Текст книги "Указующий коготь (Со смертью заодно)"

– Привет честной компании, – небрежно обронил он.

– Гостям рады, – вежливо отозвался Игрок с плюмажем.

Они с Браги скрепили знакомство рукопожатием. Не такая широкая, как лапа ярла, тонкая ладонь капитана оказалась не более нежной, чем сделанные из инструментальной стали плоскогубцы.

– Посетителей локации приветствует пограничный наряд Желтка. Я – Оррин, командир дозора. Сильвия и Инхэм – ландскнехты, – официально представился капитан.

– Приятно познакомиться. Мы – подданные Нижегородской Торговой Олигархии. Моего спутника зовут Пияв.., – Браги невольно запнулся, – Пий Контур. Меня – Браги.

При последних словах ярл едва не скрипнул зубами. Пиявыч, олень неловкий, будь ты проклят со своим болтливым языком. Менять легенду уже поздно. И глупо пытаться выдумать что–то на ходу. Этот капитан может оказаться очень не прост и наскоро слепленную басню наверняка раскусит сразу.

– Ярл Браги? – Оррин удивленно поднял бровь.

– Тезка, – широко и бесхитростно улыбнулся в ответ норг.

Командир патруля нарочито равнодушно пожал плечами. Тезка, мол, ну и что. Дело хозяйское. Все остальные внимательно следили за их беседой. Даже Пиявыч, наконец убрав свой талмуд в заплечный мешок, проявил некоторые признаки интереса.

– Прошу вас уточнить цель визита в Овиум. У нас туризм не в почете, – по губам Оррина скользнула тонкая усмешка.

Умное, волевое лицо. Ясные голубые глаза, подернутые льдинкой служебной настороженности.

– Цель вполне честная, законная и почти благородная. Установление деловых контактов. Торговые соглашения.

– А если поконкретней?

Браги слегка нахмурился. Он уже успел отвыкнуть от такого с собой обращения. Своей холодной ироничной дотошностью капитан начал его раздражать.

– Мы имеем честь представлять «Торговый дом Франкенштейна». И разумеется, все его товары. Разработки из области симбионтной некродинамики, усилители магических конструкций. Сложновато для восприятия, понимаю. Но все модели опробованы в деле, проверены на практике. Имеем массу положительных отзывов от заказчиков.

Оррин хмыкнул, выдержал эффектную паузу и, демонстрируя солидную осведомленность в делах срединных локаций Мидгарда, произнес:

– Как же, как же. Я что–то припоминаю. Два завода гномов трудятся в поте лица. Юниты день деньской носятся в мыле, пыль стоит столбом, потребляется гора всяческих ресурсов, но эффекта – ноль. Полное отсутствие всякого присутствия результатов работы. Словно в песок все уходит. Хозяева производства ломают головы. И что же оказывается в итоге? – капитан повернулся к своим соратникам. – Гномий саботаж! Эти пройдошливые бородачи потихоньку установили в подвале «Имитатор Трудовой Деятельности». Мудреный артефактик производства именно вашего Торгового Дома, – оба ландскнехта переглянулись и дружно расхохотались. – Такие вот полезные изобретения, уважаемый тезка правителя Олигархии, вы хотите предложить нам? Или, может, партию из нескольких биомеханических чудищ, которые ваш инфант–террибль Франк собирает в промежутках между длительными запоями?

По широким скулам Браги заходили желваки, на лбу вспухла синяя вена. Видно было, каким страшным усилием воли он пытается сдержать себя. Ярл никогда не блистал красноречием. Суровому воину претили лавры прославленных мастеров словесного жанра, он вполне довольствовался скромным признанием себя как одного из сильнейших бойцов всех локаций платформы Мидгард.

Над поляной повисло молчание. Возникшее напряжение не укрылось от патруля. Кнехты накрыли ладонями рукояти мечей, Игроки как бы невзначай сделали по шагу к сложенным у костра лукам. Пиявыч сидел, как сидел, только начал беспокойно вертеть своей лобастой головой, не понимая, что происходит, но кожей чувствуя накаляющуюся атмосферу. Смотритель в панике втянул голову в плечи.

– Пойдем прогуляемся? – мягко предложил Оррин, приглашающе протягивая руку в направлении чащи.

– Пошли, – выдохнул Браги.

