Текст книги "Дорога на Дебальцево"

Однако при их последней встрече Климова рассказывала, что летом уедет вместе с театром на гастроли за границу, во Францию. Может быть, и сейчас она там. Гуляет по Парижу, осматривает Лувр, или, сидя на скамейке в Люксембургском саду перед фонтаном, вдыхает воздух свободной, толерантной Европы…

Саша решила, что до поры до времени будет придерживаться версии, изложенной в медицинской карте, заполненной доктором Вороновой. О том, что случилось после, – никому ни звука. Лишь фронтовой подарок будет напоминать ей об особенностях снайперской охоты и ночные рейды по заповедному крымскому лесу.

Среди радостного щебета приятельниц, поздравлявших Булатову с выздоровлением, вдруг прорезался суровый командирский баритон кинорежиссера Сотникова. Он сказал, что звонил в госпиталь и ему сообщили про ее выписку и хорошее самочувствие. Теперь он с нетерпением ждет Александру в Москве. Съемки близятся к концу, осталось несколько эпизодов в павильоне, в том числе – с ее участием. Готова ли она?

– Конечно, – поспешно ответила Булатова.

– Мы много раз пересматривали материал из Севастополя. Твоя работа заслуживает большой похвалы.

– Очень рада, Евгений Андреевич.

– Смена с тобой будет в ближайший вторник.

– Хорошо. Я – в полном порядке.

– Молодец, сержант Белова, – пошутил Евгений Андреевич.

Встреча со съемочной группой действительно получилась дружеской. Все в один голос говорили Александре, что очень переживали за нее и желали выздороветь как можно быстрее, что, несмотря на былую травму, она выглядит отлично. Эля Сотникова, с которой ей сейчас предстояло сыграть сложную эмоциональную сцену, даже обняла Сашу и расцеловала ее. Гример Зинаида, разложив свои кисточки и коробки с гримом, долго вглядывалась в лицо Александры и наконец удивленно произнесла: «Когда это наша милая Саша умудрилась так повзрослеть?»

Булатову загримировали и одели, затем к ней подошел Сергей Щербина. В руках он держал чехол со снайперской винтовкой Мосина. Майор запаса, как обычно, был предельно вежлив и внимателен. Разговор зашел о винтовке. Александра сказала, что привыкла к оружию за время натурных съемок в Севастополе.

– Но, кажется, у вашего дедушки такой образец есть, – сказал Щербина, демонстрируя отличную память на имена и даты.

– Дед Федор умер год назад. Его вторая жена распорядилась наследством по-своему.

– Продала?

– Да, многое продала. Но «снайперка» ему не принадлежала. Это – имущество охотхозяйства. Без дедушки мне ее никто не даст.

– Саша, не огорчайтесь. В Москве есть стрелковые клубы, имеющие в своей коллекции и магазинные винтовки Мосина, и самозарядные винтовки Токарева.

– О чем это вы беседуете? – к ним подошел Сотников. После случая с подрывом гранаты у руин командного пункта 54-го полка режиссер-постановщик стал относиться к Булатовой внимательнее. Вероятно, он испытывал угрызения совести. Молодая актриса пострадала, в общем-то, из-за недостатка производственной дисциплины на съемочной площадке.

– Наша дорогая Александра Константиновна жалеет, что придется расстаться с винтовкой Мосина, – повернулся к режиссеру военный консультант. – А она к ней так привыкла!

– В чем проблема? – рассмеялся Сотников. – Мой давний сослуживец по спецназу работает тренером в частном стрелковом клубе. У них три «мосинки», и все – в отличном состоянии…

В павильоне тем временем начали устанавливать осветительные приборы по сложной схеме: контровой свет, заполняющий, фоновой. Снимать предстояло крупные планы, в том числе – спор двух старших сержантов: снайпера Беловой и пулеметчицы Ниловой. Потом в кадре появлялся лейтенант Кузьменко, из-за которого девушки выясняли отношения. Рисунок роли этих трех персонажей нужно было сделать интересным и выразительным.

