Текст книги "Моя родина – провинция"

Накануне выступления за мной приехал папа. Прямо с работы – на «КАМАЗе». Одевшись, я с огромным облегчением запрыгнула в знакомую кабину и умчала домой. Родителям ничего рассказывать не стала. Да и они ни о чем не спрашивали. Ну, лежит ребенок в больнице. Выздоровеет – выпишут, в чем проблема? Сейчас нужно долечиться. Но сегодня, улизнув из этого ада на законных основаниях, я чувствую себя почти счастливой.

Дома холодно. А я все еще больна. К тому же сейчас я не в самой лучшей форме, поэтому мама разражается сомнениями на тему, нужно ли мне намыться. С одной стороны, мыть больного ребенка – преступление. С другой – выпускать девочку с грязной головой на сцену для участия в крупном областном конкурсе тоже как-то некрасиво. В итоге второй аргумент побеждает, и я с наслаждением окунаюсь в теплую ванну, напутствуемая матерью: «Недолго!». У меня впереди еще целые сутки дома. Можно расслабиться.

Участвовать в музыкальных конкурсах мне уже доводилось. В ансамбле я по-прежнему чувствую себя неуверенно. Среди участников только три девочки, остальные – мальчишки немного старше меня. Они очень дружны, общаются одной компанией не только в музыкальной школе, но и в целом по жизни. Я слегка тушуюсь в их присутствии.

С девочками общаться тоже не всегда получается. Мне сложно устанавливать новые дружеские связи, и открываюсь я только в своей привычной школьной компании девчонок, с которыми мы вместе уже несколько лет. С ними я раскрываюсь по полной, могу не таить ничего. Здесь меня любят и принимают такой, какая я есть. Все же остальные кажутся чужими и враждебными. Я не знаю, как найти с ними общий язык. Я не хочу даже искать с ними общий язык.

Из этого турне мы вновь вернулись лауреатами. Умом я понимала, что должна чувствовать гордость или хотя бы радость. Но я почему-то не чувствовала ее. Совсем. Странная победа, которой некому похвастаться. За которую в 12 лет скорее будут высмеивать, чем поздравлять. И мне совсем не хочется, чтобы мои школьные друзья узнали, что я снова выступала на конкурсе. Я заранее решаю, что не расскажу им об этом.

Мне предстоит возвращение в больницу. В этот кромешный ад. После целых суток дома! Я закусываю губу и тихо плачу в подушку, чтобы никто не увидел. Начнутся расспросы, на которые я не хочу отвечать. Если маме все же удастся выжать из меня какую-нибудь информацию, я в который раз услышу, что вечно у меня какие-то проблемы или что нужно потерпеть, или что все это ерунда. Конечно, это же не ей завтра придется окунуться в водоворот издевательств и насмешек. А вот для меня сегодня это далеко не ерунда.

Я возвращаюсь в отделение и первым делом спрашиваю у медсестры разрешение перейти в другую палату. Как раз сегодня оттуда выписывают одну девочку. Мне страшно и неуютно. Я никогда ничего не просила для себя. Просьба встречена с недоумением: в пятой есть свой умывальник, в ней меньше мест и по всем показателям она комфортнее. По всем. Кроме одного. Коллектив подобрался не самый дружелюбный. И для меня сейчас это стоит того, чтобы пожертвовать комфортом. Ничего этого я не объясняю персоналу. Просто прошу разрешения перейти. И едва ли не подпрыгиваю от радости, получив его. Я ухожу! Я буду среди своих. Я смогу общаться с Машей, сколько захочу. И меня больше никто не обидит!

Немного о любви

Что такое виртуальная любовь? Сегодня, пожалуй, любой человек при этих словах подумает об интернет-знакомствах и регулярной переписке с неизвестными целями и непредсказуемыми последствиями.

В моем детстве не было интернета. А виртуальная любовь – была. И мне довелось ее испытать. Нет, это не было знакомство по переписке. Не было совсем никакого общения. Не было даже собственно знакомства. Думаете, такого не может быть? В моей юности было возможно все!

