Текст книги "Завеса Правды и Обмана"

Глава восьмая

Я потеряла дар речи. Мой взгляд вцепился в принца фейри, шагающего к нам: уголки его губ поднимались все выше по мере того, как он становился ближе. В нем чувствовалась необъяснимая мягкость, почти женственная грация, из-за которой было невозможно отвести взгляд, не надеясь даже на то, чтобы в голове появилась хоть одна четкая, лишенная наваждения мысль.

Одну руку он поднял в приветственном жесте, ладонь второй же направилась вверх, пересекла грудь и остановилась в районе сердца. Разумеется, если оно вообще могло биться в теле фейри.

– Как всегда рад тебя видеть, Калдамир. Особенно в этот чудный час, когда ты привел мой трофей.

Мой трофей? Произнеся эти слова, он перевел взгляд с Калдамира на меня. Его поразительно зеленые глаза вспыхнули, готовые оценить меня. Он мгновенно пришел к некоторым умозаключениям, и что-то после этого в нем изменилось… Но я не могла точно сказать, что именно.

Калдамир издал глубокий утробный звук, отвлекший от меня внимание прекрасного фейри.

– Театральные приветствия тут совершенно ни к чему, Никс.

Словно бы согласившись с ним, кобыла подо мной громко фыркнула. Они с Калдамиром обменялись беглыми взглядами, и я тотчас задумалась о случившемся между ними безмолвном разговоре. В тишине последних часов нашего путешествия моя память упустила тот факт, что Калдамир действительно мог говорить.

Наверное, среди нас троих я оставалась самым молчаливым созданием во всех отношениях.

Не только мне довелось наблюдать следующую картину: на долю секунды по лицу недавно представшего перед нами фейри пробежало подобие раздражения, как будто он единственный не понял суть едкой остро́ты.

– Но ведь у нас так редко бывают гости, – увещевал Никс, демонстративно надувая губы и не сводя глаз с Калдамира. – Тем более королевские особы… Попрошу тебя, мой суровый, не портить этот момент.

Калдамир снова фыркнул, но не возразил.

– Королевские особы? – переспросила я.

Лицо Никса озарилось, и его улыбка стала шире, когда он перевел взгляд с моего удивленного от замешательства лица на неподвижную мину Калдамира. В этот раз он выглядел довольным, ибо поделился чем-то мне неизвестным.

– Что? Калдамир не сказал тебе, что он тоже принц?

О да, совершенно типичный титул для простого посыльного.

Скованное от волнения горло наполнило сухостью:

– Калдамир… ничего мне об этом не говорил…

Никс кивнул и оглядел своего друга с ног до головы, слегка пожав плечами:

– Ну что же, хотя бы это нечто малое в Аварате остается неизменным. Никто не посмеет упрекнуть Горный двор в неспособности придерживаться своих принципов и изменчивости.

Крупицы новой информации породили новый вопрос: в чем состояла суть сделки, которая побудила принца из мира фейри прийти за причитающимся? Никто не видел фейри в Алдерии десятилетиями, и первый же пришедший… оказался принцем?

– С моей стороны было бы ошибкой задерживать вас у входа дольше. – Фейри перед нами сделал несколько изящных поклонов, прежде чем выпрямиться, виртуозно расправив руки. – Прошу вас, отведайте угощений моего двора. Ведь празднуется Мидсоммар, не так ли?

Одним грациозным движением руки вверх он наполнил свою ладонь золотым медом, созданным из солнечного света. Осознание пришло не сразу, но, когда он опустил руку, я в самом деле изумилась: это был настоящий мед!

Никс заметил, как от этого зрелища у меня округлились глаза, и на этот раз его удовлетворение разлилось музыкальным смехом.

– Ах, да, – сказал он, задумчиво расположив ладонь так, что вязкая золотая субстанция начала стекать по его запястью. – В Лесном дворе все еще живо волшебство. По крайней мере, сегодня.

Поднеся запястье к губам, он долгим, чувственным движением языка от внутренней стороны предплечья и вплоть до самых кончиков пальцев слизнул мед с кожи. Когда он улыбнулся, снова обратив свой взгляд на меня, его губы, влажные от липкого нектара, заблестели.

