Текст книги "Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III"

– Нас с Ванькой тоже?

– С тобой все просто: ты получила стойкий иммунитет. У Ваньки твоего иммунитета нет, хотя благодаря тебе он помнит всю жизнь по ту сторону Грота. При переходе сотрутся воспоминания об этом мире, скорей всего, он даже не вспомнит, что бывал здесь когда-то… а вот мужик твой потеряет все и выйдет из пещеры идиотом.

– Я здесь его не брошу!

– Ну кто бы сомневался! Ты сначала найди его, вытащи Ваньку, а потом уже с ружьем на баррикады! – усмехнулся Матвей и положил на тарелку дымящийся омлет. – Давай, садись, поешь, а то с голодухи совсем озвереешь!

Я послушно уселась за стол:

– У тебя есть идеи, как вытащить Ваньку?

– Давай поступим так: я с ним поговорю, посмотрю, в каком он состоянии, потом наведаюсь к одной своей знакомой на таможню, узнаю, как там обстоят дела, и заодно проверю лазейку…

– У тебя есть лазейка, у тебя есть амулет, и ты до сих пор не сбежал?

Матвей печально улыбнулся:

– Ты еще многого не понимаешь. Ну ничего, со временем поймешь!

Мы выпили кофе и разбежались кто куда: я – домой в старый город, Матвей к своей знакомой на кордон. Договорились встретиться во вторник после работы ровно в семь.

Когда я выкатилась на центральную площадь, часы на ратуше пробили полдень. Тучи одна за другой протаранили небо, последняя зависла надо мной и разродилась полноценным ливнем. Меня тут же накрыло, пробрало до костей. Город нахмурился и отступил: с крыш полило, по мостовой побежали ручьи, фонтаны и статуи спрятались за пеленой, сделались зыбкими и растворились.

Уже вовсю громыхало, а небо чертили зигзаги, когда, промокшая насквозь, я въехала под арку, припарковалась под навесом, забежала в подъезд, поднялась по ступенькам, дрожащими руками открыла дверь квартиры. Еще несколько долгих и зябких секунд, и я прошлепала в душ, переступая через мокрую одежду.

Как хорошо, когда техника в полном порядке! Душевая кабинка с говорящей панелью: тут тебе и сауна, и гидромассаж! Не то что за городом – старая ванна, обшарпанный душ, допотопные краны…

Постепенно я пришла в себя, согрелась и повеселела. Мне даже на секунду показалось, что этот мир не так уж плох. Не забери они Ваньку, не заморочь Максима, глядишь, и прижилась бы здесь! Вполне приличный старомодный городишко. Работа есть, продукты – высший класс, не говоря уже о местном колорите! О такой приморской сказке можно только мечтать, да и климат вполне подходящий.

Я вышла из душа, надела халат, прошла на кухню, заварила чай.

В дверь постучали.

На этот раз ко мне явился маленький круглый упырь. Был он вежлив и учтив, по комнате не шастал, ничего не вынюхивал, а просто сунул мне в руки листок, попросил расписаться.

– Что это? – выдавила я.

– Мы очень довольны, что вы, наконец, образумились и даже выбрали себе партнера. Серьезный, спортивный, без вредных привычек. В общем и целом мы одобряем ваш выбор, не одобряем только местожительство партнера. Могли бы подыскать такого же на нашей стороне.

– Сердцу не прикажешь, – едко вставила я.

Упырь посмотрел на меня с подозрением и продолжил уже менее учтиво:

– Здесь гарантийное письмо.

– Письмо?

– Стандартная расписка.

– Расписка в чем?

– Все как обычно: вы обязуетесь не приводить любовника домой.

– А где же мы будем встречаться?

– Будете ездить к нему на квартиру. Сюда его водить не следует. Обслуга должна оставаться за городом.

В голове застучала тревожная мысль: «Если они за мной следят, то уже догадались, что я вышла на Ваньку. Тогда почему позволяют встречаться с Матвеем? Так хорошо контролируют процесс или для них важней всего мой детородный возраст? Настолько важней, что готовы рискнуть и выпустить меня за окружную, лишь бы держать обслугу подальше от центра! А так ли уж они беспечны? Может, просто уверены в собственной силе, а может, в преданности пса, который прячется под маской друга? И кто же ты, Матвей, на самом деде? Как выяснить, что у тебя на уме? Как бы то ни было, общаться нам не запретили, а значит, я могу ездить куда захочу и вынашивать планы спасения Ваньки».

