Текст книги "Большая книга приключений охотников за тайнами"

К началу спектакля они, разумеется, опоздали. Коридоры культурного центра Бразилии уже были пусты, а из зала доносился рокочущий ритм ударных. Всю дорогу Соня беспокоилась, пропустят ли их на спектакль без билетов и приглашений. Но Пашка так уверенно сказал охраннику на входе: «Мы друзья Терезы Аскольской, по ее личному приглашению!», что их даже не стали расспрашивать.

– Спектакль уже идет, раздевайтесь и проходите в зал!

В зале было темным-темно. Казалось, что яростный, глухой рокот барабанов исходит прямо из этой темноты. Полундре стало даже слегка не по себе. Небольшую сцену заливал луч света. В луче кружилась танцовщица в желтом платье, и Юлька сразу же узнала Терезу. Она ткнула сидящего рядом Батона в бок:

– Видишь? Вон она, твоя шоколадка, в желтом!

– Вижу, отвали… – пробурчал он. – Не мешай смотреть!

Полундра обиженно засопела, отодвинулась – и через полминуты напрочь забыла про Батоновы чувства и его самого.

Что и говорить, танцевала эта Тереза классно! Тоненькая фигурка изгибалась, качалась и словно пульсировала в ритме барабанов – то вытягиваясь в струнку, то почти припадая к земле. Но вот барабаны усилили ритм, зазвучали тяжко, угрожающе – и из-за кулис вылетела еще одна танцовщица. Она была старше и выше тоненькой Терезы, в кипенно-белых одеждах, с белым же тюрбаном на голове. Тереза низко склонилась, простерла к ней руки, словно умоляя о чем-то, застыла – и новая танцовщица задвигалась в яростном ритме, продолжая танец. Пораженная Юлька заметила, что взрослая танцовщица – не мулатка, а совсем чернокожая.

Соня, невесть когда успевшая раздобыть программку, вполголоса читала при свете мобильного телефона:

– «Первое действие. Тереза Батиста в отчаянии, любимый покинул ее, уплыв в море. Тереза призывает Йеманжу, богиню моря, и просит, чтобы Жану невредимым вернулся к ней. Йеманжа спускается к Терезе и обещает исполнить ее просьбу…» Та-а-ак… Значит, эта, в белом, – богиня моря? Двигается, надо сказать, великолепно…

– Пластику черных людей скопировать невозможно! Научный факт! – гордо сказал Пашка. – Бинокль тебе дать? Я дедов, полевой, прихватил…

– А почему не подзорную трубу? – съязвила Соня, тем не менее взяв из рук Пашки огромный бинокль и наводя его на сцену. И сразу же чуть слышно ахнула, уронив прибор на колени. Но никто, кроме Пашки, этого не заметил: девчонки и пацаны отчаянно совещались.

– А я говорю – надо сразу после первого действия идти к ней! – яростно шептала Полундра. – Чтобы момент не упустить! Прийти, сказать, как она танцует прикольно, и всякое такое… И ввернуть между делом, что мы ее Барона Самди нашли!

– Никуда я не пойду! – упирался Батон. – Еще чего! Посреди спектакля к ней впереться! Выгонят только, и все! Она ж того… артистка вон… А мы кто?!

– Еще чего, «выгонят»! – взвилась Юлька. – Мы ж не просто так! Мы по делу! Я специально этого Самди тяжеленного с собой приволокла! Все коленки в синяках теперь! И, между прочим, Батон, это я последний раз твою личную жизнь устраиваю! Все для него стараются, а он, пентюх…

– Кто вас просил?! – рявкнул Батон, перекрыв даже грохот барабанов на сцене. Но тут на спорщиков зашипели со всех сторон, Соня гневно показала юным дикарям кулак, и пришлось умолкнуть.

Внезапно Белка спросила:

– Атаманов, у тебя деньги есть?

– Стольник.

– Не хватит… Андрюха, а у тебя? Пятьдесят? Давай. Юлька, и ты давай, я своих тоже добавлю…

– Чего тебе приспичило, Гринберг?..

– Сидите тихо! Сейчас вернусь… – и Белка, не отвечая на удивленные взгляды друзей, встала и начала в потемках пробираться к выходу.