Так бы и пришлось мне растаять под его искушающим взглядом, если бы тишину не нарушил своею резкостью новый голос:

– Мы все можем окружить тебя и в угоду твоему самолюбованию слизывать мед с твоих ладоней, а можем заняться и куда более важными делами.

Не сразу было понятно, откуда раздался этот голос. Только спустя мгновение мы – Калдамир, Никс, Ринн и я – убедились в том, что нашу беседу застали и другие: сквозь тот же проход, в котором ранее появился Никс, высыпалось с целую дюжину новых фейри.

Все они были облачены в то же, что носил на себе принц, – в оттенки и ткани, словно выхваченные силой фантазии из мира природы: поблескивающие тона приглушенного зеленого и землисто-коричневого в плотном переплетении шелковых нитей. Их кожа мерцала бронзовым загаром, будто они несчетное количество часов принимали солнечные ванны, придававшие их телам и волосам блестящий золотистый цвет и притягательное сияние.

Голос же исходил от единственного фейри, который выглядел не так, как остальные собравшиеся. Его кожа была еще более насыщенного оттенка, а темные жесткие волосы настолько густыми, что могли потягаться с гривой лошади, на которой я сидела. Глаза его были более светлыми, чем у Никса и Калдамира, ярко-голубыми, отчего мало чем отличались от черных омутов на моем собственном лице.

Именно из-за моих необычных глаз меня так ненавидели в деревне, но мне самой впору было изумиться бездонности этих голубых, вовсе не типичных для фейри.

Впрочем, фейри целиком и полностью не соответствовали тем байкам, которые пересказываются среди людей.

Даже повернувшись лицом к тому единственному фейри, на которого представление с медом не произвело никакого впечатления, Никс не напрягся ни одной морщинкой:

– Не могу представить себе ничего более важного, чем наслаждение жизнью. Для чего же тогда нас благословили долголетием? Точно не для вечных мук и страданий. – Он быстро повернулся ко мне, на мгновение прикрыв дрожащие веки. – Позвольте, не имею желания оскорбить присутствующих.

Мне следовало бы оскорбиться, но даже самое незначительное внимание со стороны этого фейри вынуждало мое сердце застывать от необъяснимого притяжения. Я была готова встретить фейри, владеющих чарами. Но Никс одним своим присутствием околдовывал сильнее всякого волшебства. Даже Калдамир (наверное, мне все же могло показаться) на какой-то момент попал под воздействие его непроизнесенного заклятия.

Голос моего спутника, раздавшийся утробным рокотом, развеял чары, сотканные присутствием Никса:

– Армин прав, – сказал Калдамир, дернув поводья, чтобы Ринн снова продвинулась вперед, отчего двое других фейри отступили на полшага назад. Это также позволило мне освободиться от гипнотических ощущений, которые внутри меня заложил Никс. – Лишнего времени не остается. Если ты, конечно, не так сильно жаждешь гибели своего трофея до завершения сделки, то… можешь продолжать медовое баловство.

Вместо того чтобы разозлиться, Никс наклонил голову набок. Уголки его бровей изогнулись в по-детски искреннем удивлении.

– К чему такая спешка? Ночи положено длиться еще долго!

Калдамир придвинулся ближе к Никсу, продолжая держать поводья Ринн.

– Суть спешки в том, – ответил он, – что этот человек скоро свалится с лошади, но она не может коснуться земли, будучи не исцеленной.

– Человек?.. – Никс широко раскрыл глаза в наивном удивлении. – Знаешь, на долю секунды я упустил это из виду. Но осудишь ли ты меня? Тебе следует признать, внешнее сходство с фейри… так изумительно.

– Я хотел сказать то же самое, – заговорил новоприбывший, Армин, вцепившись пристальным взглядом в меня. Он подошел ближе, очертив шагами полукруг возле меня, будто был готов оценить добычу. – Чересчур изумительное, на мой взгляд. Говоришь, она человек?