Тем летом мне исполнялось 13, я только окончила седьмой класс и, как всегда, отправилась в деревню на все лето. Там меня уже ждали подруги, но вообще детей и молодежи было пока мало – лето только начиналось. Мы отчаянно скучали. Ребята постарше еще сдавали свои сессии. По факту, мы целыми днями болтались по деревне вдвоем с подругой и не знали, куда себя деть.

Мой брат тоже еще сдавал экзамены. Зато приезжал каждый выходной, благо, ехать было недалеко. Приехал и в этот раз. И привез будоражащую новость: оказывается, у одного из его однокурсников в нашей деревне есть дача. И сегодня он приедет туда, и даже останется ночевать, и обещал прийти к нам в деревню погулять. Что меня так обрадовало? Ни тогда, ни сейчас я не смогла бы ответить на этот вопрос. В своей деревне я знала всех. В лицо и по имени. В поселке, где я росла, новые лица тоже почти не появлялись. Наша небольшая школа… Там мы тоже знали практически каждого и никто давно не вызывал интереса. И вдруг среди всей этой обыденности появляется шанс встретить кого-то нового!

Но меня не было рядом, когда за братом зашел Леха. В тот вечер мне так и не удалось его увидеть. Вблизи. В деревне в тот день было еще несколько пацанов, они сбились в небольшую компанию, периодически попадали в наше поле зрения, но чаще держались поодаль. А мы с подругой весь вечер бродили по окрестностям без цели и без интереса. Все здесь было нам знакомо. Абсолютно все. Загадкой был только он – парень лет шестнадцати по имени Леха, которого я никогда не видела.

Пару раз мы замечали издалека компанию мальчишек. Мы к ним не приближались, а они не обращали на нас внимания. Но наши мысли и разговоры все равно вертелись вокруг них. О чем они сейчас говорят? Что интересного у них происходит? Чем они занимаются? А главное – какой вообще этот Леха? Любопыстство давило сильнее и сильнее, но возможности удовлетворить его так и не представилось.

К чему все это привело, думаю, догадаться несложно. Уже на следующий день мое воображение закинуло меня высоко за облака, в своей душе я наделила этого парня немыслимыми достоинствами, грезила, как было бы хорошо, если бы мы оказались в компании вместе (или хотя бы просто познакомились), мечтала, как однажды… Честно говоря, что именно случится однажды, я представляла себе смутно. И тем не менее очень к этому стремилась.

Так и полетело то лето день за днем. Леха уехал домой следующим утром – об этом я узнала со слов брата. У нас ничего не изменилось. К середине июня в деревню стало стекаться все больше молодежи, стало веселее и интереснее, мы чем-то занимались, бегали гулять и купаться, играли в какие-то игры, с кем-то общались, шутили и пересмеивались. Но образ того молодого человека не выходил из моей памяти, становясь все грандиознее, больше и благороднее. Я чувствовала себя влюбленной, держала на лице маску загадочности и сторонилась деревенских «ухажеров», если такие вдруг появлялись.

***

Удалось ли нам в конце концов познакомиться? Да. Лето тогда уже заканчивалось. Однажды около нашего дома остановился мотоцикл с люлькой. Я крутилась где-то неподалеку. Вечер, темно. Я просто не хотела идти спать и сидела одна. Мои подружки уже разошлись по домам.

На мотоцикле приехали два парня. Один из них спрыгнул на землю. Как оказалось, это и был Леха. Он подошел ко мне и… Нет-нет, мои фантазии не сбылись: на руки он меня не схватил, в губы не поцеловал и прямиком в ЗАГС не отнес. Просто подошел и сказал привет. Если честно, я плохо помню, что чувствовала в тот момент. Но вряд ли это была зашкаливающая радость. Скорее, страх и растерянность. Я его совсем не знала. Вот такого, реального, настоящего. Я никак не ожидала, что он – живой, а не придуманный – может так запросто ко мне подойти и заговорить. Я не представляла, что делать и как вести себя в такой ситуации. В моих мечтах – там все было просто. Потому что они были несбыточными. И улетать в них можно было куда угодно.