Сотников уже поговорил с осветителями и оператором-постановщиком. Теперь в поле его зрения находились актеры. Больше всего внимания он, конечно, уделил родной дочери, как артистке совсем неопытной. Теперь хотел объяснить актерскую задачу в этом эпизоде Булатовой.

Она выслушала Евгения Андреевича, кивнула головой, потом закинула винтовку за левое плечо, но не согнулась от ноши, а наоборот по-солдатски выпрямила спину, правой рукой поправила патронные подсумки на ремне, повернулась и спросила низким, чуть хрипловатым голосом, Сотникову незнакомым:

– Какой будет приказ, товарищ полковник?

Режиссер удивился ее перевоплощению. Перед ним и впрямь была девушка из тех грозовых сороковых: суровая, сосредоточенная, с пронзительным взглядом карих глаз. Тяжелые бои, в которых она побывала, схватки с врагом, из которых она вышла победительницей, наложили неизгладимый отпечаток на ее характер. Лицо ее осталось привлекательным, но красота эта напоминала лики древних православных икон.

1 Джаным – душа моя (тюрко-татарск.).

Глава пятая. Дорогой учитель

Через полуоткрытое окно в комнату доносился шум июньского дождя. Сумерки сгущались, и предметы в комнате теряли прежние очертания. Тот, о ком Александра иногда думала, пребывая в госпитале, теперь лежал рядом с ней на постели. Она могла видеть его светлые волнистые волосы, идеальный профиль с высоким лбом, прямым носом и крутым подбородком, широкие плечи и всю атлетическую фигуру человека, немало времени проводящего в спортивном зале.

Любовь у них была. Она пылала ярко, как костер на снегу. Тем более, что события происходили зимой прошлого года, в Санкт-Петербурге, точнее – в его заснеженных и холодных пригородах, где снимали очередной сериал про «ментов». Булатова, одетая в мундир капитана МВД, изображала эксперта-криминалиста, Максим – молодого отважного «опера», ищущего преступников, которые не оставляют следов.

Они понравились друг другу с первого взгляда. Сценарий это предусматривал. Потому их первый поцелуй на фоне засыпанного снегом соснового леса фиксировали сразу две кинокамеры, и он получился совершенно естественным.

Красивый и обаятельный житель северной столицы, выпускник Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства, служивший в одном из театров на Невском проспекте, он был моложе ее на два года и только начинал свою карьеру на съемочной площадке. Александра многое могла ему подсказать. Но в дальнейшем проводить время вместе оказалось не так уж просто.

Максим родился в Санкт-Петербурге, жил там в центре, на улице Садовой, в благоустроенной квартире с мамой. Он обожал этот город, обожал свою родительницу, довольно известную в научных кругах даму, кандидата технических наук, которая удачно конвертировала свои знания в бизнес и теперь владела крупной фирмой. Мама считала, что время для женитьбы ее единственного сына пока не пришло. Также она категорически выступала против его переезда в Москву.

Булатова тоже любила Санкт-Петербург и часто туда приезжала. Но большим городом, который лично она покорила, являлась Москва. Здесь она чувствовала себя лучше всего, ритм жизни столицы государства Российского, бешеная ее энергия вполне соответствовали самоощущению молодой актрисы. Она неплохо устроилась: арендовала просторную однокомнатную квартиру, в хорошем районе, недалеко от станции метро. Кто бы что ни говорил, однако центр кинематографического производства находился в Москве, и Александра получала приглашения в основном от столичных кино– и телестудий.

Он позвонил ей вчера вечером, сразу после утомительной двенадцатичасовой смены у Сотникова, сказал, что утвержден на роль в одном проекте на «Мосфильме», приедет на три дня, и они наконец-то увидятся. Александра ждала этой встречи. Свидания с Максимом по-прежнему доставляли ей много радости, несмотря на то, что вопрос о свадьбе пока отошел на второй план.