Оррин согласно качнул головой и бросил через плечо своим подчиненным.

– Мы скоро. Не стойте столбами. Изжарьте пока поросенка.

Когда за их спинами остались полсотни пройденных шагов, вернее, протискиваний сквозь переплетение стволов, Оррин остановился, упер ногу в трухлявый пень и резко повернулся к Браги, шедшему следом:

– Предлагаю побеседовать без свидетелей. С полным уважением друг к другу. У нас под словом «уважение» понимают отказ от стремления втереть в уши собеседника всякую туфту. Можете говорить откровенно. Перед вами доверенное лицо правителя мира людей.

– Доверенное лицо? – недоверчиво переспросил Браги.

– Обладающее большими полномочиями, – подтвердил капитан. Потом тихо добавил с чуть заметным нажимом. – И правами.

– Бросающее свой пост на целые сутки и доверяющее охрану ценнейшего Артефакта и, соответственно, точки входа в локацию обычному юниту? Который и тени своей боится? – молниеносно парировал ярл.

Пришел черед Оррина проявить терпение, и воздержаться от совета чужеземцу не совать нос не в свое дело. Он с честью справился с задачей и вновь заговорил:

– Все правильно. Артефакт Входа – замок. Амулет Входа (который, несомненно, у вас имеется, раз мы сейчас имеем удовольствие общаться) – Ключ. В стандартной ситуации вам пришлось бы, активировав его, тем самым сделать запрос на открытие зоны проникновения, – вновь драматическая пауза, до них бравый капитан, похоже, был охоч. – И моя работа – подтвердить или отклонить его. Без моего согласия никто не перейдет восточный рубеж Овиума! – глаза дозорного гордо блеснули.

– Позвольте… – недоуменно начал Браги.

– Вот–вот, – подхватил Оррин. – А с этого момента начинается по–настоящему интересно. Вы со спутником уже здесь. И никакого моего подтверждения не потребовалось. А это значит… – опять пауза.

– Значит, – как эхо повторил Браги, чувствуя, что тупеет.

– Значит, что у вас амулет, выданный лично Иерархом Овиума. И никак иначе. С его секретным кодом. Превалирующим над моими правами. Не требующий отзыва пограничников.

«Твою мать» – веско про себя сказал ярл. Чтобы как–то выиграть время, он брякнул:

– Северная точка играет по тем же правилам?

Лицо рыцаря на миг накрыла легкая тень.

– За нее отвечают ногайцы. Мы не имеем с ними дел. Прошу простить мою настойчивость, но хотелось бы получить объяснения.

Губы Браги скривились в нескрываемой издевке:

– А вы уверены, достопочтенный Оррин, что личный гость Иерарха обязан давать вам какие–то объяснения?

В кроне ближайшей сосны раздался хриплый выкрик. Браги вскинул голову, а капитан даже ухом не повел. Не отрывая взгляда от ярла, он поднял руку с выставленным указующим перстом, с него сорвалась тонкая змеистая «Магическая стрела», и через несколько секунд обугленная тушка гарпии–ведьмы, увлекая за собой дождь из опавшей хвои, тяжело шлепнулась в подлесок. Браги уважительно хмыкнул.

– Иерарх создал этот мир, открыл его для нас. Но правит тут не он, а наши вожди, – ровным голосом произнес командир патруля.

– Звучит весомо. Но все равно не убеждает.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Оррин. – Я пропущу вас, – короткий выразительный взгляд ярла дал понять, что подобное снисхождение ему может и не потребоваться.

– Ладно. Исправим формулировку, – с безграничным терпением уступил капитан. – Я рекомендую вам пояснить цели своего визита, чтобы заручиться моей поддержкой в вашей миссии. В противном случае мне в голову может прийти мысль, что затевается нечто враждебное по отношению к моему миру и моему монарху.

– Ну, вот откуда ты взялся такой дотошный и въедливый? – всплеснул руками ярл. – Ты в реале кем работаешь? Блин. Прости, старик. Правда, извини, вырвалось, – поспешил добавить он, видя, как к лицу Оррина бросилась краска.

