Текст книги "Пузожители"

Глава 8

Когда очередной цикл не увенчался долгожданной беременностью, Алиса решила, что пора принимать меры. Пусть для кого-то три месяца и не срок для зачатия, но она-то знает, что для нее это вовсе не нормально. А значит, стоит подстраховаться. Пока мальчики были на тренировке, их мама отправилась к врачу, которая наблюдала все три ее беременности. Ирина Константиновна была давней подругой ее матери.

– Ну, что там? – нервничала Алиса во время осмотра.

– Ты знаешь, у меня такое впечатление, что по каким-то причинам трубы стали непроходимы.

– По каким-таким причинам? – изумилась Алиса.

– Это может быть скрытая инфекция, доброкачественные образования. Вариантов много. Точно можно будет сказать после лапароскопии.

– Мне нужна операция? – этого она никак не ожидала. Была почти уверена, что опытная Ирина Константиновна сейчас просто успокоит ее и отправит домой с наилучшими пожеланиями и с твердой уверенностью скоро увидеть Алису вновь уже в интересном положении.

– Лапароскопия мало похожа на обычную операцию. Это современный метод диагностики и лечения. Грубо говоря, в животе делают три дырки, в одну из них вводят камеру, а в две другие инструменты. Поверь мне, это лучше, чем теряться в догадках.

– Мне придется лечь в больницу? У меня дети…

– Три дня. Больше не понадобится, вот увидишь. Если ты согласна, я позвоню профессору Тучкову, и на следующей неделе мы тебя госпитализируем. Вообще-то, к нему не попасть, хоть он и делает ежедневно по четыре операции, но я договорюсь.

– Тучков… Он хороший специалист?

– Он гений. Вот увидишь.

– Ну… хорошо, – решилась Алиса.

– Вот и умница. А то будешь думать, гадать, ждать у моря погоды. Все-таки не девочка уже. Ты позвони матери, она с удовольствием посидит с твоими разбойниками.

Алиса усмехнулась, представив, насколько длинными покажутся эти три дня Игорю.

Ну что ж, по крайней мере, скоро ситуация прояснится.

* * *

Поскольку все произошло в ординаторской, Ксюшино несчастье не было тайной ни для кого из коллег. Главный врач пообещал, что, когда она забеременеет в следующий раз, он лично позаботится о том, чтобы обеспечить ей лучшее наблюдение и своевременную помощь.

Все недоумевали, почему она скрыла факт беременности от коллег и решила наблюдаться у первого попавшегося гинеколога в частной поликлинике рядом с домом.

– Уж лучше бы тогда в обычную консультацию пошла, – качала головой старенькая медсестра Валентина Петровна. – Они там хоть беременных каждый день десятками видят. А эти, в платных, что? Только справки да аборты.

Ксюша и сама все понимала. Знал бы где упадешь, соломки бы подстелил. Коллегам не сказала потому, что не хотела раньше времени рассекретить свое желание поскорее отправиться в декрет, и потому, что сначала была полностью уверена в своем здоровье, а потом была так расстроена, что уже и не знала, куда бежать. Хорошо хоть, в итоге пришла к Максиму Васильевичу, а то они бы там так наковыряли, что она бы, того и гляди, на всю жизнь бесплодной осталась.

Ей назначили полугодовой курс гормональных противозачаточных, после которых можно было снова планировать беременность. Срок шесть месяцев казался ей невероятно долгим.

Да еще главный врач в приказном порядке отправил в двухнедельный отпуск.

– Я вообще не понимаю, зачем мне нужен этот отпуск, – жаловалась она Сержу. – Я же дома с ума сойду.

– Конечно. Поэтому ты не будешь сидеть дома. Мы с тобой летим в отпуск, малыш. Я уже заказал тур!

– Ты у меня молодчина! Просто супергерой! И куда, интересно знать?

– На Кубу.

– На Кубу? Но это же на другом краю света! Еще дальше Таиланда!

– Вот именно. Именно то, что нам сейчас нужно. Вылет, кстати, сегодня ночью!