Максим появился на пороге ее дома ранним утром, как всегда, с букетом роз, с подарком (на сей раз – дорогие французские духи), красивый, сияющий, модно одетый. Как всегда, он обнял ее, наградил долгим поцелуем и заявил, что эта история с гранатой нисколько не повлияла на ее обворожительную внешность. Наскоро они выпили по чашке кофе и отправились по своим делам: Максим – на «Мосфильм», Булатова – на студию «Ред-сити», где съемочная группа Сотникова завершала свои труды.

В последний день работа долго не ладилась. Все началось с того, что из-за перепадов напряжения в электросети лопнула большая галогенная лампа. Потом отказала звукозаписывающая аппаратура, и с ней возились больше часа, пока устранили неисправность. За это время со съемочной площадки ушли оба гримера. Их начали искать, и оказалось, что они застряли в лифте.

К вечеру все же отсняли по четыре дубля для двух финальных эпизодов. Для Александры наступило время расставания со «снайперкой». Военный консультант пришел за оружием. Молодая актриса, сняв винтовку с плеча, медленно провела ладонью по холодному стволу: «Прощай, боевая подруга!» Сергей Щербина улыбнулся, упаковал оружие в брезентовый чехол и сказал с грустью:

– Не знаю, увидимся ли мы снова… Но я всегда буду вспоминать нашу совместную работу на этом проекте с теплым чувством. Иногда вы действовали просто самоотверженно.

– Да? Я старалась. Я полюбила свою героиню.

– Давайте обменяемся телефонами, – предложил он. – Конечно, Москва – велика и дел у москвичей много, но все-таки…

Щербина повез Булатову на своей машине к ближайшей станции метро. Уже наступал вечер, дороги были забиты автомобилями. Они довольно долго стояли на перекрестках, ожидая зеленый сигнал светофора, и под тихое урчание мотора как-то умиротворенно говорили о том, что кинокартина у Сотникова должна получиться, слишком много людей отдали ей все свои силы, знания и умения…

Саша, изрядно уставшая, приехала домой к девяти часам.

Максим поджидал возлюбленную с нетерпением. Поскольку на кухне у Александры продуктов обычно не водилось, он заказал столик в итальянском ресторане и предвкушал веселый ужин, за которым последует ночь любви.

Средиземноморская кухня с ее обилием мучных блюд и жирными, острыми соусами не очень-то нравилась Булатовой, строго следившей за фигурой. Теперь и вовсе без аппетита она пробовала лазанью, кстати говоря, отлично приготовленную. Максим ел и пил с удовольствием, рассказывал о первом своем дне работы в Москве, режиссере, операторе, коллегах-актерах и считал будущий фильм гениальным. Его монолог Александра слушала рассеянно и ждала, когда он спросит ее о том, что произошло в Севастополе. Но он не спросил.

В постели все произошло слишком быстро.

Раньше его ласки вызывали у Саши бурный прилив страсти, от которого кружилась голова и земля уходила из-под ног, но сейчас она испытала лишь тревогу и неловкость, как будто впервые очутилась в объятиях мужчины.

Наверное, и Максим наконец заметил что-то необычное. Почувствовав ее взгляд, он повернулся к возлюбленной, стал целовать шею и плечи, положил руку ей на грудь, коснулся пальцами сосков. Он умел быть нежными и вместе с тем настойчивым. До сего времени она легко поддавалась ему. Но тут вдруг встала, накинула на плечи шелковый халат и ушла на кухню.

– Эй, что случилось? – спросил он.

– Ничего, – ответила Булатова. – Я хочу поставить чайник.

Дождь продолжался, хотя и не с прежней силой. Сложив руки на груди, она стояла у окна, которое выходило на шумную московскую улицу. Впрочем, вечером она становилась гораздо тише, и за полотном асфальта просматривалась ограда небольшого парка, а в нем среди деревьев – старинная церквушка. На голубом ее куполе недавно установили новый крест, но в пелене дождя он казался не позолоченным, а серым.

