Текст книги "Милая моя Я. Роман"

Еще спустя полгода, в течение которых я исправно выплачивала долг перед Банком—1, я случайно наткнулась на профиль Радика в социальной сети и решила спросить, не хочет ли он помочь с кредитом, который практически насильно оформил на меня. На что он ответил, что сейчас с отцом у них проблемы с бизнесом, месяца через три дела пойдут в гору, и он сможет каждый месяц мне помогать хотя бы немного. Ведь ему тоже сложно. А потом он попросил скинуть ему фотку, где я голая… Примерно через три недели я снова написала ему, спросив, всем ли своим бывшим девушкам он делал подарки в виде непогашенных кредитов и всех ли он динамил потом. На что я получила «Ты что, ах*ела? Как ты со мной разговариваешь?».

С тех пор ничего, кроме ежемесячного платежа в две трети моей зарплаты, не напоминало мне о Радике.

Когда у тебя нет денег на жизнь, ты начинаешь крутиться. Примерно в то время, когда я только планировала подать в суд, я закончила универ. Написала диплом на «отлично», мама очень мной гордилась. Мама. Я так виновата перед ней, что не хватит и десятков жизней, чтобы искупить эту вину.

Нужно было искать квартиру, ведь в магистратуру я не собиралась, и общежития лишалась. Было время, когда в месяц я должна была выделять из своего бюджета на продукты лишь тысячу рублей. Я прекрасно помню списки, с которыми я ходила в магазины: хлеб, макароны, яйца, молоко, мука. Больше я не позволяла себе что—либо покупать, ведь нужно было оставить деньги на квартплату. Так как я приехала из небольшого города, где родители держат свой огород, у меня в заначке были банки с солениями, варенье из смородины, домашняя картошка и сушеный самодельный чай – все это меня выручало. Таким и был мой рацион на протяжении долгих месяцев ненависти к своей глупости.

Спустя еще некоторое время, я нашла вторую работу. Тоже в сфере общепита. Работала в графике 7/0 полгода и радовалась, когда в месяц мне давали 2 выходных, подменяя в какую—нибудь из смен. В одном из этих мест работы был четкий график: заканчивали в три ночи, но на некоторые смены нужно было приходить не к одиннадцати утра, а к пяти вечера. В другом ресторане все было сложнее и непонятнее: мы всегда начинали работу в одиннадцать утра, но заканчивали ее по—разному: могли закрыть заведение в десять вечера, а могли сделать это и в семь утра следующего дня. Все зависело от того, когда уйдет последний гость.

Работа в общепите казалась мне безумно выгодной: можно практически не тратиться на покупку продуктов, пить кофе, который находится в открытом доступе, неофициально одеваться и общаться с большим количеством интересных людей. Конечно, с моим графиком это было время постоянной усталости, финансового гнета, истерик и нервных срывов, которые иногда случались. Но одновременно с этим я чувствовала, что если бы не постоянное общение с людьми и бешеный ритм, я бы замкнулась в себе. Сказать, что общепит меня спас, будет слишком громко, но я испытывала благодарность к нему.

Постепенно я научилась шутить на тему своего кредита и поддерживать шутки о нем других, просвещенных, так сказать. Шутки, основанные на моей боли. Для незнакомых людей и для тех, для кого моя проблема была простой и несерьезной, я создавала видимость все такой же милой счастливой девушки, не знающей печали. Когда я звонила маме и рассказывала, как дела, я смеялась и делилась интересными новостями с работы, а когда я клала трубку, то с легкостью могла залить слезами все вокруг. Это слабость? Жалость к себе? Наверно. Тогда жизнь казалась мне несправедливой, а все, что я ненавижу больше всего на свете – несправедливость. Я навсегда запомню те времена: жизнь в безденежье, вечные долги, отдача последних копеек за воздух, самоуничтожение, которому я подвергала себя каждый вечер, ненависть к себе. Но я и представить не могла, что когда—то буду с тоской вспоминать все, что переживала тогда. Я не могла представить, что может быть что—то хуже, чем жить в статусе брошенки с вечным кредитом.