А тут: ноги стали ватными, пальцы задрожали, еле-еле я выдавила из себя: «Привет». Успела только подумать, какое счастье, что они приехали ночью и не могут видеть в темноте моей реакции. А дальше, как ни странно, диалог пошел туда, куда я совсем не ожидала:

– Чего одна гуляешь?

Это что? Он интересуется мной? Не спрашивает первым делом, как найти моего брата, не уезжает дальше в ночь, а задает мне вопрос про меня? Это уже совсем не вписывалось в мои представления о жизни. Все друзья брата замечали меня только в том случае, если не видели сразу его самого. И подходили с одним единственным вопросом: «Где Саня?». И задавался он с такой интонацией, что сразу становилось ясно: больше их в этой жизни ничего не интересует. Только увидеть моего брата, и поскорее! А там хоть трава не расти.

Я уже не помню, ответила ли я в своей растерянности хоть что-нибудь. А дальше прозвучал вполне ожидаемый вопрос: «А Саня где?» Дать ответ на этот раз было гораздо проще, и я бодренько ответила, что в роще. Но следующий вопрос меня снова огорошил: «А это где?»

Точно! Они же здесь в первый раз. И проехать к роще не смогут. Людям со стороны не так-то просто отыскать место, где «заседает» наша молодежь. Сбивчиво и путано я попыталась объяснить. Но Леха меня перебил: «Так может, доедешь с нами и покажешь?»

Я до сих пор помню тот мотоцикл голубого цвета. С трудом держа себя в руках от волнения, я залезла в эту самую «коляску». У меня не было колебаний или страха, я не допускала мыслей, что двое этих парней (в сущности, незнакомых!) могут сделать мне что-то плохое. Мысли мои в этот момент были совсем не здесь, а где-то за облаками, где обитают ангелами, подарившие мне этот волшебный вечер. Все это было совершенно не похоже на мечты, которыми я жила тем летом. Но это было реальностью. И от этого становилось еще лучше.

Сколько нужно времени, чтобы доехать до рощи? Наверное, минуты три. Мне же казалось, что мы ехали вечность. Я наслаждалась каждой секундой, каждым мгновением… своего сидения в коляске мотоцикла, в кромешной темноте, когда я даже не могла видеть его, а просто знала, что он рядом. Нет, мы не болтали всю дорогу. Я только показала им два поворота, чтобы они не сбились с пути и прибыли туда, куда нужно.

А что было дальше? Думаю, нетрудно догадаться. Заслышав стрекот мотоцикла, наши ребята двинулись навстречу – посмотреть, кто это пожаловал. Как и я, большинство увидели двоих незнакомых ребят. Ведь знал их только брат, да и то одного Леху. Саня подошел, пожал парням руки, а затем… заметил меня. Как и следовало ожидать, мне он был рад гораздо меньше. Послышались претензии, зачем я сюда приехала. Возмущаться стали все наши деревенские ребята. Глупые! Они боялись, что я расскажу бабушке, чем они занимаются по вечерам. В тот вечер мне точно было не до них. Все, чего я хотела, – это побыть рядом со своей придуманной любовью еще хоть несколько минут. Приезжие были в недоумении. Из-за чего поднялся такой шум, им было непонятно. Но брат был неумолим: крепко ухватив за ворот, он потащил меня домой. Ничего унизительнее в моей жизни не случалось!

Глотая слезы, я вернулась к дому. Саня не успокоился тем, что просто доставил меня к дому. Он завел меня внутрь и «передал» под надзор бабушки. Вскоре под окнами прострекотал мотоцикл. Я поняла, что все кончено. Что мне не позволили задержаться всего на несколько минут: тогда я смогла бы приехать к дому «обратным рейсом». Меня унизили при нем, и теперь он точно не захочет со мной знакомиться. Мне четко дали понять, что для всех моих фантазий я еще слишком мала, но, что самое ужасное, мне указали на это при нем. И значит, нужно стиснуть зубы и все забыть. Ведь делать вид, что мы можем общаться на равных, уже не получится. Никогда!

