Текст книги "Хранители созвездий. Повесть, сказка"

Глава 3

Вертолет приземляется в поле, вокруг пустырь и нет ничего, кроме массивного ангара. На улице все еще глубокая ночь. Пятеро мальчишек подгоняют меня к огромному по размерам сооружению. Я ожидаю увидеть очередную «птичку», но вместо этого, забегая через большие ворота, внутрь ангара, я вижу небольшой холл. Мальчишки набирают какой-то код на высокой стальной двери. Когда раздается писк и начинает мигать голубой огонек, дверь отъезжает в сторону, прячась в стене, и мы проходим в просторное помещение. Здесь нет ни вертолета, ни самолета. У самой дальней стены напротив меня находится большой экран с несколькими разными мигающими картинками. Похоже, прямая трансляция с камер видеонаблюдения. Перед экраном два стола с компьютерами. Посреди самой комнаты длинный металлический стол, у левой стены два деревянных стула, а у правой – большая софа. Помимо входа, здесь есть еще две двери по обе стороны от большого экрана.

Я вдруг замечаю возле себя незнакомое лицо, покрытое морщинами. Пока я разглядывала комнату, ко мне приблизился пожилой мужчина. Видимо, у него была какая-то проблема с ногами, так как сидел он на инвалидной коляске.

– Добро пожаловать в наш скромный уголок, – дружелюбно произнес он. – Меня зовут Аркадий Виссарионович. Можешь звать меня просто профессором. – Сказав это, он тут же покатил в сторону экрана, откуда его окликнул очередной мальчуган.

Я начинаю смотреть по сторонам и вижу того самого мальчика, которого увидела первым из всех, сидя в комнате из серых кирпичей.

– Эй! Объяснит мне кто-нибудь все или нет?

– Я не «эй», я Глеб. – Он кивает на мальчишку рядом с собой, все остальные успели разбежаться. – А это Саша.

– Я Филипп, – смущенно бросил мне рыжий мальчик, пробегая мимо меня.

– Аня, – представляюсь я.

– Если хочешь все узнать, тебе придется остаться здесь на первое время, – сказал Глеб.

– Что? – возмущаюсь я. – Как это – здесь?

– Будешь содействовать нашей команде. Профессор всегда говорил, что нам понадобится любая помощь, – болтает мальчуган. – А если ты уйдешь с нашей информацией… кто знает, куда ты с ней пойдешь?

– Домой я пойду!

– Твой дом теперь под наблюдением. Уйдешь туда – и тут же окажешься там же, где была полчаса назад.

Я с неохотой признаю, что этот мальчишка прав. К нам обратно подтягиваются остальные, и вот я уже нахожусь в круге из одиннадцати детей.

– И что я должна делать?

– Тебе просто нужно сказать, что ты с нами.

– Но если я захочу уйти, я смогу это сделать? Или вы и меня прикончите?

– Я никого сегодня не убил! – вспыхнул Глеб.

– Это правда! – вмешался мальчик рядом со мной. – Мы не убиваем людей! Мы их только нейтрализуем – оглушаем или лишаем способа достигнуть конкретной цели.

Я не реагирую.

– Вернемся к договору. Я смогу уйти?

– Да, – кивает тот же мальчик.

А уязвленный Глеб спрашивает:

– Так ты с нами?

– Ага, – говорю. – Кто вы вообще такие?

Все ребята начинают переглядываться.

– Мы воины Скорпиона. Нас также называют Хранителями созвездий, – с гордостью говорит Глеб.

Мои брови дернулись вверх.

– Мы служим нашему повелителю уже многие тысячелетия, – продолжает он. – На этот раз мы здесь, чтобы защитить Землю от человеческой ошибки. Ваш род и весь животный мир в опасности.

Я нервно смотрю по сторонам, ожидая, кто здесь первым засмеется. Но у всех слишком серьезные лица.

«Да ладно вам, – думаю я, – мы же не в театральной студии, зачем меня вообще разыгрывать?»

– Мне кажется, она не поверила, – шепчет самый маленький из них.

– Чему? – спрашиваю я. – Я вас услышала, но не понимаю, зачем вы устраиваете этот спектакль.

Глеб – мальчишка, который вытащил меня сегодня из цепких лап ФСБ, – тяжело вздыхает.

