Текст книги "Борзый. Его девочка"

Глава 5

– Состояние мамы тяжелое, но стабильное! У меня сегодня бой, ты идешь со мной!

– Мне Стасю не с кем оставить! – произношу я смотря, как Тамас уплетает приготовленные мной голубцы.

– Стася посидит с Макаром, а мы сходим!

Я молчу. Отказать неудобно, я знаю что он заплатил инспекторше хорошую сумму денег. Он даже не спросил меня хочу ли я быть с ним или нет… А я никогда не хотела. Я всегда его братом считала. Почему то мужской пол меня совершенно не волновал.

Ни хирург с больницы, который пытался ухаживать за мной. Никто… Только… Почему то вспомнила большие голубые почти синие глаза Борзого. Внутри что-то дернулось. Своеобразный парень, красивый и наглый… Глупости это все… Женщина для него лишь способ самоудовлетворения. Не более того.

– Собирайся поедем! У меня сегодня важный бой! Завтра Макар подтянется!

У меня внутри что-то дернулось… Что-то болезненное. Только ни Макар.

– Не надо моего брата вмешивать! – твердо произношу я. – Я очень тебе благодарна, Тамас, но Макар тут ни при чем! Он еще совсем ребенок!

Тамас встает, подходит ко мне вплотную и прижимает к стене.

– Слушай, тебе сказать, сколько я денег отвалил? Много! Макар денег хочет, он спортивный нормальный парень! Ничего с ним не случится! А я полностью на себя заботу о вас возьму!

Он проводит руками по моему телу, а меня почему-то тошнит от отвращения. Красивый молодой парень… Меня же выворачивает. Я не хочу.

– Я буду одеваться! – вырываюсь я из его рук и бегу в комнату.

Меня всю трясет.

Стася смотрит мультики. Я сажусь к сестре и обнимаю ее. Страх что ее заберут становится все сильнее, я понимаю в какую ужасную ситуацию попала наша семья и деньги… Деньги которых у нас нет, но есть у Тамаса, черт бы побрал меня встретить его.

– Как ты малышка?

– Он убил маму? – одними губами спрашивает она.

Внутри все сжимается.

– Конечно, нет! Мама обязательно поправится!

Глаза малышки все в слезах.

– Я видела столько крови, Эмма, я так испугалась!

Сердце бешено стучит. Господи помоги, помоги нам, пожалуйста…

* * *

Клуб вечером выглядит еще роскошнее, чем днем. Я ловлю на себе восхищенные взгляды уже не молодых мужчин. Рядом с ними женщины кто моложе, кто старше, все ярко одетые. Все в бриллиантах. Дорогие сумки, дорогая жизнь… Есть и молодые мужики с красивыми под стать себе женщинами. Совсем другая жизнь. Не моя. Я чувствую себя здесь лишней и неуютно.

Сижу на диване в руках с бокалом шампанского. Тамас прижимает меня к себе.

– Я сказал Макару, что мы задержимся, я трахну тебя сегодня! Смотри, как все на тебя смотрят! Эти долбоебы не понимаю, какая ты красивая и что я буду творить сегодня с тобой ночью!

От его хриплого шепота у меня, кажется, сердце уходит в пятки. Он целует меня в щеку и провожая диким похотливым взглядом уходит. Меня всю трясет… Бежать… Куда… Эта инспекторша так кокетливо смеялась с ним, так смотрела на него… Конечно он сделает так чтобы Стасю у меня отобрали, а Макар то куда лезет… Господи за что мне это все… За что…

Я встаю. От шампанского кружится голова. Меня всю трясет. Залпом выпиваю еще один бокал и иду в поисках туалета или балкона со свежим воздухом. Начинается бой. Руки бешено трясутся… А ведь у нас была такая хорошая семья. Ни папа, ни мама не пили. Все было отлично. Как все изменилось в один момент, когда папа погиб. Я до сих пор помню тот страшный день, когда нам сообщили, как его машина съехала с обочины и, как его товар, который он вез ограбили. Моя жизнь, как и всей нашей семьи в этот страшный вечер разделилась на до и после…

– Ух ты! С любимым пришла?

Резко оборачиваюсь. Куда я забрела в своих мыслях… Стою у каких то дверей, музыка сверху до меня не доносится. Здесь что тот типо подвала, а прямо передо мной… Борзый. Он не трезв. Можно сказать, совсем не трезв.

– Я ошиблась, искала туалет умыться или балкон… Извините!

