Текст книги "Увидеть Нойшванштайн (сборник)"

Пианино

Лишних денег не было. А они, как на зло, понадобились. И она решила продать пианино – а то стояло без дела уже несколько лет. Она перестала играть с тех пор, как закончила музыкальную школу и начала работать, не поднимая головы. И отныне притрагивалась к нему, лишь когда вытирала пыль. Она дала объявление в газету в раздел «Купли-продажи» с указанием марки пианино, его описанием, стоимостью, условиями продажи и номером своего телефона. Через два дня ей позвонили и спросили разрешения поглядеть на инструмент. Она договорилась на выходные.

Утром субботнего дня она раскрыла дверь перед странным мужчиной. Был он высок и худощав и одет во все черное. В руках он держал свернутую в трубочку газету.

– Я по объявлению, – тихо и кротко объяснил он.

Она проводила его в зал, где стояло пианино.

– Исправно? – спросил визитер, поднимая крышку.

– Да, – отвечала она. – Вчера настроила. Вот, послушайте.

Она опустила пальцы на клавиши, прошлась по ним с легкостью и быстротой пчелы, сыграла несколько простеньких гамм, сама не заметила, как перешла к этюдам, а затем музыка захлестнула ее с головой. Она все играла и играла, не имея сил остановиться, как изнуренный зноем путник не имеет сил оторваться от источника. А незнакомец все стоял и слушал, скрестив руки на груди. И было ему грустно.

Когда она очнулась и прервала этот неожиданный домашний концерт, в комнате повисла тишина. Она не знала, сколько прошло времени – пятнадцать минут, два часа или весь день? Она развернулась, красиво уложила руки на коленях и подняла взгляд на своего слушателя.

– Вы должны играть, – сказал он тихо и печально, после чего развернулся и покинул зал.

В коридоре он, не останавливаясь, положил что-то на консоль и, не дожидаясь хозяйки, сам открыл дверь и ушел.

Она сидела неподвижно, не убирая рук с колен и, не моргая, глядела в одну точку. Затем встала и заходила по комнате. Странный человек! А на нее-то саму что нашло? Как это все глупо получилось. Глупо, глупо! Вдруг она остановилась. Что он там оставил на столике в коридоре? Быть может домашний адрес, по которому нужно доставить пианино? Но ведь она указала в объявлении, что вывозом покупатель будет заниматься сам. Однако на консоли оказался не адрес и не визитная карточка. Там лежали деньги. Ровно столько, сколько она запрашивала за покупку. Что это значит? Он заплатил заранее и вскоре приедет за пианино? Или все-таки будет ждать доставки? Но по какому адресу его доставить? Она выбежала на улицу, намереваясь догнать чудака и потребовать от него объяснений. Незнакомца нигде не было видно. «Наверное, уехал на автомобиле», – думала она, возвращаясь в свою квартиру. Как-то рассеяно опустилась она на пуф перед консолью и бесцельно уставилась в одну точку. И тут в дверь ее постучали. Ага, ну вот и он. Наверное, вспомнил, что нужно было оставить адрес или уже пригнал грузовик или… кто ж его знает? Но на пороге стоял совсем другой человек.

– Здравствуйте, я по объявлению, – заговорил вновь прибывший. – Мы с вами созванивались.

– Как? – совсем запуталась она и выдала глупость: – А разве вы не приходили уже…

– Да как же я мог уже прийти, ежели я только сейчас здесь? – отвечал посетитель, не менее растерянный.

Точно! Вот чей голос слышала она в трубке! Торопливый и высокий, а не тот, тихий и печальный.

– Простите, я уже не продаю пианино, – сказала она и закрыла дверь.

* * *

В следующую неделю она не вышла на работу и не вернулась туда вовсе. Она дала другое объявление в ту же газету, в котором предлагала уроки музыки. Со временем у нее набралось столько учеников, что она вела по три занятия в день. А по субботам она выступала в местном клубе по интересам. Публика ее очень любила и не скупилась на цветы и даже подарки, а дирекция клуба называла «нашей звездой». И пусть это была звезда далеко не первой величины, но светилась она ярко. И источником этого света было счастье.

Зеркало

В то утро она, как всегда, еле заставила себя встать. Будильник орал как оголтелый. Муж сонно заворчал. Он поднимется через полчаса и нужно все успеть. Было ужасно холодно. Дома она одевалась как капуста, и все равно ей было холодно. Закутавшись в халат поверх мягкой пижамы, она пошла на кухню поставить чайник, а потом в ванную – умываться.