Время не лечит, оно только притупляет наши воспоминания и нашу боль от незаживающих ран. Но оно не стоит на месте и меняет нас, людей вокруг, обстоятельства, и спасибо ему за это.

Глава 2. Сабир

Я снова обрела любовь. Это получилось неожиданно, но очень даже складно. Его звали Сабир, мы были знакомы три года: когда-то работали вместе, после увольнения я часто заходила в бар, где он был менеджером, но потом он тоже уволился. Периодически мы переписывались, но в этом не было ничего романтичного: какие-то смешные картинки, шутки и все в таком стиле. Он знал многое о моих отношениях с Радиком, я знала о его личной жизни и о его девушке, нас нельзя было назвать друзьями, но приятелями с общими интересами и взглядами на жизнь мы точно были.

Если быть откровенной, а именно это я и стараюсь делать на протяжении всей своей истории, Сабир нравился мне еще во время нашей совместной работы, и я ему тоже. Говорят, девушка сразу начинает чувствовать особое к себе отношение, это у нас врожденное. В наши последние совместные смены, когда ко мне начинали приставать полупьяные гости-мужики, Сабир всегда отгораживал меня от них, а когда гость становился очень настырным («Поехали ко мне, красавица»), Сабир говорил: «Она уже едет ко мне, понятно». Такие фразы и поступки (хотя, особо важного заступничества и не произошло) всегда и на очень долгое время впиваются девушкам в память, крутятся на повторе и обрабатываются встроенным фильтром влюбленности. К сожалению.

Примерно через полгода в одной из наших переписок (тогда я уже была свободна от отношений) он сказал, что расстался с девушкой, я спросила, почему, он в шутку ответил, что поедет ко мне в город есть наши местные пироги. Я посмеялась и сказала, что в качестве места жительства могу предложить только сарай с лопатами в огороде, и что мои родители встретят его на перроне, если мне лень будет вставать в такую рань. Еще я посоветовала ему наслаждаться свободой, а он ответил, что у него никогда не получалось долго оставаться одному.

Еще на протяжении месяца мы общались почти каждый день: как дела, что нового, какой фильм посмотреть, что делаешь, смешная картинка, какие планы, я снял квартиру, крутая песня, классный фильм, я купил диван…

И вот как-то раз я заканчивала вечернюю смену в одном из ресторанов, а Сабир спросил у меня, не хотелось бы мне приехать посмотреть его новую съемную квартиру и просто поболтать, ведь мы давно не виделись. А мне очень хотелось. Но я сказала, что устала на работе, и если у него не пропадет желание увидеться со мной, то можно было бы устроить это завтра. Тем более, послезавтра у меня был бы первый в этом месяце выходной. Он, конечно, был не против.

На следующий день я была полностью готова: заранее попросила отпустить меня пораньше с работы, взяла с собой запасную одежду, чтобы ополоснуться под душем, даже кроссовки новые надела (так совпало, что недавно купила их). Сабир очень подробно описал мне маршрут до его дома, сказал, что встретит меня на остановке (я решила ехать на маршрутке, ведь жила в режиме постоянной экономии). Подъезжая к нужному месту, я увидела Сабира: он взял с собой зонт и подошел прямо к двери маршрутки, чтобы я не промокла под дождем. Мне показалось это очень милым и непривычным: кто-то ухаживает за мной? Правда? Прямо сейчас? Невероятно.

– Как дела? Устала? Есть хочешь?

– Я всегда хочу есть, что за вопросы.

– Я там курицу купил и грибы. Сейчас пасту сделаем.

Паста с курицей и шампиньонами под сливочным соусом – это то, что мы ели на ужин. И на завтрак следующего дня. Мы оба этого хотели (и сейчас я говорю не про еду).

