Текст книги "Киномай"

Алия Латыйпова
(@happykydryashka, vk.com/happykydryashka)

Брунгильда была марсианкой

В кафе, в самом конце зала, за столиком сидели двое мужчин. Мягкий приглушённый свет, медленная фоновая музыка и свечи в белых подставках, располагали к неспешной беседе. За окном скрипел май, заливая частым дождём и согревая редким солнцем.

– Алиса мне очень нравится. Я серьёзно. И не смотри так, Тим! – начал разговор один из друзей. – Артур, ты её видел всего раз, а разговаривал минут тридцать! – ответил Тим, отпивая рыжий чай из прозрачной чашки.

– Весь май я ходил на свидания и уже скис! А это, наконец-то, моё! – возразил Артур.

– Ну-ну, посмотрим. Кстати, ты проиграл спор! «Зенит» вылетел из турнира. С меня желание, условия ты знаешь!

– Ааа, вот черт. Только не сегодня, умоляю!

– Неа! Заодно проверишь её!

В кафе вошла девушка в зелёном плаще. На ходу развязала бежевый шарфик, повязанный вокруг шеи, оглядела столики и направилась в глубь зала.

– Привет! Извини, опоздала чуток. Пробки, – девушка, пригладила, сбившуюся на бок, чёлку.

– Алиса, всё в порядке, – Артур взглянул снова на Тима, тот показывал на часы. – Брун… гильда ббыыла марсианкой, – произнёс Артур.

– Что, прости? – прищурилась Алиса, приподнимая брови.

– Брунгильда была марсианкой, – повторил Артур.

– Ну надо же! Моя жизнь уже никогда не будет прежней!

– А дети есть?

– Да, трое и все похожи на Вас!

– Вообще, мой психиатр – против, – сохраняя серьезный вид, парировал Артур.

– Ну, а что сделать, если страсть во мне бурлит, неожиданно для окружающих! – отбилась Алиса.

– Не каждый ключ способен проникнуть в отверстие.

– А это передается по наследству? – шепотом спросила Алиса, наклоняясь к Артуру.

– Ласты или лыжи – это принципиально?

– Смотря, что с ними сделать. Если склеить, после сегодняшнего свидания, то ласты. А если сделать ноги, то лыжи.

– Просветлите мне моё будущее!

– Во-первых, целоваться мы будем после справки. Сначала идем в больницу. Потом бежим чесаться под дубом. А на десерт, чтоб вот, совсем кайф получился, разожжём костер в парке и будем через него прыгать. Потом отдыхать и есть лимоны.

– Сдаюсь, – смеясь выкрикнул Артур, поднимая обе руки вверх. Повернулся к Тиму, тот одобрительно кивал головой. – Теперь могу выпить кофе?

– Конечно! Прости, проиграл спор, а рядом сидит друг и бдит, за его выполнением. Спасибо за поддержку!

– Да, легко! Может, погуляем? Погода, вон, наладилась!

– А, давай! И май не такой уж кислый, особенно сегодня.

Расплатившись с официантом и, захватив с собой кофе, пару круасанов и многозначительные улыбки, эти двое, вышли из кафе.

Спустя время, пересматривая семейный альбом, они громко смеялись, вспоминая первое свидание и Брунгильду, которая была марсианкой.

Татьяна Мартыненко
(tetyana_martynenko)

Мая против мая

Майя его не любила. Несмотря на то, что родители назвали дочку в честь месяца ее рождения. Все проблемы обнажались именно в мае.

Сидя на балконе в маминой двушке, Майя откинула назад длинные, смоляные по-цыгански, волосы. Протерла, растянутой футболкой, толстые линзы очков. Вспомнила как мать вечно бурчала: «Очки как у тортилы, а дальше своего носа не видишь. Не разбираешься ни в мужиках, ни в тряпках».

Затянулась. Сигареты с фильтром давно сменила на айкос, но привычка прятаться от матери осталась.

В мае, Майя с Севой, прожив чуть больше года, развелись. Муж оставил в наследство сына и долги за коммуналку. А через три года, выходя из декрета, место экономиста попало под сокращение. Тридцатилетняя девушка пыталась с кольцами дыма выпустить кислые воспоминания.