– Давайте вашу бумажку!

Я пробежалась глазами по тексту: стандартная форма, типичные фразы «Гарантирую… Ручаюсь… Обязуюсь…».

– Скажите, – обратилась я к толстому дядьке, – как здесь распределяют новичков: кого в старый город, кого за кольцо?

– В старый город не попадает никто, – ответил толстяк и нахмурился.

– А как же я?

– Вы – исключение. У нас проблемы с окулистами.

– Не поставляют или разбежались?

– Был тут один, лет пятнадцать назад, – сказал толстяк и протянул мне поршневую ручку. – Подписывайте!

– Ах да, расписка… – я занесла перо. – Так что случилось с вашим офтальмологом?

– Не справился с работой.

– Что значит «не справился»? Опаздывал? Прогуливал?

– Он совершил врачебную ошибку, – сказал толстяк и почему-то покраснел.

Я уставилась на него с недоверием:

– Он должен был серьезно постараться. У офтальмологов это ЧП. Расскажите подробней.

– Военная тайна! – выпалил упырь и пошел красными пятнами.

– Ничего не понимаю: как офтальмолог мог допустить врачебную ошибку и вляпаться при этом в криминал? Он что, ослепил падишаха?

– Какого еще падишаха?

На толстяка было жалко смотреть: рубашка мокрая, на лбу испарина, руки дрожат, морда красная – того и гляди, хватит удар.

– А как вы называете верховного жреца? А может быть, у вас диктатор?

– У нас всегда был бургомистр… – промямлил толстяк и полез за платком.

– Ну как я могла ошибиться! Конечно, бургомистр, а по-простому – городничий! А вы, стало быть, жандарм или карабинер?

– Я обычный управдом.

Упырь растерянно вращал глазами, по жирному лицу струился пот.

Мне стало скучно в образе садиста, я черканула на бумажке и протянула несчастному ручку:

– Вы мне вот что скажите: у вас тут можно поменять профессию или, скажем, сменить специальность?

– Вам-то зачем? Такая удача: квартира в старом городе, место в лучшей клинике, приличный оклад! Вы что, хотите все испортить?

– Да я не про себя! Мой новый знакомый Матвей, извините, не знаю фамилии…

– Матвей Двадцать Третий.

– Простите?

– У нас номера, у нас нету фамилий.

– Час от часу не легче! А я у вас кто?

– Вы – Номер Восемь.

– Ну прямо концлагерь!

С минуту я перебирала в уме варианты: «Мадам Арина Номер Восемь» или «Доктор Арина Восьмая», потом вернулась к теме разговора:

– Так вот, мой приятель, Матвей Двадцать Третий, собрался выучиться на врача. Выходит, он может сменить профессию и место работы?

– В принципе это возможно, – толстяк наморщил лоб, слегка надулся. – Если ваша старая специальность в избытке, а новая в дефиците. Иногда мы рекомендуем пройти дополнительный курс обучения или даже сменить род занятий.

Интересно, как у них обстоят дела с психиатрами? В моей клинике полный комплект. Если в других местах такая же картина, значит, Макса отправили за окружную, а там – в научный центр, а там – на курсы переподготовки… И где теперь его искать?

– Желаете сменить обои или шторы? – толстяк уже пятился к выходу, обозревая мой убогий интерьер.

Почти отеческая забота о жильце! Похоже, я тут действительно важная птица!

– Обсудим это в следующий раз!

Я вытолкала толстяка за дверь, вернулась в комнату, уселась на диван и просидела несколько минут, анализируя наш странный разговор, потом сняла трубку, позвонила Матвею:

– Привет, Двадцать Третий!

– Вижу, времени зря не теряла! – ответил мне веселый голос.

– Да, пообщалась тут с одним из местных…. Скажи, у тебя есть выход на центр по переподготовке?

– Не телефонный разговор! Вопросы завтра и при личной встрече! – ответил Матвей и отсоединился.

