Текст книги "Вирус лжи"

5

Полковник Бережной часто ночевал в кабинете – работы было много, а жил он один, притом далеко, так что в шкафу у него имелись постельные принадлежности, свежие рубашки, носки и белье. Но сегодня он почти собрался домой, а после звонка Дианы снял пиджак и снова сел в кресло. Если сейчас заниматься вопросом, то домой он попадет хорошо если к полуночи, и смысла ехать через весь город, чтобы просто переночевать в своей кровати, он не видел.

Сделав несколько звонков, Бережной озадаченно уставился в темное окно. Похоже, что Диана права, дело очень странное. Набрав номер дежурного, он попросил послать кого-нибудь за кофе и бутербродами в круглосуточный магазин, а сам позвонил майору Реутову. Он понимал, что Диана вполне может нафантазировать, чего и в природе нет, со свойственной ей эмоциональностью, но он все равно доверял ее чутью и всегда удивлялся, потому что ее догадки, как правило, оказывались верными.

– Вот так рождается человек сыщиком от бога, а занимается черт знает чем. – Бережной с улыбкой взглянул на книгу в ящике стола. – «Слезы ангелов», надо же. Ну, однако ж, и детективы надо кому-то писать.

Он перевернул книгу – на обратной стороне обложки было фото Дианы, ее большие глаза смотрели весело и чуть насмешливо. Конечно, фотография была парадная и нравилась полковнику очень, но Диана, живая Диана нравилась ему гораздо больше. И не просто нравилась. Много лет они были вместе – как говорила Диана, «дружили», хотя полковник считал, что это отношения. Но Диана отношений боялась и всеми силами избегала подобных определений, как боялась и вообще всего окончательного, что не подлежит изменениям.

– Реутов.

– Здравствуй, Денис Петрович. Ты еще на работе?

– На работе. – Реутов явно был озадачен. – Андрей Михайлович, что-то случилось?

Бережной понимал, что сейчас топтаться по лужайке Реутова нехорошо, но все же номинально, как старший следователь по важным делам и как заместитель начальника, он имеет право запрашивать материалы. И он не хочет делать этого официально, потому и звонит. И Реутов понимает это, потому и озадачен.

– Зайдешь ко мне? – Бережной кивнул сержанту, который принес термос с кофе и бутерброды. – Кофе у меня тут, и еды принесли. Поговорить надо о твоем сегодняшнем деле.

– Сейчас зайду.

Реутов отсоединился, а Бережной достал большую тарелку и выложил в нее бутерброды из пластикового контейнера. Если Реутов на работе, значит, перекусить не откажется, а совместная трапеза настраивает на диалог. А Бережному сейчас очень нужно прощупать дело, которое взял сегодня Реутов. Возможно, Диана права и за всей той поножовщиной кроется совсем другое что-то. И если так, то нужно не дать Диане влезть в дело и распугать всех злодеев, а потом попасть в неприятности.

Реутов вошел в кабинет, и Бережной кивнул на свободное кресло – садись, мол.

– Чай или кофе?

– Я бы чаю выпил, Андрей Михайлович. – Реутов плотоядно посмотрел на тарелку с бутербродами: есть он хотел немилосердно, пообедать не успел. – Я все-таки домой хочу сегодня попасть, а после кофе спать не смогу.

– Тогда налей себе сам, чайник только что вскипел. – Бережной подвинул коллеге тарелку с бутербродами. – Угощайся, Денис Петрович, тут хватит на двоих. Они хоть и покупные, но делают их неплохо, в том магазинчике свой отдел кулинарии.

– Мы обычно в «Восторг» за едой ездим, а сегодня…

– До «Восторга» от нас далеко, так что не обессудь. – Бережной налил в чашку кофе и подождал, пока Реутов соорудит себе чай. – Хочу прояснить ситуацию. Твое сегодняшнее дело немного затрагивает одну мою очень хорошую приятельницу. С ее дочерью ты сегодня познакомился на месте преступления.

Реутов прикинул в уме, кто же в том хаосе мог оказаться дочерью приятельницы Бережного, и вариантов не оказалось.

