Текст книги "Все люди севера"

Скалль не видел, но мог поклясться, что вода бежит в Северное море со всех скал, от каждого дерева, отовсюду! Перед глазами была абсолютная чёрная стена воды. Тяжёлые капли били по щекам и рукам, словно огромные градины. Скалль и Торгни натянули капюшоны и закутались в одежды, пытаясь спрятаться от ливня, но даже прикрытые мехами, они отчетливо ощущали удары по своему телу.

Улла открыла глаза, замечая, как Тор пристально смотрит именно на неё. В этот самый момент она чувствовала, что он, как и все боги, видит её силу и великую судьбу. Тор сквозь страшный ливень смотрел на неё как на равную, больше не замечая никого из людей. Капли больно били её незащищённое тело, а под ногами быстро стала скапливаться вода. Вскоре Улла стояла в ней по щиколотку.

– Улла, уходи оттуда! – закричал Скалль, но в шуме дождя его не услышал даже стоящий рядом Торгни. – Улла!

Она ничего не слышала, а смотрела на бога, чей силуэт был различим только в частых вспышках молний. Девушка мысленно кричала о своей великой судьбе, но Тор молчал, одаривая вёльву долгим взглядом. Ёрмунганд подкрался к нему сзади и навис над головой бога так высоко, что люди могли видеть в небе только массивное брюхо.

– О Громовержец! Обернись! – пронзительно закричал Торлейв, но дождь залил его рот и горло.

У вёльвы сжалось сердце. Услышал ли бог в точности её слова? Понял ли всё, как она того хотела? И передаст ли другим богам?

Совсем не обращая внимания на капающего ядовитой слюной змея, Тор продолжал смотреть на людей. Вода начала прибывать, гром и молнии сокрушали небеса, а змей уже вознамерился уничтожить отвлекшегося бога.

Вокруг Уллы закачались драккары и лодочки. Вот-вот они зажмут хрупкую девушку между собой и раздавят.

Скалль и Торгни кинулись к вёльве одновременно, но Скалль был куда быстрее. Конунг, хоть и не видел сквозь плотную пелену дождя её маленький силуэт, но точно помнил, где она была. Крепкие деревянные помосты, на которых сидел недавно Торлейв, громко трещали под натиском стихии. Они остались справа от Скалля, когда он вбежал в воду по колено. Вода всё прибывала и прибывала, ручейки давно превратились в мощные потоки.

Улла должна быть где-то совсем рядом.

– Все назад! – закричал тем временем Торгни, отгоняя людей подальше от берега и понимая, что сам не успеет добежать до провидицы.

Скалль слышал, как ворочаются корабли, и в темноте видел их движение поблизости. Его самого могло затащить под один из них и растереть о дно. Наконец он заметил вёльву совсем рядом. Она показалась в темноте случайно, но Скалль действовал быстро.

– Улла!

Вёльва услышала своё имя. Тёплые руки обхватили её тело, поволокли прочь, а когда она открыла глаза, то обнаружила, что стоит босыми ногами на песчаном берегу.

Люди неразборчиво кричали – восхваляли Тора и его благосклонность, бегали тут и там, спасая вещи под навесами, хотя во всём Мидгарде не осталось сухого места.

Улла скривилась. Вот бы и ей кто-то сказал спасибо.

– Ты цела? – голос конунга был таким, каким раньше его никто не слышал. Он был восторженным и испуганным одновременно.

– Д… – голос Уллы охрип.

Никакие иные слова, кроме слов молитвы, не лезли ей в горло. Внутри всё саднило. Девушка просто устало кивнула.

Конунг помог ей выпрямиться, хотя ноги больше не держали девушку. Она широко распахнула глаза, взирая на мир открыто, избавившись от полусна. Из-за дождя, человеческих криков, раскатов грома и звуков двигающихся кораблей Улле казалось, что она теряет сознание.

