Текст книги "Шесть раз кошмар"

Глава 11

Уроки закончились где-то полчаса назад, все уже уехали домой, а я сидела на лавочке у школы и ждала отца – утром он сказал, что заберет нас позже.

Генри предупредил, что пока позанимается в библиотеке, а у меня с собой была книга Стивена Кинга, одного из моих любимых писателей. Я тоже могла пойти почитать в библиотеку, но нет, мне нравятся открытые пространства и свежий воздух. Это так, но есть и еще одна причин. Как сказал Генри: «Кому-то надо следить, когда отец приедет». «Кому-то» – это мне, но я привыкла. Генри, конечно, зануда, но чувства юмора он не лишен. Если это можно назвать юмором, конечно.

Положив закладку в книгу, я погрузилась в невеселые мысли. Скоро сдавать экзамены, и я, скорее, всего завалю их. Экзамены для меня стресс, страшно представить, что со мной будет в эти дни. В девятом классе я начала задумываться, зачем мне все это учить, если никакого толку нет. И с тех пор мои мысли не изменились. Поговорить с кем-то об этом тоже нет никакого смысла. Мне скажут, что я просто ленюсь. Или что нужно верить в себя, усердно учится. Это все абсолютный бред. Вера в себя, упорство – все это я уже перепробовала, и ничего не изменилось. Учеба – это точно не мое. Ох, не знаю, что ждет меня в будущем, как и на что я буду жить…

– Привет, – раздался незнакомый голосок у меня за спиной.

Я обернулась и увидела девочку, очень бледную, с темными кругами под глазами. Ага, это та самая девочка, что объясняла про капитал на уроке бизнеса.

– Привет, – поздоровалась я в ответ.

– Не против, если я сяду?

– Нет, конечно. Садись, – вежливо сказала я и переставила свой рюкзак на другую сторону. – Как тебя зовут?

– Анна, но можно просто Энн.

– Приятно познакомиться, Энн, а я – Катрин.

– Рада знакомству, – улыбнулась она.

– Что, тоже родители задерживаются? – спросила я.

– Ой, и не говори. Отец обещал, что заберет меня пораньше, но я уже полчаса жду. Неужели я настолько безразлична, что они дают невыполнимые обещания?

– Для взрослых мы ничто, только физически они о нас заботятся, а на наше мнение им наплевать! – воскликнула я.

– Точно! А еще они нас считаю неблагодарными, но при этом требуют, чтобы все было сделано четко и вовремя!

– Вот именно. Но какая им разница, что и когда сделано, ведь главное, что мы хоть что-то делаем!

– Ты тоже ненавидишь взрослых? – посмотрела на меня Энн.

– У меня с ними было много проблем, а сейчас, похоже, будет еще больше. Но я не ненавижу всех взрослых, на самом деле на кого-то из них еще можно надеяться.

– Знаешь, я скажу тебе одну вещь. Взрослые и дети имеют некоторые схожести. Дети попадают в неприятности и извлекают из этого урок, а взрослые… они сами себе устраивают неприятности и ничего из этого не извлекают. Вроде как разница есть, но связь очевидна, согласна?

– Да согласна. Очень глубоко сказано.

– Может быть, – кивнула Энн.

Мы с Энн еще долго говорили о взрослых, но потом решили оставить эту тему и переключились на другие.

У Энн были темные волосы и серые глаза, прямо как у меня, но круги под глазами делали ее похожей на вампира. С ней было интересно общаться, и было видно, что она хороший человек.

К школе подъехала машина черного цвета.

– О, это мой отец, – вздохнула Энн.

Ну вот, она уезжает…

– Пока, Энн, было приятно с тобой познакомиться!

– Пока Катрин, мне тоже приятно. До понедельника!

Проводив машину взглядом, я открыла книгу и снова принялась за чтение, но холодный ветер, нагоняющий темные тучи, заставил меня пойти в школу.