Возникшая у Белки мысль была весьма проста. Когда они выходили из машины, она приметила у ворот маленький киоск с цветами. Самое время было купить букет, дать его Батону в руки и пинком отправить на встречу с этой Терезой! Белка твердо верила в то, что человека с букетом никакая девчонка не прогонит. По крайней мере, сразу. А там слово за слово, пойдет разговор – и авось получится что-нибудь!

Крошечный киоск оказался почти пустым: все цветы раскупили пришедшие на концерт зрители. Белка с трудом обнаружила в пластиковом ведерке чахловатые розочки, обрадовалась, что денег хватит, попросила завернуть цветы в красивую бумажку и помчалась с ними назад.

В фойе было пусто: первое действие еще не кончилось. Прижимая к животу букет, Белка тихонько пошла к прикрытым дверям в зал. Внезапно внимание ее привлекла женская фигура, в одиночестве сидящая на банкетке у окна.

Это была стройная женщина в красном платье, которая сидела, сгорбившись и опустив лицо в ладони. Ее плечи чуть заметно вздрагивали. Девочка неуверенно приблизилась и увидела, что плачущая женщина – чернокожая. Белка замерла в двух шагах, стараясь не шуршать оберткой букета.

Она ждала, как ей казалось, очень долго: минуты три или четыре. Но черная женщина в красном платье по-прежнему плакала, уткнув лицо в ладони, – беззвучно, без рыданий. И от этого молчаливого отчаяния Белке в конце концов стало совсем жутко. Ей очень хотелось побежать в зал и позвать старшую сестру. В конце концов, Соня взрослая, она знает, что нужно делать, когда вот так плачут, она мигом разберется… Но на то, чтобы вытащить сестру из зала, требовалось время. И Белка, поколебавшись, решила рискнуть сама.

– Извините… Простите, пожалуйста! Вам плохо? Я могу помочь? Может быть, вызвать врача?

Женщина в красном, вздрогнув, подняла голову, и Белка заметила, что она потрясающе красива. Это было гордое, спокойное, словно выточенное из черного дерева лицо.

– Спасибо, малышка, – улыбнувшись сквозь слезы, ответила она. – Мне уже никто не может помочь.

Растерянная Белка молчала. А черная женщина поднялась и медленно, как королева, покидающая бал, пошла к выходу.

Когда красное платье скрылось за дверью гардероба, Белка вздохнула. Что она могла сделать? Побежать вслед, начать задавать вопросы? О-о, если бы ей было, как Соне, восемнадцать лет, она бы так и сделала! А чего можно добиться, если тебе всего тринадцать? В лучшем случае эта африканская королева скажет ей: «Девочка, не лезь не в свое дело!» И будет права. Но Белка точно знала, что у чернокожей женщины было настоящее, нешуточное горе… и некому, совсем некому было ей помочь. Так и не решив, что следовало предпринять, девочка толкнула дверь и медленно пошла по темному проходу.

Из-за своих тревожных мыслей Белка не сразу сообразила, что забрела куда-то не туда. Лишь спустя несколько минут она заметила, что почему-то не видит ни кресел, ни зрителей, ни сцены, – и растерянно остановилась.

Она стояла посреди узкого коридорчика, освещенного тусклой лампочкой под потолком. Судя по доносящимся звукам барабанов, коридор проходил за сценой. С досадой вздохнув, Белка повернулась, чтобы идти обратно, – но ее внимание вдруг привлек приглушенный разговор из-за прикрытой двери.

– Почему она не падает? Ты же обещал! – зло спрашивал высокий девичий голос.

– Я все сделал! – басили в ответ. – Точно тебе говорю, еще вчера…

– Врешь! Испугался! Скоро второе действие, а она еще держится! Вот только попробуй мне скажи…

– Да я тебе точно говорю! Сам лазил вчера! Чуть шею не сломал!

– Дурак! Трус несчастный! Все приходится самой! Все, хватит трепаться, иди на сцену! А если опять ничего не выйдет… Тогда я, честное слово, завтра в полночь выйду на перекресток и все сделаю сама!!!

Дверь резко распахнулась, чуть не ударив Белку по лбу. Мимо вихрем пронеслась девчонка с распущенной гривой рыжих волос в зеленом, усыпанном блестками платье. Белку она не заметила и умчалась в сторону сцены. Следом вышел высокий курчавый парень-мулат, одетый в военную форму. Белка даже зажмурилась: ей показалось, что ее видно как на ладони. Прошла минута. Другая. Открыв глаза, Белка поняла, что находится в коридорчике в полном одиночестве. Облегченно вздохнув и соображая, что бы это все значило, она поспешила в зал.