– Докторша? – Реутов отпил чай и взял бутерброд. – Хорошая девушка, но было видно, что в подобную ситуацию попала впервые.

– А откуда ей попасть в такую ситуацию? – Бережной отпил кофе и тоже взял бутерброд. – Благополучная семья, институт, работа в больнице, впереди отличное будущее. Наташа – славная девочка, но Диана, ее мать, слишком опекала своих детей и сейчас опекает. Конечно, девушка напугана.

– Ну, так она даже как свидетельница по делу не пойдет. – Реутов мысленно выругался – времени на такой разговор у него не было. – Скажите своей приятельнице, что дочку никуда вызывать не будут, и я…

– Ты не понял, Денис Петрович. – Полковник ухмыльнулся. – Ты решил, что Диана просила меня, чтобы я уломал тебя не упоминать в деле о ее дочери? Нет, конечно, ничего подобного. Диане такое и в голову не пришло. Но пришло нечто другое, и тут я хочу услышать твое мнение, потому что идея, конечно, целиком достойная заговора рептилоидов, но иногда самые на первый взгляд бредовые версии оказываются правильными. Расскажи мне, что там сегодня случилось.

– Я дело захватил, с фотографиями. – Реутов подвинул Бережному папку. – Экспертизы еще не готовы, но вы почитайте, а потом я отвечу на вопросы.

Бережной кивнул и открыл дело. За годы работы он видал всякое, и кровавая каша на снимках особого впечатления на него не произвела. Ну, массовая резня в маргинальном сообществе, такое случается, и нередко. Правда, с годами разборки становились все более жестокими, и он это замечал, но ведь и жизнь стала более жестокой, что ж удивляться всеобщему озверению?

– За сутки пять трупов. – Бережной покачал головой. – Многовато, да…

– Первого убили утром. – Реутов проглотил остатки бутерброда и почувствовал себя значительно лучше. – Там в восемнадцатой квартире парнишка живет, программист, вот он слышал звуки драки, но не видел – благоразумно отсиделся за закрытой дверью. Семенов утром туда выезжал, разговаривал с приятелем этого парнишки. А вечером звонит Семенову этот самый приятель – прямо при мне звонок был. Его Геннадием зовут, парня этого, и он сообщил Семенову, что, дескать, звонила врач и сказала, что снова драка и смертоубийство. Ну, мы решили просто посмотреть поехать, а там… В общем, массовое помешательство, причем уровень агрессии был такой, что даже баб пришлось заковать и вытаскивать в машины разве что не волоком. Нам это странным показалось – Семенов говорит, что и раньше дрались жильцы, как без этого? Сплошная пьянь там, но чтоб до такого доходило – никогда. Так что мы велели экспертам собрать все емкости из-под спиртного, кровь на анализ взяли – отчего-то мне кажется, что в водку, которую пили тамошние жильцы, что-то было подмешано. Ну, никак иначе не объяснить такой резкий всплеск агрессии.

– Умысел?

– Похоже на то. – Реутов взял еще один бутерброд и отхлебнул из кружки. – Семенов говорит, что если драки и случались, то максимум это были фингалы и расквашенные носы, даже без поножовщины. Мол, расквасят носы друг другу, а потом снова вместе бухают, а тут остервенение такое… Нет, не верю, что это просто так. Эксперты завтра днем обещают токсикологический анализ, и то подгоняю в хвост и в гриву, но вы же знаете, как у нас…

– Знаю. – Бережной кивнул на тарелку. – Ты ешь, Денис Петрович, не стесняйся. Ну, с водкой, скорее всего, ты прав. И нужно будет обязательно выяснить у выживших, кто ее принес, откуда она вообще взялась. Вряд ли это напиток из супермаркета, у тамошних обитателей денег на такую роскошь нет, скорее всего, пойло от одного из местных самогонщиков. Но я вот что хочу у тебя выяснить…

Бережной понимал, что, озвучив версию Дианы, он будет выглядеть в глазах молодого коллеги старым параноиком, но отчего-то эта версия не казалась ему безумной. За два с половиной десятка лет работы он убедился, что нет ничего, что бы люди не сотворили друг с другом, нет такого вреда, который бы люди не причинили ближним, или такой жестокости, на которую люди не были бы способны, и потому возможно все, просто нужно выяснить мотив, и тогда станет понятно, кто преступник.