* * *

На набережной было пусто. Ни одного отдыхающего на обозримом пространстве, ни загорающих, ни пловцов. Казалось, море здесь является объектом антуража и чем-то вроде надоевшей до смерти гигантской панорамы. Вполне логично – туристов здесь нет, а местные наплавались до судорог, пресытились пейзажем побережья в вечнозеленом обрамлении пальм.

– Нет, море надоесть никак не может! – нарушил ход моих мыслей Матвей. – Когда сезон, мы каждый день проводим здесь уроки физкультуры: учимся плавать и держаться на воде.

– Значит, детей вывозят на море?

– Всех, начиная со второго класса.

– А чем же первые не угодили? – С досады я пнула ни в чем не повинный песок. – Им что, не обязательно учиться плавать?

– Я этого не говорил, – усмехнулся Матвей. – Всех первоклашек раз в неделю водят к морю. Никаких там особых нагрузок, барахтаются у берега, загорают, набираются опыта общения с водой.

– Что, прямо здесь? – мой голос сорвался от возбуждения.

– У школы есть собственный выход на пляж, небольшая акватория за сеткой. Попасть за ограждение невозможно – детей охраняют самым тщательным образом.

– Кто охраняет?

– Ваш покорный слуга.

Впервые за последние несколько дней в моей душе зародилась надежда. Что-то теплое, доброе заструилось по венам, и на секунду дышать стало легче, будто тяжесть упала с уставшего сердца, давая ему кратковременный отдых.

– Ты выведешь Ваньку ко мне? – спросила я дрожащим шепотом.

– Я сделаю все, что смогу.

– Постой-постой! Я ведь еще не отыскала Макса… даже на след его не вышла. – В голове началась суматоха, мысли спутались и загудели. – Нет смысла похищать Ваньку, пока не готов план побега, пока мы не выяснили, где Максим….

Я лихорадочно сжимала кулаки, нервно топталась на месте и даже не замечала, что стою на ноге у Матвея.

Тот приподнял меня и аккуратно отставил в сторонку:

– Теперь успокойся и внимательно слушай: тебе придется сделать выбор и выбор очень непростой. Купальный сезон скоро закончится, и нет гарантии, что ты успеешь отыскать своего Макса. Скорее всего, он уже не Максим и даже не помнит, что им когда-то был. Вчера ты спросила про центр переподготовки, из чего я сделал вывод: ты подозреваешь, что ему меняют специальность. Это еще больше усложняет дело. Боюсь, с таким объемом информации мы его не найдем. Относительно Ваньки: теперь его имя Филипп, он в памяти, слегка подавлен, но держится бойцом. С этой недели он вне картина. Вчера у них был урок физкультуры, и я водил их на море. Следующее занятие через неделю, и за эту неделю мы должны подготовить побег.

– Ты разговаривал с подружкой с КПП?

– Здесь не КПП, здесь блокпост-изолятор, – поправил меня Матвей. – Да, разговаривал, она выходит вечером во вторник.

– Какая жалость!

– Но может поменяться сменой. Мне это будет стоить… а впрочем, тебя это не касается!

И тут мне стадо действительно не по себе:

– Послушай, ты ведь жутко рискуешь. Во-первых, Ванька исчезнет с твоего урока! Во-вторых, они свяжут это дело со мной и снова выйдут на тебя! А в-третьих, тебя может сдать твоя же подружка. Так что прижмут со всех сторон.

– Тут ты права на все сто, риск очень велик, но я подстраховался. В следующий понедельник у нас с Ванькой урок физкультуры, а после него назначена плановая диспансеризация. Дети у нас невыездные, поэтому врачи приедут в интернат, начнется суета, хождение по классам… пропажу заметят только под вечер, а точнее, за ужином, когда пересчитают всех детей.

– Да, это может сработать.

– Мне присутствовать необязательно, так что все это время я буду вас сопровождать.

– До какого момента?

– Я еще не решил…

И в этот миг я поняла, что ничего о нем не знаю. Что движет этим человеком? О чем он думает? Кого оставил в прошлой жизни?

– Скажи, а у тебя есть дети в нашем мире?

Матвей отрицательно покачал головой:

– Нет у меня никаких детей.

– А жена?

– Была, пока не превратилась в монстра.

– Это как?

В нахлынувших сумерках его глаза блеснули желтым светом, а может, это был оптический обман?