***

Но я была бы не я, если бы смирилась с таким положением дел. Конечно, жить в маленьком городе и ни разу не встретиться практически невозможно. Однако ни одной случайной встречи у нас так и не произошло. И тогда я пошла дальше. Как-то в разговоре со знакомыми упомянула его имя, и одна из девчонок сказала, что хорошо его знает. А затем… достала свою записную книжку, нашла нужный номер телефона и продиктовала мне. «Запиши», – посоветовала она задушевным тоном. Что? Записать? Да я впилась в эти цифры таким взглядом, что запомнила их мгновенно. Записывать не пришлось.

Собравшись с духом, я решилась ему позвонить. Сердце выскакивало из груди. Мне казалось, что как только я услышу его голос, я просто умру на месте, не сказав ни слова. А он так и не узнает, кто же звонил и зачем.

Не знаю, к счастью или к сожалению, в тот вечер услышать его голос мне было не суждено. Трубку взяла его мама (а надо сказать, мы с ней были хорошо знакомы: она работала в нашей больнице и, приходя к врачу, я часто ее видела и непременно с ней здоровалась). В тот момент я, конечно, не стала ей представляться. Просто попросила «позвать Лешу». Но его не оказалось дома. Ощутив смесь облегчения и досады, я неожиданно для самой себя сделала совсем отчаянный шаг: попросила передать ему время и место, куда ему завтра нужно будет подойти. Несмотря на то, что я не представилась, она легко согласилась, а я поблагодарила, попрощалась и повесила трубку.

Только в эту минуту я осознала, что сделала. Меня охватила паника. Что я натворила? Я ни за что туда не пойду! Ничего – посидит, подождет и уйдет. Или сходить на всякий случай? Может, он и не придет? А вдруг придет? Что я буду делать? Что скажу ему? Как вообще объясню все это? Только вот длились эти терзания недолго. Все-таки я была очень любопытной девочкой. И не зная, чем все это закончится, все равно рискнула идти до конца.

В субботу после уроков я поехала в тот парк, где назначила встречу. Казалось, что ничего безумнее придумать было невозможно. И что лучшее решение в этой ситуации – сесть в автобус и уехать домой. Все равно говорить нам было бы не о чем. Но я все же пошла. И он (уж не знаю зачем) пришел. Может быть, тоже из любопытства.

Удивленно на меня взглянув, он спросил: «Это ты звонила?» А убедившись, что действительно я, пожал плечами и предложил сесть. Я не помню, о чем мы говорили. Это неважно. Я не помню, сколько времени мы беседовали. Зато я никогда не забуду то ощущение счастья и полета. Меня словно приподняли над городом метров на сто, я расправила крылья и полетела. Не существовало ничего: ни родителей, которые наверняка будут недовольны моим опозданием, ни автобуса, на который мне пора было торопиться, ни друзей, с которыми я обещала встретиться вечером. Ничего! Остались только я и он, да еще крылья за моей спиной, поднявшие меня на недосягаемую высоту.

У нас был примерно час. Потом мне все равно нужно было ехать домой. Не помню, удалось ли мне уехать нужным рейсом. Я вполне могла на него опоздать. По крайней мере, вечерний нагоняй от мамы я помню отчетливо. К тому же, кто-то видел нас вдвоем в парке. И хотя мы просто сидели и разговаривали, мама решила, что это перебор! Сидеть днем в парке в центре города с каким-то мальчиком – такое поведение недостойно ее дочери. Нет, запирать дома меня не стали. Но беседу о морали и нравственности провели внушительную. Однако в тот день даже это не могло бы испортить моего настроения. Потому что я все еще летала.

