Текст книги "Иллюзия правды. Дама червей"

Ана Шерри
Иллюзия правды
Дама червей

* * *

© Шерри А., 2024

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024

* * *

Плейлист:

1. «Bubamara», Dr. Nelle Karajlic

2. «Gypsy», DJ Kantik, Matusevich

3. «Courage to Change», Sia

4. «Diamonds», Rihanna

5. «Jovano Jovanke», Nigel Kennedy, The Kroke Band

6. «In the End», BROHM

7. «Love Me Like You Do», Jada Facer

8. «Faces», Lene Marlin

9. «Kawalcade», Karavan Familia

10. «Rumba Korkores», Karavan Familia

11. «Out Of The Dark», Falco

12. «Дыши», SEREBRO

13. «Under», Alex Hepburn

14. «Gypsy Zobra», The Gurkrueya

15. «Gadjo Dilo», Gypsy Casual

16. «Is It True?», Yohanna

17. «All I Need», Nale, Angel Falls

18. «Somewhere only we know», Keane

19. «Disco Partizani», Shantel

20. «Loli Phabay (The Red Apple)», Romashka

* * *

 
Джинджи-ринджи!
Бубамаро —
циквие, жужие —
айдэ мори гой ромэнса!
 
 
Чавалэ, ромалэ!
Чавалэ, ромалэ, авен тэ кхэла![1]1
  Из песни Горана Бреговича «Бубамара».


[Закрыть]
 

Глава 1

– Я не уверена, что пойду на эту вечеринку, – сказала София, придерживая плечом трубку и перебирая платья в шкафу. Она вытаскивала каждое, придирчиво рассматривала и раздраженно вешала обратно. Из этого шкафа стоит выбросить половину тряпья: наступившая весна принесла с собой новые коллекции известных брендов, надо срочно идти в торговый центр и порадовать себя покупками.

София повесила кремовое платье обратно в шкаф и взглянула в окно.

– Ты с ума сошла! – возмутилась Йована, одноклассница Софии и лучшая подруга. – Иво хочет видеть тебя на этой вечеринке. Он сам намекнул на это. Ты же знаешь, как он на тебя смотрит каждый раз? Думаю, что из вас получилась бы прекрасная пара. Или хотя бы временная пара, – засмеялась Йована. – Но быть чьей-то девушкой – это круто!

– Круто быть парнем Софии Андрич, не так ли? – усмехнулась София, уставившись в окно на соседский домик. Эта ужасная постройка уродовала вид из ее окна. Деревянная халупа, которую давно стоит снести. Как вообще хватает наглости в ней жить? Да и кому! Цыганам! Она вздернула подбородок. Прищурив глаза, София выискивала грязных детей, которые там обитали. Именно обитали, потому что жизнью существование в этой лачуге не назовешь.

Двухэтажный особняк семьи Андрич в Нови-Саде был одним из самых красивых в городе. Дом был построен с размахом по проекту известного сербского архитектора и лучшего друга отца Софии. Уж тот постарался создать нечто особенное для мэра, поэтому сделал приватный сад внутри стен.

Здесь царил рай. Только вид, открывавшийся из окон этого роскошного дома, был похож на ад: покосившийся серый деревянный дом, от которого отваливались прогнившие доски, грязь во дворе, где возились дети, ржавые тазики, в которых замачивали цветастые юбки. Единственное, что вызывало совсем другие, странные эмоции – смесь негодования и интереса, – обнаженный по пояс парень, который рубил дрова. София зацепилась взглядом за это самое зрелище. Парни в его возрасте ездят на «Феррари» или хотя бы на «Порше», от них пахнет дорогим парфюмом и кожей нового салона автомобиля. А этот… Что-то в нем было особенное, что заставляло Софию ненавидеть соседа еще сильнее. Может, его черные, как сажа, волосы, облепившие лоб, или хорошо сложенное тело? Перед своими ровесниками он выигрывал только в одном – в телосложении. Видимо, нищета заставляла его заниматься физическим трудом. София как завороженная застыла с телефоном в руке и не отрываясь смотрела на его мышцы, кожа блестела от пота под лучами утреннего солнца.