Часа два мы сидели на кухне, пока Сабир готовил ужин, не подпуская меня к плите, ведь я устала. Повспоминали прошлое, я рассказала ему про свою работу, вернее, про каждую из моих работ. Тогда я еще объясняла постоянную занятость тем, что мне скучно ничего не делать дома, а так я хотя бы деньги коплю. И все верили, не догадываясь, что если я перестану работать в таком режиме, то просто сдохну с голоду. Сабир рассказывал, что занимается сейчас одним делом, о котором не стоит распространяться. Если коротко, он был кем-то вроде переговорщика. Это тогда я так думала. Когда я ближе знакомилась с его коллегами, видела круг его общения, его сфера деятельности все ярче вырисовывалась у меня в голове, и в официальную непримечательную работу она не вписывалась. Один раз он сказал, что на одну из машин, на которых они ездят по делам с коллегами, повесили отслеживающее устройство. «Лучше тебе многого не знать» – «Да понятно, поэтому я и не спрашиваю» – «Умница».

Но вернемся к той ночи, в которую начались наши отношения как пары. Все было просто прекрасно. Мы проговорили часа три, потом перешли в комнату и решили посмотреть фильм. Он оказался не очень интересным, я начала перематывать, а потом предложила выбрать что-то другое. Ужастик, например. Включили его, но не досмотрели уже по другой причине.

– Ты уверен, что нам стоит это делать?

Пауза.

– Да.

Утром мне нужно было встретиться с подругой, ведь у меня наконец-то был выходной. Сабир приготовил мне на завтрак бутерброды с курицей и вкусным соусом – впервые кто-то делал завтрак специально для меня. Он поцеловал меня, когда я собиралась выходить. Его глаза тепло улыбались мне.

Какой бы чудесной ни была наша с ним ночь, я не знала точно, что будет дальше. Может, для него это просто секс на один раз? Вдруг, он и не думает о продолжении? Я шла по набережной и настраивала себя так, что не буду переживать, если из этого дальше ничего не получится, и приму это как мимолетное увлечение. Мне всегда нужна ясность, пусть даже она выразится в какой-то обычной фразе: «Наконец-то я могу назвать тебя своей девушкой», «Теперь ты моя», «Я так счастлив, что мы теперь вместе». Почему мы, девушки, всегда должны догадываться сами, можно ли случившуюся близость считать началом серьезных отношений или нет?

Все прояснилось, мы начали встречаться. Сабир был нежен, ценил мой ум, смеялся над моими шутками, встречал с работы. Однажды ночью, когда я только пришла со смены в свою квартиру, он позвонил и сказал, что сейчас приедет. «Зачем? Мне вставать рано на работу, я тебя разбужу, если у тебя ночевать буду» – «Я не хочу больше просыпаться без тебя». Слова, которые никто никогда мне не говорил, и которые мечтает услышать каждая женщина от любимого мужчины. Чуть позже мы начали перевозить мои вещи к нему на квартиру, я все чаще стала оставаться у Сабира, а потом переехала к нему навсегда.

Как бы хорошо мы друг друга ни знали, я все равно первое время чувствовала себя немного неловко: будто я сплю со своим другом, не переведя его в статус своего парня. Но это быстро прошло. Все было замечательно: практически сразу я познакомилась с его друзьями, с братом, с которым они проводили много времени вместе. Чуть позже – с его тетей.

Каждый раз, когда у меня были ночные смены в ресторане, я просила менеджеров заказать мне такси по маршруту, на котором находился круглосуточный магазин: все свои чаевые я тратила на продукты, которые покупала в нашу с Сабиром квартиру. Как-то так повелось: он платил за съем жилья, я тратилась на продукты. Мне казалось, что на еду я выделяю денег больше, чем он на квартиру, а это было неразумно с моей стороны, ведь я лишь сохраняла свою ежемесячную платежеспособность для кредита, но не копила для его досрочного погашения, как планировала.