Возвращения ее, однако, никто не заметил. Друзьям явно было не до Белки Гринберг с ее новостями и букетом: они ругались взволнованным шепотом, а Батон при этом еще тыкал пальцем в сторону сцены. Заинтригованная Белка прислушалась.

– …она ж грохнется!!! – донесся до нее голос Андрюхи. – Посмотри, вот щас прожектор на перегородку посветит… Видишь?! На соплях держится! Там же полцентнера весу точно будет! Даже если она дюралевая! А если стальной крепеж?! И что, никто, кроме меня, не видит?!

На сцене между тем развивались драматические события: Тереза вовсю дралась с военным в фуражке и форме. В последнем Белка сразу же узнала высокого мулата из коридора. Тереза с парнем показывали приемы капоэйры и орали друг на друга так энергично, что весь зал замер в ожидании развязки. И кажется, в самом деле никто не видел, что металлическая трубка, тянущаяся над сценой и удерживающая на себе декорацию полицейского участка, намалеванную на грубом холсте, угрожающе накренилась. Глядя на нее, Белка с ужасом подумала, что Батон, кажется, прав. И тут ее озарило:

– Она же и правда сейчас упадет! Девчонки! Это же палка должна была упасть! А не «кто-то»! Я только что слышала! Ой, что же делать?!

Договорить она не успела. Потому что Юлька Полундра, всегда предпочитавшая решительные действия, взвилась с места, как пружина.

– Батон! Атаман! Летим!

Три тени сорвались с места и бросились по пустому проходу к сцене. Вслед им неслись удивленные и негодующие возгласы. Вдогонку немедленно припустились две бабульки-администраторши. Но куда им было догнать Полундру, у которой единственная пятерка в четверти была по физкультуре?! Юлька с парнями ворвались по боковой лестнице на сцену как раз в то мгновение, когда металлическая труба начала с отвратительным визгом крениться вниз.

– Осади назад!!! – заорала Полундра, хватая поперек живота Терезу и дергая ее на себя. Вдвоем они повалились на какие-то доски, Тереза завопила… и тут же труба рухнула на сцену. Юлька услышала дикий рев Батона:

– Атама-а-ан!

– Есть! Держу, не ори… Оп-п-пускай помалу…

Полундра осторожно приоткрыла один глаз… и с восторгом убедилась, что все живы, а в зале включили свет. Зрители стояли, тянули шеи, стараясь разглядеть происходящее на сцене, и взволнованно галдели. Мулат в военной форме, успевший отскочить, поднимался с пола в двух шагах от упавшей декорации. А Батон с Атамановым аккуратно укладывали на пол злополучную трубу.

– Вы что, ее в полете поймали?! – восхитилась Полундра, морщась от бьющего в лицо света. – Ну, вы, пацаны, даете!

– Слава богу, что алюминиевая все-таки… – пропыхтел Атаманов, выпрямляясь. – Батон, ты сдурел, – под нее кидаться?! Умные люди вон отпрыгивают!

– Я не кидался, она сама… Тереза! Привет! Классно выглядишь! Помнишь нас-то? ЧТО ТУТ У ВАС ВАЩЕ ДЕЛАЕТСЯ?! – вдруг с места разорался Батон. – Что, крепление как следует присобачить некому?! Какого, я спрашиваю…

В этот момент, к счастью, дали занавес.

– Тереза, это безумие! Это сумасшествие, девочка! – черная женщина в белоснежном костюме Йеманжи схватилась за голову. – Мы не можем продолжать спектакль! Ты еле осталась жива! А тебе еще нужно будет петь во втором действии!

– «Еле» не считается, Роза! – возразила Тереза. Ее губы еще слегка дрожали, но взгляд был упрямым. – У нас полный зал зрителей! Они ждут! Ты сама только что сказала им, что спектакль будет продолжаться!

– Мало ли что я сказала! Я сейчас выйду и все отменю! Никто здесь не отвечает за технику безопасности, с ума сойти!

– Ни за что!!!

– Терезинья, но как ты собираешься играть?! Без декораций?! Это крепление за две минуты не поставишь на место! Мастеров нет, вызвать их я не могу, уже поздно!

– Значит, буду играть на пустой сцене! Партнеры в порядке, я в порядке, зрители на местах! Что еще нужно?!

