Текст книги "Академия поэзии. Альманах №2 2020 г."

Михаил Бердутин

Бердутин Михаил Анатольевич – родился в 1968 г. в Воронеже, живёт в Мытищах. Участник ЛИТО им. Дмитрия Кедрина (г. Мытищи), Некоммерческого творческого объединения «Литературный Вектор». В литературно-музыкальном фестивале «Обнинская нота» (2017 г.) получил специальный приз молодёжного жюри в номинации «Авторская песня», в 2018 г. – диплом «За литературную деятельность». Печатается в областных газетах, в альманах «Кедринцы» и «Полдень». Автор книги стихотворений «Среди Высоток и Ветров» (2019 г.).

 
Судьба поэта в том, что он поэт.
Стихом ли белым, рифмою корявой
Благословит весь белый свет.
Важна ли суть или сюжет?
Он не поэт – Господь, и он же Дьявол.
 

Посвящается Галине Бениславской

 
На тетрадь со стихами Есенина
Слёзы льются из девичьих глаз,
И сугробами улицы вспенены.
На Ваганьковском тихо сейчас.
 
 
Непрерывно дымит папиросами,
Мысли по ветру: выдох и вдох.
Без ответа всё давит вопросами
Злополучный капкан суматох.
 
 
Душу строки чаруют и мучают,
Без любимого жизнь не мила.
Кровь пульсирует болью колючею,
И реальность ей стала мала.
 
 
Каждый слог, каждый знак препинания,
Ощутимы и запах, и звук.
Будто шепчет она заклинание,
Руки чертят магический круг.
 
 
Погружаясь в безумие страстное,
Попадая всё дальше в астрал,
Бьётся сердце от счастья – несчастное,
Содрогаясь от звука кимвал.
 
 
Над могилой поэта Есенина
Ахнул выстрел, и вновь – тишина.
Пулей девичье сердце прострелено…
– Здравствуй, милый! – шепнула она.
 

 
Ком в горле, и к чертям запретный буй!
Открытых персей вид манящий,
О, грешница! Твой жаркий поцелуй,
Полёт любви безумной, настоящей,
 
 
Смятенье, сумрак, свет, игра с судьбой,
Богиня или ведьма – всё едино!
Любовь, любовь, любовь, любовь, любовь!
Ты вечна! Потому непобедима.
 

Посвящается Фиделю Кастро

 
Вчера светило солнце, было ясно,
Сегодня хмуро, даже снег идёт…
Ушёл из жизни Команданте Кастро.
Осиротел Свободы острова народ.
 
 
Пройдут минуты, дни, недели,
Затем декады, месяца, года,
Все будут долго помнить о Фиделе,
Кто знал, и кто не видел никогда…
 
 
Убийцы, воры, кто достоин казни,
Кого погнал поганою метлой,
В Майями, видимо, устроят праздник,
Узнав про день кончины твой.
 
 
Кому герой, кому диктатор –
Не угодишь. Тут каждому своё.
Но то, что замечательный оратор, –
Нет сил молчать, когда душа поёт!
 
 
Из знания рождаются идеи,
Борьба за них счастливее всего!
Сложна дорога, могут быть потери,
Жизнь без идей не стоит ничего.
 
 
А революция – борьба между грядущим
И прошлым – вовсе не постель из роз!
Но этот путь осилит лишь идущий,
Кто революцию через себя пронёс.
 

Юрий богданов

Родился в 1944 г. в Горьком, окончил Минское музыкальное училище им. М. И. Глинки (1964 г.), Литературный институт им. А. М. Горького (1974 г.). Автор более двадцати книг стихотворений, в том числе «Галактика души» (сонеты), «Музыку небесную я слышу», трёхтомного собрания лирики («Солнцу хвала», «Всевышней любовью», «Лунное затмение»), «Капелью проклюнуты чувства», «Поделись надеждой с ворогом своим», а также поэм – «Ванька, встань-ка», «Пётр и Февронья», трагедий: «Джульетта», «Морок», «Из-под плинтуса», «Последний круг» и других. Секретарь Правления Московской городской организации Союза писателей России, академик Петровской академии наук и искусств.

 
Очи провидцев в юдоли земной
Ветром жестокой эпохи слезило:
Междоусобицы гнал чередой –
Русичам рвал он духовные жилы.
 