Скаллю понадобилось много сил, чтобы перекричать шум:

– Смотрите все! Смотрите! Мы едины, будто боги в Асгарде! – Скалль рассмеялся громко и безумно. – Тор и боги за нас!

Скалль обернулся к вёльве. Улла, казалось, ничего не соображала от усталости, холода и долгого дурмана. Она громко и облегчённо вздохнула и медленно осела на берег, засыпая.

– О, Улла, – Скалль подхватил девушку на руки, но та не произнесла ни слова, уставившись на него полузакрытыми глазами. – Ты послана мне богами, – прошептал он в её мокрые светлые волосы.

Улла ничего не ответила, погрузившись в свои мысли и крепко сжав губы. Тор громко закричал, давая змею отпор, но кроме неё этого никто не услышал. Плеск долгожданных волн, как радостный смех, раздавался в её голове.

Она сумела.

Глава 8

Когда Улла проснулась, рядом никого не было. Ощущения приходили постепенно. Сначала она почувствовала тёплый мех одеяла. Потом – мягкую подушку. А следом пришла ноющая боль в ногах, шее и руках. Улла тяжело простонала, потянулась, пытаясь разогнать боль, но только вновь захотела провалиться в сон.

Неожиданно земля дрогнула, и Улла услышала в мыслях Тора. Он был не таким громким, каким она слышала его во время ритуала: теперь он словно звучал вдалеке. А после Тора Улла отчётливо услышала ещё один голос, шипящий и клокочущий. Это был Ёрмунганд.

Она хотела бы снова уснуть, но голоса в голове не давали покоя. К тому же люди за стеной тоже сильно шумели. Улла закуталась в меха с головой, но шум не проходил, а сон уже исчез бесследно.

– Тебе больше не стоит прятаться, – тихий спокойный голос удивил Уллу.

Она думала, что совсем одна.

– Как мне не прятаться, если вы с Торгни постоянно меня преследуете? – фыркнула вёльва из-под одеяла, узнав голос конунга.

– Тебе не скрыться от моей благодарности.

Улла откинула одеяло и посмотрела на Скалля. Глаза его были уставшими, он полулежал на ворохе покрывал.

– Скажи спасибо и дай мне поспать, – потянулась девушка.

– Спасибо, – улыбнулся он и зевнул. – Но спать больше нельзя. Надо выдвигаться.

– Кажется, вы с Торгни вообще никогда не спите, – нахмурилась Улла.

– Как думаешь, сколько ты спала?

– День?

– Два.

– А ты сколько?

Скалль задумчиво возвёл глаза к потолку, вспоминая и делая подсчеты.

– Гораздо меньше. А что, выгляжу плохо?

– Нет. Не знаю, – пожала плечами девушка и села на кровати. Кожа головы ныла от тяжести волос – они до сих пор были заплетены в тугие косы. Улла прикоснулась к лицу, и корочка краски с болью начала отваливаться. – Ш-ш-ш, – Улла с трудом оторвала от щеки чёрный кусочек. – Все уже собрались?

– Да. Скогли почти опустел, всё погрузили на корабли, сегодня мы отплываем. Тебе нужно собраться? – Скалль задумчиво разглядывал вёльву.

– Наверное, – пожала плечами Улла.

– Я могу помочь с вещами, – решительно предложил Скалль.

– О нет, ты не прикоснешься к моим вещам и не зайдёшь в мой дом, – фыркнула Улла и помахала руками перед собой.

Скалль улыбнулся ей совсем по-доброму.

– За такой невероятной силой скрывается обычная капризная девчонка, – хохотнул он и встал со своего места. – Ты сделала очень много для меня и всех нас, разве не могу я помочь тебе собрать вещи?

– Да, я спасла всех нас, – сощурилась Улла. – По сравнению с этим твоё предложение похоже на детскую насмешку, – она скривилась. – Стоит придумать иной способ отблагодарить меня.