– Я люблю тебя, – улыбнулась сквозь слезы Ксения.

– Я тоже тебя люблю, малыш.

Перелет действительно оказался долгим. Тринадцать часов понадобилась, чтобы перенестись из заснеженной февральской Москвы в страну ром-колы и ретро-автомобилей. Но едва они сошли с самолета, как стало понятно, что пересечь океан ради этой красоты действительно стоило.

Протвинские поселились в небольшом отеле на Варадеро и целыми днями наслаждались снежно-белым песком, лазурным океаном и друг другом. Им довелось пережить настоящую трагедию, но любовь, живущая в сердцах, давала надежду.

Глава 9

Дима Шаблинский легко раздобыл три корзины голландских тюльпанов в павильоне на углу. Где бы еще руки раздобыть подлиннее, чтобы всю эту красоту до дома донести! Количество женщин в семье постоянно увеличивается. Сначала была одна Белка, и они с отцом тщательно готовились к международному женскому дню, он рисовал открытки и складывал тюльпаны-оригами. Для подростка странно, но что поделать, если мачеха была первой женщиной, которую хотелось радовать. Отец отыскивал в ювелирных изысканные украшения. Поначалу, пока папа был преподавателем технического вуза, это были серебряные колечки и цепочки. Когда сменил работу и занял пост исполнительного директора завода, на смену серебру пришло белое золото и довольно крупные бриллианты. Потом родилась младшая сестренка, а в этом году Дима женился.

В канун праздника Леся приболела, так что пышных торжеств дома не предвиделось. Когда Дима вошел в квартиру, дамы, жаждущие подарков, высыпали в коридор. Даже Леся вышла в домашнем халате и с распухшим носом.

– Какие красивые!!!!

– Проходи скорее, у нас тоже для тебя сюрприз. Кулинарный!

– Да я буквально на полчаса….

– Как на полчаса? – Изумилась Белка. – Ты же только что из рейса!

– Да, но у Копылова рожает жена и я согласился его подменить.

– Это уважительная причина, – захлюпала носом Леся. – Может, когда я буду рожать, он тебя подменит.

– Какь жафко… – расстроилась сестренка. – А какь же гусалский тост?

Ей очень нравилось, когда брат пил за дам стоя. Вот ведь маленькая, а уже женщина.

– Гусарский тост обязательно будет, но только с соком.

Спустя полчаса Дима был свободен. Любимые женщины в последние несколько месяцев его порядком достали. Только и говорят, что о беременности и детях. Будто и тем других нет. Сегодня хоть оторвется на корпоративе как человек. Естественно, никакая жена у Копылова не рожала. У него вообще не было жены. Ну, должен же мужик отдыхать? Тем более, что больную Лесю на корпоратив все равно не потащишь.

Самые отважные пилоты и самые красивые стюардессы Домодедово собрались в клубе «Боинг» неподалеку от аэропорта. В боулинге были заказаны дорожки, а в подвале – сауна. Сначала, разумеется, бар и боулинг. Громкая музыка, приглушенный свет и откровенные наряды девушек сделали свое дело сразу. Раздражение как рукой сняло. А после двух бокалов виски с колой жизнь снова показалась прекрасной.

– Что-то ты сам на себя не похож, Шаблинский, – послышался сзади насмешливый голос. – Или это на тебя семейная жизнь так влияет?

Он обернулся и увидел Оксану. Стюардессу. Обладательницу длинных ног. Белокурых локонов. Голубых глаз. Губ, как у Анджелины Джоли. Предмет вожделения всех парней из всех экипажей. Впрочем, от летчиков красотка воротила нос, предпочитая состоятельных пассажиров. По случаю корпоратива она облачилась в короткое обтягивающее красное платье с невероятно глубоким декольте о подобрала в тон ему невыносимо-красную помаду. На прошлом корпоративе она получила шутливый титул секс-бомбы Домодедово и теперь, видимо, решила ему соответствовать.

– А на тебя интересно что влияет?