– Моя бывшая поставляет сюда новобранцев. Так часто ходит через Грот, что окончательно свихнулась.

– С ума сойти, так ты женат на этой гадине из турагентства!

Вот это разворот! Жена Матвея – та самая дрянь, что уничтожила мою семью и еще сотни таких же семей!

– Тебя она тоже сдала под расписку?

– Со временем ей стало все равно, – понуро ответил Матвей, и мне опять показалось, что глаза его вспыхнули желтым.

А может, это были просто слезы? Что-то в его голосе, в самом движении ресниц выдавало вселенскую скорбь. Такую боль скрыть невозможно! Похоже, эта женщина была ему близка, а может, он ее по-прежнему любил… Как пережить подобное предательство, при этом помнить все и не свихнуться?

– Матвей, ты очень сильный человек! – я крепко сжала его руку. – Прости, что думала о тебе такие ужасные вещи! Я законченная эгоистка: ведь если честно, ты не давал мне никакого повода, а я сама себе внушила, что ты отпетый бабник… и нарцисс…

Матвей расслабился и даже улыбнулся:

– Так вот за кого меня тут держат: самовлюбленный озабоченный нарцисс!

– Я же сказала, извини!

Мне вдруг сделалось горько и стыдно: все это время я занималась исключительно собой, не замечая, что рядом со мной человек, и человек этот пытается помочь, рискует, тратит собственное время и ничего не требует взамен! В чем только я его не обвиняла, какие эпитеты не сочиняла и только потому, что он хорош собой, что прост со мной и откровенен. Матвей терпел меня все эти дни, безропотно сносил пинки и оплеухи, ни словом не обмолвился о собственных проблемах.

Я посмотрела Матвею в глаза и тут же густо покраснела: «Он снова читает меня как открытую книгу. Как я могла забыть, что передо мной телепат!».

– Нет, ты не маньяк, ты – обыкновенный засранец! Кончай сканировать мозги, пока опять не получил!

– Мегера! – констатировал Матвей и добродушно рассмеялся.

Неделю я потратила на поиски Максима, которые опять не дали результата. Иначе и быть не могло – я не знала о нем ничего: ни имени, ни номера, ни примерного места работы. Напасть на след по-прежнему не удавалось. Матвей помогал мне, как мог, но с тем же нулевым итогом.

Утешало одно – мне удалось наладить с Ванькой связь через Матвея. Никакие послания, естественно, не допускались, все передавалось на словах, и я доводила Матвея до исступления, заставляя повторять слово в слово все их диалоги с оригинальной интонацией и выражением лица. Так постепенно я узнала, что Ванька чувствует себя нормально, питается всем, что дают, неплохо ладит с соседями по комнате и регулярно делает уроки.

Приближался день нашего бегства, и напряжение росло. По ночам мне снилось, будто я бегу к отвесным скалам, на руках у меня новорожденный Ванька, а за спиной все признаки погони, тут неожиданно темнеет, земля уходит из-под ног, я спотыкаюсь, чувствую, что ноги онемели, пытаюсь оторваться от земли, но руки заняты, и я подпрыгиваю из последних сил, зависаю над пропастью… и просыпаюсь от собственных криков.

В такие ночи я набирала Матвея, чтобы услышать его спокойный уверенный голос, слова поддержки и просто дыхание близкого мне человека.

– Прости, что не даю тебе спать, – скулила я в трубку.

– Ну что, опять ночной кошмар? – вздыхал на том конце Матвей. – Не грусти, сейчас расскажу тебе сказку….

Героем всех его сказок был маленький мальчик по имени Норд, который жил на далеком нордическом острове, ходил в суровую нордическую школу. Матвей описывал мне его быт, весь школьный день, минута за минутой, его слова, поступки, даже мысли, а я, затаив дыхание, слушала Ванькину жизнь и потихоньку засыпала.

В пятницу я как обычно пришла на работу, вымыла руки, надела халат и по привычке раскрыла справочник в разделе «Медицина» (я все еще надеялась найти Максима по каким-то таинственным признакам, по биению сердца, по счастливой случайности или простому совпадению). Дверь распахнулась, вошла медсестра:

– К нам едет очень важный посетитель, – начала она, явно волнуясь. – Нужно принять его без очереди.

