Текст книги "Обретение"

Ираида

Ираида в последнее время была в приподнятом настроении. На душе было легко. Она очень обрадовалась новой соседке. Мысль от того, что она не будет куковать одна на пустынной улице, ее грела, успокаивала.

Только, что-то больно хмурая ее новая соседка. Ничего, оправится, поживет немного, отойдет душа, отмякнет.

Она вспомнила себя, приехавшую сюда пять лет назад. Было ей гораздо хуже. Сколько слез, она пролила, сколько тоски вылила. Видно судьба у нее такая, незадачливая. Хотя, что на судьбу пенять, сама виновата. Все, что произошло в судьбе ее, все происходило только по ее воле.

Она лежала на кровати, смотря в окна, за которыми гаснул день.

Все ее пять лет прошли здесь, в думах, размышлениях. Что остается делать ей, старухе, доживающей свой век в одиночестве?

Почему – то жаль было ей Диану. Чувствовала, что та много не договаривала. Как – нибудь сама расскажет. Ираида по себе знала, как неприятны расспросы окружающих. А уж она – то ее выслушает, подскажет. Чем – то Диана напоминала ее в молодости.

Молодость, где ты? Помнит она ее. Совсем недавно ведь было.

Смелая она была в молодости, даже немного отчаянная. Быстро собралась, за один день, решилась и уехала на юг. Долго, помнится, не могла сообщить родителям, и в последний момент, когда надо было уже отправляться в путь, решилась. На удивление, родители не стали сопротивляться. А может, наоборот, вздохнули, один лишний рот с плеч. Может и помощи, какой ожидали.

Собралась в один миг и упорхнула из отчего дома. Лишь когда оказалась в поезде, когда ехали они по бескрайним просторам, глядя в окно, ее охватила паника, страх, куда же она кинулась, как в омут с головой? Как же она там будет одна? Что ее ждет там, на чужбине? Ей хотелось сойти с первой же станции, вернуться домой. Но не сошла. Не вернулась. Поехала навстречу неизвестности.

Трудно было на чужбине, но как-то справлялась, пережила трудности, освоилась. Там и судьбу свою встретила. Замуж пошла, потому что уже возраст поджимал, да и надоело одной тянуть лямку неустроенного быта.

И вправду вдвоем с мужем уже стало легче. Как то свыклись друг с другом. Хорошим оказался мужчиной. Надежным. Прожили с ним пять лет. Двое деток у них родились.

Со временем, надумали строить дом. Денег лишних не было, поэтому впряглись в работу сами. Сами таскали цемент, месили глину, затирали. Там и здоровье положили. Однако дом построили.

Просторный, светлый, с огромными окнами, с длинной просторной верандой. Не дом, а загляденье! Радовались, мечтали, что рядом построят еще дом, чтобы с дочерьми встретить старость. Жить бы и радоваться, но не успел муж порадоваться. Заболел вдруг внезапно, и отдал Богу душу.

Погоревала она тогда, да что делать, как то жить надо было дальше.

Всю свою любовь она с тех пор отдавала дочерям. Старшую воспитывала в строгости, младшую баловала. Тяжело было поднимать одной детей, но она не роптала. Терпела. Разве она одна такая? Много таких.

Незаметно дети выросли. Ираида пыталась вспомнить, когда в последний раз разговаривала со старшей дочерью. Пыталась и не могла вспомнить. Нехорошо это, что они далеко друг от друга. Одни ведь совсем на этом свете остались.

Дочь изредка звонила, справлялась о ее здоровье.

До сих пор сердце сжимается от боли, вспоминая, как она тогда сидела на перроне, прощалась с дочерью. Украдкой утирала слезы, а сердце наполняла тоскливая боль. Предчувствовало оно, что увидятся они еще не скоро. Увидятся ли? Ираида вздохнула.

Надеялась она тогда на лучшее. Хотела сберечь младшую. В этом жестоком мире нужны когти, куда ей, ее младшенькой с ранимым сердцем и доверчивой душой.

Оберегала ее Ираида, как могла, чувствовала, что трудно ей будет выжить в большом мире, затопчут. Оказалось, как в воду глядела.

Диана

Нужно было протопить печь, чтобы как то выветрить застоявшийся запах в летнике. Открыв печь, она снова увидела красную книжечку. Она и забыла, что сунула ее в печь. Следуя, какому-то внезапному порыву, она вытащила ее, отряхнула от мусора, открыла первую страницу.