***

Чем же закончилась эта история? А дальше все развивалось банально. Леха стал частенько заглядывать в нашу компанию. Он приходил по вечерам, сидел с нами вместе в дровяном сарае, иногда провожал меня домой. Мы все больше общались, я узнавала его ближе. Пока он не стал частью моей повседневности. Почти таким же, как любой из наших пацанов. Нет, конечно, его я была рада видеть гораздо больше, чем любого из ребят, живущих по соседству. Все-таки он был моей первой маленькой победой. Которую я так и не стала развивать дальше.

А еще через несколько месяцев я снова влюбилась. В другого парня, которого случайно увидела на своей первой дискотеке и с которым даже толком не познакомилась. Он казался выше, красивее, интереснее. И я забыла обо всем на свете. Настолько, что не заметила момента, когда Леха пропал из моей жизни. Моей новой влюбленности хватило на пару недель: стоило мне еще пару раз увидеть, как ведет себя тот новый парень, как общается со своими друзьями – и зарождающийся интерес сменился отвращением. Только вот Леха приходить перестал. И больше мы не общались. Нет, здоровались, если случайно встречались где-то в городе. Но задержаться и поговорить желания уже не возникало. И крылья я сложила в свой треугольный камелотовский рюкзак до следующего случая.

Жизнь свела нас еще два раза. Однажды он внезапно сам пришел ко мне. Услышав стук в дверь, я побежала открывать, ожидая увидеть кого-нибудь из своих подруг. А увидела его. Он хотел возобновить наше общение. Предлагал снова встретиться и погулять. Была глубокая зима. Мы не виделись несколько месяцев, и я о нем почти забыла. Он успел стать для меня совсем чужим. Но я не отказала и снова назначила встречу, в другом месте и в другое время. В назначенный час на месте его не оказалось. Мы шли вдвоем с подругой, которая очень торопилась домой. Осмотревшись, но не найдя его взглядом, я не рискнула оставаться так поздно в городе одна. Автобусы уже не ездили. А топать в одиночестве зимней ночью на нашу окраину – удовольствие сомнительное. И я пошла с подругой. А на следующий день узнала от брата, что Леха все-таки пришел. Просто опоздал. Я не дождалась. А он не стал искать и догонять.

А еще через три месяца мы поссорились. В самом разгаре была общегородская дискотека, посвященная последнему звонку. Сама я заканчивала только восьмой класс. А в тот день провожала из школы Наташку, которая училась на год старше. На дискотеке собрались выпускники всех городских школ. Конечно, и прочей молодежи было с избытком. Толпа народа, громкая музыка и, конечно, алкоголь. Безалкогольных молодежных вечеринок тогда, кажется, совсем не существовало. Алкоголь и стал причиной того, что произошло. В толпе Леха увидел меня, я – его. Кажется, мы с ним танцевали, может, мы обнимались. Невозможно в точности восстановить все, что происходило в том чаду. А чуть позже он увидел, как я танцую с его однокурсником. И впервые повысил на меня голос. Конечно, я сию минуту решила, что никакого права на это он не имел. И дала себе обещание никогда больше с ним не общаться.

Так и случилось. Впоследствии, случайно увидев его на улице, я отходила подальше или делала вид, что не замечаю его. Перестала спрашивать о нем общих знакомых, и вскоре все забыли эту несерьезную историю. И жизнь пошла своим чередом. До того рокового момента.

***

Эта история начиналась в жанре комедии, развивалась драматично, а завершилась трагически. В положенный срок наши друзья один за другим стали уходить в армию. О том, как Леха грезил армией, знали все. Еще задолго до совершеннолетия он ездил на какие-то военные сборы и активно готовился к службе. И, по злой насмешке судьбы, он стал единственным среди всех моих знакомых, кто не вернулся со срочной службы.

Нашим родителям пришлось хоронить друзей, погибших в Афганистане. А на долю нашего поколения выпала проклятая чеченская «кампания». Несколько тысяч загубленных молодых жизней, за которые никто и никогда не ответит.