Пусть медики из военно-морского госпиталя свидетельствовали, что после травмы кора головного мозга и центральная нервная система у нее не пострадали. Но все же какие-то изменения произошли, теперь она знала точно. Саша надеялась найти успокоение при встрече с человеком, обещавшим ей любовь, защиту, помощь при всех обстоятельствах и опору в будущей жизни. Но никакого успокоения не было. Просто стало ясно, что Максим – абсолютно не тот мужчина, который ей нужен.

Не имея желания сейчас объясняться с ним, молодая актриса долго оставалась на кухне, где приготовила себе теплое питье. Кроме того, она нашла в шкафу спрятанный за стопкой тарелок металлической портсигар старшего сержанта Павличенко, вытащила из него папиросу – пятнадцатую по общему счету – и закурила. Она знала, что от терпкого вкуса фронтового табака мысли сразу приходят в порядок.

И правда вдруг стало ясно: во-первых, красавец Максим – типичный «маменькин сынок»; во-вторых, даже разрешив ему жениться, мамочка из цепких рук его не выпустит и будет вмешиваться в их семейную жизнь; в-третьих, ничего объяснять ему не надо, это бесполезно; в-четвертых, надо прекратить контакты, но – тихо и спокойно, без паники.

Она вернулась в комнату. Дождь кончился, и теплая, тихая мгла воцарилась вокруг. Максим, утомленный путешествием на поезде из Санкт-Петербурга в Москву, работой на съемочной площадке и сильными впечатлениями, крепко спал. Осторожно пристроившись на краю постели, Булатова тоже попыталась заснуть…

Добрый ангел в лице Татьяны Николаевны Темниковой, директора актерского агентства «Синяя птица», донес до нее хорошую весть в десятом часу утра и посоветовал, срочно приведя себя в порядок, выехать к Центральному Дому культуры железнодорожников, что находится на Каланчевской площади. Там начинаются натурные съемки полнометражной молодежной кинокомедии. Одна из актрис внезапно отказалась от роли. Потому режиссер-постановщик по представленным агентством фотографиям выбрал ее, Александру Константиновну Булатову.

Раздумывать в подобных случаях некогда.

Она поцеловала спящего Максима (в щеку), положила записку для него на тумбочку возле кровати и умчалась. Переговоры прошли с успехом. Кинорежиссер, довольно молодой и общительный, сказал, что именно такая секретарша в офисе босса строительной фирмы ему и нужна. Одежда, приготовленная для другой актрисы, подошла Александре, точно была сшита на нее. В тот же день Булатова отработала полную смену вместе с новой съемочной группой и домой вернулась поздно. Максим тоже оставил ей записку: уходит на день рождения к другу. Там же был адрес и предложение присоединиться. Но Саша очень устала, да и на следующий день ей назначили еще одну смену с семи утра…

Затем предложения посыпались словно из рога изобилия.

Никогда прежде не случалось у Александры столь удачного (и денежного) летне-осеннего сезона, как этот, в 2013 году. Постепенно она пришла к выводу, будто какой-то небесный покровитель неизвестно за какие заслуги вдруг направил ее на дорогу с зеленым огоньком светофора. И вот она, как Золушка на волшебной карете, запряженной двумя белоснежными скакунами, несется вперед, на бал в королевском дворце, где можно встретить не только принца, но… и человека с интересным, нестандартным проектом, в котором есть главная роль для нее.

Из столицы она уезжала то в Санкт-Петербург, то в Минск, то в Киев, то в Нижний Новгород, то в Кострому. Как в калейдоскопе, менялись костюмы, эпохи, имена героинь. Но особо напряженной работы от нее не требовалось: у современного российского кинематографа обычно мало денег, мало времени, мало самобытных идей и сюжетов. Стереотипы уже сложились и благополучно существуют во всех жанрах, будь то детектив, мелодрама, комедия, сериал-фэнтези, или какая-нибудь «аморальная история» для третьеразрядного телеканала.

Лишь в начале ноября Булатова снова очутилась в своей тихой московской квартире.