За спиной медсестры выросла администратор:

– Прошу вас отложить свои дела, – она кивком указала на справочник. – И внимательно выслушать то, что я вам скажу, – с каким-то странным отрешенным видом она шагнула в кабинет и захлопнула дверь прямо перед носом медсестры. – Сейчас к вам на прием прибудет Р-Шеф.

– Какой еще Р-Шеф?

– Р-Шеф – командир отделения Раптор. Фигура это очень влиятельная и крайне опасная, поэтому принять его нужно с должным почтением и выслушать с предельным вниманием.

– У него проблемы со зрением?

– На всех портретах он в очках.

– Вы хотите сказать, что видели его только на портретах?

– Конечно, – ответила администратор убежденно, – Р-Шеф не покидает резиденции, он слишком важная фигура, чтобы общаться с кем попало.

– А что с глазами?

– Я точно не знаю, но на картинках у него солидные диоптрии.

– Понятно, сделаем все в наилучшем виде!

– Не подведите меня! – с этими словами она вышла за дверь, а я, озадаченная и растерянная, так и осталась сидеть с раскрытым справочником.

Не прошло и минуты, как в дверь постучались, и на пороге возникла худая фигура в очках.

– Разрешите? – осведомилась фигура.

– Прошу! – я любезно привстала, указала на стул. – Присаживайтесь, располагайтесь!

Фигура покачала головой:

– Я вас не задержу. У меня для вас конверт.

– Какой конверт? Зачем?

– Конверт от Р-Шефа.

– Постойте, значит, вы не Р-Шеф?

На лице визитера застыло презрение:

– Смеетесь? Р-Шеф не покидает резиденции. Я его личный адъютант.

– Простите, я увидела очки… и подумала…

Очкастый сделал властный жест и оборвал на полуслове мой бессвязный монолог.

– В девять утра в понедельник вы явитесь к зданию Ратуши. У проходной к вам присоединятся еще двое. Это выпускницы военно-медицинской академии, они возвращаются с учений и могут в пути задержаться. В конверте пропуск на три лица, по нему вы все вместе пройдете на внутреннюю территорию. Если задержка составит более пятнадцати минут, вы пройдете одна, а документ заберете с собой. Охранникам его не отдавайте. Сдадите мне и лично в руки. Надеюсь, вы хорошо понимаете, что это пропуск в один конец, и назад по нему вы уже не вернетесь: слишком многое поставлено на карту. То, что вы увидите за стенами Ратуши, не должно стать достоянием общественности, поэтому вы останетесь на территории объекта, получите там должность военного врача. Приводите в порядок свои дела (их не так уж и много, учитывая стаж работы). Даю вам на сборы три дня. С понедельника жду вас на службе.

Без дальнейших объяснений худощавый протянул мне конверт, развернулся и вышел из комнаты, а через секунду в кабинет вошла администратор, улыбнулась почтительно и осторожно:

– Какая честь! Какая редкая удача! Вы можете собой гордиться! Прошу передать мне все ваши дела!

* * *

В тот же вечер мы встретились с Матвеем. Мои руки дрожали, в голове полный хаос и паника:

– Караул! В понедельник меня переводят на новое место работы! Дают должность военного врача и забирают в Ратушу. Сам Раптор прислал мне пропуск на три лица. В девять утра я встречаюсь с двумя новобранцами и с этого момента теряю остатки свободы.

– На три лица, говоришь? И печать Бургомистра? – глубокомысленно протянул Матвей. – Ты представляешь, как нам повезло? Эта бумажка открывает любые двери, даже двери таможни. Нам больше не нужны посредники, нам больше не нужны лазейки: мы спокойно пройдем через любой кордон.

– Так значит, ты с нами?

– Нужно быть идиотом, чтобы упустить такой шанс!

– А как же Ванька? Твой урок начинается в десять, а мне велено явиться к девяти. Если я опоздаю, меня сразу же хватятся! – мои губы опять задрожали.

– Кому теперь нужен урок! Я выведу Ваньку без четверти девять, а в девять пятнадцать мы уже будем у входа в пещеру.

– Скажи, а что находится за стенами Ратуши? Почему оттуда не возвращаются?

– А этого никто не знает.

– Даже ты?