– Да нет стой! Куда ты? Слушай зачем он тебе? Ты его так сильно любишь?

Я резко разворачиваюсь, собираясь уйти, как сильные руки грубо хватают меня и затаскивают в дверь. Она с треском захлопывается. Мы остаемся с Борзым вдвоем. В комнате черно красного цвета. У меня бешено стучит сердце, а он нагло усмехается.

– Раздевайся! Сейчас трахать тебя буду, Ариэль!

У меня темнеет в глазах, а он подходит ко мне и грубо развернув прижимает к стене.

– Зачем тебе этот долбаеб? Я тебе больше дам! Сука! Даже не думал, что меня так баба завести способна! Я ведь только о тебе колдовка думаю!

Я сглатываю, а он дикими страстными глазами смотрит на меня. Что происходит…

Хватает ладонью меня за горло. Сдавливает его. Мне больно. Хриплю. Нечем дышать.

Отпускает, а потом сжимает мою талию вдавливая в стену.

– Отпусти меня! – шепчу я. – Ты пьян! Ты что делаешь?

– Я пьян! Знаю это! Но это не мешает мне хотеть тебя, слушай ты меня что заколдовала?

Сердце бешено стучит…

– Отпусти меня пожалуйста! Я с парнем!

– Да ладно! А что так смотрела на меня? Слушай, а он, когда тебя трахал ты обо мне думала?

У меня пропадает дар речи. Пытаюсь упереться в его мощную грудь, оттолкнуть его, но не могу. Он еще сильнее сжимает меня в холодный мрамор стены.

Пытаюсь освободится оттолкнуть его, но с ужасом ни то что понимаю, а даже осознаю, что меня не тошнит от его прикосновений, как от прикосновений Тамаса. Мне они не неприятны, а наоборот по телу какая-то дрожь. Особенная. Такого ни в жизни не было…

Жадно накрывает мой рот своими губами. Я теряюсь… Это такое ощущение… Если толком я только в школе целовалась и то это был ни поцелуй, а так… А здесь вулкан, сумасшедший дикий. Обрушившаяся на меня лава… Врывается в мой рот языком, закусывает мою нижнюю губу, а я с места сдвинуться не могу и еще с ужасом понимаю, что сама на его поцелуй отвечаю…

– Нравится тебе моя девочка… А, как же твой козел? Непобедимый блядь!

Я упираюсь в него руками.

– Отпусти!

– Парню расскажешь? Что он мне сделает? Он одного моего взгляда боится!

Наклоняет голову к себе и вновь начинает целовать.

У меня словно пелена с глаз валится, я только сейчас я понимаю, что происходит. Что черт возьми его руки на моем теле, что мне это в какой-то степени нравится, а еще что мне нужно вырваться и уйти отсюда.

– Отпусти меня!

– Не пущу! А парню твоему скажу, что ты моя! Поняла?

– Он не мой парень, я…

Договорить он мне не дает, приподнимает за бедра и жадно смотрит в глаза. Я словно чувствую, что будет. Меня наизнанку отворачивает.

– Отпусти! Пожалуйста, отпусти меня! – шепчу я одними губами.

Он, держа меня так несет в сторону стола и усадив на него встает между моими ногами.

– Не пущу! Сегодня ты моя!

Его голос звучит хрипло. Особенно. Дико… Я закусываю губу. Хочется сказать ему что я девственница, попросить отпустить, но внутри что-то сжимается. Вспоминаю похотливый взгляд Тамаса и меня передергивает от отвращения. Лучше с ним, лучше я ему отдам свою девственность чем Тамасу.

– Признайся, крошка я же понравился тебе, ты же с первого дня думала, как я отдеру тебя!

Усмехается. А его глаза горят. Горят наглым блядским светом…

Одним движением стаскивает с меня платье, а следом бюстгальтер. Сердце так бешено стучит что кажется сейчас вылетит из груди. С минуту смотрит на меня таким взглядом от которого все внутри сжимается в тугой узел и толкая меня так что я буквально ложусь на стол, жадно припадает к груди губами, до боли грубо закусывая сосок… Твою мать это непередаваемое ощущение от слова совсем. Сумасшедшее… Дикое…

С глухим рычанием дикого первобытного зверя стаскивает с меня ботиночки, колготки и кружевные трусики. Грубо раздвигает шире ноги и с еще сильнее рычанием стаскивает с себя спортивные штаны и входит в меня одним рывком. Грубо. Дерзко. По щекам текут слезы. Он резко останавливается, замирая во мне.