– Я слушаю вас, Андрей Михайлович.

Реутов всегда уважал полковника, считая его одним из тех немногих настоящих следователей, для которых истина важнее собственных преференций. А мастерство Бережного как следователя было притчей во языцех, и Реутов не прочь был разделить ношу этого непростого дела с полковником, осознавая, что им с напарником будет чему поучиться у такого человека. Да и перед начальством он, если что, сможет их прикрыть.

– Я звонил в больницу, куда доставили Олега Горчинского, того самого парня из восемнадцатой квартиры. – Бережной вздохнул. – Собственно, там как раз все плохо, у парня остановилось сердце, его реанимировали – тяжелейшая форма гриппа. И на первый взгляд – ничего особенного, в городе эпидемия. Но дело в том, Денис Петрович, что именно этот штамм гриппа в городе не был замечен, а вдобавок все дети, которые жили в том коридоре, тоже больны. У большинства из них болезнь в начальной стадии, а вот полугодовалый младенец умер в машине «Скорой», не довезли. И все заболели внезапно, Горчинский заболел вчера, дети слегли с температурой, как только попали в больницу. Сейчас нужно изолировать взрослых, задержанных там, иначе у нас все КПЗ переболеет, и мы не уйдем от того же. И в связи с этим у меня возникает закономерный вопрос: откуда взялся такой вирус? Как возможно, что повально заболели все, кто жил в том коридоре? А жильцы этажом ниже здоровы. Ну, по крайней мере, пока здоровы, а там видно будет. Но ты понимаешь, Денис Петрович, что это может значить?

– Да ну… – Реутов покачал головой. – Кому нужна кучка маргиналов, чтоб специально заражать их?

– Надо пробы взять со стен, дверей и пробы воды. – Полковник вздохнул. – Понимаешь, Денис Петрович, нужно сейчас взять все пробы, сегодня же. Об этом я уже распорядился через твою голову, ты уж меня прости, но мешкать нечего. У нас мертвый ребенок и полтора десятка заболевших детей, не говоря уже об Олеге Горчинском, который на грани жизни и смерти.

– Вы хотите сказать, что некто достал вирус и распылил его в том коридоре?

– А ты видишь другое объяснение? – Бережной поднялся и жестом приказал коллеге сидеть. – Мне лучше думается, когда я хожу. Да, Денис Петрович, я вполне способен предположить, что некто достал вирус и намеренно заразил жильцов. Зачем? Да я тебе прямо сейчас назову причину, навскидку. Дом принадлежал абразивному заводу, потом был передан на баланс города. Место там неплохое, застройщикам снести эти трущобы и построить многоэтажку – милое дело, но куда девать маргиналов? Их же расселять надо, а иметь с ними дело – хуже некуда, потому что по-трезвому это одни люди, а как напьются – совершенно другие. К тому же это очень дорого – расселить их, учитывая, что там несовершеннолетние, а это значит, что купить каждому из алкашей по комнате в коммуналке не выйдет, детям нужны условия не хуже и право собственности на определенные квадратные метры, иначе социальная служба опротестует расселение. А так – смотри, как чудесно: маргиналам подбросить водку, в которую нужно просто добавить нечто, заставившее их убивать друг друга, а для остальных, чтоб совсем уж наверняка, распылить вирус, от которого они гарантированно склеят ласты. Расчет был как раз на то, что когда дети заболеют, их родители в пьяном угаре этого не заметят, а когда заметят, будет поздно. Вот тебе причина.

– Да ну, Андрей Михайлович. – Реутов озадаченно посмотрел на полковника. – Это… совсем уж.

– Да? – Бережной хмыкнул. – Это просто версия, и она имеет право на жизнь, если подсчитать, во что встанет расселить это отребье, а так – все упрощается, и намного. Но эта версия озвучена для того, чтобы показать тебе: причина может быть настолько невероятна, что нормальному человеку и в голову не придет. А потому я послал туда экспертов, и дай бог, чтобы я ошибался. Тогда вы между собой посмеетесь над старым параноиком и решите, что пора Бережному на пенсию.

