Текст книги "Демонант. Последнее желание"

– А потом?

– Он сходил в туалет и вышел. Я думала, он решил уйти.

– Он снимал шлем или сказал вам что-то?

– Нет, говорю же, отмахнулся как от мухи, – раздраженно выпалила девушка, но быстро осеклась: – Хорошо хоть денег дал.

– Понятно. Спасибо. Оставьте свои данные нашим сотрудникам. Если понадобится, мы с вами еще свяжемся.

Михаил и Леонид отошли от девушек.

– А Аленка хорошая. Дать тебе ее номерок?

– Лень, – выдохнул демонант. – Пойду я спущусь в туалет, посмотрю, вдруг там что-то есть. Зеркала и все такое.

– Давай.

Когда Михаил вернулся к Леониду, тот разговаривал с криминалистами. По лицу демонанта было видно, что он что-то обнаружил. Леонид прервал разговор и отошел с другом подальше ото всех.

– Что такое, Рай?

– В мужском туалете в кабинке тоже есть след демона.

– И что в этом такого?

– Странно это. Значит, демон там пробыл какое-то время. Понимаешь?

– У него был запор?

– Лень, мать твою. Какой запор у демона-вещи? А?

– Черт, извини. Эти твои демоны у меня уже в кишках сидят. Говори открыто, в чем странность?

– В том, что след остался. Попроси своих, пусть опросят весь персонал и узнают, кто был в туалете.

– Помимо человека в шлеме?

– Да.

– Зачем?

– Не знаю. Пока не знаю. Но тип в шлеме был в туалете недолго, если он принес демона-вещь, то следа бы не осталось.

– Теперь понял. У нас еще и группа лиц появилась, – негодовал Леонид.

– Или этот человек вначале был без шлема и в другой одежде. Оставил вещь в туалете, а потом вернулся за ней.

– Черт. Ладно. Мы тут уже почти закончили. Ты в участок со мной?

– Я на мотоцикле, – ответил демонант.

– Не лучший вариант.

– Какой есть.

– Ладно. Тогда увидимся там. Я пока потолкую с Колесниковым, уверю его, что это не ты, – сыщик говорил задумчиво. Он достал из упаковки жвачку, но не донес ее до рта, уставившись в одну точку прямо перед собой. – Свидетели, все как один, описывают человека, похожего на тебя. Но на убийство пока никто не намекает. Только на эту, мать ее, чертомагию. У тебя планы на ночь есть? – усмехнулся сыщик.

– Провести ее с тобой, – пошутил Михаил.

– И чему ты радуешься? – проворчал сыщик. – Увидимся.

Глава 6

Демоны предметов. Ранг 1 «Демоны предметов». Живут в вещах. Питаются эмоциями, превращая жизнь человека в ад.

Михаил был только рад какое-то время побыть в одиночестве. Он прокатился с ветерком до участка. Машины Леонида конечно же еще не было, и демонант пошел в кофейню, расположенную на другой стороне улицы. Давиться кофе, который в него запихивал сыщик в участке, совершенно не хотелось. Он взял две булочки, большой стакан горячего ароматного напитка и устроился за столом у окна. Как только Карсонов прибудет, Райлиев покинет это уютное убежище. А пока можно было обдумать все, что произошло за последние несколько дней. Два убийства не на шутку его тревожили. Причем не самим своим фактом, ведь за время дружбы с Леонидом он успел повидать ряд трупов, и некоторые были весьма обезображены. Больше всего Райлиева напрягали отсылки к нему, странные послания и человек, который пытался его подставить. Кому он так насолил, Михаил совершенно не понимал. Или какую цель преследовал преступник. Райлиев не был кем-то важным, он официально не работал в полиции или на храмовников, да и по жизни сейчас ничего из себя не представлял. Разве что был демонантом. Но не единственным же. Были демонанты поважнее его, посвященные и при управлении. Тогда почему он?