– Ты слышишь меня? – прозвучал в телефоне голос Йованы. – Иво не сын президента, а всего лишь директора крупного холдинга. Но он достоин хотя бы поцеловать дочь мэра. Потом ты расскажешь мне про свой первый поцелуй, а я буду заливаться краской и молча завидовать.

Парень, который рубил дрова, откинул топор, вытер рукой пот со лба и посмотрел на окно в большом доме…

Их взгляды встретились. Сердце Софии забилось чаще, но что-то заставило ее нахмуриться, и между бровей залегли две морщинки. Она отошла от окна, разорвав зрительный контакт.

– София, дорогая, спускайся завтракать, а то опоздаешь в школу. – В комнату заглянула мама и скрылась, прикрыв дверь.

– Хорошо, Йована, – наконец согласилась София, снова заглядывая в шкаф, – я пойду на вечеринку Иво, ты меня уговорила. Но целоваться с ним я не готова.

– Это мы еще посмотрим. До встречи в школе, там все и обсудим.

Абонент отключился. София отбросила телефон и снова выглянула в окно. Парня уже не было, зато во двор выбежали дети, грязные, худые и явно голодные.

Голодные! Только сейчас София поняла, что мама звала ее завтракать. Она улыбнулась, перебирая в голове, что бы такого вкусного съесть. У нее всегда и во всем был выбор!

Завтрак – единственное время, когда семья Андрич собиралась в полном составе. Иногда бывало, что ужины они тоже проводили вместе, но чаще папа задерживался на работе. Быть мэром – значит мало времени проводить в кругу семьи, больше заботиться о семьях в Нови-Саде и совсем забыть про себя. Но Софии хватало общения с родителями и за завтраком, хотя это сложно было назвать общением: отец всегда сидел за столом с газетой, а мама хлопотала над Милошем, младшим братом Софии. Он учился в начальной школе, но даже если бы он был старше, мама все равно намазывала бы пончик джемом и отправляла ему в рот. София быстрее стала самостоятельной, а может, в ее преждевременном взрослении было виновато рождение Милоша? Но это не столь важно. Она все равно любила брата, играла с ним, читала сказки, отводила в школу и даже иногда помогала с уроками.

– Я сегодня вечером иду к Иво. – София взяла баночку с йогуртом и опустила туда ложку. Она не ждала комментариев, просто поставила родителей перед фактом. Они любили Иво, ведь он был сыном директора «Альфа-холдинга» – крупнейшего предприятия в сфере сельского хозяйства и продажи пищевых продуктов. Для ее отца, мэра Нови-Сада, союз с бизнесменами был очень важен. Весь бизнес крутится вокруг удачных и выгодных знакомств.

Ратимир Андрич опустил газету и потянулся за чашкой кофе:

– И каков повод?

– Он устраивает вечеринку, мы с Йованой приглашены.

Отец одобрительно кивнул и снова закрылся газетой. София взяла с тарелки бурек[2]2
  Многослойные жирные пирожки с мясным фаршем или сыром либо пустые. Прим. автора.


[Закрыть] и откусила кусок, заев ложкой йогурта.

– Будь аккуратнее, дорогая, – вставила свое слово мама, – на таких вечеринках чего только не бывает…

– Чего не бывает? – оживился отец, опустив газету. – Я знаю эту семью уже довольно давно…

– Но ты не знаешь нынешнюю молодежь, Ратимир.

– Иво получил достойное воспитание, Катарина. Он выгодная партия для нашей дочери.

София перестала жевать и взглянула на отца. Он точно решил за нее, с кем ей строить свое будущее. Но она не видела этого будущего с Иво. С ним можно классно проводить время, но не более. Отцу, конечно, знать об этом необязательно, поэтому София снова принялась за еду.

– Сегодня я отвезу вас в школу, – сказала мама и погладила Милоша по волосам, – хочу пройтись по магазинам с подругами. Кстати, дорогой, – она обратилась к мужу, – чем закончился скандал с цыганами? В последний раз, когда я ходила в торговый центр, от них не было спасения. Эти оборванные грязные дети… – Она стиснула зубы и взглянула на Ратимира. – Как будто они норовят оккупировать Нови-Сад.

