Текст книги "Красная опасность"

– Ну как отдохнули? – спросила секретарша, когда Сабрина закрыла за собой дверь.

– За неделю не очень-то отдохнешь, – вздохнула Сабрина и села на диван. – А где Майк и К. В.?

– Майк скоро появится. Колчинский поехал в аэропорт его встречать. А К.В. еще в Париже. За ним вылетел Жак Раст.

Сабрина показала на пульт:

– Пожалуйста, доложите его Величеству о моем прибытии.

Сара, улыбнувшись, включила внутреннюю связь:

– Сабрина уже здесь, сэр.

– Пусть войдет, – сказал Филпотт, и дверь открылась.

– Добрый день, сэр, – приветствовала его Сабрина и села в черное кожаное кресло.

– Мне недавно звонил шеф полиции Майами. – Филпотт потянулся за своей трубкой. – Он сказал, что вы не только поставили лейтенанта Грейди в неловкое положение перед его подчиненными, но еще и пытались скинуть его в море.

– Этот отвратительный тип...

– Офицер полиции, – перебил девушку Филпотт; его голос звучал грозно. – Вы были обязаны ему подчиняться. Тем более что находились в отпуске, а не при исполнении служебных обязанностей. Мне пришлось приложить много сил, чтобы освободить вас от участия в процессе в качестве свидетеля, но что внимание к нашей организации, а это совершенно недопустимо. Предупреждаю: если вы еще раз выкинете что-нибудь подобное, я вас уволю! Ясно?

– Да, сэр, – пробормотала Сабрина, еле сдерживая гнев.

Филпотт закурил трубку и продолжил:

– Вы стали плохо управляемой с тех пор, как начали работать с Грэхемом. Его презрительное отношение к закону дурно на вас влияет. Наверное, вы хотите доказать, что во всем ему равны? Не советую вам этого делать.

Зажужжал сигнал внутренней связи.

– Да? – ответил Филпотт.

– Мистер Колчинский и Майк Грэхем уже здесь, – сообщила Сара.

– Пусть войдут. – Филпотт выключил внутреннюю связь и открыл дверь передатчиком, лежащим на столе.

Вновь прибывшие расселись в креслах.

– Можно начинать? – спросил Филпотт и, убедившись, что все готовы его слушать, продолжил: – Сегодня утром Сергей и я целый час беседовали с генеральным секретарем о вашем задании. Часто ли он сам лично вникает в такие дела?! Так что можете себе представить всю сложность ситуации. Сергей, прошу вас доложить суть дела.

Колчинский затушил сигарету и встал:

– Этой ночью четверо террористов из «Красных бригад» проникли на химическое предприятие «Нео-хим», неподалеку от Рима. Старший научный советник предприятия профессор Дэвид Вайсман убит, в прошлом он сотрудничал с ЮНАКО в качестве консультанта, поэтому нам удалось быстро ознакомиться с его личным делом. Кроме того, ученые из нашего штаба в Цюрихе внимательно осмотрели кабинет Вайсмана и обнаружили, что из него пропала пробирка в металлическом цилиндре. Посмотрите, точно такой цилиндр я взял в нашем испытательном центре.

– А что было в пробирке? – поинтересовался Грэхем и взял цилиндр из рук Колчинского.

– К этому я и подхожу. – Сергей снова закурил и бросил спичку в пепельницу. – Из бумаг, которые Вайсман хранил в своем сейфе, стало ясно, что он самостоятельно, без ведома компании, работал над усыпляющим газом для «Красных бригад» в Риме.

– Операция была проведена Римской организацией? – перебила Сергея Сабрина.

– Да, – ответил Колчинский. – А второй его темой, которую он тоже вел без чьего-либо ведома, была разработка вирусов. Шесть месяцев назад этот очень опасный вирус появился на свет. Если выпустить его в атмосферу, он может уничтожить миллионы людей. Свою работу Вайсман закончил совсем недавно.

Сабрина вся подалась вперед:

– И какую же из пробирок забрали налетчики?

Колчинский мрачно пояснил:

– Обе пробирки находились в металлических цилиндрах, которые можно было распознать только по номерам. Пробирка с усыпляющим газом осталась в кабинете Вайсмана.