Михаил пытался понять, зачем его втягивают в эту заваруху, которую, скорее всего, устроили между собой демоны. Какую роль он может сыграть во всем этом? Зачем придумывать всю эту сложную схему? Если кто-то из демонов нашел артефакт и создал демона-вещь, чтобы убить другого демона и скрыть свои следы, то при чем тут он? Михаил никогда не работал на демонов. Он знал, что есть демонанты, которые переметнулись на темную сторону. Они прислуживали высокопоставленным демонам в обмен на земные блага, которые те им обеспечивали. С такими было бы намного проще договориться, если нужна помощь. Если же он кому-то мешал, то куда проще было прибить его в темном переулке. Михаил еще раз покрутил в голове события, предшествующие смерти Валова и Петрова. Воскресшая жена и прозрение слепого.

«Желания… Их последние желания. То, о чем они столько мечтали».

Райлиев достал из заднего кармана кошелек. Открыв его, он принялся смотреть на две фотографии. На первой была Кира. Она улыбалась, ее руки подняты вверх, словно она молилась солнцу. Над головой жены висело голубое небо, под босыми ногами зеленела сочная трава. Эту фотографию Михаил сделал за неделю до автокатастрофы. Они втроем гуляли в парке и устроили пикник под раскидистыми кленами. Лиза спала в коляске, Михаил удобно устроился на пледе, а Кира стянула обувь и пританцовывала на траве под музыку, которую умела слышать только она. Под музыку жизни, которая навсегда оборвалась для Райлиева три года назад. Демонант вспоминал то время и водил пальцем по фигуре Киры. Его всегда успокаивала эта фотография, помогая выбраться из самого черного настроения и самых густых мрачных мыслей. Михаил закрыл глаза и будто услышал ее смех, почувствовал ее запах, увидел ее игривые движения, которыми она манила его к себе. А он смотрел тогда на нее и пытался поймать кадр получше. Если бы сейчас Михаил оказался в том дне, то выкинул бы телефон и помчался к ней, подхватил ее на руки и закружил над землей. По коже пробежали мурашки.

«Прости, Кира», – опять и опять повторял про себя Райлиев, сжимая зубы.

Он хотел сосредоточиться на светлом чувстве, которое теплилось в груди, но его сжигал огонь вины.

Михаил не представлял, что когда-то полюбит кого-то еще. Что проснется очередным утром с другой девушкой в своем доме. В доме, где он был так счастлив с Кирой. Нет, он не запрещал себе отношения или секс, просто не мог чувствовать, не хотел любить. Его сердце словно очерствело и превратилось в холодную гальку, одиноко валяющуюся на безлюдном пляже вечной мерзлоты. Он знал, что таких чувств, как к Кире, такой любви больше не будет. Он всегда будет вспоминать, всегда будет сравнивать и приходить к этому выводу. И ему не хотелось даже начинать.

«Я должен был отвезти вас, должен был…»

Михаил открыл глаза и посмотрел на вторую фотографию, спрятанную в правом отделении кошелька под прозрачной пленкой. На ней они вместе с женой держали на руках только что проснувшуюся Лизу. Девочка тянула крохотные ручки к Михаилу, пытаясь ухватить его за нос. Кира смеялась, отчего ее изображение вышло слегка размытым. В движении, в вечном движении. Райлиев не любил фотографироваться, но уступал Кире в ее таких простых желаниях. Он капельку злился оттого, что никак не получалось всем замереть, а дедушка-прохожий, которого Михаил выбрал на роль фотографа, долго не мог справиться с его телефоном и найти кнопку, на которую нужно нажать. Тем не менее это фото Райлиев тоже очень любил. Оно было живым и таким счастливым…

Михаил взглянул в окно и увидел Леонида, который шел к участку. Демонант убрал кошелек в карман и вышел из кофейни.

В участке демонант сразу направился в кабинет Леонида, не забыв поздороваться с дежурным. Без лишних слов он уселся на стул напротив стола, за которым сидел Карсонов. Сыщик какое-то время внимательно следил за демонантом, а потом положил перед ним целлофановый пакет для улик. Михаил взял его и посмотрел на маленький листок бумаги внутри, на котором было что-то напечатано мелкими буквами.