 
Князь Святослав, собираясь в поход
В землю болгарскую, вотчину роздал
Трём сыновьям, с верой: Русь не падёт,
Не устрашится ворожей угрозы.
 
 
Но Святослава нежданная смерть
Княжичам юным войной обернулась:
К Ольгиным внукам в древлянах проснулась
 
 
Их вековечная кровная месть, –
Травы плакучие, небо высокое
Заполонило кровавым потоком.
 

 
Заполонило кровавым потоком
Думы древлян о победной войне,
Не показался им замысел роком,
Но позабыли о давней вине –
 
 
Об убиении Игоря-князя…
И вкруг Олега сплотились они
Против Христа и язычества ради…
Да в этом были велико вольны!
 
 
И разгорелась стихийная страсть –
Заполучить беспредельную власть!
Много воды с той поры утечёт…
 
 
Владимир был третьим наследником только,
И малолетку не брали в расчёт
Старшие братья – Олег с Ярополком.
 

 
Старшие братья – Олег с Ярополком
Жили средь скопища злых языков:
Что создавалось родным отцом долго –
Гибло в стозвонье мечей и щитов.
 
 
Нашёл Ярополк после варварской сечи
В груде раздавленных конницей тел
Олега… Кончины его не хотел:
С ним гибель брата оплакали свечи.
 
 
Казнился душою перед толпой…
Скорбь разогнали победные клики!
Как незаметно для князя проникли
 
 
Чёрные люди в его окруженье?
Кровные братья по их наущенью
Власть не смогли поделить меж собой.
 

 
Власть не смогли поделить меж собой
Сильные мира того, но Владимир
Знал, что в семействе был, словно изгой,
И не пришло время властвовать миром.
 
 
В страхе за жизнь и важнейший престол
Он отлучился с надёжным отрядом
В земли иные – к постылым варягам:
Ратную помощь внезапно обрёл
 
 
И на соперников двинул войска –
Миссия князя была велика…
(В этих погибельных столкновеньях
 
 
Я конской подковою – не разогнусь).
Пытались враги помешать единенью –
Бился Владимир за сильную Русь.
 

 
Бился Владимир за сильную Русь:
Новгород взял и собрался на Киев…
Были пути примиренья другие,
Но не вошёл с братом в ложный союз.
 
 
К войску примкнули словене и чудь –
В Полоцке к браку принудил Рогнеду…
Кровью отмечен язычника путь –
Прочил христианам новые беды.
 
 
Упредил: «Володимир иде на тя,
Пристраивайся противу битися».
Князю младому потомки простят
 
 
За целость Державы – кровопролитья.
В толпах погасит худое броженье –
Тьму победит он в духовном сраженьи.
 

 
Тьму победит он в духовном сраженьи
В будущем времени, но не сейчас:
Чувствовал кожей страны зарожденье –
Вот и приспел сей решительный час!
 
 
Киев стоял, но зверела измена
И Ярополку внушала: «Бежать!
Вряд ли поможет неверная рать:
Надо глаголити с братом смиренно –
 
 
Княже, в покоях бастарда не трусь!»
Разом при встрече пронзил жуткий страх
Под пазухи поднят он был на мечах…
 
 
После загаданной братовой смерти
Станет во Киеве единодержцем:
Сбросит с народа язычества груз.
 

 
Сбросит с народа язычества груз –
Взыщет он в жизни Единого Бога,
Душу очистит навек от порока,
Истиной смоет налипшую гнусь.
 
 
В тяжкой кольчуге ходил целый год,
В битвах он воинов храбростью радовал,
Объединял разноликий народ,
Пас свою землю разумом, правдою;
 
 
Но поклонялся идолам страстно
И за язычников ратовал рьяно –
Люд приносил он в жертву бесстрашно.
 
 
Позднее же к мертвенным истуканам
Созреет у князя предубежденье
И приведёт ко Святому Крещенью.
 

 
И приведёт ко Святому Крещенью
Он дерзновенно младую страну,
Да не отринет совсем старину,
Не отметёт чужеродные мненья.
 
 
Вольно пока бесовщина гуляет
По неокрепшей небесной Руси.
Но православный доподлинно знает:
Павшим за веру – грехи Бог простит.
 
 
Сгинули Фёдор с родным Иоанном,
За христианство отдали живот:
Судьбы полёгших – у нас в душах раной…
 
 
Людям казался с богами он равным.
Думы Владимира были о главном:
Общая вера – Державы оплот!
 