– А противоядие вирусу есть? – спросила Сабрина.

– Профессор как раз работал над этим, но не успел закончить.

– Поскольку он вел подробные записи, то наши специалисты, видимо, сами смогут разработать противоядие, – заметил Грэхем, возвращая металлический цилиндр Колчинскому. Но тот только махнул рукой.

– Все не так просто, Михаил. Ученым надо иметь клетки двух составляющих вируса. Вирусы эти были созданы в лаборатории искусственным путем, в бумагах Вайсмана они фигурируют как «альфа» и «бета». Так что только он один знал, что это такое.

– Господи, что ж теперь будет? – пробормотала Сабрина, проведя рукой по лицу.

– А что, если усыпляющий газ – просто выдумка, а для «Красных бригад» предназначался вирус? – спросил Грэхем.

– Поначалу я тоже так думал, пока не получил вот это. – Филпотт взял со стола лежащий перед ним телекс. – Это текст записанного на магнитофонную ленту послания, которое сегодня утром передали правительству Италии. Голос опознан – это Рикардо Убрино. Он требует, чтобы его товарища, руководителя «бригад» Лино Дзокки, немедленно освободили из тюрьмы и вывезли на самолете на Кубу. Убрино угрожает, что если он не увидит в прямом эфире телевидения, как Дзокки садится в самолет, то в десять часов утра в четверг откроет пробирку. И вот что интересно: он говорит об усыпляющем газе. Значит, уверен, что именно газ находится в пробирке. Зачем же ему вводить кого-то в заблуждение, ведь он прекрасно знает, что власти все равно скоро откроют правду?

– Я чего-то не понимаю, – нахмурилась Сабрина, – зачем нас-то пригласили? Разве итальянское правительство не хочет выполнить требование этого человека?

– Нас пригласили потому, что итальянское правительство не может выполнить его требование: Дзокки убит. Спустя час после того, как правительство получило магнитофонную ленту, он был застрелен неизвестными. Пока что власти запретили работникам телевидения сообщать о смерти Дзокки в программе новостей. Тюрьма тоже заблокирована. Но это не может продолжаться долго. Необходимо найти пробирку, и как можно скорее.

– А почему бы представителям власти не сесть за стол переговоров с руководителями «бригад» и не объяснить им ситуацию? – спросила Сабрина.

– Эта встреча уже состоялась, – ответил Колчинский. – Руководители «бригад» полагают, что вся операция была спланирована самим Дзокки и он контролировал ее из тюремной камеры. Другие члены «бригад» ничего об операции не знали, где скрывается Убрино, им тоже неизвестно, и связаться с ним они не могут. Кроме того, даже если бы это и удалось, кто может сказать наверняка – не дал ли Дзокки указаний Убрино открыть пробирку в случае своей смерти?

– И что всего хуже, – добавил Филпотт, – Дзокки был застрелен с вертолета, на борту которого было написано «Полиция». Ясно, что это мистификация, но поставьте себя на место Убрино: через час после того, как правительство получило его требование, Дзокки застрелили с полицейского вертолета! Случайное совпадение?

– Ясно, что все подстроено, – заметила Сабрина.

– Да, но попробуйте объяснить это «Красным бригадам», – мрачно проговорил Филпотт.

– Почему решили задействовать именно нас? – спросил Грэхем. – Есть ведь и другие группы?

Филпотт взял со стола еще один телекс.

– Сейчас объясню. Это сообщение я тоже получил сегодня утром. Вы, возможно, помните брата профессора – Ричарда Вайсмана. Он один из самых отличившихся во Вьетнаме офицеров морской пехоты. Теперь он уже генерал. Так вот этот человек решил отомстить «Красным бригадам». Не буду вдаваться в подробности – о них вы прочитаете в специальном докладе, скажу только, что он нанял убийцу и шофера, но мы не можем допустить, чтобы эти люди действовали параллельно с нами. Слишком велики ставки. Известно, что генерал нанял в Лондоне какого-то ямайца. Нам необходимо поставить своего человека на его место. И есть только один оперативник, который сможет справиться с этой задачей.