Запустила тонкий палец в шевелюру и начала медленно накручивать. Эта детская привычка осталась до сих пор.

Майе предстояло прервать или продолжить майские невзгоды.

Приторно сладкий аромат сирени пьянил и набирал обороты. Молодежь во дворе собиралась в голубиные стаи. Глядя на нее, Майя скривила пухлые губы словно от аскорбинки. У нее совсем по другому.

Мать, узнав, что у дочери появился молодой человек включила пластинку недоверия и сомнения.

– Командировочный, попользуется и бросит. А у тебя сыну пять лет. Что он каждого папкой звать будет?

А Пашка звал. И верхом на шее у Руслана ездил. Парень, одногодка Майи, с орлиным носом и взглядом, приглянулся девушке. Работал на стройке прорабом. Познакомился в кафе с черноглазкой и влюбился. Брал в охапку ее лицо, осыпал поцелуями и шептал «приворожила».

А в мае Руслану нужно было уезжать в другой город. Звал к себе Майю с сыном.

Но мать стала в позу Отелло:

– Куда? Одна! Чужачка! Даже поплакаться некому будет.

Вместе с локоном Майя все туже накручивала беспокойство.

Она всю жизнь зависела от матери. А если делала назло, то упиралась в материнское: «А я предупреждала». Стекло на очках затуманилось от слез.

Руслан ждал позитивного решения, Майя правильного.

В балконную дверь постучала детская ручонка.

Майя мигом вытерла красный нос и вышла к сыну.

– Мама, папа Услан сколо плидет?

– Скоро, – пригладила взлохмаченные волосы.

И сделала шаг навстречу сладкому маю.

 
                                  * * *
 

Мать прочитала смс от дочери, улыбнулась и набрала номер:

– Вася, дочь вся в меня. Не переубедить, – и серьезным тоном добавила, – жду к ужину. С вещами.

ПростоМашины друзья

– Маша, собирайся, мы уезжаем! – мама распахнула дверь в комнату.

Шторы в ромашку. Розовый домик для Барби. Три белых плюшевых медведя царствуют на детской кровати. На письменном столе, школьные тетради слегка покосившись, прижались к стенке. ЛОЛ по прежнему занимают первый зрительный ряд.

Девочка притихла. Замерли две тугие косички. Сквозняк обнял за худенькие плечи.

– Я не знаю когда вернемся, – мама торопливо бросает Машины вещи в чемодан. – Может месяц, два,

Маша сложила руки на столе и опустила голову. Вглядываясь в мордашки домочадцев, пыталась сохранить их на пленке памяти. Не в силах оставить друзей. Они выстроились перед 8-леткой вкось и в ряд, хорохорились, отгоняя разлуку.

– Маш, время!

Сирена за окном перебивала маму.

– Слышите, мне пора. Я не хочу уезжать. Но мама говорит, что оставаться опасно. – вздохнула девочка. – Давайте обнимемся на прощание! – и развела ручонки в стороны.

– Мы будем ждать тебя, – зашептали малыши.

Погас свет и улыбки.

 
                                  * * *
 

По вокзалу, длиной в неизвестность, держась за руки, идут мама и дочка. Меньшая без конца поправляет рюкзак, с выпирающими друзьями вместо тетрадей.

Навстречу мечте

Маше не спалось.

Сегодня в Плазе битва кулинаров. Битва, за которой она следила несколько сезоном. Сомневалась наяву и побеждала во сне. Утренний звонок в дверь прервал тревожность. На полу лежал белый запечатанный конверт.

Мария сморщила веснушчатый носик. Не любила вмешательства в четкий распорядок. Но любопытство уже протянуло пальчики.

В письме одна строчка

«Жду встречи. Кекс».

Маня выронила лист из рук. Покраснели даже уши: «Почему именно сейчас?» Но внутренний контролер быстро взял верх.

Скрутила рыжеватые волосы улиткой. Платье в мелкий цветочек, кроссовки, рюкзак.

Выбежала на улицу под дождь.

Подъехало такси с крыльями по сторонам.

В кепке, с папиросой в зубах высунулась голова водителя:

– Барышня, лететь будете?

