Текст книги "`Ин-ая формация. Квантовая психология"
Автор книги: Анар Багиров-Мелкумян
Жанр: Психотерапия и консультирование, Книги по психологии
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
3 глава книги
Я вернулся в свою жизнь с одной лишь разницей, мир был тем же, но понимание его иллюзорности ошеломляюще. Он больше не проходил мимо меня, теперь он проходил через меня. Я ощущал всё происходящее вокруг с невероятной искренностью и узнаваемостью. События были настолько понятны, проходили одни за другим будто с моим участием. Не я зависел от процессов, а они от меня и от того какой смысл я в них вкладывал. Это было волшебство и дикость одновременно. А не видя участия других в создании этих процессов, образовывалась невероятная ответственность, принять которую, как ни странно возможно лишь поделившись с ней. Рассказать об этой возможности и есть взять ответственность. Разумеется, многим покажется непонятным и странным описанное выше, но я знаю, что не мало тех, кому это знакомо.
Ситуация оставалась прежней. Росло желание поделиться этим, но как сформулировать чувства в слова, как описать то, в чём сам только начал разбираться, как описать то, что растёт и видоизменяется с невероятной скоростью, от каждой новой эмоции, от каждого нового знания.
Желание поделиться. Думаю, с этим был связан мой выбор работы поваром. Эта страсть заряжала меня в желании дать что-то людям, готовя блюда, питая их. Когда из вроде всем знакомых продуктов, при определённой последовательности и в нужной пропорции, пройдя индивидуальный подход, приняв и впитав вкусы и ароматы они предстоят в желанном блюде перед вами. В этом есть определённый уловимый подтекст, но один человек не может и не должен кормить всех держа рецепт в тайне. Да и с другой стороны в массе интересных и невообразимых профессий и занятий, заниматься всем кулинарией, постигать её вершин думаю нет смысла. Логичней достигать свершений на своих поприщах, чтобы по достоинству увидеть работу поваров, а именно вкус блюд, который оценить способны только вы. Но вершины вершинами и если вы от этого загораетесь, то ничто вас и не остановит. Но есть и азы, которые доступны и главное интересны каждому.
И не обязательно становится поваром чтобы их понять, достаточно не противиться этому. И в результате вы получаете ту основу, то элементарное понимание процессов и взаимодействий, применяя которые можете получить ожидаемый результат. Вы не лишаетесь веры в магию, вы становитесь магом. Аналогично в нашей жизни, мы должны иметь определённый набор знаний и их пониманий. Не обязательно становиться философом, мыслителем, психологом и учёным, но основы, иметь тот фундамент о происхождении, причинах и следствиях, на который всегда можно опереться, который станет отправной точкой в жизнь, который не даст сбиться с курса и застрять в повседневном состоянии, человек имеет право. Человек должен быть поваром своей жизни. И у нас с вами есть всё необходимое для этого.
Во время приготовлений я думал о конечном результате, представлял помимо его вкуса и реакцию на него. Разумеется, я хотел, чтобы оно понравилось и вызвало положительные эмоции. И именно убрав все сложности и волнения, некие переживания и мнимые сомнения, я пришёл к простому и далеко не странному выводу. Блюдо не может понравиться гостю, если оно не понравится мне. Если то, что я приготовил нравится мне, то оно придётся по вкусу и тому, кому оно адресовано. Как ни странно, у нас принято считать это умение и саму возможность этому соответствовать, профессионализмом. Хоть это обычная норма, понимание которой и приводит на кухню, да и в любую работу. Но масса случаев, когда работники, повара не поддерживают это правило, пытаясь прикрыть свою оплошность перед другими, в целях экономии продуктов или в страхе материального взыскания за порчу продуктов, да и вообще по многим выдуманным и нелогичным причинам. Они тем самым становятся заложниками системы ценностей противоречащей их работе и самого факта нахождения на ней. Я думаю в этой ситуации вы можете проследить немало случаев и из своей как трудовой, так и потребительской деятельности.
Это простая и удивительная вроде связь поразила меня. Ведь она говорила об определённой связи между людьми и их чувствами к тем или иным продуктам, подачи и блюдам. Вы можете на первый взгляд не согласиться, но повара меня уверен поддержат, ведь каждый для себя признавал, может не сразу, но, разобравшись, признавал и понимал, что блюдо, которое когда-либо не понравилось кому-то, не было по душе и самому. Он мог даже думать, что оно может подойти для него, но это большая разница. Ведь работа повара заключается в том, чтобы готовить блюда, вкладывая в них свой посыл. Не желание угодить, а желание накормить. Утолить не все чувства, с которыми пришёл человек, а те, которые способен именно повар, а остальное сделает сам гость.