Браги замолчал, обдумывая положение. Воспользовавшись его замешательством, капитан вынул из поясного кошеля изящно изогнутую трубку из верескового корня, ловко набил ее несколькими щепотками табака и зажег маленьким огненным шариком. Наконец Браги решился. Он фамильярно стиснул плечи Оррина, наклонился к нему вплотную, так что тому пришлось выдернуть изо рта свой курительный изыск и, глядя прямо в глаза, произнес:

– Ты предлагаешь мне довериться тебе. Пусть будет так. Но, боюсь, я могу сообщить тебе немногое. Иерарх попросил владык Олигархии о встрече…

– Среди них числится некий Браги…

– Ладно, ладно, признаю. Это я. Так вот, он предложил навестить его в Овиуме. Намекнул на какие–то неприятности. Причем такого характера, что могут затронуть и срединные миры. Мы с Рагнейд немало поломали над этим голову. Отправить нарочного вместо себя? Не по Сеньке шапка. Пришлось, приняв Благословение самодержицы, идти непосредственно самому. Вот и все. Никакой конкретики, я тебя предупреждал. О сути проблемы представления не имею. Может быть, Иерарх не доверял посыльному… Короче, пес его знает. У вас вообще в последнее время все спокойно?

Оррин надолго задумался. Попыхтел трубкой. Потом пожал плечами и ответил:

– Да вроде тихо все. Ну, как тихо… Обычно. Поголовная резня, взаимные обиды. Интриги и предательства. Религиозные обряды и покаяния.

– Ха. Удивил. Так и у нас то же самое! Но должно же что–то быть. Нечто особенное, – Браги многозначительно оттопырил губу. – Впрочем, к чему гадать? Найду вашего Иерарха, и все прояснится. Он у вас где обитает?

– Нигде. И везде.

– Это как прикажешь понимать?

– Шифруется. Представления не имею, каким образом его можно отыскать.

– Здрасьте, пожалуйста, – Браги в недоумении почесал затылок. – Вот нежданная помеха!

Глаза Оррина иронично блеснули.

– Вообще–то, понять его нетрудно. В последнее время должность Иерарха стала какой–то слишком опасной…

Ярл скромно опустил очи долу. Удар пришелся не в бровь, а в лоб. Не далее, чем несколько лет назад его приятель Хельги–Ловкач, тогда еще просто Хельги, отправил к праотцам Властителя Нижегородской локации. Иерарха Диктатуры Механики Браги пришил лично. Удивительное дело, что при такой репутации Создатель Овиума рискнул воспользоваться его, ярла, помощью.

– То есть, даже наметок нет, где он обретается?

Оррин побарабанил ногтями по идеально ровным передним зубам.

– Желток объективно – столица локации. Если кто–то и знает о местоположении Иерарха, так это Король Желтка. Твой путь лежит в нашу столицу, сиятельный хевдинг. Но этот путь очень труден. Маршрут я тебе сообщу. Но как по нему пройти и не сбиться с дороги…

Браги по–мальчишески прыснул в кулак. В извинении поднял раскрытую ладонь.

– К–к–король Желтка… – попытался выговорить он. Откашлялся, нахмурился и с деланной серьезностью изрек:

– Хорошо. У меня в рюкзаке амулет Путеводной Звезды. Он воспримет маршрут из твоей памяти и не позволит мне и шагу с него ступить.

Оррин отрицательно покачал головой:

– Штука полезная, не спорю. Но магический «джи–пи–эс» вам не поможет. И вообще, все артефакты и амулеты тебе, ярл, и твоему спутнику придется оставить у нас на хранении.

– Да вы тут оборзели что ли вконец? – взорвался Браги. – Ничего себе, помощничек! Да я за такое сотрудничество…

– Погоди, воитель, остынь. Дослушай вначале, а потом шашкой маши. Законы Овиума… они отличаются от физики срединных локаций. Мы – замкнутый на себя мир. Это видно даже из нашего названия. Из десяти артефактов, пронесенных тобой сюда, пять вообще окажутся бесполезными, еще четыре будут работать криво…

– Это еще что за фигня?

– Хм… как бы тебе объяснить… Ну, к примеру, ты активируешь в бою обычную Подвеску Святости, но вместо заклинания «Молитва» на своих юнитов, у них в костные ошметки напрочь разрывает головы. И так далее. Этот ящик Пандорры лучше не открывать. При выходе из Овиума получите все обратно.

Браги фыркнул. Как раз Подвеска Святости в настоящий момент висела под нательной рубахой на его мускулистой шее.