– Никс, Армин, пожалуйста, – нервно прорычал Калдамир, как раздраженный хищник. Он понизил голос, но я заметила, как остальные фейри подались вперед, чтобы расслышать его следующие слова. – Обсудим это позже.

– Но если она и правда… – начал Никс и тут же замолк под взглядом Калдамира, который примиряюще похлопал солнцеподобного фейри по плечу, снова дернув Ринн за поводья.

– Не забудь про сегодня. Мы с Армином сделаем все остальное.

Сначала мне показалось, что Никс возмутится наставлениям и советам, как жить и действовать в его же собственном королевстве, но, как оказалось, грязное пятно, оставленное Калдамиром на его плече, заставило его переживать гораздо больше.

– Не волнуйся, – сказал Армин, тот самый фейри с темными волосами, появившись с другой стороны от меня. – Мы с Калдамиром не позволим ему погубить тебя. – Он шел рядом с кобылой очень близко, когда мы проходили мимо собравшихся фейри Лесного двора. – И остальным тоже.

Сразу стало понятно, кого Армин имел в виду. Остальные придворные фейри изучали меня так же пристально, как я изучала Никса, когда он только появился. На их лицах читались изумление и любопытство. Но от большинства из них исходило… чувство неукротимого голода.

– Подожди.

Мы почти пересекли черту входа, когда голос Никса достиг нашего слуха. Он все еще всматривался в свою ладонь. Взгляд фейри был прикован к увиденному:

– Ты… ты погубил этих созданий?

Калдамир с Армином обменялись взглядами, а мой живот скрутило от страха, когда рука Калдамира крепче сжала поводья.

– Это всего лишь мошки, – осторожно произнес он.

– Всего лишь мошки?..

Возможно, это была игра моего воображения, но на секунду мне померещилось, что в лесу стало чуточку темнее. Лианы над головой перестали колыхаться, но их неподвижность беспокоила ничуть не меньше, чем едва уловимые изгибистые движения корней под копытами Ринн.

Выражение лица Никса осталось неизменно спокойным, вот только руки фейри сжались в кулаки, и я могла поклясться, что услышала, как начали хрустеть костяшки его пальцев.

– Тебе ли не знать, Калдамир, – произнес он, вплетя в свой мелодичный голос высокие, резкие нотки сдерживаемой злобы. – Все в этом лесу принадлежит мне. И не тебе решать, что должно в нем жить, а что предаваться смерти.

– Разве есть тот, кто может это решать? Насколько мне известно, парочка дохлых мошек – наименьшая проблема в нашем положении.

Теперь уже никто не мог отрицать, что над лесом навис мрак. Придворные фейри всполошились, стараяись хоть что-то рассмотреть сквозь ветви. Однако дело было не в страхе, а в каком-то нервном всплеске энергии – в тревоге.

Колдовство. Магия фейри. Я почувствовала ее.

Судя по вздоху Калдамира, он ощутил то же самое. Путник отпустил поводья, которыми с такой осторожностью правил всю ночь.

– Армин, отведи ее к озеру. Ты знаешь, что делать.

Армин отступил на полшага назад, взгляд его был прикован к поводьям, как будто вместо них извивались змеи.

– Если, конечно, не хочешь разобраться с Никсом… – добавил Калдамир.

Армин взял поводья, но не преминул бросить на Калдамира свирепый взгляд, перед тем как тот направился к лесному фейри, все еще сжимавшему кулаки. Земля под нами задрожала сильнее. Корни и ветви, формировавшие вход, переплетались в осязаемой тревоге, растущей вокруг нас.

Похоже, я не узнаю, чем все это закончится.

Как только внимание двора обратилось к Никсу и Калдамиру, Армин дернул поводья и направился к лесному проходу, проведя нас сквозь него. Я оглянулась на двух фейри, окруженных остальными представителями двора, и смотрела до тех пор, пока они не исчезли из виду. Когда же я повернулась к тропинке впереди, то внезапно почувствовала себя растерянной.