Девушка открыла рот сказать «нет», но вспомнив цель поездки, быстро закрыла его и кивнула.

– Да. В Плазу.

– Пристегнись! – скомандовал грудным голосом водила.

Взлет. Маня зажмурилась. Мысленно поблагодарила себя, что не завтракала.

Иногда она открывала серые глаза. Внизу плыли крохотные небоскрёбы, прикрытые полупрозрачными шапками.

Свист тормозов. Остановка.

– Никак не привыкну к новой коробке передач, – чертыхнулся мужик и обернулся к пассажирке, – Приехали.

Мария сползла с сиденья. На дрожащих ногах, пошатываясь, вышла.

Прямо в центр Парижа. На порог высоченного стеклянного здания Кулинарной школы.

«Стоп, стоп, стоп. Мне в Плазу, на битву кулинаров! – вертела растрепанными волосами Маня.

Но навстречу ей, перепрыгивая ступеньки, бежал кучерявый брюнет.

– Ромка, Кекс, – засмущалась девушка, узнав бывшего одноклассника, с которым соперничала на кулинарных поединках.

– Маша, – взял за руки паренек, – Прости, что смеялся над тобой. Прими подарок – учебу в Кулинарной школе.

Глаза Маши солнечными зайчиками заплясали на окнах здания.

Светлана Мезенцева
(https://vk.com/mezenya321)

Мамины глаза

Она вышла из храма. Сегодня ровно год как не стало самого дорогого для неё человека – мамы.

⠀

В тот майский день год назад небеса плакали вместе с ней. А сегодня светило яркое солнце. Аллея сирени, ведущая к храму, пьяняще благоухала. Она зажмурилась после полумрака, царившего в святом доме. Достала солнцезащитные очки, но не одела. Её внимание привлекла женщина, сидящая на паперти. Это была чистенькая, аккуратная старушка. Она сидела молча. Перед ней стояло маленькое блюдце.

⠀

«Точно из такого же мама кормила в детстве кашей.

– Ложечку за маму, и снова ложечку за маму.

– А почему я всё время ем за тебя? А ты за меня почему – нет?»

⠀

Она спустилась к старушке, положила сотенную в блюдце. И вдруг, словно гром среди этого солнечного майского дня – на неë смотрели мамины глаза. Она даже мотнула головой, чтобы отогнать это наваждение. Но оно не исчезло. Мамины добрые глаза смотрели на неё с нежностью, на которую была способна только она – Мама.

– Спасибо дочка. Да благословит тебя Господь.

Глаза опустились. Мама исчезла.

⠀

– Почему Вы здесь? – Ей зачем-то жизненно необходимо нужно было это узнать сейчас.

Женщина вздрогнула от неожиданности. Обычно никто не задавал ей никаких вопросов.

– А где ж мне быть-то милая? – снова мамины глаза прожгли до самого сердца, – здесь я у Господа под крылышком.

– А родственники?

– Ступай милая, ступай. Что тебе до моих бед.

И на самом чего она привязалась?

⠀

Медленно она побрела по аллее. Вышла за ворота храма. Здесь было суетливо. Кипела жизнь. А там на ступенях храма осталась та, у которой были мамиными глазами.

Села в свою машину. Вставила ключ зажигания, но заводить не стала. Она смотрела в зеркало заднего вида. Но не своё отражение она там видела. Мамины глаза смотрели на неё. Сколько она так сидела – не знает.

«Господи! – Взмолилась она наконец. – Дай мне знак.»

⠀

По крыше автомобиля забарабанил майский дождь. Она выскочила из машины и бросилась обратно к храму.

«Только бы она не ушла. Только бы не ушла.» – стучало в мозгу.

⠀

Она не ушла. Старушка жалась к стене храма, прячась от дождя. В один миг она взбежала по ступеням и оказалась рядом.

– Только не подумайте, что я сумасшедшая, – быстро начала она, но не могла подобрать нужных слов.

Мамины глаза вопросительно смотрели на неё.

Сделала глубокий вдох и выпалила:

– Будьте мне мамой!

Из маминых, таких родных глаз, медленно потекли слезы.