– Я решаю этот вопрос, дорогая. Скоро наш город будет чист от них. Я уже подписал нужные бумаги, чтобы снести все цыганские дома. Начнем с соседнего. – сказал отец и снова скрылся за газетой.

София подняла брови. Вот это новость! Надо же! Скоро ей ничто не будет портить настроение. На месте цыганского барака можно устроить парк. Маленький, зато там будут деревья. Или торговый центр! Точно! Далеко ходить не надо! Или кафе! Еще лучше, идеальный вариант, чтобы встречаться с Йованой.

– Поторопись, София, иначе мы опоздаем, – позвала ее мать, и девушка послушалась. Лучше не опаздывать, ровно в девять часов школа закрывается, а за прогул вызывают родителей. И не важно, мэр ваш отец или губернатор, так еще и лучше – будет повод оговорить финансирование школы.

Засунув в рот бурек, София схватила с пола рюкзак, нацепила его на плечи Милоша, взяла брата за руку и повела к выходу:

– До вечера, пап.

Ратимир кивнул дочери, но она этого не увидела.

– До вечера, малышка.

Он любил свою дочь. Он любил всю свою дружную семью, хотя времени на нее было крайне мало. Катарина его понимала, поэтому домом и детьми управляла она. Правду говорят, что за каждым успешным мужчиной стоит мудрая женщина. Его жена всегда была его опорой, хранительницей очага и прекрасной матерью для их детей.

День в школе прошел как обычно: уроки, сплетни и подготовка одноклассников к вечеринке Иво. А уж он-то вальяжно ходил по школе, засунув руки в карманы брюк. Высокий блондин с правильными чертами лица – любимец девочек, богатый наследник своего отца. Иво – мечта любой девушки в школе, вот только его выбор пал на Софию, рыжеволосую дочку мэра.

Была ли София красавицей? Зеркало показывало ей лишь бледное личико с большими зелеными глазами. Природа наделила ее темными бровями и ресницами, и за это София благодарила Бога! У Милоша ресницы были рыжими, и выглядело это ужасно.

Но она все равно рассматривала свое отражение со страхом увидеть рыжину. А мама смеялась и говорила, что это не проблема, у нее были рыжие ресницы, и она постоянно красила их в коричневый цвет. Но у Софии была изюминка, которая отличала ее от светло-рыжего брата. Цвет ее волос был насыщен рыжиной до такой степени, что можно было подумать, что Милошу ничего не осталось, – цвет его волос был гораздо бледнее. Эта изюминка нравилась Софии, хоть что-то в ней было яркое и выделяло среди толпы.

Иво облокотился о стену, преграждая Софии путь. В его серо-голубых глазах бегали чертики, на губах играла улыбка. Сложно было не улыбнуться в ответ.

– Ты уже сказала своему отцу, что хочешь поступать в колледж в Белграде?

– Еще нет, но скажу, – улыбнулась в ответ София. – Не думаю, что он будет против. Тем более что вместе со мной туда поступите ты и Йована.

Улыбка Софии погасла: уже скоро ей предстоит выбрать колледж, но она точно решила, что хочет уехать в столицу. С отцом придется поругаться, он не особо одобряет идею, что в 15 лет можно покинуть отчий дом и уехать от родителей.

– А я сказал, но он промолчал. Думаю, если мы все устроим бунт, то нас отпустят.

– Бунт? – засмеялась Йована и откинула прядь золотистых волос. – Давай устроим его прямо сегодня у тебя на вечеринке. Включим музыку на всю громкость и будем кричать.

Все на словах были смелыми, но на деле перечить родителям никто не смел. На вечеринке у Иво все было куда приличней, чем они ожидали. Даже в стаканах был лимонад. Правда, за бассейном в него можно было плеснуть кое-что покрепче.

Уже вечерело, когда София поняла, что музыка и шум доставляют ей лишь одну головную боль. Иво не сводил с нее глаз, Йована комментировала все, что видела. А потом все захотели искупаться в бассейне. Это было весело, но холодно. София не желала мокнуть. Она не любила купаться, не любила холодную воду, а тем более в чужом доме.