Вокруг артисток теснились растерянные участники спектакля, прибежавшая администрация центра, осветители и костюмеры. Чуть поодаль скромно стояли Полундра с компанией. Вернее, стояли девчонки, а Батон с Атамановым вертели так и эдак злополучную трубу.

– Какая она храбрая, эта Тереза! – восхищенно сказала Белка. – Ее чуть декорацией насмерть не убило, а она даже не заплакала! Еще и продолжать собирается! Меня бы уже давно тряпочкой в ведерко собирали…

Натэла молча, с уважением смотрела на взъерошенную Терезу. Полундра собралась было высказаться тоже, когда до слуха ее донеслось деловитое бурчание Батона:

– Ну, за две минуты, конечно, нет… а за пятнадцать наладим. Атаман, видишь? У них гайка в верхнем креплении выскочила, и сразу болт пополз, а за ним и крепеж.

– То есть прикрутить можно?

– Если болт с гайкой найдутся…

– Эй! Люди!!! – заорала Полундра. – Наш Андрюха эту штуку починить может! У вас болт есть?!

Да уж, голос у Юльки был что надо! Тереза и Роза сразу перестали ругаться и обернулись. Тереза, ахнув, кинулась к Батону, села рядом на пол и взяла парня за руку.

– Андрей, ты в самом деле сможешь ЭТО починить?! – глядя прямо в лицо опешившему Батону черными огромными глазищами, спросила она. Казалось, она ничуть не удивилась, увидев на сцене своих случайных знакомых из электрички.

– Нет проблем, – хрипло ответил тот. – Только болт один нужен… или лучше два, для устойчивости. И пассатижи…

– Роза!!! – вихрем взвилась на ноги Тереза. Подошедшая негритянка смерила компанию Полундры подозрительным взглядом, и Юлька заметила, что «Йеманжа» не так уж молода. А танцует, как девчонка! Взгляд ее показался Полундре почему-то знакомым, но размышлять на эту тему было некогда.

– Это твои друзья, Терезинья?

– Да! Роза, пожалуйста, возьми ключи на вахте, открой мастерскую, там есть болты и инструменты! И выйди к зрителям, попроси подождать! Пусть пока девочки из ансамбля станцуют, чтобы в зале не скучали! Нина, пожалуйста, идите потанцуйте, вам сейчас музыку дадут!

– С какой стати ты тут командуешь, позволь спросить? – послышался недовольный голос. Белке он показался знакомым, она обернулась, и сразу же узнала рыжую девушку в зеленом платье. При ярком свете было заметно, что она на два-три года старше Терезы. – У меня уже был свой номер, я устала!

– Ты что, не понимаешь?! – у Терезы расширились глаза. – Нужно всего пятнадцать минут! Просто «подержите» зал, чтобы никто не ушел! Ты же можешь!

– А я тебе говорю – я устала! – капризно протянула рыжая. – Роза, ну скажите же ей! Я же отпахала свою программу, у меня ноги болят!

– Хорошо, – лицо Терезы потемнело. – Тогда я сама пойду танцевать вместо тебя.

– Еще не хватало!!! – взвилась рыжая. – Ты уже совсем оборзела, Аскольская! Давай, еще и мой номер себе отбери! И всю программу! Играй сама весь спектакль, лишь бы на тебя одну смотрели! Роза, я так больше не могу! Скажите ей!

– Тереза! Нина! Нашли время ссориться! – сердито сказала негритянка в белом платье. – Счет на минуты идет! Нина, бери девочек и марш танцевать! Дэн, скажи в звуковой, чтобы дали музыку, шестой трек! Тереза, приходи в себя, готовься к выходу!

– Андрей, ты правда сделаешь быстро?! – снова кинулась к Батону Тереза.

Тот кивнул. Оглянулся, взял из рук Белки смятый букет, неловко вручил его мулатке и сказал:

– Ты – молодец, уважаю! Главное – что не испугалась! А крепеж в два счета прикрутим! Где тут у вас мастерская? Сам пойду взгляну…

Полундра до последнего боялась, что из Батоновского обещания ничего не выйдет и спектакль позорно придется отменить. Но все прошло как по маслу. Сначала Батон в сопровождении Терезы сходил в мастерскую, через пять минут они вернулись сияющие, с какими-то железками в руках, и Андрюха с Атамановым тут же полезли по шатким лесенкам наверх. Два осветителя и дедок-декоратор были на подхвате, держали и подавали. Юлька поначалу тоже пыталась давать практические советы, но сверху упало короткое малокультурное слово, и ей пришлось умолкнуть. Из-за занавеса тем временем доносилась зажигательная самба: девочки из ансамбля развлекали зрителей. Наконец, Батон скомандовал:

– Готово! Вира! Тяни!