– Вы, люди, легче верите в ложь, чем в правду, – твердит он.

– Лично я верю здравому рассудку. Я так понимаю, что передо мной… дети из приюта? – Я смотрю на профессора, который не так давно подобрался поближе.

Тот никак не реагирует.

– Мы можем принимать любой облик. Но когда мы познакомились с профессором, он посоветовал нам принять вид детей, потому что они менее подозрительны.

– Ну тут я соглашусь. Одиннадцать детей – то ли убийц, то ли просто драчунов – это совсем не подозрительно.

– Как правило, когда смотрят на ребенка, – продолжает Саша, – никому не приходит в голову мысль, что он убийца. Так что мы маскируемся под специальную школу при профессоре.

– Ага. Понятно, – говорю я, стараясь не придавать значения его словам. – И как давно вы здесь?

– В этом тысячелетии мы здесь впервые, но с последнего нашего визита на Землю прошло всего 35 лет, – снова берет слово Глеб. – Тогда было разрушено четыре поселка городского типа в соседней с вами области.

– Я слышала похожую историю. Но при чем тут вы?

– Нам было велено предотвратить катастрофу, иначе она бы разошлась, словно эрозия.

– Эпидемия, – говорю я.

– Что?

– Лучше сказать – эпидемия.

Я не верю ни единому их слову, но стараюсь подыгрывать им в разговоре. Я-то знаю, что передо мной обычные дети. Ну… может, слегка умнее и ловчее, но дети.

– Мы спускаемся на Землю только при угрозе распада того, что мы охраняем уже множество лет.

– Всегда знала, что наш мир на самом дне, – комментирую я.

Профессор смеется, а дети начинают отнекиваться и объяснять, что имели в виду. Но я не позволяю им договорить.

– Слушайте, достаточно. Было забавно послушать эти выдумки. Спасибо, что спасли, но мне лучше уйти.

– Раз уж вы больше цените доказательства… Фил! Подойди, пожалуйста.

Рыжий мальчуган выходит из толпы и встает рядом с Глебом. У Глеба темные, почти черные волосы до плеч длиной. И ростом он выше Филиппа. Глеб поднимает глаза на меня.

– Смотри внимательно, – говорит он.

В следующий момент я готова была собственноручно выбросить мозг из своей головы. Оба мальчика стали излучать яркий светло-голубой свет, у меня заслезились глаза. Я пару раз быстро моргнула, стараясь привыкнуть к свету и ничего не пропустить. Буквально только что передо мной были Глеб и Фил, а после Глеб стал чуть ли не врастать в землю, волосы его порыжели и втянулись в черепную коробку, оставляя короткую стрижку; лицо изменилось. Но все это происходило с такой быстротой, что я едва успевала замечать плавные изменения. Для меня они были слишком быстрыми и резкими. Секунды спустя я увидела перед собой двух мальчиков-близнецов. Это бы не было странным, если бы близнецами они были с самого начала.

– Вы верите только тому, что видите каждый день. Все остальное вы оставили за гранью здравого смысла. В действительности же на свете существует гораздо больше вещей, чем вы думали.

Я выставляю ладонь вперед, желая, чтобы все замолчали. К счастью, у Глеба вновь своя внешность – благодаря этому я могу решить для себя, что сознание играет со мной злую шутку. Все мое нутро отказывается воспринимать многое из того, что мне сегодня открыли, так что я легко отбрасываю это в сторону.

– Не будем сейчас об этом. Давайте поговорим о том, что от меня хотела ФСБ?

– Книгу, – коротко говорит Саша.

– Спасибо, это я и сама поняла, – огрызаюсь я. – Но какую книгу? С каких пор ФСБ охотится за бывшими библиографами?

– Твоя бывшая работа здесь ни при чем. Твое имя было последним в списке заказчиков.

– В каком еще списке? – хмурюсь я.

– Разве ты не заказывала вчера «Эволюцию и жизнь Вселенной»? – спрашивает Глеб.

Мои губы принимают форму буквы «о».

– Книжная лавка. Точно. Я помню. Ну и что?

– Мы искали книгу две недели. Группа агентов ФСБ непонятно как выяснила именно нужную нам книгу, поэтому опередила нас и забрала тебя на допрос.

– Но у меня ее нет. Я ее только заказала, я не получала ее.