– Я не взяла с собой купальник. – Она отошла от бассейна, чтобы брызги не долетали до нее.

– Да кому нужен купальник! – Иво подхватил ее на руки и прыгнул в глубину.

София закричала, но тут же вода накрыла ее с головой, девушка успела закрыть рот, но не успела вдохнуть воздух. Софию охватила паника, руки и ноги тут же задергались, пытаясь отпихнуть Иво от себя и выбраться наверх. На помощь пришли даже ногти, которыми она впивалась в его кожу, пытаясь оттолкнуться. Но все было тщетно, она погружалась, ощущая лишь пузырьки воздуха, которые были повсюду и как будто издевались: вот он я, воздух! Но ты не получишь ни глотка!

Мокрая одежда мешала выплыть. В голове промелькнула мысль, что это конец. Она умрет глупо – в бассейне на вечеринке Иво. Но чьи-то сильные руки не дали ей опуститься на дно и подтолкнули вверх. Вынырнув, София судорожно вдохнула и расслабилась.

– Прикольно, – услышала она голос Иво возле уха, – ты же умела плавать.

Она бы с размаху влепила ему пощечину, но сил на это не осталось. Да и руки отяжелели вместе с одеждой. Пропади оно все пропадом! Этот Иво и его отвратительные игры!

– Пошел к черту! – Она нашла силы, чтобы оттолкнуть его от себя, и поплыла к бортику. Но парень не отстал, первым выскочил из воды и потянул ее за собой. Оказавшись на твердой земле, София окончательно расслабилась. Но ненадолго, она вскочила на ноги, хоть это тяжело далось, и направилась к выходу из сада.

– София! – окликнул ее Иво, торопясь за ней. – Ты разозлилась? Брось это! Было же весело!

– Весело? – Она резко обернулась, злость кипела внутри. – Ты не понимаешь сербский язык? Я четко сказала, что не хочу купаться! Иди к черту, Иво! А я иду домой!

Даже подбежавшая тут же Йована не могла переубедить подругу остаться, лишь протянула Софии сумочку, зло посмотрела на одноклассника и напоследок произнесла:

– Вырасти сначала, Иво, и научись ухаживать за девушками. А свои грубые шутки оставь в детстве.

Она обняла за плечи Софию и направилась к выходу:

– Я вызвала такси, поедем домой.

София кивнула, желая обмотаться махровым полотенцем, закутаться с ногами и головой, чтобы согреться. Она прекрасно понимала, что это шутка, но если бы она захлебнулась? Отец бы убил Иво за это!

Пока они ехали в такси, на секунду София представила, как горевали бы ее родители и Милош.

– Не обращай внимания, – Йована сидела рядом, – он сделал это по глупости. Мальчишки в нашем классе еще не повзрослели. Им кажутся эти шутки смешными. Нет, Иво не дорос даже до поцелуя с тобой.

София улыбнулась: Йована так серьезно это говорила, ее брови при этом были нахмурены, она как будто выбирала подруге одного мужчину на всю жизнь. Но Иво точно не подходил на эту роль.

Такси остановилось возле высокого кирпичного забора. София попрощалась с Йованой и неуверенной походкой направилась к кованым воротам. Дверь была приоткрыта, наверняка родители ждали Софию и не стали ее запирать. Девушка зашла внутрь и поежилась от холода. Мокрое платье еще больше остужало ее тело. Сейчас, как всегда, мама начнет причитать, что все вечеринки заканчиваются одинаково плохо: то ее обольют шампанским, запах которого София принесет на одежде, то она порвет платье, потому что на деревьях интереснее сидеть, чем на стуле. И больше ее никуда не отпустят. Запрет последует от ее отца – София знала это наверняка. Но, желая избежать лишних разговоров, она свернула за дом, чтобы пройти через заднюю дверь. Она прошмыгнет к себе в комнату, переоденется и спустится к родителям.

На заднем дворе было тихо и темно. Девушка дрожала от холода, но продолжала идти. И почему бы здесь не поставить фонари?