– К.В., – произнесла Сабрина.

– Правильно, – ответил Филпотт.

Он передал Грэхему и Сабрине два конверта, где находились инструкции, которые они должны были сразу же сжечь, как только ознакомятся с ними, билеты на самолет, карты с обозначением маршрута и деньги в лирах. Кроме того, каждый оперативник всегда имел при себе кредитные карточки на всякий непредвиденный случай: во время операций они могли расходовать деньги по своему усмотрению. Но вернувшись в Нью-Йорк, представляли подробный отчет Колчинскому.

Покончив с формальностями, Филпотт обратился к девушке:

– Ваш рейс через два часа. Сергей летит с вами, он поможет вам устроиться в Риме. Я тоже прилечу, как только смогу. Во время моего отсутствия операцией будет руководить Жак. – Филпотт включил дистанционное управление, чтобы открыть дверь, и, окинув взглядом оперативников, произнес с теплотой в голосе: – Желаю вам с Майком удачи. Она вам очень понадобится.

* * *

К.В. Витлок положил трубку телефона и взглянул на жену. Кармен неподвижно стояла на балконе, опершись на перила. Легкий вечерний ветерок трепал ее длинные, до плеч, темные волосы. Эта высокая стройная пуэрториканка была очень хороша собой и выглядела значительно моложе своих сорока лет. Витлок смотрел на жену и думал о том, как сильно ее любит. И все же их брак распадается.

– Красиво, правда? – Он подошел и встал с ней рядом, любуясь сверкающей в ночном небе Эйфелевой башней.

– Жак звонил? – тихо спросила Кармен.

– Да, он скоро будет здесь. – Витлок обнял жену за плечи.

– Не надо. – Она отстранила его руки и вернулась в спальню.

Облокотясь о перила, он смотрел вниз, на авеню де Бурдонэ, и думал о том, как быстротечна жизнь.

Витлоку было сорок четыре года. Худощавый кениец, он еще с университетских времен носил аккуратно подстриженные усы, которые несколько смягчали его резкие черты лица. Окончив с отличием Оксфорд, Витлок возвратился в Кению. Недолго прослужил в армии, потом поступил в разведку, где проработал десять лет, дослужив до полковника. Он был одним из первых, кого Филпотт привлек к службе в ЮНАКО.

В дверь постучали, и Кармен пошла встречать гостя. Это был Жак Раст. Широко улыбаясь, он въехал в комнату в инвалидной коляске и протянул Кармен букет алых роз.

– Совсем свежие, только что сорваны в Люксембургском саду, – подмигнул он Кармен. – Да нет, не волнуйтесь, у знакомого торговца купил.

Кармен поцеловала его в щеку, глаза ее потеплели:

– Спасибо, Жак. Они просто прекрасны. Пойду поставлю в воду.

– А где К.В.?

– На балконе, – ответила она, – сейчас позову.

Раст поставил на пол свой кейс. Интересный, голубоглазый и темноволосый француз, он был одного возраста с Витлоком. Десять лет прослужив во французской контрразведке, поступил на службу в ЮНАКО и работал в одной тройке с Сабриной и Витлоком. Однажды, когда они, наблюдая в Марсельском порту за торговцами наркотиками, попали под обстрел, Жак был ранен в спину и с тех пор так и остался инвалидом. Однако Раст был настолько ценным работником, что ему дали высокий пост в командном центре, а спустя еще некоторое время предложили возглавить отдел европейских операций. Поговаривали, что когда, через четыре года, Филпотт уйдет в отставку, Раст возглавит ЮНАКО, Колчинский займет его место в Цюрихе, а Витлок, оставив к тому времени оперативную работу, станет заместителем начальника управления.

Оставив Витлока и Раста одних в комнате, Кармен вышла на кухню поставить цветы.

– Я ухожу, – объявила она, вернувшись.

– Куда это? – поинтересовался Витлок.

– Какое это имеет значение? – резко ответила Кармен.

– Как какое? Я не хочу, чтобы ты ночью одна слонялась по улицам, – в тон ей, так же резко сказал Витлок.

– Он прав, Кармен, – обратился к ней Раст, – здесь полно бродяг и воришек.