Необыкновенные приключения в деревеньке Кекс

Вениамин Семёнович совершал свою утреннюю пробежку, когда пришла смс-ка от Машеньки:

«Венечка, ты мне очень нужен д. Кекс д.13»

⠀

«Надо ехать, – удручëнно подумал Вениамин Семёнович. – Как же я не люблю эти деревни. Хотя, они же расстались на время. Нет, у Машеньки явно что-то случилось. Надо ехать!»

⠀

А в это время в деревне Кедр в доме 13 Маня жарила оладушки на завтрак и напевала что-то себе под нос. Поля осторожно, чтобы не заметила подруга, положила её телефон на стол. Именно она отправила смс Вениамину Семёновичу, не заметив без очков, что Т9 переправил «кедр» на «кекс».

⠀

Изучив расписание электричек, Вениамин Семёнович нашёл станцию Кекс. В кассе кассирша очень удивилась, когда солидный мужчина запросил билет до станции Кекс.

– Вам точно до Кекса? – удивлённо спросила она.

– Точно. – Ответил тот.

– Точно?

⠀

Он понял удивление кассирши, когда вышел на полуразрушенную платформу. Вокруг ни души. Деревянный покосившийся указатель с едва заметной надписью показывал на заросшую дорогу.

Вениамин Семёнович вздохнул, но делать было нечего. Через полчаса пути по еле заметной дороге в лесу он вышел на поляну. По средине рос огромный дуб, вокруг которого располагались разрушенные дома.

«Ну и где тут дом тринадцать?»

Глаз резанул солнечный зайчик.

«Что это?»

Он подошёл к дубу. Глаза его медленно полезли из орбит. Дуб был обмотан цепью, на которой возлежал жирный котяра. На ветвях сидела Русалка и точила пилочкой ногти.

– Оооо, Кексик, ты глянь кто к нам пожаловал? – Русалка почесала котяру за ушком. Тот лениво открыл глаз, а Вениамин Семёнович грохнулся в обморок.

– Эх, никудышный мужик нонче пошёл. – вздохнула Русалка.

⠀

– Эх, Веня, Веня-никудышным ты мужиком оказался. -вздохнула Поля – Так и не приехал.

Кощей Бессмертный, Баба Яга и все, все, все

Вениамин Семёнович пришёл в себя. По щеке елозило что-то шершавое и липкое. Это был Кексик. Вениамин Семёнович повернул голову и увидел Бабу Ягу и Русалочку.

– Руся, ну и что нам теперь с ним прикажешь делать?

– А шо я-то?

На троне восседал Кощей. Он курил сигару.

– Сейчас вот прилетит Змей Горыныч, и покажет шо ты-то.

⠀

«Я что в сказку попал?»

⠀

Послышался звук мотора.

– Во, легок на помине. Летит. Ну девки держитесь.

Кексик мяукнул и поспешил спрятаться в ветвях дуба.

– Ядвига Яковлевна не губите! – взмолилась Русалочка.

⠀

На поляну приземлился планёр. Огромный человек в костюме Змея Горыныча навис на Вениамином Семеновичем

– Ну и кто клиента до обморока довел? -грозно спросил он.

– Да никто его не доводил, Гордей Петрович. Он как Русю нашу увидал– так и пал замертво. Никудышный клиент пошёл. Чуть что сразу в обморок.

– Ага, так и было! – подтвердил Кощей.– Ядвига даже на лопату его посадить не успела.

⠀

«Они что меня съесть хотят?»

Вениамин Семёнович решил ожить и ломанулся, что есть силы, в лес.

– Эй, ты полоумный, куда? Там же болото. – кричал Змей.

– Утопнешь! – предупреждала Баба Яга.

Но Вениамину было всё равно.

Он лихорадочно нажимал на кнопки телефона.

– Мамаааашенька спапаааси! – Заикаясь кричал в трубку Вениамин. – Я ту-туууут в вввваашшем Кеееекееексе.