 
Общая вера – Державы оплот:
Предполагал, что под властью Перуна
Разноязычная чернь вмиг придёт
К объединению в княжестве юном.
 
 
Древние боги несхожих племён
Над однородцами силу имели,
И Володимира строгий закон
Втайне сородичи тихо презрели.
 
 
Он за дружиною, как за стеной:
В брани, в пирушке – витязи-други;
Неподневольные князевы слуги
 
 
Тщатся за идолом в радостный бой!
А христианство сродясь не приемлют, –
Слову Владимира русичи внемлют…
 

 
Слову Владимира русичи внемлют.
Но не уверен, что в корне он прав,
Тёмному люду уступку отдав
О древней вере… В решении медлит…
 
 
В пропасти бурных любовных утех
Он искони ублажался во страсти;
Младому рассудок язычество застит,
Что православному – бедственный грех…
 
 
Время бежало конём боевым
(В землю врагов я вгрызался подковой), –
Годы служивые были суровы,
 
 
Но никого не боялись мы с ним!
Погань коварную – одолели!
Русь собирает славянские земли.
 

 
Русь собирает славянские земли –
И воссияла мысль в сердце его:
Благопотребно проститься, немедля,
С мёртвым Перуном! Но кто же другой?
 
 
Русь полонить пыталась наскоком
Всякая вера! Но мудрость – в сравненьи.
Призрит на князя Божие око –
Отдал православию он предпочтенье.
 
 
Первым крестился, взял в жёны Анну –
Сестру императоров Византии…
Скачем мы в Киев зорькою ранней,
 
 
А истуканы стоят частоколом:
Брёвна не слышат Владимира слово…
Боже, не дай, чтобы нас погубили!
 

 
Боже, не дай, чтобы нас погубили
Не признающие веры Твоей…
И посему истуканов срубили
По указанию в несколько дней.
 
 
Князь объявил всем: Крещение будет
Во граде Киеве в водах Днепра,
Завтра на берег должны прийти люди,
А кто не захочет – «будет мне враг».
 
 
И совершилось Святое Крещенье!
Владимир отбросил в вере сомненья:
Содеял духовный переворот.
 
 
Но древняя вера не знала затишья…
Господи, наши молитвы услыши
Да сохрани православный народ!
 

 
Да сохрани православный народ
За правую веру, Божий воитель, –
Духовности русичей ты прародитель;
А люд – Красным Солнышком наречёт.
 
 
Зарёй православия Русь воссияла,
И отошёл от нас идольский мрак,
Правда Владимира людям являлась
Солнцем Евангельским в тёмных мирах.
 
 
Стали в Державе Христа восславлять:
Строилось множество храмов во градах,
Се – Володимиру Божья награда!
 
 
Ни басурмане, ни прочая рать
В душах молитву Христа не убили –
С верой в Тебя наши пращуры жили.
 

 
С верой в Тебя наши пращуры жили,
В душах заветы святого храня,
С Богом Державу свою оградили
От жгущего души безверьем огня.
 
 
Господь, сотворивый землю и небо,
Призрит на новыя люди сия, –
Даждь веру им, как небесного хлеба,
Чтобы навек возлюбили Тебя!
 
 
Равноапостольный княже Владимир,
Бога моли о нас, наш небожитель,
Просим покорно тебя мы всем миром
 
 
За православие выдержать бой!
Верю в победу! О, дай мне, Спаситель,
Очи провидцев в юдоли земной.
 

 
Очи провидцев в юдоли земной
Заполонило кровавым потоком:
Старшие братья – Олег с Ярополком
Власть не смогли поделить меж собой.
 
 
Бился Владимир за сильную Русь:
Тьму победит он в духовном сраженьи,
Сбросит с народа язычества груз
И приведёт ко Святому Крещенью.
 
 
Общая вера – Державы оплот!
Слову Владимира русичи внемлют, –
Русь собирает славянские земли!
 
 
Боже, не дай, чтобы нас погубили –
Да сохрани православный народ:
С верой в Тебя наши пращуры жили.
 

Игорь Бойко

Льёт, пьёт, шьёт дело, всё никак не кончит. Возможно, ждёт, что скажет третий кочет. Тот, как назло, в сомнении молчит. И то, когда всё тяготеет к притче, будь многолик, иль примитив двуличен – она первее око, нежли щит. И кочета смущает лисий дух – тут грех прнебрегать оглядкой птичьей – не кукарекнуться бы в прах и пух.