Декоратор дернул рычаг, и алюминиевая конструкция бесшумно поползла вверх. Натэла, Юлька и Белка молча обнялись. Тереза ахнула от восторга и кинулась за сцену – переодеваться ко второму действию. Батон и Атаманов спустились с лестниц.

– Ты настоящий мастер, спасибо тебе! – с уважением сказала подошедшая Роза, успевшая сменить белый наряд Йеманжи на голубое платье. – Никогда не думала, что можно так быстро что-то починить!

– Если руки из правильного места растут, то все можно, – устало сообщил Батон. – Мы тогда это… в зал пойдем? Теперь уже ничего не отвалится, слово даю!

Роза улыбнулась, блеснув белыми зубами, и тоже ушла за сцену. Ребята осторожно спустились по ступенькам в освещенный зал, вспоминая, где были их места.

– Ой, а где же Соня? – изумленно спросила Белка, когда они наконец добрались до нужного ряда. – Они же с Пашкой вот здесь сидели! Мы что, перепутали?

– Да нет, точно. – Полундра осмотрелась. – Вот наши места, и кресло мое. Я там снизу жвачку прилепила, розовую… Торчит? Ну, значит, все верно! Может, они воздухом подышать пошли? А где Барон Самди?!

Рюкзак Терезы по-прежнему стоял под креслом, но статуэтки в нем уже не было. Внутри лежали только шарф и толстая книга.

– Белка, тебе эсэмэска пришла, – вдруг сообщила Натэла, услышав писк из сумочки подруги. Белка пожала плечами, вытащила мобильник. Открыла сообщение и прочла:

– «Мы ушли, объясню дома. Барона я забрала с собой. Попросите Терезу прийти за ним завтра. Объясните, как хотите».

– Ничего не понимаю, – изумленно сказала Белка, закончив читать. – Нас минут двадцать всего не было, так ведь? Что такого могло случиться, что они с Пашкой схватили Барона и сбежали?! Соня даже не испугалась, когда мы на сцену помчались!

– Точно! – подтвердил Атаманов. – А я еще висю там на лесенке и думаю: чего это Сонька не вопит, что дети сейчас убьются?!

– Странно это все, пацаны, – задумчиво протянула Полундра. – Ой, как странно… Ну – ладно. Тогда после спектакля пойдем за кулисы и пригласим Терезу на завтра в гости!

– А если она не захочет? – разволновалась Натэла. – Мы же все-таки ей не друзья! Она нас второй раз в жизни видит! Я бы на ее месте, наверное, не пошла!

– У нас же ее рюкзак! – напомнила Юлька. – Шарф и книга! Должна пойти! А мы потом спросим…

Договорить Полундра не успела: свет погас, и под аплодисменты зрителей занавес медленно пополз вверх.

Спектакль имел бешеный успех. Всех артистов вызывали по нескольку раз, зал аплодировал стоя, а когда на поклон выбежала Тереза – босиком, в своем желтом платье, – аплодисменты стали овацией. Взяв в руки микрофон, Тереза громко поблагодарила всех зрителей и отдельно – своего друга Андрея, без помощи которого спектакль не был бы завершен. Красному как рак Батону, на которого направили свет прожектора, пришлось подняться и неумело раскланяться в зал под дружное хихиканье девчонок.

После спектакля вся компания дожидалась Терезу у дверей культурного центра. Было уже темно, в свете фонаря вертелись редкие снежинки. Белка, стоя в кругу друзей, взволнованно рассказывала:

– Я сама сначала не поняла – кто это упасть должен и не падает! А эта Нина в зеленом платье такая злющая вылетела! Чуть дверью меня не убила! Пронеслась мимо, как снаряд! А следом за ней этот парень вышел, мулат такой красивый! Который полицейского играл! Он говорил, что сделал – это – вчера! ЭТО!!!