– В смысле?

– В том смысле, что все красивее становишься.

– Тебе жена не дает что ли? – Поинтересовалась Оксана, усаживаясь рядом.

– Почему?

– Взгляд у тебя голодный, Димочка.

– Это смотря на кого смотреть. Ты виски будешь?

– А как же?

Дима сам не понял, как это произошло. Час спустя они оказались в сауне. Причем вдвоем. Такой роскошной женщины у него не было никогда. Потом он поехал провожать Оксану на такси и остался. Весь следующий день они провели на шелковых простынях. И это были лучшие часы в жизни Димы. Таких ощущений он, ловелас со стажем, никогда прежде не испытывал. Вот это женщина! Не то что его Леся. Она, конечно, хорошая, но… Мышка она и есть Мышка. Что там говорить. А вот Оксана… Парни от зависти сдохнут.

– Я тебя, Димочка, давно заприметила.

– Ну, ты бы хоть намекнула!

– Хотела, но тут узнала, что женился.

– Может, я бы не женился, если б знал!

– Так ты разведись, – пожала безупречными обнаженными плечами девушка и поцеловала именно ту часть его тела, которая больше всего жаждала ее пухлых губ. В этот момент Дима не хотел думать о том, что будет с ними дальше. Здесь и сейчас он был безоговорочно счастлив.

Дома все было по-старому. Да и что могло измениться за двое суток. Казалось, изменился только он.

Леся слегла с температурой, а Белка стряпала завтрак на кухне и собиралась на работу.

– Привет, что у нас на завтрак?

– Привет, у нас блинчики с вишневым сиропом, а у тебя будут проблемы со мной, если будешь изменять больной жене.

– В смысле?

– У тебя помада на воротничке и воняет чужими духами. Это классика, дорогой мой. Иди мойся и рубашку сразу брось в машину. И впредь веди себя хорошо, малыш. Уж постарайся. Или я сама тебя оскоплю садовыми ножницами. Я могу, ты же знаешь.

Но циничный пасынок-ловелас покачал головой и сказал то, чего она никак не ожидала услышать.

– Все не так просто. Я влюбился, Белка.

Глава 10

У каждого, кто перешагивал порог клиники доктора Тучкова, складывалось твердое убеждение, что его тут ждали. Администраторы на ресепшн и медсестры были не просто приветливыми, а по-настоящему сердечными.

Алисе казалось, что она вдруг очутилась в медицинском центре Швейцарии или Германии. Именно туда ее хотел отправить лечиться Олег, но, все как следует обсудив, они пришли к выводу, что мнению Ирины Константиновны стоит доверять, ведь в том числе благодаря ей они воспитывают сейчас трех чудесных мальчишек. Для присмотра за детьми всё-таки пришлось вызвать маму. Других вариантов просто не было – Олег целыми днями на работе, а для самостоятельной жизни они еще, все-таки, слишком маленькие.

Сам доктор Тучков оказался симпатичным широкоплечим мужчиной лет сорока с небольшим. Он осматривал Алису между операциями. Капельки пота на лбу и усталые глаза. Хотя для профессора и доктора наук Николай Данилович невероятно молод, это с лихвой компенсирует тот факт, что хирург буквально живет в операционной. Интересно, есть ли у него семья?

Семьи у доктора Тучкова не было. И, честно говоря, он с трудом представлял себе женщину, которая станет терпеть мужа, живущего в операционной.

Бывшая не смогла. Однажды она просто хлопнула дверью, устав от вечного безденежья. И одиночества.

Все это было до. До собственной клиники, длинной очереди благодарных пациентов, запатентованного метода, международного признания. Он был тогда рядовым врачом областной больницы Саратова. Тогда его метод только рождался.

Недавно, после Международной конференции в Швейцарии, журналисты спросили, каким образом тестировался гениальный метод Тучкова. И он рассказал им, как экспериментировал с обычной картонной коробкой, чтобы потом проводить искусные манипуляции с маткой и придатками, возвращая безнадежным порой пациенткам самое главное – надежду стать матерью. Журналисты сочли, что у него отличное чувство юмора. И это не впервые. Почему-то в Европе никто не хочет верить в картонные коробки.