Понимание единства чувств к еде, думаю и привело меня к размышлению, более подробному развитию этой истории. Ведь удивительно, понравившаяся приготовленная еда всегда приводит к положительной реакции. Я имею в виду то, что, получая удовольствие от еды мы испытываем положительный настрой, что отражается на последующих решениях. Соответственно всю ответственность сваливать на поваров безрезультатно. Ведь они исполняют ваши заказы. Их основной задачей заключается осознанно разобрать и понять, что вы хотите. Вот где уже можно проследить и уловить простую причинно-следственную связь. Она настолько проста, что абсолютно логична.
Копнём глубже, значит зная, как создать "блюдо" вызывающее положительные эмоции можно обеспечить и положительные последствия. Теперь у нас есть причина, следствие и уже новая причина, следствие которой вроде тоже очевидно. Как бы ни показалось странным, но именно этот факт и это знание вытащили меня и с последнего места работы на кухне. Но внутреннее ощущение радости и правильности не покидало меня.
Это чувство правильности и уверенности подкреплялось и тем, что в этот период жизни я встретил свою любовь. Девушку, которую мне предстояло узнать, любовь к которой я ощутил с первого взгляда. Это было невероятное чувство или невероятная эмоция, через которую начинаешь понимать и узнавать человека. Любя человека все факты, которые знаешь о ней приобретают трепет, в каждой появляется надежда и выход. В каждой хочется участвовать и приклонять себя. Это чувство поглотило меня на столько, что стёрло и границы появления, став взаимным и всепоглощающим. Понимать, что тебя любит та, кого любишь ты – неописуемо, но попытаться стоит. Это чувство зародилось во мне в ту ночь, когда я её встретил и продолжает расти сейчас. На сегодняшний день оно выросло в что-то волшебное и основополагающее.
Амбиции, что же это такое думал я, желание всего и сразу терзало меня, подпитывая и разрушая всё имеющееся одновременно. Желая утолить её желания, я часто путал их со своими пожеланиями. Мне хотелось дать, то что у меня и не было. Не на перспективу, а сейчас же, сиюминутно. Я требовал с себя желая угодить всему и сразу. Опять же повторюсь это было моё желание. Но наряду с этим я не мог дать простого. Создав за долго до знакомства с ней себя, как возможность принять себя либо всего, либо никакого, мне было неинтересно разглядывать свои положительные стороны на данный, промежуточный момент и тем более было тяжело это сделать тогда, находясь с ней.
Я потерял её расположение. Но я приобрёл ту любовь, с которой она на меня смотрела, хотел бы, и я так видеть себя. Хотел бы, и я так смотреть на неё, но что-то меня сдерживало. Это были нереализованные амбиции, которые не давали мне принять всю любовь от неё, а, следовательно, и дать ей. Так мы и разошлись, не объяснив истинной причины, засыпав её необъяснимыми ложными поступками.
4 глава книги
Шло время, может быть даже годы. Всё развивалось, как и прежде, оставалось невостребованным лишь моё новое понимание. Я много думал и размышлял. Полёт мыслей и фантазий уносил меня настолько далеко и глубоко, что, возвращаясь, я уже не осознавал своего присутствия.
Наряду с пониманием происходящего вокруг, появилось понимание реальности своего существования и не востребованность, и нереализованность за счёт неучастия в жизни. Нет, конечно, я не стал невидимкой, да и абсолютно асоциальным тоже. Но я как бы стал наблюдателем событий и жизни людей, как зритель в кинотеатре, с одной только разницей, что ходил на премьеры один и обсудить после было не с кем. Единственным способом поддержать диалог, как я понял тогда, было стать участником этих драм и комедий, но ещё предстояло выбрать свою роль в них. Поверьте, с моими необузданными амбициями я пробовал быть режиссёром и признаюсь это были интереснейшие, интригующие деньки. До тех, пор пока я не увидел грань между режиссёрским искусством и дирижёрским. Я сразу же переключился и на эту роль. И это было не менее занимательно, пока я не решил посмотреть на свою работу со стороны, точнее на свою игру. И было забавно увидеть вместо дирижёра лишь дирижёрские палочки. Этого стоило ожидать, выбирая режиссёрскую или дирижёрскую деятельность не как работу или профессию, а как игру. Со временем я понял, что не в одном выбранном амплуа мне не хватало сценария, притом своего и только.