– Не беспокойтесь, я не собираюсь ходить по улицам. – Она взглянула на Витлока: – Ты знаешь, где я буду, если еще, конечно, помнишь наш медовый месяц.

– Знаешь, куда она отправилась? – спросил Раст, как только Кармен вышла.

Витлок кивнул:

– На улице Грюнель есть небольшое кафе, мы часто там ужинали, когда после свадьбы приехали в Париж. Кстати говоря, в этом отеле, в этой самой комнате мы провели наш медовый месяц... А теперь наша жизнь пошла кувырком. Кармен не хочет, чтобы я оставался в ЮНАКО и рисковал жизнью, боится за меня. А я не могу без своей работы. Мы снова приехали в Париж, хотели вспомнить прошлое, все обсудить на досуге, попытаться спасти наш брак. И что же? Через три дня ты звонишь и говоришь, что меня отзывают из отпуска. Естественно, Кармен в ярости...

Раст угрюмо кивнул:

– Я все понимаю, К.В., но мы не можем без тебя обойтись, ситуация критическая.

Витлок тяжело вздохнул и потрепал Раста по плечу:

– Извини, Жак. Я тебя ни в чем не виню. Знаю, только крайняя необходимость заставила вас прервать мой отпуск. Грустно только, что Кармен этого не понимает...

– Я вижу, что с ней происходит. Мне очень больно, что ваши отношения дали трещину. Я сочувствую тебе, но просто не знаю, как помочь...

– Ладно, не будем больше об этом. Расскажи, в чем состоит мое задание.

Раст ввел Витлока в курс дела, потом достал из кейса голубую папку, открыл ее и передал Витлоку фотографию:

– Это шофер, которого генерал Вайсман хочет использовать. Зовут его Рёбен Александр, живет в Лондоне, по происхождению – ямаец. Ты займешь его место.

– Но я на него совсем не похож. Единственное – мы оба чернокожие.

– К счастью, человек этот не любит сниматься, ну просто терпеть не может. Поэтому мы и думаем, что ты спокойно сможешь его подменить. То, что я тебе показал, – фотография из полицейского архива. Это – единственная. Других нет. Так что никто не узнает, что ты – не Александр.

– А Вайсман с ним раньше встречался?

– Нет. Александр уже две недели находится в предварительном заключении, завтра должен состояться суд. Тут-то его и планируют похитить.

– Я что-то не понимаю, Жак, почему нельзя задержать Вайсмана и его людей до тех пор, пока мы не найдем пробирку?

– А на каком основании? Ведь о том, что он решил отомстить за брата, мы знаем только из неофициальных источников. Ричард Вайсман – генерал с тремя звездочками, один из героев Америки. Если мы попытаемся его притянуть, не имея достаточно доказательств, Пентагон с нас шкуру спустит. Так что нужно молчать и действовать тихо. А представь себе, что произойдет, если мир узнает о пробирке? Это же конец света! Мы просто обязаны сделать все, чтобы Вайсман не путался у нас под ногами. Убрино же придется оставить в покое, если мы хотим иметь хоть какой-то шанс разыскать пробирку.

– А кто наемный убийца?

– Его зовут Вик Янг, вместе с Ричардом служил во Вьетнаме. Вот и все, что нам пока известно. Информацию собираем, подробные сведения получишь в Лондоне.

Витлок возвратил Расту фотографию.

– С кем я там буду контактировать?

– Майор Лонсдейл из Скотланд-Ярда, группа по борьбе с терроризмом.

– Разве мы действуем не самостоятельно?

– Нет, британские власти и слышать об этом не хотят. Работать придется вместе с этой группой. У нас не было выбора. Лонсдейл поставит тебя в известность о дальнейших действиях, когда прилетишь в Лондон.

– Во сколько мой рейс?

– В десять.

Витлок посмотрел на часы.

– Уже семь тридцать. Извини, Жак, я должен поговорить с Кармен.

– Желаю удачи, а я пошел.

Они пожали друг другу руки. Витлок взял ключ и вышел вслед за ним.