– Я знал! – крикнул Саша.

Глеб молча кивнул.

– Что вы в ней такого ищете?

Они все снова переглядываются.

– Кто-то из людей собирается вызвать Ориона на Землю, – сказал Глеб. – Они не понимают, что погубят этим все живое на Земле.

– Хотите сказать, что есть книга, с помощью которой можно вернуть Ориона – охотника из древнегреческой мифологии? – спрашиваю я.

– Да, – уверенно говорит самый маленький из них. Я замечаю, что у него светлые волосы и зеленые глаза.

– Нет! – кричит Глеб. – Нет книги. Это вместилище, замаскированное под книгу. Внутри нее нет ничего, кроме самого вкладыша. И именно то, что написано на нем, может спустить Ориона на Землю.

– Вкладыш? – переспрашиваю я, нахмурившись.

– Скрижаль, – кивает Глеб.

– Это плита, – шепчет мне тот же блондин рядом.

– Я знаю, что такое скрижаль! – вновь огрызаюсь я. – Вы что, верите в эту чушь? Что с помощью какой-то глиняной таблички можно воскресить мифического охотника? – спрашиваю я и начинаю лихорадочно смеяться.

– Знаю, девочка, знаю, это звучит как бред, – говорит профессор.

– Это и есть бред.

В эту минуту все молча уставились на меня, а в многочисленных взглядах я вижу, что бред несут не они, а я. Но это же и вправду бред!

– Часть текста, – продолжает Глеб, – была прочитана – именно так мы узнали обо всем. Этот сигнал дошел и до Ориона, и до Скорпиона. Нельзя допустить, чтобы Орион выбрался сюда. Нам нужно найти книгу.

У меня начинает кружиться голова, так что я давлю пальцами на виски. Ноги чуть ли не подгибаются. Я не падаю, но чувствую, как ослабеваю от всего того, что сейчас увидела и услышала.

– Саша, стул! – кричит Глеб.

Кто-то держит меня за локоть, а потом усаживает на деревянный стул. Почти под нос мне подставляют стакан с водой. Я пью.

– Мальчики, отойдите, – слышу я голос профессора, и в следующее мгновение он уже подъезжает ко мне на своей коляске. Он берет мою свободную руку и похлопывает. – Поверить трудно, я знаю. Особенно если ничем потусторонним не интересовался.

– Вы называете это – потусторонним?

Он поджимает губы, словно обдумывая, качает головой:

– В какой-то мере. Дело в том, что нам бы не помешала твоя помощь.

– А Вы… тоже? – с испугом спрашиваю я.

– Нет, – посмеивается старик. – Я самый что ни на есть человек. А если ты о моих ногах, то в этом нет ничего сверхъестественного. Я перестал ходить после третьей в моей жизни автокатастрофы. И я назвал бы себя неудачником, однако мне повезло, когда я впервые встретил мальчишек. Правда, – хмурится он, – тогда они не были мальчишками. Ну да шут с ними, – отмахивается он.

– И как Вы отреагировали? – тихо спрашиваю я.

– О, я обрадовался, – улыбается он. – Мой дед и отец увлекались древнегреческой мифологией. Так что многое из знаний по наследству досталось мне. Я не верил, что когда-то гипотезы моих предков подтвердятся. Не верил, но все же ждал. На тот момент я уже схоронил и деда, и отца. Мне было за тридцать. – Он мечтательно улыбается. – Да, хорошее было время.

Я вздыхаю. А профессор возвращается из собственных воспоминаний.

– Ну, успокаивайся и присоединяйся к нам. Мальчишки хорошие, они тебя не обидят. – Он снова хлопает меня по ладони.

– Знаете, – говорю я, – в такие моменты, как сейчас, я жалею, что не курю.

Глава 4

К обеду следующего дня мы были в полной боевой готовности. Мальчишки разработали стратегию, тщательно обсудили дальнейший план действий. Из этих обсуждений я поняла только половину, и это несмотря на то, что у меня оконченное высшее образование. Скорее всего, дело в том, что в своей задаче они разбираются лучше меня, новичка в этом деле, которого внедрили в команду несколько часов назад. По крайней мере, в этом я находила себе оправдание. Не могу же я сознаться в том, что опыт не имеет значения и мальчишки на самом деле умнее меня.