– Фу, зараза! – вскрикнула она.

Первая струйка воды, вырвавшаяся из крана, оказалась холодной. Нужно было подождать, пока вода согреется. И вот тогда, она посмотрела на себя в зеркало…

Сначала она решила, что это спросонья. Умылась, вытерлась, снова глянула. Боже… Еще раз умылась, на этот раз холодной водой, тщательно промыла глаза. Как это возможно? Она себя разглядывала и думала, что сошла с ума. Зеркало отражало ее красивой!

Она не была даже симпатичной. Не то, чтобы совсем уродиной, нет. «Не-при-вле-кательная женщина» – так она себя звала. Дурнушка. Она была хорошей дочерью, неплохой подругой, нормальной женой. Женой. Как она вообще умудрилась выйти замуж – она диву дивилась! Самое смешное, что с будущем мужем она познакомилась у салона красоты. Она сидела на ступеньках у входа и рыдала, потому что ее жутко обкорнали в этом самом салоне. А он вдруг, откуда ни возьмись, протянул ей носовой платок. А потом пригласил выпить кофе. Когда через несколько лет он точно так же протянул ей кольцо, она не поверила. Считала, что ей крупно повезло: такая серая мышка рядом с таким интересным мужчиной.

Но сейчас она была, черт побери, красивой! Она ощупала свое лицо. Нос тот же, те же губы, глаза, скулы, уши – но все как-то преобразилось! Волосы мерцали и отливали каким-то приятным оттенком. Кожа казалась нежнее и белее, а ресницы гуще. Блестели глаза! Она выглядела свежей и… новой. Она попробовала улыбнуться. Сначала только уголками губ. А затем и показав зубы. Невероятно! Улыбка просто сияла! Она хохотнула и прикрыла рот руками. Ей понравилось, как это вышло – озорно, непринужденно и кокетливо.

В этот момент засвистел чайник. Она побежала на кухню, сняла его с плиты, заварила свежий чай, быстро собрала на стол и снова пошла посмотреть на себя.

Большое зеркало висело только в ванной и то, потому, что было там необходимо. Будь на то ее воля, она бы и банное тоже сняла: зеркал она не любила и редко в них смотрела. Еще у нее было зеркальце в косметичке, но она хранила его, потому что муж подарил.

Она все вертелась перед зеркалом, пытаясь понять, что ее так смущает. Наконец, сообразила: халат на фоне ее переменившегося облика выглядел просто безобразно. Это был старый махровый халат, бесформенный, грубый, какого-то бурого цвета. «Надо бы сменить халат», – подумала она, и тут в ванную вошел муж.

– Доброе утро! – поздоровалась она.

– Доброе, – сказал он несколько рассеяно – обычно они не здоровались по утрам.

Затем она сделала что-то совершенно фантастическое: взъерошила ему волосы и выпрыгнула – в прямом смысле слова – за порог. Когда он пришел на кухню и сел за стол, то все время смотрел на нее, не отрываясь, будто впервые встретил.

– Что? – спросила она.

– Ничего, – ответил он.

Затем он подумал и сказал:

– Знаешь, ты сегодня… ты сегодня удивительная.

– Почему же? – она высоко подняла брови.

– Я пока не знаю.

В то утро он впервые за все время опаздывал на работу – все смотрел на нее, смотрел. Когда он, наконец, собрался уходить, она пошла в коридор провожать его и поцеловала на прощание. Обычно же она выкрикивала с кухни: «Ушел? Ага», – судорожно намыливая посуду. В этот раз она принялась за посуду только после того, как осталась одна. Включила радио – она его с незапамятных времен уже не включала – и как-то легко и быстро все перемыла и пошла работать.

Работала она дома телефонисткой. Это была нудная работа, бездарная, но другой не было. Пять дней в неделю ей нужно было обзванивать людей по базе данных и предлагать им услуги стоматолога. На это уходило часа четыре. Получала она мало: смешную зарплату и проценты с привлеченных клиентов. Вернее, получала бы проценты, если б привлекла хоть одного клиента. Но, как повелось, с ней и двух минут не разговаривали, будто сквозь трубку видели, какая она непривлекательная. В любом случае, заработок она тратила редко. Все откладывала, правда, непонятно на что.

В то утро, из-за того, что муж так задержался, и из-за того, что посуду она вымыла позже, чем обычно, она тоже опаздывала начать работу. Не успела заправить постель и даже переодеться. Она махнула рукой, перенесла на кровать блокнот, бумаги и телефон и улеглась рядом с ними, только сначала сняла этот нелепый халат.