– Плохая из тебя ученица! Я уже дважды повторял, что вижу то, чего не видят остальные.

– Расскажешь?

– Ни за что!

– Предатель! – я выпятила нижнюю губу, демонстративно отвернулась.

– А что мне за это будет? – начал он вызывающим тоном.

Я помахала пропуском перед самым его носом.

– На три, между прочим, лица! И с третьим я еще не до конца определилась!

– Шантажистка! – скривился Матвей.

– От шантажиста слышу!

– За стенами Ратуши прячется местная знать.

– От кого она прячется?

– От жителей города.

– А почему?

– Да потому что там семьи и дети. Там целые династии, иначе говоря, государство в государстве.

Я не поверила своим ушам:

– Чертовы лицемеры! Врут на каждом шагу, весь город превратили в инкубатор, все население – в жалкое быдло, а сами нарушают собственные правила! – И тут меня как будто осенило. – Ты думаешь, они все помнят?

Матвей кивнул, шумно выдохнул:

– Похоже, в ратуше засели остатки аборигенов. Они не проходили через Грот и не теряли там рассудка. Им всем нужна хорошая обслуга, и этой обслугой становимся мы – жители параллельного мира, похищенные и ошельмованные их бессовестными эмиссарами. Насколько я понял, ваша группа состояла в основном из молодежи, поэтому моя бывшая вас быстро зацепила – вы подходили по возрасту и по составу. Видишь ли, местное население вырождается, нужна новая кровь, новые мозги, иначе кучка туземцев закиснет в собственных генах и постепенно деградирует.

– Ты хочешь сказать, они все-таки мешают свою благородную кровь с нечистой кровью иноземцев?

– А ты поверила, что им так нужен офтальмолог? Им просто нужны молодые здоровые самки, желательно с хорошей памятью и чистыми мозгами. Весь месяц они тебя жестко пасли и даже познакомили со мной. Они проверяли твои реакции, твои мозги, способности и темперамент, изучали отношение с противоположным полом.

– Ты все это знал?

– Я все это даже предвидел заранее.

– И ничего мне не сказал!

– За нами жестко наблюдали.

– Значит, теперь нам не вытащить Ваньку – его мне просто не отдадут! Они специально вывели меня на Ванькин след, чтобы держать под контролем весь план побега!

По щекам побежали горячие слезы, ноги странно обмякли, перед глазами поплыло.

– А ну-ка возьми себя в руки! – зашипел Матвей в самое ухо. – Тебе нужны все твои силы и вся твоя вера.

– Зачем? – прошелестела я губами.

– Затем, что Ваньки в этом интернате нет и никогда там не было!

– То есть как это не было?

– Ты ошибалась с самого начала. Ваньку сюда не распределяли, это был ложный след, чтобы завлечь тебя и познакомить со мной. И теперь они думают, что надули тебя, отвлекли от реального объекта, привязали ко мне. Они уверены, что теперь ты зависишь от меня и от моей липовой информации.

– Так что ж ты, сукин сын… – мои кулаки непроизвольно сжались, захотелось размахнуться и засветить Матвею прямо в глаз.

– Мне нужно было тебя удержать. Ты была одержима, и это давало мне шанс. Я просто тебе подыграл. Не дергайся! – Матвей удержал мою руку. – Я разыскал твоего Ваньку и приведу его к тебе.

– Где он? – только и выдохнула я.

– В математическом лицее.

– Врешь, туда взяли троих новичков: восьмилетнюю девочку и двух мальчиков десяти и двенадцати лет! Я все уже давно узнала!

– Они надули тебя с самого начала – обрубили Ванькин след и пустили по ложному.

– В интернат для неблагонадежных? Очень хитро! – я даже на секунду почувствовала восхищение. – Хорошие у вас тут психологи!

– Ну не такие уж хорошие! – вставил Матвей. – Поверили, что я тебя так быстро обработал, и совершенно упустили вариант, что я стану тебе помогать. Они уверены, что в первый же день ты проникла на территорию интерната, поговорила со мной, убедилась, что Ванька на месте, а теперь идешь по новому ложному следу и параллельно кувыркаешься со мной.

– Уроды! – выплюнула я. – Ничего не боятся! Даже пропуск мне выдали! Вот возьму и сбегу им назло!