Находясь в дали от девушки, которую люблю, ещё и обременённый долговыми обязательствами перед ней, да признаться и не только перед ней, ведь последние годы не приносили мне никакого доход, я не раз решался оставить свои размышления или по крайне мере совмещать с повседневной жизнью. И не сказать, что это было слишком тяжело, это было примитивно и медленно учитывая те отрасли, в которые я заходил для примитивного заработка. Конечно, можно назвать моё поведение связанное с уходом и с этих заработков в пользу "лучше ничего, чем хоть что-то.." безрассудным и безответственным. Да много как. Мы эту забаву любим. Но я не мог и в мои планы не входило поддерживать те устои, которые были мне не приятны по адекватным вполне причинам, но и менять из изнутри, да и с самого низа, я на тот момент был не готов, какими бы не были героичными в моих фантазиях эти свершения.
Конечно я не испытывал гордости ни за себя, ни за своё бездействие. Но и казнить себя в мои планы уж точно не входило. Это было тяжело наблюдать как рушиться то единственное и последнее в чём я участвовал и на что мог хоть как-то повлиять. Я удалялся от родных, терял доверия и участие тех не многих, но близких мне людей. Но всё это происходило как-то спокойно и даже запланировано. Помню, как меня удивило отсутствие великой драмы, неминуемо связанной с такими сюжетами может в фильмах или произведениях. Эту нехватку я восполнил самостоятельно, привнеся, создавая искусственно драматизм своей персоне. Эта режиссура мне удалась. Да и признаться эту роль я прогонял чаще остальных. Закат и этих карьер оказался близок и неминуем. Я был единственным зрителем, который по достоинству оценил свой вклад в этот фарс, который научил меня большему чем я тогда мог представить.
Оставаясь в тени своих желаний, я лишь изредка пытался проявить свои оставшиеся чувства хоть к какому-либо моменту в жизни. Находясь в родительском доме, я был окружён заботой и вниманием своей мамы. Особо я мог оценить это во всех бытовых необходимостях для комфортного проживания и роста. Это было приятно и как бы незаслуженно. Некоторым из вас думаю в той или иной мере будет понятен тот бунт покорства бытовых ценностей, создающихся для тебя и необузданных амбиций и желаний, сталкивающихся друг с другом, но не имеющих отношения к зависимости между ними. Разбившись в падении своих последних попыток зацепиться вполне реальными чувствами за облачные ворота, всё ещё отчётливо видного замка, я оказался поглощён страхом потерять последнее, что связывало меня с миром и первое, что с ним познакомило. Если предыдущим чувствам и эмоциям я ещё счёл возможным дать какое-либо описание, то этот страх я даже и пытаться не буду описывать, хотя забегу вперёд, я нашёл силы найти подход и к нему. И это было удивительное знакомство.
5 глава книги
Вспоминая отрывки из своего детства, мне почему-то с трудом удаётся заставить эти картинки двигаться. Я не стараюсь внести свой нынешний смысл тех событий, дав оценку увиденному в памяти. Я хочу понять, что чувствовал тогда. И в большинстве случаев этого не происходит, воспоминания так и остаются фрагментами. В памяти же из юных лет другая картина. Всё движется, одно сменяет другое. События всплывают по несколько за раз, с одной особенностью, нарушена или вообще не прослеживается их хронология, в тот период времени. То есть нет какой-то общей последовательности. То же можно сказать и о чувствах, так же можно описать и их. Я представляю их обилие, за счёт обилия событий, и наоборот. Но невозможно уловить хотя бы часть из них, не говоря уж об одном каком-то. Остановить картинку хоть на момент чтобы увидеть эмоции тяжело даётся. Мне сразу представляется связанное с этим отсутствие фотографий со мной с тех пор. Те чувства вроде не мои, они настолько мимолётны, что проходят поверхностно, освобождая место для других. Эти навязанные чувства были завязаны с последующими и создавая иллюзию наполнения опустошали изнутри, что требовало их нового вливания.