Улица Грюнель была неподалеку. Кафе совсем не изменилось, подумал Витлок: те же белые стены, зеленый навес над входом, несколько столиков под зонтиками стояли прямо на тротуаре. Он вошел внутрь. Народу было полным-полно.

Кармен сидела у стойки и рассеянно водила пальцем по ободку пустого стакана. Витлок подошел к жене и проговорил с улыбкой:

– Могу я предложить мадам что-нибудь выпить?

– Это уже четвертое предложение за вечер, – ответила Кармен.

– Разве французы могут оставаться равнодушными к красоте?

– Когда ты уезжаешь?

– Рейс в десять часов. Извини...

К столику подошел бармен. Не взглянув на него, Кармен резко сказала:

– Мсье заказывать ничего не будет, он уходит. – Потом повернулась к мужу: – Спасибо за второй «медовый месяц». Благодарю, что он так долго длился – целых три дня...

– Кармен!

– Оставь меня!

Он поцеловал ее в щеку. Ему нечего было сказать.

Кармен сидела к нему спиной и не обернулась: она не хотела, чтобы муж видел ее полные слез глаза.

Глава 3

Вторник

Самолет приземлился в аэропорту Хитроу в полночь, опоздав на десять минут. Витлок взял такси и поехал по указанному адресу. Около дома из красного кирпича, окруженного небольшим садом за низким забором, такси остановилось. Витлок вышел из машины и подошел к воротам. Когда он дотронулся до них рукой, ворота заскрипели. Старый трюк разведывательных служб, подумал Витлок и невольно оглянулся: улица была пуста. Достав из кармана ключ, он открыл дверь и, зайдя в дом, небрежно бросил дорожную сумку на пол. Потом включил свет и огляделся: пестрый ковер, светло-голубые стены, фотография королевы. Из холла вели две двери: одна в гостиную, другая в спальню. Витлок посмотрел на часы: без четверти час. Интересно, когда представители Скотланд-Ярда из отряда по борьбе с терроризмом с ним свяжутся?! Этой ночью? Завтра утром? В любом случае сидеть и ждать их, неизвестно сколько, он не будет. Витлок прошел в спальню.

Прямо напротив двери, в кресле, сидел человек, бледнолицый и светловолосый, коротко подстриженный, лет тридцати пяти. В правой руке он держал автоматическое ружье, нацеленное пришедшему прямо в грудь. Витлок сразу определил, что это мощный браунинг – любимое оружие британской разведки. Пожав плечами, он спросил:

– Что, в Скотланд-Ярде всегда так любезно встречают иностранцев?

Сидящий в кресле человек взял со столика фотографию Витлока, посмотрел, положил обратно, а сверху прикрыл браунингом. Потом сказал, усмехнувшись:

– В наши дни излишняя осторожность не помешает. Майор Лонсдейл.

Они обменялись рукопожатиями, затем подошли к бару.

– Мы всегда держим небольшой запас спиртного на явочных квартирах. Мало приятного сидеть в таком местечке черт знает сколько времени. Алкоголь же помогает немного расслабиться, – улыбнулся майор.

– Да, при умеренном употреблении, – согласился Витлок.

– Что пьете?

– От виски с содовой не откажусь.

Они выпили за успех операции и приступили к делам.

– Что вам известно об Александре? – поинтересовался Лонсдейл, усаживаясь в кресло.

– Немногое – правда, кое-что я успел прочитать в самолете, но, главное, вот что не понимаю, – нахмурился Витлок, – если Вайсман не знает, как выглядит Александр, то как Янг может быть уверен, что он похитит из тюремной машины того, кого надо?

– Янг нанял двух местных, которые знают Александра в лицо. Один из них, Дэйв Хэмфри, работает на нас. Он и сообщил нам о Янге.

– Но, если эти двое знают, как выглядит Александр, мне надо выходить из игры.

– Не беспокойтесь. Мы заплатили Хэмфри, и он опознает вас как Александра.

– А другой?

– Его там не будет. Сейчас этот человек сидит в тюрьме и останется там по сфабрикованному обвинению до тех пор, пока мы не произведем подмену. Янгу сложно будет найти другого сообщника, придется работать вдвоем с Хэмфри. Трудность в другом – мы не знаем, где Янг собирается похитить Александра, то есть вас. Так что замену придется произвести перед выездом.