– И не тяжело тебе таскать на себе целый склад? – уныло поинтересовался он.

– У меня Бездонный Мешок.

– У меня такой же…Только с лейблом другого изготовителя. Ладно, а если мы выйдем через ногайскую точку?

Оррин развел руками.

– Ну, тогда – увы и ах. Придется прикопать добро в одном из наших схронов. Но соваться к Ногайларам я бы не советовал. Проснешься на рассвете у костра и вдруг поймешь, что ты умер. Они подходят к чужакам по принципу: пусть Бог в лучшем мире сам их там сортирует… И это еще не все о наших законах…

Браги стиснул плечо капитана железным пожатием:

– Знание закона не освобождает от желания его нарушить. Слушай, Оррин, притормози чуть, очень тебя прошу. Дай мне время эти новости раскумекать. И вообще, айда обратно в лагерь, а то там, небось, все думают, что мы тут уже друг другу глотки режем.

– Угу. А я тогда пока поразмышляю, чем мы можем вам пригодиться…

Через пару часов и дозорные, и путники, дохлебав варево и отбросив обглоданные кости, грелись в пламени жаркого костра и по–братски передавали друг другу походные фляжки и курительные трубки. И игроки и юниты. Браги это оценил. Граница равняла чины и ранги. Лились неторопливые разговоры. Патрульные рассказывали гостям локации о своих буднях, засадах, скоротечных боях, потерях. Даже ярл, осоловев от ужина и расслабившись, поведал немного о своих славных подвигах: Битве Народов при Шонихе, вике против Господина Тумана, разгроме Мокрого Места. Дозорные уважительно качали головами.

– Вы уже долго тут? – поинтересовался у Сильвии Пиявыч. – Вдали от дома?

– Почти полгода, – отозвалась она. – А впереди еще полстолько службы.

Остальные примолкли. Над поляной повисло небольшое облачко тоски по родному очагу.

– Кочуем, как цыгане, – невесело добавил Инхэм. – Таскаем артефакт по всей Пустыни. От фактории к фактории. Ничего, вот через три месяца выйдем на центральную ось, к Древу, и там нас сменят. Пятнадцать новых дозорных из Оплота. Столько же, сколько и нас было при начале похода.

– Миры меняются на охране? – удивился Браги.

– Конечно, – подтвердил Оррин. – Считайте, что вам еще крупно повезло. Появись вы на полгода раньше – пришлось бы иметь дело с патрулем Инферно. А там – иффриты и демоны. С ними особо не сговоришься. Чуть что – кривые сабли из ножен вон.

– Своеобразное, как я посмотрю у вас гостеприимство…

Костер расчертил огненным угольком кромешную тьму ночи. В лесном безмолвии возник странный булькающий звук и тут же резко заглох, словно существу его издавшему, с размаху дали кулаком по темечку. Издалека донеслись обрывки звонкой волчьей песни. Инхэм лениво глянул на пояс и пренебрежительно махнул рукой.

– Обычные. Не оборотни. По своим делам направляются. Нас не побеспокоят.

– Ты Ведьм? – догадался Браги.

– Да. Тридцать седьмой. А мы слышали, что правитель Браги уже перевалил за сотню?

– Было такое, – скромно подтвердил ярл.

– Обалдеть, – восхищенно прошептала Сильвия. – У нашего Оррина – пятьдесят четвертый. А он – один из сильнейших капитанов на Желтке…

– У вас как с хронопарадоксом? – влез с вопросом Пиявыч.

– Так же, как и везде. Час двадцать реала на сутки Мидгарда, – ответил ему Инхэм.

– Значит, это получается, что в реале для вас за время дозора прошло…

– Не считай. Мы знаем точно – больше девяти дней. Наши тела в частной клинике. Под капельницами, – сказал Оррин и его слова были актом доверия.

Их приняли. Такие вещи ни в одной локации чужакам не сообщали. Браги с сожалением почмокал погасшей трубкой и вернул ее капитану. Тот мигом заново ее снарядил и с наслаждением затянулся.