 
О ангел мой, о ангел мой,
Спаси меня от нищеты,
От страха перед нищетой,
Не дай пустою быть сумой,
Последняя надежда ты,
Нет силы больше, ангел мой.
 

 
В миру, будто в море, впадающем в транс,
Сплошном инвалиде безногом,
Верховный грех – дающего шанс –
Унизил тварь Богом.
 

 
Превращённые дух и плоть наших предков,
Будто плоды, умыкаемы с веток
Родины. Жрущим сделайте рвоту!
Даёшь праздник чёрного солнцеворота!
 

 
Очищение желчью и смехом:
Всё как есть, и, себя переехав,
Колесо вознесётся венцом.
Чем казнён, то и свято потом.
 

 
Бред неба превращённого,
И луч, и гвоздь.
Наколото, и кровь запомнила настои.
Вселенная колючей проволоки звёзд.
Богатство горьких душ, распятие святое.
 

 
Зрачку быть землёй, а радужке небом,
В сталь, незабудки, любовь отороченным.
Но поход не окончен… Невырванным стеблем
Братство покинув – но грянув о земли,
Воин пока не в лазурном урочище.
 
 
Наивом, как картой, и глум, и устои
Кроя в железном, утробном варивище,
Велит солдат хоронить его стоя –
Чтоб честь отдавать своим товарищам.
 

 
Всем распятьям в плечах, изголовьях
Стать – единым для плеч, изголовий –
Всех людей так стекаются крови
Сына Господа пролитой кровью.
 

 
И проступали меж строками тексты,
И на страницах чистых… и земных,
Небесных… и вдруг стало смыслам тесно
В вещах, что до поры вмещали их.
 
 
Всё в бусы нижет отзвуки, движенья –
Не рвётся нить, в сон продлевая рост, –
Как говоря: сначала было пенье
Китов,
Тритонов,
Птиц,
Растений,
Звёзд…
Сколь ни различны песни – всё их кроет
Одна:
Гул океана – неба – крови.
И танцы прежде, чем людей слова,
Случились прикасанием едва.
 
 
Растворена улыбка ожиданья
Повсюду, будто влагою кристалл
(Не зря года – вода), там ожидал –
Всё ль дух любви? – то ж растворённый,
данный
(К губам ли пальчик, кверху – тронув дни –
Неслышно повторял: «Повремени»).
 
 
В простом глотке воды… во всём – да где бы
С чем ни застал себя (стол, хлеб, стена,
Глубь речки, холм…),
Протаивали дебри,
Спиралинка мерцания видна.
 
 
Порой его так много – затмевал он
Всё, всё кругом, как вспышка в небесах,
А то, как ночь – в закатных буквах алых
Внутри пережигающая в прах.
(Вдруг, истощась, кропил водою мёртвой,
Как в нотах отпевания обёрткой.)
Вновь дрожь дождя – дрожь тела твоего,
Или – её… Чтоб пить с лица того.
Так всё вокруг, забыв во прах одеться,
По слову создано едину с сердцем.
 

 
Как бабочки, порхали наши губы
По разряжённому пространству комнат.
Когда и как – уже никто не вспомнит –
Пространство загустело так сугубо,
Что бабочки вдруг обратились в рыбок,
Отяжелев и даже каменея,
Сближения боясь… волны… но ею
Все движимы, накрыты нимбом, глыбой,
Помедля чуть на грани либо – либо,
Слились, едва соприкоснулись, ибо
Две капли – меж собою – и с её.
И остальному разрешили всё.
 

 
Если развернуть половины сердца –
Посерёдке получится лира.
 

Из давнего

 
Развёрнутые половины сердечные.
Лира –
Пространство меж ними… раздвинутое
без предела,
Обвито исчадьем. И женские кольца всемирны
Венчают, как эхо всего, что жило и хотело.
 
 
Движенье ростка даже в почве и в ночи не слепо.
Раздвоенной веткой ужалены разум и тело,
Той веткою – лирой, что, грянув о землю, о небо,
То молнией станет всея, то обнимкой ухвата
С тобою в котле, только звуком и вспышкой
зачатым.
 

