Текст книги "Демонант. Последнее желание"

– Той самой?

– Да.

– И что же в нем было такого необычного? Не понимаю. Вы, люди, постоянно пытаетесь трактовать и анализировать сны, даже зная, что это пустышка, вспышка мыслей в затуманенном дремой сознании.

– Мои сны иные.

– Всего немного. Они более… целостные. Но все же сны.

– Я увидел то, что мог упустить три года назад, – не унимался демонант.

– Сомневаюсь. Сны лгут. – Вейдон отодвинул кресло и встал.

– Демоны тоже. Но мне нужны подсказки.

Вейдон пальцем оттянул воротник черного свитера, словно ему стало душно, и размял шею. Михаил молчал, крепче сжимая в руках цепочку. Демон медленно подошел вплотную к Райлиеву и взглянул ему в глаза.

– Ты не боишься, что я могу обмануть тебя? – Вейдон потер ладони друг о друга.

– Можешь. Но не будешь. Враг в моем лице тебе ни к чему.

– Не угрожай мне, человек. Тем более в моем доме.

– И не думал, – ответил демонант серьезно.

– Убери свои цацки и начнем.

Михаил положил на стол цепочку и шокер. Вейдон пошел к темному угловому дивану и позвал Райлиева. Тот сел напротив демона и закрыл глаза. Вейдон положил правую ладонь на лоб гостя, а левую на его висок. Головная боль появилась практически сразу. Михаил сморщился, сжимая пальцы в кулаки, но не отстранялся. Демон замер, побелел, его глаза закатились, а пульс замедлился. Со стороны было похоже, что он умирает и пытается потащить за собой гостя, чье тело начало дергаться в конвульсиях, а потом затряслось. Михаил выгнулся, и к нему тут же подскочил Селестий, обхватил за плечи и придержал, не давая разорвать слияние с демоном.

В прошлые разы сеансы длились куда меньше, даже в первый раз, когда Вейдон просматривал всю жизнь демонанта. Сейчас же он действительно заинтересовался сном и тем, что произошло в квартире Иннокентия Валова. Челюсти Михаила были сжаты, а на губах уже появилась пена. Только тогда Вейдон разорвал контакт. Демонант закачался и рухнул на спинку дивана. Селестий тут же побежал в дальнюю комнату и принес зеленый таз. Он сделал это вовремя, иначе гостя стошнило бы прямо на дорогой ковер Вейдона.

– Перестарался сегодня, но информация действительно стоящая, – демон погладил правой ладонью свое лицо и глубоко вдохнул, прокручивая в голове только что увиденное. После этого он вернулся в кресло и принялся постукивать пальцами по подлокотникам.

Селестий дал Михаилу бутылку и смотрел, как тот жадно пил воду. Тошнота чуть отпустила Райлиева, но голова раскалывалась от боли.

– Слушать можешь?

– Да, – откашлявшись, выдавил Михаил.

– Начну с твоего сна. Он очень необычный… Но твои мысли слишком сбивчивы. Верю – не верю. Может – не может. И от вины у меня оскомина уже.

– Что ты увидел? – сухо оборвал его Михаил.

– Странную смесь. Наложение. Гниль высшего демона, смешанную с чем-то еще. А это что-то новенькое. Но твои мысли… – Демон цокнул. – Ты думаешь, что кто-то из нас научился не оставлять следов. Так?

– Возможно. Потому что я проверил каждый сантиметр останков машины. Мне ее расчленили на мелкие кусочки, а я все равно ничего не нашел. Ни одной пылинки демона, – отчеканил Михаил.

– Это почти нереально. Спрятал бы ты уже свои воспоминания в ту металлическую шкатулочку с шарфиком, надел цепочку и убрал в темный ящик за кастрюлями, – медленно заговорил демон, изучающе смотря на Райлиева.

– Не могу. Иначе не пришел бы к тебе. Знаешь, есть такое чувство – любовь, от него не скроешься, – Михаил ответил с небольшим раздражением, не желая, чтобы разговор уходил в эту плоскость.

– Или скорее вина. От нее тоже никуда не спрятаться.

Демонант молчал, закрыв глаза и пытаясь подавить нарастающие позывы тошноты.

– Послушай, Рай. А если бы была возможность вернуться в прошлое и все изменить? Ты бы сделал это? – загадочно спросил Вейдон, точно с каким-то подвохом.