– Блядь, ты что девственница?

Глава 6

Ян

Борзый

Я сходил с ума. Да твою мать, да… Стенки ее влагалища отчаянно сжимались до того момента… Она вся сжалась и резко вскрикнула. Боль пронзила ее. В этот момент я даже не знал, как себя назвать. Я увидел преграду, которая встала на моем пути. Дикость. Отчаянная дикость внутри меня. Девственница… Она блядь девственница… Сколько ей? Больше восемнадцати? Да сейчас телки во всю трахаются лет с четырнадцати если не меньше.

– Ты сейчас серьезно?

Смотрю на нее и понимаю, что член рвется мощным толчком ворваться в нее, разорвать. Напополам. Эту красивую и такую нужную мне сейчас девочку.

Кивает.

– Сука… Что же ты раньше не сказала… Прости малышка, но придется тебе потерпеть!

Резко вхожу в нее. Одним сумасшедшим сильным толчком. Вскрикивает. Тонкие руки с этими короткими, но такими красивыми ноготочками цепляются за меня, как за спасительную соломинку. Цепляется. Смотрит своими огромными по детскими доверчивыми глазами полными ужаса.

А я хочу ее. Хочу эту девчонку все сильнее. Понимаю надо остановиться, надо дать привыкнуть ей к размеру, но не могу. Лишь трахаю яростнее. Все грубее и сильнее. Глубже. Да девочка… Да глубже. Ты навсегда запомнишь эту ночь.

Приглушенный стон вырывается с ее полуприоткрытых губ. Сука… Как же она хороша. Вдавливаю ее в стол, так что она полностью обхватывает ногами мой торс и трахаю. Резко трахаю. Глубоко. Жестко. Да девочка, да, тебе же так нравится сучка… Значит я буду трахать тебя так…

В затуманенном алкоголем мозгу слабо видятся ее глаза, глаза в которых застывают слезы, тихие мольбы что ей больно, но одновременно хорошо. Я знаю когда женщине хорошо и понимаю что этой девочке хорошо… Слишком хорошо со мной, а всю душевную хрень и моральные принципы мы оставим на потом. Сегодня есть только я и она. На остальное все похуй…

Вхожу в нее еще глубже понимая, что еще немного, еще чуть-чуть и я просто кончу. Эта сучка охуенна и с этим не поспоришь.

– Ты пьян, я…

– Тсс… Я пьян тобой, девочка! Я только о тебе и думал, как увидел тебя! Ты самая охуенная сучка, которую я только видел!

Сейчас я говорю правду, полнейшую правду. Ни одна из моих девок так не заводила меня, ни одна не давала этого дикого сумасшествия что сейчас испытывал я.

Я никогда так не хотел ни одну. Никогда…

Ее ладони лежали на моей спине. Гребаная майка. Стаскиваю борцовку и ощущаю ее пальцы, их теплоту, какие мягкие у нее ладони, какая мягкая и податливая она сама. Трахать… Я хочу дальше ее трахать не отпуская…

Дергаюсь и вхожу в нее глубже, ощущаю, как стенки ее влагалища обхватывают меня. Мой член изнывающий от разрядки…

– Блядь… Какая ты тугая… Сука… Как же ты меня заводишь!

Выхожу и диким резким толчком вхожу в нее обратно. Глаза девочки распахиваются еще шире, а я ловлю себя на мысли, на дикой мысли не понимая алкоголь это или все таки реальность, что больше не хочу ни одну, только ее и она будет моя… Только моя… Прости девочка, но ты плохо меня знаешь кто я такой. Ты попала… Теперь я тебя от себя не отпущу… Ни на минуту, ни на шаг…

Эмма

Я ощущала себя грязно и развратно, а он пьяный вдрызг накачивался виски несмотря на меня. Да и что на меня смотреть. Так погано мне не было никогда. Пришла с одним, переспала с другим. Изнасилование? Но почему так все сжимается внутри? Почему так хорошо? Смотрю краем глаза на его татуировки и понимаю что мне хочется к ним прикоснуться. Так блядь, Эмма, приди в себя. Он тебя изнасиловал. Затащил в свой кабинет и трахнул. Грубо и жестко, а ты прикоснуться к нему…

Да не нужны ему твои прикосновения… Ему ничего не надо. У него таких, как ты и каждую он также трахает…

Уже иду к двери, как мощный рывок разворачивает меня обратно. Смотрит своими наглыми борзыми глазами. Не зря он получил такую звучную погремуху Борзый.