– Во-первых, без Ваньки ты не убежишь, а он укрыт в надежном месте, а во-вторых, не забывай, они верят, что Влас еще жив, и он пропускает в одном направлении.

– И что, никто не убегал?

– Нас помнящих тут единицы, возможно, кто-то и сбегал… но прямо в пасть к огромному дракону.

– Так, ясно! Путь для нас открыт, осталось вытащить Ваньку. Как ты намерен действовать?

– В понедельник ровно в девять утра мы с Ванькой будем ждать тебя в моей квартире.

– А потом?

– Потом сядем в машину, поедем к пещере…

– А дальше?

– Дальше все по плану. Ты, главное, пропуск не потеряй! У нас всего минут пятнадцать на дорогу, да и на весь оставшийся побег. В пещере я открою амулет, но вдохну только сам, Ваньке помнить об этом месте не стоит, пускай думает, что вы зашли и сразу вышли.

– Но ведь он будет спрашивать про отца!

– Ему будет проще пережить потерю отца, чем весь тот кошмар, который с ним тут приключился…

Я шагнула к Матвею, уткнулась лбом в его плечо:

– Сегодня я останусь у тебя. Пожалуйста, не прогоняй меня домой!

* * *

В понедельник ровно в девять утра Матвей вошел в квартиру, за спиной у него маячил испуганный Ванька.

– Мама? – прошептал Ванька, не до конца еще веря глазам.

– Ванюшка, родной! – я подхватила сына на руки, прижала к себе и начала целовать его щеки, глаза, золотые кудряшки….

– Нам пора! – напомнил Матвей. – Время не ждет. Через четверть часа всех нас хватятся в разных местах, а еще через десять минут о нашем исчезновении доложат P-Шефу. Он все сопоставит и вышлет погоню.

– Да-да, конечно, мы идем! – поддакнула я, и Ванька покорно кивнул.

Не теряя больше ни секунды, мы спустились во двор, погрузились в машину, в абсолютной тишине Матвей завел движок, плавно тронулся с места и только тут нарушил молчание.

– Главное, выехать на окружную – там можно будет газануть, не привлекая общего внимания.

– А до таможни далеко?

– Километров пятнадцать, не больше.

Пять минут мы лавировали по дворам, стараясь вести себя неприметно, потом свернули на кольцо и в потоке машин потянулись на север.

– Ну все! – с облегчением выдохнул Матвей. – Теперь можно и ускориться.

Он выжал газ и начал перестраиваться в левый ряд, но в этот момент к нам пристроилась черная Волга, ее водитель явно нервничал: все время дергал поворотник, метался из ряда в ряд, а потом без сигнала пошел на обгон.

Матвей выровнял руль, сбросил газ, пропуская чудной агрегат, но Волга неожиданно вильнула и буквально впечаталась в наш левый бампер. Обе машины вздрогнули и встали, а секунду спустя из Волги выскочил бледный испуганный Макс.

– Простите, я еще плохо вожу!

Увидев Макса, я остолбенела, а Ванька весь напрягся, подобрался, а секунду спустя с криком:

– Папа! Папочка нашелся! – распахнул дверь машины и бросился к Максу на шею.

Мне показалось, что реальность отступила, и навалился странный сон: из проплывавших мимо агрегатов на нас таращились водители и пассажиры, Макс, дико озираясь, пятился назад и все пытался на ходу разжать Ванькины руки.

– Кто вы такие? – выл он затравленно. – Что вам от меня нужно?

Наконец, ему удалось стряхнуть с себя Ваньку, который в ужасе отпрянул, заскулил.

– Теперь понятно, как нас развели! – прошипела я, зеленая от ярости. – Просто дьявольский ход: мне выдали велосипед, а Максу – автомобиль! Макс за рулем! Анекдот, да и только!

– Уверена? Это точно твой муж? – вступил Матвей, все это время стоявший в сторонке.

– Ну конечно, уверена! Сам-то как думаешь?

– А ты что скажешь? – обратился он к Ваньке.

Тот нервно дернулся, кивнул.

– Все ясно! – произнес Матвей, шагнул вперед и неожиданно заехал Максу в челюсть.

Колени Макса подкосились, и, обмякший, он рухнул на проезжую часть.