Смерть стирает все. Она не знает ни дружбы, ни вражды. Она не делает скидок ни на звания, ни на заслуги, ни на возраст. Мне было шестнадцать, когда я пришла на похороны Лехи. Еще живы были мой дед и обе моих бабушки. Да что говорить, в этом мире еще жила моя прабабушка! А его больше не было. В двадцать лет! До дембеля ему оставалось всего полгода.

В памяти навсегда отпечатался слякотный ноябрьский день. Людское море на его похоронах. И горький, невозможный плач его матери. Помню, что тогда я не чувствовала горя. Было только обжигающее недоумение: как это могло случиться? Почему тот, о ком я когда-то мечтала, кого затем считала своим другом, а потом едва ли не врагом, вдруг взял и остался только памятью?

Сейчас я уже не вспоминаю тех отдельных эпизодов радости, грусти, обиды или злости. Все это больше не имеет значения. В тот миг я впервые увидела смерть так близко. Я узнала, что потерять жизнь легко, может быть, даже слишком легко. Уйти можно глупо или стыдно, а можно – гордо и даже героически. Можно оставить о себе разную память. Но нельзя отмотать пленку назад, чтобы все изменить. Поэтому каждое слово, каждый поступок нужно взвешивать и оценивать. Чтобы не обижать тех, кто тебе дорог. Чтобы оставаться собой и при этом все время становиться немножко лучше.

Вспоминая эту историю, я до сих пор ощущаю грусть и горечь. Но чувства эти светлые, и даже сегодня они позволяют мне ценить каждую минуту, каждый миг своей жизни. И может быть, именно за это я так пронзительно, до дрожи люблю свое детство – то время, когда мы были молодыми, наивными и искренними, когда еще были способны любить бескорыстно и прощать от всей души.

Новые друзья

Эти мальчишки приехали к нам в деревню впервые. Для нас это было примерно так же неожиданно, как если бы с неба упал метеорит. В то время дома в деревнях еще не начали скупать под дачи, и каждый год собиралась одна и та же компания. А эти ребята приехали из далекого города, я даже не очень хорошо представляла себе, где это, знала только, что где-то на севере. Впрочем, в то время мне казалось, что Сибирь – это тоже север.

Один из ребят, Вовка, переезжал в наши края насовсем. Здесь была малая родина его матери. Мы узнали, что когда-то она вышла замуж за военного, успела помотаться с ним по стране, а теперь, когда муж вышел в отставку, они всей семьей решили осесть в родных местах. Второй парень, Юрик, поехал с ними, чтобы просто погостить у Вовки.

Все это было для меня чем-то невероятным. Как родители отпустили 14-летнего Юрика за полторы тысячи километров одного? Нет, конечно, он ехал с другом и его родителями, но все же… На дворе стоял 2001 год. Об интернете тогда еще никто и не слышал. Сотовая связь была нереально дорогим удовольствием. Сейчас удивительно вспоминать, что всего через пару лет сотовые телефоны появились в кармане едва ли не у каждого школьника. Но тогда мобильная эпидемия еще не захлестнула наш мир. Нельзя было позвонить друзьям, чтобы позвать их погулять. Нужно было одеться, обуться, выйти из дома, постучать в дверь и спросить у открывшей бабушки: «А Юля выйдет?» Ответ иногда оказывался отрицательным: Юля могла заболеть или быть наказанной, или только вернуться из бани – словом, даже если гулять было не с кем, все равно приходилось прикладывать немало усилий и выходить на улицу, чтобы просто узнать об этом.

