Текст книги "Иосиф Сталин. Краткая биография"

А. М. Сарычева
ИОСИФ СТАЛИН. КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ

[email protected]

Сталин. Краткая биография

Иосиф Виссарионович Сталин (настоящая фамилия – Джугашвили) родился в городе Гори Тифлисской губернии Российской империи (территория современной Грузии). В научном сообществе до сих пор нет единого мнения по поводу даты рождения Сталина: согласно советской историографии, он родился 9 (21) декабря 1879 года¹, однако некоторые исследователи считают, что настоящей датой рождения нужно считать 6 (18) декабря 1878 года².

В 1894 году Сталин поступил в Тифлисскую духовную семинарию, но на пятом году обучения, в 1899 году, был оттуда исключен. Формальной причиной этого послужила неявка на экзамен без уважительной причины, но биографам не удалось установить, так ли это было на самом деле. В исторических кругах распространено мнение, что фактической причиной его отчисления из семинарии послужило увлечение идеями марксизма и активная их пропаганда³.

Знакомство Сталина с идеями К. Маркса и Ф. Энгельса произошло достаточно рано. Он вспоминал: «В революционное движение я вступил с 15-летнего возраста, когда я связался с подпольными группами русских марксистов, проживавших тогда в Закавказье. Эти группы имели на меня большое влияние и привили мне вкус к подпольной марксистской литературе»⁴ (здесь и далее в цитатах курсив наш. – А. С.).

В 1898 году Сталин вступил в первую закавказскую социал-демократическую организацию «Месаме-даси», что можно перевести на русский язык как «Третья группа». Три года спустя от «Месаме-даси» в результате политических разногласий отделилась группа радикальных марксистов «Даси», в которую входили сторонники более тесного сближения с РСДРП и, в частности, Сталин⁵.

В сентябре 1901 года в Баку в подпольной типографии начала издаваться первая нелегальная газета грузинской социал-демократической организации «Брдзола» («Борьба»), инициатором создания которой был Сталин. На страницах «Брдзолы» он отстаивал идеи Ленина, изложенные им в газете «Искра». Надо отметить, что Сталин познакомился с программой Ленина и стал горячим его сторонником гораздо раньше личного знакомства с ним. В 1924 году Сталин вспоминал: «Знакомство с революционной деятельностью Ленина с конца 90-х годов и особенно после 1901 года, после издания «Искры», привело меня к убеждению, что мы имеем в лице Ленина человека необыкновенного»⁶.

Вскоре Сталин начал активно участвовать в политической деятельности за пределами Грузии: он стал официальным делегатом от Тифлиса на многочисленных съездах и конференциях РСДРП, проводимых как в Российской империи, так и за границей. Многие историки придерживаются мнения, что Сталин мог быть причастен к произошедшему в Тифлисе 13 (26) июня 1907 года ограблению кареты казначейства, которая перевозила внушительную сумму денег, предназначенную для нужд партии, в Тифлисское отделение Государственного банка⁷. Впоследствии это событие получило название «Тифлисская экспроприация».

В 1910 году Сталин становится так называемым агентом ЦК, то есть уполномоченным по делам Кавказа. После VI Всероссийской конференции РСДРП, которая состоялась в Праге в 1912 году, Сталин стал членом ЦК РСДРП и Русского бюро ЦК. В то же время он начал активно публиковаться в центральном печатном органе партии – газете «Правда».

С 1902 года Сталин неоднократно подвергался арестам и ссылкам. В последний раз его заключили под стражу в марте 1913 года: пробыв некоторое время в тюрьме, он был выслан в Туруханский край Енисейской губернии под гласный надзор полиции сроком на четыре года. Осенью 1916 года он был переведен в город Ачинск (тоже в Енисейской губернии, сегодня это Красноярский край). В результате Февральской буржуазно-демократической революции, состоявшейся в начале 1917 года, к власти пришло Временное правительство, которое сразу же объявило амнистию всем политическим заключенным. Таким образом, 12 марта 1917 года Сталин вышел на свободу и вскоре вернулся в Петроград.

Большевики, не вошедшие в состав Временного правительства, сразу же после его создания вступили с ним в политическую полемику. Сформированное по большей части из кадетов (членов Конституционно-демократической партии, или Партии народной свободы), Временное правительство придерживалось иных, отличных от идей Ленина, взглядов на то, по какому пути должно пойти развитие России. Таким образом, большевики, посредством своего главного печатного органа – газеты «Правда», которая после долгого перерыва (с 1914 года) вновь начала издаваться 5 (18) марта 1917 года, снова стала главным печатным органом партии большевиков. Вернувшись в Петроград, Сталин активно включился в партийную жизнь: два месяца (до приезда Ленина из эмиграции в апреле) был одним из руководителей ЦК РСДРП и Петербургского комитета партии большевиков, входил в редакционную коллегию «Правды» и активно публиковался на страницах издания. Весной 1917 года главным предметом статей Сталина были, помимо критики царского режима, призывы к вступлению в ряды партии и немедленная организация Советов рабочих и солдатских депутатов: «Рабочие, крестьяне, солдаты! Объединяйтесь повсеместно в Советы рабочих и солдатских депутатов, в органы союза и власти революционных сил России! В этом залог полной победы над темными силами старой России»⁸.