«Иногда мне ее жаль. Что она видела в жизни? Ей всю жизнь приходилось себя во всем ограничивать, чтобы вырастить нас. Приходилось жертвовать всем, чтобы нам было хорошо, а что она получила в ответ?

Она не познала любви, не познала радости семейного счастья, не познала материнское счастье благодарных детей. Мне кажется, что во всем этом виновата она. Не нужны такие жертвы никому. Нужно жить по воле своего сердца, по стремлениям своей души…».

«Мы опять поругались. Очень сильно. Я пишу, а сердце задыхается от обиды, гнева. Как любимый человек может так поступать? Зачем такая жизнь, когда нужно постоянно бороться, бороться за любовь, за счастье, за свободу. Устала… Где взять силы…?».

Диана захлопнула тетрадь. Что это? Будто она читала свои мысли.

Видимо этот дневник принадлежит девушке. Но кто она? Чей это дневник? Почему на записях нет дат?

Она решила, что она должна узнать, что случилось с прежними хозяевами дома.

Ираида, конечно, уверенно говорит, что они не приедут, а вдруг приедут? Она решила, что ей нужно срочно, не откладывая на потом, сходить в поселок, поговорить с оставшимися старожилами, выяснить, наконец, правду.

Она шла по пустынному поселку в надежде увидеть кого-нибудь из местных стариков. Наконец, впереди, она увидела старика, сидящего на завалинке. Она подошла к нему, поздоровалась.

– Здравствуй. Откуда ты? – спросил старик.

– Я из города. Приехала вот немного погостить у вас. Раньше я жила у вас. Называя фамилию деда, она надеялась, что старик что-то вспомнит, но старик равнодушно молчал.

– Да полно здесь людей было с такой фамилией. Однако, знаю дом этот, и хозяина помню. Хороший мужик был, мастеровой, как умер он, так и сгинул дом.

– Скажите, кому продали дом? Кто потом стал хозяином дома?

– А разве его кому – то продавали? – вопросом на вопрос ответил старик.

– Я знаю точно, что дом был продан. Мне интересно, что случилось с новыми хозяевами? Где они?

– Не знаю, может быть, уехали. Эти дачники то с шумом переезжают, потом резко уезжают. Кто их тут укараулит. Не знаю ничего, ты съезди в администрацию, там, наверное, скажут.

Она попрощалась с дедом, чувствуя еще большее смятение.

Наутро она уже собралась в районный центр.

Проезжая мимо дома Ираиды, она видела, как та обеспокоенно смотрит на нее из окна.

Дорога до районного центра занимала около часа. Она быстро добралась до него. В отличие от поселка, районный центр разросся, похорошел. Новые дома стояли далеко за границами центра.

Следуя советам прохожих, Диана довольно быстро нашла здание администрации.

Оно было довольно внушительных размеров. На входе охранник объяснил, в какой кабинет ей нужно пройти, в какую очередь встать. Очередь состояла из нескольких человек, сидящих на стульях в холле.

Все стулья были заняты, поэтому Диана ходила по холлу, терпеливо ожидая своего вызова.

Наконец, очередь дошла до нее, и она зашла в заветный кабинет.

В кабинете ее встретила женщина средних лет. Узнав суть вопроса, она долго рылась в каких – то бумагах, затем произнесла:

– Дом и земельный участок принадлежит администрации. Если вы хотите там жить, вам нужно оформить договор аренды.

– Скажите, а что случилось с прежними собственниками? Разве дом этот не был куплен у кого-то?

– В этом поселке практически все дома являются собственностью администрации. Дом пустует уже лет как десять. Больше ничего вам пояснить не могу. Если хотите там жить, то вам необходимо оформить договор аренды. Можете подождать, как только начальник подпишет, я отдам вам ваш экземпляр. Вам нужно будет подождать какое-то время.

Она вышла из администрации в еще большем смятении чувств. Что же это получается? Дом принадлежит администрации. Значит, права была Ираида. Тогда чьи же там вещи? Чей дневник? Чей альбом? А где же прежние хозяева? Диана решила присесть на скамейку, чтобы успокоить нервы.

Из дверей выглянула женщина и жестом пригласила ее в здание. Она пошла за ней, чувствуя странное волнение. Женщина вела ее в другое крыло. Здесь была довольно роскошная обстановка. Наконец, пройдя через всевозможные двери, она завела ее в какой – то огромный кабинет.