На этот раз меня усаживают в машину с большими, просто громадными колесами. Я не разбираюсь в марках машин, не смогу отличить бронированный автомобиль от обычного, поэтому сейчас я просто ошеломлена высотой подвески. До сих пор не могу поверить, что я согласилась. К счастью, мне удалось спрятать информацию о Хранителях в самые дальние уголки своего сознания, так что я убедила себя в том, что передо мной всего лишь дети. Сделала я это в тот момент, когда мне заявили, что времени на объяснения совершенно нет. А раз нет объяснений и раз я не собираюсь пока еще окончательно сходить с ума, то я нахожусь в абсолютно нормальном мире с абсолютно нормальными людьми. Надеюсь, мои убеждения меня не подведут.

Преимущество базы данных той самой лавчонки было в том, что в ней хранилась лишь последняя информация – что в настоящий момент и у кого находится на руках. Вся предыдущая информация стиралась автоматически при занесении новых сведений о данной книге, например. Впрочем, для нас это было недостатком, а истинным преимуществом был стандартный журнал клиентов, где все шло под запись. Именно за ним мы сейчас и направлялись. Но им уже могла воспользоваться ФСБ, так что мы надеялись на лучшее и спешили как могли.

В машине нас было четверо: я, Глеб, Саша и Филипп. К слову, я была за рулем. Когда мне сказали, что машину буду вести я, я закатила страшную истерику. Водительские права у меня были, но они валялись дома без дела многие годы, так что я, женщина без практики вождения, с забытыми знаниями теории, должна была добраться до места. Мальчишки объяснили этот неминуемый исход своим обликом, вот только я не понимала, почему они не могут изменить свой облик на более взрослых людей, если в данный момент он создает для них проблему. И в конце концов, почему перед ними не стоял такой вопрос, когда они забирали меня от ФСБ-шников. Тогда была даже не машина, а вертолет!

– Чем чаще мы используем свою энергию, тем меньше ее становится, – объяснял мне Глеб, когда я уже села за руль. – Энергию нужно беречь, иначе мы израсходуем ее раньше времени – и от нас не будет никакой пользы.

– Будем считать, что твое оправдание сработало, – бросила ему я.

Машина шла неуверенно, пусть немного, но она все же виляла из стороны в сторону. Тормозила я резко, как бы ни старалась придавать плавности своим движениям, у меня ничего не выходило. Трогаясь с места, машина дергалась, как человек при конвульсиях, я и сама тряслась от волнения. С горем пополам я припарковалась у лавчонки, вышла из машины и едва не бросилась целовать на радостях асфальт.

– Ну как? – спросила я Глеба, который тоже вышел из машины.

Он поджал губы, а потом взял меня за локоть и потянул к магазину.

– Пойдем.

– Стой, стой! Я справлюсь сама, – уверенно заявила я.

– Что? – удивился Глеб.

– Я говорю, что справлюсь сама. Стой здесь и не мешай мне.

Я надменно задрала голову и зашагала к книжной лавке.

Уж если я, по мнению Глеба, плохо справилась с вождением, то уж с парнишкой-кассиром у меня не будет проблем. С таким настроем я захожу в лавчонку, как бы невзначай оглядываясь по сторонам, словно я что-то ищу. В конечном счете я оказываюсь возле стойки.

– Здравствуйте, – говорю я.

– Здравствуйте, – отвечает мне тот самый паренек, с которым я виделась здесь же вчера.

– Я заказывала книгу «Эволюция и жизнь Вселенной», ее уже вернули?

Паренек достает из-за прилавка тот самый журнал, который нам нужен, и изучает собственные записи.

– Нет. К сожалению, еще на руках, – отвечает он и захлопывает книгу.

Черт.

– Не могли бы Вы сказать мне, у кого именно эта книга?

– Простите, у нас запрещено раскрывать клиентуру, – говорит он.

Я вдруг понимаю, что мне придется прибегнуть к женским хитростям, и как мне это сделать? На мне пятнистая водолазка с жирафами и старые джинсы, мне даже нечем соблазнить этого продавца. Но делать нечего, мне и моим новым маленьким знакомым нужна эта треклятая книга. Я опираюсь на стойку руками, широко улыбаюсь – никогда еще так не улыбалась – и слегка прищуриваюсь.