На первый звонок ответил мужчина. Она сказала: «Алло, здравствуйте», – и замолчала. У нее изменился голос… Обычно она говорила быстро, резко, запиналась, а теперь! Голос звучал спокойно, ровно и был какой-то – трудно описать – медовый что ли?

– Алло! – повторили на том конце провода.

Она взяла себя в руки и завела привычный монолог. Она говорила то же самое, те же слова, но все как-то по-другому. Потенциальный клиент не бросил трубку, нет! Он слушал, задавал вопросы, даже шутил. После того, как они распрощались, она сидела с трубкой у уха, слушала отбойные гудки и никак не могла прийти в себя. Затем она встала, снова сходила в ванную посмотреть в зеркало. Она простояла напротив него минут пять, а потом пришла к заключению:

– Потому, что у красивой женщины и голос красивый, – сказала она вслух и пошла работать.

Четыре часа пролетели незаметно и в таком же точно духе. Пару раз, правда, ей все же давали отбой в ухо. На это она пожимала плечами и улыбалась.

Когда с работой было покончено, она стала собираться в магазин. Ей захотелось приготовить что-нибудь особенное, что-нибудь по-настоящему вкусное, а не дежурный ужин.

В это время в магазинах, как правило, бывают домохозяйки. Ближайший к их дому маркет не был исключением. Женщины на нее не смотрели, зато сотрудники торгового зала оборачивались. Проходя мимо отдела косметики, она сняла с полки бутылочку пены для ванны. «Купания Клеопатры» – было написано на ней. Она подумала с минуту и решила купить. Далее ей улыбнулся кассир, а охранник разрешил выкатить продуктовую тележку с территории магазина аж до самого подъезда. Она просто спросила его об этом, и он ответил: «Конечно! Вон сколько набрала! Нечего такие тяжести таскать!» И в магазине, и на улице она все вертела головой по сторонам – пыталась найти хоть какую-то отражающую поверхность, чтобы поглядеть на себя. Но ничего подобного ей не попадалось на пути, и она спешила домой, чтобы в сотый раз глянуть в зеркало.

Словом, это был сказочный день! Радио она так и не выключила – все делала под музыку. А вечером вернулся с работы муж и принес ей цветы.

– В честь чего?! – вырвалось у нее.

Мысленно она тут же себя отругала за такую реакцию: красивая женщина не должна удивляться цветам и подаркам. Нужно было сказать что-то вроде: «Ах, какая прелесть! Спасибо!»

– А вот я другой вопрос себе задаю, – сказал он, – почему я прежде тебе не дарил цветов? Просто так.

Следующим утром она выпорхнула из-под одеяла еще до того, как прозвонил будильник – разбудил аромат цветов, вазу с которыми она поставила вечером на прикроватную тумбочку. Тихонько, чтобы не потревожить мужа, она выудила из недр шкафа пакет с шелковым халатом и побежала в ванную. Этот халат она распаковывала всего однажды: когда получила его в подарок, а после так же аккуратно сложила и запечатала обратно. Он и пролежал нетронутым в шкафу уйму времени. Это был красивый халат. «Как раз для красивой женщины», – думала она, надевая его и неотрывно глядя в зеркало.

– Ух ты! – сказал муж, когда вошел в кухню. – Как же тебе идет!

– Спасибо! – она обняла его. – Доброе утро!

– Ты все же удивительная какая-то, – задумчиво проговорил он.

Она загадочно улыбнулась и налила ему чаю.

Работа, как и вчера, делалась легко и быстро. Один из потенциальных клиентов держал ее на проводе минут двадцать, наверное!

– Какой же у вас красивый голос, – говорил он ей. – Вы никогда не хотели поработать диктором?

– Нет! – она рассмеялась.

– И смех у вас тоже чудесный, – продолжал он. – Вам даже не просто диктором, а ведущей утреннего эфира нужно быть! Быть может, вы приедете на студию, сделаем пару записей?

«Маньяк какой-то, – подумала она. – Этого еще не хватало».

– Послушайте, – ответила она, – мне еще сто тридцать пять номеров обзванивать… Всего вам доброго!

– Зря растрачиваете свой талант! – успел он выкрикнуть, прежде чем она повесила трубку.