Скалль довольно рассмеялся, запрокинув голову назад. Улла отметила, что сейчас он расслаблен и уверен. Менее заинтригован, чем когда только прибыл в Скогли. И менее обеспокоен, чем когда вода только покинула их берег, бросив драккары. Но куда более величествен.

Конунг поднялся и подошёл к девушке, а потом лег рядом с ней на кровать.

– Теперь я вижу, как ты сильна, Улла Веульвдоттир, – он взял её ладонь в свою руку и, не отрывая взгляда от её лица, притянул пальцы девушки к своим губам. – У тебя есть моя благодарность и моё доверие.

Улла сжала пальцы Скалля и придвинулась ближе. Глаза её сверкнули.

– Берегись, возможно, теперь я важнее, чем ты сам, неукротимый северный зверь.

– И я не буду с этим спорить.

Скалль довольно хмыкнул и снова благоговейно поцеловал пальцы вёльвы.

– Та ночь была очень важна для всего Мидгарда. Люди уже увидели, что Рагнарёк реален. А теперь они увидели, что могут положиться на нас. Когда ты выйдешь из этой комнаты, ты уже не будешь той, кем была раньше. Люди будут почитать тебя и боготворить. – Улла довольно улыбнулась, но Скалль сощурился и продолжил серьёзнее. – А ещё они будут ждать от тебя верных решений.

Прикусив губу, Улла долго смотрела на конунга. Сейчас они были так близко, как бывают любовники в одной постели. Молчание затянулось, позволяя конунгу и вёльве ещё раз обдумать будущее.

– Моя бабка, – медленно начала Улла, – рассказывала мне о предсказании великой вёльвы. Той, которая видела Рагнарёк и передала своё видение самому Одину. Когда мир выжжет огнем, во всем Мидгарде останутся только два человека. Мужчина и женщина, которые возродят людской народ.

Улла замолчала, а Скалль мягко улыбнулся уголком губ и хмыкнул.

– Подумай о том, что сам Тор явился в тот миг, когда мы с тобой объединились.

Но Скалль всё ещё молчал.

– Подумай о том, что наша встреча положила конец долгой трёхлетней зиме, во время которой люди мучились от сомнений. И дала начало чему-то новому… Словно сами боги ждали, когда мы найдём друг друга.

– Ты знаешь или только предполагаешь, что после огня, который обрушится на Мидгард, ты и я выживем и возродим людское племя? – заинтересованно уточнил Скалль, разглядывая бледное лицо Уллы, находящееся вызывающе близко.

Она сглотнула и опустила взгляд к губам конунга. Потом посмотрела ему в глаза и снова взглянула на губы, охваченные тонкой чёрной бородой. Его не проведёшь, ведь Скалль знал, что так бывает перед поцелуем. Люди смотрели на губы, которые собирались поцеловать, будто примечая цель и боясь промахнуться.

Плечи конунга несколько раз мелко дёрнулись от подавляемого смеха.

В следующее мгновение земля затряслась, а с потолка посыпалась пыль.

Скалль молча поднялся на ноги, отпустив руку Уллы, и, повернувшись к ней спиной, направился к выходу.

Улла сглотнула и поджала губы. А что, если так и будет? Что, если это им двоим старая вёльва из её рода предсказала возродить Мидгард? Ведь в их мире не найти никого сильнее бессмертного конунга и одарённой провидицы. Казалось вполне правильным, что их встреча запустила целую цепь событий, призвала Тора и расставила всё по своим местам. Не было сомнений, что люди тоже примут их встречу за божественное провидение.

И Улла надеялась, что Скалль отнесётся к предсказаниям и знакам с надлежащим вниманием.

