натаниэль. – Говорят, что ты хотел использовать особенность Черного клана и попросту убить несчастную девочку в процессе брачного ритуала. Какое счастье, что она оказалась твоей Шафат, правда?

– Безусловно, – бесстрастно ответил ему Аристарх. – Как бы там ни было, какие бы сплетни ты ни собирал, Натаниэль, наш брак нельзя расторгнуть или оспорить. Мария – моя Шафат, я – ее законный супруг и защитник. Даже если между нами и есть некая холодность, тебя это точно никак не касается.

– Понимаешь ли, в чем дело, Аристарх, – задумчиво вздохнул глава Красных. – Ты говоришь одно, Михаэль другое, мои люди докладывают мне о третьем… Думаю, нам нужно выслушать саму девушку и узнать ее мнение.

– Что ты хочешь от нее услышать? – с подозрением прищурился Черный дракон, подавшись вперед. – Зачем ты здесь? Сложившаяся ситуация никак тебя не касается!

– Тише, не ори, – хохотнул Натаниэль. – Чего ты так распереживался? Я – глава Красного клана, Мариэлла – моя подопечная. В мои обязанности входит следить за судьбой всех женщин, которые перешли в другие кланы после заключения брака, Аристарх, ты что, забыл? Ведь два года назад ты сам посещал клан Белых, чтобы удостовериться, что молодую невесту там никто не обижает и не притесняет. Вот и я всего лишь поговорю с девочкой, это мое право. Что ты имеешь против?

– Ничего, – с ненавистью прорычал Черный дракон и резко отвернулся к окну.

– Натаниэль, я благодарен тебе за интерес к судьбе моего ребенка, – кивнул Михаэль, выражая главе клана уважение. – Очень рассчитываю на твою помощь в нашей непростой ситуации.

– Если ты думаешь, что он поможет тебя спрятать от меня Марию, то ты идиот, Михаэль, – резко вклинился Аристарх. – Никто не вправе отобрать у меня мою жену. Ни Натаниэль, ни Крастор, ни сам император. Она – моя Шафат. Точка.

– Точно так же никто не может отменить того, что Мария – моя дочь, – напомнил ему Михаэль. – И как отец я сделаю все, чтобы защитить своего ребенка от жизни, полной унижений и несчастий. Все мы прекрасно понимаем, что она для тебя лишь игрушка, инструмент для достижения твоей цели. Тебя не волнует моя дочь сама по себе, важно лишь то, что она способна тебе дать. Даже если этого не хочет.

– Это все демагогия, – вздохнул Аристарх. – Мы пара, наш союз благословили боги. Рано или поздно мы найдем общий язык, а тебе будет стыдно за свои слова, тесть.

– Если только к этому моменту ты не отправишь мою девочку на тот свет, – буркнул Михаэль.

Аристарх вновь закатил глаза и оперся о подоконник ректорского окна.

– В каком состоянии девушка сейчас? – вкрадчиво поинтересовался Натаниэль.

– Она перенапряглась, организм истощен, ей нужно время, чтобы прийти в себя, – ответил Крастор. – Думаю, раньше утра пообщаться с ней не получится.

– Надеюсь, в академии мне окажут теплый прием и позволят отдохнуть с дороги, – выразил надежду Натаниэль. – А пока я выставлю своих людей возле палаты Мариэллы. Не ровен час, вдруг она исчезнет из нее. Всякое может случиться.

– Твоим людям придется потесниться, потому что там уже дежурят мои, – просветил его Черный дракон.

– Так! – обеспокоенно воскликнул Крастор. – И сколько там уже солдат, возле лечебного корпуса?

– Моих пятеро, – ответил Аристарх.

– И моих столько же, – кивнул Натаниэль, послав ректору вопросительный взгляд. – А что?

– Это что же получается, там уже толпа народу стоит? А вам не кажется, уважаемые главы кланов, что это перебор? Здесь вам не ваши дворцы, где вы полноправные хозяева, а академия! Это учебное заведение, здесь находятся сотни молодых граждан империи. Я не позволю вам превращать лечебный корпус в охранный штаб! Если через пять минут там не останется максимум три человека, буду вынужден принять меры.

– Например? – вскинул бровь Натаниэль.

– Пожалуюсь императору, – припечатал ректор. – Пусть он узнает о том, что вы тут устроили. Кстати, император в курсе вашего спора?