– Вот держи!

Он протягивает мне деньги. В этот момент я теряюсь окончательно. Мне словно под дых дали. Он меня за дешевку принял. Более ничего обидного в жизни я не испытывала. К горлу подступает ком. Вот ублюдок.

– Подавись своими деньгами! – рычу я. – Я в них не нуждаюсь! А от тебя тем более!

– Да ладно! Все покупаются, все продаются! Ты не исключение мисс! Еще сама припрешься за деньгами!

Я выбегаю из кабинета, до бегаю до конца коридора и прижимаюсь к стене. По щекам текут слезы. Горькие отчаянные слезы. Кажется это конец. Теперь меня окончательно растоптали…

Глава 7

Борзый

Ян

– Ты нахрена так нажрался?

Бешеный яростно смотрит на меня, а я с трудом глаза открываю. Блядь точно. Нажрался я знатно. Сел на диване, а башка заболела лишь сильнее. Блядь. Надо же было так напиться.

Бешеный прищурился.

– Что за канитель в клубе?

– Ты о чем?

– Драка! Почему ты мне не сказал? Ян, братва говорит ты беспредельщик! Как только ты один остаешься, вечно какая то хуйня происходит!

Я встал. Повел плечами. Хрустнула шея. Пора в зал. Старею блядь.

– Бешеный завязывай! У тебя года что ли… Ты такой ворчливый стал… Ты пока холостяком был другим был!

Арис оперся ладонями о стол.

– Ты можешь ржать сколько угодно, но года идут, у меня жена и дочь! Ты сам понимаешь!

Я не понимал, куда он клонит. Не потому что с бодуна, а просто может до конца понимать не хотел что с семьей и жизнь клуба и жизнь Бешеного и моя начинала меняться.

– Князь не дремлет, ты знаешь он очень опытен и хитер! Дикий по прежнему на свободе! Это все сложно! Ты знаешь!

– Знаю! К чему ты клонишь?

– Так нажираться и творить беспредел это не вариант! Ты трахнул какую то девку!

– У нас есть камеры?

– Я не смотрел! Визуально! Твое поведение должно меняться! Я балатируюсь в депутаты!

Смотрю в окно. Обрывки в памяти… Длинные белые платиновые пепельного оттенка волосы. Как я ее драл прямо сидя на столе. Блядь… Ее глаза. Большие такие. Сама красивая. Худенькая. Я дебил. Так все стоп. Это же вроде подруга Тамаса…

– И что теперь? Мне трахаться нельзя?

Бешеный вздыхает.

– Я продаю клуб, больше боями без правил, мы заниматься не будем! Тот клуб под вопросом!

Я молчу. Зашибись, а я ведь думал у нас все напополам. Ошибался. Бешеный указал мне мое место. Молча, иду к двери.

– Ян ты что-нибудь скажешь?

– Нике привет! Она любит тебя таким, а другим… Ты себя сам потеряешь, Бешеный!

Выхожу в коридор и ударяю кулаком в стену. Сука… Все идет по пизде. Просто все…

Глава 8

Эмма

– Что ты делала у него в кабинете?

Лицо Тамаса ходило желваками. Я изо всех сил пыталась успокоиться. Не дай Бог что то всплывет, что я тогда буду делать, это же позор, не хватало только чтобы кто то узнал что на столе со мной вытворял этот придурок. К горлу подступила тошнота. Он же кажется, в меня кончил и что теперь делать. Ладони вспотели, моментально стало не по себе.

– Отвечай мне сука, когда я с тобой разговариваю!

– Не смей орать на мою сестру!

На кухню вошел Макар. Я вздрогнула. Как вырос брат. Мне стало страшно, он стоял перед Тамасом и сжимал кулаки. Я видела его ярость. Дикую слепую ярость.

– Не охренел ли ты дружок? Я от опеки твою сеструху спас, а ты так со мной базаришь! Забываешься кто вы и кто я!

Становилось не по себе все больше, я очень хорошо понимала что это за человек. Он мстительный и ничего не делает просто так. Такие люди вообще не делают ничего просто так. Никогда.

Такие люди злые и мстительные очень. Я видела его злость, видела его ярость и очень переживала за брата понимая что Макар слабее, намного слабее.

– Прекратите!

Тамас бросил на меня злой взгляд полный презрения.

– Трахалась с ним?