Академик Золотов был первым, кто поверил в него, когда не верил еще никто. Он же удержал его в России, когда все вдруг поверили и стали наперебой приглашать в Израиль, Германию, Штаты. Вместе они открыли эту клинику. Золотов оказался гениальным администратором, а Тучков оперировал с утра до ночи. Пациенты шли сплошным потоком, четыре операции в день. Каждый день на протяжении последних семи лет. Кроме выходных. В выходные он занимался научной работой. Он писал диссертации, научные пособия, доклады. Щедро делился наработками. В свои сорок два он был уже доктором наук и профессором.

Что же до остального… Признаться, порой ему казалось, что для семьи он попросту не предназначен. Его дом – клиника. И он будет стоять за операционным столом до тех пор, пока еще сможет кому-то помочь. И, самое главное, такая жизнь ему нравится. За свою карьеру он сделал счастливыми десятки тысяч семей.

Но, увы, не смог осчастливить одну-единственную женщину. Свою жену. Бывшую. Теперь уже бывшую. Она давно жена другого человека и мать его детей. Тучков был за нее рад. Он считал, что бедняжке просто не повезло с первым мужем. Просто Николаю Тучкову вообще не стоило жениться.

* * *

С каждым днем отношения Димы с женой становились все хуже. Он понял, что ошибся в выборе. Но как сказать ей об этом? Да и Белка… Белка его просто убьет. Оксана давила и требовала немедленно уйти от жены. То есть попросту выгнать ее, получается. В общем, ситуация – врагу не пожелаешь.

Спасали только рейсы. Свою работу Дима любил. Небо было его стихией. Здесь он чувствовал себя спокойно и уверенно. Его любимый рейс во Владивосток начинался в двадцать сорок, в тот момент, когда самолет отрывался от земли в аэропорту Домодедово. Ему предстояло лететь на восток. Видеть сначала ореол, а потом сверкающий солнечный диск, восходящий над небосводом. Солнце всегда вставало в районе Ханты-Мансийска. Дима знал это совершенно точно.

В рейсах он думал о ней. Он вообще всегда о ней думал.

Оксана была восхитительной: самой красивой и сексуальной женщиной из всех, кого он знал. Порой Дима недоумевал, как она может любить его, рядового пилота с заурядной зарплатой, который к тому же никак не может разобраться со своей незадавшейся семейной жизнью.

К Лесе пилот теперь испытывал одну только жалость. Жалость, и ничего больше. Она доверилась ему, полюбила, подарила свою девственность. Вот только оказалось, что все это Диме совершенно не нужно. А Леся не подозревает. И отчаянно хочет от него детей. И сама похожа на расстроенного ребенка в те дни, когда выясняется, что опять, оказывается, не получилось. С этим тоже, кстати, надо что-то делать. Варикоцеле, оно-то конечно, варикоцеле, но беременность все равно возможна. Пусть маленькая вероятность, но существует. Ребенок все усложнит еще больше. Одно дело – бросить нелюбимую женщину, пусть даже законную жену, и уж совсем другое дело – оставить ребенка. Быть может, обречь его на ту жизнь, которая была у Димы в детстве. Ведь куда пойдет Мышка, когда они разведутся? К матери она пойдет. Жить среди алкоголиков и наркоманов. Сама на работу станет бегать, а ребенка там оставлять. Съемную хату ей ни за что не потянуть, а Диме ей помогать не с чего. Ему бы Оксану прокормить с ее-то запросами.

Решено. Этот рейс последний. Он вернется домой и обо всем Лесе скажет. Дальше тянуть просто опасно.

Он скажет ей обо всем, а потом отправится прямиком к Оксане. И снова будет шампанское, и шелковые простыни, и разметавшиеся по подушке платиновые локоны.