– Я тут прикинул кое–что, – вдумчиво начал он, с сомнением прислушиваясь к своим словам. – Мы в дозоре еще девяносто дней. Потом смена, передача – это неделя на все про все. Дорога до Желтка по Великому тракту – шестьсот тридцать миль. Я имею в виду центральный ствол Древа. Считайте – еще пара месяцев. Если подходить реально. Короче, если останетесь с нами, то через полгода будете на Желтке. Зато будете в полной безопасности.

– Нам это не подходит, – решительно отмел вариант Оррина Браги. – Я говорю о времени.

– Понимаю. Пойдете вперед, не дожидаясь нас – выиграете половину срока. Курс будете держать на ствол. Ближе к корням начнутся деревни и обжитые места. Хотя дорога по Тракту, центру Древа, будет для вас тем еще приключением. Охранных грамот, как у нас, вы не имеете, а ведь придется путешествовать мимо отростка на Инферно. Рискованное дело. Могут быть разборки.

– А пограничники не уполномочены выдать нам вид на жительство? – снова встрял Пий Контур.

– Угу. С пропиской и талонами на питание, – фыркнул Браги. – Только бумагу пожалуйста потверже. Мы – парни суровые.

– Здесь вам не терминал аэропорта, – отмахнулся Оррин. – И штамп в паспорт мы не ставим, за неименением такового. Есть еще более надежный и стремительный вариант…

– Какой? – нетерпеливо выпалил ярл.

– Выше по оси эклиптики раскиданы фактории разных держав. В восьми днях пути на север – Оплота. Чуть дальше и восточнее располагается менный пункт Болота, но эти деятели по своему обыкновению залезли в малопроходимые дебри и подход к ним затруднен. Еще севернее – большая фактория Цитадели. Мы, миры Иггдрасиля, торгуем с Пустынью. Здесь не все бесповоротно дикие. Есть оседлые гномы, селения эльфов. Древние. Со своими традициями. Происходит разного рода натуральный обмен…

– А доставка и забор товаров как? – не врубился Пиявыч.

– По–разному. Не забывайте, что вокруг планет не космос, а нормальная атмосфера. Притяжение ослабевает по мере удаления от поверхности. При подлете к планетам, возрастает вновь. Да, конечно, там более сотни километров. Но в облаках Иерархом предусмотрены специальные площадки для отдыха животных, где они могут перевести дух, восстановить силы. Вот таким образом это и происходит. Оплот возит на пегасах, Цитадель таскает все на рухах, Болото использует виверн.

Браги рассмеялся:

– А вы сами? Неужто на Карающих Ангелах?

– Только на очень молодых, – потупился Оррин. – Но до ближайшей нашей точки не меньше месяца пути.

– А драконы? – воскликнул Пиявыч. – Есть же драконы!

– Нашел вьючный скот, – хихикнула Сильвия. – Драконы – создания гордые. На такую работу их не подрядишь. Но, Оррин,– посерьезнев, заметила она. – Как ты себе это представляешь? Без проводника им никогда не найти фактории! Ты хочешь отправить их на верную смерть?!

Нестройный хор остальных патрульных присоединился к мнению девушки.

– Мы отдадим им Сойкина. Он покажет дорогу. Вы обещаете защищать нашего человека, как самих себя? Хорошо. Мы на границе не различаем сословия. Учтите это. И вот еще что. Торговцы отнюдь не альтруисты. Им плевать на ваши цели. За проезд им потребуется плата. Мы подумаем, что можем выделить вам для обмена…

– Ни единого золотого не возьмем! – рубанул Браги.

– Их деньги не интересуют. Артефакты, зелья, болванки, ингредиенты, магические части животных…

– Тем паче. Вы все тащите на себе. Значит, лишнего ничего нет. Только необходимое для службы. Восемь дней пути мне предостаточно. Завалю по дороге драколича или хрустального дракона, если найду. Короче, что–нибудь, да добуду.

– Послушай, Браги…, – Оррин помялся. – Я тебя еще в лесу хотел предупредить, но ты мне не дал…

– Жги, капитан, не темни. Что там еще за сюрприз?

– У нас есть свои методы защиты от вторжения. Тем более, что прецеденты были…

– Давай уже! Не томи.

– На каждого чужестранца в момент перехода, независимо от статуса, накладывается заклинание Ослабления. Двойное.

Все умолкли. Стал вновь слышен шум леса: скрип стволов, шелест хвойных иголок, трущихся друг о друга на ветру, шуршание в пожухлой траве ночных грызунов.