Встреча с фейри таким образом завладела моим вниманием, что я не обратила ни малейшего внимания на само убранство двора. Внутренние стены росли тем же высоким изумрудным лиственным лесом, точь-в-точь как снаружи. Жилища располагались и на деревьях, и на земле. Между стоящими крест-накрест домишками виднелись подвесные мостики. Будучи не вымощенными булыжниками, тропинки здесь покрывались короткой густой травой, и сами дома и их ограды естественным образом были сотворены по замыслу природы. Перед глазами не блестели маленькие шляпки металлических гвоздей. И я могла убедиться после, что даже при должной внимательности ни единого гвоздя тут не сыщешь.

Неудивительно, что правитель волшебного народа так переживал из-за смерти парочки букашек. Это место походило на единый живой организм, сложным образом объединенный с лесом и каждой его частичкой.

– С Калдамиром все будет хорошо?

Армин удивленно оглянулся на меня.

– Конечно. Никс слишком ревностно опекает свои владения, – ответил он и снова отвернулся. – Все мы сейчас немного сходим с ума.

Я ожидала увидеть больше фейри, выглядывающих из окон или из-за деревьев, но либо все они слишком хорошо умели прятаться, либо все жители встретили нас у входа. А единственным фейри поблизости был тот, который сейчас вел спотыкающуюся подо мной лошадь. Он повернулся ко мне спиной, сильнее сжав поводья, которые ему вручил Калдамир.

В приступе минутной смелости я оглянулась назад еще раз и, не увидев Калдамира, наклонилась вперед в седле Ринн.

– А что ты имел в виду, говоря о моей человеческой натуре?

Армин продолжал смотреть вперед, но плечи его слегка напряглись.

– Разумеется, имел в виду, что ты до сих пор являешься человеком.

– В деревне, где я жила, говорили, что на мне метка фейри, – заметила я. – Поэтому Калдамир забрал меня.

Армин пробормотал себе под нос что-то похожее на ругательство. В этот раз уже он оглянулся туда, где мы оставили остальных фейри.

– Я заметил это. Как только увидел тебя, я уже все понял.

Сердце учащенно билось, пока он продолжал бормотать себе под нос.

– Волосы, глаза… Он думал, мы не заметим?

– Значит, я действительно выгляжу, как фейри…

Армин мог и не отвечать. Его молчание походило на вполне красноречивый ответ.

За моим тихим вздохом последовало облегчение. Меня практически не беспокоило, почему Армина мог расстроить факт о моей сути. Позволь ему сразиться с Калдамиром, похитившим меня из дома и доставившим сюда, драка была к лицу горному фейри.

Большую радость мне доставила бы уверенность в том, что меня не станут пытать и клеймить собственностью фейри просто так.

И все же один вопрос не давал мне покоя.

– Если я правда выгляжу как фейри, почему я не видела никого из похожих на меня внешне?

Армин сердито нахмурился.

– Потому что они ушли.

Ушли.

– Куда они могли уйти?

Армин оглянулся в мою сторону. Какое-то мгновение он присматривался ко мне, но затем снова дернул поводья, и мы начали удаляться от одного из последних жилищ вглубь леса, где он становился гуще.

– Не имеет значения, гораздо важнее то, что они оставили после себя.

Я вспомнила, как мир вокруг меня начал кружиться, когда мои ноги коснулись земли, и почувствовала, как неосознанно вжала ступни в бока кобылы к ее величайшему недовольству. Свое неудовольствие она выразила, хлопнув меня по спине своим длинным, спутанным хвостом.

– И что же это? – спросила я, отбившись, наконец, от колючих конских волос.

– Вот что, – ответил Армин, внезапно остановившись. Тени деревьев настолько тесно переплелись, что его облик растворился в темноте. Он не обернулся лицом ко мне, но он и не собирался этого делать. Как только мои глаза привыкли к сумраку после яркого освещения, я взглянула туда, куда смотрел он, чтобы понять, куда Армин меня привел.

– Озеро Сомнений, – произнес он, окинув напряженным взглядом водоем, и его лицо немного исказилось в гримасе. – Последний великий дар Звездного двора, после вручения которого они бросили нас.