– Открой багажник! – приказал Матвей обалдевшему Ваньке, потом обернулся ко мне. – А ты помоги мне его погрузить: у нас осталось ровно три минуты.

На таможне Матвей сунул пропуск в окошко, постучал по часам:

– Экстренный выезд! Приказ Р-Шефа!

Контролерша поморщилась, но пропустила.

Еще минута езды по барханам, и мы у подножия горной гряды.

– Выгружаемся! – рявкнул Матвей и распахнул багажник. – Я донесу его до Грота, а дальше поведете сами.

Он снял с себя драконий амулет, ловко накинул его мне на шею.

– Что ты делаешь! – ахнула я. – Ты без него не пройдешь!

– Я не иду. Здесь запас только на одного. – Он поднял руку, предупреждая весь дальнейший спор. – Слушай внимательно и запоминай. Тебя спасет иммунитет, Ванька забудет, откуда пришел, а твой Максим вернется полным идиотом. Чтобы этого не произошло, мы отдадим ему мой амулет, затащим в пещеру, заставим вдохнуть – выйдет с той стороны, будет помнить хотя бы Даг-Гар.

– И как я буду после этого с ним жить?

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Ты знаешь все его слабости, привычки, поможешь… заставишь себя полюбить!

– А что нам делать с провалом во времени? Уже месяц прошел, Ванька обязательно заметит!

– Наврешь ему про временную аномалию в пещере.

– А как же ты?

– Я буду по тебе скучать!

– Идем со мной! Ищейки дальше не пойдут, они побоятся дракона! Никто, кроме тебя, не знает правды!

– Ну, уж, нет! Я ничего забывать не хочу! И тебя забывать не хочу! А вы бегите, времени в обрез! Дотащишь мужика?

– Ванька поможет! – выдавила я. – Главное, чтобы раньше времени не очнулся!

До самых скал я чувствовала за спиной тяжелые шаги Матвея, слышала его частое дыхание.

– Все, прибыли! – выдохнул он и привалил к стене безвольное тело Максима. – Сейчас приведем его в чувство и откроем амулет, – его руки дрожали, по лицу струился пот. – Мы на пороге Зоны Тишины, метров пять – и начнется туман. Я дальше не пойду, но постою здесь, прослежу, чтобы мужик твой не сбежал, когда очнется.

Матвей похлопал Макса по щеке, тряхнул за плечи:

– Подъем! Приказ по составу! Продвигаемся вглубь пещеры!

Я сняла амулет, поднесла его к самому носу Максима, надавила на драконий глаз.

Максим посмотрел на Матвея, потом на меня, неуверенно поднялся на ноги:

– Куда идти?

– Только вперед! Дорогу покажут. И не отставать!

Максим послушно кивнул и затопал под своды пещеры.

Ванька повис у меня на руке, крепко зажмурился:

– Мама, мне страшно! Я не хочу туда идти!

– Ванюшка, нам остался только шаг. Через пару минут мы вернемся домой. Откроешь глаза, а мы уже на месте!

В этот момент снаружи послышался визг тормозов и возбужденные мужские голоса.

– Давай, родной мой, соберись, – я крепко обняла Ваньку, погладила по голове. – Нам нужно спешить – там снаружи погоня, они хотят вернуть нас обратно и разлучить навсегда.

Ванька всхлипнул, напрягся, еще крепче вцепился мне в руку.

– Прощай, Арина Номер Восемь! – громко крикнул Матвей и толкнул нас в туман.

Все вокруг заклубилось, в ушах зазвенело, и ужасающий драконий рев накрыл нас куполом, отразился от стен и окутал протяжным болезненным эхом…

ГОД СПУСТЯ

– Не задерживаемся! Не отстаем! Проходим в следующий зал, далее выходим из пещеры, поднимаемся на смотровую площадку и делаем общий панорамный снимок!

Экскурсовод подняла руку, собирая внимание группы, убедилась, что все ее слышат, и только после этого продолжила:

– Далеко не расходимся, внимательно смотрим под ноги! В одной из пещер бьет целебный источник. Мы посетим его в конце экскурсии.

– Мне показалось или я слышу шум воды? – произнесла я как будто в пространство и опустила козырек бейсболки на глаза.