Эта угроза возымела свое воздействие. Обстановка в кабинете явно стала менее напряженной. Никто из присутствующих не хотел вмешательства императора во внутренние дела кланов. Правитель славился своим умением радикально решать проблемы, не откладывая их в долгий ящик.

– Думаю, все мы должны дождаться утра, – предложил Крастор. – Располагайтесь в своих комнатах, а я пока успокою студентов и преподавателей.

Ректор попросил всех освободить кабинет, а после покинул его сам. Эта ночь обещает быть долгой.

Все мое тело будто налилось свинцом. Слабость была такая, что невозможно пошевелить рукой или ногой. С трудом приоткрыв глаза, я увидела над собой белоснежный потолок и вокруг такие же белые ширмы, что окружали меня и отгораживали от остального помещения. Сквозь ткань просвечивались человеческие силуэты, которые то и дело куда-то спешно выходили.

Я чувствовала себя растерянно. Где я? Что происходит? Почему я чувствую себя так, будто пробежала марафон, да к тому же с тяжелым рюкзаком за спиной? Вдруг из-за ширмы выглянула девушка и, увидев меня, радостно воскликнула:

– О, очнулась!

За считаные секунды вокруг меня столпилось несколько человек в белых одеждах. Они щупали меня, осматривали, а один из них начал задавать странные вопросы:

– Голова не болит? Не кружится? А если кружится, то в какую сторону? В какой части тела преобладает слабость? Нет, во всем теле не может быть, меня интересует, где она у вас локализируется. Сколько пальцев я показываю? Как вы ощущаете свое сознание? Присутствует ли спутанность? Мой голос кажется вам отдаляющимся? Скажите, а окружающие предметы для вас не расплываются и не сверкают неестественными цветами?

Ох, ну и допрос он мне учинил! Я старалась отвечать спокойно, но раздражение так и копилось внутри. В тот момент, когда я готова была выплеснуть на этого врача всю свою злость, которая (удивительно!) придала мне немало сил, осмотр вдруг резко свернули и оставили меня одну. Только из-за ширмы выглядывала мордашка все той же молодой девушки.

– О вас вся академия говорит, – со странным восхищением шепнула мне она.

– Почему? – устало вздохнула я, прикрывая глаза от яркого полуденного солнца. – Что я натворила?

– Вы разбудили Цвет! – пискнула девчушка. – Мы и не думали, что такое вообще возможно, считали все это глупыми легендами, но после того как вы спели… Кстати, как вы это сделали? Все говорят, что вы полукровка, но мы среди ночи слышали это ангельское пение. Вот у меня знакомый работает актером в одной труппе, они разъезжают по разным городам, так даже он так петь не умеет! А вы умеете. О чем это я… Ах да – у нас в теплицах все цветы расцвели. Даже те, что почти погибли, вдруг почувствовали энергию Цвета и ка-а-ак начали расти вверх! Представляете?

Она так тараторила, что у меня разболелась голова. Наверное, эта девчонка никогда бы не замолчала, если бы мужской голос громко не объявил на все помещение:

– Посылка от главы Черного клана для Марии!

Послышалось шуршание, и вскоре мне принесли три прозрачные коробки. В одной находился небольшой, но красивый тортик, украшенный масляным кремом. Во втором лежали маленькие пирожные, штук десять, не меньше, выполненные в виде корзинок с фруктами. В третьей коробке лежала стопка эклеров. И все это добро прислал мне Аристарх? В памяти сразу всплыло его изумленное лицо и упавшая челюсть. Каким же удивленным и смешным он был в тот момент! Никогда не смогу этого забыть.

– Если не хотите, не ешьте, – посоветовала все та же тараторка. – Главный лекарь говорит, что насильно заставлять себя нельзя, но если хотите кушать, то ешьте все. Вам нужно много сладкого, чтобы организм справился со стрессом.

Я скосила глаза на кучу сладостей и испытала легкую тошноту. Нет, есть мне сейчас совсем не хотелось. Вдруг из-за ширмы послышался знакомый мужской голос:

– Можно мне навестить нашу новую легенду?

Абелард намеренно говорил громко и с присущей только ему легкостью. Ширма отодвинулась в сторону, и оборотень протиснул внутрь свою мощную фигуру, сверкая при этом ослепительной улыбкой.