– Да что это значит? Почему все в трауре? – не выдержал Пиявыч.

Ему ответил сорвиголова и безбашенный рубака Браги.

– Это значит, мой юный друг, что если дома я мог одним ударом кулака сбить башку Ржавому дракону, то тут мне надо пять раз подумать, прежде чем заступать дорогу взрослому Черному. Дошло теперь? А как с уровнями, полученными уже на этой земле?

– С ними все в порядке. На них Ослабление не влияет.

– Вот умница моя Рагнейд, – еле слышно прошептал Браги. – Теперь понятен ее ход с неофитом в команде. Слушай, Оррин, а какой период действия заклятия?

Капитан патруля невозмутимо выбил о подошву сапога свою трубку и ответил:

– На все время нахождения в Овиуме, Браги. На все время.

Глава 2. Тяжелые будни «гидрантов»

Я до поздней ночи прокопался на работе. Тяжелая задачка. Нам с утра на сервис загнали «Мазду» СХ–7 с одним разорванным цилиндром. Неправильное управление форсункой. Мы несколько раз перепрошивали процессор и все без толку. Что и говорить, не подфартило владельцу, ох не подфартило. Низкое октановое число топлива на заправках и куча присадок к нему (все, как одна, очень полезные и безопасные) дали вот такой вот эффект. Негарантийка, факт. Скандальчик вышел.

В раздевалке первым делом вытащил из куртки мобилу. Глядь, а там три смс–ки от Альфии. Последняя: «Млять. Базарбек! И где ты, спрашивается, лазаешь? Нам осточертело таскать Прокофьевну на пару. Роберт злится. Срочно режь лыжи в Мидгард!». Такая фигня. Аля, похоже, выходила в реал, ждала моего ответа. Но что поделаешь – у нас так, по выражению директора, устроен «бизнес–процессинг», чтоб его. Обоих – и директора, и штатное расписание. Наш мастер яро кроет матом за неслужебные звонки на работе. Ладно бы только ругался, так он еще, сквалыга, и штрафы за это нащелкивает с аккуратностью калькулятора. Мужики сначала повозмущались, потом плюнули. Себе дороже. С работой в городе сейчас далеко «не айс», а деньги, надо отдать конторе должное, платят нормальные по общим меркам. Можно прожить и без быстрорастворимой лапши. А иногда и в киношку сходить с подружкой. Ладно, проехали. Тем более, что с барышнями у меня не ладится, и на это есть особая причина.

Наша маленькая банда в составе меня, Роберта и Альфии тащит лямку в туше Прокофьевны (так мы ее окрестили) уже почти год. Безнадега какая–то. За это время, само собой, мы сто раз успели поругаться, помириться, а также еще и перезнакомиться в реале. Оказалось, что мы с Робертом, можно сказать, земляки. Я из Костаная, он из Астаны. Аля живет в Кургане. В другом государстве. Как же я ее долго уламывал ко мне приехать! С месяц, наверное. Ох, и дали мы тогда шороху, мама дорогая! Бедолага Базарбек спустил подчистую всю месячную зарплату и потом одалживался у других, таких же, как он работяг. Проснулись, как водится, в одной постели. Мне привычно вставать рано – сервис открывается в восемь утра. Пока я ходил в душ и приводил свою личность в порядок, Альфия окончательно пробудилась, успела выкурить две сигареты и выдала мне на полную катушку:

– Значит, так, герой–любовник. Повеселились, расслабились и все. Я – дура, но это мои проблемы. О том, что было – забудь. Расскажешь Роберту – вы меня больше не увидите. Пропадай все. Уйду. Ты меня знаешь. Не делай «глаза оленя в свете фар». Я вмиг пойму, если ты расколешься.

– Фига себе. Тебя какая муха укусила?

– Очень ядовитая. Так ты обещаешь держать язык за зубами или нет?

– Обещаю.

– Поклянись.