Следовало отдохнуть от этого бесконечного, порой безумного карнавала. В одиночестве она провела целую неделю, тоскуя о чем-то, как будто навсегда утраченном. Больше всего ей вспоминались события крымской весны. Бесспорно, Евгений Андреевич Сотников – совершеннейший деспот, одержимый идеей достоверности в кино. Но он сумел выстроить особое пространство на бывших боевых позициях 54-го стрелкового полка. Он заставил актеров не просто играть роли перед камерой, а проживать их. Герои его фильма превратились в настоящих людей из плоти и крови, и это не прошло бесследно. Она, например, сроднилась со своим персонажем настолько, что теперь сильно скучает по девушке со снайперской винтовкой. А может быть, и по самой винтовке?..

Это в Севастополе тир СБУ походил на коровник, спрятанный за двухметровой бетонной стеной с железными воротами. Ведь украинская охранка панически боялась местного населения (и надо сказать, не зря).

Стрелковый же клуб в Москве – место фешенебельное, открытое, модное. В его здании, облицованном гранитной плиткой, с красиво выложенным над парадным входом названием расположены не только стрелковая зона, но и магазин оружия и снаряжения, где необходимые для стрельбы предметы можно взять напрокат, лекционный зал, ресторан, игровая комната для детей и даже… восточная баня хаммам. Клуб посещает множество любителей. Для них устраивают тренировки и соревнования по пулевой стрельбе, а также встречи с интересными людьми, научно-популярные лекции, веселые праздники.

Московские стрелковые клубы имели в Интернете свои сайты, где выкладывали информацию. Александра посмотрела все, но пока ничего не выбрала. Картинки и тексты к ним были практически одинаковыми. Что стоит за картинками, она не понимала. Тут молодой актрисе вспомнился разговор с Сотниковым, когда он упоминал про какого-то своего сослуживца по спецназу, работающего в подобном месте.

Саша набрала на мобильном телефоне знакомый номер и задала Евгению Андреевичу вопрос. Он ничуть не удивился, сказал, что в наше время возможно абсолютно все. Но чтобы получить доступ к ручному огнестрельному оружию, надо вступить в клуб, то есть там зарегистрироваться, платить членские взносы, платить тренеру за каждое занятие, платить за боеприпасы.

– Да ради Бога! – эмоционально ответила она.

– Тогда ладно. Я с ним поговорю.

– Скоро?

– Прямо сейчас! – рассмеялся Сотников. – Охотно дам тебе рекомендацию. Если он согласиться, ты не пожалеешь. Это – прекрасный специалист. Подготовку проходил еще в советское время…

Молодая актриса не без волнения поехала на первое занятие.

В просторном вестибюле стрелкового клуба к ней шагнул человек с седыми висками и седыми усами, среднего роста, худощавый. Шрам на лице (красноватый рубец над левой бровью) придавал ему вид суровый и непреклонный. Протягивая руку Булатовой, он улыбнулся, и оказалось, что глаза у него добрые.

– Потапов Анатолий Васильевич, майор в отставке, – представился он. – Ныне – тренер в стрелковом клубе.

– Александра Константиновна Булатова, – она ответила на его крепкое рукопожатие. – Работаю на телевидении.

– Что привело вас, Александра, в наши заповедные края?

– С детства люблю оружие.

– В коллекции клуба есть десять типов винтовок и автоматов и пятнадцать типов пистолетов и револьверов с нарезным стволом. Женщины обычно предпочитают пистолеты.

– Нет, это не мой выбор, – ответила она.

– Хорошо. Покажите вашу любимую, – он подвел ее к столу, где стоял работающий компьютер, нажал на клавишу, и на экране одна за другой поплыли картинки с разными винтовками.

– Вот, – она остановила его, когда увидела на экране родную и горячо любимую «снайперку» Мосина.

– Женя сказал мне, что вы много работали с ней на киносъемках. Стреляли?