 
И созвездье распалось, которому днесь
Ты молился, дикарь, видя присно и оно.
Но в груди, голове – всё звезда… только весть,
Что сжигает всё тем, но иначе (как есть
Бога звёздного части… вот только что здесь
Вдруг распались… и жжения не перенесть),
Луч донёс
Лет спустя
Световых миллионы.
В безвоздушном пространстве то жженье давно,
Ископаемое для Вселенной оно.
 

 
Я приду к тебе спустя так долго,
Что уже… во сне, простом безбожно,
Утекающей далёкой Волгой,
У крутого бережка подножье.
 
 
Ты войдёшь нагая в эти струи,
Все излуки, все местечки тела
Обойдёт вода, как поцелуи,
Ты же втайне этого хотела.
 
 
Улыбнёшься ты во сне украдкой
Мысли, будто эти воды, талой:
Или самой первою кроваткой
Убаюканье волны предстало.
 
 
Поутру, как в зеркало, нацелясь
В сон да и всполошенные стаи
(Вспоминая, что за драгоценность:
Люлька – в дом… река ночей простая?..),
Ты подумаешь: «Пойти бы в церковь,
Только вот за что свечу поставить?»
 

 
Жили-были Клыковы,
Константин да Клавдия.
Огород, печка,
Спаленка, конечно.
 
 
Вспоминали Клыковы,
Константин да Клавдия:
Соловьи, встречи,
Поцелуй, конечно.
 
 
Заплетались лыками
Имена-колечки,
Дерева, срубы,
Голоса, губы.
 
 
Счастье – горе мыкая…
Тело – дождик – речка?..
Зеркала – сосуды,
Доля беспробудных.
 
 
И легли Клыковы,
Клад ли ты, клад ли я?
Камушки над речкой,
Верою – колечком.
 

 
Взгляд отдёргивая, как… руку ли,
Уличённую в святотатстве,
От лица, что, возможно, порукою
Приглашения чуда на царство…
 
 
В суедневного стайках и замети,
Всё сетям оставляя их ловли,
Воплотив свою лучшую заповедь,
Сам Творец удалил её в слове.
 
 
Отгорожено, чисто створами,
Исповедано ль нерукотворное?
Для суждения и недотрога…
Лицо, глядя в которое,
Хочется верить в Бога.
 

Михаил Бондарев

Бондарев Михаил Иванович родился в 1964 г. в Калуге. В 2000-м году окончил Литинститут (семинар Н. К. Старшинова, В. А. Кострова). Участник фестиваля поэзии и бардовской песни «Оскольская лира». Лауреат Международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы имени А. Н. Толстого. Дипломант фестиваля искусств патриотического воспитания «За нас, за вас и за спецназ». Лауреат первого международного литературного фестиваля «Славянские традиции – 2009». Автор трёх поэтических книг: «Царство снеговиков», «Дай руку ветру», «Переулками Третьего Рима». Публиковался во многих региональных и центральных периодических изданиях. Член Союза писателей России.

 
Из социальных сетей
Вырвусь на русский простор –
Зимушки встретить гостей
Из-за серебряных гор.
 
 
Из виртуальных оков,
Из электронных трясин
Вырвусь я в царство снегов.
Здравствуй, мороз-господин!
 
 
Светлых я жду перемен.
Снег, поддержи меня, друг!
Сдамся на время я в плен
Светлых метелей и вьюг.
 

 
На Казанскую мать занедужила
И слегла до Михайлова дня.
А потом засвистело, завьюжило,
И накинулась хворь на меня.
 
 
И пошла по земле катавасия:
Дождь со снегом, пурга, гололёд.
Я прислушался – это Евразия
Свою зимнюю сказку поёт.
 
 
Зазвенит, засвистит по-разбойничьи –
И со страху собьёшься с пути.
А потом вдруг вздохнёт по невольничьи
Так, что муторно станет идти.
 
 
То подхватит, затянет раздольную
И взбодрит казаков и крестьян,
А потом перейдёт на застольную,
Чтобы всякий был весел и пьян.
 
 
А со мною случилась оказия:
Стихотворный отложен полёт,
Но меня поддержала Евразия.
Ты послушай, как лихо поёт!
 

 
Я продолжаю древности строку
И подбираю рифмы втихомолку.
Москва-река вливается в Оку,
Ока тысячи лет впадает в Волгу.
 