– К тебе попасть не легче, чем к самому императору, – многозначительно произнес он, отодвигая от стены хлипкий стул и усаживаясь на него. – Три охранника двадцать минут допрашивали меня, досмотрели чуть не до трусов и не хотели пропускать, пока не выяснилось, что мой отец – приближенный императора. Тебя охраняют почти как принцессу. Ничего себе ректор расщедрился! Вон даже сладостей уже кучу прислали! – Абелард так вожделенно смотрел на торт с масляным кремом, что мое сердце дрогнуло.

У меня не было желания отведать присланные Аристархом сладости, хотя бы из гордости. Интересно, а что за стражи стоят за дверью? Неужели это отец постарался? Или Крастор? Или Аристарх?! А ведь дракон легко может подмешать мне в еду всего, чего угодно, вплоть до любовного зелья. Уверена, в магическом мире уже давно придумали что-то, что позволяет влюбить в себя человека против его желания. Что-то не доверяю я этим эклерам и пирожным с фруктами…

– Если хочешь – ешь, – улыбнулась я. Интересно, если туда все же подсыпали что-то, как это отразится на Абеларде? Неужели он начнет таскаться за оборотнем и смотреть на него коровьими глазами?

– Правда? – обрадовался парень и молниеносным движением схватил с небольшого прикроватного столика коробку с пирожными. Через секунду он уже жевал корзиночку с фруктами с таким счастливым видом, будто ничего приятнее на свете нет и быть не может. Меня поразило, как он ест: два раза укусил – и пирожного как не бывало. – Ты такая добрая! Спасибо. Маша, скажи, а как ты в себе этот дар обнаружила?

– Какой дар? – не поняла я.

– Как какой? Волшебное пение! Я не помню, как там по-научному это называется, но твой голос обладает магической силой подчинения реальности. Ты может настраивать его на особые вибрации, которые меняют структуру окружающего мира. – Увидев, что я не понимаю, о чем он говорит, Абелард сказал просто: – О чем поешь, то и случается. Это связано с особенностями твоей внутренней силы, там сложная связь… Вот ты спела о силе и борьбе, и Цвет ожил. Вся академия слышала твой голос. Представляешь, ночь на дворе, я уже давно сплю и тут слышу – поет кто-то. Я сквозь сон и не понял, что происходит, лежу и думаю: что за зараза там горланит среди ночи? – рассмеялся оборотень, плавно переходя к эклерам. – Потом проснулся и понял, что пение звучит отовсюду, магия вокруг растекается, вся академия проснулась… Устроила ты переполох, полукровка! Мы до утра не спали, только к рассвету разбрелись, когда нам сообщили, что Цвет отныне ожил, а ты в лечебном корпусе в состоянии средней тяжести.

– Я и сама не знаю, как это произошло, – тихо проговорила я, прикрывая глаза. – Ты сказал, что не спал до утра… Но который сейчас час?

– Три часа дня, – отрапортовал оборотень. – Маша, ты сама еще не понимаешь, что натворила, но ночью сюда куча важного народа слетелась. Прибыли главы Красных и Белых, какая-то важная шишка из дворца, говорят, сам наследник трона заинтересовался тем, что произошло в академии. Так что ты у нас и вправду стала принцессой, теперь готовься, чтобы они тебя не захапали каждый в свое болото.

– Главное, чтобы один гад чешуйчатый меня не захапал, – буркнула я себе под нос, гадая, каким образом эта ситуация отразится на нашем «браке». Здесь столько тонкостей, что без помощи отца я попросту не разберусь.

– Ты о ком? – нахмурился оборотень, но в этот момент дверь открылась, и в помещение тяжелым шагом вошел он сам, Аристарх собственной персоной. Как я увидела его, если окружена ширмами? Да очень просто! Его голова возвышалась над белой тканью. Дракон неспешно приблизился и заглянул в мою самодельную палату. Первое, что он увидел, это Абеларда, доедающего последнее пирожное. Он приблизился вплотную к ширме и теперь прожигал бедного паренька злым взглядом, от которого, казалось, веет смертью. С моего ракурса зрелище выглядело несколько комичным: высокий и серьезный дракон будто из-за забора наблюдает за происходящим, поджав губы, как старый дачник, у которого украли яблоки.