– По-настоящему не стреляла. Только холостыми патронами мы там пользовались. Но прикладывание и прицеливание старались показать достоверно, как в жизни…

Потапов предложил не тратить время попусту, а получить в оружейной комнате «трехлинейку» и две обоймы патронов к ней, после чего отправиться на огневой рубеж. Там он проверил, как действует затвор, хорошо ли прочищен ствол, затем вложил в магазин один за другим пять патронов и передал винтовку Булатовой. Она сказала, что сейчас хотела бы стрелять стоя с упора, держа приклад «по-пулеметному».

– Пожалуйста, – тренер подвел ее к ячейке, оборудованной для стрельбы с упора, занял позицию справа от Александры и принялся наблюдать за ее действиями. Снисходительная улыбка на его лице вскоре сменилась удивлением, а потом и любопытством. Красивая девушка, которую он пока не принимал всерьез, держалась как опытный стрелок.

«Прикладывание» она провела правильно, плотно разместив приклад винтовки в правой плечевой впадине, затем положила ладонь правой руки на шейку приклада так, словно облепила ее своими длинными пальцами. Спусковой крючок оказался точно на сгибе первой и второй фаланги ее указательного пальца. Левой рукой она взялась за затылок приклада и прочно зафиксировала положение ружья, уже лежавшего на мягкой подкладке упора. Склонив голову вправо, к гребню приклада, она для проверки заглянула в окуляр оптического прицела, но им не воспользовалась. Стрелковая галерея в клубе насчитывала всего пятьдесят метров. Стало быть, открытый секторный прицел «мосинки» вполне годился для производства меткого выстрела, потому она спокойно направила мушку ствола на зеленый круг мишени.

Перед выстрелом лицо ее стало сосредоточенным, замкнутым, каким-то суровым. Она задержала дыхание, на спусковой крючок нажала плавно и медленно, на выдохе. Первая пуля попала в «девятку», вторая и третья – в «десятку», четвертая и пятая – в «восьмерку».

– Вы где-то учились нашему делу, Александра Константиновна, – произнес Потапов с некоторым удивлением. – Но явно не на киносъемках. И глазомер у вас есть.

– Да, глазомер, – улыбнулась Саша. – Дедушкино слово.

– Дедушкино? – переспросил майор в отставке.

– Ну, он мне часто так говорил.

– А почему?

– Он знал, что это такое. Он был снайпером на войне, – с гордостью произнесла Булатова. – Правда, воевал недолго, с ноября сорок четвертого года. Поступил в армию добровольцем в восемнадцать лет, но сначала прошел «Всевобуч», потом попал в Школу стрелков-снайперов в нашем военном округе, потом – уже в дивизионной школе два месяца обучался. У него на счету – шестьдесят восемь уничтоженных фашистов.

– Хороший результат за полгода службы! – одобрил Потапов. – Что он делал после войны?

– Работал егерем в охотхозяйстве.

– То есть стрелял, стрелял и стрелял.

– Конечно, – кивнула головой Саша.

– И вы ему помогали?

– Ой, что вы! Я подростком была. Так что в егерскую засаду при большой охоте дедушка меня не брал. Но оружие чистить научил и стрелять в цель – тоже.

– Люди по-разному относятся к пулевой стрельбе, – сказал майор в отставке. – Но мало кто понимает, что для большого успеха в этом ремесле нужны врожденные способности, как и в любом другом занятии.

– Я догадываюсь, – ответила Александра.

– Снайперская винтовка Мосина образца 1891/1930 годов – очень хороша, но это – не венец творения русских инженеров, – сообщил ей Потапов. – Есть у нас изобретения гораздо лучше и новее. Слышали о них?

– Нет. Я далека от работы оборонных предприятий.