Где-то через месяц я рассказала Сабиру о своей проблеме с бывшим парнем, он предложил помощь: через знакомых, которые имеют влияние в определенных кругах, добиться возврата моего долга. Я боялась такого исхода дел, ведь знала, что и у Радика тоже были такого рода «знакомые», и еще неизвестно, чьи оказались бы авторитетнее. Как убеждал меня Сабир, если случаются разборки, на встрече сразу становится понятно, на чьей стороне правда, и мне ничего не грозило бы. Но я переживала о том, что люди со стороны Радика или он сам окажутся мстительными, что они могут угрожать моим родным: я же вымогаю деньги! Какая им разница, что я просто пытаюсь вернуть свои. А ходить по улицам и в страхе оглядываться я не хотела.

Однажды Сабир пришел ко мне в ресторан с друзьями отдыхать, среди них были те, которых я не знала, а он, как оказалось, узнал буквально на днях – это был друг его брата с девушкой. Ее звали Диана. Когда мы познакомились поближе, она рассказала, что работает личным ассистентом руководителя какого-то салона. Как я поняла потом, она зарабатывает в разы больше меня, у ее родителей две квартиры, огромная дача, еще она купила себе машину. С ней было интересно, но подсознательно я чувствовала мажорские замашки, хотя мы очень хорошо общались. Позже мы стали собираться этой обновленной компанией друзей Сабира все вместе. Было весело: они забирали меня с работы (Диана была за рулем), по семь человек мы забирались в машину и ехали отдыхать к кому-нибудь домой. Музыка, вино, джин, кальяны…

А потом все изменилось.

Конечно, это случилось не сразу. Диана чаще стала появляться в разговорах Сабира, а я не придавала значения их общению, потому что она была невестой его друга. Сабир открыто рассказывал мне, что они делали все вместе, пока я была на работе, при этом он каждый раз выражал сожаления, что меня не было рядом, и что он очень скучал.

Как-то раз, когда Сабир еще жил со своей бывшей девушкой, а я встречалась с Радиком, он сказал, что кто бы к нему ни подкатывал из девушек, он никогда не изменит своей спутнице, как бы ему этого ни хотелось. «Ведь у меня есть „стоп-фактор“, который ждет дома». В последний месяц наших отношений я не чувствовала себя никем, кроме как этим новым «стоп-фактором», из-за которого он не должен предать свои принципы. Точкой невозврата к нашему прежнему общению я считаю один случай.

Близился день рождения Дианы, все думали, где и как его праздновать, потом решили поехать на дачу этой великолепной бизнес-леди, которая покупает себе фирменные носки за восемь тысяч рублей. У меня была поставлена рабочая смена в этот день, я пробовала подмениться с кем-то из своих коллег, но это было нереально, никто не мог. Сабир сказал, что хотел бы, чтобы я поехала вместе с ними, но не обидится, если у меня не получится. И я хотела поехать, правда. Но не смогла. Зато на весь следующий месяц я попросила составить мне график так, чтобы наши с Сабиром выходные совпадали.

Вернулся он вечером следующего дня, начал рассказывать, как здорово они погуляли, какая классная дача у Дианы, какой фейерверк заказали в честь праздника, как они качались на больших качелях. А еще там были другие девушки, к одной из которых начал нагло клеиться какой-то парень, а эта девушка нашла спасение в обществе его – Сабира. Он как будто хвастался тем, что он поднимал интересные темы в разговоре с ней, что она поблагодарила его потом за общение. На следующий день у меня был выходной, который я хотела провести с Сабиром: он работал на дому, но иногда приходилось отлучаться, чтобы отвезти кому-нибудь документы. После всех выполненных заданий он вернулся снова в нашу квартиру и предложил пойти в гости к его брату, там и ребята остальные подтянутся. Я сказала, что не хочу. «Тебе не нравятся мои друзья?» – «Да нет, почему, но ведь это твои друзья, а я просто хочу побыть сегодня здесь, никуда не выходя». Он лег рядом со мной на кровать, мы посмотрели какое-то видео в интернете, а потом он оделся и пошел в гости один.

Свобода действий. Нельзя ограничивать чьи-либо желания. Я ничего не сказала ему: не хотела, чтобы он остался со мной по принуждению, я просто мечтала, чтобы он сам захотел побыть вдвоем.