Он купил ей подарок. В портфеле лежала бархатная коробочка с сапфировыми сережками. Синие камни прекрасно подойдут к ее сияющим глазам. Дима предвкушал, как Оксана откроет коробку, на секунду зажмурится от удовольствия, а потом рассмеется своим чудным звонким смехом.

За это мгновение он был готов отдать все на свете. Снять с пальца обручальное кольцо, поругаться с отцом и с Белкой. Если придется – уйти из дома. Он впервые в жизни любил всем сердцем. И готов был смести, уничтожить все преграды на пути к счастью.

Все преграды – на земле. В небе нет преград. Он пилот, а Оксана – стюардесса. Они оба принадлежат небесной стихии, оба свободны душой. Их любовь – союз равных. Не подачка, не жалкая попытка при помощи печати в паспорте удержать того, кто тебе никогда не принадлежал.

Ведь должна же Леся понимать, что ей никогда до Димы не дотянуться. Ему скучно с ней. И даже секс в последнее время стал каким-то пресным. Она, по-видимому, только и думает о том, как бы сперма попала поглубже и произошло долгожданное зачатие. А лучше бы хоть раз подумала, нужны ли Диме дети? А в особенности, дети от нее?

Этот брак изначально был обречен. И как он сразу не понял?

Глава 11

Шла вторая неделя на Кубе. Ксюша поправилась, загорела и все реже плакала тайком от мужа. Ей здесь нравилось все: солнце, дома в колониальном стиле, старинные машины, которые вообще непонятно как ездили. Но их владельцы не могли позволить себе других автомобилей, поэтому десятилетиями, поколениями, совершенствовали то, что есть. Незабываемое зрелище представлял собой встреченный ими недавно лимузин, сделанный из запорожца.

Серж говорил, что белый песок и лазурный океан можно сравнить разве только с Мальдивами. Ксюша на Мальдивах никогда не была, а потому была уверена, что с точки зрения природы – это самое прекрасное место на Земле.

А вот сами кубинцы понравились ей меньше тайцев. Те были улыбчивыми, застенчивыми, гостеприимными, всегда готовыми услужить. А жители острова свободы явно обладали предпринимательской жилкой. По Ксюшиным наблюдениям, они только о том и думали, как выманить у европейцев побольше куков.

Местная кухня тоже понравилась ей меньше тайской. Вроде бы, морепродукты те же, но так вкусно готовить здесь не умели.

Но зато история! Кубинская история оказалась необыкновенно интересной. Ведь это был остров Че Гевары, Фиделя, Хемингуэя.

Кофейных плантаторов, испанских губернаторов. Один исторический музей чего стоил!

Серж стонал, что устал от столь насыщенной культурной программы и хочет уже обычного морского отдыха, просто порыбачить на яхте у берегов Варадеро.

На следующей встрече с гидом Протвинские объявили ему, что созрели для морской прогулки.

– Окей, – радостно закивал темнокожий гид.

На следующий день они вышли в океан. Ксюша обожала морские прогулки и ту свободу, которую они даруют. Недаром ее покойный отец был моряком.

Они отошли на приличное расстояние и Серж принялся ловить рыбу и был необыкновенно счастлив, поймав самую настоящую барракуду. Ксюша плавала вокруг яхты с маской и ластами. А потом стояла у штурвала и так лихо управляла довольно большим судном, что матрос-рулевой спросил ее: «Вы дочь капитана?» А она просто ответила: «Да».

Словом, все было просто прекрасно до тех самых пор, пока у Сержа не зазвонил мобильник.

– Папа, я решил жить с девушкой, – сообщил вместо приветствия Миша, – поэтому нам нужен таунхаус. Один из тех, что Валера Сотников строит, как раз сойдет.

При всей своей лояльности к сыну, от такой наглости Серж опешил. Кроме того, он выпил уже прилично ром-колы.