Для большинства из нас это было добровольное участие в естественном отборе. Цепляясь за отобранных можно было хоть что-то разглядеть в этом шторме, становясь тем самым ведомым для дрейфующих. Шторм утихал, а с ним и часть воспоминаний. Наличие чувств, даже их обилие говорит о понимании мною происходящего в то время, разумеется поверхностного, но всё же понимания. В отличие от ранних воспоминаний.. Мог ли я понимать, что происходило, если не чувствовал происходящего или я просто забыл.
Радость и разочарование, справедливость и уныние, сила и страх, добро и зло, эти и многие другие дуальности всё чаще всплывали перед глазами в образах моего мира. Помню, как с интересом и важностью разбирал их в беседах с сестрой. Как же было здорово вытаскивать эти мнения из событий своей жизни, объединяя их в одно, удобное для тебя понимание, которое необходимо было вернуть в них уже в осмысленном виде. И сколько же я их накопил в бездействии.
Как бы я хотел понять, что чувствовал тот ребёнок. Мне хотелось знать его цели, какие они были. Какой был он. Неожиданный ответ хоть и на другой вопрос пришёл с мыслью о том, как бы я описал себя сейчас, помнил бы этот момент и как. Смог бы я понять, что чувствовал сейчас.
Прочувствовать чтобы понять. Выходит,
чтобы прочувствовать и свои чувства, испытать их, их тоже необходимо понимать. Эти мысли закружились в голове. Они были невероятно логичны и чрезвычайно важны. Головокружение, сопровождающее этот процесс, явно указывало о моём присутствии в этаком цикле, сменяющимся и повторяющимся вновь. Ясно я понимал, что из этого ракурса проследить, а тем более ухватиться за начало какого-либо процесса невозможно. Отсюда не была видна общая картина. Я должен был немедленно выйти из этого круга. Думаю, решительность в этом шаге мне дал опыт моих порой внезапных уходов из различных событий моей жизни, с некоторыми из которых вы уже знакомы.
Уверен, что во многом благодаря этому я и решился вступить в абсолютно неизвестное доселе мне пространство. Эта была первая и весьма успешная попытка выйти из круга, а может и водоворота окружающих меня событий и мыслей. Я долго, может быть даже дольше чем это было необходимо, думал о том куда я шагнул и было ли это иллюзорно. Могу вас обрадовать, как внутренне обрадовался тогда и сам, чем больше я об этом думал, тем более реальным всё и становилось, а предыдущая жизнь чувств, становилась иллюзорна. Нет, я ещё не в воздушном замке, наоборот, казалось с некоего подобного я и спрыгнул. Нет, я не отказался в вере в него, я просто возложил его фундамент на Земле.
Думаю, этот момент можно описать следующим образом. Я как бы начал видеть чувства, они стали видимыми. Наверное, это связанно с тем, что начал рушиться ложный образ тех или иных событий, связанных с ними. Тот, который я не мог принимать, отталкивая и события, связанные с ним, и который не давал памяти запечатлеть какой-либо образ, связанный с ним. Правильнее было бы сказать, не видел сами чувства, а момент их вкладывания, их передачи между людьми. Но когда отчётливо видишь, как человек передаёт или принимает какое-либо чувство, тем самым выражает эмоцию, ловишь себя на мысли, что видишь именно само чувство, его зарождение. Всё с первого взгляда могло показаться обычным, но как только я начал видеть этот процесс всё стало более явным и отчётливым, понятным и осознанным. Мне сразу вспомнился факт, о том, что приготовленные мною со всей душой и вниманием блюда, оборачивались в приятные впечатления тех, кому они были адресованы. Какая-то едва уловимая, но до банальности простая и логическая связь крутилась в голове. Ведь и реакция человека во взаимодействии, например, с другими непосредственно связанна с тем, какой посыл был направлен одним и готовностью принять его другим. Я имею в виду осознанную передачу чувств и осознанное её приятие. Выходит, именно какое чувство захочу я передать, такую эмоцию я и испытаю. А главное, какое чувство я осознанно приму, такую эмоцию себе и обеспечу.
Как же всё просто, наивно и легко сложилось. Но чего-то здесь не хватало. На первый взгляд ничего нового, всё по-детски понятно и просто. Но почему же в реальности я всё так запутанно и искажённо воспринимал. Да и разве только я, думаю и большинство людей. Понятие то не новое и если удивляет, то лишь своей простотой. Оно настолько знакомо, что растворилось и позабылось во множестве, великолепии и удрученности моего мира. Его уже не было видно во лживых махинациях и сложных схемах, которые накрутились, закладываясь один на другой, выстроили некую череду событий, разобраться в которой можно было лишь переступив, выйдя и покинув эти круги неосознанных ранее взаимоотношений.