* * *

Скогли уже опустел, как и говорил Скалль. Люди стянулись к пристани и возились около кораблей, больших и маленьких, погружая те немногие ценности, что им хотелось унести с собой в новую жизнь. Улла подумала, что в домах осталось множество вещей. Безделушки по большей части, одежда, мебель, наверное, оставшееся от стариков наследство, которое никому уже не пригодится. Люди Скалля не позволяли тащить с собой на драккары лишнего. Оставалось лишь гадать, сколько награбленного в былых походах добра оставалось навсегда похороненным в опустевшем Скогли.

Будет ли это настоящей находкой для тех, кто наведается в город ради грабежа?

Или же навсегда вмёрзнет в лёд и затеряется в памяти?

Улла уверенно сжала в руке свой мешок. Там всё, что осталось от матери, и совсем ничего, что напоминало бы ей об отце. Память о нём стерлась, Улла не видела его с тех пор, как Веульв покинул их дом. И вряд ли уже когда-то увидит, ведь она навсегда оставляет родные края.

– Что вы делаете? – она подошла к Торгни и его брату.

Они вытащили на улицу ящики с добром ярла Лейва и опустошали их. Братья вытряхивали содержимое на землю и рылись в добыче. Судя по тому, что красивые безделушки были откинуты в сторону, они искали что-то более ценное.

Торлейв был старше своего брата, возможно, на добрых пятнадцать лет, но гораздо ниже. У него тоже была густая рыжая борода, но в отличие от брата он не заплетал её в косы. Его голова была полностью выбрита, за исключением небольшого хвоста, который был оставлен у самого затылка и спускался до лопаток. У Торлейва обычно был очень суровый взгляд и вид, но сейчас он добродушно улыбался.

– Здравствуй, ведьма, – усмехнулся в свою рыжую бороду младший из братьев.

– Не зови меня ведьмой, – зашипела Улла. – Вы обворовываете моего мужа? – она нахмурилась. – После его смерти эти вещи принадлежат мне.

– Держи.

Торгни с улыбкой выудил из сундука длинный кожаный шнурок, украшенный бусинами из разных металлов и камней. Они переливались в тусклом свете солнца. Подойдя к девушке, он взял ее за руку и намотал ремешок на запястье. Когда все украшения выстроились друг за другом в ряд, то образовали хоровод звёзд, обернувшихся вокруг руки Уллы. Кто бы ни смастерил это украшение, он точно был умелым мастером, желавшим поразить какую-то красавицу.

– Этого мало для жены ярла, – сощурилась Улла.

– Это ровно столько, сколько ты была женой ярла, – рассмеялся Торгни и кивнул на украшение. – К тому же это самое красивое, что у него было. Не считая, конечно, его супруги, – он подмигнул девушке, но тут в разговор влез Торлейв.

– Спасибо тебе за всё, – Торлейв, откинув в сторону кривой блестящий обруч, который долго разглядывал, подошёл к Улле и заключил её в объятия. – Я не помнил себя от радости, когда мой друг Скалль был избран богами для нашего спасения. И теперь я смог увидеть новое чудо! – он приподнял девушку над землей и опустил.

Улла с трудом вздохнула и откашлялась.

Торгни тоже подошел к вёльве, но та помахала перед собой руками, прося больше не обнимать.

– Ваши медвежьи объятия могут стать последними для любой хрупкой девушки, – фыркнула она, но братья только рассмеялись, а Торлейв подмигнул ей:

– Многие девушки с тобой не согласятся.

Улла помолчала, поправляя аккуратную прическу на своей голове. Шутки у братьев были очень похожи. Она посмотрела сначала на обманчиво добродушное лицо Торлейва, а потом в ясные глаза Торгни. Старший брат только казался простаком, на деле же он был пугающим и могучим воином, которого многие боялась. Он воспитывал своих младших братьев со строгостью настоящего отца, взращивая их как воинов Тора. Чтил богов, много убивал, был очень расчетлив. И Улле лучше никогда не становиться его врагом.

Светлоглазый Торгни был красив, будто бы долгие сражения и тяготы жизни вовсе не оставили на нём отпечатков. Он был полной противоположностью своего конунга.