На следующий день перед сном он лежал на спине и говорил, что не знает, чего хочет от жизни, что у него депрессия, и ничего не хочется. Утром перед моим уходом на работу он не поцеловал меня на прощание, как делал всегда. Я отпросилась пораньше со смены, чтобы сгладить утреннюю напряженность, написала ему, что освободилась. «Я у брата, мы поедем выбирать квартиру для него» – «А когда ты освободишься?» – «Не знаю, если хочешь, приезжай к Диане, мы потом туда поедем» – «Давай я тогда дойду до подруги, а ты напиши, как приедешь домой, чтоб я тоже приехала» – «Как хочешь».

Шампанское. Его пьют на праздники, но я захотела выпить его в тот момент, когда все начало катиться в бездну. Я приехала домой в пустую квартиру и легла спать. Он пришел ночью, тихо лег рядом, чтобы между нами было расстояние.

Окна были закрыты шторами, которые повесила я, создавая уют в нашем доме. В то утро они лишь нагнетали обстановку. На работу я ушла раньше, чем обычно: нужно было заплатить за кредит. Сабир спал. «Если я сегодня раньше освобожусь с работы, это изменит твои планы на вечер?» – «Мы собираемся на новоселье» – «Ты считаешь нормальным то, что я отпрашиваюсь со смен, чтобы провести время с тобой, а ты просто гуляешь с друзьями?» – «Давай потом поговорим, не по телефону» – «Хорошо, когда?» – «Я вечером приеду».

Но вечером он не приехал. Это был первый выходной месяца, который я подстроила под график Сабира. В десять утра я написала ему.

– А до какого часа длится твой вечер?

– Мы у Дианы на квартире прибираемся.

– Ты как-то сказал, что если мы живем вместе, то и ночевать должны тоже вместе. Может нам тогда не стоит больше этого делать, раз ты так себя ведешь?

– Может и так.

– Ты серьезно?

– Да.

– Зачем тогда все это было?

– Прости, но я не хочу больше делать несчастными и тебя, и себя. Не хочу тебя обижать, но так и получается в итоге.

– Не приезжай сегодня домой, пожалуйста.

Вот и все.

Раньше меня никогда не предавали. Да, были расставания с молодыми людьми по их инициативе, но я не считаю это предательством, потому что отношения не были достаточно доверительными. А в тот момент было все по-другому. Человек, с которым мы знакомы около четырех лет, с которым сначала долгое время общались как друзья, с которым жили вместе как пара в течение полугода сказал мне, что больше меня не любит. Я не знала, что произошло. Сколько длилась эта его «нелюбовь»? Что я сделала не так? Почему его друзья полностью заменили ему меня? На эти вопросы у меня не было ответов. Знаете, что самое обидное? Что лично мы с ним так и не поговорили. Он пошел пить пиво со своими друзьями ночью, зная, что я жду его дома.

Я до сих пор помню в деталях все, что было. Как первый раз мы с ним встретились, множество наших разговоров, нашу первую (и не только) ночь вдвоем. Первый поцелуй. Как он обнимал меня, когда я готовила ужин, и как всегда был рядом со мной на кухне в такие моменты. Как он приезжал ночью после деловых встреч, когда я уже спала, прижимал меня к себя, шепотом говоря мне, что безумно скучал и думал обо мне весь день, а потом нежно целовал в волосы, чтоб не разбудить. Как я его познакомила со своей мамой, которая при каждом телефонном разговоре звала нас обоих в гости. Если то отношение, которое я чувствовала к себе, нельзя назвать любовью, то получается, я не имею ни малейшего представления о любви.

Что было потом? Я рыдала так, что оглушила соседние квартиры. Судорожно вспоминала, куда я могу съехать, чтобы не оставаться там. Позвонила девочке с работы, Инессе, которая частично знала о моей ситуации и звала к себе. Договорилась с ней. Все свои вещи я складывала, нет, скидывала в пакеты, которые находила. Это был единственный раз, когда я собрала все за два часа, хотя при переезде к Сабиру я могла вечерами напролет раскладывать книжки, развешивать одежду, расставлять посуду… Я даже начала размораживать холодильник, ведь нельзя перевозить его со снегом и льдом, которые стали бы таять и заливать все водой. Сейчас это кажется забавным: девочку бросит парень, ей некуда идти, она готова устроить потоп из слез, но сначала нужно разморозить холодильник!

