Текст книги "Дагестанские святыни. Книга первая"

В XI веке в Дербенте теолог и мистик Абу Бакр Мухаммад ибн Муса ад-Дарбанди завершил свой уникальный труд под названием «Базилик истин и сад тонкостей» («Райхан ал-хака’ик ва бустан ад-дака’ик»), который был обнаружен относительно недавно и стал предметом пристального изучения специалистов. Этот капитальный религиозный трактат, представляющий собой суфийскую энциклопедию, является важнейшим источником по истории ислама на Кавказе, в Иране, Ираке, Аравии и других областях халифата. Его автор получил образование в Дербенте, затем много странствовал по халифату, обучаясь у знаменитых ученых и, вернувшись в родной город, основал здесь суфийский маджлис. В городе, по сообщению самого ад-Дарбанди, существовали и суфийские общины (та‘ифа, завийа, ханака). С этого времени Дербент становится одним из центров исламского мистицизма, в Дагестане появляются различные суфийские школы-мазхабы, тарикатские братства, получают распространение сочинения известного мусульманского мыслителя Абу Хамида Мухаммада ал-Газали (1058–1111 гг.), у которого обучались многие дербентские и дагестанские суфии. Письменные источники донесли до нас имена многих шейхов, нескольких десятков ученых – выходцев из Дербента, которые постигали науки в ведущих научных центрах халифата, в т. ч. в знаменитом медресе ан-Низамийа в Багдаде, и получили признание и известность в образованных кругах исламского мира. О роли и значении ислама и суфизма в средневековом Дербенте свидетельствуют, например, материалы проведенных в 2002–2004 гг. раскопок обнаруженного (ныне забытого и не функционирующего) мусульманского культового места, известного еще в XVIII–XIX вв. под названием араб. Баб ал-Кийама, тюрк. Кийамат-капы, перс. Дар-и Кийамат («Ворота Воскресения» или «Ворота Судного дня»). В рукописи «Баб ал-абваб шухедалери» («Мученики-шахиды Баб ал-абваба») среди 50 шахидов XI-нач. XII в., похороненных на кладбищах города, назван и Пир-Нал’банд, носивший титул «султан газиев Ворот Воскресения» (султан дарвазе-е кийамат газийан), т. е. он являлся предводителем отряда воинов-газиев (борцов за веру), несших службу у «Ворот Воскресения» – памятника, который вновь был выявлен в наши дни и исследовался археологами.

В 1130 г. Дербент посетил испанский араб Абу Хамид ал-Гарнати, много путешествовавший по мусульманскому Востоку «в поисках знаний». Здесь он поселился у эмира Абу-л-Касима, вместе с которым читал книгу известного богослова-шафиита ал-Маха-мили, вел лекции по шафиитскому праву на арабском языке, а эмир переводил их присутствующим на многочисленные дагестанские (лезгинский, даргинский, кубачинский, аварский и др.), аланский, тюркский языки. Это яркое свидетельство многонационального состава населения города.

Выше приведенные сведения наглядно показывают ту важную роль, которую играл Дербент – Баб ал-абваб в политической, экономической и культурной жизни средневекового мусульманского Востока и особенно в VIII– начале XIII в. Это был период наивысшего расцвета в истории города, его «золотая» эпоха.

Начало XIII в. ознаменовалось трагической страницей в истории многих народов Азии и Европы: объединенные под властью Чингиз-хана монголы начали огнем и мечом покорять одну страну за другой, превращать в руины цветущие города. «Не было от сотворения мира катастрофы более ужасной для человечества и не будет ничего подобного до окончания веков и до страшного суда», – писал современник этих событий арабский историк Ибн ал-Асир. В 1222 г. отборные монгольские войска во главе с лучшими полководцами Чингиз-хана – Джебэ и Субудаем, разорив многие области и города Средней Азии, Ирана, Закавказья, появились у стен Дербента. Как сообщают иранский летописец и энциклопедист Рашид ад-Дин (1247–1318 гг.) и армянский историк XIII в. Киракос Гандзакеци, монголы не стали штурмовать мощные укрепления Дербента, а обошли город, предприняв труднейший переход через горы Дагестана и столкнувшись с яростным сопротивлением дагестанских народов. Однако вскоре после этих событий, в 1239 г., Дербент был занят ими. Хотя город не был разрушен, тем не менее его экономика была подорвана, торговые связи с центрами Закавказья, Переднего Востока, Восточной Европы нарушены. О последствиях монгольского завоевания Дербента сообщает Вильгельм Рубрук – посол французского короля Людовика IX Святого к монгольскому хану Менгу, посетивший город в 1253 г. и записавший в своем дневнике: «…земля этого города считалась прежде за настоящий рай земной».