И как ни странно этот шаг в неизвестность ещё более приземлил меня. Я посвятил достаточно времени, чтобы разобраться во всём этом новом чувстве себя и происходящего со мной.
6 глава книги
Размышляя о детских воспоминаниях, моих поступках в так называемом осознанном возрасте, в котором осознанного оказалось не больше чем воспоминаний о нём, пытаясь удивить всю картину целиком, пытаясь понять своё то или иное поведение и поступки, мне пришлось прожить их заново. Я должен был прочувствовать свои преследуемые цели, не говоря уже о причинах их возникновения.
Понять себя в тот или иной другой момент оказалось реально, даже больше чем тогда. Необходимо было испытать те же эмоции, а для этого я должен был прочувствовать всё, что делал и признать те, хоть и ложные, но желания, двигающие мною. Думаю, вы поймёте, если я скажу, что это было нелегко. Но крайне необходимо. И нельзя не учитывать смягчающий фактор, ведь судьёй и подсудимым был один и тот же человек, а значит это шло на руку обоим. Прочувствовать момент.. чтобы понять и осознать происходящее. Вы только представьте обузданное это событие. Если понять чувства, осознать их, то можно проследить и их начало, структуру, проследить их предыдущие воплощения, как они видоизменялись и под воздействием каких факторов. И вообразите только, прийти к первому чувству, тому основному, которое и эволюционировало во все понятные нам сейчас. Мысль об этом мгновенно уносила меня в размышления, которые появились ещё в детстве, мысли о вселенной, о жизни, её конце и её начале. И возвращаясь с этого полёта я уже не чувствовал себя в невесомости.
Вы только представьте, что чувства имеют причину, следствие и самое главное сам момент проявления в эмоцию. То есть у него есть прошлое, будущее и настоящее. Тот самый неуловимый момент, тот настоящий миг, который пролетает в ожидании его последствий и зарождении новых. Миг, воспеваемый в песне, позволяющий увидеть жизнь.
Как же мне хотелось наладить свою жизнь. Мне хочется радоваться и радовать, восхищаться и создавать, войти в этот поток жизни, который нравится, несмотря на все ошибки и противоречия. Не просто быть, а жить. Вспоминая свою жизнь, я с удивлением и с радостью осознаю, что всё давалось мне с лёгкостью, не заслуженно, я шёл к тем моментам сам, просто всё получалось так, как я хотел. И нет ни одного человека на Земле, так же как ни одного события в природе, которые разрушили важные и дорогие мне события. Причастен был ко всем только я. Камень за камнем, иногда целыми этажами рушил я всё то, что имел и чем дорожил, отталкивая от себя. Быть может и осознавая это, но не понимая для чего. Всё, за что я ни брался, удавалось мне. Я придумывал, выдумывал, просчитывал и обходил, заманивал и завоёвывал, играл с чувствами, манипулируя как событиями, так и людьми в них. Это восхищало и восхваляло меня или какую-то мою часть. Ведь добившись цели, я зачастую тотчас рушил её, ненавидя и проклиная тех, кого в этом использовал. Потому что создавал я зачастую то, что не имеет место в жизни, которую я бы желал, как себе, так и другим. Это было как проверка возможностей или допустимостей. Это был вызов тому, в кого я никогда не верил. Тому, на кого так рассчитывал находясь долгое время в ожидании. Тому, чьё терпение испытывал. Того, кого пытался пробудить.
Но как разрушить то, что создал, когда это не уродливое здание, которое можно снести и дать возможность появиться новому. Как разрушить память людей о твоей причастности к ситуациям, созданным тобой. Как можно было объяснить ту жажду, ту силу, которую проталкивал, когда ты сам не отдавал себе отчёт о целях этого. Быть может я даже хотел, чтобы меня остановили и разоблачили в какой-то из моментов, но этого не происходило. И это подпитывало и злило меня ещё больше. Вспоминая своё негодование при виде несправедливости или беззащитности, злость была не столько на тех, кто учинял, а на тех, кто молчал и бездействовал, но не показывал и этого понимания, превращаясь тем самым в соучастника. Эту же историю я видел и в глазах, самих причиняющих боль. Как же я их не понимал. Быть может, не найдя своё место или тщательно скрыв, я и сам вносил лепту, не желая превратиться в соучастника от страха и бездействия. Уж лучше быть злом, чем тем, кто его прикрывает. Знал бы я тогда, что разницы нет. Быть может, знал. Но я всегда мог найти оправдание.