– Сколько человек будет в машине?

– Мы с вами сядем впереди, а наши люди будут изображать других арестантов.

– И когда нам надо выехать из полицейского участка?

– Процесс в суде назначен на два часа, значит, выедем примерно в половине двенадцатого.

– А что ждет Александра?

– Погостит у нас пару деньков. Как только мы получим добро от ваших коллег, тут же возвратим его обратно в тюрьму.

– А как относятся к этому мероприятию тюремные начальники?

Лонсдейл усмехнулся:

– Естественно, не в восторге. Ведь получится, что они «потеряют» арестованного, но придется им это пережить. Теперь о Янге. Вам достался неплохой сообщник: с детских лет состоял в нью-йоркской шайке, потом служил во Вьетнаме, оказался отличным солдатом, после войны вступил во французский иностранный легион, через восемь лет все бросил и поехал в Центральную Америку бороться с сандинистами. Последнее время служил в «эскадроне смерти» в Эквадоре.

Лонсдейл передал Витлоку факс из командного центра, встал и подошел к окну. Потом спросил:

– Вы женаты?

– Аж шесть лет.

– Чем занимается ваша жена?

– Детский врач.

– Дети есть?

Витлок отрицательно покачал головой. Ему не хотелось говорить о своих семейных делах, и он спросил Лонсдейла:

– Когда вы за мной приедете?

– К десяти. У нас будет предостаточно времени, чтобы добраться до полицейского участка.

* * *

Рим еще спал, когда Колчинский припарковал взятый напрокат «Пежо-405» у кафе «Кальцоне».

На висевшей на двери табличке было написано «Закрыто». Колчинский подождал, пока какая-то парочка прошла мимо, и постучал. В окне приподнялся краешек красной занавески, и через минуту дверь открылась. Сергей, Майк и Сабрина вошли в дом. Кроме хозяина в комнате оказался еще один человек. Он сидел за столиком, перед ним лежала газета «Паэзе сера». Увидев гостей, человек представился:

– Майор Фабио Палуцци, Главное управление безопасности.

Все по очереди пожали ему руку.

Палуцци было тридцать шесть лет. Благодаря угрюмому лицу и очень короткой стрижке он был больше похож на заключенного, чем на одного из самых уважаемых офицеров итальянского отряда «Кожаные головы», который занимался борьбой с терроризмом. Свое название отряд получил из-за кожаных шлемов, которые его члены надевали во время операций.

Палуцци пригласил всех присесть и предложил кофе.

Его подал тот же человек, который впустил пришедших в дом. Палуцци кивнул в его сторону и сказал:

– Джианкарло – глухой. Он работал у нас. Однажды, во время операции под водой, неожиданно взорвалась мина, и у Джианкарло лопнули барабанные перепонки. После госпиталя он купил это кафе. Лучшего места для нашей встречи не найти. Джианкарло может читать по губам, но не беспокойтесь – по-английски он не понимает. Так что мы можем совершенно спокойно разговаривать.

– У вас прекрасное произношение. Где вы учили английский? – поинтересовалась Сабрина.

– У меня мать – англичанка, – ответил Палуцци, достал из кармана телекс и передал Колчинскому: – Полковник Филпотт попросил вручить вам. Я получил этот телекс всего четыре часа назад.

Сергей прочитал текст. В нем было следующее сообщение:

* * *

«Вопрос обсуждался с генеральным секретарем и представителем Италии в ООН. Пришли к общему мнению, что, ввиду крайней опасности, надо поставить в известность „Красные бригады“ о том, что содержится в похищенной пробирке. Я попросил майора Палуцци сделать необходимые приготовления. Филпотт».

* * *

– Но это же им на руку, – удивился Грэхем. – Если «Красные бригады» об этом узнают, то конечно же постараются упрятать пробирку как можно дальше. И кто может предсказать, как они используют ее в будущем?

– не будем спешить с выводами, послушаем лучше майора Палуцци, – сказал Колчинский.

– Я уже говорил с Никола Пизани, руководителем «Красных бригад», он готов с нами сотрудничать, – начал Палуцци.