– Ну пожалуйста, – тихо прошу я, растягивая короткую фразу.

От непривычной улыбки начинают болеть скулы, но я терплю. Паренек молча смотрит на меня – так, будто не понимает, что я пытаюсь сделать. Черт, он и вправду не понимает! И что делать?

Я не успеваю придумать новый план, как дверь распахивается – внутрь влетает Глеб. В мгновение ока он оказывается на столешнице прилавка и уже умело заряжает по хребту продавца, который тут же теряет сознание. Здорово же их натренировали.

– Твои женские чары не обладают ни малейшей силой, – бросает мне Глеб.

Я задыхаюсь от возмущения:

– Эй! Тебе всего десять, откуда тебе знать?!

Он пожимает плечами и берется листать книгу клиентов.

– Улица Кулакова, двадцать два, далеко отсюда?

– Меньше квартала, дойдем пешком, здесь близко, – отвечаю я.

– Хорошо, – говорит Глеб и закрывает книгу.

– Имя узнал?

– Марат Гранатов.

– Какая символичная фамилия, – заметила я.

Меня дико радует тот факт, что мне не нужно ехать в другой район или в другой конец города. Все, что я делаю, – это переставляю машину в более укромное место, чтобы на нее случайно не наткнулись ФСБ-шники, которые запросто могут наведаться в лавчонку.

Вчетвером мы идем к дому загадочного Марата, который, возможно, станет нашим спасителем, а главное – моим спасителем. Ведь если мы найдем эту треклятую книгу, то охота на меня прекратится, тогда я смогла бы вернуться к своей привычной жизни. Мне становится немного тоскливо от того, что я практически дома. Эти дома, дворы и улицы – родные и до боли знакомые мне места. Только я теперь беженка. Я дожила до того, что скрываюсь от властей и добровольно обосновалась у каких-то школьников при профессоре на инвалидном кресле. Я дико хотела к себе в квартиру с выбитой входной дверью и уличной грязью в прихожей, которую занесли те мужчины в костюмах. Там мой дом, там мои книги.

В носу закрутило, я бы разревелась, если бы Глеб не толкнул меня в бок и не сказал:

– Пришли.

Мы заходим в подъезд и останавливаемся напротив первой квартиры.

– Что это значит? – спрашиваю я.

– Что мы опоздали, – говорит Саша, который молчал все сегодняшнее утро. – Что делать, Глеб?

Нужная нам квартира была опечатана, число стоит сегодняшнее. Значит, мы не так сильно отстаем.

– Мы можем зайти?

– Нам не обязательно заходить, – ответил мне Саша.

В этот момент Глеб приложил свою ладонь к двери и закрыл глаза. Он вдруг стал излучать те же световые волны светло-голубого цвета, как вчера, когда принял облик маленького Фила, вот только сейчас он оставался тем же Глебом. Когда он перестал светиться, то вновь открыл глаза и помотал головой.

– Там ее нет.

– Откуда ты знаешь? – спрашивала я.

– Я ее здесь не чувствую.

– Вы можете чувствовать ее? Можно было бы и раньше сказать. Это же облегчает задачу, почему бы вам не найти ее местонахождение?

– В городе мы ее не найдем, мы можем сфокусировать внимание только на конкретном помещении.

Я вздохнула.

– Плохи дела, – с горечью объявляет Фил.

– Возвращаемся на базу, – говорит Глеб.

– Стойте! И это все? – спрашиваю я. – Нельзя сейчас возвращаться! Нужно искать дальше, поспрашивать людей, может, кто-то видел, что здесь случилось.

– Анна, мы возвращаемся на базу. Планы изменились, нужно разработать другую стратегию и только потом действовать, – отвечает Глеб.

– Но это же глупо! Мы только потеряем время!

– Очнись, мы уже опоздали: квартира пуста и опечатана.

– С вашими стратегиями на первом плане мы всегда будем на шаг позади.

– Обсудим это на базе.

– Я не поеду, – заявила я.

– Ты согласилась с нами сотрудничать, так выполняй свою часть договора.

– Но это нецелесообразно – уезжать сейчас!

– Аня, – дернул меня за руку маленький Филипп, – послушай Глеба, он дурного не скажет.