Можно было бы пойти к брату в библиотеку, но в таких местах, где все буквально дышит школой, разговор у нас обычно складывается просто ужасный. Почему? Потому что Генри думает, что я безответственно отношусь к учебе, не воспринимаю ее всерьез. Это почти так, и я уже высказалась на эту тему. Какой смысл учить что-то, если все равно завалишь? Жаль, что мы с Генри слегка отдались друг от друга, а ведь раньше, помню, мы многое делали вместе. Но сейчас все изменилось – у брата больше нет на меня времени, потому что он учиться.

Как же тихо, и никого нет. Я на всякий случай отправила сообщение отцу, чтобы он позвонил, когда приедет, и пошла гулять по школе. Жаль, столовая закрыта, я бы с удовольствием чего-нибудь съела, скажем бургер с жареной курицей. Ох, когда о них вспоминаешь, живот скручивает еще больше. Надо научиться такие делать, обалденно вкусные!

Я очень люблю ходить, это лучше, чем сидеть на месте. Когда я хожу, я разговариваю сама с собой, веду внутренние диалоги. Рассуждать намного легче, когда ты двигаешься. У меня, например, когда я хожу, создается впечатление, что движутся предметы, а не я. От этого мой разум начинает соображать намного активнее. Наверное, по этой причине я постоянно нарезаю круги у себя комнате.

Мои мысли внезапно прервал завибрировавший в кармане телефон. Отец. Ну наконец-то приехал!

Глава 12

– Николас, то есть как за границей? – возмутилась мама.

– Селеста, пойми, наш сын сможет себя обеспечить. К тому же там живет моя сестра, и она ему поможет, – попытался успокоить маму отец.

– Да, но ведь он будет один в практически чужой стране! – Голос мамы дрогнул.

– Ох, Селеста, прошу тебя, не беспокойся.

– Просто все так быстро происходит, Николас, и я очень волнуюсь за Генри.

– Я тоже, дорогая, а потом еще и Катрин пристраивать надо будет…

– Ей бы школу закончить, а с такими оценками куда уж ей поступать!

Ай… больно, но терпимо.

– Почему ты так о ней отзываешься?

– Потому что она безалаберная лентяйка. Ты спроси ее, кем она вообще хочет стать. Готова поспорить, она об этом даже не задумывалась.

Ох нет, нужно срочно уходить отсюда, пока они не направились ко мне для разборок.

Я встала с лестницы и побежала в свою комнату.

Ничего я не ленюсь – наоборот, я очень стараюсь, но у меня не получается, а почему – не знаю. Хорошо хоть, папа обо мне думает лучше, чем мама. Отец всегда был на моей стороне, а маму, кажется, раздражает, что папа верит в меня.

Родители обсуждали поступление Генри. Отец хочет, чтобы брат учился в России, в Московском государственном университете. А мама не хочет, чтобы Генри уезжал так далеко от нас. Мы с Айви любим поиздеваться над старшим братцем, называя его «мини-Генри» или «маменькин сынок». В детстве Генри это здорово раздражало, а меня забавляло, потому что он превращался в красный помидор. Увы, к сожалению, Генри очень быстро повзрослел и перестал реагировать на подколы. Он пошел в нашу маму, бабушка рассказывала, что она была такой же серьезной, как Генри. Ну точно, маменькин сынок.

– Катрин…

– Ой! – вскрикнула я от неожиданности.

– Прошу прощения, Кэти, что напугал.

– Да все нормально, пап. Ты что-то хотел? – спросила я, стараясь не выдать, что слышала их разговор.

– Да, Катрин, мы с твоей мамой интересуемся одной темой…

– Какой темой? – перебила я.

Молчи не выдавай себя!

– О том, нашла ли ты себя…

– Не понимаю, что?

– Ну, кем ты себя видишь в будущем?

– Я думала над этим… – Боже, что мне сказать?

Стоп… я замечаю тень в коридоре. Да, конечно, мама нас подслушивает, но это ей ничего не даст.