– Вы ему верите? – перебил майора Грэхем.

– А что вам известно о «Красных бригадах»?

– Достаточно, чтобы не доверять этим мерзавцам.

– За восемь лет я их прекрасно изучил и решил связаться с Пизани. Сейчас объясню почему. Дело в том, что один из руководителей «бригад» работает на нас. Он сообщил, что Пизани провел вчера экстренное совещание, на котором выяснилось, что нападение на завод не было санкционировано комитетом. Сам Пизани только по радио услышал о нападении на химический завод, а также узнал из новостей, что ответственность за случившееся взяли на себя «Красные бригады». Нет сомнения, что нападение на завод организовал Дзокки.

– Почему вы так в этом уверены? – с вызовом спросил Грэхем.

– Потому что в налете принимал участие Рикардо Убрино, который являлся правой рукой Дзокки последние шесть лет. Они были просто неразлучны.

– А не мог ли Убрино сам все это затеять? – усомнился Колчинский.

Палуцци отрицательно покачал головой.

– Операция слишком хорошо спланирована. Убрино же – просто убийца. У него мозги не так устроены, чтобы придумать эдакое. Есть и еще одно соображение. В начале года Пизани узнал, что болен раком. Врачи говорят, что он обречен и вряд ли долго протянет. Естественно, в «бригадах» началась ожесточенная борьба за власть. На место Пизани претендуют два человека – Дзокки и Тонино Калвиери, шеф Миланской организации. Калвиери считают «умеренным», и многие другие руководители его поддерживают. Хорошо относится к нему и Пизани, но у Дзокки есть деньги, и немалые. Римская организация самая богатая, потому что за ее спиной стоят мощные силы.

– Кто же это? – спросил Колчинский.

– Люди, которые симпатизируют «бригадам», хотя в них и не входят. Они не участвуют в заседаниях комитета, но если его решения или действия «бригад» им не нравятся, то быстро дают об этом знать, то есть просто-напросто прекращают денежные вливания. Все это Пизани учитывал, поэтому и назначил Дзокки своим преемником. Вот я и думаю, что именно этот человек разработал операцию по захвату пробирки с химического завода. То, что он в это время был арестован за покушение на римского судью и сидит в тюрьме, значения не имеет. Он и оттуда мог руководить операцией. Кстати, многие руководители «бригад» были просто счастливы, когда Дзокки арестовали, и не очень-то стремились его освободить.

– А почему Пизани согласился сотрудничать с нами? – спросила Сабрина.

– Да потому, что пробирка может быть использована и против него самого, и против комитета, для того чтобы заставить их как можно скорее передать власть Римской организации.

– Но ведь Дзокки мертв.

– Жив Убрино, и Римская организация считает его преемником Дзокки. Вот Пизани и другие руководители «бригад» и вынуждены помогать нам, чтобы разыскать пробирку.

– А почему бы им самим не договориться с Убрино? Получив пробирку, они смогли бы его убрать и передать власть этому Калвиери.

– Неплохой сценарий, Сабрина, но вы не учитываете того, что никто, как сообщает наш агент, не знает, где скрывается Убрино, к тому же, если они уберут этого человека, финансовая помощь от местных и зарубежных «сочувствующих» сразу же прекратится. Совсем другое дело, если его ликвидируем мы.

Руки у Пизани и других руководителей «бригад» останутся чистыми.

– Мы видим, что вы прекрасно разбираетесь в делах «Красных бригад», – удовлетворенно произнес Грэхем, – и надеемся, что во всем можем на вас положиться.

– Потому мне и поручили помогать вам. Я действительно неплохо осведомлен в этом вопросе. Хочу еще сообщить, что Пизани направил к нам самого ловкого и опытного из всех руководителей «бригад» – Калвиери, чтобы он помог разыскать пробирку.

– Вы, кажется, назвали его «умеренным»? – спросила Сабрина.

– Да, это так и есть, мисс Карвер, поэтому он еще более опасен. Калвиери и Дзокки совершенно не похожи друг на друга. Дзокки – экстремист и действует с позиции грубой силы. Он задирист и высокомерен. Калвиери же – вежливый интеллектуал, человек с прекрасными манерами, знающий пять иностранных языков. Неудивительно, что он пользуется большой популярностью в «бригадах». Но от Дзокки знаешь чего ждать. Калвиери же непредсказуем, невозможно угадать, что у него на уме.