Впервые за все время она сама повесила трубку! Такое событие нужно было отметить. Закончив работу, она налила себе бокал вина и выпила его, лежа в ванне с пеной. Высушившись, как следует, после «Купаний Клеопатры», она заглянула в шкаф: хотелось надеть что-нибудь красивое. С дальней полки она достала свой летний сарафан, длинный, до пола, и пестрый. Это была чуть ли не самая нарядная вещь в ее гардеробе. Она носила его только по особым случаям и только летом, то есть практически не носила. «Надо бы обновить гардеробчик», – решила она и надела сарафан. После к сарафану добавились серьги, браслет и колечко.

Вечером позвонил начальник – он всегда звонил в конце рабочей недели. Обычно она с ужасом ждала этих звонков: ничего приятного она в свой адрес не слышала, но в этот раз…

– Три клиента с твоих звонков! – кричал он в трубку. – И это за два дня! Ты в ударе что ли?

– О, я рада!

Отвечать она старалась спокойно, но чуть ли не прыгала от восторга.

– Двое вчера, один – сегодня, – рассказывал начальник. – Правда, этот сегодняшний псих какой-то! Все просил дать ему номер твоего телефона, называл тебя «женщиной с невероятно красивым голосом». Ну да черт бы с ним, на прием все равно записался.

«Боже, только не это», – подумала она и спросила:

– Номер не дали?

– А?

– Номер, говорю, не дали?

– Этому психу что ли? Конечно, нет! Ты расстроена? – он захохотал, будто выдал что-то сверхсмешное.

«Пошляк», – подумала она, а вслух сказала:

– Вы как никогда остроумны.

Он замолчал. У нее чуть сердце не выпрыгнуло – впервые она дала ему понять, что он хам.

– Ну, ты это, – пробубнил он, наконец, – понедельник – первое число, приходи за зарплатой. Проценты получишь, когда клиенты расплатятся.

– С удовольствием, – ответила она. – Хороших выходных!

И повесила трубку. Как она его, а?! Она вскочила на кровать и начала прыгать по ней, как делала это в детстве (до того, как осознала свою непривлекательность).

Вернувшемуся после работы мужу она кинулась на шею от радости. А тот принес ей конфеты. Самые ее любимые конфеты. В этот раз она не спросила: «В честь чего?», – а воскликнула:

– Ты меня балуешь!

– Надо бы мне почаще это делать, – ответил он.

А на следующий день она проснулась поздно. Удивительное дело: обычно она с трудом поднималась в будни, а на выходных не могла спать – просыпалась и все тут! Но в ту субботу она спала. А когда открыла глаза, увидела, как муж вносит в комнату поднос с завтраком.

– Да ты что! – она всплеснула руками.

– Ты так сладко спала, – сказал он. – Я подумал, почему бы не принести тебе завтрак? И еще я подумал, почему я прежде никогда такого не делал для тебя?

– Какая прелесть! – она хлопала в ладоши, разглядывая содержимое подноса. – Позавтракай со мной.

И они позавтракали, а потом пошли гулять в парк. И на них то и дело оглядывались и мужчины, и женщины. Она видела, что ему это приятно, ловить на своей жене восторженные взгляды. Ей ужасно хотелось глянуть на свое отражение, но она забыла косметичку дома, в которой было маленькое зеркало. «Надо взять в привычку все время носить его с собой», – думала она.

В воскресенье она снова проснулась поздно. Муж только что поднялся – подушка была еще теплая. Она слышала, как он умывается в ванной и поспешила туда, к нему.

– Доброе утро! – она поцеловала его в мокрую щеку.

– Ой, встала? Доброе.

Пока он вытирался, она смотрела на себя в зеркало и наслаждалась. А потом он сказал:

– Хороший плафон мы купили, да?

– Что? – спросила она.

– Плафон, – муж мотнул головой в сторону лампочки, – свет через него такой приятный, мягкий.

И тут ей все стало ясно. Как удар грома. Это таинственное преображение, эта с неба свалившаяся «красота» – все было обманом зрения. Свет каким-то особенным образом преломлялся, проходя сквозь новый плафон, из-за чего на ресницы падали тени, и те казались пышными. Из-за цвета и толщины стекла волосы и зубы приобретали блеск, кожа – нежный оттенок. Она огляделась по сторонам: сияли раковина и ванна, рукоятки зубных щеток казались ярче, мыло выглядело совсем новым. Коврик на полу – и тот переливался. Они повесили этот злосчастный плафон в среду вечером – накануне ее «метаморфозы» – после того, как она разбила предыдущий, пытаясь вымыть. Вечером она в зеркало не смотрела, а утром – «проснулась красивой».

Она выбежала из ванной, вернулась в спальню, забралась с головой под одеяло и зарыдала.