Меня жутко раздражала эта ситуация. Мало того, что идея о возвращении была глупой, так я еще должна была переступить через себя и признать эту идею гениальной.

Скрежеща зубами, я вернулась к машине вместе с мальчишками.

Глава 5

Мы возвращаемся в ангар, я все еще обижена на Глеба. На софе я вижу того самого мальчика со светлыми волосами, имени которого я еще не знаю. Он один, так что мне это подходит, я иду к нему.

– Привет, – говорю я и слабо улыбаюсь.

– Привет, – отвечает он, подняв на меня удивленный взгляд.

– Можно к тебе присесть?

Он кивает и двигается в сторону, хотя я бы и без того поместилась.

Я сажусь, тяжело вздыхаю и сцепляю руки в замок.

– Как тебя зовут?

– Ваня, – отвечает блондин.

– Я Аня.

– Я знаю. Это все знают.

– Почему ты сидишь здесь один?

Он пожимает плечами и смотрит на других мальчишек.

– Мне не нашлось занятия, – говорит Ваня.

– Они тебя обижают? – осторожно спрашиваю я.

Его грусть вдруг заставляет меня волноваться. Мало ли что здесь происходит, пока меня нет. Может, все вовсе не так хорошо.

Однако Ваня настолько шокирован моим вопросом, что начинает активно мотать головой.

– Нет, что ты!

В этот момент к нам подбегает рыжий Филипп.

– О чем разговариваете? – спрашивает он.

Я смотрю на Ваню, тот все еще мотает головой и тихо повторяет: «Нет. Нет, что ты!» Мне приходится успокоить его и сменить тему, к тому же у столов с компьютерами появляется профессор.

– Наверное, это бестактно, но я хочу спросить: вы не можете сделать так, чтобы профессор снова встал на ноги?

– Можем, – кивает Ваня.

– Только он не хочет, чтобы мы вмешивались, – удрученно добавляет Филипп.

– Что? Почему? – поражаюсь я.

– Он считает, что…

– Нужно достойно нести то, что было тебе предначертано, – отвечает, улыбаясь, профессор, который только что подъехал к нам на своей инвалидной коляске.

– Неужели Вы не хотите снова ходить? – спрашиваю я.

– Хочу. Но разве можно будет говорить о справедливости в нашем мире, если я воспользуюсь выгодным знакомством?

– А Вы не думали, что, упуская шанс, Вы глупо поступаете? Если Вы так верите в судьбу, то откуда Вы знаете, что восстановление не суждено?

– Потому что это вмешательство нечеловеческих созданий.

– Вы-то хоть на моей стороне? – обращаюсь я к мальчикам.

– Мы не принимаем ничью сторону. Все относительно.

Я закатываю глаза:

– Говорите так же, как мой философ. Ладно, я просто хотела помочь.

– Знаю, – улыбается профессор. – Я благодарен тебе за заботу.

– Профессор, – окликнул Глеб. – Профессор!

Аркадий Виссарионович отъехал на коляске к мальчишкам, я поначалу не придала этому значения. На самом деле, я и понятия не имела, чем они занимались, но заняты они были почти всегда. Как муравьи, ей-богу, все что-то делают, бегают, копошатся.

Вскоре возле мониторов собрались почти все мальчишки, Филипп ушел туда же, но Ваня сидел со мной. Все были чем-то встревожены, и я, глянув на совсем детское лицо Вани, поднялась с софы и подошла к мониторам.

– Что случилось?

Глеб с профессором о чем-то договариваются, после чего Глеб бросает на меня взгляд и говорит:

– Будь здесь со всеми, мы сейчас вернемся.

Я не пытаюсь возразить, мне хватило нашей недавней перепалки, но все же не остаюсь удовлетворена его ответом. Глеб, Саша и профессор направляются к металлической раздвижной двери, которая ведет в холл, а там и выход на улицу. Глеб и Саша идут впереди, словно у них одна цель – защитить профессора. У обоих по той самой длинной палке, которую я впервые увидела у Глеба, когда тот спас меня от ФСБ-шников.

Они выходят, а мы ждем. В ангаре стоит тишина, мальчишки лишь изредка перешептываются.

– Кто-нибудь знает, что происходит? – тоже шепотом задаю я вопрос.

– Посторонний, – отвечает мне Филипп.

– Что?..