Скалль – холодный и мрачный, с тяжёлым взглядом и жестокостью в глазах. Его движения были быстры и порывисты, в разговорах он много жестикулировал. Улыбался хитрой и жесткой улыбкой. Волосы были черны, как воронье крыло, а глаза холодны. Из украшений он носил один браслет, а лицо прикрывала лишь короткая борода.

Торгни же был ярким, рыжим и как будто бы тёплым. Тёмные пятнышки-веснушки выделялись на его лице и казались Улле очень милыми. Густая борода и длинные волосы были заплетены в косички и тугие жгуты. Металлические бусины украшали даже усы воина.

Улла продолжала смотреть на Торгни, и он заметил ее изучающий взгляд. Уголки его губ под усами вздёрнулись, как от улыбки, а у глаз собрались небольшие морщинки. Ему нравилось, что она его рассматривала.

– Мне пора, – так ни разу и не улыбнувшись, произнесла вёльва и резко развернулась, скорее удаляясь прочь.

* * *

Скрывшись за поворотом, Улла полной грудью вдохнула воздух родного города, будто стараясь запомнить его, прежде чем отправиться в путь. А затем двинулась к пристани.

– Не печалься о том, что сделала и кем стала, юная вёльва, – донёсся до неё хриплый старческий голос. – У богов на всё есть замысел. На смерть ярла Лейва, на поход конунга Скалля… И на твои поступки тоже найдется.

Улла резко повернулась и увидела старика Вальдра, что сидел перед своим покосившимся домом и чистил какие-то коренья, роняя шкурки себе под ноги.

– Печалиться? – резко вскинулась Улла, задрав нос. Она несколько раз усмехнулась, давясь воздухом от возмущения. – Я послана богами, чтобы спасти северный народ! Как и конунг Скалль. А ярл Лейв был болваном, готовым погубить Скогли из-за своей глупости.

Вальдр хрипло засмеялся, а потом закашлялся. Его волосы были спутаны и дергались сосульками, когда тот качал головой. Мужчина выглядел болезненным и уставшим.

– Как вижу, ты остаёшься? – фыркнула Улла. – Тебя ждёт неминуемая гибель. И когда ты будешь умирать от холода и голода, ты вознесёшь глаза к небу и закричишь предсмертно: «О Улла! Какой же я был дурак, что не пошёл вслед за тобой!»

И вновь ответом ей был смех, переходящий в хрипы и кашель.

– Глупость часто идёт рука об руку с юностью. А вот мудрость неизменно приходит со старостью, – Вальдр разогнул спину и упёрся взглядом в вёльву. – Я уже видел молодых гордецов, да и сам таким был! Ха! Вы желаете только власти над людьми, – Вальдр указал ножом в сторону Уллы и покачал им. А потом прищелкнул языком. – Нет, вы точно никого не спасёте…

– Разве ты не видел, на что я способна? Сам Тор обратил на меня свой взор, когда я взывала к нему. Мне суждено спасти наш мир.

– Спасти или захватить? – рассмеялся старый воин. – Ты же просто девчонка, пусть и одарённая, как и твоя мать, но сердце твоё полно тёмных желаний. Я видел это ещё в твоем детстве. Вам с юным конунгом дарована большая сила, но я знаю, во что вы обратите её, – Вальдр махнул ножом в сторону пристани с множеством людей. – Вы всех их погубите, когда станете делить трон Мидгарда.

Улла презрительно фыркнула.

– Боги на нашей стороне.

– Боги на стороне сражений, – вздохнул воин. – Один рад новым эйнхериям[9]9
  Эйнхерии – лучшие воины, живущие после смерти в чертоге Одина и питающиеся мясом вепря Синхриинира и мёдом, который даёт коза Хейдрун.