– И что это? – спросил Райлиев.

Сыщик вытащил из кармана перчатку и аккуратно достал улику из пакета.

– Читай, потом отнесу криминалистам. Специально сразу не отдал, хотел тебе показать.

– «Не каждый может помнить, – озвучил первую строчку Михаил и взглянул на Карсонова, который упал в кресло, закинул руки за голову и закрыл глаза. – Некоторые люди в чем-то похожи друг на друга. Ты еще не понял, Рай? – продолжал демонант. – Вы должны бросить это дело и не привлекать к нему слишком много внимания. Дайте прозревшему уснуть спокойно».

– И что мне с этим делать? А, Рай? – спросил Леонид, открыв глаза, после чего поставил локти на стол и уложил голову на сцепленные руки.

– Расследовать. Или какого ответа ты от меня ждешь? Я, что ли, это написал? – возмутился Михаил и убрал листок в пакет.

– Не ты, конечно, – сыщик схватил пакет и вышел из кабинета.

Когда он вернулся, то в руках у него были два стакана с кофе.

– Собрался с мыслями? – прочистив горло, спросил Леонид.

– Пытался. – Михаил взял протянутый стакан, но отставил в сторону. – Где вы нашли записку? – уточнил демонант.

– В кармане.

– Знаешь, мне все отчетливее кажется, что кто-то с нами играет. И с тобой, и со мной. Нужно копать вглубь, огромной такой лопатой. А мы с тобой пытаемся разрыть землю чайной ложкой.

– Вот и у меня такие подозрения. И эта игра закончится ровно тогда, когда кто-то этого захочет. Или добьется своей цели, – отрешенным тоном проговорил сыщик. – Как думаешь, сколько надо жертв, чтобы напитать эту штуку?

– По словам Вейдона – шесть.

– Шесть? Вот же…

– Ага, любимое число демонов. Но и это не точно, сам знаешь, демонам нельзя верить на слово.

– Тем более Вейдон очень скользкий тип. Да как и все другие.

– Тебе могут дать доступ к письменам храмовников? Ну если Кравцов попросит. Я уверен, там можно что-то найти.

– Мне? Ты прикалываешься?

– Ну вдруг! Особый случай, исключение из правил, серия загадочных смертей, особые обстоятельства.

– Да даже если тут резня начнется и толпа демонов-вещей будет жрать всех на улице города, мне не дадут доступ. Скорее пулемет или огнемет – отстреливаться.

– Жаль.

– Еще как. Я еще раз позвонил начальнику и о-о-очень убедительно просил направить запрос в управление и в Обитель. Пусть забирают и сами разбираются с этим.

– И что сказал Кравцов?

– Завтра направит повторно с учетом нового тела. Но сказал, чтобы я не рассчитывал ни на это, ни на помощь. Так что мозгуем дальше. У нас есть необъяснимая чертовщина. Назовешь ее магией, посажу на сутки в изолятор, – грозно сказал сыщик, – а теперь еще и человек, который прикидывается тобой.

– И записки. То ли предупреждение, то ли приманка. И знаешь, я тут думал над деталями.

– Какими деталями?

– То, о чем говорится в посланиях. Не у всех есть сердце. Если брать в фигуральном смысле, то так и есть. Сколько у нас бессердечных отморозков по земле ходит. И не каждый может помнить. Если растолковать, то не все умеют помнить даже хорошее, а плохое вообще пытаются забыть. Да и умершие были никому не нужны. О них тоже никто не вспомнит.

– Продолжай, пока не понимаю, к чему ты ведешь.

– Вторая фраза говорит о том, что некоторые люди похожи друг на друга. Не удивлюсь, если у Петрова найдут какое-то смертельное заболевание. И опять же, они оба одинокие, потерянные.

– И заметь, во второй части посланий идет отсылка к тебе, Рай.

– Уже заметил. Да, я тоже одинок, и, наверное, кроме тебя, меня никто и не вспомнит.