Глава девятая

К этому моменту возникло слишком много вопросов. Но все же они испарились, как только я увидела озеро собственными глазами. Проявилось ведь чувство, что мое нутро задело колдовство, когда лес откликнулся на призыв Никса, но это озеро… оно казалось довольно необычным.

В сущности его дремало нечто поистине древнее, словно магия выплескивалась из недр его спокойных вод. И магия лесной обители – небольшое представление Никса – была всего лишь фокусом по сравнению с тем, что сейчас сияло перед нами. Вода в озере ослепляла светом такого лазурного оттенка, что кто-то мог вообразить, будто фейри намеренно окрасили его чарами, но с подобной мысли меня сбил тот самый глубокий, относительно недавно мною услышанный, вышедший из первозданности бытия гул, который я ощутила снова. Да, этот гул был мне уже знаком. Я слышала его, когда Калдамир переносил нас из мира людей в Аварат.

Это была магия. Настоящая, осязаемая магия. Опасная и одновременно притягательная.

Ветви деревьев низко склонялись над озером, а их листья едва касались поверхности воды вдоль озерных границ. Кроны деревьев кольцом образовывали небольшой просвет, сквозь который стремительными лучами вниз падал солнечный свет, озарявший воду, но не достигавший ее кромки.

Волны вдоль краев водоема зияли тьмой. Жгучей, черной тьмой. Она окаймляла чернильной бездной голубое свечение в центре.

От кромки к самому центру озера, на дне которого среди очертаний камней прятались маленькие серебряные рыбки, снующие туда-сюда в расщелинах и исчезающие на глубине, вела старая витая лестница.

– Да, это волшебный источник, – произнес Армин, словно прочитав мои мысли. Он все еще не смотрел на меня. Его внимание было приковано к центру озера, к тому, как свет рассеиваясь рисовал под поверхностью воды замысловатые узоры. – Искупайся в нем и сможешь хотя бы безопасно ходить во владениях фейри. По крайней мере, какое-то время.

По его плечам пробежала легкая дрожь, и я поймала себя на том, что пристально изучаю его. Наверное, мною овладело желание увидеть его лицо, но с лошади, на которой я все еще сидела, его было не разглядеть. Калдамир с легкостью считывал все, что могло быть написано на моем лице. И только мне не давалась наука понимать, что кроется у фейри в сознании. Для этого нужно было прикладывать больше ментальных стараний, и стало бы намного легче осваивать мастерство чтения лиц, если бы фейри, настаивающие, что они являются моими хранителями, не так часто… заставляли меня испытывать томление, сбивающее с толку.

Неясно, было ли это чувство реальным, или на то существовала магия фейри, но это и не имело значения. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Армин, резко развернувшись на каблуках, прошагал к лошади и протянул руку.

Он не походил на Никса и все же по-своему завораживал.

Внешние уголки его глаз были слегка приподняты, что резко контрастировало с постоянно нахмуренным от напряжения лбом. Линии скул четко прорезались к заостренному подбородку, подчеркивая недостоверную наивность его губ, сложенных бантиком.

Эти губы дрогнули, их носитель предложил:

– Позволь помочь тебе зайти в озеро.

– Что?

Он избегал любой возможности смотреть на меня, но я все же уловила мимолетное колебание на его лице.

– Это озеро, – сказал он, и в голосе улавливалось раздражение. – И тебе придется зайти в него, чтобы магия начала работать.

Как рыцарь с картины, он стоял передо мной, протягивая руку в мою сторону. Тело ныло от желания слезть со спины Ринн, но из-за его предложения оно пульсировало совершенно по-другому, предательски колеблясь.

Именно поэтому я отказалась от протянутой руки.

– Сама справлюсь, спасибо, – ответила я, перекинув ногу через лошадь.

Армин остановил меня движением руки, положив ее на мое бедро. Пусть слои одежды стали преградой между его ладонью и моей кожей, от его прикосновения у меня все равно перехватило дыхание.

– Ты не сможешь ступить на землю, пока не искупаешься в озере.

Я замерла.