Но в этом был и огромный плюс! Любая мелочь становилась для нас новостью. Я заходила к Юльке, узнавала, что она заболела, а значит, нужно было бежать к Валюхе и рассказать об этом ей. Потом каждый день по 2-3 раза мы ходили навещать подружку, общались с ней через окно, узнавали, как у нее дела и когда она, наконец, пойдет с нами гулять. Так продолжалось до тех пор, пока в один из таких дней я не успевала дойти до соседнего дома, чтобы спросить, как чувствует себя Юля, потому что с самого утра меня будил настойчивый стук: дорвавшаяся до свободы Юлька колошматила в окно, чтобы сообщить радостную новость – она наконец-то выздоровела и теперь снова может гулять. И это тоже становилось настоящей сенсацией, которой хватало на целый день.

Все в деревне знали друг друга. И новости разлетались очень быстро. О любой мало-мальской болезни ребенка за пару часов узнавали все соседки. Бабушке заболевшего начинали давать множество ценных советов, как и чем лечить «болезного». Самые сердобольные могли принести бесплатно немножко молочка или меда, чтобы процесс выздоровления пошел быстрее. А уж когда кто-то впервые выходил на улицу после болезни, в деревне он становился практически народным героем: все окрестные бабушки расспрашивали, как он себя чувствует, переживали за него и нередко чем-нибудь угощали. И каждый день таил для нас новые маленькие события, делиться которыми мы вновь и вновь бежали друг к другу.

Вернемся к нашим мальчишкам. Второе удивительное для меня явление заключалось в том, что их часто оставляли в деревне совсем одних. Иногда на целую неделю. Родители оставляли им продукты и немного денег, перед отъездом готовили им еды и уезжали в город по делам. Иногда ребята уезжали вместе с ними, иногда оставались и делали что хотели. Для меня было удивительно, насколько по-взрослому они себя при этом вели: зная, что у них заканчивается готовая еда, могли отменить прогулку, чтобы сварить себе обед. Еще в начале лета Юрик обратился ко мне с просьбой взять для него в библиотеке книги по школьной программе и, к моему большому удивлению, действительно их читал! Среди всех наших друзей читала книжки, по-моему, только я. Тем более по школьной программе. Тем более летом. И вот я впервые вижу другого человека (да еще мальчишку!), который тоже читает книги.

***

С пацанами мы подружились сразу. Познакомились в первый же день их приезда. Стали вместе гулять и ходить на озеро купаться. Они рассказывали нам о своем городе, о своей школе, о компании друзей. У нас же в этом отношении было серьезное преимущество: мы могли не только рассказывать, но и показывать. И мы показывали им наши озера и леса, иногда ходили прогуляться до соседних деревень, рассказывали, как называются растения, которых они никогда не видели прежде.

Однажды мы ходили собирать луговую клубнику. В наших краях это было привычное занятие – мы выбирались за клубникой каждый год. В тот год нас позвала с собой моя родственница. Именно к ней и приехали в гости Вовка и Юрик. Выходить решили в 4 часа утра, пока солнце еще не печет и можно спокойно поползать по склону в поисках ягод. Ягод на бугре за деревней всегда росло вдоволь. Хватало на всех. Я не помню, как проснулась в тот день. Будильником я в деревне не пользовалась (у нас его и не было), хотя бы летом можно было позволить себе отоспаться. Но в ту ночь, зная, что за ягодами пойдем веселой компанией, я вскакивала каждые полчаса. Боялась опоздать. А в 3:40 в дверь постучала Валентина, спрашивая, не сплю ли я.

Солнце только показалось из-за соседней горы, когда мы двинулись в сторону нашего пригорка. Вовка, который накануне собирался идти вместе со всеми, в 4 часа утра резко передумал. А вот Юрик был непреклонен. Собирать ягоды для мужчин обычно не самое приятное занятие. Но этот парень умел удивлять! Вместе с нами он провел на склоне все утро, пока не набрал целое ведерко незнакомых для него ягод. Все мы, как могли, помогали единственному «мужчине» в нашей компании. А за шутками и смехом время пролетело незаметно. Когда мы возвращались домой, уставшие, но счастливые, солнце стояло уже высоко. И хотя это был день моего рождения, сейчас я не помню ни подарков, ни поздравлений, ни чаепитий – все на свете затмило это ощущение легкого летнего праздника, когда мы собирали ягоды в росистой траве на бугре.