Бедственное положение Дербента усугублялось и ожесточенной столетней борьбой между преемниками империи Чингиз-хана – монгольскими правителями Ирана (Ильханы-Хулагуиды) и Золотой орды. Будучи важным стратегическим центром, город стал «яблоком раздора» между двумя державами и десятки раз переходил из рук в руки. В результате обживаемая территория и население города сократились в несколько раз, прекратил свое существование пригород. В дальнейшем Дербент так и не смог оправиться от этих катастрофических событий, несмотря на предпринятые попытки возрождения и в XV в. при ширваншахах Дербенди, и в XVII в. при шахе Аббасе, и в XVIII в. при Фет Али-хане. Но и в это время Дербент сохранял свое значение: ал-Умари сообщает о караванном пути от Баку и Дербента через Золотую орду в Китай.

Во второй половине XIV в. на историческую арену вышел новый выдающийся политический деятель и завоеватель Тимур, создавший сильное централизованное государство и претендовавший на мировое господство. «Как существует один бог на небе, так должен быть один царь на земле», – любил повторять он. В 1395 г. «Властелин мира» (перс. Джахангир), как именовали Тимура, со своими войсками вторгся на Кавказ, желая разгромить своего главного противника – правителя Золотой орды Тохтамыша. Первым из владетелей Дагестана с Тимуром столкнулся эмир Дербента Ибрахим I Дербенди, гибкий и дальновидный политик. Средневековые авторы – Джаннаби, Мюнеджжим-баши, Йезди и другие – приводят рассказ о том, как Ибрахим, зная силу и мощь Тимура и стремясь сохранить свой народ и владения от разорения, решил выразить ему покорность. Он отправился в ставку Тимура и преподнес ему богатые дары, причем каждого по девять, как это было принято у монгольских владык. Но рабов Ибрагим подарил лишь восемь и удивленному завоевателю заявил: «Девятый – я сам». Этот ответ так понравился Тимуру, что он назвал его сыном, одарил почетной одеждой и утвердил его во владениях Дербента и Ширвана – обширного государства на Восточном Кавказе к югу от Дербента и бывшего до этого главным политическим соперником Дербента.

Ибрахим (ум. 1417 г.) стал основателем новой династии шахов Ширвана – династии Дербенди. В правление Ибрахима, его сына Халил-уллаха (ум. 1465 г.) и внука Фаррух Йасара (ум. 1500 г.) в Дербенте, как и во всем их государстве, отмечается подъем городской жизни, оживление экономики, ремесел, торговли. Об этом свидетельствуют сохранившиеся архитектурные и эпиграфические памятники, указывающие на активную строительную деятельность ширваншахов Дербенди, а также археологические и нумизматические материалы. В городе реставрируются оборонительные сооружения, перестраиваются и украшаются городские ворота, возводятся новые мечети и медресе. Надпись над входом в здание медресе при Джума-мечети в Дербенте сообщает:

«Это медресе ал-Фаррухийа приказал построить всецело принадлежащий лику Аллаха, стремясь угодить ему и убегая от наказания, обладатель благороднейшего в мире поведения, справедливостью превосходящий эмиров времени, султан, ширваншах для учащихся, которые будут в нем получать знания по шариатским наукам до конца света. В дату: восемьсот семьдесят девятый год хиджры» (1474-75 г.).

