Книга: Обрекающие на Жизнь - Анастасия Парфенова

- Описание чудо камня, вобравшего в себя все цвета других камней. Автор даёт перечисление известных на Земле камней, добавляет "и цвета других неизвестных камней", а в конце оценочное суждение, что камень прекрасен. Однако, если задуматься, камень получается белым, стоит только вспомнить радугу. Или чёрным, если вспомнить акварель или квадрат Малевича. - Танец главной героини на озере. Танец не описан от слова совсем, описана только реакция даррая, что он в полном восхищении. - Описание "зала совещаний" у эль-ин тоже повеселило. Зал такой огромный, что и стен не видно, и потолок уходит в невидимую высь. Если задуматься, то получается, они собрались в какой-то пустоте, но автор навязывает снова оценку, как же прекрасен этот зал.

И так постоянно, когда задумываешься и откидываешь суждение автора, то чаще всего либо ничего не описано, либо описана какая-то чушь.

Язык общения стоит отдельного упоминания. Так повествование в начале ведётся от лица героини, и вводятся уши. Описания ушей нет, что значат "прижатые к черепу" (именно к черепу, красиво же? меня передёргивало каждый раз от упоминания черепа, может потому что я когда-то занимался археологией и много их повидал) или опущенные в стороны уши тоже нет. Конечно, читатель догадывается постепенно, что она ими выражает какие-то эмоции, но нормальное объяснение даётся ближе к середине книги. К этому моменту уже не вспомнишь, что героиня выражала ушами в начале книги. Помимо ушей в середине книги автору видимо захотелось помудрить ещё, и она вводит сен-образы. Смотрите как продвинуто эль-ин общаются. Но возникает резонный вопрос, если это их естественный способ общения, почему в начале книги героиня сен-образами не пользовалась? Тем более, что дарай явно их бы не понял. Да и в целом способ общения не выглядит убедительным, так как пока образ долетит и долетит ли, уже многое может произойти если учесть введённую автором скорость их реакций и передвижений. Такое ощущение, что автор ввела сен-образы, чтобы решить сюжетную проблему - как вызвать к себе видящую правду в замке дараев. А потом решила развить, как ей показалось, удачную мысль с этими сен-образами.

Единственное что удалось, так это передать непостоянство главной героини, которая по развитию личности ещё подросток со всеми вытекающими мыслями.

В заключение скажу, что выглядит книга мягко говоря недоработанной. Не покидает ощущение, что автор думала: "Как описать не знаю, но напишу синонимы или термины по теме и добавлю в конце, что всё это круто".

Первые раз пять я читал залпом. Так быстро и порывисто, что почти ничего у меня не отложилось, кроме ощущения красоты, пестроты и мозаичной узорчатости.

Это было шикарно. Это было дико. Это было необузданно. Это было моё.

Молодость и жизнь бились в каждой странице, а под конец, когда все испытания завершались и оставалось последнее — вырваться из лап смерти, — молодость и жизнь обращались в мудрость и силу. Так мне казалось.

Разве эти двое не были достойны? Разе не заслужили? Как Роланд Дискейн заслужил немного покоя. Эти двое... Образец... нет — символ настоящей любви.

На последней странице я рыдал. Сколько раз брался за книгу, столько же и рыдал.

Как это прекрасно! Как — Ауте вас побери! —это прекрасно.

Но в этот раз, к сожалению, что-то изменилось.

Первая часть трилогии, как и прежде, зашла на ура. Три дня, неделя... где-то между. Стремительный узор. Живое полотно. Танец на страницах. Красота. Потрясающая красота и ничего лишнего.

Вторая часть пахнула графоманщиной.

Мне всё время не верилось. Вот только что я прочитал "Ярко-Алое", и это потрясающая книга. Я сравнивал её с прежними ощущениями от "Танцующей...", и что имею в итоге? Я зачерствел, закоснел, мой мозг отупел, я потерял детство. Как больно, больно, больно от осознания этого. Как противно видеть недостатки в любимой книге. Море воды — ослепительная гладь. Глаза слезятся. Но хотя бы действия! Интересные объекты. Мир расширяется, углубляется, распространяется во все стороны и измерения, вероятности и невероятности. Ойкумена.

Третья книга всё это уничтожает.

Нет никакой Ойкумены. Центр мира — умирающая эльфийка (на самом деле не эльфийка, Эль-ин — не эльфы, это люди их так называют, а ещё — главная героиня, всё чаще и чаще, хотя ей вроде как неприятно, или наоборот, не помню, как-то проскочил мимо того момента, где показывалось отношение эль-ин к обидным прозвищам). И всё вертится вокруг умирающей эльфийки. Кругом персонажи что-то творят, но мы не участвуем в событиях вместе с главной героиней, мы просто готовимся к смерти, рутинно отражая нападения каких-то врагов. В нападениях этих не просматривается никакого смысла. Нет, в конце нам обязательно всё объяснят, но эти объяснения будут даны так сжато и скупо, что поневоле возникнет ощущение бога из машины, рояля из кустов.

Конечно бал, конечно бегство из царства смерти и эпилог — очень сильные эпизоды. Мурашки по коже, едва ли не от каждой строки. Но они оторваны, они не вяжутся почти со всем, что было в книге. Есть отсылки и перекрёстные указания на те или иные события, но ни героиня, ни уж тем более я, всего этого не переживали. Почему все эльфы скорбят по взбалмошной девчонке? Из-за того, что она лишь раз пожертвовала чем-то? На протяжении трёх книг на самом деле никто не обращался с Антеей почтительно. Никто никак и никогда не показывал, как дорого им то, что она делает. Персонажи появлялись в кругу её зрения и исчезали. И я понимаю, додумываю, что где-то там за границами её маленького узкого мирка возможно так и было, но я не чувствую этого.

В этот раз не чувствую.

Что же будет ещё через пятнадцать лет?