– Конечно. Ты еще спрашиваешь?

– А ведь менять прошлое нельзя. И ты это знаешь. Даже если ты проснешься в том дне, то Кире с Лизой все равно нужно будет сесть в машину и выехать на тот же перекресток.

– Но я бы поехал вместе с ними. Сел за руль и повез их к теще. И, может, все было бы иначе.

– Да. Вы бы все погибли.

– Или выжили. Я отдал бы все даже за малейший шанс что-то изменить.

– Какие громкие и опасные слова. – Демон поморщился и отмахнулся рукой от собеседника. – Никогда не говори такое. Особенно при демоне. Цена может быть слишком высокой, такой, что даже ты, со своей вечной любовью и неумолкающей виной, не захочешь платить. Да и прошлое трогать опасно, Рай. Оно меняет настоящее и убивает будущее.

– Зато они были бы живы, – не унимался Райлиев.

– Тебе виднее. – Вейдон поднял обе руки в знак примирения.

Демон откинулся в кресле, усаживаясь поудобнее. Селестий тем временем сходил помыть таз и теперь мялся неподалеку от Райлиева на случай нового приступа тошноты.

– Отпустим время и прошлое. И вернемся к ответам, за которыми ты пришел. Как ты знаешь, демоны вечны. Мы появились на свете давным-давно, как тень, которая есть у всего, на что падает луч солнца. Но, в отличие от всего живого, мы неспособны размножаться. У нас не бывает потомства. Да и нельзя нам. Иначе мы бы уничтожили все живое. Шли века, и эта брешь, незначительный недостаток, терзал некоторых из нас. Хотелось вылепить из ничего себе подобных. Я никогда не верил, что это возможно. Но где-то тысячу лет назад один демон нашел способ. Конечно, создать можно только демона низшего ранга. Или вообще без ранга – демона-вещь. Да и процесс сложный. Нужно оторвать от себя часть, да еще и заплатить высокую цену. Высокую даже для нас. Но не будем про это. Вернемся к демону-вещи. Его создавали с какой-то целью. И это не продолжение рода, как заложено в людях. Нет. Цели оказались куда интереснее и эгоистичнее.

– Например?

– Совершить что-то ужасное и не вывести при этом на демона. Вещица эта существует недолго. Выполняет свое предназначение и превращается в пыль или прах. Смотря из чего делали и для чего. Уничтожить ее можно, и даже раньше положенного срока. Недодемон такой. Но в каждом скрыт секрет. Допустим, тетрадь, которая отбирает жизнь по одному и тому же сценарию, задавая вопрос и получая конкретный ответ. Если нарушить последовательность, то бумага превратится в пепел.

– И как узнать, кто создал недодемона?

– Это трудно. Напрямую к демону он не ведет. Грубо говоря, след от вещицы отличается от следа демона и по оттенку, и по структуре. Он буквально прячет источник. Не успел выяснить правду вовремя, концов не найдешь.

– Хочешь сказать…

– Дослушай не перебивая! – со злостью в голосе осек Вейдон. – За последние лет сто никто не создавал демонов-вещей. И я говорю это с большой уверенностью. Такое не пройдет мимо других, ведь оживлять штуковину нужно у конкретных высших демонов, которые обязаны известить всех остальных. Таковы правила. И мы их блюдем.

– Тогда я не понимаю. При чем тут все, что ты мне сейчас рассказал?

Вейдон вздохнул, посмотрел на горящие свечи и вновь повернулся к Михаилу.

– Есть одно маленькое исключение из правил. Как и во всем.

– И что это?

– Артефакт. Святыня, но не божественная, а демоническая.

– С ее помощью можно создать демона?

– Да. Но в этом случае скорее демон создается для артефакта, чтобы напитать его, наполнить. Выполнить всю грязную работу. Цена использования артефакта – жизнь демона. Ты обещаешь ему жизнь сородича, оставляешь свой демонический след, и если не выполняешь все условия, то отдаешь себя.

– Не понимаю. Вы же бессмертные? – уточнил Райлиев.