Наиболее ярким же памятником архитектуры той эпохи, в котором воплотился расцвет государства ширваншахов, является дворцовый ансамбль в городе Баку, ставшем новой резиденцией ширваншахов. С этого времени Дербент начинает постепенно передавать Баку «пальму первенства» средневековых городов Кавказа.

Дербент еще долгое время оставался важным военно-политическим и торгово-ремесленным центром, за обладание которым вели борьбу иранские шахи, турецкие султаны, российские императоры. Однако былого величия и славы, мощи и значения город так и не обрел.

Сегодня вновь возрастает геополитическое значение города, ставшего южными «воротами» России. Сегодня, как и в былые времена, многонациональный Дербент также радушно и гостеприимно распахивает свои древние ворота для многочисленных гостей, стремящихся познакомиться с городом-музеем, с его легендарными стенами и многими достопримечательностями. Отрадным явлением в жизни современного города, всего Дагестана и России явилось включение Дербента в Список памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО, занявшего подобающее ему почетное место в числе выдающихся памятников истории и культуры нашей планеты.

Литература

1. Гаджиев М.С., Касумова СЮ. Среднеперсидские надписи Дербента. М., 2006.

2. Гурлев И.А., Хан-Магомедов CO., Малкин Г.А. Дербент. Путеводитель по городу и окрестностям. Махачкала, 1976.

3. Дербенту– 5000 лет. Путеводитель / А.А. Кудрявцев; сост. Б.Ш. Нувахов. М., 1989.

4. Кудрявцев А.А. Город, не подвластный векам. Махачкала, 1976.

5. Кудрявцев А.А. Древний Дербент. М., 1982.

6. Кудрявцев А.А. Феодальный Дербент: пути и закономерности развития города в VI – сер. XIII вв. М., 1993.

7. Хан-Магомедов СО. Дербент. Горная стена. Аулы Табасарана. М., 1979.

8. Хан-Магомедов СО. Дербентская крепость и Дагбары. М., 2002.

9. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Ч. 1. Надписи X–XVII вв. / Тексты, переводы, комментарии, введение и приложения Л.И. Лаврова. М., 1966.

Аулы-столицы, административные и торгово-ремесленные центры. Союзы сельских обществ

Кубачи – столица государственного образования Зирихгеран и крупный центр средневековой художественной культуры

М.М. Маммаев

Широко известное селение оружейников и златокузнецов Кубачи является одним из древнейших населенных пунктов Дагестана. Об этом свидетельствуют археологические данные, сведения средневековых арабских и персидских письменных источников, дагестанских исторических сочинений, а также исторические предания и легенды, памятники искусства и эпиграфики кубачинцев, их традиционный фольклор. Возникнув еще в глубокой древности в довольно выгодной в стратегическом отношении горной местности, в раннем средневековье благодаря своему географическому положению и высокому экономическому развитию оно стало центром государственного образования Зирих-геран, игравшего важную роль в экономической, политической и культурной жизни Дагестана.

В историко-географических трудах раннесредневековых арабских авторов сел. Кубачи упоминается в связи с со(носящимися к VI в.н. э. под персидским названием что означает кольчугоделатели, бронники. С XV в. получает тюркское название Кубачи с тем же смысл в дагестанских исторических хрониках вплоть до обозначения населенного пункта кубачинцев употр именование Зирихгеран.

Сел. Кубани. Старая часть. Фото 70-х годов XX в.

В средневековых восточных письменных источниках и дагестанских исторических сочинениях Зирихгеран фигурирует наряду с такими известными раннефеодальными государственными образованиями, как Лакз, Табасаран, Кайтаг, Гумик, Серир, Филан и Шандан. При этом под названием Зирихгеран подразумевается как столица, так и все «царство» (или «владение») – государственное образование, включающее, кроме собственно сел. Кубани и окружающих его в радиусе 3-12 км небольших населенных пунктов Анчибачи (ПанчибачIила), Дацамаже (ДацIамажила), Дешиже (Дешижила), Кубасана (Кьубасанала), Мугле (Муглила), еще ряд селений Кубачино-даргинского нагорья – Амузги, Ашты, Сулевкент, Шири и другие.