– Что вы, Андрей Михайлович, мы к вам всегда с огромным уважением, вы же знаете!

– Да это я так, Денис Петрович. – Бережной долил себе кофе. – Вот, смотри.

Он достал из ящика книгу и пододвинул Реутову. Тот взял ее в руки, с удивлением обнаружив, что книга – какой-то женский детектив, а на обложке обнаружилась фотография автора – моложавой блондинки с приветливой улыбкой и большими голубыми глазами. Диана Макарова. Он и раньше слышал это имя, и книги ему попадались, у Сони на полке точно стоят… А ведь Соня может знать эту Диану. А девушку-врача зовут Наташа Макарова – и она, стало быть, дочь этой дамы. Хорошей знакомой полковника Бережного. Только автору дурацких детективных романов могла прийти в голову версия с распылением вируса, а Бережной, похоже, имеет на эту тетку виды, раз не поленился вникнуть в дело, да как! Экспертов послал и его, подчиненного, самолично бутербродами угощает! Зацепила она его, видать, знатно.

Все знали, что полковник давно разведен и живет один. Высокий, плотный, с густыми, коротко стриженными темными волосами, с тяжелой челюстью, смуглый, со светлыми глазами и прямым аристократичным носом, он был похож не на следователя, а скорее на гангстера из американских фильмов о бандитах Чикаго. Реутов знал, что полковник пользуется успехом у женщин, как и то, что он не заводит романов на работе, и теперь Реутов понимает почему. Зачем полковнику дамы в погонах, когда где-то там есть Диана Макарова с такими шикарными глазами, что… В общем, Реутов решил, что своими открытиями делиться ни с кем не станет, потому что его уважение к Бережному самое искреннее, но в данном случае полковник, пожалуй, хватил через край. Ну, кому в здравом уме придет в голову такая нелепость – заражать гриппом кучку алкоголиков?

– У моей жены есть ее книги. – Реутов вернул полковнику томик. – Может, они знакомы, Соня у меня…

– Знаю, как не знать, – Бережной засмеялся. – Твою знаменитую жену все знают. Как она себя чувствует? Когда пополнение намечается?

Реутов про себя удивился, что Бережной знает такие подробности, но виду не подал.

– В июле родит, девочка будет, если верить ультразвуковому исследованию.

– Ну, это отлично. – Бережной кивнул. – Девочка – это очень хорошо. Да, писатели, брат, это особые люди. Хотя Диана сердится, когда слышит о том, что вот, дескать, творческому человеку необходимы особые условия и какие-то особые мерки к его поступкам – тут она прямо из себя выходит. Она одна двоих детей подняла, выучила и всегда считала себя такой же, как все, хотя, безусловно, она не как все, но с ней спорить сложно. И вот эта идея с вирусом – ее. Но сразу тебе говорю, вначале она показалась мне бредовой, вот как тебе, но потом я позвонил в больницу, доктора послушал…

Зазвонил телефон, и Бережной поднял трубку.

– Да, Миша. – Он нахмурился. – Вызывай, конечно. Задокументируйте там все как положено и возвращайтесь.

Полковник положил трубку и посмотрел на Реутова.

– Иногда я думаю, что Диана – ведьма. – Бережной вздохнул. – Эксперты считают, что вирус был распылен на стены коридора и, скорее всего, на ручки дверей. Нашли остатки вещества, которое связывало вирус. Сейчас вызвали специальную службу, и я думаю, остальных жильцов отселят в течение часа-двух. Денис Петрович, распорядись, чтобы задержанных с сегодняшней драки отсадили от остальных, и запереть бы их… Черт, а куда их запереть?

– Думаю, за ними приедет та самая служба. – Реутов удивленно посмотрел на Бережного. – Нет, я понимаю, как к такому выводу пришли вы. Позвонили в больницу, выяснили факты, сопоставили. Но как к этому выводу пришла ваша приятельница Диана Макарова?