– Сейчас объясню, – мгновенно согласился с собеседником демон. – Я подразумеваю не физическую смерть, как у человека, а тысячелетия в сумраке артефакта без возможности вырваться в ваш мир. Ссылка, аналогичная той, в которую нас отправляют храмовники. Только хуже, для святыни мы источник силы, она питается нами. И, казалось бы, это сущие пустяки, с учетом того, что мы живем вечно. Но нет. Это не пустяки. Это и есть наш ад, существование среди ничего, превращаясь в ничто, в пустоту. Я бы не хотел, чтобы моя «жизнь» была обещана артефакту.

– Первый раз слышу про ваш артефакт.

– Да, эту историю стараются не рассказывать.

– Почему?

– Страх. Артефакт всегда вселял ужас. В каждого.

– Как его найти?

– Не знаю. Я слышал про него лет пятьсот назад. Поговаривали, что тогда он был утерян. Но лично я думаю, что высокопоставленные демоны или, может, вовсе и не демоны, его надежно спрятали от всех. Понимаешь, святыне нужны определенные жертвы в зависимости от целей того, кто пришел. Если запрос велик, то и цена соответствующая.

– Как он выглядит?

– Всегда по-разному. Артефакт – это тень, которая берет чужие очертания, это чернота и безликость.

– Как и сами демоны.

– У нас хоть что-то есть, хотя бы следы, свои энергии. А у него ничего.

– И как же мне его тогда искать?

– А ты ищи не его, а демона-вещь. Он приведет тебя. Тем более тот след, который ты видел в квартире, от созданного демона-вещи.

– И след в моем сне? Он другой, но, может, он тоже от недодемона? – тут же спросил Михаил.

– Вначале нужно понять, был ли он на самом деле. Я уверен, что это всего лишь пустышка. Наложение картинок. Твой воспаленный мозг все смешал в кашу. Ты же должен был видеть другой сон, о том, что было в квартире Валова.

– Но увидел этот.

– Да… – Вейдон был спокоен, но демонант чувствовал напряжение внутри его, словно он взвешивал каждое слово и пытался запутать его.

– Ладно. Но все же чей след в моем сне?

– Я не знаю ответа. Я же уже сказал, сон – это только твои фантазии, Рай, – демон чеканил каждое слово.

– Понял. А в квартире Валова оба следа были от созданных демонов?

– Нет, – ответил Вейдон. – Только один.

Михаил кивнул и вновь прикрыл глаза. Боль пульсировала в висках, и казалось, его голова скоро разломится, как спелый гранат в руках торговца.

Вейдон посмотрел на Селестия и снова перевел взгляд на демонанта.

– Тебе стоит знать, что перед тем, как добраться до демона, артефакту нужны силы. А силы – это жертвы. Они его закуска перед основным блюдом. Как правило, требуется шесть жертв.

– Ваше любимое число, – съязвил Михаил, но тут же стал серьезным, осознав слова Вейдона. – Хочешь сказать, что убийство старика – только начало?

– Возможно. И не забывай, вам советовали не лезть, – демон посмотрел на свой перстень, дыхнул на него и потер о рукав.

– Послание на зеркале все же было для меня? Да? Это предупреждение?

– Или приманка, – озвучил Вейдон. – Демоны любят использовать и проверять людей. Тебе ли не знать. Так намного увлекательнее следить за вашими жизнями.

– И ты предлагаешь ничего не делать? Как и со сном про аварию?

– Я ничего не предлагаю. Но сыщики и полицейская свора очень не любят расхлебывать необычные смерти.

– Но я не сыщик.

– Это точно. Зная тебя… Ты не умеешь останавливаться, все бежишь, бежишь, гоняешься за призраками, которых не поймать. Но кто я, чтобы тебя останавливать, может, ты и сможешь спасти чью-то жизнь.

– Не думал, что тебя заботят наши жизни.

– Ты прав. Не заботят. А вот жизнь демона, может, и моя, даже очень.

– Понятно. Но при чем тут воскресшая жена Валова? – вспомнил о важном факте Райлиев. – Недодемон может такое?

– Нет. Даже высшие демоны не могут оживлять или надевать личины мертвых. Но ты, скорее всего, имеешь дело с древним артефактом. На что способен он, я не знаю. Никто не знает. Наверное.

Михаил помассировал лоб и виски, борясь с приступом.

– А если кто-то из людей или демонов нашел магию и начал ею пользоваться?

– Смешно. Ты сам веришь в магию? – Вейдон улыбнулся и хрустнул пальцами на руках. – Хотя, как считают некоторые из людей, есть вещи, которые можно объяснить только магией.