Открыв дверь, София зашла в дом. Старалась идти тихо, не оставляя после себя капель воды из бассейна Иво. Самое сложное – это проскользнуть мимо гостиной, где обычно ее встречали родители: папа любил сидеть за компьютером, а мама смотреть телевизор.

Она выглянула из-за угла, но папино кресло пустовало, мамы на диване тоже не было, зато телевизор работал, показывая новости. Диктор вещал о подписанном указе, в котором говорилось о сносе старых, ветхих домов, обжитых цыганами.

Внезапно телевизор выключился, звук исчез. София напряглась, по холодному телу прошла волна жара, а внутри засело недоброе предчувствие. Можно было крикнуть, сказать родителям, что она пришла, но во рту пересохло. Что-то заставляло ее смолчать. Одна странность – голосов родителей она не слышит! Это пугало.

Касаясь пальцами стены, она сглотнула и заглянула в гостиную, которая переходила в кухню, и остолбенела: на полу, головой по направлению к кухне, лежал отец. Она видела лишь ступни в черных носках, но точно знала, что это он. София не видела его лица, но была уверена, что с ним произошло что-то нехорошее. Он лежал не шевелясь, не вставал… Девушка ступила в гостиную, рукой прикрывая рот, перевела взгляд в противоположную сторону и застыла в ужасе. Руки безвольно повисли вдоль тела, дыхание остановилось, а сердце, напротив, зашлось в быстром темпе. София начала задыхаться, не веря своим глазам: на полу в коридоре в луже собственной крови лежала мама. Ее поза была не такой, как у отца: она лежала на боку, лицом к Софии, и застывшим мертвенным взглядом смотрела на дочь.

– Ма…

Глаза девочки наполнились слезами, и она попятилась обратно к заднему выходу. Из коридора лестница вела наверх в ее комнату.

«Милош! Где он?»

Руки Софии дрожали так сильно, что она не могла схватиться за перила. Ее глаза затуманили слезы. В голове стучала мысль, что надо найти Милоша, но что-то подсказывало ей, что тот, кто убил родителей, все еще находится в доме. И именно он выключил телевизор…

Она застыла, пытаясь не дышать, прислушиваясь к тишине дома. Но слышала лишь свое тяжелое дыхание.

Телевизор снова включился, и от этого внезапного звука София рванула наверх, рукой зажимая рот, чтобы не разреветься в голос. Забежав в свою комнату, она пару секунд искала взглядом, куда ей спрятаться. И можно ли вообще спрятаться в этом доме? Но желание выжить пересилило панику, и она залезла под кровать – единственное место в этой комнате, куда она могла уместиться. Она слышала свои всхлипывания, прерывистое дыхание, но, взяв себя в руки, постаралась не шуметь и лежать тихо. Через несколько секунд дверь в комнату распахнулась. София затаила дыхание и закрыла глаза. Даже сердце стало биться реже. Она превратилась в мягкую игрушку, которую кидала в детстве под кровать.

Девушка отчетливо слышала шаги. Это были шаги уверенного человека, не папы, который бегал бы в панике, не Милоша, который запрыгнул бы к ней на кровать. Она слышала шаги человека, который убил ее маму и теперь пришел за ней.

Человек прошел по комнате к окну, и София открыла глаза, чтобы рассмотреть, кто это. Но из ее укрытия были видны лишь черные ботинки. Человек отодвинул занавеску, постоял так несколько секунд и обернулся. Она пальцами прикрыла рот и зажмурилась, готовая к тому, что он сейчас нагнется и вытащит ее из-под кровати. Но потом открыла глаза, решив гордо встретить свою смерть.

Человек подошел к кровати очень близко, его черные ботинки были в нескольких сантиметрах от ее лица. Вот она, ее смерть! Разве так должна закончиться ее жизнь? Надо было захлебнуться в бассейне Иво, по крайней мере, это не так больно, как умереть от пули, истекая кровью, или быть задушенной чьими-то руками.

На пол что-то упало. От резкого звука София вздрогнула и уставилась на предмет, пытаясь рассмотреть, что это. Это был браслет из черных бусин аметиста – полудрагоценного камня редкой окраски, который подарила ей Йована на день рождения. И тут же она увидела руку, облаченную в черную перчатку. Убийца медленно коснулся браслета, как будто знал, что под кроватью кто-то есть и просто играл с Софией. Человек двумя пальцами подхватил браслет, перчатка соскользнула, оголив запястье, на котором был изображен черный круг, а внутри – черные спицы соединялись в одной точке.