Зирихгеран как самостоятельное государственное образование впервые упоминается арабским историком IX в. ал-Белазури (ок. 820–892 гг.) в сочинении «Книга завоевания стран» («Китаб футух ал-булдан»). Описывая исторические события, относящиеся к VI в., ал-Белазури пишет, что правитель Ирана Хосров Ануширван (531–579 гг.), в царствование которого были возведены грандиозные оборонительные сооружения Дербента, назначил царей в каждой отдельной области (имеется в виду Лакз, Табасаран, Хамзин, Гумик, Серир, Филан) и утвердил владетеля Зирикирана, обязав его платить ему подати.

Излагая арабские завоевания в Дагестане, тот же ал-Белазури указывает, что военачальник Мерван ибн Мухаммад, захватив в VIII в. Серир и Туман (Гумик) и обложив их ежегодной данью (рабами, зерном, скотом), «вступил в землю Зирикеран, владетель которой заключил с ним мирный договор с обязательством доставлять [в распоряжение арабских властей] ежегодно пятьдесят юношей и привозить десять тысяч мер [зерна] в зернохранилище Дербента», ставшего еще в середине VII в. н. э. резиденцией арабских наместников и важным опорным пунктом дальнейших арабских завоеваний в Дагестане и на Северном Кавказе.

Другой арабский историк и географ IX в. ал-Йакуби (ум. в 987 г.) в книге «История» («Тарих») также указывает, что Мерван, покорив в VIII в. Серир и Туман (Гумик) и обложив их данью, «вторгся в землю Зирикеран, царь которой заключил с ним мир», обязавшись уплачивать ему ежегодные налоговые подати (джизья) и поземельные налоги (харадж).

О Зирихгеране как о «царстве» («владении») пишет также знаменитый арабский путешественник, географ и историк X в. ал-Масуди (ум. в 956 г.), посетивший большую часть известных тогда мусульманских стран, в том числе страны, расположенные по берегам Каспийского моря. В XVII главе своего труда «Луга золота и рудники драгоценных камней» («Мурудж ад-дзахаб ва мадаин ал-джавахир»), представляющей собой систематическое описание Кавказа и его племен, сообщает о занятии и религии жителей Зирихгерана, дает перечень изготовляемых ими металлических изделий. Он пишет: «Затем в сторону Сарира и гор-владение Зарикаран (Зирих-Гаран), что означает «мастера кольчуг», потому что большинство из них делает кольчуги, стремена, уздечки, мечи и другие виды оружия из железа. Они исповедуют различные религии: ислам, христианство и иудейство. Их страна гористая, и это защищает их от соседей».

Сведения ал-Масуди являются ценными и самыми ранними известиями о ремесленном производстве предков кубачинцев-зирихгеранов.

На основе сообщений ал-Белазури, ал-Йакуби и ал-Масуди можно сделать следующее заключение: поскольку в VI в. н. э. «царство» или «владение» Зирихгеран выступает как сложившееся самостоятельное политическое образование с центральной властью во главе с правителем (ал-Белазури именует его сахиб, т. е. владетель, ал-Йакуби – малик, т. е. правитель, царь), то формирование его, как, впрочем, и других перечисленных выше сравнительно небольших государственных образований раннесредневекового Дагестана, следует отнести к значительно более раннему времени – к IV–V вв. н. э. Это находит подтверждение и в сообщениях раннесредневековых армянских авторов, писавших в V в. н. э. об «одиннадцати царях» горцев, выступавших в 457 г. в союзе с албанским царем Ваче II против сасанидского Ирана.

Можно с уверенностью сказать, что административно-политическим центром – «столицей» Зирихгерана являлось селение, именуемое по-кубачински Угъубаже (ГIугъубаже) – Кубачи, так как Зирихгеран по-персидски означает «кольчугоделатели», «кольчужники» или «бронники», а Кубачи с древнейших времен являлось одним из наиболее крупных на Северо-Восточном Кавказе, высокоразвитых очагов металлообработки – оружейного производства, художественного бронзового литья и ювелирного дела.