– Конечно, я думала над этим и наконец решила, кем я стану… – Отлично, Катрин, теперь засекреть информацию. – Но я не знаю, стоит ли сейчас об этом говорить…

– Ты можешь сказать, я всегда поддержу тебя.

– Хорошо, пап, я скажу, но обещай никому не говорить об этом. Пожалуйста, это очень важно для меня.

Ну же, папа, я знаю, что ты меня не подведешь. Тебе прекрасно известно, что мама стоит за дверью, но ты всегда хранишь тайны.

– Катрин, прости, я тут вспомнил, мне надо кое-что сделать по работе. Быстро закончу свои дела, и мы с тобой поговорим, хорошо, милая?

– Да, пап, конечно, ты можешь не торопиться.

Вот! Нисколько не сомневалась, что папа меня не предаст, а вот мама наверняка возмущена. Ну и ладно.

Время уже почти полдевятого. Спать не хочется. Папа так и не появлялся, наверное, из-за мамы. Мама хочет все разузнать, чтобы потом меня судить.

Но что, что я могу сделать? Как мне жить? Смогу ли я быть счастливой? Будет ли со мной все хорошо?

Вопрос за вопросом у меня в голове. Каждый день я хожу с этой ношей в сердце. Звезды вокруг гаснут во тьме, в моем неспокойном мире. Я так хочу жить без этих соленых слез, без нескончаемого страха за свою судьбу. Надежды гаснут, как и мечты, потери и страхи зажигают во мне грусть. Боль мне как старый друг, она навещает меня уже очень давно. Жизнь моя бесценна, однако она не имеет ценности для других. Жаль, что все вокруг даже не пытаются друг друга понять. Но что поделать, мир жесток. И как только Земля нас всех носит? И как после этого мы посмотрим в глаза Богу? Неудивительно, что Вселенная не симметрична, а ведь если бы она была идеальной, то все бы себя переоценивали еще больше…

Закрыв блокнот, я ложусь. В этом блокноте записаны все мои мысли, которые иногда превращаются в бессмысленные стихи. Я не знаю, к кому обратится за помощью, поэтому пока что все записываю. Мне не становится легче от этого, но и не вредит мне.

Глаза начинают слипаться, папа так и не пришел, но это не страшно, хотя… я жду его прихода.

Раздается легкий стук. Я встаю, подхожу к двери, открываю ее и вижу папу в ночном халате.

– Мама уснула? – спрашиваю я.

– Я так и знал, что ты догадаешься, – с улыбкой говорит отец.

– Догадаюсь о чем, пап?

– О том, что твоя мама очень… эээ… любопытная.

– Это было очевидно, ее тень была видна в коридоре.

Отец рассмеялся:

– Катрин, и в кого ты такая внимательная?

– Да? А мама обычно говорит, что я на все отвлекаюсь.

– Именно это я и пытаюсь объяснить твоей матери уже много лет – что ты очень внимательная. Но у твоей мамы свое видение.

– Это ужасно! Пап, я не лентяйка, я правда стараюсь…

– Тс… наша спальня в двух шагах, хочешь, чтобы мама проснулась?

– Ой, прости.

– Ничего. Давай-ка лучше пойдем вниз, на кухню, например.

– Папа, после шести есть нельзя, – смеюсь я.

– Хорошо, тогда в гостиную.

– Нет, у меня есть идея получше, следуй за мной.

Я привела его к фонтану с лебедем.

– Хм… Ma bonne année mille neuf cent vingt-huit, мой счастливый тысяча девятьсот двадцать восьмой год, – перевел отец надпись.

– Я здесь гуляла в первый день после переезда, пока вы были в магазине.

– И как тут, хорошо?

– Да, очень хорошо и красиво. Пап, скажи, мама меня вообще любит? – Я не смогла скрыть слез.

– Катрин, ты что! – Отец крепко обнял меня. – Никогда так не думай, мама тебя очень любит, выбрось дурные мысли из головы.

– Тогда почему она считает правдой то, что думает обо мне, хотя на самом деле это неправда?