Татьяна Попова
(vk.com/po_tanina)

Сирень двадцать второго

Виталий стоял за мусоркой с букетом в руках. Ящики пустовали, поэтому пахло только весной. «Такой сирени я еще маме не дарил!» – кивнул сам себе. Пора было идти, тем более опаздывать мужчина не любил. Но репетиция беседы в голове то и дело прерывалась. Сигналом машин, криком птиц, воплями телефона.

Думал: «Говорить надо быстро и по делу!», а память ловко подкидывала кадры сериала под названием «Жизнь»…

Вот он до армии. Мощные метр девяносто, чубчик и лихое «Выходи за меня!» Отказ – обида – опустошение. Почему Женька не согласилась, тогда понять не мог. Ловелас, спортсмен и просто красавец. А она – зубрилка и скромняга. Правда, глаза ее черные пронзали до донышка души.

Вот он отмечает тридцатник. В баре полно юных девиц, но ровесница Женька лучше всех. Даже с подглазинами и слегка замученная. «Давно не виделись, Власов. А ты по-прежнему хорош! Жена не нужна?» Он ей точно отказать не мог. В одночасье став мужем и отцом двоим пацанам.

Вот ему сорок пять. Начавшие седеть виски, налет кризиса. В их однушке в городе К. постоянно гости. Пацаны уже съехали, но регулярно ходили на мамин суп. С подругами и друзьями. Виталий при избытке общения страдал: жена так и не согласилась на совместных детей. Хотя просил, даже настаивал. «Хочу спокойно пожить!» – не сразу, но заучил ответ.

Лена, тонкая блондинка сорока трех лет, появилась спонтанно. Хорошо было лежать после близости в ее тихой квартире. Она ничего не просила – молча дарила тепло. Гордая, недоласканная.

Потом любовника все же захлестнул стыд. Он пропал. А когда через полгода заявился, его встретил живот, а потом уже Лена. «Я буду рожать для себя!» – угрожала с порога.

Конечно, он струсил. Не признался Женьке в том, что случилось. Собрал вещи и ушел навстречу мечте. На свет появилась девочка…

– Ну ладно, пошел!

Мужчина утер глаза и зашагал к дому. Звонок – и веселая мама бросилась целоваться.

– С днем семьи! – вручил он облако сирени и, не мешкая, выдал: – А у меня еще один подарок! Я стал отцом.

– Как? От кого?

– У нас доча. Назвали Сиренью. Теперь я по-настоящему счастлив!

Бахнуло. Еще.

Мама заплакала.

– Господи, спаси и сохрани!

В городе К. начинался «привычный» обстрел. Шел грозный май двадцать второго.

Полосатая судьба

«Здесь? Писали, что найду!»

ТЦ «Атриум» пестрел граффити. Сновали люди. Суетился, размешивая ароматы, май. Никому не было дела до приезжей. Осознание щекотало до пят. Вот он, феномен большого города. А в поезде сосед даже снимал ее на телефон.

Глаза-смородины на смуглом лице поражали. «От женихов не отобьешься!» – твердили все. Так и было. Ровно до витилиго. Под носом, на веках, даже на лбу – коварные пятна захватили красоту в плен. Маша закрылась дома.

– Кексошная «Штоллен» открыта! Мы ждем вас!

Рупор орал возле уха. Как вовремя! В загадочном письме упоминалось место знакомства родителей девушки. Значит, надо идти в кексошную. Вместо нее когда-то был тот газетный киоск.

В кафе до одури пахло сдобой. Она нашла крохотный стол у окна и заказала кофе. Незнакомец обещал быть к трем.

Читая журнал о столице, увлеклась. И вдруг услышала «Bonjour!» Подняла глаза. С ней говорила… Зебра. На которую не обращали внимания гости.

– П..привет.

– Не пугайся, все сделаем махом.

«Я сошла с ума!» – мотала головой Маша.

Зебра села, закинув ногу на ногу, открыла меню. Странная: с черным телом и полосатой головой.

– Латте и два «мрамора»! – вскоре выдало животное официанту.

Заказ принесли быстро. Маша взяла ложку, но Зебра крикнула:

– Стой! Ты страдаешь от пятен. А я – без полосок. Я невыездной спецагент, из Москвы не пускают. Пришлось вызывать тебя, необычную. Есть одно заклинание…

Она достала пергамент и рассказала о заклятье.