Как наиболее сильное и влиятельное селение среди окружающих его аулов, Кубачи служило первоначальным ядром складывающегося «царства». Но чтобы именно это селение стало таким ядром, основой будущего государственного образования, а затем его политическим центром, оно должно было быть экономически достаточно высокоразвитым, а в политическом отношении выступать организующей и объединяющей силой, что, естественно, предполагает довольно длительный период его экономического и социально-политического развития. Эти соображения, а также археологические данные позволяют говорить о том, что селение Кубачи существовало уже в первые века нашей эры как укрепленный родовой (тухумный) поселок на месте нынешнего расположения верхнего и среднего кварталов старой части современного поселка, занимая при этом весьма удобное в географическом и выгодное в стратегическом отношениях, наиболее трудно доступное для неприятеля место.

Само древнее персидское наименование Зирихгеран (Зирих-Геран), указывающее не только на занятия населения этого «царства», но и на глубокую древность его истории, первоначально употреблялось, вероятно, только в отношении собственно самого селения Угъубаже (Угъабаже), известного с XV–XVI вв. под тюркским названием Кубачи, которое еще в начале первого

тысячелетия нашей эры выступало крупным и хорошо известным центром изготовления кольчуг и другого военного снаряжения. Со временем название Зирихгеран распространилось уже на отдельный, сравнительно небольшой регион, включающий как само селение Кубачи, так и ряд родовых (тухумных) поселков, расположенных вокруг него в радиусе 3-12 км.

Селение Угъубаже – Зирихгеран как экономически наиболее развитая и сильная политическая единица и как крупный центр ремесла, торговли и культуры, вероятно, подчинило себе еще в раннем средневековье близлежащие населенные пункты – небольшие родовые (тухумные) поселки Анчибачи (ГIянчебачIе), Амузги (ГIямудже), Сулевкент (Сулече), Дацамаже (ДацIамаже), Кубасана (Кьубасана), Дешиже, Муглила, Шири (Щи), которые культурно, этнически и в хозяйственно-экономическом отношении были тесно взаимосвязаны, а впоследствии – в XI–XIII вв. большинство из них объединилось с ним и образовало крупное для того времени территориально-родовое горное селение – ши.

Известный этнограф-кавказовед Е.М.Шиллинг очень точно подметил, что «фольклорные данные… говорят о войнах сел. Кубачи с соседями, о более широком когда-то расселении кубачинцев, о некоторых переселениях и о ряде ныне необитаемых урочищ, заселенных раньше народом угъбуг». Вследствие сказанного можно предполагать, что «угъбугская» территория когда-то была шире и что, в конечном счете, процесс ассимиляции в течение веков все же имел место. Это предположение подтверждается показаниями восточных средневековых источников, начиная с Баладзори и Масуди (IX–X вв.), применяющих в данном случае название «страна зирихгеранов» (что не могло бы относиться лишь к одному населенному месту) и указывающих на размеры дани (платимой зирихгеранами), превосходящие экономические возможности одного селения.

Данные о более широком расселении в прошлом народа угъбуг (гIугъбуг) и о подчинении селению Кубачи (Угъубаже) жителей окружающих аулов приводят и авторы XVIII–XIX вв. И. Потоцкий, П. Петухов, А.В. Комаров, А.С. Уваров.

Каменный рельеф – деталь архитектурного декора из сел. Кубани. Конец XIV– начало XV вв. Государственный Эрмитаж.