– Кэти, не буду скрывать, я не знаю, чего именно хочет от тебя твоя мама, но как человек, который знает ее двадцать лет, скажу тебе так. Она всегда желает лучшего для своих родных и близких, и тебе как дочери она тоже желает наилучшего. И да, она любит тебя, очень сильно любит.

– Я и люблю ее, папа, и тебя тоже!

– А я люблю тебя, Катрин, – сказал папа и снова крепко меня обнял.

– Ладно, Кэти, уже поздно, пойдем-ка спать.

– Хорошо.

Хм… вот странно, мы же хотели поговорить об одном, а поговорили совсем о другом. А еще жалуемся, что нас никто не слушает, – может, это мы чего-то недоговариваем?

– Это просто!.. – послышался голос мистера Логмана.

– Подростки очень любят спорить и выдвигать всякие аргументы…. – А это уже мисс Куинси.

Я лечу в какой-то серой пустоте.

Везде серые двери разных форм и размеров, почему-то подвешенные на ниточках.

– Взрослые прямо как дети… – Это Энн.

– Безалаберная лентяйка!.. – Мама.

Что со мной?

– Ай! – вскрикнула я и упала на землю; все вокруг было в сплошном тумане.

– Смогу ли я быть счастливой?..

– Боль мне как старый друг…

Теперь это мой голос. Как странно, что все это значит?

– Ой! – Боль в сердце была просто ужасной.

Неожиданно из тумана выступили четыре силуэта; они медленно двигались ко мне, а вдали виднелся еще один силуэт, намного выше. В серебристом лунном свете я узнала все свое семейство.

– Мама?

Мамин взгляд был полон разочарования.

– Папа?

Взгляд отца был полон жалости.

– Генри?

Брат недоверчиво смотрел на меня.

– Айви?

Взгляд моей сестры был полон страха и отвращения. Неужели она боится меня?

Неужели я причина всех разочарований, жалости, недоверия и страха?

– Я…

Мне было стыдно выдавить из себя еще хоть слово. Было такое ощущение, что я их всех предала, но только в чем, я не могла понять.

Пятый силуэт пропал… кто это мог быть? Что все это такое?

Боль в сердце усилилась, я не ощущала жизни в себе, все внутри меня потускнело.

Моя семья внезапно исчезла в густом тумане, и я услышала шепот, очень громкий, из ниоткуда. В мое лицо вонзились острые зубы, а дальше кровь и…

– Ай – закричала я.

Опять это чудовище…

Часы показывали три часа ночи. Я приложила пальцы к вискам, закрыла глаза и стала вспоминать моменты сна.

Печальные лица моей семьи… Разочарованное лицо матери… Жалость отца… Генри, который перестал доверять мне, страх в глазах Айви… Их взгляды были прикованы ко мне, и это внушало не только дискомфорт, но и мысль о том, что я их предала, но только в чем?

Я лежала и думала над этим. Мама, папа, Генри, Айви… Как так вышло?..

Глава 13

На часах было два тридцать семь. Вот это да, я никогда так долго не спала, и все это время (после трех) мне ничего не снилось.

Я встала, взяла расческу и собралась пойти в ванную.

В коридоре столкнулась с родителями.

– Посмотри, Николас, она только что встала, – сказала мама. – Уже три часа, дорогая, считай, день прошел.

– Мам, пожалуйста, не начинай.

– Ты целыми днями валяешься, лентяйка!

– Селеста, пожалуйста, успокойся, – сказал папа.

– Нет, ты взгляни на свою дочь, это нормально – вставать в такое время?

– Мам, если ты уверена, что я ненормальная, смирись с этим наконец. И если тебя что-то не устраивает, не переживай, я тоже скоро уеду, и вы будете жить со своей любимой младшей дочерью!

– Отлично, уж она-то не будет мне хамить!

– А ты дождись того момента, когда она вырастет! – буркнула я и заперлась в ванной.