– Тогда рекомендую. Снайперская винтовка Драгунова образца 1963 года…

Анатолию Васильевичу не хотелось терять такую перспективную ученицу. Он не состоял в штате стрелкового клуба, а трудился там по договору. Если возникал спрос на его услуги, то ему звонили и приглашали. Гонорар становился неплохой прибавкой к офицерской пенсии. Да и скучно было участнику боевых действий на Северном Кавказе сидеть дома, вести размеренный образ жизни пенсионера-инвалида. Бывая регулярно в клубе, он мог заниматься стрельбой сам, мог встречаться там со старыми сослуживцами по подразделению «Альфа» спецназа КГБ СССР, затем – ФСБ России, которые иногда приходили вспомнить молодость, взять в руки оружие, и спортивное, и армейское.

Потапов предложил вернуть «снайперку» Мосина в оружейную комнату, поменяв ее на снайперскую винтовку Драгунова, и первое занятие посвятить знакомству с этим современным и прекрасным оружием. Он уверял Александру, что разочарована она не будет.

Молодая актриса, подумав, согласилась.

Изделие инженера из Ижевска удивило ее своим видом: пистолетная рукоятка, пустота в теле деревянного приклада, магазин на десять патронов, как в СВТ-40, длинная трубка оптического прицела, расположенного почти над открытым секторным прицелом. Внешне все это сильно отличало СВД от хорошо знакомых ей образцов Великой Отечественной войны. Но автоматика здесь работала за счет отвода пороховых газов, образующихся при выстреле, как и в самозарядной винтовке Токарева. Майор в отставке, заметив, что ученица с недоумением рассматривает винтовку, стал ее нахваливать: надежная, безотказная, точно бьет на 1300 метров при использовании оптики и на 1200 метров с открытым прицелом, дальность прямого выстрела по ростовой фигуре – 640 метров, вес со снаряженным магазином и оптическим прицелом ПСО-1 всего четыре с половиной килограмма.

Показывая СВД, Потапов легко и бережно, как любимого ребенка, поворачивал винтовку в руках, чтобы познакомить Александру с устройством разных деталей. Минут через пятнадцать он закончил лекцию и предложил ей сделать стоя с упора первый выстрел по мишени. Булатова колебалась. Все-таки она пришла сюда пострелять из «мосинки», а не осваивать новое оружие российских пехотинцев. Зачем ей СВД, ведь она не собирается поступать в военный отряд специального назначения.

Но свою любовь к винтовке Драгунова тренер намеревался передать Александре, раз уж она работала под руководством Сотникова и выбрала для занятий этот клуб. Подготовка, которую она имела, внушала Потапову надежду на успех. Такой стрелок сможет по достоинству оценить все преимущества изделия завода «Ижмаш», если произведет выстрел из него. Потому он вложил в патронник патрон, вскинул «снайперку» к плечу и через несколько секунд нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, пуля полетела к мишени и попала в «девятку».

– Видите? – с торжеством спросил Потапов. – А я толком и не целился. Вот как работает наша «эсведуха»!

Не устояв перед столь мощным аргументом, Саша взяла у него винтовку. Майор в отставке заботливо помогал молодой актрисе провести «прикладывание» к новому для нее оружию: кисть правой руки плотно обхватывает удобную пистолетную рукоятку, приклад упирается в правое плечо поближе к шее, левой рукой можно поддерживать цевье, а можно и держать затылок приклада, если так ей больше нравится.

Вроде бы длина и вес СВД совпадали с «трехлинейкой», но, конечно, все было по-другому. Булатова быстро почувствовала различие: более сложный и пока чуждый, непонятный ей механизм пришел в соприкосновение с ее телом. При выстреле винтовка неожиданно сильно толкнула в плечо. Она даже поморщилась от боли. Потапов честно признал: да, отдача есть, но снайперы к ней приспосабливаются.