Упомянутая выше группа небольших родовых (тухумных) аулов, компактно располагаясь вокруг сел. Кубачи, образовывала как бы одну естественно-географическую микрозону т. е. геоморфологически замкнутый район с этнически однородным населением зирихгеранов (угъбугов) и единым взаимосвязанным хозяйственно-экономическим комплексом. Основным занятием населения являлось ремесло. Наряду с ним получили развитие земледелие и скотоводство. О том, что основным занятием населения древнего Зирихгерана являлось именно ремесло, свидетельствует сообщение ал-Масуди, который писал о зирихгеранах, что «большинство из них (выделено мной. – М.М.) делает кольчуги, стремена, уздечки, мечи и другие виды оружия из железа». Эти данные, относящиеся к X в., ретроспективно можно отнести и к значительно более раннему времени, учитывая при этом персидское название «Зирихгеран», означающее «кольчугоделатели» и имея в виду то, что раннесредневековое политическое образование под этим названием упоминается, как было уже отмечено, арабским историком IX в. ал-Белазури в связи с историческими событиями, имевшими место в VI в. н. э.

Характерно, что в течение очень длительного исторического периода территория древнего Зирихгерана оставалась крупным и развитым очагом металлообработки, где функционировали такие центры производства разнообразных металлических изделий, как Кубачи, Амузги, Шири, а в раннем средневековье к ним примыкали, вероятно, еще небольшие аулы Анчибачи, Кубасана, Дацамаже и Дешиже.

Если в раннем средневековье (V–X вв.) Зирихгеран выступает, согласно данным арабских авторов ал-Белазури, ал-Якуби и ал-Масуди, как одно из государственных образований, то автор XII в., историк и путешественник Абу Хамид Андалуси ал-Гарнати (1080–1169 гг.) пишет о Зирихгеране уже не как о «царстве» или «владении», а как о двух селениях: «А недалеко от Дербента есть большая гора, у подножия которой – два селения; в них живет народность, которую называют зирихгеран, т. е. бронники; они изготавливают всякое воинское снаряжение: кольчуги, и панцири, и шлемы, и мечи, и копья, и луки, и стрелы, и кинжалы, и всевозможные изделия из меди…»

Каменный рельеф – деталь архитектурного декора из сел. Кубачи с изображением стилизованных орлов. Государственный Эрмитаж.

Из сообщения ал-Гарнати можно сделать вывод о том, что в XII веке в политической истории Зирихгерана произошли важные и существенные изменения. Связано было это, вероятно, с тем, что с X–XI вв. в Дагестане происходило, как это прослежено А.Р. Шихсаидовыми Б.Г. Алиевым, укрепление центральной власти в одних владениях и децентрализация в других: в начале XI в. существуют Западный Лакз и Восточный Лакз… в конце XI – начале XII вв. Сарир распался на более мелкие владения, частично воссоединенные в аварском нуцальстве в XIV–XV вв.; некогда единый Табасаран был разделен на 24 рустака (области) во главе с сархангами (т. е. эмирами). Политическая децентрализация единого государства происходила и в Гумике, что было связано с ослаблением центральной власти в связи с усилением сепаратистских тенденций, ослаблением влияния арабов в связи с распадом Арабского халифата, укреплением сельских общин и их союзов и т. д.

Как отмечает Б.Г. Алиев, «в результате дальнейшего социально-экономического развития и под влиянием политической обстановки одни союзы сходили с политической арены, другие увеличивались, расширяли свои границы и состав за счет присоединения новых сел, третьи образовывались вновь за счет политической децентрализации в результате выделения из уже существующих союзов усилившихся обществ, которые объединяли вокруг себя другие села. Так, союз Ахты распадается на еще более мелкие союзы (Ахтыпара, Докузпара и Алтыпара) в то время, как Цахур, Курах и Рутул более быстрыми темпами пошли по пути объединения соседних земель».

Подобные же процессы политической децентрализации единого государства и его распад на отдельные самостоятельные владения происходили и в Зирихгеране: сел. Кубачи, с одной стороны, и общества Сирха и Буркун-Дарго – с другой, становятся обособленными, самостоятельными политическими единицами. Причиной тому послужили, кроме отмеченных выше (политическая децентрализация), еще и их разная хозяйственно-экономическая деятельность (ремесленное производство сел. Кубачи и земледельческо-скотоводческое хозяйство сирхинцев и жителей Буркун-Дарго); складывавшиеся веками некоторые культурные и этнические различия; возросшая экономическая самостоятельность Кубачи, его политический вес, стремление самостоятельно вести свою политику в отношении соседних феодальных владений – уцмийства Кайтагского и шамхальства Казикумухского.