Убийца подобрал браслет и выпрямился. София начала молиться про себя, уставившись на его обувь. Она снова закрыла глаза, потому что слезы скатывались по щекам на пол и все равно ничего не было видно. София открыла глаза, только когда захлопнулась дверь и ботинки исчезли.

Глава 2

Спустя 10 лет

Сербия, Нови-Сад

София неспешно шла по узкой тропинке, выложенной мелким гравием. В руках она держала небольшой букет из разноцветных гербер – любимых цветов мамы. Папа всегда дарил именно такие на любой праздник. И никто не смел подумать, что теперь дочь будет приносить эти самые цветы на их могилы.

Она остановилась возле большого надгробия из белого мрамора, на котором ее родители, обнимаясь, улыбались ей. Эту улыбку она помнила плохо, перед глазами стояла четкая картина открытых окаменелых глаз мамы и как полицейские накрывают тело отца белой простыней. Тот жуткий день стал самым ужасным в жизни еще совсем юной Софии. За несколько минут она повзрослела, а детство осталось позади.

Девушка присела на корточки и, смотря на изображение родителей, положила цветы на плиту. Их похоронили рядом, а вскоре после похорон дядя Филип, старший брат отца, установил один памятник на двоих – так хотели бы родители.

«И умерли в один день», – причитал на похоронах кто-то.

Похороны София тоже почти не помнила. Все было как в тумане. Из-за непрекращающихся слез глаза опухли, она осунулась и похудела.

– Привет, пап, мам… – В горле застыл ком. Она моргнула, но соленые капли продолжали скатываться по щекам. Ее слезы не закончатся никогда! Эта боль останется с ней навечно! Эти воспоминания ни сжечь, ни оставить в прошлом, они постоянно всплывают в ее памяти. И здесь, на кладбище, идеальное место, чтобы вдоволь нареветься.

София стерла слезы с щек и вновь посмотрела на портрет родителей. Они никогда не постареют, никогда не увидят внуков, никогда не узнают, что случилось с Милошем.

Девушка вздохнула.

– За десять лет ничего… – прошептала она. – Но я снова здесь, я найду Милоша и накажу виновного. Я обещаю вам.

Милош пропал. С того самого вечера, когда произошло убийство родителей, ее восьмилетний брат бесследно исчез. Как будто его стерли с лица земли. Ни одной весточки, ни одной зацепки. Ничего. Уже десять лет она не знала, жив ли он? Если жив, то где он находился? А если мертв, то хотелось бы знать, где его могила.

Полиция рассматривала много версий, и одна из них – Милоша взяли в заложники. Но когда похититель так и не объявился, эту версию исключили. София была уверена, что он жив и тот человек в черных ботинках и перчатках забрал его с собой. Или она хотела верить в то, что ее брат жив.

Зачем похищать ребенка? С какой целью, если это не выкуп? Зачем надо было убивать мэра и его жену, если это не ограбление? Но, кроме браслета с черными аметистами, ничего не пропало. Деньги, ценные бумаги, столовое серебро, украшения – все осталось лежать на своих местах. Убийца не зашел ни в одну комнату, кроме ее. София по сей день верила в то, что он не знал, что она лежала под кроватью. Но иногда прокрадывалась мысль, что знал и специально оставил ее жить с этой болью. Кто бы он ни был, его не интересовали золото и деньги. Тогда зачем он расправился с ее семьей?

От полиции было мало толку, они не нашли отпечатков, не раскрыли мотива. Вернее, мотивов убить мэра было много, и наверняка у папы были враги, но о них, кроме самого отца, никто не знал. И полиция тоже не знала. Отрабатывались разные версии, расследовали его рабочие дела, проверяли сотрудников, допрашивали близких и подчиненных. Но все тщетно. Ни зацепок, ни подозреваемых.