За огромным столом, который стоял прямо у большого окна, сидел мужчина. Не смотря на серьезный вид и строгость, видно было, что он еще очень молод. Он даже не смотрел на них, увлеченно смотря в экран монитора компьютера.

Женщина вкратце рассказала суть вопроса.

Он жестом кивнул ей, и она вышла. Диана чувствовала себя не очень комфортно. Ей совершенно не нравилось эта роль просительницы, к тому же у нее начинало закипать внутреннее раздражение, от того, что ей не только не предлагают присесть, но даже не удостаивают взглядом. Она не вытерпела и решила нагло присесть самой. Наконец, он оторвался от экрана монитора, посмотрел на нее, спросив высокомерным тоном:

– Скажите, зачем вам арендовать дом в этом вымирающем поселке?

– Я хочу этого.

– Для чего это вам?

– Это дом моего детства и я хотела бы жить там.

– Вы что решили надолго там обосноваться?

– Пока не решила, но скорее всего да.

Он внимательно на нее посмотрел.

– Вы понимаете, что это вымирающая деревня, в случае какого-либо чрезвычайного происшествия, вам никто не сможет вовремя оказать помощь. Я так понял, что там осталось две или три старухи, которые вот-вот отправятся в мир иной, и что вы там будете делать одна?

– Там еще есть люди, может быть около десяти человек, насколько мне известно, они не собираются умирать. Я вам объяснила, это дом моего деда, я хотела бы привести там все в порядок и пожить какое-то время. Может быть, когда-нибудь, я решу выкупить этот дом.

Он смотрел на нее каким – то колючим, испытывающим взглядом, в нем сквозило сомнение, ей стало неудобно от такого пристального, холодного взгляда, она отвернулась, принявшись разглядывать, вид за окном.

Наконец, он начал изучать бумаги, пролистав договор, он быстро подписал и протянул ей со словами, как ей показалось, прозвучавшими зло:

– Сбежите оттуда через пару дней.

Ян

Он устало глянул на часы. Сегодня день пролетел быстро, в суматохе. Они договорились с другом пропустить стаканчик, после работы.

Все-таки сегодня пятница. Впереди выходные. Надо бы как следует отдохнуть. А впереди напряженные недели работы перед отпуском. Надо было еще решать вопросы с землей в поселке. Он вздохнул.

Как-нибудь надо съездить, посмотреть на угодья. Он думал, что из людей там уже никого нет, оказывается, если верить этой женщине, люди там еще остались. Не надо было ей ничего подписывать. Он и не собирался, поэтому позвал ее. Однако глянув на нее, не понятно, почему подписал. С ним это было впервые.

Ну а с другой стороны, чего волноваться, поживет в этой глуши пару дней и уедет. Почему то эта мысль его не успокаивала. Надо бы самому туда съездить. Ни на кого в этом деле не стоит полагаться. Даже на старика.

Диана

На обратном пути Диану одолевали сомнения. Правильно ли она поступила, арендовав дом. Ей вдруг стало казаться, что с прежними хозяевами этого дома приключилась какая-то неприятная история.

А в том, что история эта неприятная, она не сомневалась, достаточно было наблюдать за странным поведением Ираиды, старика, работников администрации. Кажется, что все они что-то упорно скрывали.

Ираида ее встретила у ворот. Она начала причитать:

– Куда же ты с утра сорвалась? Даже не предупредила, ничего не сказала.

– Я не стала вас беспокоить. Надо было съездить в администрацию.

Ираида обеспокоенно на нее взглянула:

– И что же тебе сказали? – спросила она.

– Оказывается, дом, принадлежит администрации. Действительно, хозяина у него нет.

Ираида как – то странно на нее взглянула:

– Как это хозяина нет? Кто это сказал?

– В администрации и сказали. Сказали, что почти все дома этого поселка принадлежат администрации.

– Как так? А мы же кто тогда? – воскликнула Ираида.

– Не знаю, голова кругом идет. Вопросов больше, чем ответов – сказала Диана.

Поговорив немного с Ираидой, Диана постепенно успокоилась. Если у нее все законно с точки зрения администрации, то ей нечего переживать.

А дневники, вещи? Бог с ними, может быть хозяева, когда уезжали, в спешке забыли все это.

Она задумала посадить в просторной ограде большую цветочную клумбу. Ираида пообещала дать ей рассады. Диана довольно долго придумывала дизайн. Наконец, после некоторых колебаний, она приступила к реализации этой задумки.