– Так что же получается… – медленно проговорила Полундра. Ее перебил Батон:

– А я сразу понял, что так не бывает! Потому что и гайка и болт разом отвалиться не могли! Если бы гайка сама открутилась, она бы на сцену упала, правильно? И болт за ней следом! И их бы сто раз до начала спектакля нашли! А тут – ни гайки, ни болта! Ясен пень, их кто-то выкрутил и унес!

– Но это же… преступление! – содрогнувшись, сказала Натэла. – А если бы эта рейка упала на кого-то?

– Ну, до смерти бы не убило… – проворчал Батон. – Она алюминиевая все-таки…

– Но какой в этом смысл? – пожала плечами Натэла. – Ведь нельзя же было заранее угадать, на кого упадет рейка? Она могла грохнуться и в первом действии, а там на сцене полно народу было! Могла упасть вовсе не на Терезу! Могла на саму эту Нину свалиться, когда она танцевала! Как-то это глупо…

– Кто-то просто хотел сорвать спектакль, – уверенно сказала Полундра.

– И не «кто-то», а эта рыжая Нинка! – уточнила Белка. – Помните, как она с Терезой сцепилась? Чуть скандал не закатила из-за того, что ее потанцевать немного попросили! Тоже мне, артистка называется! Видно же, что она Терезу терпеть не может! Почему только?

– Сейчас и выясним! – Атаманов кивнул на двери центра, все повернулись и увидели, что к ним по ступенькам сбегает Тереза. В руках у нее был единственный букет – красные розы в измятой упаковке, подаренные Батоном.

– Спасибо вам еще раз! – весело сказала Тереза, смахивая с ресниц снежинки. – Андрей, ты просто чудо! Ты спас нас всех! Мы эту постановку с сентября готовили!

Батон немедленно принялся краснеть, мяться и мычать. Полундра чуть не застонала от такого непробиваемого тупизма и поспешно пригласила:

– Знаешь, что – пойдем в «Макдоналдс» посидим, еще ведь рано! У нас твой шарф и книжка! Мы все подобрали тогда, не думай! А Барон Самди у меня дома остался, он тяжелый, мы его с собой не потащили… Мы вообще тебя еле нашли! Слушай, а почему ты в тот раз так испугалась?

Тереза мгновенно перестала улыбаться. Черные глаза расширились, в них мелькнул страх, и Юльке даже показалось, что мулатка вот-вот кинется прочь – как тогда, в электричке. И что тогда, граждане, прикажете делать? Мчаться за ней с криками: «Стой, стрелять буду?!»

И тут произошло то, чего никто не ожидал. Батон вдруг шагнул вперед, взял Терезу за руку, посмотрел в ее испуганные глаза и сказал уверенно и спокойно:

– Ты понимаешь, что мы можем помочь? Ты ж вляпалась во что-то, ясен пень. Ну, так на то и я здесь! Говори, что делать надо! В блин расшибусь, а сделаю! И ребята помогут!

– Оба-на… – чуть слышно пробормотал Атаманов. Молчали пораженные девчонки. Юлька смотрела на Батона, которого знала с младшей группы детского сада, так, будто увидела его впервые в жизни. А из огромных глаз Терезы постепенно уходил страх. И Полундра поняла, что железо надо ковать, пока горячо.

– Идем в «Макдоналдс», перетрем все спокойно!

– Ну, хорошо… я только Розе позвоню. – Тереза достала мобильный.

– А она тебе кто? – подозрительно спросила Юлька. – Ты ж говорила, мама твоя умерла… Роза – твоего отца жена?

– Нет, – изумленно посмотрела на нее Тереза. – Она просто была подругой мамы. Они с ней вместе здесь учились, а потом мама уехала в Бразилию… и погибла там. А Роза осталась здесь… И да, она мне как мама. Сейчас я ей позвоню, предупрежу, и мы поедем.

В «Макдоналдсе» чудом удалось занять огромный стол в углу, и Полундра сразу же вывалила перед Терезой книгу и шарф. Мулатка ахнула, схватила книгу и прижала ее к сердцу.

– Боже мой! Как папа обрадуется! Это же его книга! Он так расстроился, когда узнал, что я ее потеряла! Спасибо, спасибо! Это из библиотеки его института! Он думал, что потерял ее, и вместо нее вернул дедушкиного Данте! А когда мы переезжали, книга вдруг нашлась за шкафом!