– Когда мы с ним встретимся? – спросил Колчинский.

– В восемь, в отеле «Куринале».

– Есть что-нибудь новое о вертолете, с которого застрелили Дзокки?

– Пока ничего. Но это конечно же был не полицейский вертолет.

– А что насчет раненого террориста?

– Конте? Все еще в критическом состоянии, в больнице. Врачи удалили восемь пуль. Чудо, что он еще жив.

Палуцци достал из кармана листок бумаги и передал Сергею. В сообщении говорилось, что все пули, извлеченные из Конте и Нарди, были выпущены из одного автомата. Из этого можно сделать вывод, что Убрино получил инструкцию ликвидировать членов своей команды, как только пробирка окажется у него. Автомат же был найден у трупа Нарди.

– А что известно об этом Убрино? – поинтересовалась Сабрина. – В Центре управления нам почти ничего о нем не сообщили.

– Вырос в тех же трущобах, что и Дзокки, очень рано проникся идеями «Красных бригад», куда Дзокки его и вовлек. Начинал как телохранитель Дзокки, но со временем стал старшим командиром ячейки. Подчинялся непосредственно Дзокки. Мы знаем, что Убрино замешан в четырех убийствах и бесчисленных похищениях здесь, в Риме. Но у нас никогда не было достаточно улик и доказательств вины, чтобы его задержать. И потом, Дзокки всегда вытаскивал своего дружка из любых передряг. – Палуцци взглянул на часы и поднялся. – Думаю, нам пора ехать, если мы хотим попасть в «Куринале» к восьми.

Колчинский и оперативники попрощались с хозяином кафе и направились к машине.

* * *

Девушка-администратор в отеле «Куринале» сказала, что Калвиери полчаса назад прошел в свой номер. Они поднялись на лифте на третий этаж, и Палуцци громко постучал в дверь. Калвиери открыл и пригласил всех войти. Это был синеглазый сорокалетний мужчина с точеными чертами лица, длинные темно-каштановые волосы завязаны сзади. Когда он взглянул на Палуцци, лицо его исказила гримаса. В первый момент оба выглядели как боксеры перед схваткой, но потом справились со своими чувствами, и Палуцци представил товарищей хозяину номера. Все расселись по креслам, и, закурив, Калвиери сказал:

– Пизани просил меня во всем вам помогать. Мы не меньше вас озабочены этой историей и хотим как можно скорее разыскать злополучную пробирку.

– Снявши голову, по волосам не плачут, – съязвил Грэхем. – О чем же вы думали раньше?

– Это была несанкционированная акция, мистер Грэхем. До вчерашнего дня комитет вообще ничего не знал о случившемся.

– И вы считаете, что это вас извиняет? Ну и порядки в вашей организации: правая рука не знает, что делает левая!

Калвиери, глубоко затянувшись, подошел кокну. На другой стороне улицы остановился школьный автобус. Глядя на смеющихся ребятишек, он подумал: сколько же таких безвинных малышей погибнет, если вирус все-таки будет выпущен из пробирки? Не в силах смотреть на их безмятежные лица, он отвернулся и продолжил разговор:

– Что ж, должен признать, недостатков у нас действительно много. Есть и совершенно неуправляемые люди, например, в Риме. Только во главе Римской организации и мог оказаться такой человек, как Дзокки. Где скрывается Убрино, мы тоже, к сожалению, не знаем. Но думаю, что в Риме. Здесь у него много друзей.

– А может быть, и в Венеции, – заметил Палуцци.

– Почему именно там? – удивился Калвиери.

– Несколько лет назад Убрино направили в Венецию, и он пробыл там пару месяцев.

– Надо же, а я и не знал, что Убрино когда-то был в Венеции... Поистине загадочная личность...

– И все же я думаю, что сейчас его там нет, – продолжал Палуцци. – Организация в этом городе слабая и малочисленная, вряд ли его сумеют надежно спрятать. Думаю, он в Риме.