– Во-первых, для тебя не Валера, а Валерий Павлович. Дорасти сначала до его лет. Во-вторых, на какие шиши, мой дорогой бездельник, ты собрался покупать таунхауз? – От злости он даже заскрежетал идеальными коронками, сделанными у дорогого дантиста. – Я купил тебе квартиру. На дом будь добр заработать сам. Насчет девушки решать тебе, но я думаю, что ты не созрел еще для брака, пусть и гражданского.

– То есть тебе можно жениться и делать детей, а мне нет?

– Я, по крайней мере, способен обеспечить жену и детей, а ты пока нет. Кто будет содержать твою семью? Я? Извини, но я на это не согласен.

– Слушай, хватит. Просто дай мне денег на дом.

– Я сказал нет!

– Это тебя твоя шлюха накручивает! – завизжал на том конце трубки и света не привыкший к отказам Миша.

– Это моя жена и будь добр…

– Да ты там бухой, старый алкаш. Только о подстилке своей и думаешь, чтоб не сбежала. Сколько ты на свадьбу потратил, а? Сколько? Мог бы мне машину новую купить на эти деньги! И сейчас опять на Кубу полетели.

– Вот что мальчик, – сказал Серж нарочито спокойно. Собирай свои шмотки, и чтобы к нашему возвращению ноги твоей в моей квартире не было.

– Что ты сказал?

– Да-да, ты не ослышался.

Давно пора преподать урок этому наглецу.

Серж положил трубку, спокойным и размеренным шагом подошел к жене.

Она взяла курс на яхт-клуб и самозабвенно рулила судном. Она смеялась от счастья, длинные волосы разметались по плечам, глаза блестели, морские брызги попадали ей в лицо, но от этого она радовалась еще больше. Матрос-кубинец, который теперь остался без дела, смотрел на нее с восхищением.

«Надо покупать яхту», – решил Серж.

* * *

Леся Шаблинская не могла понять, что творится с любимым мужем. Раньше он торопился домой из рейса, с удовольствием съедал приготовленный ей ужин, потом они долго лежали, обнявшись, смотрели старые фильмы, не спеша занимались любовью. Все это было, казалось, в другой жизни.

Теперь Дима разговаривал с женой сквозь зубы, чуть что срывался на крик. Иногда ей казалось, что именно ее желание завести ребенка так на него действует. Но ведь он говорил ей, что хочет детей. Нет, не совсем так. Дима сказал, что он не против детей. Правда, теперь шансы завести их стремились к нулю: супруги почти не занимались сексом.

В этом месяце близость была у них всего один раз. В тот вечер, когда муж пришел домой очень пьяным.

Леся пыталась обсудить ситуацию с Белкой, и та сказала ей, что это временные трудности, которые бывают абсолютно в каждой семье и которые нужно просто пережить. Что нужно продолжать быть ласковой и внимательной и тогда ситуация изменится сама собой. Только вот у Мышки осталось ощущение, что она ей что-то не договаривает.

Сам Дима на все ее наводящие вопросы отвечал, что ничего не изменилось, что все у них по-прежнему. Правильно Белка говорит, что мужчины не понимают тонких намеков.

Леся была готова простить ему все – грубость, невнимание, пренебрежение ее телом. Лишь бы он был рядом – родной, любимый. Ее Димка. Лишь бы лежал рядом, живой и теплый.

А если бы у них еще родился малыш… Да она бы просто умерла от счастья.

Но вот уже двенадцатый час, а его нет дома. Рейс закончился с утра. Ну ладно, предположим, Дима зашёл с ребятами выпить пива. Это час, два, ну три… Но он все равно должен был давным-давно приехать. Она звонила ему уже четыре раза, но он ни разу не взял трубку. Конечно, можно, наплевав на гордость, побежать в комнату к Белке и попросить ее набрать пасынку. Тогда он возьмет. Леся была просто уверена в этом. И еще она точно знала, что с мужем ничего плохого не случилось. Она бы почувствовала.

Только в четыре часа утра в замке повернулся ключ.

– Ты чего не спишь, дурочка?

Она бросилась ему на шею и совершенно отчетливо почувствовала запах чужих духов. Почувствовала, но ничего не сказала.