– Надеюсь, у тебя нет никаких смертельных заболеваний?

– Кто его знает. Давно не проверялся, – усмехнулся Михаил, но вид у него был тревожный. – Давай перейдем к третьей части. Это уже послание не только мне, но и полиции.

– Да. Но тот, кто их оставил, явно не очень умный.

– Ты так думаешь?

– Да. Вместо того чтобы сделать все по-тихому, он зачем-то разжег пламя. Подобные смерти в отделе зачастую сразу же списывали и закрывали. Да нас бы никто и не вызвал к Валову.

– Если бы не чертовщина и…

– Послания. Вот как тут спишешь, если кто-то устроил игру и оставляет свои записульки?

– Вот именно. Значит, наш убийца не такой глупый. Он не просто накормил демона-вещь, он устроил представление. Ему требовалось наше внимание, огласка, шумиха.

– И ты, Рай. Тогда ему нужен еще и ты.

– Да. И это самое странное. Демон сострадания сказал, что Валов умер бы на следующий день. Значит, его убили раньше, чтобы начать игру. В этом должен быть какой-то смысл.

– Или он псих, или маньяк, или бешеный демон, который получает от этого наслаждение и ни черта не боится.

– Думаю, боится, но скорее своих или каких-то последствий. Он или низшего ранга и хочет посягнуть на старшего, занять его место, но сам не может. Либо это борьба внутри верхушки.

– Только этого нам и не хватает, – выдохнул Леонид.

– Как бы мне найти информацию про этот артефакт? Вейдон вряд ли мне еще что-то расскажет. Расстались мы с ним не самым лучшим образом.

– У тебя есть выход.

– Не начинай, Лень.

– А что я начинаю? У тебя отец – храмовник, да еще какой! Иди к нему и спроси. Расскажи, что демоны пытаются втянуть тебя в их закулисье. Или ты чего-то боишься?

– И чего же я, по-твоему, боюсь? – сухо спросил Михаил. – Думаешь, я причастен?

– Я верю тебе, Рай. Но я не демонант. Я не могу видеть, сидит ли в тебе демон, – не смотря в глаза другу, выдавил из себя сыщик.

– Ах, вот оно что! – закатил глаза Райлиев.

– Только давай без обид! Не хватало еще этого, – Леонид всплеснул руками.

– Ты считаешь, что я позволил бы демону забраться в себя? Думаешь, я побывал у Валова, а потом вернулся домой и спокойно сидел с тобой на балконе и ждал, пока не поступит вызов? А сегодня я, по-видимому, был не у дома Валова, а убивал Петрова. Так?

– Ну, звучит достаточно правдоподобно. Но это не значит, что я так считаю, – попытался оправдаться сыщик, но демонант уже завелся не на шутку.

– Не считаешь, но мысли проскальзывают. Какой же я хитрый! Чтобы вы точно привлекли меня к расследованию, я само собой оставил записки. И кому? Самому себе, да еще и на камерах засветился в своей одежде. Вот только шлем забыл снять! Я ничего не упустил, Лень? Получается, вселившийся в меня демон идиот? Или я идиот?

– Да всё, всё! – Карсонов стукнул ладонями по столу. – Проехали.

– Нет, Лень! – не унимался Михаил. – Давай обсудим эту версию до конца. Какой у меня мотив?

– Ну-у-у.

– Ты думаешь, я продался демону, чтобы узнать об аварии.

– А ты бы не продался? Если бы тебе поставили такие условия?

Демонант кипел, его ноздри раздувались.

– Вот оно как. Хорошо, этот камень долетел до своей цели. А теперь поделись со мной мыслями по поводу воскресшей жены Валова. Каким образом демон во мне ее достал с того света? Или, может, я еще и в старушку переодеться успел?

– Ну, кстати, это было бы здорово, но фигура у тебя не женская, Рай. Мышц многовато, да и щетина твоя, – попытался разрядить обстановку сыщик. – Я просто хотел сказать, что не могу точно знать про демона в тебе. И не понимаю, почему ты не хочешь примириться с отцом. Какие-то детские обиды.