– Например?

– Египетские пирамиды в пустыне, – хмыкнул Вейдон. – Сможешь объяснить, как их построили четыре с половиной тысячи лет назад?

Михаил промолчал и насторожился. Он чувствовал, что демон издевается над ним и явно пытается что-то скрыть. Они всегда что-то скрывали, всегда недоговаривали. В этом была их суть. Демон заметил изменившееся лицо Райлиева и стал развивать эту тему.

– Знаешь, тебе бы не помешало почитать как ваши священные книги, так и наши. У демонов есть пророчество, где говорится, что именно люди вернут магию в мир. Никто другой. В общем, я тебе все выложил. Во что верить – решай сам. В артефакт и демона-вещь, во сны или в магию, воскресившую жену Валова. Все возможно.

– И это все? – с досадой произнес Райлиев.

– А чего ты хотел? Чтобы я тебе имена демонов сказал и адресок подкинул?

– Хотелось бы. А ты узнал, чей был второй след в квартире Валова?

– Может, и узнал. Но ты и сам способен его найти. Я своих не выдаю, – теряя всякий интерес к беседе, бросил Вейдон.

– А где мне найти Семига, демона-наблюдателя? – не унимался Райлиев, медленно поднявшись с дивана. Он пытался выжать максимум из этой встречи.

– Я сказал все, что тебе нужно знать! – Демон очень шустро вскочил с места и приблизил свое лицо с бледными глазами к гостю. – Для встречи с нами у подобных тебе есть определенные места. Хочешь найти – приложи усилия! А теперь убирайся отсюда, я устал от тебя!

– Я думал, ты заинтересован в том, чтобы демон-вещь был найден и уничтожен! – спокойно продолжал Райлиев, которого тут же под руку схватил Селестий и начал тащить к выходу.

– Сначала найди. А пока нам разговаривать не о чем.

Вейдон скрылся в соседней темной комнате. Как только Райлиев взял цепочку и шокер, свечи в комнате погасли, погружая все вокруг в темноту. Михаил и Селестий на ощупь добрались до коридора, где в дальнем углу на потолке горел тусклый свет. Селестий крепко сжимал локоть Михаила и тащил к лестнице.

– Отвяжись! – Райлиев небрежно стряхнул с себя его руки.

Селестий скривился и презрительно посмотрел на демонанта.

– Зря ты так, Рай, дерзишь и выкобениваешься.

– Тебе-то какое до этого дело? – отмахнулся Михаил, спускаясь на первый этаж и выискивая паренька по имени Денис.

– Мне никакого, – состроил расстроенную гримасу Селестий, едва поспевая за демонантом. – За тебя переживаю. Как бы ты глупостей не наделал.

– Еще тебя я не спрашивал, что и как мне делать! – разозлился Райлиев, чувствуя накрывающую его головную боль. – Ты прислужник Вейдона, вот своему хозяину и прислуживай. А я о себе как-нибудь сам позабочусь. Где тот парень, Денис который?

– Не знаю, ушел, наверное, – хитро улыбнулся Селестий. – А тебе он зачем?

– Хотел вырвать его из твоих когтей, – серьезно сказал демонант.

– Зазнался ты, Рай. Смотри не упади с пьедестала.

– Я туда еще не добрался, – кинул Райлиев и пошел к выходу из здания.

Глава 4

Демон сострадания. Ранг 3 «Демоны пустоты». Живет в теле человека. Питается эмоциями и воспоминаниями умирающего. Предчувствует смерть.

Дождь прекратился, и это не могло Михаила не радовать. Прохладный влажный воздух остужал кожу, а пульсация в голове понемногу затихала. Райлиев подошел к мотоциклу и, прежде чем сесть за руль, с особой тщательностью осмотрел его со всех сторон. Следов демонов не было. Он надел цепочку, убрал шокер и поехал в ресторан быстрого питания. Взял жаркое из говядины и крепкий черный чай. После плотной подзаправки, от которой Михаилу стало еще лучше, он отправился к дому Валова. Нужно было еще раз поговорить с Семигом. Припарковавшись рядом с лавочкой, на которой все еще оставался слабый след демона-наблюдателя, Райлиев принялся ждать. Погода сводила шанс к нулю.