Вот чего она от меня хочет? Что я ей сделала? Подумаешь, поспала чуть дольше в выходной, ну и что в этом такого? Я тоже человек и имею право позволить себе такие вещи, тем более что соней меня точно не назовешь. Я посмотрела в зеркало и увидела, что мои глаза полны слез. Села на пол, достала из кармана свой маленький блокнот и стала записывать.

Может, я это все заслужила? Или жизнь меня чему-то учит? Как так получилось, что близкие мне люди хотят, чтобы я чувствовала себя чужой с ними? Я никому ничего не сделала плохого, тише воды ниже травы, и мне кажется, что я виновата перед всем миром. Я чувствую себя какой-то другой, когда обо мне говорят неправду. Откуда им знать, что я именно такая, какой они меня считают? Я знаю себя лучше, и мое мнение о себе – это факт. Ведь я это я, а не кто-то другой…

Бессмысленно, но какая разница. Я же не для кого-то я пишу, а для себя, так что плевать. Для меня это смысл, для меня…

Закончив водные процедуры, я вернулась к себе, закрыла дверь на замок и начала думать, чем бы себя занять. В итоге я выбрала телефон. Включив его, я увидела уведомление, что неизвестный номер в Вотсапе добавил меня в группу. Так-так…

Неизвестный номер 1

Привет, Катрин и Эндрю, это я,

Мэтью, я вас добавил в нашу группу друзей.

Катрин Адамсон

Привет Мэт! Спасибо что добавил))

Мэтью Остин

Не за что!

Неизвестный номер 2

Привет, Катрин! Если что, то я Джулия.

Неизвестный номер 3

Я – Грэхем.

Неизвестный номер 4

А я – Элеонора.

Катрин Адамсон

Хорошо, записываю.

Мэтью Остин

Ну что, как у вас дела?

Элеонора Моллиган

Хорошо спасибо)

Грэхем Моллиган

Неплохо.

Джулия Джоунс

Я в спортзале, так

что не могу пока говорить.

Катрин Адамсон

Круто!

Джулия Джоунс

Присоединяйся.

Катрин Адамсон

О нет, спасибо.

Джулия Джоунс

(((

Мэтью Остин

Может, кто-нибудь

хочет ко мне прийти?

А то мне скучно.

Джулия Джоунс

Подгребай ко мне в спортзал,

а то ты совсем не в форме.

Мэтью Остин

Ну уж нет,

после прошлого раза

я больше не пойду

туда, у меня

ноги целый месяц болели. Эй,

ты же вроде не можешь

сейчас говорить, так

что не влезай со своими вариантами!!!

Джулия Джоунс

Ну хорошо, лентяй)))

Элеонора Моллиган

Интересно, а почему Эндрю

ничего не пишет?

Мэтью Остин

Понятия не имею.

Наверное, просто занят.

Грэхем Моллиган

Он говорил, что

будет занят на

выходных учебой, так

что, наверное, в этом причина.

Мэтью Остин

Что, серьезно? Этот

парень попал в школу к

нам только вчера!

Грэхем Моллиган

Во!

Джулия Джоунс

Ну и что. Не все же

такие лентяи, как вы.

Мэтью Остин

Джулия, ты в спортзале или

в комментаторской кабине?

Делай, что делала!

Грэхем Моллиган

Тем более что

ленивые

люди намного

интеллигентнее

неленивых

Джулия Джоунс

С чего ты это взял?

Грэхем Моллиган

С того, что наш креатив

позволяет нам придумать

то, что помогает избежать

работы)))

Элеонора Моллиган

Дамы и господа, перед вами

будущие рабы роботов)))

Катрин Адамсон

))))

Мэтью Остин

…

Грэхем Моллиган

…

Джулия Джоунс

Ну, в принципе да))))

Мэтью Остин

Это грубо…

Грэхем Моллиган

Ничего, Мэт… ничего.

Они никогда нас не поймут!

Эта переписка сделала мой день лучше. Ребята такие славные! Уже который раз рассмешили!