– С того самого вечера я все время думаю о том, что лучше бы утонула в бассейне Иво, – прошептала София и встала, не отрываясь смотря на улыбки папы и мамы. – А может, убийца оставил меня в живых для того, чтобы я его нашла?

Она отвела взгляд на другие могилы, но не видела их. Она уже погрузилась в мечты найти того человека и расквитаться с ним.

– Он зря оставил меня в живых.

София поплелась к выходу. Но по дороге остановилась и обернулась. На нее все еще смотрели родители, и девушка подняла взгляд к небу:

– Я найду его, обещаю.

После того страшного вечера она не переступала порог дома. Ее сразу забрали к себе дядя Филип и его жена – тетя Гордана, которые впоследствии оформили опекунство. Чуть позже решено было отправить Софию в Белград в колледж, а затем она поступила в институт, где окончила бакалавриат, а потом магистратуру на факультете экономики по специальности «Экономический анализ и политика». Об этом мечтал ее отец. И хотя София была далека от политики, она выполнила его волю. Только работать она пока не начала, вернулась в Нови-Сад в дом дяди и тети.

Знакомый папы предложил ей место в мэрии, но София не была уверена, что хочет там работать. За все время, проведенное в Белграде, даже работа официанткой нравилась ей больше, чем в мэрии.

Именно мэрия убила ее родителей, она не сомневалась в этом.

За эти долгие десять лет София перерыла все статьи в газетах и Интернете о работе ее отца. Его самый нашумевший указ – снос аварийных домов, которые облюбовали цыгане. Отец только начал изгонять их из города… Ушли ли они?

Ушел ли тот, который жил напротив ее дома?

Она еще ничего не знала про жизнь в Нови-Саде, специально отодвигая это дело на потом.

Этот момент настал сейчас. Она вернулась в родной город.

Прогулявшись по городу, София зашла в кафе «Чика Перо» и заказала эспрессо. Терпкий кофе придавал сил и напоминал о прошлом. В этом заведении они с Йованой любили сидеть после школы.

– Привет, прости, что опоздала. – Йована села напротив подруги и накрыла ладонью руку Софии. – Как все прошло?

– Даже не верится, что я пришла к родителям на кладбище, – вздохнула София. – Они все так же красивы на портрете, как и при жизни.

Йована взглянула на подругу с сочувствием. Все эти годы она была ей опорой, не оставляла даже в Белграде. Как мечтали, они все поступили в колледж в столице: она, София и Иво.

– Ты уже была дома? Я имею в виду в доме твоих родителей.

София мотнула головой – ей предстояло это сделать, но пока она набиралась сил.

– Я могу сходить с тобой.

– Не стоит, мне хочется побыть там одной.

– Хорошо, хорошо, – закивала Йована и тут же обратилась к подошедшему официанту: – Капучино, пожалуйста.

Как только он отошел исполнять заказ, Йована снова посмотрела на подругу, наверняка желая утешить ее, выразить сочувствие, скорбь, но София вдруг оскалилась.

– Я найду этого ублюдка, – чуть наклонившись к подруге, прошептала она, – даже если мне придется идти за ним в ад. Я выросла, встала на ноги, я теперь не та маленькая девочка, которая пряталась под кроватью. Я вылезла из-под нее.

Кривая улыбка на лице девушки и эти слова вызвали у Йованы легкий шок. София часто говорила о мести, но казалось, что это пустые слова. А сейчас она полна уверенности, и ее слова тверды, словно камень.

– Не знаю, дорогая, пусть бы полиция занималась этим делом. Да и ты не знаешь, с чего начать поиски.

– Я начну с дома. А от полиции толку мало…

– Десять лет – большой срок, София, – цокнула языком Йована. – Может, убийцы уже нет в живых.

– Тем лучше для него, – девушка откинулась на спинку мягкого кресла, – тогда я должна увидеть его могилу.

Именно для мести София все эти годы усердно ходила в спортзал и записалась на уроки стрельбы.

Увлечение стрельбой стало шоком даже для Иво, которому тоже пришлось присоединиться к этой странной затее.

– Зачем мы это делаем? – спросил тогда он.