– Детские обиды? – окончательно взбеленился демонант и вскочил со стула. – Мой отец отказался от меня, когда я не оправдал его ожиданий и выбрал счастье с любимой женщиной. Он не был на моей свадьбе, он ни разу не видел свою внучку. Отец даже не был на похоронах, когда я провожал свою семью в закрытых гробах в последний путь. И ты считаешь, что это мои детские обиды? – почти рычал Михаил. – В жопу тебя, Лень! Давай-ка ты сам теперь расследуй. Или, если решишь, запри меня в камере на какое-то время, я не против. Можешь мне и приговор вынести.

– Рай, хорош! – сыщик приблизился к нему. – Я перегнул. Ты прав. Я не имел никакого права.

– Не имел, Лень.

Михаил выбежал из кабинета и, только когда оказался на крыльце участка, глубоко вдохнул прохладный воздух. Леонид нагнал его, встал недалеко и прикурил.

– Рай…

– Больше не поднимай эту тему.

– Я твой друг и доверяю тебе, – не унимался сыщик. – А еще я переживаю за тебя. Поэтому предлагаю держаться рядом со мной, чтобы к тебе никаких претензий не было. Железное алиби, считай. Я просто хочу, чтобы ты был осторожнее. В участке разговоры ходят о том, кого нужно подозревать в первую очередь.

– Ну, явно не меня! В записках мое имя, и меня пытаются подставить. Верить в то, что я причастен, так тупо, что у меня зубы сводит.

– У меня тоже сводит, но другим свои мозги не вставишь. Поэтому не совершай глупостей.

– Постараюсь, – пробурчал демонант. – Дай сигарету.

– Ты же куришь только под коньячок.

– И тогда, когда мне друг перестает доверять.

Ночью Михаил вернулся домой. Он был уставшим и разбитым, но нервное возбуждение никак не спадало. Еще и этот разговор с Карсоновым. Райлиев понимал, что друг хотел как лучше. Он считал, что если Михаил помирится с родителями, то не будет настолько одинок. Но при одной мысли об отце у демонанта сводило все тело, а кровь превращалась в бурлящую кислоту. Как может быть долг и неоправданные ожидания дороже сына и его чувств?

Михаил сходил в душ, но это не помогло. Тогда он выпил рюмку коньяка и достал на кухне заветную шкатулку. Вытащил шарф, сжал его в ладони и пошел на диван.

КИРА

Семь лет назад

Прошла целая неделя, прежде чем я увидела его вновь. Хотя, честно признаться, каждый день все перемены между парами бродила по коридорам универа, высматривая Мишу. В тот день, когда он избавил меня от противного демона и заодно от новых сережек, мне как-то было неловко спросить его телефон. А он инициативу не проявил, хотя именно на это я и рассчитывала. Я полазила в социальных сетях, посмотрела друзей одногруппников и их друзей. В общем, потратила на это несколько вечеров, но его страничку так и не нашла. Но мама всегда говорила, что я упертый баран, поэтому я продолжала свои неугомонные поиски. Я даже узнала расписание второкурсников с его факультета и ненавязчиво бродила рядом с аудиториями, где у них были пары. Но Миша ускользал от меня, как тень от солнечного луча. И вот наконец он стоял рядом с какими-то ребятами и серьезно слушал чью-то болтовню. Не улыбался. Красивый и хмурый. Я поправила волосы и важно пошла в его сторону. Стоило мне приблизиться к их компании, как Миша повернул голову ко мне. Я улыбнулась и ждала такого же ответа, но он только слабо кивнул и вновь отвернулся.

«Ну что за напыщенный индюк!» – подумала я, немного разозлившись.

Что было делать? Пришлось подойти к нему. Миша удивился, когда понял, что я не собираюсь пройти мимо, и сделал несколько шагов в мою сторону.

– Привет, – сказала я. – Ты как?