Гуляя в саду, я рассматривала кусты красных роз, над которыми жужжали пчелы. Многие люди почему-то боятся пчел, но только не я. Пчелы мне всегда нравились, я считаю, что пчелы никогда не ужалят, если им не причинить вреда. Кажется, их привлекла моя оранжевая толстовка. Они садятся мне на плечи, но мне ничуть не страшно. Наоборот, приятно, когда чувствуешь, что тебя не боятся. И никто не просит вести себя нормально, такое услышишь только в семье и школе.

За деревьями небо окрасилось в оранжево-желтые тона, и на этом фоне выделялись белоснежные облака. Все-таки какая красота нас окружает. Какое наслаждение видеть красоту природы! Я живу уже шестнадцать лет, а никак не перестану удивляться небу, особенно облакам. Деревья тоже кажутся мне прекрасными, и цветы, и животные. Кто-то может сказать: «А что в этом особенного? Ты все это видишь каждый день». Ну и что? Бывает, люди рождаются слепыми или при жизни теряют зрение, но они бы отдали все, чтобы увидеть это. Иногда, чтобы быть благодарным, нужно чего-то лишиться, и только тогда понимаешь, что большего то и не надо было…

– Дети, идите ужинать! – позвала нас мама.

Мы все быстренько прибежали, привлеченные ароматом жаркого.

– Мм… как вкусно, мамочка, – с набитым ртом сказала сидевшая напротив меня Айви.

– Спасибо, милая.

Жаркое и вправду было очень вкусным, как и все, что готовит мама.

Иногда на меня нападает жор, и сейчас был именно такой момент.

– Мама, у Катрин кетчуп под носом, – сказала Айви.

Я с непониманием посмотрела на сестру.

– О боже, это кровь! – воскликнула мама.

– Что?! – удивилась я.

– Так, Катрин, иди быстро в ванную! – сказал папа.

Я выскочила из-за стола и побежала в ванную, включила кран и стала смывать кровь холодной водой.

Вошла мама со льдом и каплями для носа:

– На вот, приложи к переносице.

Фу, как я ненавижу запах крови.

– Успокойся, ладно? Все будет хорошо. Надо закапать в нос, чтобы сосуды сузились.

Мама дала мне капли, я запрокинула голову и закапала нос.

– Все, иди в комнату и не волнуйся. – Голос у мамы был ласковый.

– Хорошо, спасибо, – кивнула я.

Кошмар какой-то… У меня никогда такого раньше не было.

Кровотечение прекратилось, запах крови исчез. Я решила поискать причину в Интернете, а то мало ли, вдруг повторится?

Причин была целая куча:

Травмы или инфекция; ломкость сосудов из-за табачного дыма и частого применения сосудосуживающих препаратов; отечность и воспаление слизистой оболочки; недостаток витаминов, который приводит к ломкости капилляров и разрывам даже при небольшом повышении давления; аллергия, вызывающая сухость в носу и кровотечение…

Нет, не думаю, что это мои причины, может, я перенервничала? Ведь в последнее время я без конца дергаюсь из-за чего-то.

– Катрин, – ко мне зашел взволнованный папа, – как ты?

– Нормально, пап.

– Кровь больше не течет?

– Нет.

– Ну вот и отлично!

– Николас, может, покажем ее доктору на всякий случай? – спросила мама, появившись в дверях.

– Думаю, в этом нет необходимости.

– Катрин, все нормально?

– Да, мам, все хорошо, и кровь больше не идет.

– Отлично. Хорошо, что вовремя среагировали, – сказала мама и вышла.

– Ладно, Кэти, поправляйся! – Папа тоже ушел.

Остаток дня пролетел быстро, было уже без пятнадцати девять, но спать я ни капельки не хотела.

Решила пойти на кухню и перекусить. Да-да, после шести есть нельзя и все такое, но за обедом я нормально не поела. Спустившись вниз, добралась до холодильника и стала присматривать, чем бы утолить голод.

– Мам, смотри, у меня тоже кровь из носа, – раздался писклявый голосок Айви.