– Неизвестно, что пригодится в этой жизни, – мрачно ответила София и прицелилась в самый центр мишени. Она промахнулась, оскалилась и повторила попытку.

В двадцать лет они с Иво связались с одной подпольной организацией – «Play on», которая занималась азартными играми. София устроилась туда на работу официанткой, а Иво приходил с дружками поиграть в покер. Игры Иво всегда заканчивались не в его пользу, и это его раздражало.

– Когда-нибудь я открою свое собственное казино! – кричал он, тыкая пальцем в грудь охранника, который его выставлял из зала. – Мы еще встретимся!

София каждый раз стирала с его лица кровь – раны он получал в драках. Но они ничто по сравнению с тем, сколько он проигрывал. Его отец, прознав об азартности сына, закрыл все его банковские счета и выделял деньги лишь на питание. Но и эти деньги шли на проигрыш. Чтобы вернуть долги, главный человек в казино дал в руки Иво пистолет и отправил на дело – переправить оружие в Албанию. Казино – это лишь прикрытие, где собираются криминальные авторитеты, чтобы обсудить товар, даты поставок и отдать деньги. В казино не заработаешь столько, как от продажи оружия или наркотиков.

Иво встал не на ту дорогу. Махая пистолетом, он ощущал себя богом. Первая его сделка прошла успешно, он заработал столько, что отдал долги, но больше не возвращался в казино поиграть. Для него начались новые игры…

Простившись с Йованой, София направилась в свой дом, который избегала все эти годы. На каникулы она приезжала к дяде и тете, но не ходила туда, где ее жизнь разделилась на «до» и «после».

София открыла калитку ключом, вспомнив, что в ту ночь дверь была не заперта. Она думала, что родители ждут ее, но калитку не закрыл убийца, когда проник на территорию. Охраны не было, отец никогда не скрывал свою жизнь, его любили в городе. А камеру наблюдения, которая показывала двор, убийца отключил. Видео стало бы важной уликой, но, увы, полицию лишили даже этого.

София не рискнула пройти через задний двор, она прошла к главному входу, на двери которого была наклеена желтая лента «опечатано». Никто не смел сюда заходить, она была единственной наследницей.

Сорвав желтую ленту, девушка открыла ключом дверь, и та распахнулась, приглашая в темный коридор. Было жутко снова переступать порог этого дома, она даже вещи отсюда не забирала. Дядя с тетей привезли ей все необходимое, но больше не тронули ничего.

Милош… Как много боли от мыслей о нем… Неизвестность давила тяжким грузом. София зашла в гостиную и щелкнула пыльным выключателем – свет тут же озарил ту часть помещения, где убийца двумя пулями расправился с родителями. Она отошла подальше от коридора, где когда-то лежало тело мамы, и направилась к лестнице. Оказавшись на втором этаже, София взглянула на дверь комнаты брата, но не рискнула зайти. Она открыла дверь своей комнаты и переступила порог.

Здесь уже не было ее вещей, но мебель по-прежнему стояла на тех же местах, что и раньше. Кровать, под которой она пряталась… София взглянула на стол возле окна и прошла к нему. Коснувшись рукой поверхности, она обернулась и посмотрела на кровать. Именно такую картину видел убийца, ведь он стоял на этом самом месте. Девушке показалось, что отсюда прекрасно видна большая область под кроватью… Скорее всего, он видел ее в ту роковую ночь.

Она взглянула в окно, на дом, в котором жили цыгане. Его снесли, но ничего не построили: ни парка, ни кафе – как она мечтала. Участок весь зарос травой.

Вспомнилось то время, когда она из этого окна видела парня, живущего напротив. Изредка их взгляды встречались, но она первая разрывала зрительный контакт. Его попросили убраться из этих мест?.. Или он сам ушел, убив мэра и его жену?

София мотнула головой, приходя в себя. Она не видела фигуры преступника, но фигуру цыгана знала хорошо. Он был идеально сложен, высокий, стройный, с чернявыми, слегка вьющимися волосами. Такой заберется через любой забор, ему даже не надо заходить через калитку.

От раздумий Софию отвлек зазвонивший в кармане телефон, она вытащила его, продолжая смотреть за окно:

– Алло?