Но не успеваю я ничего уточнить, как дверь отодвигается в сторону и внутрь заходят теперь четверо человек. Я не успеваю ничего понять или осмыслить, моя реакция быстрее и сильнее меня, так что я резко двигаюсь им навстречу, настраиваясь в любой момент наброситься с кулаками на прибывшего четвертого.

– Что он здесь делает? – возмущенно спрашиваю я.

Мгновенно в моей голове вновь пронесся тот момент, который поставил мою жизнь с ног на голову. Я вспомнила, как вышибалы выбили входную дверь моей квартиры, как я увидела теперь уже ненавистное лицо Новикова с прямоугольными очками на носу и того самого молодого агента, который работал под началом Новикова. Именно тот молодой агент и вошел сейчас в, не побоюсь сказать, наш ангар. Оказалось, что у этого негодяя имеется имя – звали его Сергеем. Собственно, негодяями я считала всех, кто был причастен ко вчерашнему вечеру. Иногда мне казалось, что и на мальчишек я тоже зла, ведь если бы не они, я бы сейчас жила так же, как раньше, находилась бы дома в компании своих книг. В общем, если мальчишек я еще могла оправдать, то ФСБ-шников я лютой ненавистью ненавидела.

– Аня, хватит, – твердо сказал Глеб.

– Нет. Нет, не хватит! Зачем вы его слушаете? Он же солжет!

Глеб обернулся к Сергею.

– Как ты ушел?

Но при ответе Сергей смотрел на профессора. По-видимому, он считал это правильным и не совсем понимал, почему Глеб выдавал себя за главного. Куда уж ему понять.

– Меня отстранили от дела, когда я стал задавать слишком много вопросов. Новиков, мой начальник, связался с какими-то людьми, так что он теперь не только злоупотребляет должностными полномочиями, но и открыто взаимодействует с преступниками. Оказалось, что все это было диверсией: он создал дело, которого нет, и использовал меня в личных целях.

Я демонстративно засмеялась.

– Но потом ты понял, что должен быть на стороне добра, – говорила я, – поэтому пришел сюда выдавать свой поступок за геройство.

Глеб выставил ладонь в мою сторону, заставляя меня замолчать. Я поджала губы и скрестила руки на груди.

– Как ты нас нашел и кто еще знает о том, что мы здесь? – спросил Глеб агента.

– Только я. Вычислил радиус вашего исчезновения, а там уже искал вслепую.

– Ты молодец, что пришел, сынок, – сказал ему профессор.

– Мне есть что рассказать о планах Новикова, а также могу составить фоторобот одного из его сообщников. К сожалению, это все, что я пока знаю.

– Это отличная новость, – говорил профессор, – мальчишки как раз забуксовали, поэтому мы отстаем. Но с тобой есть все шансы вырваться вперед!

– Да вы совсем спятили! – воскликнула я, не выдержав. – Буквально только что он был заодно с Новиковым, а вы принимаете его с распростертыми объятиями! Откуда такая уверенность? Может, возле ангара ждет засада, или завтра мы попадем в его ловушку! Как можно ему верить?

– Анна, хватит! Он же помогает нам! – кричал Глеб.

– Помогает? Окстись! Чем это он помогает? Сообщением о том, что он нас предал?

– Я не знал, что у них собственные планы на эту чертову книгу, – проскрежетал Сергей.

– Ты же ФСБ-шник!

– Все операции проходят в обстановке строгой секретности. Такие, как я, получают только базовую информацию. Это все, что доступно нам. Мы получаем задание – мы его выполняем. Без лишних вопросов.

– Так вы глупцы, – смело заключаю я.

– Это моя работа, – шипит он.

– Анна, Сергей, хватит! – вмешивается профессор.

Я пропустила его слова мимо ушей.

– Лучше бы ты пошел в ОМОН, у них и то ума больше. Глядишь, научился бы чему.

– Это мне говорит книжный червь, который только читает и не вылезает из собственной темницы? – усмехается Сергей.

– Я их продаю! – кричу я и уже начинаю хаосно хлестать его по лицу.

Глеб оттаскивает меня в сторону, поглаживая своими пальцами кисти моих рук.

– Успокоилась? – спрашивает он.

Как ни странно, я вдруг понимаю, что мой гнев значительно уменьшился.