 
Не буду я, как разъярённый вепрь,
С норманном-русофобом долго спорить.
Я знаю, что Десна впадает в Днепр,
А Днепр в Русское впадает море.
 
 
Не так чисты уже и глубоки
Петляют по земле славянства реки,
Но всё равно вода родной реки
Всегда сродни бальзаму из аптеки.
 

 
Сероликим ноябрьским днём
Сыпал снег и сошёлся с дождём
На речном на высоком откосе.
Видел снег: дождь оплакивал осень.
 
 
В жизни все мы желаем чудес –
Обнялись два посланца небес.
Я им с детства с волнением внемлю,
Небо славящим, любящим землю.
 
 
Пели грустно и дождик, и снег,
Что похожий на них – человек.
Он живёт по природе, погоде
И как дождик со снегом… проходит.
 
 
Снова сереньким мартовским днём
Снег сошёлся с весёлым дождём.
Снег оплакивал вьюги, метели,
Дождик пел о любви и апреле.
 
 
Так и мы, люди, с вами живём:
Где-то снегом, а где-то дождём.
Насладившись коротким разбегом,
Мы уходим – дождём или снегом.
 

 
Пусть за снежинкою снежинка
Меня целуют. Я не рад.
Где ты, вторая половинка?
В какой попала снегопад?
 
 
В какие вьюги и бураны?
В какую хитрую пургу?
На сердце от разлуки – раны.
Душа замёрзла на снегу.
 
 
Я знаю, что ты рядом где-то,
Идёшь по городу одна.
Ты для ранимого поэта –
Любовь и муза, и весна.
 
 
Пускай опять завьюжит вечер
И звёзд не видно высоту,
Прошу тебя: иди навстречу,
Мне без тебя невмоготу!
 

 
Небесным ангелом храним,
Живу как птица – днём одним.
Ловлю я радости крупицы,
Как и мои собратья-птицы.
 
 
Ткал в небо клювом я птенцом –
Был поднят матерью, отцом.
Ворвался я в большую стаю
И от мечты к мечте летаю.
 
 
Мечта бывает высока,
Крыла несут за облака.
И серебром пленяют звёзды,
Но ближе мне родные гнёзда.
 
 
Согретый солнечным огнём,
Живу как птица – одним днём.
Не испугать меня рутиной,
Зовут вершина за вершиной.
 
 
Не страшен снег, не страшен лёд,
Кто смотрит в небо, тот поймёт.
И рвётся сердце из болота
В экстрим свободного полёта.
 

 
К богатству путь бывает разный.
Тягаться некому со мной.
Да, я король, король алмазный,
Владелец россыпи ночной.
 
 
Нет никого богаче в мире,
Хотя богатство – не хитро:
То солнца золото в квартире,
То звёзд с луною серебро.
 
 
Пусть я король чудаковатый,
Но не нажил себе врага.
Мои надёжные солдаты –
И дождь, и ветер, и снега.
 
 
Когда вскипаю я от гнева,
И намечается война,
Меня смиряет королева –
Моя красавица Луна.
 
 
Для всех, кто вырвался из детства,
От бытовых устал проблем,
Моё открыто королевство:
Входите! Места хватит всем.
 

 
Маленький мальчик,
Глядя в ночное звёздное небо,
Промолвил: «Там что-то есть»,
Но звёзды промолчали в ответ.
Мальчик вырос, стал мужчиной,
Мечтая, глядя в звёздное небо,
Промолвил: «Там наверняка есть разум»,
Но звёзды снова промолчали в ответ.
Мужчина стал стариком и, умирая,
Глядя в звёздное небо, промолвил:
«Это глаза моих предков».
«Мы видим, что ты уходишь от нас», –
Шепнули ему звёзды в ответ.
 

 
Обую валенки. Надену телогрейку.
Ушаночку надвину на глаза.
Пойду встречать я зиму-чародейку,
Её художества, сюрпризы, чудеса.
 
 
Салют, зима! Я ждал тебя всё лето
И в золотую осень тосковал.
Зима, ты просто сказка для поэта.
Люблю я твой серебряный металл.
 
 
А черти, ведьмы? Хрен они дождутся,
Что я отброшу лыжи и коньки.
Спасут зимы серебряные блюдца,
Серебряные рати у реки.
 
 
Встречай, зима! Прими в свои объятья
И не пугайся валенок моих.
Хочу с тобой на родине гулять я.
Пускай летит метелью новый стих.