В XI–XII вв. активно протекал процесс объединения в целях совместной обороны небольших родовых (однотухумных) аулов зирихгеранов Анчибачи, Кубасана, Дешиже, Муглила, а несколько позднее и Дацамаже с сел. Кубачи и образования на этой основе крупного территориально-тухумного поселка ши, который завершился, вероятно, в конце XIII – начале XIV вв.

С завершением процесса образования территориально-тухумного поселения сел. Кубачи становится самостоятельной и сильной политической единицей – «вольным обществом» со своим внутренним самоуправлением. С этого времени кубачинцы – угъбуг (гIугъбуг) становятся «народом одного селения» (Е.М.Шиллинг) и продолжают оставаться таковыми вплоть до современности.

В XIV–XV вв. Кубачи переживает высокий экономический и культурный подъем, превратившись в крупный центр высокоразвитого художественного ремесла, оружейного дела и торговли, а также в один из известных очагов мусульманской образованности и духовности. Оно славилось изделиями оружейников, ювелиров, бронзолитейщиков, медночеканщиков, каменотесов, резчиков по дереву и каллиграфов. Став одним из наиболее крупных населенных пунктов Кубачино-даргинского нагорья, средневековое селение Кубачи, названное в исторической хронике XIV века «Тарих Дагестан» Мухаммада Рафии и других дагестанских исторических сочинениях «городом Зирихгеран», значительно укрепляется. В самом селении и на его подступах в XIII–XIV вв. были возведены мощные фортификационные сооружения – крепостные стены и круглые в плане оборонительные башни, три из которых Кунакла-кала, Акайла-кала и Цилалла-кала (ныне она носит название родовой фамилии владельца башни Гаджимурад-калла-кала) в разной степени сохранности стоят поныне, но переделанные уже в конце XIX или начале XX в. в жилые дома.

Важнейшие функции общественно-политической жизни кубачинцев в средние века выполняла сельская община – джамаат.

Кубачинским обществом управлял особый общественный орган, именуемый Чине, представлявший собой Совет старейшин, избираемый джамаатом на народном сходе на год или на несколько лет. Чине состояло из 7 членов. Число это в разные периоды истории менялось. Во главе Чине находился так называемый «Чиналла бикI» (Чинальская голова), т. е. старшина или глава (позднее его стали называть шамхалом). В состав Чине входили еще: помощники (или заместители) старшины, глашатай – мангуш и три исполнителя, так называемые «хаванте». При необходимости джамаат мог обновить состав Чине.

По данным Е.М.Шиллинга, Чине было органом, осуществляющим свои функции по нормам обычного права, ведавшим внутренними и «внешними» делами. Вся административная и судебная власть находилась в ведении Чине, которое могло применять самые различные меры наказания, вплоть до высшей – разрушение дома, принадлежащего виновному, с последующим выселением его в другой соседний населенный пункт или даже лишением жизни.

Каменный рельеф – деталь архитектурного декора из сел. Кубачи с арабской надписью XV в.

В ведении Чине находилась военная организация (военная дружина) Батирте, состоящая из числа неженатых молодых людей. Она состояла из 7 отрядов по 40 человек в каждом, управлявшихся каждый своей семеркой – три так называемых «бикI-халел», из которых один был самым главным; три «туманна-халел» и один «бикIелталла-халел». Каждый из отрядов имел своей резиденцией крепостную башню в селении, в которой проходило очередное дежурство каждого из членов отрядов. Само Чине занимало особый дом дворцового типа «Хвала хъулбе» («Большие дома»), так называемый «Чиналла хъал» («Чинальский дом»), богато украшенный каменными рельефами и резным деревом.

Деталь резного деревянного мимбара большой мечети из сел. Кубачи. Конец XV в. Музей Кубачинского художественного комбината.