Тереза любовно принялась листать книгу, нашла надпись зелеными чернилами на восемьдесят четвертой странице и показала ее всем, начала читать по-португальски монолог леди Макбет, тут же бросила, пролистав к «Терезе Батисте»… Шарф она небрежно сунула в сумку, даже не посмотрев на него. Девчонки переглянулись.

– Тереза, ты, случайно, не знаешь, что значит в кандомбле пучок черных петушиных перьев? – в упор спросила Полундра. Белка под столом яростно пнула ее ногой. Но Тереза, подняв глаза от книги, улыбнулась абсолютно беспечно:

– О-о, этим можно серьезно сглазить! Но я сама никогда не пробовала и не знаю – работает или нет.

– А тебя саму никто не мог сглазить?

– Почему вы спрашиваете? – растерянно посмотрела на Юльку Тереза. Полундра обвела взглядом друзей. Атаманов нахмурился было, но Батон едва заметно кивнул, и Юлька поняла, что нужно хотя бы частично открывать карты.

– Потому что в твоем шарфике мы нашли как раз эти перья. С кровью. И какими-то бусинками… Тереза, Тереза, ты только в обморок не падай! Мы их отвязали! И выкинули! Ничего страшного больше не будет!

– Боже мой… – пробормотала Тереза, закрывая лицо руками и сгибаясь, словно от острой боли. Ее вьющиеся волосы упали на стол. – Боже мой… Значит, все поэтому… Из-за этого все… Но… кто?!

– Ой, мамочки, да кто угодно! – испуганно затараторила Юлька. – Ты вон какая крутая, красивая, на сцене здоровски играешь! Позавидовал кто-то, и всех делов! Скажи, а вот эта ваша Нинка рыжая – она не могла?

Тереза резко выпрямилась.

– Нина? Садовская? Но… почему? – Полные слез черные глаза растерянно смотрели на друзей. Полундра взглянула на Белку.

– Давай, расскажи ей. – Белка колебалась, и Полундра сурово процедила: – Дед говорит, что своего врага надо знать в лицо! И ни в коем случае не недооценивать!

Выслушав путаный рассказ Белки, Тереза пожала плечами. Долго сидела молча, уставившись в одну точку. Друзья тоже помалкивали, даже Полундра старалась как можно тише хлюпать коктейлем. Наконец мулатка пробормотала:

– Но нельзя же… Из-за таких пустяков… Она, конечно, меня не любит… но я же не виновата ни в чем! Понимаете, Нина дублирует мою роль!

– Второй состав? – профессионально уточнила Натэла.

– Ну да! Нина – очень хорошая актриса! Она по-португальски говорит отлично и очень хотела сыграть Терезу Батисту! Но на общем собрании труппы все решили, что играть должна я! Понимаете, я не хвастаюсь, но ведь мой типаж больше подходит! Тереза Батиста – тоже мулатка! В общем, Нина общим решением труппы прошла только во второй состав. Ей предлагали роль Жанаины, но у нее просто истерика началась! Я же тут ни при чем, совсем ни при чем! Все решалось на собрании, и…

– А где живет Нина? – вдруг перебила ее Натэла.

– Здесь рядом. В Калитниковском переулке. Но почему?..

– Скажи, пожалуйста… – на лице Натэлы появилась абсолютно ей не свойственная кокетливая улыбка. – А этот мулат… Дэн, кажется… который капитана полиции играл… Ты его хорошо знаешь? Его на самом деле зовут Дэн?

– На самом деле Денис. Денис Ханьямана, его отец из Бенина. Он к нам два года назад пришел – сначала просто на курсы языка. А потом Роза переманила его в студию. Очень способный! Видели, как он двигается? Пластика – о-о-о!

– Он тоже где-то рядом живет?

– На Марксистской. Почему ты спрашиваешь?

– Очень красивый парень, – все с той же странной улыбкой пояснила Натэла. – Ты меня с ним не познакомишь?

Тишина за столом воцарилась мертвая. Атаманов с каменным лицом начал молча подниматься из-за стола. Полундра так же молча дернула его за куртку, заставляя сесть на место. Ей было очевидно: Натэла начала эту игру неспроста.

– Нет проблем, – пожала плечами чуть удивленная Тереза. – Приходи завтра в три к нам на репетицию, я вас познакомлю. Но… думаю, это бесполезно. Извини, конечно, но Дэн по Садовской сходит с ума уже второй год. Все для нее сделать готов.