– Так это не предложение помощи?

– Предлагал.

– Но ведь у меня все равно не остается выбора!

Армин наконец встретился со мной взглядом.

– Выбор есть всегда, когда вопрос состоит в том, чтобы выжить.

Не знаю, что удивило его больше: то, что я продолжала сомневаться после его слов, или то, что я невольно потянулась и приняла его руку. Армин нес меня, как будто тело мое было невесомым: одной рукой фейри прижимал мою талию к своему животу, второй же придерживал подогнутые колени. Удивительно, что он просто не перекинул меня через плечо, как мешок с картошкой! Однако именно такими я всегда и представляла себе фейри. Во всех сказках и легендах они были любезными, очаровательными, но только до заключения очередной сделки. Как только им удавалось обхитрить кого-то, они тут же обличали свое истинное нутро и превращались в чудищ.

Но Армин не был похож своим поведением на чудище. Он осторожно нес меня к скользким, покрытым мхом ступенькам, ведущим к озеру, а затем шаг за шагом начал спускаться вниз, пока не оказался по щиколотку в кристальной воде, ласкающей шнурки его высоких кожаных ботинок.

– Отсюда идешь сама, – произнес он. – Но помни: ни в коем случае не касайся черной воды.

– Почему?

Вблизи у кромки воды тени казались больше, длиннее и мрачнее. Так же, как чистая лазурная вода в середине озера притягивала к себе, а солнечный свет играл на поверхности, складываясь в узоры на дне, от темноты за границами сияния стыла кровь в жилах.

Это были не просто сгустившиеся тени. И нет, это был не такой же чернильный мрак, словно над миром нависает темное беззвездное ночное небо, лишенное мириад крошечных огоньков.

– Пожалуйста, просто сделай, что сказано. Я лишен всякого рода предрассудков, но… некоторых правил все же лучше придерживаться.

Я наклонила голову вперед, вытягивая шею, пока не встретилась взглядом со своим отражением на водной глади озера. Выглядела я, мягко скажем, потрепанной. Волосы у лба, блестевшего от грязи и пота, спутались, а благодаря темным кругам под глазами я становилась похожей больше на енота, нежели на фейри.

Из воды на меня смотрела не девушка, которая скакала по лесу всего одну ночь. Скорее, эта девушка заблудилась и провела в лесной чаще несколько паршивых дней и холодных ночей. Или даже несколько мерзких недель.

Создавалось впечатление, что жизнь во мне угасала.

Значит, выбора не было.

Наконец я отвернулась от своего отражения и ткнула Армина пальцем прямо в середину на удивление твердой груди:

– Ты и пялиться на меня собрался или я могу побыть одна?

Армин откашлялся.

– Ой, да… секунду.

Все с той же поражающей осторожностью он опустил меня. От моих ступней брызгами разлетелась вода, доходившая до лодыжек. Армин отвел взгляд, когда я подхватила полы юбки, постаравшись не намочить ее. Он уже шагал обратно к ступенькам, чтобы подняться к лошади, поэтому сложно было понять, покраснел ли он от смущения.

Было ошибкой отвернуться от озера. Не стоило этого делать, ведь Аварат все еще качался под моими ногами.

Армин едва успел исчезнуть на верхних ступеньках лестницы, когда я в очередной раз потеряла равновесие.

На какое-то мгновение я испугалась, что опрокинусь спиной через перила прямо в черную воду у кромки, но чудесным образом мне удалось нырнуть головой вперед.

Тело поглотил колкий лед.

Поначалу казалось, что вода на отмели озера была прохладней, но в центре она ощущалась настолько холодной, что я, вынырнув, начала хватать ртом воздух.

Впервые с того момента, как я оказалась в стране фейри, я его почувствовала.

Воздух.

Настоящий воздух, которым можно дышать.

Легкие наполнялись им без труда. Как только моя кожа коснулась воды, изнуряющее, покалывающее, неправильное ощущение, преследовавшее мою голову и мои органы в целом, стихло. Меня наполнило легкостью, из-за которой стало несущественным обращать внимание на тяжелую юбку, сковавшую мою талию и грозившую утянуть меня на дно.