Первая тренировка закончилась тем, что Александра с некоторым перерывом сделала еще пять выстрелов по мишени. После каждого из них тренер рассказывал, что получается у нее, а что – нет. Его короткие и дельные комментарии помогали Булатовой. Она подумала, что, пожалуй, дальнейшее знакомство с «эсведухой» пойдет ей на пользу. Возможно, майор в отставке подумал то же самое. Он похвалил ее за прилежание и пригласил на чашку кофе в клубном ресторане. Он так и сказал: «Просто поговорим о нашем снайперском деле…»

В небольшом и уютном зале ресторана они заняли столик у окна. К ним тотчас подошла официантка. Она приветливо поздоровалась с Потаповым, назвав его по имени-отчеству. Вероятно, он бывал тут часто. Галантно предложив Александре меню, себе тренер заказал только чашку чая с лимоном. С улыбкой она ответила, что сладкого и мучного не ест вообще, а если говорить о напитках, то лучше – кофе-латте.

– Вот это зря, – сказал Анатолий Васильевич. – Набрать немного веса вам не мешало бы.

– Зачем? – удивилась она.

– Проще справиться с отдачей при выстреле. Чем масса тела больше, тем сильнее сопротивление удару.

– Давайте сопротивляться как-то по-другому.

– Давайте! – он рассмеялся. – Но тогда придется поработать.

– Я согласна.

При дальнейшем разговоре речь, естественно, зашла об СВД, но совсем в другом аспекте. Винтовка в тире – все-таки игрушка, винтовка в поле – грозное оружие против врагов. Таких примеров за годы службы Потапова в спецназе набиралось много. Но начать он решил с событий пятилетней давности: сентябрь 2008 года, Дагестан, банда мусульман-ваххабитов. Они готовили захват детей-заложников в пригороде Дербента, наподобие той ужасной и кровавой по своим итогам акции, которую удалось осуществить чеченским боевикам в школе № 1 города Беслана в первых числах сентября в 2004 году. Но ничего у дагестанцев не вышло, снайперы спецназа ФСБ остановили убийц. Замечательная винтовка Драгунова его не подвела. Он стрелял с шестисот метров и бородатого «моджахеда», руководителя группы, уложил с первого выстрела.

Майор в отставке оказался превосходным рассказчиком.

Он так живо описывал разные детали этого события, что картина боевого столкновения вставала перед Булатовой как будто наяву. Затем, добрым словом помянув фронтового снайпера-дедушку молодой актрисы, Анатолий Васильевич объяснил ей, что теперь сверхметкие стрелки выполняют разные задачи: снайперы армейские обычно действуют на открытой местности, стреляя с больших расстояний, снайперы полицейские в городах стреляют, как правило, с малых расстояний. Но есть еще и снайперы антитеррора. Это вообще ювелирная работа. Например, сначала надо попасть в кисть правой руки террористу, угрожающему пистолетом заложникам, потом – ему в ногу, чтобы не сбежал. Но главное – сохранить его жизнь для дальнейших следственных мероприятий.

В задумчивости Александра возвращалась домой.

На сугубо мирной московской улице, в автобусе, в вагоне метро у нее в ушах продолжал звучать голос учителя снайперского дела. Это был человек из другого мира, ей неизвестного, но очень привлекательного.

В 2008 году она жила в Москве, училась в институте и совершенно не интересовалась тем, что происходит за тысячи километров от столицы. А там шли бои, погибали граждане России. Кто-то, обученный военному ремеслу, мог защитить их и защищал, рискуя собственной жизнью. Кто-то, преследуя свои подлые цели, коварно убивал безоружных, запугивал женщин, детей и стариков…

Открывая дверь квартиры, Булатова услышала звонок мобильного телефона, лежавшего на дне большой кожаной сумки.

– Саша, почему ты опять пропала? – строго спросила ее добрая фея Татьяна Николаевна Темникова. – Ты отключила телефон на три часа.

– Да, – подтвердила молодая актриса.

– Ты понимаешь, что в тот момент, когда люди из «Респект-продакш» подписывают договоры с исполнителями главных ролей на двадцать серий своего телепроекта, ты постоянно должна быть на связи?

– Конечно, понимаю.

– А что с тобой? – встревожилась Темникова, услышав ее усталый и печальный голос. – Где ты была?

– В стрелковом клубе.

– Глупости какие! Немедленно поезжай к ним в офис. Тебя там ждут с нетерпением. Бумаги надо оформить сегодня…