[Закрыть]. Особенно когда боги уже вступили в сражение с чудовищами. Теперь ему нужно всё больше и больше наших воинов, чтобы те принесли ему славную победу, – пожал он плечами. – Вот Один и погнал северного щенка устроить очередную, – он вдруг повысил голос и развел руки в стороны, обращаясь к небесам и людям, – огромную, как задница Мимира, войну!

Кто-то обернулся на него, но Вальдр уже вовсю давился смехом.

– Ты ведь веришь в пророчества, вёльва. Разве есть хоть одно из них, в котором Мидгарду суждено выстоять в Рагнарёк? – вздохнул старик.

Улла поджала губы.

– Я лишь трачу своё время на разговоры с мертвецом, – она отвернулась, махнув рукой на старика. – Скоро мы сразимся с чудовищами. Но ты будешь уже мёртв.

– Чудовища среди нас, – покачал головой Вальдр и поднял взор на Уллу. – Многие из них мнят себя спасителями.

– Прощай, Вальдр! – оборвала она его на последней фразе и отвернулась.

Улла зашагала к пристани под хриплый смех, который становился всё тише с каждым шагом. С каждым шагом Скогли оставался позади, как растворяющееся в памяти прошлое.

Когда Улла подошла к кораблям, ей указали на один из них. Она взошла на палубу и обернулась, окидывая взглядом серые и безлюдные улочки. Ещё недавно это место было её домом, но теперь становилось всего лишь воспоминанием. Из пары домов, в том числе и из дома Вальдра, шёл едва заметный дымок. Уходили не все. Наверное, решила Улла, остались старики, которые были бы только обузой в их грядущих сражениях. Но тут же она увидела около одного из домов маленькую девочку с её матерью. Они смотрели на корабли печально, но не торопились к ним.

Остаются, поняла Улла.

Легкая грусть опустилась на её плечи.

– Собралась? – рядом появилась тёмная тень Скалля.

Он улыбался.

– Ты чересчур довольный, – вздохнула вёльва и опустила мешок на палубу рядом с другими.

– Не просто довольный, – протянул Скалль, изучая девушку глазами будто сундук награбленного золота. Он поднял руку и поймал прядь её волос пальцами. – Я впервые за долгие месяцы по-настоящему счастлив. Ведь боги даровали мне благословение, – он хрипло и бархатисто мурлыкал, заражая Уллу своим восторгом. – Спасибо им, – он повернул голову немного в сторону, найдя глазами Тора, кивнул ему и вернул взор к Улле.

– Боги даровали это благословение мне, – Улла насмешливо повторила жест Скалля, кивнув Тору. – И однажды даруют и тебе, если будешь слушать, что я говорю.

Скалль рассмеялся, продолжая накручивать её локон на свой палец.

– О, вёльва, мое благословение всегда при мне. И было при мне до встречи с тобой, – Скалль подмигнул. Его взгляд переместился на её волосы, он поймал ещё одну прядь, потом потрогал тонкие косички на висках. – Мне кажется, что ты не знаешь, чего хочешь, Улла. И что можешь.

– О, я прекрасно знаю, чего я хочу! – девушка резко повернулась к конунгу. Её глаза сверкнули. – Я слишком долго ждала, притворяясь никем. А ведь боги приготовили мне великую судьбу! – Улла поджала губы. – Я знаю, что они гневаются на меня за бездействие. Но теперь я готова к новой жизни.

Мужчина еле заметно сглотнул.

– И ты думаешь, что наши судьбы будут неразрывно связаны и после того, как мир погибнет? – Скалль понизил голос до шёпота, растягивая слова, и хитро сощурился, изучая лицо Уллы.

– Разве не очевидно? Из всех людей Мидагрда боги выбрали тебя и меня! – воскликнула Улла. – Боги желают, чтобы мы были вместе, Скалль. Они были рады, что мы объединились. Я думала, что ты это понимаешь.