– В том-то и дело, что я понятия не имею. – Бережной устало потер виски. – Как она видит сразу то, что я вижу только со временем, выяснив факты… Все-таки писатели – люди особенные. А уж Диана – и вовсе.

Реутов кивнул и поднялся.

– Как теперь с этим делом?

– Я могу забрать его себе. – Полковник кивнул на папку. – А можем работать совместно.

– Совместно, – ответил Реутов, прикинув варианты. – Я с удовольствием поработаю с вами, Андрей Михайлович.

– Я рад. – Бережной почувствовал, что очень устал. – Так ты распорядись там. Я сегодня на работе ночую, так что если понадоблюсь – смело приходи. Но, думаю, мешать специалистам нам ни к чему, а эксперты уже взяли все пробы, которые были нужны для дела.

– Отдыхайте, Андрей Михайлович. – Реутов посмотрел на папку с делом. – Пусть сегодня у вас останется?

– Да, я просмотрю еще раз. А ты езжай домой, Денис Петрович. Завтра к двенадцати соберем совещание и решим, как быть, тем более и остальные результаты экспертиз будут готовы, надеюсь.

Реутов мысленно ухмыльнулся. Конечно, результаты будут готовы, раз уж сам Бережной работает над делом. Полковник слыл человеком безжалостным к любому разгильдяйству и необязательности, и экспертам этот факт был отлично известен. А потому Реутов поспешил к себе в кабинет, наскоро соображая, куда же ему отсадить теоретически зараженных арестантов.

* * *

– Ночь была тяжелой.

Диана Викторовна кивнула – понятно, что если ночь тяжелая, то и утро не лучше, но главное, мальчик жив.

– Но если он пережил ночь, то шансы его увеличились. – Врач устало потер небритую щеку. – Нет, есть он еще не может, спит и будет спать весь день, но если там ваш бульон, то я бы выпил чашку, устал зверски и есть хочу. А еще у нас тут лежит парнишка, которому чашка бульона тоже была бы очень кстати.

– Конечно, забирай. – Диана Викторовна достала термос из сумки. – Что это за вирус такой ужасный?

– В том-то и дело, что такой штамм в городе не ходил. Спасибо, Диана, обожаю я ваш бульончик. Увидеть Олега вы не сможете, он в отдельном боксе. И, судя по всему, заболел он не один – просто у него быстро развилась болезнь, потому что иммунитет ни к черту. Мы сейчас освободили несколько боксов в правом крыле и свезли туда подростков из его дома, у них у всех тот же вирус, и мы уже интенсивно лечим их, но я в толк взять не могу, как такое могло произойти.

– Ну, это вирус, он не спрашивает.

– Диана, эпидемия давно закончилась, и этого штамма гриппа в городе не было. Начинается все с воспаления в горле, которое, впрочем, быстро проходит – зато появляется сильный кашель, и выглядит все вначале как бронхит, но через сутки начинает проявляться и остальное. И течение болезни настолько тяжелое, что лично я подобное вижу впервые за всю мою практику. Причем заболела только эта группа людей, больше нигде в городе не зафиксированы случаи заболевания. Я уже позвонил в санстанцию, чтобы взяли пробы. Откуда-то же взялся вирус, и я хочу знать, откуда?

Диана Викторовна кивнула, словно слова врача подтверждали какую-то ее догадку, а за ее спиной переглянулись Генка и Наташа. Конечно, все это более чем странно.

У Дианы Викторовны зазвонил телефон, и она, отдав Наташе сумку, отошла к окну – этого звонка она ждала все утро.

6

– По словам арестованных, водка обнаружилась на общей кухне. – Реутов прикрепил к доске фотографии с места преступления. – На этаже половина квартир без выделенной кухни, на восемь комнат одна большая кухня, зато сами квартиры типа двухкомнатные, там семьи с детьми и жили. Водка обнаружилась накануне утром, и мужики, которые нашли ее, тут же распили бутылку, после чего и случилось первое убийство. Остальные бутылки в общей суматохе припрятала сожительница убитого – дабы не изъяла полиция, ну и помянуть же надо было, вот она и унесла. А вечером это стадо село поминать свежеубиенного, и уже через час они самозабвенно дрались в общем коридоре. Эксперты провели токсикологический анализ крови всех участников событий, у всех в крови обнаружилось то же психотропное вещество, что и на стенках бутылок и стаканов. Отпечатки принадлежат только жильцам, как и во всем коридоре, подсобных помещениях и квартирах.