Я ошарашенно поклялся. Альфия прищурилась, испытующе прожигая меня взором «насквозняк». Я встретился с темными, как ночь ее глазами и утонул в этом омуте. Окончательно и бесповоротно. Она уехала. С тех пор прошло больше трех месяцев. Все идет как обычно. Мы проводим вместе выпавшую на нашу долю вторую жизнь. Но я по–прежнему по ней «сохну». Слово свое держу. Ха, «пацан сказал» – и дальше по тексту. Такие дела. Что я о ней знаю? Мало чего. Она скрытная. Все девчонки любят выглядеть загадочно, такая фигня у них в крови. А может, у нее папа – губернатор, и такой простой парень в замасленной спецовке, как я, ей не пара? Или муж и трое ребятишек? Ничего не понимаю. Ей же было очень хорошо со мной, она вся просто лучилась от счастья. Не только ночью, а весь день. В такие моменты женщина преображается, и их ни с чем не спутаешь. И потом от ворот поворот. Но я все равно на что–то надеюсь.

Ладно, едем дальше. Я соскреб под тонкими струйками душа со своей кожи въевшийся в нее за день пот, пыль, запах соляры и масла. Потом прыгнул в машину и погнал домой. С трудом верится самому, но я, обычный слесарюга, гоняю на «Камрюхе». Круто? Ха. Видели бы вы ее полтора года назад. Дело было так. У меня имеется один знакомец. Ну, такой – крученый–верченый. Не знаю, какой у него блат в среде страховщиков, но чел сумел как–то протолкнуть в жизнь оригинальную «мулю». Оплатил по полной программе страховку своей нулевой «Тойоты» и получил на руки кучу бабла, хотя на его тачке даже муха не сидела. Чувак купил где–то по дешевке убитое в хлам аналогичное авто, одного колера со своей «тачилой». И потом предъявил страховой конторе исчерпывающие доказательства страшного ДТП. Само собой, тут в доле были и работники фирмы, и сотрудники в погонах, выписывающие вожделенные справки. Наружные фото приложили от смятой в гармонь подставы, в комплект с ними пошли снимки его номера движка и прочей музыки. Странно еще, что он все–таки купил раздолбанный кузов при подобных завязках, а не скачал его из инета. Наверное, в следующий раз он так и сделает. Я насчет данной истории оказался в курсе не случайно. Именно мне он потом скинул уже ненужную разбитую «Камри». Фактически за четверть цены от рыночной. С барского плеча. И еще получил батрака впридачу. Я месяц ишачил на него и дружков его многочисленных по выходным – устанавливал им всякие «гаджеты» типа парктроников и прочую полезную муть, отрабатывая скидку. Зато получил свой приз. Целых полгода по крохам собирал недостающие запчасти, торговался на авторазборах, как последний скопидом за каждую мелочь. Брал переработки у хозяина мастерской, чтобы наскребсти на покраску в камере. Но своего добился. И теперь гордо езжу на сияющей полировкой антрацитово–черной «Камрюхе», весь из себя, как «семь червей». Зеркальные очки, брендовая футболка (прикиньте, я после этого еще и модно одеваться стал, совсем ума лишился) – словом, схожу с виду за реального коммерса.

Сегодня я гнал, как сумасшедший. Знал, что достанется от Альки. И успел накосячить по дороге к дому. Хотел проскочить перекресток в обход плотно сбитой пробки на «зеленый – желтый», перестроился в чужой ряд, да вот не выгорело. На зебру выперся прежде времени какой–то жирный мужик с таким видом, будто отстаивает свои гражданские права. Пришлось тормозить и перекрывать дорогу для машин, едущих «под стрелку» направо. Мне стали сигналить со всей мочи, я заметался, как вошь на сковородке – впереди–то пешеходник, никуда не денешься. Наконец как–то протиснулся и освободил проезд. Рядом остановился джип «широкий». Приспустилось стекло, и оттуда меня обложили по всем правилам. Кем только не назвали – и быком тупым, и ушлепком и прочими малопочтенными эпитетами. Причем, тот факт, что сам водитель (рожа еле в форточку пролезла) в этот конкретный момент также перекрывает движение едущим после него машинам, грубого господина почему–то мало трогал. Вообще–то, я парень заводной. Могу и послать в «ответочку». Но последние тридцать лет жизни в Мидгарде научили меня смирению. Или, может быть, сместилось соотношение ценностей на плоскости Мидгард – реал? Чувствуете, как выражаюсь? А меж тем я университетов не кончал. Сказалось плотное общение с Альфией, и особенно – с Робертом. И общая продолжительность жизни. Когда думаешь – ты умнеешь. У меня была прорва времени для размышлений.