– Не смей оскорблять мою сестру и вообще вон из моего дома! Сколько ты заплатил? Я тебе все сполна отдам!

У меня закололо в груди.

– Макар прекрати!

– Нет пусть говорит сколько отдал, я ему отдам! Ты не вещь и не шлюха чтобы ложится под него за то что этот ублюдок денег заплатил! Сколько?

– Пол ляма, срок до пятницы, не отдашь лично к Калиберной пойду, главной в опеке и до ПДН дойду! Посмотрим, как вы запоете, голубки!

Тамас пошел на выход, а мне казалось у меня оборвалось в груди. Вот и все. Приплыли…

* * *

– Ты совсем сдурел? Сколько он денег захочет?

Мой голос дрожал. Мне было страшно. По – настоящему страшно, я словно понимала куда мы ввязались, одни против всех…

– Какая разница сколько? Я найду эти деньги! Ты дура?

Внутри все сжалось. Дура я точно никогда не была, но понимала что это надо возвращать, а у нас таких денег не было.

– Где ты собрался деньги доставать? – тихо спросила я чувствуя, как вся дрожу.

– Это не твоя печаль! – Марат грубо выругался повернулся и пошел.

Я чувствовала, как у меня дрожат руки. Кажется это был конец…

Ян

Борзый

Туманный взгляд, потерянный и холодный далекий от спорта. Вки вот что заменило мне все. Черт возьми, я постоянно

Вискарь в нем плескался на дне. Было холодно, но в то же время очень кайфово, я хотел жить, жить на полную катушку отдыхая от всего.

Арис мрачно оглядел обстановку и вздохнув тронул меня проверяя жив ли я от этого кайфа.

Доброе утро! – он сел напротив все также мрачно смотря на меня, а я шумно выдохнул.

Это был кайф, своеобразный кайф.

Я давно не отдыхал так. Всегда с друзьями, а тут один… Хотелось побыть одному. Мой клуб, все самое…

– Долго будешь, как девчонка дуться?

Я усмехнулся.

– При чем, тут, как девчонка! Это же твой клуб! Я там никто!

– Борзый хватит, Мансур приехал! Говорят кражи участились!

– Не моя печаль!

В глубине души было противно, я все больше понимал что понадобился ему не просто так. Его псы не справлялись, а я кто для него… Пес?

* * *

Глава 9

Эмма

– Что у нас происходит?

Стася смотрела на меня своими большими глазами, а я гладила ее по голове. Моя малышка. Я просто не представляла что будет если ее заберут. Маме стало лучше, но все равно она все еще была под капельницей, тем более в ней столько алкоголя.

– А у нас есть колбаска?

– Есть! Я сейчас принесу!

Поцеловав Стасю, я направилась на кухню. Холодильник встретил пустотой.

Маленький кусочек колбаски, чуть чуть сыра и все. Ни помидоров ни огурцов… До зарплаты еще далеко. Пособия тоже не скоро, с тех погасили задолженность хоть и небольшую, а сумма была километровой.

Грозились отключить и свет и газ. Я не представляла что делать. Предложение Макара заняться боями мне совсем не нравилось, но если нагрянет опека то у нас даже еды нет. Телефон оживает. Марина Александровна.

– Да Марина Александровна! – спокойно произношу я.

Я так надеюсь что она даст мне ночные подработки, они оплачиваются больше, а еды если что возьму со столовой у тети Вали. Она знает всю ситуацию, очень сердобольная и хорошая женщина, еще бабушку нашу знала. Бабушка… Как мне ее не хватает. Когда она была жива такого не было. Как и папа. Как он сейчас… Где…

– Эмма у меня для тебя не совсем хорошие новости!

Внутри все сжалось. Только этого еще не хватало.

– Что случилось?

– На тебя нажаловались с пятой палаты, та противная тетка. Что ты ей капельницу плохо поставила! Узнала что ты учишься и вообщем тебе надо с Виктор Юрьевичем разговаривать самой!

Я прижалась к стене, как мне обидно было. Только этого еще не хватало.

– А еще дай бутербродик!

Большие глаза Стаси в упор смотрели на меня. Мне плакать хотелось. Как это больно, ребенок хочет кушать, а ты ничего поделать не можешь. Ты беспомощная…

– Возьми, вот еще!

Поцеловала Стасю и ушла на кухню. Макар мрачно перебирал последнюю пачку макарон.

– Пиздец да?

– Справимся!