Члены организации Батирте под руководством опытных старших лиц, входящих в руководящую семерку, в обязательном порядке проходили физическую подготовку и военное обучение: они занимались борьбой, метанием камней, бегом на дистанцию, конными скачками, стрельбой из лука по цели, упражнениями по ведению боя холодным оружием, военизированными танцами «аскайла». Примечательно, что почти все эти моменты деятельности Батирте запечатлены в сюжетах средневековых кубачинских каменных рельефов XIV–XV веков, некогда украшавших не сохранившееся до нас здание «Чиналла хъал» (Чинальский дом).

В функции Батирте входили: сторожевая служба, охрана селения от внешних нападений, грабежа и разбоя; военные действия с жителями соседних селений с целью защиты принадлежащих кубачинцам лесных и пастбищных угодий, скота, табунов лошадей, защита кубачинского общества от посягательств соседних феодальных правителей или же «вольных обществ». В состав Батирте входили и члены «союза неженатых», т. е. кубачинских мужских союзов «гулалла акь букьун», так как цикл этот проводился раз в год или в два года, продолжительностью 1–2 месяца, в то время как организация Батирте была, так сказать, «постоянно действующей». Цикл «гулалла акь букьун» проводился с ведома Чине.

Четкая и тщательно продуманная военная организация из числа неженатых молодых мужчин, строгая дисциплина среди членов Батирте, вооруженных и обученных ведению как наступательных, так и оборонительных военных действий, готовых в любое время отразить попытки вторжения неприятеля и вооруженной рукой решать инциденты и стычки с жителями соседних селений – все это, наряду с мощными оборонительными сооружениями, делало средневековое селение Кубачи сильным, вольным, самостоятельным и политически независимым от соседних феодальных правителей и от «вольных обществ» микрогосударством. И не случайно в тематике средневековых кубачинских каменных рельефов – деталей архитектурного декора представлено так много изображений сильнейших реальных и фантастических животных и птиц – львов, барсов, грифонов, волков, орлов и других, олицетворявших доблесть, отвагу, мужество Батирте, а также силу и могущество самого кубачинского «вольного общества» XIII–XV вв.

Хотя в XV в. селение Кубачи на некоторое время попало в зависимое положение от кайтагского уцмия, летняя резиденция которого – сел. Калакорейш – находилась в непосредственной близости от него (в 12 км западнее), но зависимость эта была недолгой. Оно стало вскоре независимым, но стычки между ними не прекращались и в последующее время, то затухая, то вспыхивая вновь. Было время, когда уцмий не мог даже въехать в Кубачи без ведома кубачинского Чине.

Е.М.Шиллинг справедливо подчеркивал, что «сохраняя архаизмы и пережитки, медленно двигаясь вперед, вольное общество Кубачи вошло звеном в окружающий его мир феодальных порядков, не допуская к себе князей, не выделив и из своей среды ярко выраженной феодальной верхушки».

Как было уже отмечено, в XIII–XV вв. в сел. Кубачи высокого уровня развития и совершенства достигли оружейное дело и различные отрасли художественного ремесла. В это время в Кубачи были созданы выдающиеся произведения камнерезного искусства, художественного бронзового литья, резьбы по дереву, которые составили неотъемлемую составную часть национального культурного наследия всего Дагестана и вошли в сокровищницу мировой художественной культуры. Многие из этих произведений – каменные рельефы – детали архитектурного декора, литые бронзовые котлы и художественно отделанное оружие, вывезенные в разное время из Кубачи, ныне хранятся в таких крупнейших отечественных и зарубежных музеях, как Государственный Эрмитаж и Российский этнографический музей в Санкт-Петербурге, Оружейная палата Московского Кремля, Лувр в Париже, Музей Виктории и Альберта в Лондоне, Метрополитен – музей в Нью-Йорке и ряде других. Значительное количество их находится в республиканских музеях – Дагестанском государственном историческом и архитектурном музее и Дагестанском государственном музее изобразительных искусств им. П.С. Гамзатовой в Махачкале. Немало произведений искусства резьбы по камню и дереву, художественного бронзового литья сохранилось в сел. Кубачи.