Не просто грозившую: она действительно тянула меня вниз.

Осознание возможности дышать и паника возникли единовременно. Я вскинула руки в тщетной попытке удержать голову над водой, но это не помогло. Они только сильнее запутались в ткани, утягивавшей меня все глубже.

Сквозь подернутую рябью поверхность воды мои глаза различали очертания Армина. Он стоял возле лошади, повернувшись спиной, как стойкий и невозмутимый солдат.

Несомненно, он услышал, как мне не хватало воздуха и как мои руки нервно бороздили лазурную поверхность озера.

Значит, он просто проигнорировал меня.

Может, именно поэтому он привел меня сюда? Это озеро никогда не предназначалось для моего спасения. Его задачей было прикончить меня!

Нет, ни за что. Я не сдамся.

Руками я старалась нащупать шнуровку корсета, но они непослушно скользили и сами шнурки не поддавались. В середине было глубже, чем я ожидала, но само озеро оказалось не таким уж и широким. Возникла догадка, что, опустившись на самую глубину, я смогу после добраться до берега.

Если бы не тот чернильный мрак, поджидающий меня.

Еще один сдавливающий спазм в горле, и… стало решительно все равно.

К черту этот чернильный мрак и предостережения.

Вполне возможно, предупреждение Армина было пустой угрозой. Вполне возможно и то, что он просто хотел удержать меня подальше от темной воды, потому что она действительно могла мне помочь. Ведь это вполне в духе фейри: предупреждать, но со злым умыслом.

Я медленно направилась в сторону тягучей тьмы тяжелыми и спутанными шажками, один за другим. И в глубине души птицей предательства трепетала мысль, что угрозы и предупреждения вовсе никогда не бывают пустыми. Ведь с каждым пройденным дюймом из мрака ко мне тянулись крошечные пальцы.

Пальцы, готовые утащить меня к себе.

Делфина!

Мое имя эхом раздавалось в ушах. Здесь, под водой, оно звучало удивительно отчетливо.

Делфина!

Эхо моего имени дрожало на навязчиво глубокой ноте, из-за чего вдоль моего позвоночника пробежала и зафиксировалась мелкая дрожь. Вода потеплела, когда я, увлекаемая все дальше и дальше, приблизилась к темной кромке. Словно моим горящим легким и слезящимся глазам это было необходимо. Под ногами я чувствовала скользкие камни и едва-едва видела, как мрак пенистых волн становится ближе с каждым моим следующим шагом.

Но ее темнота не имела значения.

– Делфина!

В третий раз мое имя прозвучало иначе. Отрывисто, искаженно, и его прокричали сверху – не произнесли на глубине. Секундой позже раздался оглушающий грохот, когда что-то огромное прыгнуло в озеро, оказавшись рядом со мной.

Тьма в последний раз протянула свои пальцы, едва не коснувшись меня, но в тот же миг чьи-то руки схватили меня за талию и вытащили, кашляющую и отплевывающуюся, в спутавшейся мокрой юбке, на ступеньки. Надо мной, смотря на бледное и опухшее лицо, возвышался мужчина, каких видеть мне еще не доводилось, ни по эту сторону завесы, ни по другую.

Он был мускулистее тех фейри, которые встречались в пути. Или подобное умозаключение пришло потому, что он оказался первым с обнаженным торсом. Его кожа была настолько непривычно смуглой, что могла потягаться тоном с тем чернильным мраком, который еще секунду назад пытался поглотить меня своим теплым мелководьем. Но сильнее всего поразили его глаза. Они искрились золотым цветом, а в зрачках мерцали два полумесяца. В его ушах и бровях сверкали золотистые серьги, длинные косы ниспадали на мускулистую грудь. Фейри-спаситель наклонился, чтобы рассмотреть меня.

Как раз в тот момент, когда меня стошнило водой из легких прямо в его приоткрытый рот.