– А мне Аньке даже подарить нечего, у нее скоро днюха! Ладно раз уж все решил!

Внутри все сжалось.

– Макар ты мне обещал!

– Что? Жить в нищете? Тебя скоро ветром шатать будет! Ни сегодня завтра опека заявится что мы делать будем!

В дверь позвонили. Внутри все сжалось…

– Это кто?

Сердце бешено бьется. Макар смотрит в сторону двери.

– Я не знаю! Давай не открывать!

В дверь звонят еще сильнее. Я иду в сторону двери, смотрю в глазок. Менты и две какие то женщины. В этот момент я все понимаю.

– Это опека и ПДН! – шепчу я.

Макар сжимает кулаки, а я судорожно соображаю что в доме нет еды. Чо теперь делать… Что…

Мрачная женщина с белыми переженными волосами смотрит на меня.

– Мороженое это не еда! Колбаса и сыр тоже! Где ее суп?

Я молчу. Пытаюсь взять себя в руку. А точно где ее суп… Супа нет, как и продуктов тоже.

– Завтра зарплата и закупимся! – спокойно произношу я.

Смотрю на не, а в ее глазах читается презрение. Конечно, она ни разу не чувствовала что такое голод и я ее понимаю.

– Простите, но это не ответ! На днях приедет комиссия, если ситуация не поменяется, то мы вынуждены будем забрать девочку в кризисный центр раз у вас нет воды и еды!

В глазах темнеет. Кажется это конец…

Глава 10

Эмма

– Бюрократы проклятые! – сердито произнесла санитарка баба Тася. – Только норовят детей забрать! Приличные люди! Сволочи какие! С жиру бесятся! Ювенальная юстиция у них! Посмотрите, а сами детей развращают и в приемные семьи к транс этим дают… Короче пидоры одни!

Марина Александровна тяжело вздохнула.

– Таисия Кирилловна спасибо за вашу оценку наших органов, давайте мы с Эммой сами поговорим! У меня чисто!

Баба Тася махнула рукой.

– Что говорить то, у вас зарплата побольше моей, скинулись бы девке хоть по 500 рублей чтобы холодильник затарить, а не попросту лясы точить!

Марина Александровна густо покраснела, а баба Тася скрылась за дверью, она была очень прямым человеком и мы любили ее несмотря на то что поддавала баба Тася крепко.

– Эмма солнышко, я выпишу тебе премию! – после некоторой паузы произнесла баба Тася. – Только ты детка пойми, ты официально работать не можешь!

Я вспомнила пухлую брюнетку из пятой палаты. Ей то я что плохого сделала… Если только когда капельницы ставила то муж ее сидел и масляно улыбался, смотрел на меня, как кот на сметану, но он мне в дедушки годился, да и она не молода была. Неужели не понимала… А Тамас… Я знала что это он натравил на нас опеку и ПДН, я поверить не могла что он такой что так низко упадет в моих глазах…

– Эмма, ты меня слышишь? Виктор Юрьевич ждет! Сходи к нему!

Я вздрогнула. Меньше всего мне хотелось идти к нашему главному. Виктор Юрьевич был прекрасный врач и человек, но как то внутрене я чувствовала какую то опасность исходящую от него.

Выйдя из кабинета Марины Александровны, я медленно направилась в сторону кабинета Виктора Юрьевича, что ему сказать я вообще не представляла. Вот Люся влюбленная в него нашла бы, а я нет.

Виктор Юрьевич поднял глаза когда я постучалась.

– Эмма заходи! Я ждал тебя!

Я вздрогнула. Почему то вспомнилось, что произошло накануне вечером. По телу прошла дрожь. Это нужно забыть, просто забыть. У каждой девушки в жизни это бывает становление в женщину и далеко не у каждой романтично и в ожиданиях что ее увезет Грэй.

– Эмма что ты стоишь? Проходи? Чай или кофе будешь? Может ты кушать хочешь?

Он так быстро встал со своего места и так смотрит на меня своими большими глазами, а у меня опять в голове образ того хулигана и бандита. Решительно тряхнула головой, с которой чуть шапочка не упала. Так хватит, Эмма, это изнасилование, не по своей воле или какой то транс, гипноз, ты сама это сделать не могла… Ты серьезная девушка.

– Проходи сейчас чайник поставлю!

Виктор Юрьевич касается моей руки и в глаза мне смотрит. В них что то такое особенное читается. Неужели я правда ему нравлюсь?