Она увидела, как Скалль несколько раз удивленно моргнул, пальцы его замерли у её лица. В голове конунга завертелись какие-то мысли, он нахмурился, но потом расплылся в улыбке.

Вёльва знала, что всегда притягивала людей. Такова её сила. Она манила своей исключительностью, близостью к богам. Даже те, кто презирал её, как Ненне, всё равно испытывали к прорицательнице непреодолимую тягу. И желание. Они всегда думали о ней.

Теперь думал и Торгни. И Скалль.

– Пусть нам и осталось жить совсем мало, но не стоит торопить судьбу, – конунг провёл пальцем по щеке девушки. Улла стиснула крепко зубы, злясь на это прикосновение. – Впереди у нас с тобой много всего, Улла. Кто знает, возможно, однажды мы станем друзьями. Или врагами, – голос его прозвучал тихо, но очень холодно.

Улла фыркнула.

– Многие остаются, – изменив русло разговора и кивнув в сторону берега, произнес Скалль.

Улла повернулась к городу. Пряди её волос выскользнули из пальцев конунга.

– Это их выбор, – пожала она плечами.

– Да, выбор есть всегда.

– Ярлы, которых ты убил, чтобы захватить людей, с тобой не согласились бы.

Скалль нахмурился, подбирая слова.

– Многие считают, что моя цель лишь господство над народами севера.

– А это, конечно, не так? – ухмыльнулась Улла и искоса посмотрела на Скалля.

Тот улыбнулся и покачал головой.

– Мы должны сражаться за самих себя. Не за богатство и земли, не за мое господство, а за выживание. Зачем Мидгарду люди, которые не хотят жить?

Девушка ощутила повисшую между ними ложь.

– Ты врёшь, – Улла вскинула одну бровь. – Ты уже никогда не захочешь опуститься ниже, вести обычную жизнь, – Её рука тронула кистевой обруч конунга, исчерченный рунами. – Да и будь ты скромником, не знающим собственной власти, носил бы ты на всеувидение гебо? – вёльва задержала пальцы на крестообразной руне. – То щедрость и милость, то честь и опора, то слава и помощь изгою. Тому, кто вознёс их ценою любою. Как много я не знаю о тебе?

Скалль не ответил.

Повернувшись, они задумчиво посмотрели друг на друга. У них оказалось много тайн, которые некому было рассказать. Улла глядела в пронзительные голубые глаза Скалля. В их уголках пролегли мелкие морщинки – знаки улыбчивого человека. Улле сразу пришли на ум те самые высокомерные ухмылки конунга. Вёльва вспомнила, что у Торгни тоже проступают отчётливые морщинки, когда он улыбается. Но это были совершенно разные глаза и улыбки. И они по-разному действовали на неё.

– Как ты убедил первых людей всех пойти за тобой? – не унималась Улла.

Скалль наклонился к самому уху девушки и прошептал:

– Я бессмертен. Это привлекает.

Улла облизнула губы, которые тут же закололо от налетевшего морозного ветра.

– И ты всегда был бессмертным? – заговорщицки прошептала она.

Скалль ехидно улыбнулся и промолчал, наблюдая за нескрываемым любопытством вёльвы. Ему нравилось внимание к себе и к своему секрету. Она сразу это поняла.

– Дорога будет длинной, не потрать все вопросы до отплытия, – он напоследок вновь прикоснулся к волосам Уллы, а затем отправился помогать грузить тюки с вещами и клетки с животными.

Прошло совсем немного времени, прежде чем первый драккар отчалил от берега. Невыловленные вещи дрейфовали у пристани, толкаясь о деревянные борта кораблей. Когда их драккар первым двинулся по водам фьорда к открытому морю, Улла вышла к самому носу, застыв, будто статуя. Она горделиво смотрела вперёд, чувствуя, как боги гладят её волосы морским ветром, как шепчут ей ласковые слова.

Скогли был спасён благодаря ей.

Бо́льшая часть Скогли.