– Если человек додумался до такого паскудства, то уж не оставить отпечатков – тем более ума хватило. – Бережной рассматривал новые фотографии. – Что говорят эксперты по поводу вируса?

– Только то, что вирус был распылен в общем коридоре и на ручки дверей, – вздохнул Реутов. – Андрей Михайлович, наши эксперты никогда не сталкивались ни с чем подобным, как и я. Это же… ну, совсем уж. Биологическое оружие какое-то! Кто и зачем это затеял, непонятно. Кстати, я проверил вашу версию – нет никаких свидетельств того, что застройщики вообще интересуются этим домом, и это неудивительно, уж больно место неподходящее. Вроде бы и центр города, но под мостом, в распадке…

– Я думал об этом. – Бережной посмотрел на Реутова. – Напарник твой до сих пор в отпуске?

– В отпуске, Андрей Михайлович, укатил с семьей на теплые моря. – Реутов нахмурился – ему тоже хотелось на моря. – Я могу Семенова подключить, он толковый.

– Отлично, привлекай его к делу, – кивнул Бережной. – Звонил в больницу – все дети, поступившие вчера, в тяжелом состоянии, несмотря на то что лечение было начато вовремя. И парень этот, Олег Горчинский, пока в очень тяжелом состоянии, и выживет ли, до сих пор неизвестно. Сегодня его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, а это не шутки. Очень тяжелая форма гриппа, как говорит врач. А младенец умер, да…

– Я в толк взять не могу, почему первым заболел именно Горчинский, а не дети? – Реутов задумался. – Эксперты говорят, что вирус был распылен по всему коридору. Сейчас там люди из МЧС работают, остальных жильцов отселили и поместили в карантин, но пока никто не заболел. А Горчинский домой приходил только ночевать – в отличие от остальных жильцов, которые буквально жили в том коридоре. Не стыкуется тут что-то…

– Да, не стыкуется, а надо сделать так, чтоб стыковалось. И прививки надо сделать, раз уж мы работаем над таким делом. – Бережной покачал головой. – Слышишь, Денис Петрович? И нам с тобой, и Семенову, причем сегодня же. Но я об этом уже позаботился, врач приедет прямо сюда, будет у меня с минуты на минуту.

Реутов поморщился – уколов он не любил, но дома ждала беременная Соня, и не хватало только принести тяжелейший вирус и заразить жену. Конечно, полковник прав, обязательно нужна прививка.

– Если намеревались убить Горчинского, то это весьма экзотический способ. – Реутов снова перечитывает заключение экспертов. – Перезаразить всех местных алкашей, и пойди пойми, кто там первым заболел, а даже если выяснить, кто первым, то намеренное заражение как докажешь? Хорошо, что у вас подруга с таким мышлением креативным, а мне бы вот и в голову не пришло.

– Диана – женщина необычная. – Бережной улыбнулся. – Детективы пишет. И мыслит соответственно.

Зазвонил телефон, Бережной снял трубку.

– Да, проведите. – Оглянулся на Реутова: – Зови Семенова, приехал врач, сейчас прививки от этого штамма гриппа нам сделает.

Реутов достал телефон и набрал номер Семенова, а в кабинет заглянул дежурный.

– Привел, Андрей Михайлович.

– Так пусть входит, что ж ты доктора в коридоре маринуешь? – Бережной собрал со стола бумаги и фотографии. – И вот, возьми деньги, пусть кто-нибудь сбегает в магазин и бутербродов купит, а то и пиццу.

Дежурный пропустил в кабинет мужчину лет пятидесяти, которого сопровождал совсем молодой парень с блестящим контейнером в руках.

– Здравствуй, Андрей.

– Давно не виделись, Дмитрий Дмитриевич. – Бережной вышел из-за стола и пожал руку вошедшему. – Знакомься, майор Реутов, мой коллега, вместе работаем над этим делом. Майор, это Дмитрий Дмитриевич Озарянский, мой давний друг, врач-вирусолог. Специально к нам из Питера приехал.