– Боже Эмма! – хрипло произносит он. – Как ты прекрасна! Я все понимаю, но…

Внезапно его руки прижимают меня к себе, а у меня темнеет в глазах.

– Виктор Юрьевич, я прошу вас… Я хотела…

Договорить я не успеваю, он впивается мне в губы. Внутри все сжимается, словно горло сжимают ледяной рукой. Только этого мне не хватает, с силой пытаюсь его оттолкнуть, но ничего не выходит, силы неравны. Он толкает меня на стол не отрываясь от меня, а у меня по щекам текут слезы.

– Слышь чувак, а куда меня в хирургию водили? Опа! Ни хуя кордебалет!

Виктор Юрьевич отрывается от меня, а я во все глаза смотрю на высокого парня в спортивном костюме. Это же он… Ян Борзый… Боже с каким презрением он на меня смотрит, представляю что он думает…

Ян

Борзый

Рука и бок болели, я понимал, что нужно ехать к этому лепиле, а еще я непроизвольно вспоминал ее, как я трахал ее на столе. Какое податливое у нее было тело, а я врезался в него все сильнее. Я трахал ее, до жути трахал… Отшвырнув у больницы сигарету, прикрыл глаза. Вспоминал, как она стонала, ее тонкие руки и как хваталась за мои плечи. Целка… Так ли она мечтала расстаться со своей девственностью? Тут же разозлился на себя. Какая мне на хуй разница… Получили удовольствие оба и все, а думать что в голове у девчонки которую я трахал, я не хотел… Поднялся по ступенькам и пошел в сторону проходной. Интересно увижу ли я эту Ундину?

Картина Репина приплыли или что там, я не особо разбирался в живописи. Смотрел на то, как они страстно целуются, моя Ундина и этот дрыщ. С какого хрена она моя, обыкновенная шлюха, как все девки, только огонь какой то загорается, дикий… Хочется схватить этого дрыща и швырануть об стену чтобы забыл, как его зовут… Сука. А она смотрит на меня своими прозрачными глазами. Я то думал девчонка, а на уже с другим сосется… Что за бляди бабы…

– Перепутал двери, на перевязку, а тут порнуха! Простите что помешал! Когда трахаетесь хоть двери закрывайте!

С грохотом захлопнул дверь и пошел в другую сторону… зачем я это увидел…

Помахав рукой и убедившись, что к бою полностью готов, быстро спустился со ступенек, как резко обернулся. Спускалась она. Худенькая почти прозрачная, в черном платье, кожанке черного цвета и черных балетках. Уэнсдей блядь… А волосы эти длинные белые в высокий хвост собраны. Красивая…

– Может еще раз тебя трахнуть или врач нормально отодрал?

Сумка падает из ее рук, поднимает ее и на меня смотрит. Глаза яркие большие, губы пухлые и брови словно нарисованные. Красивая пиздец какая и лицо не тронуто косметикой. Нет этого ничего. Все свое естественное. А я ведь первый ее трахнул. Что-то внутри поднимается, дикая злость какая то…

Она не смотрит на меня, быстро спускается вниз, а злость во мне разгорается все сильнее. Грубо хватаю ее за руку.

– Иди сюда! – грубо хватаю ее за руку. – Что ты? Может денег дать? Сколько? Он тоже за деньги или бесплатно тебя ебет?

Губы дорожат, но смотрит с вызовом, в глазах ни одной слезинки. Сука, неужели я ошибся…

– Слышь! Отвали от моей сестры пока не получил!

Поворачиваюсь, внизу на пару ступенек ниже нас стоит пацан в шортах и белой футболке. Его руки сжаты в кулаки. Спортсмен… Однако…

Эмма

Боль, обида, отчаяние… Столько чувств смешалось во мне. Я представляла что он подумал, вчера трахал он, а сегодня меня пытается завалить другой. А может ему все равно? Я не знаю что у него в голове…

А Виктор Юрьевич, такого я точно не ожидала. Получив копеечную зарплату, тысяча его извинений, я спускалась вниз и вот эти глаза… Глаза в которых читается торжество чтобы меня унизить. Я итак осталась без работы, вот вот у нас заберут сестру, а тут еще он…

– Макар не надо!

Брат бросает спортивную сумку на землю и сжимая кулаки идет к нам. Его глаза зажигаются нехорошим огнем.

– Отошел от моей сестры и руки убрал!

– Да ладно ты смелый! Уважаю!

Борзый меня отпускает, а Макар обнимает меня за плечи.