Я был творцом в не мною натворимом, я жаждал власти, но не там искал.
Вспоминая события тех дней, я могу описать их как стихийные. Одно сменяло другое, накатывалось и накрывало новыми проблемами и как не странно идеями по их решению. И так всё раз за разом с всё большей силой. Я плыл против течения, справляясь то с одной, то с другой дилеммой, не подозревая, что тем самым создавал своё течение. Понимал ли я это или понял в какой-то момент, думаю да. Остановиться мешало, думаю осуждение, которое обрушилось бы на меня, взяв я ответственность на себя. Проще было обвинить кого угодно, других. Одно я точно не понимал тогда, что, обвинив других, я не только снимал с себя ответственность, но и лишал власти, той власти, быть может, ради которой и плыл.
Зачастую я ловил себя на мысли о своём отношении к критике. Не в моей к другим, здесь проще, я редко её озвучивал, ставил клеймо и находил подход, учитывая вышеперечисленное, а в мой адрес. Я её, мне кажется, даже любил. Я объясню. Мне нравилось, как она разбивается об то, что должно было её отвергнуть. Я вроде бездействовал в те моменты, но это мне помогало не реагировать на неё. Учитывая, что в то время реакция могла быть только одна, удвоить и вернуть. Я не позволял себе воспринимать ту информацию и те эмоции, с которой они адресовались. Я не осознавал важность этого момента, порой принимая его за трусость, от которой тоже знал лишь поверхностно. Я считаю, что это, с натяжкой сказать, спокойствие помогло в определённый, какой-то момент избавиться от самой возможности критики и факта принятия осуждения. Так я со временем и освободился, и нашёл главного судью. Судью, который знал всё, обманывая которого не запутаешь, а лишь придёшь к правде. Это был Я.
Как же было не легко, но важно принять, что всё, что я делал из-за чего-то и для чего-то, преследовало мои интересы, то есть делал для себя. Банальность ситуации заключалась в том, что чтобы преследовать цель, её необходимо было иметь. Но цель не может быть выжить, она может быть только жить.
Для ребёнка с детства идеализировавшего мир и имеющего хоть и мысленный, но облачный замок, было потрясением узнать, что он превратился в юношу, поддерживающего и принимающего участие во всём том, с чем никто из них не собирается мириться, да и никогда не смирится. Удар был колоссальным, но неизбежным. Озвучивая большинство преследуемых мною целей, осознанно, без возможности осудить или быть осуждённым другим, я ненавидел и смеялся, удивлялся и прощал, стыдился и зарекался. Эта поразительная работа держала меня долгое время, но без неё я не имел морального права что-то делать, да и что ещё не знал.
Какой же удивительный оказывается мир. Всего пару вроде очевидных событий, которые я раньше игнорировал, а как расширили его границы. Причём известным в этом пространстве оказалась только старая жизнь с её воспоминаниями, а все открывшиеся просторы были пусты и неизведанны. Параллельно с восторгом это привело к необычайному чувству одинокости. Оно поглощало, придавая героизм и отчуждённость. Немало времени провёл я под этой маской скрывая новое, ещё неизвестное себе лицо. Этот период принёс мне немало интересных открытий и помог разобрать те ложные цели. И как результат того, точку поставила фраза, на которую я однажды наткнулся о том, что "одиночество, это когда в твоём окружении нет никого со схожими целями". Да, прятаться за одиночеством, понял я, больше не получится. Ведь если у нас с вами одинаковые цели, то и соприкасаться они могут лишь, помогая их развивать, взаимодействуя и дополняя их. Я же в большинстве случаев добивался своей цели за счёт других, тем самым и отдавал, и был готов отдать многое, чтобы получить желаемое. Всё дело было в способах. Они заведомо противоречили ожидаемому результату. Я разрушал больше чем создавал таким образом. И логично, что в один момент всё и закончилось.
Это я и имел в виду, говоря, что не было никого, кто портил бы мне жизнь. И не мало таких как я это и вовсе погубило. И я надеюсь, что мой опыт предостережёт многих. Для этого я должен был вернуть чувства, касающиеся тех или иных моментов, мне предстояло прожить их вновь, уже осознанно.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