***

Порядки в деревне были довольно строгие. И когда однажды Вовка и Юрик, в очередной раз оставшись одни, позвали нас посмотреть фильм, нам проще было отказаться. Мальчики и девочки подросткового возраста, сидящие вместе в доме, где нет взрослых, для всех соседок были поводом для пересудов. Никого не интересовало, что мы просто играли в карты или смотрели телевизор: у каждого было свое представление, чем там могут заниматься юноши и девушки без присмотра. Наши бабушки тоже опасались слухов, поэтому, решившись зайти в гости к ребятам, мы в первую очередь рисковали испортить отношения с бабушками.

Деревенским летом в большинстве семей все-таки царил дух либерализма. Даже маленьким детям разрешали подолгу задерживаться на улице, уходить из поля зрения, заходить в гости к друзьям или купаться без присмотра взрослых. Нет, лет до семи на речку нас провожали бабушки, потом строгий наказ присматривать за младшими выдавался старшим братьям и сестрам, а ближе к десяти годам можно было и совсем не отпрашиваться. Но были моменты, за которыми с годами следили только строже.

Например, когда я, будучи ученицей начальной школы, шла погулять с деревенскими мальчишками, это было в порядке вещей. Лет в 12, если кто-то из пацанов заходил, чтобы позвать купаться, можно было столкнуться с насмешками от бабушки, а к мальчишке до конца лета приклеивалось дурацкое прозвище «жених». В более старшем возрасте от нас начинали требовать невозможного: чтобы никто из деревенских жителей не видел нас в паре с кем бы то ни было мужского пола. Отругать могли уже за то, что по пути, например, из магазина меня догнал сосед и дальше мы шли до дома вместе. Мы могли идти и болтать ни о чем, рассказывать друг другу анекдоты или просто молчать. Могли переброситься буквально парой слов: допустим, сосед спросил у меня, дома ли сейчас мой брат. А я его – дома ли его сестра. Этим и ограничивалось все наше общение по пути до дома. Причем именно это нас в тот момент и интересовало. Однако бабушку все это могло не интересовать совсем. Если юная девушка идет по деревне вдвоем с парнем, значит, соседки могут начать судачить. Допустить такое никак нельзя, поэтому с возрастом надзор над нами становился все строже. Хотя и этот контроль был относительным: ведь по вечерам нам позволяли задерживаться допоздна, и никого не волновало, чем мы будем заниматься, когда пожилые соседки покинут свои «наблюдательные пункты». Но днем остановиться и переброситься с кем-то парой слов уже приравнивалось к преступлению.

Что говорить о том, чтобы зайти в гости к ребятам, которые – вся деревня это знала – живут без взрослых, да еще и в такое время, когда большинство бабушек сидят на своих завалинках? Это было просто немыслимо. Но посмотреть кино хотелось. Из нашей троицы телевизор был только у меня, но бабушка и дедушка смотрели на нем новости, мексиканские сериалы и «Поле чудес». Пришлось включить находчивость: мы заходили в дом по очереди, менялись в рекламную паузу и быстренько пересказывали друг другу, что там произошло в фильме за эти несколько минут. Тот, кто оставался на улице, должен был зорко смотреть, чтобы в поле зрения не появлялся никто из знакомых, и в случае чего предупреждать. Это был целый шпионский замысел. При том что мы действительно не делали ничего запретного, просто смотрели фильм. Никто в нашей компании не проявлял друг к другу никакого двусмысленного интереса. Однако иногда взрослые в своем рвении контролировать и наказывать заходят так далеко, что дети действительно готовы подвергать себя опасности. Ведь трем девочкам зайти в дом к двоим мальчишкам было бы намного безопаснее, чем ходить туда по одной. На наше счастье, эти ребята были очень порядочными, и у нас на их счет не возникало никаких дурных мыслей. За лето мы успели познакомиться достаточно близко, так что понемногу общаемся до сих пор.