– Обычно я предпочитаю для начала узнать человека получше, прежде чем позволить вытворять подобное, – произнес он, свободной рукой вытирая подбородок. – Но, предполагаю, нужно же с чего-то было начать. А сказание о том, как Тетис, морской принц, не позволил тебе утонуть, а потом тебя на него стошнило, звучит вполне интригующе.

Он окинул взглядом мое все еще дрожащее в его руках тело, и уголки его губ тронула озорная улыбка:

– Не такой я тебя представлял.

Над нами тут же вырос Армин. После, пока они с Тетисом тащили меня вверх по ступенькам на лужайку подальше от черной воды, глаза его были широко раскрыты, а лицо горело от ярости.

– Я же наказал тебе не подходить к кромке!

– Ну, – выпалила я, несколько раз сильно взахлеб кашлянув. – Лучше так, чем смерть.

– Ошибаешься, – прошипел он в ответ, одной рукой потянувшись к выбившейся из пучка и упавшей на лицо пряди волос. – Ты хоть представляешь, что с тобой могло случиться?!

– Нет, – говорила я, с трудом выдавливая слова из горящего горла. – Ты же мне не выдал инструкции. Откуда мне было знать, что может произойти нечто нехорошее?

– Сумасшествие, – ответил Тетис, опередив Армина. В тот момент золото в его глазах вспыхнуло ярче драгоценных серег. – Все, кто соприкасаются с этой тьмой, сходят с ума. Благословенная вода в центре озера уравновешивает проклятье.

– Проклятые звездные фейри! – пробурчал Армин, нервно дернув себя за волосы. Он начал расхаживать взад-вперед, тряся головой, как будто пытался понять, что же сейчас произошло. – Как часто людям нужно дышать?

Мы с Тетисом на мгновение недоверчиво уставились на Армина.

– Очевидно, чертовски чаще, чем тебе, – огрызнулась я, наклонившись вперед и снова извергнув из себя воду на листья и траву.

Когда я оглянулась, Армин и Тетис уже пристально изучали меня.

– Что?

– Как ты себя чувствуешь? – неуверенно спросил Армин.

Я посмотрела на свои руки, лежащие на земле, и вопреки собственной воле ощутила легкую дрожь.

– Если не учитывать, что я только что едва не утонула, чувствую себя замечательно, – ответила я. Меня тошнило и шатало, а еще становилось менее ясно, нужно ли мне было спасаться из озерной воды в принципе.

Но этой мыслью поделиться с ними я не решилась.

Каким-то мыслям лучше оставаться тайной. Особенно если мысли – это единственное, чем я еще владела. Единственное, что все еще принадлежало исключительно мне.

Армин с облегчением выпрямился. Он поднял голову, и Тетис последовал его примеру, чтобы определить положение солнца на небе.

– Времени с излишком, чтобы обсохнуть. Надо вернуть ее, пока кто-нибудь не начал задавать лишние вопросы.

Оба фейри обернулись и всмотрелись в окружавший нас лес: плечи их напряглись, словно мужчины ожидали увидеть лица соплеменников, которые я видела совсем недавно. Но там никого не было. По крайней мере, я никого постороннего не заметила.

Я никак не могла взять в толк, что же произошло возле озера.

Дело было не в словах, нашептанных тенями, хотя этот шепот все еще отдавался эхом. В моем осознании он был донельзя осязаемым, когда я начинала прислушиваться, вглядываться в затененные уголки меж деревьев. Вовсе не в шепоте дело, а в том, как вели себя эти фейри.

Оба: и Армин, и Тетис.

Они защищали… меня. Человека.

Почему? Ведь для них моя персона не имела никакого значения. Да, во многом, что касалось фейри, мы, люди, были неправы, однако кое-что мы знали точно: я для них не ценнее скота – странное, жалкое подобие фейри, проклятая. Прежде чем судьба могла позволить мне погибнуть, а они бы и не успели понять, что рядом с ними, вообще-то, находилось живое, разумное существо.

И все же Армин чуть волосы себе не вырвал, когда понял, что могло произойти. И Тетис тоже. Я же видела, как близко он подплыл к черноводной кромке. Видела, как она тянулась и к нему.