– Это рефлексогенные точки – массируя их, человек успокаивается, – поясняет Глеб.

– Где ты этому понабрался? – удивленно спрашиваю я.

– Профессор, – улыбается Глеб.

– Ладно, в любом случае вам с ним сотрудничать, а не мне, – сдалась я.

– Не совсем так, – говорит Глеб. – Нам есть чем заняться, а агента надо ввести в курс дела. Нужно рассказать ему все, что он упустил.

– На это уйдет вся моя жизнь, – угрюмо замечаю я.

– Давай, ты же умная женщина. Не выдавай себя за дуру.

Он все еще держал меня за руку, сейчас я вдруг очень четко ощущала, что Глеб и вправду не маленький мальчик, а взрослый… человек? Существо? Хранитель.

Я посмотрела ему прямо в глаза и спросила:

– Я не понимаю, почему вы верите ему?

– Я не чувствую в нем фальши, ясно?

– В вас что, еще и встроен детектор лжи?

Глеб повел бровью.

– Не совсем, но пусть будет так. Займись им, ладно? – спросил он, улыбнулся и ушел.

Я тут же бросила гневный взгляд на Сергея. В конце концов, холодную войну никто не отменял. Я не доверяла ему, что бы ни говорили Глеб с профессором. Я была уверена, что он – это зло.

– Идем, – нарочно спокойным тоном сказала ему я. Теперь я буду действовать иначе. – Я тебе все покажу.

Мы выходим из основного помещения, и я показываю ему расположение большой душевой и общей спальни. Черта с два я расскажу ему про воинов Скорпиона и введу его в курс дела, пускай помучается, отгадывая, кто они такие. Пока он озирается по сторонам, я шустро пододвигаю ногой низкую скамью, чтобы та оказалась у Сергея под ногами. Моя задумка удается, и, запинаясь о скамью, он едва не падает на пол, успевая ухватиться за тумбу.

– Ой, – говорю я, – вот я невнимательная, даже не заметила, что здесь эта переносная ступенька, а не то предупредила бы.

– Конечно, – говорит Сергей.

Мы идем дальше, однако он становится более внимательным, поэтому моя задача усложняется.

Как только вы откроете дверь душевой, нужно быть осторожным, потому что пол в ней уровнем ниже, то есть чтобы войти в душевую, нужно как бы спуститься на одну ступень и, наоборот, подняться, чтобы выйти. В глаза такое не бросается, в этом вся беда – убиться можно, но сейчас я шла впереди, и если я внезапно стану ниже, то Сергей это заметит, поэтому я открываю дверь душевой и тут же наклоняюсь, якобы поправляя штанину джинсов. Сергей не ждет меня и шагает вперед, так что уже в следующий момент я не могу унять внутреннее ликование – Сергей запнулся и приземлился на одно колено, прямо-таки как в самых романтических фильмах, вот только момент не тот.

– О, – говорю я. – Ты живой? Я совсем забыла, что здесь ступенька.

Он молча отряхивается и поворачивается ко мне с совершенно красным лицом.

– Думаешь, я идиот?

Мне очень хочется ответить, но я все же молчу.

– Думаешь, я не понимаю, что ты пытаешься загнать меня в могилу? – продолжает Сергей. – Я ведь пришел помочь, но если в моем содействии вы не нуждаетесь, то я уйду. Не знаю, что ты затеяла, создавая весь этот детсад, но вряд ли это имеет отношение к делу. А обставить Новикова тебе будет так же не по силам, как и выдержать тот допрос у него, так что у моего начальника все шансы тебя добить. Обязуюсь болеть за него.

– Чтоб ты знал, этот детсад я не создавала, он сам меня нашел, – злобно отвечаю я. – И – ах да! – Глеб, тот самый мальчик, который тебя обо всем спрашивал, гораздо старше профессора, но ведь тебе плевать.

Я развернулась и направилась в основную комнату, чтобы сказать Глебу, что со своим заданием я справилась, но Сергею мы не по душе.

– Я с самого начала знал, что ты ненормальная, – говорил мне в спину ФСБ-шник.

Но мне было плевать, так как в основном помещении ангара была настоящая паника: мальчишки кричали и носились из угла в угол, профессор о чем-то разговаривал с Глебом, и я двинулась к ним, чтобы всех не перекрикивать.