– Да? Жаль… Ну, ладно тогда, – небрежно пожала плечами Натэла. И как ни в чем не бывало принялась тянуть через трубочку свой коктейль. Бешеного взгляда Атаманова она, казалось, не замечала.

– А эта Нина что-нибудь в кандомбле понимает? – решилась вставить вопрос Полундра.

– Да все наши понимают, – рассеянно сказала Тереза. Казалось, она о чем-то напряженно думает. – Это же часть культуры Бразилии, мы все с ней знакомы более-менее. Нина даже больше других, она много читала, интересовалась и… Нет, не может быть!!! – вдруг, перебив саму себя, выпалила мулатка. – Не могла же она… не может же она вызывать мертвых, боже мой!

– Кого?! – хором заорали все. Юлька даже перегнулась через стол, чудом не опрокинув свой коктейль на Атаманова. Но Тереза больше ничего не сказала. Вытерев глаза, она решительно поднялась из-за столика, сгребла в охапку книгу и шарф, сбивчиво пообещала, что завтра непременно заедет за Бароном Самди, и устремилась к дверям.

– Батон, марш за ней! – шепотом скомандовала Полундра. – Выбей телефон, как хочешь! И тряси на предмет мертвецов вызванных! Что она вообще сказать хотела?! И адрес Натэлкин дай! А то куда она завтра за Бароном заезжать собралась?! Совсем уже все свихнулись!

Батон боевым слоном ринулся вслед за белой шубкой, уже мелькающей в стеклянных дверях. Оставшиеся молча смотрели друг на друга.

– В жисть не поверю, что эта рыжая каких-то мертвых вызывала! – выпалил Атаманов. – Понимаю еще – Мама Бриджит из Апрелевки! Та тетка небось в самом деле в вуду здорово сечет! А тут беспонтовое что-то… Натэла, ЭТО ЧТО ТАКОЕ ЩАС БЫЛО, я спрашиваю?!

– Это была оперативная работа! – отчеканила Натэла. – Мне нужно было узнать имена, фамилии и адреса главных подозреваемых! Для того чтобы…

– …Чтобы нашему Пашке удобней было их искать! – закончила Юлька. – А не для того, что ты подумал, Отелло безголовое! О-о-о, как только Натэлка тебя терпит…

Атаманов предпочел не отвечать, хотя физиономия его по-прежнему оставалась недоверчивой. Полундра за спиной Натэлы скорчила ему гримасу, покрутив пальцем у виска.

– Ой, люди… – вдруг прошептала Белка. – А ведь вправду может быть… Эта Нинка, когда ругалась со своим Дэном там, за сценой… Она кричала, что если ничего не получится, то она в полночь выйдет на перекресток! И все сделает сама! А рейку-то пацаны починили! И спектакль состоялся! Значит, ничего у Нинки не получилось! И сегодня в полночь… Ой-й, девочки-и-и…

– Упс… – пробормотала Полундра. Напугать Юльку было трудно, но сейчас она явственно почувствовала холодок на спине, а перед глазами у нее встала мрачная улыбка черного Барона Самди. Из оцепенения ее вывел решительный голос Натэлы:

– Вот что – едем домой! До полуночи еще куча времени! Надо поговорить с Соней и Пашкой! Мы обязаны прэ-дот-вра-тить несчастье!

Через полчаса все гуртом ввалились в квартиру семьи Гринберг. Натэла еще успела сбегать домой и прихватить вчерашний пирог с капустой («Сейчас не такое время, чтобы ходить в гости с пустыми руками!»). В гостиной горел зеленый торшер, под которым сидел Пашка, сосредоточенно уставившийся в айпад. Соня за роялем гремела бравурной рапсодией Листа. Лист означал, что старшая из сестер Гринберг находится в страшном волнении.

– Соня, что случилось? – встревоженно спросила Белка. – Почему вы с Пашкой сбежали? Почему унесли Барона? Я чуть с ума не сошла!

– Я тоже! – Рапсодия оборвалась, и Соня нервно встала из-за рояля. – Во-первых, мне на мобильный позвонил Шампоровский…

– Наш Сол Борисыч?

– Да! И сказал, что был очень прав, не дав вам понюхать этот… как он выразился… «одеколон от Барона Самди». Его знакомый из лаборатории сделал анализ! Это оказался довольно сильный галлюциноген.