Он чуть насупился и внимательно меня осмотрел. Девушки из его компании повернулись к нам и тоже подвергли меня пристальному изучению, словно я экспонат в музее. Или, вернее сказать, сумочка на витрине магазина.

Слава богу, каждый день я наряжалась, как на заветную вечеринку. На мне были обтягивающие черные джинсы. Как называла их моя подруга Светка, завлекалочки, которые ярко подчеркивали достоинства фигуры. У меня были не идеальные формы, конечно, но соблазнительные. Это не моя оценка, а анализ собранных от парней комплиментов. Сверху была укороченная темно-бордовая кофточка с маленькими жемчужными пуговицами. Если задрать руки, то будет видна светлая полоска живота. А еще у этой кофты был один огромный плюс – разрез на груди, который показывал достаточно, но без перебора. Волосы распущены и чуть накручены, чтобы казались более объемными и лежали красивыми волнами. Стрелки на глазах и накрашенные ресницы придавали томности взгляду, надеюсь. В общем, я рассчитывала сбить Мишу с ног своей красотой. Именно так, без ложной скромности.

Когда он посмотрел мне в глаза, то я не увидела того, на что рассчитывала. Его взгляд был обеспокоенным и непонимающим.

– Привет. Я отлично. Что-то случилось? – выдал он.

– Нет, просто подошла поздороваться.

– А-а-а, это хорошо, – выдохнул он.

– А ты что, демонов искал?

– Ну ты так целенаправленно шла ко мне. Вот я и подумал, вдруг они тебя преследуют и опять что-то случилось.

– А что, мне к тебе просто так подойти нельзя? – разозлилась я.

– Почему? Можно.

– Только осторожно. А то ты выхватишь фляжку и обольешь меня святой водой?

Он усмехнулся, и напряжение немного отступило.

– Святой водой демона не прогнать. Ее одной недостаточно.

– Жаль. Это было бы эпично, – засмеялась я.

– Да уж.

Прозвенел звонок, и все его одногруппники стали ломиться в аудиторию. Миша оглянулся на дверь, стал топтаться, но не уходил.

– Сколько у тебя еще пар? – спросила я.

– Две.

– И у меня. Тогда встретимся у входа после двух пар.

– Зачем? – удивился он.

«Ну что за болван?!»

– Узнаешь, – ответила я и быстро пошла к лестнице. На самом деле я ему немного соврала, у меня была всего одна пара. Но он настолько меня бесил, что я не могла просто так отступить.

Миша был какой-то другой. И в то же время такой же, как я. Сам себе на уме. И именно это мне в нем больше всего понравилось. Демонант. Парень-загадка, который при взгляде на тебя вначале выискивает демонов, а не глубокое декольте. Я, конечно, привыкла, что все идет по заезженному сценарию. Недвусмысленные взгляды, улыбки, комплименты, лайки в соцсетях, предложения выпить кофе или в кино сходить. И весь этот сценарий шел от парня, кадр за кадром. У меня было два постоянных поклонника, один еще со школы за мной волочился, а второй был одногруппником и заваливал комплиментами, предложениями свиданий и иногда даже цветами.

Когда мы с подружками выходили на прогулки или в кафе, я еще никогда не оставалась без внимания. А тут улыбки от Миши не дождешься, я уже молчу про активные действия. Это можно было расценить как отсутствие симпатии. Но я почему-то чувствовала другое. Бывает же, встречаешь человека и сразу знаешь, что между вами что-то есть. Светка вечно говорила, что я бесчувственная и что если меня вскрыть, то и сердца там не будет. Подруга мечтала стать патологоанатомом, поэтому мысленно она вскрывала всех людей, с которыми общалась. А Миша говорит, чтобы я демонов боялась. Да скорее подругу надо бояться, чем их!

После пары я пошла в столовую и оккупировала большой угловой столик. Взяла себе салат, чай и пирожное, с которого и решила начать, слизнув кремовую загогулину. Запила чаем и набрала номер Светы.

– Я в морге, – тут же выдала она, даже не поздоровавшись.

– И тебе привет. И что ты там делаешь?