– А это мой сын Стас. – Озарянский повернулся к сопровождавшему его парню. – Стас, поставь контейнер на стол, что ты замер? Андрей, я приехал сразу же, как получил твое сообщение. Коллеги из МЧС согласились на мое участие в расследовании, и я привез вакцину от этого штамма. Я вас обоих сейчас осмотрю… Погоди, ты говорил, вас трое?

– Семенов уже идет. – Реутов покосился на дверь. – Доктор, у меня есть к вам вопрос. Как могло случиться, что вирус был распылен в общем коридоре, а первым заболел здоровый молодой парень, практически не бывающий дома, тогда как дети, постоянно находящиеся в зараженном помещении, слегли через сутки-полтора после него?

– Никак. – Озарянский уже снял пальто, под которым оказался аккуратный серый костюм. – Андрей, где руки помыть?

– А вот, моя комната для отдыха. – Бережной открыл дверь в маленькую комнату, вмещавшую диван, небольшой шкаф и умывальник. – Но дело в том, Дима, что майор задал тебе абсолютно резонный вопрос. Первым заболел Олег Горчинский, двадцать семь лет, программист, который практически не бывал в общем коридоре и вообще домой приходил только ночевать. Но как раз он слег первым, а дети заболели позже, как и взрослые.

– Насколько позже?

– На сутки-полтора. Если он всех заразил, то зачем было распылять вирус в коридоре? А если он заразился от распыленного вируса, то почему остальные заболели позже? Разве такое возможно?

– Нет. – Озарянский вымыл руки и уступил место около умывальника своему сыну. – Инкубационный период этого штамма – двое суток. Если только человеку не ввели вирус прямо в кровь или не скормили вместе с едой или питьем. И если допустить, что ваш парень заболел и заразил остальных, то заболеть они должны были только сегодня и не так тяжко, как сейчас, а первые симптомы.

– Ерунда какая-то получается. – Реутов пожал плечами. – А если, например, допустить, что Горчинского кто-то накормил вирусом намеренно, как быстро он должен был заболеть?

– Через пять-шесть часов. – Озарянский открыл контейнер и достал оттуда еще один, поменьше. – То есть если он заболел вчера, то остальные должны были бы заболеть только сегодня к вечеру, а то и завтра, и не все.

– А это вполне может значить, что Горчинский получил вирус не дома. – Бережной с опаской следил за приготовлениями врачей. – А где? И как?

– Самое главное – кто и как достал этот вирус. – Озарянский надел перчатки. – Андрей, сними пиджак и расстегни рубашку, я тебя послушаю. Вы тоже, молодой человек.

– Зачем это?

– Затем, Андрей, что если у кого-то из вас хотя бы насморк есть, прививку делать нельзя. Стас, дай майору градусник. Андрей, ты тоже держи, нужно температуру измерить.

– Но…

– Потом разговоры, а сейчас я послушаю вас.

В кабинет вошел Семенов и, увидев происходящее, инстинктивно попятился.

– Входи, Виталий. – Бережной кивнул, приглашая коллегу. – Это нужно сделать.

Врачи работали сноровисто. Измерили температуру, давление, Озарянский тщательно прослушал всех троих полицейских.

– Андрей, в сердце шумы, бросай курить, сколько раз говорено! – Озарянский сложил стетоскоп и поднялся. – Так вот, что касается этого вируса. Вирус, которым больны ваши пострадавшие, – в чистом виде штамм гриппа-испанки, который в начале прошлого века выкосил миллионы людей по всему миру. И я хотел бы знать, откуда он взялся, его сто лет не было. И если парень заболел, минуя инкубационный период, а остальные – в течение суток после него, то это означает, что парень этот вирус получил не так, как остальные, и где-то в другом месте, не в том коридоре.

– Но штамм вируса один?

– Из тех документов, которые я сегодня успел просмотреть, следует, что – да, вирус один и тот же, причем даже из одной пробирки, так сказать. Генетические маркеры вируса из разных партий всегда отличаются. Инкубационный период не врет, вирус был распылен в коридоре того дома максимум двое суток назад, и если это так – а это так, то вполне очевидно, что парень, заболевший раньше, чем прошло двое суток, заразился не дома.