– Что с тобой? – испугался муж. – Слышишь меня?! Что?

– Лучше бы я сегодня не просыпалась!

– Да что же такое?

И она рассказала. Сказала, что она, как идиотка, вообразила себя красивой, а на деле была все такой же дурнушкой. Он говорил, что она не права, что она не дурнушка. Но она и слушать не желала, все плакала, плакала и просила оставить ее в покое.

– Знаешь, – сказал он, – важно не то, какой ты себя видишь, а то, какой ты себя ощущаешь.

И он оставил ее в покое. Она провалилась в сон. Встала только к обеду, помятая, с опухшими глазами. Мужа не было – ушел куда-то. Весь день провела она как в бреду, почти не ела, все время спала.

* * *

Ее разбудил муж.

– Я что, проспала? – она рывком села в кровати.

– Нет, – сказал он, – еще ночь. Идем.

– Куда? – она опустилась обратно на подушки.

– В ванную, идем.

Он привел ее в ванную. Она зажмурилась – свет бил в глаза.

– Посмотри в зеркало, – попросил он.

– Я не хочу.

– Посмотри, пожалуйста, – настаивал он.

Она посмотрела.

– Что видишь?

– Это обман, – сказала она.

– Не важно. Что ты видишь?

– Себя, – вздохнула она.

– А какая ты?

– Кажусь красивой, – ответила она.

– А теперь посмотри вот туда, – он указал пальцем на плафон.

Она подняла глаза и увидела, что на месте прежнего плафона совсем другой – такой же, как у них был раньше.

– Я полгорода оббегал, пока не нашел его, – сказал муж.

– Но… – она раскрыла рот.

– Ты сейчас увидела себя красивой, потому что ждала этого, – объяснил он. – Так жди этого каждый раз, когда подходишь к зеркалу.

Она промолчала.

– Как ты думаешь, почему я женился на тебе? – спросил он вдруг.

Она пожала плечами:

– Из жалости…

– Это очень глупо с твоей стороны так считать, – ответил он. – Красивые женщины не говорят такой ерунды.

– Прекрати, слышишь! – закричала она и закрыла лицо руками.

Но он отвел ее ладони от лица и заставил посмотреть на свое отражение.

– Твоя красота вот здесь, – он легонько постучал пальцем по ее виску.

Они долго стояли, обнявшись, а потом пошли на кухню пить чай.

– Мне работу предложили, – сказала она.

– Да? Где?

– На радио, – ответила она. – Пожалуй, я соглашусь.

* * *

– Алло! – сказала она.

– Это вы, это вы! – закричали ей в ухо. – Женщина с красивым голосом! А я так просил этих паршивцев дать ваш номер телефона, даже на вашу бездарную консультацию записался! А вы сами мне позвонили!

– Ну, у меня-то был ваш номер, – сказала она. – Просто я хотела спокойно подумать над вашим предложением. Если вы, конечно, не маньяк и не хотите заманить меня в какой-нибудь подвал.

– Что? Подвал? Никаких подвалов! Шестнадцатый этаж, адрес… Записываете?

– Да! – говорила она. – Диктуйте!

– Приедете? Сегодня?

– Да! – она хохотала вовсю. – Диктуйте уже!

* * *

Это была небольшая радиостанция. Ей понравился коллектив и сам директор – маленький, круглый, невероятно энергичный.

– Я так и знал, что вы красавица! – сказал он, когда она пришла. – У женщины с таким красивым голосом все должно быть красиво!

«Вранье», – улыбнулась она, но вслух сказала:

– Спасибо! Как приятно иметь дело с человеком, у которого такой хороший вкус!

Шутка пришлась ему по душе. Они обсудили условия работы и заключили договор.

После радиостанции она поехала за расчетом.

– Я не понял, – начальник посмотрел на часы, – ты сегодня не работала что ли?

– Не-а, – небрежно бросила она, – и завтра не собираюсь.

– Я не понял… – повторил он.

– Я ухожу, – пояснила она. – Рассчитайте меня. И проценты сейчас выплатите, у меня времени не будет за ними мотаться. Прямой эфир. Ясно?

И ее рассчитали. И выплатили вперед проценты. Впервые за все время работы.

По пути домой она зашла в торговый центр, обновить гардероб. Вечером она устроила дефиле перед мужем, и он аплодировал на каждый ее выход. А уже через неделю он слушал ее в прямом эфире, пока ехал на работу. А через месяц, когда он спросил, что она хочет в подарок на день рождения, она попросила зеркало – большое – пребольшое.