Этот день начался в восемь утра, а в восемь вечера я была уже в незнакомой мне квартире, но не одна. Инесса приготовила ужин, ее молодой человек тоже был с нами. Я привезла вино и кальян. Вино, которое я покупала, чтобы сделать приятное Сабиру: посмотреть какой-нибудь фильм ночью после моей работы и поесть пиццу. Кальян тоже был мой. Я заметила, что забыла забрать кое-какие вещи, пришлось писать Сабиру, чтобы он их мне передал. И так странно это было делать: как будто я ищу повод, чтобы написать. Но я не забыла упомянуть, что он еще должен вернуть мне деньги, которые занимал на несколько месяцев из моей заначки, отложенной на кредит. Кстати, вернул он мне их только через два года.

Вся квартира Инессы была заставлена моими вещами: пакетами, коробками, сумками. Впереди у меня было два выходных (не забываем: весь будущий месяц был выстроен так, чтобы мы с Сабиром отдыхали вместе), и я планировала все прибрать.

Через какое-то время я поняла, что наши с Сабиром отношения были не такими идеальными, какими их видела я. Начнем с подарков, которые он мне дарил. А, не начнем. Он их не дарил. Ни одного цветочка, ни одной сраной коробки конфет, ни-че-го.

Однажды он предложил мне переехать в другой город, потому что планировал открывать там с друзьями свой ресторанный бизнес (как банально и пафосно, боже, почему тогда это казалось мне логичным и многообещающим?). Конечно, четкого времени переезда он не назвал, но был настойчив и уверен в том, что вскоре наш вид из окна поменяется, а жизнь заиграет новыми красками. Я не выражала явный протест, но всегда говорила ему, что здесь все мои друзья, работа, мне нужно платить за кредит. На что он ответил мне: «Ты же не будешь всю жизнь работать в баре, чего ты хочешь от жизни, какая твоя цель?» – «Не знаю» – «Как, не знаешь? Тебе двадцать три года, и ты до сих пор не знаешь, чего хочешь? Это странно». А потом он сказал, что может договориться, чтобы меня взяли на работу визажистом. Спасибо. Ведь за четыре года нашего знакомства нельзя было заметить, что у меня абсолютно другой круг интересов, что я предпочту получить в подарок книгу, а не дизайнерскую сумку, что я больше люблю животных, чем людей. Почему-то я знала, что он пьет черный кофе с двумя кубиками сахара, не любит кабачки, но не замечает их вкус в кабачковых оладьях, между горячей и холодной вареной колбасой выберет вторую. Не думаю, что он правильно ответил бы даже на вопрос, какой мой любимый цвет. Синий, если что.

Странно. Почему такие важные мелочи, которые вовсе не мелочи, становятся понятными лишь спустя долгое время?

Но даже это не так важно, я не понимала одного: неужели спустя столько лет близкого знакомства, общения, спустя тысячу личных рассказанных историй и знакомства с родителями, я не была достойна обычного человеческого объяснения? Ему даже не хватило смелости поговорить.

До сих пор я не знаю, изменял ли он мне в наши последние недели совместной жизни. Хочется верить, что нет, но откуда мне знать. Сейчас мне кажется, что есть два Сабира: тот, с которым мы вместе работали, отдыхали после смен в баре, делились важными для нас вещами, разговаривали обо всем на свете и уважали друг друга, и второй, который нашел новую работу с непонятными псевдоавторитетными коллегами и стал считать себя важной шишкой их круга. Хотела я встречаться и жить с первым, но оказалось, что делаю все это со вторым. Грустно и обидно, что еще тут сказать.

Вскоре началась новая глава моей жизни. Инесса. И все, что я рассказывала ранее, было предысторией к дальнейшим событиям.