– То есть ему где-то намеренно скормили вирус?

– Да, Андрей, намеренно. В надежде, что вирус его убьет, и вероятность этого сохраняется, кстати. – Озарянский вздохнул. – И остальные, возможно, были заражены, чтобы скрыть покушение на этого парня, как его… Олега Горчинского. Мелодрама какая-то, ей-богу. Давай-ка бицепс, Андрей. С этим штаммом гриппа шутки плохи, от него смертность очень высокая.

– Черт подери, а наши эксперты! И ребята-опера! – Реутов даже подскочил. – Пока не знали, что там вирус, вполне могли заразиться!

– Это проблема. – Озарянский кивнул. – Но сюда уже едет бригада медиков из МЧС, ваши сотрудники будут осмотрены и привиты, а те, кто контактировал с вирусом непосредственно, помещены в карантин. К сожалению, это не исключает заражения – все сотрудники после смены уже побывали в транспорте, дома… В общем, вполне можно ждать эпидемии.

Полицейские переглянулись. Представив, как вирус, словно снежный ком, обрастает все новыми жертвами, они понимали и то, что опасность принес некто извне, намеренно, и опасность – вот она.

– Велю Соне собираться. – Реутов взялся за телефон. – Позвоню тестю, чтоб забрал ее на дачу, нечего ей в городе сидеть.

– Правильно. – Бережной подумал о Диане. – Дмитрий, а есть еще сыворотка?

– Есть. – Озарянский ухмыльнулся. – Диана сейчас подъедет, я ей позвонил, и привезет приятеля заболевшего парнишки – надеюсь, их прививать еще не поздно.

Бережной застегнул рубашку и отвернулся к окну. То, что Диана сюда приедет…

Они не виделись уже месяц, с того последнего разговора, когда он предложил ей выйти за него, а Диана отказала ему – в присущей ей милой манере, но отказала.

– Андрюша, ты же понимаешь, что я не люблю что-то менять в своей жизни.

Он знал, что Диана не любит перемен, но надеялся, что… В общем, он надеялся – и проиграл. Свою размеренную устоявшуюся жизнь Диана ценила больше, чем их многолетние отношения, и она искренне не понимала, зачем ему понадобилось что-то менять.

И между ними возникло… нет, не напряжение, но какая-то неловкость, и они какое-то время перестали созваниваться и видеться. Вернее, это Диана перестала, а он подчинился. И когда она вчера вечером позвонила, был очень рад. Он собирался вернуть ее, так или иначе, а вопрос о браке на время отложить. Пусть Диана свыкнется с мыслью, что он отступать не намерен, но и давить на нее не станет.

– Пока все выглядит так, словно покушались на Горчинского. – Семенов наконец осмелился подать голос. Бережного он побаивался. – Но я не понимаю, зачем надо было такую сложную схему проворачивать? Можно было просто убить его, стукнув чем-то по голове, например. Да мало ли простых и надежных способов? А тут драма какая – вирус, зачем это нужно?

– Может быть, затем, чтобы никому в голову не пришла мысль об убийстве? – Бережной думал о Диане, и вопросы Семенова ему сейчас мешали. – А списать смерть Горчинского на болезнь, особенно если кто-то в той клоаке тоже заболеет… Расчет был на то, что мы не станем копать.

– Если они не хотели, чтобы мы копали, не надо было подбрасывать маргиналам отравленную водку, а так – порезали они друг друга, мы приехали, и тут уж за странности с этим вирусом зацепились.

– Возможно, водку подбросил кто-то другой. – Реутов понимал, куда клонит Семенов. – Кто-то тихо-мирно скормил Горчинскому вирус и перезаразил соседей, а кто-то принес заряженную психотропом водку. И если бы не эта водка, то смертность от вируса нас бы не заинтересовала, это даже в поле зрения не попало бы, перемерли б они там по-тихому, и все. Тот, кто подбросил водку, спутал карты тому, кто позабавился с вирусом.