«Но мало ли», – подумал Михаил, стянул шлем и прогулялся вокруг дома.

Жаль, демонанты не могли видеть линии перемещения демонов, а только следы, если их владельцы пробыли на одном и том же месте какое-то время.

День уже перешел в вечер, на улице зажглись фонари, а в окнах – свет. Ветер пробирался под одежду, а мелкая морось уже не остужала, а леденила кожу. Устав ждать, Райлиев решил проверить другую версию. Он направился к дому и поднялся на второй этаж. В коридоре никого не было, а квартира Валова была опечатана. Демонант надавил на звонок соседской квартиры слева. Послышалась трель и через несколько секунд громкое шарканье. Замок лязгнул, и дверь со скрипом открылась.

– Я ничего не заказывала! – шамкая редкими зубами, громогласно возвестила бабушка в коричневом старом халате.

– Я по поводу вашего соседа, Иннокентия Валова, – ставя ногу перед дверью и мешая ее закрыть, максимально вежливо произнес Михаил.

– Это вам в полицию. С утра приходил от них человек и запретил нам с кем-либо общаться на его счет. Особенно с пронырливыми журналюгами. – Бабушка предприняла попытку закрыть дверь.

– Я сам из полиции. Меня зовут Михаил Райлиев. – Он держал дверь рукой, не давая ее захлопнуть. – Я помощник сыщика. И помню вас, вы были среди соседей. Узнаете меня?

Бабушка поправила очки на переносице и, щурясь, присмотрелась к Райлиеву. Пожевав что-то во рту, она перестала толкать дверь, но войти в квартиру так и не предложила.

– Я уже все рассказала. Других показаний у меня нет, – с ноткой раздражения вымолвила старушка.

– Это хорошо. Но уделите мне пару минут.

– Попробую, но только пока сериал не начнется. Пропускать его из-за вас я не собираюсь.

– Скажите, может, вы вчера заметили что-то подозрительное? Слышали что-то?

Старушка презрительно посмотрела на Михаила.

– А музыки ночью и живой Евдокии вам мало, что ли?

– Нет. Достаточно, – улыбнулся Михаил, пытаясь сгладить ситуацию. – Но может, что-то произошло и до этого?

– Не припомню.

– Кто-то приходил к Иннокентию в день его смерти?

– Вечером у него был доктор, – без раздумий выдала бабушка.

– Откуда вы это знаете?

– Видела. Я как раз возвращалась из магазина. У меня молоко закончилось, пришлось идти по темнотище. Принести-то некому.

– Почему вы решили, что это был доктор?

– Так я его знаю. И Кеша его называл – доктор Феликс. Он часто к нему приходил, ставил уколы и капельницы. У меня однажды давление было, так он мне быстренько его сбил. У него с собой всегда чемоданчик с лекарствами имеется. Хороший такой паренек.

– Вы говорили об этом полиции?

– Не помню уже. Столько всего стряслось. А эти ваши полицейские были такие наглые. Ответов не дают, а только спрашивают. Да еще и смотрят на нас, словно мы сумасшедшие все. А мы видели Евдокию, и точка.

– Я вам верю, – мягко сказал Михаил. – Расскажите еще о докторе. Как часто он бывал у Иннокентия, может, вы знаете, из какой он поликлиники?

– Пусть сам вам расскажет, – сказала бабушка и посмотрела куда-то через плечо Райлиева.

Михаил обернулся и увидел, что по коридору уверенной пружинистой походкой в их сторону шел высокий мужчина в черной куртке. В одной руке он держал мокрый зонт-трость, а в другой – коричневый чемоданчик. Без сомнения, в человеке сидел демон. Он остановился у квартиры Иннокентия и непонимающе посмотрел на соседку. Его след походил на след, который Райлиев видел вчера на месте смерти Валова.

– Зиночка, а что случилось с Иннокентием? – спросил демон у бабушки, делая вид, что не замечает Михаила.

– Умер наш Кеша, – голос старушки тут же задрожал и стал наигранно жалобным.

– Очень жаль, очень. Но он боролся до конца, сильный был человек.

– А он – из полиции, – сказала старушка, показывая на Михаила.

– Да, помощник сыщика, – тут же вставил Райлиев, чтобы доктор не начал разговаривать с ним как с демонантом. – И мне нужно задать тебе пару вопросов.