Взяв у Ираиды тачанку, она навозила с реки бирюзовых камней, песка. Попросила у Ираиды выпросить у старух еще пару других сортов цветов.

Ираида радовалась как ребенок, пыталась подсказывать, как могла, помогала. Дело спорилось в руках. Так пролетела еще неделя. Наконец, к следующим выходным ее огромная клумба была готова. Вся ограда, словно огромная красивая поляна, была покрыта ковром из цветов. Безумно уставшие, но очень довольные собой сидели они, любовались результатами своего труда.

Вечером, отдыхая от трудов праведных, разморенная после бани, она уснула, кажется, впервые за долгое время крепким счастливым сном.

– Я понял, почему вам тут нравится.

Она вздрогнула, от неожиданности, потянулась за покрывалом, которое валялось рядом.

Через забор на нее смотрел старик, с которым она разговаривала несколько дней назад.

– Почему же? – спросила она

– Нет ни души. Что хотите то и делаете. Никто вас не беспокоит. Только это все обман самой себя. Ближе к осени начнете страдать, захотите отсюда уехать. А зимой вообще взвоете.

– Вы же, как то здесь живете?

– Не сравнивайте себя молодую и нас, стариков.

– Поживем – увидим.

– Просто совет хотел дать вам, а то, вижу, что пытаетесь обосноваться здесь, будто надолго остаетесь.

– Разве это плохо?

– Не нужно привязываться к этим местам.

– Почему это?

– Нет здесь будущего.

– Но почему вы так уверены?

– Я знаю – с раздражением сказал он.

Она удивилась этой внезапной вспышке раздражения.

Почему этот старик ее так недолюбливает?

Она решила спросить у Ираиды про него.

– Не обращай внимание. Это наш главный по поселку. Представляет себя хозяином. Старый стал, вот и чудит. То дачников пугает тут радиацией, то нас.

– А что здесь радиация?

– Да кто же знает. Только поэтому у нас, говорят, ничего решено не строить, все равно, мол, народ жить тут не будет.

– Хорошая отговорка, чтобы ничего здесь не делать.

– И не говори.

Вечером Диана опять открыла дневник:

«Убежать от себя не получается. От себя не убежишь. Не убежать от своих мыслей, желаний… Ты можешь покинуть дом, родных, но твои мысли всегда буду с тобой. Ярким днем и темной ночью. Они никуда не исчезнут… Поэтому, надо лишь пережить, прожить это все. Это случилось. Этому было суждено случиться. Этого не изменить. Это нужно принять.».

«Сегодня я увидела его. Он приезжал сюда по делам. На меня он даже не взглянул. Он уехал, а у меня опять случился приступ… Нужно забыть его. Она говорит, что он нехороший человек. Она права. Нужно его забыть. Но как? Таблетки уже не помогают. Бессонница меня замучила.»

Вдруг ей показалось, что резко хлопнули ее ворота. Диана вздрогнула, захлопнула дневник, и выскочила в сени. На улице было тихо. Она набралась смелости и заглянула в окно, там было темно и тихо.

Она зашла в дом. Похоже, что это из-за чтения дневника расшатались нервы.

Ей было знакомо состояние хозяйки дневника. Она не хотела к этому возвращаться. Никогда больше она не хотела испытывать подобного.

Наутро она решила отнести дневник в сарай и положить его на прежнее место, в ящик. Открыв ящик, она вздрогнула. Ящик был пустой.

Она не верила своим глазам. Она точно помнит, что в ящике были письма, там лежал фотоальбом. Куда все это делось? А эти ночные шорохи, стуки? Словно, кто-то бродил по ограде. Но кто это? Что нужно ему? Ей стало дурно, липкий страх покрывал ее тело, забираясь куда-то глубоко в душу.

Она снова взяла с собой дневник. Принесла его в дом и решила запрятать куда подальше.

Ираида искренне сокрушалась, что кто-то беспокоит ее по ночам. Однако, старательно успокаивала ее, велев попусту ей не беспокоиться.

– Скорее всего, воришки промышляют, все наблюдай, вдруг, что пропадет. Вызовем участкового с центра, пусть составляет протокол.

Понемногу она успокоилась. В конце концов, действительно, кто к ней сунется, если она сидит, под тремя замками.

Отвлекаясь на домашние дела, она забыла про этот случай.

Следующие ночи прошли спокойно, и она уже забыла про него.

Она снова начала читать дневник.