Фактически в стране было двоевластие: Временное правительство управляло государством в тандеме с Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов; они совместно провели ряд демократических преобразований в России. Однако решение самых сложных задач откладывали до созыва Учредительного собрания⁹. Наиболее острой политической проблемой после Февральской буржуазно-демократической революции стал вопрос о войне, непримиримые противоречия по которому можно назвать одной из важнейших причин политического раскола в России. Первая мировая война, начавшись в июле 1914 года, стала одной из крупнейших политических и гуманитарных катастроф в истории человечества, одновременно являясь комплексным способом решения накопившихся проблем и противоречий во взаимоотношениях мировых держав. Большевики, и прежде всего Ленин, будучи прагматиком, понимали все выгоды от создавшейся ситуации: упадок производства и сельскохозяйственной отрасли, инфляция и растущее общественное недовольство создали благоприятную почву для распространения революционных идей: призывов к передаче власти Советам, экспроприации средств производства (в первую очередь земли) и прочих экономических активов¹⁰.

Спустя год после начала войны, 23–26 августа (5–8 сентября) 1915 года, в швейцарском городке Циммервальд состоялся съезд представителей левых социалистических партий, получивший название Международная социалистическая конференция в Циммервальде (или Циммервальдская конференция). Конференция провозгласила войну империалистической, главным врагом – капиталистические правительства, а также призывала к всесторонней агитации рабочих за мир без аннексий (насильственных присоединений территорий одних государств другими) и контрибуций (материальных компенсаций, которые побежденное государство выплачивает государству-победителю). Вторая подобная конференция состоялась 11–17 (24–30) апреля 1916 года в деревне Кинталь, которая находится вблизи швейцарской столицы Берн. Сталин не присутствовал на этих мероприятиях, от РСДРП (б) были официально делегированы В. И. Ленин и Г. Е. Зиновьев, но в своих статьях, впоследствии опубликованных в «Правде», Сталин подчеркивал «правильность и плодотворность положений Циммервальда – Кинталя»¹¹. Свои воззрения на то, какую именно стратегию в сложившихся обстоятельствах имеет смысл избрать рабочему классу, Сталин изложил в статье «О войне»:

«Рабочие, солдаты и крестьяне должны устраивать митинги и демонстрации, они должны потребовать от Временного правительства, чтобы оно открыто и во всеуслышание выступило с попыткой склонить все воюющие державы немедленно приступить к мирным переговорам на началах признания права наций на самоопределение»¹². В речи на митинге на Васильевском острове он разъяснял, что цели, преследуемые российским правительством в этой войне, не близки пролетариату или вовсе противоречат «интересам революции»: «Сейчас идет война. Идет она на основании договоров с Англией и Францией, заключенных царем за спиной народа и освященных Временным правительством без согласия народа»¹³. В статье «Первое мая», которая стала реакцией на «ноту Милюкова»¹⁴, Сталин уже использовал более эмоционально окрашенную лексику: «Массовое истребление живых сил народов, массовое разорение и нищета, развалины когда-то цветущих городов и деревень, массовый голод и одичание, – все это для того, чтобы кучка коронованных и некоронованных хищников грабила чужие земли и загребала бешеные миллионы, – вот куда ведет нынешняя война»¹⁵.

Большевики называли эту войну империалистической, буржуазной, совершенно противоречащей идеям революции и, конечно, направленной исключительно на обогащение капиталистов: «Мы глубоко убеждены, что ход событий в России покажет всю фальшь неумеренных криков о «свободе в опасности»: «патриотический» дым рассеется, и люди воочию увидят подлинные стремления русских империалистов к… проливам, в Персию»¹⁶.

Политические оппоненты большевиков постоянно указывали на немецкое финансирование партии Ленина, утверждая, таким образом, что большевики, обвиняющие их в преследовании интересов Запада в ущерб российским интересам, сами получают средства из стран Западной Европы. Сталин по этому поводу высказывался кратко, но емко, используя свой излюбленный прием – сравнение: «По вопросу о гнусной клевете на наших вождей, будто бы они работают на немецкие деньги, Центральный комитет держится следующей позиции. Во всех буржуазных странах против революционных вождей пролетариата выдвигались клеветнические обвинения в измене. В Германии – Либкнехт, в России – Ленин. Центральный комитет партии не удивляется тому, что русские буржуа прибегают к испытанному способу борьбы с «неугодными элементами»»¹⁷.