– Наблюдаю, – с блаженством сказала она.

– Это был общий вопрос. Как ты туда попала? Вам же еще рано ходить на вскрытия! Ты сама говорила, что только со следующего курса.

– Я умучила одного нашего профессора.

– Того старика, которого ты преследовала каждый день?

– Именно. Он сдался, выписал мне направление, даже позвонил кому-то. Теперь раз в неделю мне разрешено быть тут. Круто, да?

– Очень. Даже представить не могу!

– А ты чего звонишь? Есть предложения на вечер?

– Я его нашла, – чуть тише сказала я, хотя меня никто не подслушивал. Все уже спешили на пары, а мне нужно было выждать и придумать план действий.

– Все же выследила.

– Мы столкнулись в коридоре, – запротестовала я.

– Когда ты разгуливала рядом с его аудиторией? – усмехнулась она.

– Неважно. Я не знаю, что делать дальше.

– В смысле, а что было?

– Ничего. В этом-то и дело. Но я сказала ему, что мы встречаемся после пар.

– Вот сдался же он тебе? Я тебя не узнаю, может, демон был не в сережках?

– Да ну тебя! Он прикольный. И красивый, я тебе говорила.

– И недоступный.

– Именно.

– Тогда совет один – бери все в свои руки и ничего от него не жди. Позови его в кафе. Подари цветочки, – захихикала она.

– И он меня пошлет куда подальше. Нет, надо что-то эдакое.

– Кира, парням не надо ничего эдакого. Просто потешь его самолюбие, прояви интерес к его увлечениям, немного нежности и заботы. И он весь твой. Ну если ты ему хоть немного нравишься. А если нет, то все будет без толку.

– Ладно, из тебя советчик, как из моей бабушки.

– А бабушка жизнь прожила и знает секретики, до которых тебе далеко. Вот так-то.

Я ждала Мишу у входа. Звонок прозвенел минут десять назад, а его все не было. Я злилась, вглядываясь во всех, кто выходил.

«Если он не придет, все! – решила я. – Кем он себя возомнил? Да это бесчеловечно!»

При этом я тут же вспомнила, сколько раз сама пропускала свидания. Но я предупреждала, пусть и в последние минуты.

Я собиралась уже уходить, когда Миша вышел из университета и огляделся. Заметив меня, он тут же подошел.

– Долго ждешь? – спросил он.

– Конечно! – возмутилась я, а он не ожидал, что я признаюсь. – Я тут уже минут пятнадцать стою и глазею на всех.

– Извини, – он чуть растянул губы, но тут же вновь стал серьезным, пряча от меня улыбку.

– Что будем делать? – спросила я.

Он удивленно посмотрел на меня. А потом сказал:

– Пошли в парк? Я давно хотел там прогуляться. Говорят, все цветет.

– Пошли. Ты любишь цветы? – скривилась я.

– Нет, но ты, наверное, любишь.

– А давай лучше на заброшенный причал?

Миша ошарашенно уставился на меня.

– Там атмосферно, – добавила я.

– Знаю. Это мое любимое место.

– Серьезно? И мое. Но не говори никому. Другие не поймут.

– Не скажу ни за что и никогда.

– Даже демонам.

– Даже им, – согласился он.

– Кажется, что там остановилось время. Нет ни настоящего, ни будущего, только миг прошлого. Таинственный и необъяснимый.

– И вечное спокойствие, непоколебимое и устрашающее.

Мы пошли к остановке, обсуждая нашу общую тайну. Доехали на автобусе до конечной и побрели к заброшенному причалу. Старые, никому не нужные лодки мерно качались на воде, все еще порабощенные человеком при помощи толстых канатов.

– Я бы их освободила, – сказала я.

Миша тут же ступил на кряхтящие доски и направился к угрюмой, несчастной шлюпке. Отвязал трос от ржавого кнехта и протянул мне.

– Вызволи ее из человеческого рабства, – с улыбкой сказал он.

Я взяла канат и бросила его в воду.

– Ты свободна, – сказала я.