– Хорошо, Михаил. Может, за чашкой кофе? Тут недалеко есть уютное кафе.

– Так вы его знаете, доктор? – опешила старушка.

– Конечно, Зиночка. Я тут киви хотел Иннокентию занести, вы любите киви?

– Предпочитаю запеченные с медом яблоки. Но и от киви не откажусь, если они спелые и мягкие.

– Именно такие. – Демон тут же достал из чемоданчика пакет с фруктами и отдал его старушке. – Кушайте на здоровье. В них много витаминов. В такую погоду самое то.

– Это точно. Ноги у меня ноют, сил нет. – Она отвернулась и взглянула куда-то на стену. – Так, у меня сериал начинается! У вас есть еще вопросы? – тут же сухо спросила у Михаила бабушка.

– Нет. Спасибо.

Она закрыла дверь, а Михаил и демон направились к лестнице. Они быстро прошли через двор и, обогнув гаражи, вышли к небольшому двухэтажному торговому центру. Но демон пошел не к главному входу, а повернул за здание, и Райлиев увидел светящуюся вывеску кофейни. Они устроились за столом, Михаил взял себе простой черный кофе, а демону турецкий.

– Я видел твой след в квартире. И соседка сказала, что ты приходил вчера к Валову.

– Приходил.

– Во сколько?

– Около восьми вечера.

– Поздновато для врача из больницы, – после этой фразы Райлиев открыто заглянул в глаза демона.

– А я и не совсем врач, Рай. Меня зовут Фелион, а для людей просто Феликс, и я демон сострадания.

– Не слышал о таких. Тебе не кажется, что «демон» и «сострадание» несовместимые понятия, – усмехнулся Михаил.

– Мы не такие, как остальные демоны. Да и всегда стараемся держаться в тени как от сородичей, так и от демонантов. Нас в мире людей не так много осталось.

– Почему?

– Мы как бы между вашим миром и нашим. Мы не следуем ничьим правилам, не участвуем в ранговой борьбе, не имеем защиты среди высших демонов, потому что не влияем на людей, но для вас мы все же демоны. Поэтому нас проще отбелить или принести в жертву. Приходится скрываться.

– И зачем ты приходил к Валову? Сострадать ему? – Михаил никак не мог подавить в себе сарказм, который так и рвался с губ.

– Наша пища – эмоции умирающих людей. Мы впитываем страдания и воспоминания, наполняемся их рассказами. Помогаем облегчить муки совести и втягиваем в себя чувства их вины. У каждого человека на груди висит ожерелье из разноцветных камней-ошибок, которые они совершили за свою жизнь и в которых раскаиваются. Мы снимаем с них эту ношу. И тогда человек начинает вспоминать самое счастливое и светлое. Это наш десерт. Умирающий человек – это богатый источник энергии. – Демон облизнулся и сделал глоток горячего кофе. – В больнице я самый обычный медбрат. После работы хожу по таким пациентам, которые должны вот-вот умереть. Делаю последние уколы, приношу последние радости и слушаю. Слушаю…

– О чем тебе рассказывал Валов?

– О прошлом и о жене, конечно. Иннокентий всегда про нее говорил. Вспоминал, как познакомились, как жили вместе, как ссорились и мирились. Он ее очень любил. Слишком светлое чувство, знаешь, как чересчур сладкий шоколадный торт. До сих пор чувствую вкус на языке.

– Давай без неуместных сравнений, – перебил его Михаил, чуть сморщившись.

– Думаю, рак в нем развился от переживания, что она ушла раньше, покинула его. Конечно, учеными официально не признается связь между вашими болезнями и эмоциями. Но не удивлюсь, если в будущем люди наконец признают этот достоверный факт. Нельзя отделять физическое от духовного. Человек един. Без души, чувств, переживаний это уже не человек.

– А демон.

– Нет. Всего лишь мертвый человек.

– И поэтому ты решил воскресить жену Валова?

– Что-о-о? Я? Рай, ты спятил, что ли? – Демон уставился на Михаила, который все еще ждал ответа. – У демонов нет таких способностей. Даже у самых высокопоставленных!

– Соседи видели, как перед самой смертью Валов танцевал со своей женой, – серьезно сказал Михаил.

– Дела-а-а… – Демон изобразил удивление, но Райлиев ему не верил. – Словно магия жизни вернулась. Или некромантия.