– Айви, будь добра, не трогай больше кетчуп, – спокойно сказала мама.

– Откуда ты знаешь, что этот кетчуп?

Мама молча вытерла ей нос.

– Пожалуйста, больше так не делай, хорошо?

– Хорошо. Катрин, а когда у тебя шла кровь, тебе было больно? – повернулась ко мне сестра.

Я хотела сказать «да», чтобы в шутку напугать ее, но мама меня за это точно прибьет.

– Нет, больно не было.

– Что, совсем-совсем не больно?

– Да, совсем-совсем не больно, – сказала я, скопировав ее голос.

– Ладно, Айви, пойдем спать, уже поздно, а ты, Катрин, если голодна, поешь нормально, а не яблоком голод заедай, – сказала мама, заметив в моей руке яблоко.

– Угу, мам.

– Кастрюля на столе возле плиты. – С этими словами мама ушла и увела Айви.

После перекуса (весьма плотного) я пошла к себе в комнату и на лестнице столкнулась с Генри.

– О, Катрин, я как раз хотел спросить, как у тебя дела с носом?

– Нормально, нет повода для беспокойства.

– Что ж, хорошо, но смотри, если что-то почувствуешь, сразу говори, о таких вещах нельзя молчать.

– Ладно-ладно, я и так это знаю, но спасибо за заботу.

Мне было приятно все это слышать.

Дверь шкафа заскрипела, и на пол вывалилась вся моя одежда. Кла-а-ас, я всего лишь достала свитер, и только. Что ж, теперь все это надо убирать, да и побыстрее, потому что, если увидит мама, мне конец.

Чтобы не возиться долго, я просто запихнула шмотки комком на полку – потом разберу. Надела свитер, и мне стало чуточку теплее. Из-за вентиляторов и кондиционеров я мерзну, но дело не в этом, я просто люблю длинные рукава. Даже летом, когда жарко, я ношу футболки с длинными рукавами, чтобы не сгореть на солнце. А если честно, я ношу одежду с длинными рукавами, потому что в ней чувствую защищенной. Для меня это как панцирь, за которым можно спрятаться. А мне иногда хочется спрятаться даже от собственной семьи. Правильно ли это? Не знаю. Почему я вообще должна над этим задумываться? Мне комфортно, и все.

Вообще какая я? Не знаю, но я считаю что поступаю разумно, но одновременно я считаю что выгляжу подозрительно когда веду себя так тихо. Не бойтесь убийц, бойтесь молчаливых, ведь от убийц знаешь, чего ожидать, а от тех, которые молчат, не знаешь ни то, что у них на уме, ни даже то, что они могут тебе сделать.

Всякий раз, когда мама берет меня собой на какое-то мероприятие, ее знакомые говорят: «Какая у тебя серьезная дочь», «Ты о чем-то грустишь? Выглядишь очень серьезной» или «Какая серьезная натура. Это хорошо, а то сейчас подростки такие, что, ой, прямо не знаешь, чего от них ожидать». Простите, но что не так с моим лицом? Оно нормальное, а не печальное. Но почему-то, даже когда я всем улыбаюсь, обо мне говорят, что я серьезная. Еще все говорят, что я очень похожа на маму, только цвет волос различается. У мамы русые волосы, а у меня каштановые, как у папы и Генри, а Айви вообще блондинка. Цвет глаз у всех нас разный: у мамы глаза ореховые, у меня – серые, у папы и Айви – голубые, а у Генри – карие.

На всех мероприятиях я бываю тенью своей матери. Пока она разговаривает или знакомится, я молчу. Потому что я очень стеснительная. Мне трудно знакомиться и трудно разговаривать с чужими людьми – я сразу начинаю представлять, что сейчас случится что-то ужасное. Не то чтобы у меня вообще нет уверенности в себе, если надо, я могу выступить на сцене, что-то рассказать, сыграть какую-нибудь роль, или, например, с презентациями у меня нет больших проблем. Но я все равно волнуюсь… Всегда.