На лестничной площадке я столкнулся с соседкой Еленой Витальевной. Она года два назад схоронила супруга. Клевый был мужик, дядя Слава. Болел шибко. Высох совсем. Тетя Лена сначала горевала сильно. Запила было тут. Но потом вроде как взялась за ум. В религию ударилась. Постоянно совала мне какие–то яркие брошюры и приглашала на свои собрания. Обещала переменить мою жизнь раз и навсегда. Может сходить как–нибудь, а?

Дома я наскоро проглотил холодный ужин. Посетил ванную и удобства (в нашем деле это очень–очень важно – имел возможность проверить на своей шкуре). Это даже хорошо, что у меня только Третье Погружение, и я остаюсь телесно в Реальности. В Сиянии, как рассказывал Роберт, есть несколько специалистов с Пятым. Эти деятели уходят в Мидгард полностью. Классно, конечно, но чересчур опасно. Билет в один конец. Стоит там погибнуть, и обратный путь в Реальность будет заказан. Навсегда. Нет, мне такой вариант совсем не улыбается. Мне и так неплохо. Я прискакал в зал (он же спальня, поскольку живу я в «однушке») к загодя включенному компу. Привычно отвернул монитор к стене с выцветшими обоями. На ней тут же высветилась знакомая картинка – утоптанная проселочная дорога, высохшие заросли кустов, густое поле камыша по обе стороны от грунтовки, редкие убогие деревца в глубине болота. Устроился удобно в кресле и начал вглядываться в пейзаж. И погружался, погружался. Погружался…

Перед глазами качался заляпанный жирной грязью проезжий тракт. Ветви ивняка хлестали по моим многотонным бокам. Я приподнял свою дышащую смрадом уродливую пасть, огляделся. Мы куда–то неспешно ползли.

– Привет ездовым собакам! – бодро произнес я по нашему каналу связи.

– Явление Христа народу, – голосом, полным едкой желчи, прокомментировала мое появление Аля. – У вас, господин Маркет–паша, от рождения нет ни стыда не совести.

– Салам, Базарбек, – отозвался Роберт.

Мы давно не используем меж собой игровые ники. За каким енгом, спрашивается, они нам после года неразлучного существования? Ха. Трое в лодке, не считая Прокофьевны.

– И где вас, молодой человек, носило больше двух суток по реальному счетчику? Думаешь, я нанималась свои женские слабые силы на твою башку тратить? Ножку твою поднимать каждый шаг? – не унималась Алька.

– Юбилей конторы. Шеф расщедрился и утащил всех на свою дачу. Пикник – шашлыки и прочие радости. Два с половиной дня беспробудной пьянки.

– Отдохнули? – вяло поинтересовался Роберт.

– Да как сказать. Корпоративы, они такие. Или на нем скучно, или после него стыдно.

– Ну, про скуку – это к тебе не относится, – мрачно заметила Аля.

– Имеют место недостатки. Признаю. То еще веселье получилось. Пара мотористов передралась. Всплыли старые обидки. Один шиномонтажник мордой в мангал врезался. Ели, пели – веселились, протрезвели – прослезились. Все путем.

– Значит, сил поднабрался. Давай ходи, лапами нашими двигай, я передохну пока,– буркнула Альфия.

Я ее хорошо понимал. Один раз, было дело, они вместе с Робертом словно сквозь землю в реале провалились. А хозяину, как назло, приспичило запрячь Прокофьевну. Я тыркался, пыркался, но в одиночку поднять гидру на «лыжню» так и не смог. Сначала конюхи (по национальности гноллы-мародеры, звери бессердечные) пытались Прокофьевну расшевелить вожжами и кнутом. Потом в ход пошли более жесткие средства. Закончилось тем, что у нас теперь на заднице глубокий шрам от кованых крючьев и пара внушительных ожогов. Неприятная это штука – раскаленный добела копейный рожон. Я орал, как резаный. Ладно, хоть признаки жизни подавал. А то бы забили на мясо для псарни, и поминай, как звали. Мне Роберт потом проставился – прислал пузырь текилы бандеролью. Альфия же заявила, что у меня самого шкура замечательно толстая и нервы с руку толщиной – не повредит, дескать. Стерва. Ничего, у нас регенерация очень хорошая – через пару месяцев, уверен, все сойдет. В период линьки.