– Не начинай, – буркнул демонант.

– А чего ты ждал от меня?

– Не знаю. Надеялся на какой-то более правдоподобный ответ.

– Я всего лишь демон сострадания. Но скажу одно, мечта Иннокентия исполнилась.

– Во сколько ты ушел от него?

– Где-то в половине девятого.

– То есть ты провел с ним всего полчаса?

– Где-то так. Он устал, и сильные боли терзали его. Я сделал капельницу, уложил его в кровать и покинул квартиру. Когда я уходил, Иннокентий был жив. Это точно. Он должен был умереть сегодня. Вот я и вернулся за десертом – самыми последними воспоминаниями. Но меня встретил ты и опечатанная дверь.

– Было ли вчера что-то подозрительное? Может, ты видел еще кого-то из демонов?

– Нет, я никого не видел. Да и зачем кому-то приходить к умирающему старику? С него и брать-то нечего.

– Но ты же приходил.

– Я – другое. В городе таких больше нет. Мы никогда не заходим на чужую территорию.

– Умирающих везде хватает.

– Именно.

– А кто-то из людей мог явиться к Валову? Может, подшутить над ним, прикинуться его женой?

– Иннокентий болел, но был в своем уме. А насчет людей – это пусть полиция выясняет.

– Я видел в квартире два следа. Один твой, а вот чей же тогда второй?

– Я уже сказал тебе. Когда я там был, никакого другого демона не было. И следа тоже.

– А ты точно питаешься только эмоциями? Или еще и от сердца не откажешься?

– Я не понимаю тебя, Рай.

– У Валова не было сердца. Оно исчезло в прямом смысле этого слова. Хотя на теле не было никаких следов проникновения.

Демон насупился, и его лицо стало озабоченным.

– Ты что-то про это знаешь?

– Нет, – слишком быстро ответил демон и встал из-за стола.

– Тогда ты единственный подозреваемый, и я буду следить за тобой.

– Серьезное обвинение. – Демон скривил лицо. – Но я его не боюсь. Желаю тебе удачи в поиске и советую поискать информацию о нас.

– Я с пяти лет изучал информацию о вас.

– Но все знать невозможно. Есть то, что дают читать, а есть то, что прячут. Видимо, ты изучал только то, что открыто давали храмовники. Назовем это светлой стороной. А я бы посоветовал почитать темные письмена.

– И где мне их найти?

– У старейших демонов или в темных архивах Обители, куда непосвященным демонантам не пробраться. Одна история, описанная с разных сторон. Выбирать тебе.

Доктор покинул кофейню, а Райлиев остался за столом, крутя в руках пустую чашку.

«Один след принадлежит доктору. Он не отрицает. И не скрывается, пришел сегодня как ни в чем не бывало. Но чей тогда второй след? Если он принадлежит созданному демону-вещи, то доктор явно не мог быть создателем. Это просто глупо».

Райлиев вернулся к мотоциклу и поехал домой. Разогрел себе ужин и пошел в кабинет. Работу, которая приносила деньги, игнорировать было нельзя.

На следующий вечер Михаил подъехал к дому Валова и заметил у подъезда демона-наблюдателя. Он скалился, держа в зубах сигарету. Райлиев тут же направился к нему.

– Решил вернуться? – вместо приветствия спросил Семиг.

– Пришлось, – ответил Райлиев, встав чуть дальше, чтобы не дышать едким дымом.

– Все еще не нашел кого искал? – оскалился Семиг в довольной ухмылке.

– Кого-то нашел. Кого-то нет.

– Так себе результат.

– Не люблю, когда мне недоговаривают, – серьезно произнес Михаил и посмотрел демону в глаза.

– А мне не нравится твой тон сегодня, – вяло ответил демон и выкинул сигарету.

– Ты причастен к смерти Валова? – не обратив внимания на комментарий, спросил Михаил.

– Я его и пальцем не тронул. Ты же знаешь, я наблюдатель, питаюсь происходящим, но сам в этом не участвую.

– Знаю. Но не понимаю, почему ты сразу не рассказал мне про Фелиона, который частенько приходил к Валову и был у него в тот вечер.

– Я не обязан тебе все про нас рассказывать.

Михаил вытащил из-под куртки цепь и шокер.

– У меня нет желания бегать за тобой и упрашивать. Расскажи все, что ты знаешь.