И вот они, набив рты мраморным кексом, шепчут в унисон: «Кекс-шмекс, полоска-шмолоска, пятнышко-шмякнышко! Тирли-бирли-бумс!»

Зажмурились – распахнули глаза. О да! Машино лицо стало произведением искусства. Тело Зебры пополосело.

– Ура-а!..

Чудес не бывает? Вы просто не пробовали их готовить!

Приключения Индюшкина

Саша Индюшкин хотел есть и не хотел учиться. Карие глаза бегали по классу. Анна Ивановна пошла по рядам, а он достал из кармана яблоко и откусил.

– Петров, не отвлекайся!

Учительница шуганула «галерку». И тут Саша услышал рядом:

– Опять жуешь! Кто за тебя будет писать сочинение? Пушкин?

А тему задали «Пушкин-лицеист». Саша хихикнул и икнул. Еще. Закрыл глаза, глубоко вздохнул…

…и оказался в большом зале. Увидел плакат, подошел. Ахнул. Расписание Царскосельского лицея! Мероприятия – с 6 до 22—00.

Мимо прошли ребята. Они будто не заметили странного гостя.

– Француз, читаешь сегодня стихи? – спросил высокий подросток.

– Как изволите, Кюхля! Но сначала учу математику, чтоб ее! – ответил кудрявый спутник.

Индюшкин ахнул снова, узнав Пушкина. Потом крался за лицеистами и удивлялся. Фехтование, плавание, верховая езда. Три иняза. И никто не ленился!

Саша оголодал. По запаху отыскал столовую, отщипнул кусок булки. Зажмурил от удовольствия глаза…

…и открыл их в своем классе.

– Индюшкин, ты в порядке?

– Д-да.

Школьник взглянул на часы и схватил ручку. Теперь ему было что сказать.

Татьяна Рахлина
(tanya_and_book)

Игрушка

Артём сидел в комнате дочери, за окном шумел дождь. Анфиса спала, прижимая к себе плюшевого мишку, который прожигал своими глазками дырку в сердце мужчины.

Сколько раз он хотел его выбросить! Но Анфиса не расставалась с ним никогда. Кормила кашей, носила в детский сад, брала с собой в гости. Мишку Анфисе подарила мама, когда уезжала.

Артём вспомнил тот яркий и цветущий май. Полина объявила, что поедет учиться в Америку. В тот день они все вместе гуляли в Таврическом саду. Он ловил солнечные блики в озорных глазах жены и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. И вдруг бац! Очарование лопнуло, как воздушный шарик.

Полина ничего не хотела слушать. Твердила, что такой шанс бывает раз в жизни. Её совсем не смущало, что она не увидит Анфису целый год. В аэропорту она забежала в магазин и купила мишку. Присела перед грустной девочкой на колени и попросила не плакать и помогать папе.

Артёму пришлось устраивать Анфису на лето к бабушкам, ведь садик не работал. Потом бегать с дочкой по врачам, потому что обнаружилась задержка речи. Потом искать хорошего логопеда. Полина слушала все новости невнимательно и неизменно говорила, что верит в него. А когда год пролетел и наступил опять этот чёртов май, она сообщила, что вернуться не может.

Артём протянул руку и дернул медведя за потертое ухо. Хотелось выместить на ком– то всю боль и обиду. Хотелось стереть из памяти, как шла Полина в свою новую жизнь и ни разочку на них с Анфисой не оглянулась.

Неожиданно дочка разжала ручонки и мишка упал на пол. Выглядел он грязным и мятым. Артём улыбнулся и пошёл загружать его в стиральную машину.

Когда Анфиса проснулась, на кухне уже варилось её любимое какао и аппетитно хрустела поджаренная булочка. Чистый и довольный медведь сидел за столом. В распахнуто окно заглядывала ветка цветущей сирени. Дочка радостно захлопала в ладоши.

Просто отпустить. Когда Артём это понял, стало гораздо легче. И раз Полина не хочет возвращаться, значит нужно идти своим путём, не оглядываясь в прошлое. Ведь у него есть бесценный подарок – дочка. И мишка, который помог ему принять простую истину.