– Чтобы я тебя больше с сестрой не видел!

Ян усмехается.

– Конечно, конечно!

Он спускается по лестнице продолжая улыбаться, а я прижимаюсь к брату. Господи, как я могла в такую ситуацию попасть, как…

Всю дорогу до магазина мы молчим. Закупившись продуктами идем к дому. У подъезда Макар ставит пакеты.

– Это тот?

Я чувствую, как краска заливает щеки. Только этого не хватало обсуждать с братом это.

– С ума сошла? Совсем? Это же Борзый, правая рука Ариса! У него столько таких!

Я вздыхаю.

– Слушай, давай мы это забудем и к этому возвращаться просто не будем, я уже совершеннолетняя и сама со всем разберусь, открывай и пошли в школу за Стасей!

Отворачиваюсь, а у самой слезы на глазах. Стыдно, Боже, как же мне стыдно…

Борзый

Ян

А пацана то я знаю хорошо. Бедно одетый, сумка порвана. Все старое, а ходит к нам тренироваться. Не думал что это ее брат.

Вжимаю педаль и набираю скорость. Внутри все сжимается. У нее такие глаза. Блядь да что я на ней так зациклился, она что ведьма или колдунья сука какая то… А у меня крышу все сильнее сносит, так бешено что дышать нечем. Стоп… Она вырваться пыталась? Блядь не успокоюсь пока правды не узнаю, разворачиваю тачку и еду в сторону больницы, правда. Надо мне потолковать с этим слащавым типом, еще, как надо…

Слащавый выходит скоро. Весь в костюме, из себя такой франт. С чемоданчиком. Ни хрена себе фраер, это мы парни простые, без понтов…

Выхожу из машины и преграждаю ему путь. Кардиолог оборачивается назад, наверное, поддержку ищет в лице охраны где дядя сторож в возрасте. Да современные мужики 21 век, сука…

– Вы что-то хотели молодой человек? Мои приемные часы можете посмотреть в расписании! А сейчас простите, я домой опаздываю! Дайте мне, пожалуйста пройти к своей машине!

Интеллигентно, а у самого голос дрожит, как у бабы. Очень интересно.

– А что у тебя за машина?

– Вам какая разница?

Он нервничает, а это означает одно значит что то за собой чувствует, когда человек спокоен то это совсем другой разговор.

– Один ебет другой дразнится, третий потеет! Слышал такую поговорку?

Краснеет.

– Давайте соблюдать субординацию!

– Конечно, давайте, только что тебе от моей девчонки надо?

Рука непроизвольно в кулак сжимается. Вспоминаю, как он ее целовал и обнимал. Дрожь. Дикая ярость. Тот хлопает глазами.

– Эмма нравится мне…

Наверное, этого достаточно, для всего чтобы я перешел черту, такую ярость я не испытывал давно. Не знаю правильно я делаю или нет, но подхожу ближе. Спокойно Борзый. Это лепила, от него зависит жизнь людей и по нему видно что к мусорам побежит, ломанется… Сука…

– Она моя девушка! Еще раз подойдешь или тронешь, убью суку!

Тот словно ниже ростом становится, испуганно смотрит на меня.

– Простите, простите!

Я поворачиваюсь и открываю дверь машины.

– И предупреди всех, один взгляд который мне не понравится на нее или Эмма мне что то скажет!

Эмма… Какое у нее красивое имя. Необычное.

Да что это со мной… что… Что такое то…

Эмма

Я закладывала продукты, в холодильник чувствуя, как у меня бешено стучит сердце. Как мне хотелось, чтобы все это сном оказалось, теперь из больницы вылетать. А о Викторе Юрьевиче я была лучшего мнения, ему же Люся проходу не дает, так, какого хрена он на меня запал.

– Мы дома!

– Эмма, а я пятерки одни сегодня получила! Я молодец! У нас есть что то вкусненькое? А то девчонки булочки в столовой покупали и кафе, а у меня нет денег!

На лице Макара заходили желваки, а я прижала Стасю к себе. Может на хрен бросить этот институт, пойти куда то работать, да куда угодно хоть в ночной клуб.

Но слышать это невыносимо. А еще опека придет и ПДН, что с мамой неизвестно, надо ее навестить.

– Вот можешь спокойно покупать булочки! – Макар протягивает Стасе тысячу рублей и обнимает нас обеих. – Девчонки, я вас люблю и все с этого дня будет хорошо!