Семиг зыркнул на цепь и ухмыльнулся.

– И что ты будешь делать, если я откажусь?

– Пойду на жертвы.

– Заинтриговал.

Михаил сделал шаг к нему, но Семиг только достал новую сигарету и прикурил.

– Припоминаю, что у этого доктора был чемоданчик и… что-то еще.

– Что?

«Ну почему демоны так любят играть с людьми? Почему они вечно пытаются что-то скрыть?»

– Не знаю. Не разглядел.

Михаил разозлился и приставил к демону шокер.

– Хватит увиливать. Если бы ты сразу мне все сказал, я бы уже все узнал!

– Ну не последний день живешь… – Демон двумя пальцами отвел от себя руку Михаила и выпустил несколько густых клубов дыма. – Да и ты, как тебя позвали, сразу умчался, словно на пожар. – Семиг мерзко рассмеялся, оголяя острые зубы. – Думаю, надписи никуда бы не исчезли… как жена Валова.

– Не выводи меня…

– Как скажешь. Хотя мне очень нравится наблюдать за тобой. Но давай рассуждать логически, Рай. Зачем это Фелиону? Валов умирал, тот питался его эмоциями. Выкидывать вкусный недоеденный торт ну кто же будет? Он бы насладился последними мгновениями Иннокентия сполна. Даже если бы старик умолял его о смерти, Фелион бы не убил его.

– Тогда кто? Говори!

– Мне-то откуда знать? Я никого больше не видел. Только Фелиона. Он вышел из дома рано, я даже удивился. Пир не удался, – демон хихикнул и тут же закашлялся. – А через какое-то время я уже смотрел на Валова с женой.

– Во сколько?

– У меня нет часов. Но уже почти стемнело.

– Ты видел созданного демона-вещь? Знаешь, как она попала к Валову и где сейчас?

– Это дела демонов, и тебе в них копаться не стоит! Откуда узнал? – угрожающе добавил Семиг.

– Я жду ответа, – сказал Михаил.

– Как и я, – парировал демон.

– Ладно. – Райлиев убрал шокер и посмотрел на демона. – Мне рассказал Вейдон. Теперь твоя очередь.

– Я ничего не видел, кроме того, что тебе рассказал. Но если ты так настаиваешь, то я сомневаюсь, что это Фелион ее принес. Тем более мы уже с тобой обсудили, что Фелион бы не стал убивать Валова.

– Но демон-вещь был. И ты скрыл это от меня.

Семиг задрал голову и посмотрел на дом. Его взгляд остановился на темном окне Валова.

– Это касается только демонов. Не тебя.

– Человек убит. И, как сказал Вейдон, это, скорее всего, только начало. А в послании было мое имя. Значит, меня это очень даже касается. Мне нужно найти демона-вещь. Тогда я узнаю, что тут произошло.

– Вряд ли, – усмехнулся Семиг. – И еще один нюанс – если бы кто-то создал демона-вещь, я бы об этом узнал, – надменно произнес демон.

– Даже если при помощи артефакта?

– А есть ли этот артефакт? Я его никогда не видел, а только слышал о том, что он утерян.

– Ты говорил про магию, которая когда-то вернется. Почему бы не вернуться артефакту?

– Жена Валова, Рай. Жена Валова, – вновь вернулся Семиг к нюансу, который разбивал версию с демоном-вещью.

– Мне нужно найти того, кто стоит за всем этим.

– Ты слишком самонадеян, – усмехнулся демон.

– Как и ты. Ведь артефакту могли пообещать твою жизнь, Семиг.

Лицо Семига напряглось, словно он задумался, а потом резко просветлело.

– Я слишком мелкая сошка. Третий ранг. Всего лишь наблюдатель.

– Кто знает.

Демон только выдохнул, но был абсолютно спокоен.

– А тебе что-то говорит пропавшее из тела Валова сердце?

– Кто-то вырезал его? – удивился Семиг.

– Не вырезал, не извлек. Его просто не было. Способен на такое демон-вещь?

– Не думаю… Не знаю… – растерялся Семиг. – Ты заинтересовал меня, Рай. Думаю, все же стоит найти Фелиона и проследить за ним. Демон-вещь живет недолго, но очень прожорлив. Если он действительно у него, то будет жечь ему руки. Фелион захочет применить ее.