«Она права. Он не любит никого. Он вообще не способен на это чувство. Сегодня я поняла, что это подлый, жестокий человек. Такие не умеют любить. Они только думают о себе. Их не волнуют чувства окружающих.…Но как заставить сердце замолчать? Я не хочу больше жить…».

Дальше ничего не было видно, буквы расплылись. Остальные листы были в рисунках. Мрачные цветы. Весь мир нарисован в темном цвете.

Диана помнила, что неподалеку от дома Ираиды был родник. Он стоял поодаль от дороги, огороженный, а вода в нем была ключевая, прозрачная.

Она с трудом отыскала его среди бурьяна. Родник, по-прежнему, жил, однако время сделало свое дело. Все кругом заросло, родник почти исчезал, текла маленькая небольшая струйка родниковой воды.

Дорога, которая вела к роднику, заросла. Со стороны дороги ничего не было видно, поэтому о существовании родника путники и не могли догадываться.

Вдвоем с Ираидой они решили привести его в порядок.

Ираида раздобыла инструменты, они прибили отлетевшие от изгороди плахи. Начисто вырвали бурьян. Освободили дорогу к роднику от травы, груды камней и хлама. Диана сбегала домой за старой скамейкой, валяющейся в сарае. Они поставили скамейку возле родника.

Теперь источник был виден всем проезжающим по дороге путникам. Все желающие могли отдохнуть возле него, испить чистейшей родниковой воды, набраться сил.

– Зачем вы это сделали? – спросил старик.

Увлекшись работой, они и не заметили, как он к ним подошел.

– Чтобы все видели, что здесь течет родник, – ответила Диана. Чтобы люди знали, что здесь есть вода.

– Зачем? – опять повторил он.

– Решили и все. Тебе какое дело, дед? Иди своей дорогой – разозлилась Ираида.

Старик ушел.

– Вот вредный дед, неймется ему никак. Сейчас опять доложит, – заворчала Ираида.

– Кому?

Ираида неопределенно ответила:

– Да всем.

Старик действительно все сообщил.

На следующий день, когда Диана пропалывала клумбу, возле ее дома остановилась машина. Она была удивлена, потому что здесь машины проезжали также редко, как и проходили люди.

Она не поверила своим глазам, когда увидела того главного с центра. Они с водителем направлялись к ней. Вид у них был довольно серьезный. Диана почувствовала знакомый укол страха.

– Что вы себе позволяете? – вместо приветствия зло спросил он?

– Не поняла о чем вы?

– Зачем вы тут разводите бурную деятельность? Зачем очищаете родники? Зачем собираетесь тут организовать церковный приход?

– А что это запрещается?

– Я, кажется, вам говорил, что здесь неблагоприятная территория.

– Кажется, я прожила здесь больше вашего. Я здесь провела все свое детство, и никогда подобной чуши не слышала.

Видимо, они так шумели, потому что к ним спешно бежала Ираида.

– Я вас предупреждаю, иначе вам придется пожалеть, – сказал он.

– Вы что мне угрожаете?

– Я вас предупреждаю.

– Что здесь случилось? – спросила Ираида

– Вы все не можете успокоиться? – спросил он у нее.

Ираида странно замолчала.

– Мне интересно, почему это вы мне угрожаете? Вы кто такой? – Диана вдруг разозлилась. – Я могу поднять общественность. Еще неизвестно кто из нас пожалеет. Что вы тут вообще вытворяете? Что это за беспредел? Эта земля – не ваша собственность.

– Я вас предупредил в первый, и последний раз, – зло сказал он.

– Я подниму общественность. Я не оставлю это так – кричала уже Диана. Ираида пыталась ее успокоить, но Диана уже понесло, она не могла остановиться. Она готова была кинуться на него с кулаками.

Они уехали, а Диана все никак не могла успокоиться. Кажется, она впервые в жизни, так внезапно вышла из себя.

– Почему вы мне ничего не рассказываете, что здесь происходит? Почему он угрожает? Почему он себя так ведет. Словно, хозяин.

– А так и есть. Он хозяин. Хозяин этого района. Хозяин этих земель.

– Это ничего не значит. Видимо, он привык, что никто не сопротивляется, поэтому и обнаглел.

Ираида внимательно на нее глянула и сказала:

– Думаешь, не сопротивлялись? Сопротивлялись. Только они нас сломили.

– Что значит сломили?

Ираида не сразу ответила:

– Волю нашу сломили.