Говоря об этом, нельзя не упомянуть о так называемых «соглашателях», на которых большевики и, в частности, Сталин беспощадно нападали в своих статьях и речах. Под этим термином подразумеваются оппортунисты, то есть политики, идущие на уступки своим противникам и на компромиссы с ними. Речь идет о членах партии эсеров (Партия социалистов-революционеров, ПСР) и меньшевиков (РСДРП (м)), которых большевики обвиняли в том, что они соглашаются с политикой Временного правительства не только по социально-экономическим вопросам, но и по вопросу об окончании войны. Их роль в политическом процессе Сталин оценивал как тормозящую развитие революции: «Наша беда в том, что Россия – страна мелкобуржуазная, идущая пока еще за эсерами и меньшевиками, входящими в соглашение с кадетами. И до того момента, пока массы не разочаруются в идее соглашательства с буржуазией, революция будет хромать и спотыкаться»¹⁸.

Продолжая критиковать политику «контакта» и «коалиции» и «соглашения» меньшевиков с капиталистами, Сталин подчеркивал, что между ними тогда нет никакой разницы: «Фразы [меньшевиков] о свободе и социализме лишь прикрывают их кадетскую сущность. <…> И чем искуснее они прикрываются фразами о «свободе» и «революции», тем решительнее и беспощаднее должна быть борьба с ними»¹⁹.

К лету 1917 года ситуация не изменилась: политическая полемика не прекращалась, экономика страны рушилась, и социальные противоречия нарастали с каждым днем. Об этом свидетельствует ряд событий, получивших название «Июньский кризис», впоследствии переросший в «Июльский правительственный кризис»: выселение 7 (20) июня анархистов с дачи Дурново в Петрограде, последующая забастовка рабочих, а также прошедшая 18 июня (1 июля) полумиллионная демонстрация под лозунгами «Вся власть Советам!», «Долой 10 министров-капиталистов!», «Хлеба, мира, свободы!» и пр. Временное правительство проигнорировало эти события, что накалило атмосферу еще больше: демонстрация 3 (16) июля, изначально заявленная как мирная, переросла в вооруженное столкновение митингующих с военными частями, лояльными правительству. В Петрограде было введено военное положение, лидеров и членов партии большевиков начали открыто преследовать, а газета «Правда» была официально закрыта. Уйдя в подполье и начав издавать вместо «Правды» газету под названием «Рабочий и солдат», большевики беспощадно критиковали действия и решения Временного правительства. Сталин писал: «Но вожаки Исполнительного комитета, меньшевики и эсеры, не захотели идти по пути революции. <…> Вероломно объявив большевистских рабочих и солдат врагами революции, они обратили свое оружие против них в угоду контрреволюции. Слепые! Не заметили, что, стреляя в большевиков, они стреляли в революцию, подготовляя торжество контрреволюции»²⁰.

Тяжелейшие социальные условия, война, поглощающая все ресурсы страны, жесткое подавление демонстраций и прочие социально-экономические противоречия подвели страну к краю пропасти, а накалившаяся до предела полемика в политических кругах никак не способствовала разрешению ситуации. «Развитие войны и вся мировая обстановка неизбежно обостряют классовые противоречия, ведя к эпохе грандиозных социальных битв»²¹, – дальновидно замечал Сталин.

24 июля (6 августа) было сформировано Второе коалиционное правительство, в составе которого представители социалистических партий (социалистов-революционеров (эсеров) и меньшевиков) превалировали над кадетами, а на посту главы правительства эсер А. Ф. Керенский сменил кадета Г. Е. Львова. Новое правительство, понимая необходимость принятия жестких мер, назначило Верховным главнокомандующим Русской Армией генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова.

В то время остро стоял вопрос выборов в Учредительное собрание, значимость которого понимали все партии и, в частности, большевики. На страницах своего нового печатного органа – газеты «Рабочий и солдат» – они призывали развернуть агитацию среди рабочих и крестьян, призывали их принять самое активное участие в предстоящих выборах: «Велико значение Учредительного собрания. Но неизмеримо больше значение тех масс, которые остаются вне Учредительного собрания. Сила не в самом Учредительном собрании, а в тех рабочих и крестьянах, которые, творя своей борьбой новое революционное право, будут двигать вперед Учредительное собрание»²². Вскоре стало ясно, что созыв Учредительного собрания переносится на неопределенный срок, что вызвало масштабное недовольство среди большевиков. Они очень остро отреагировали на созыв «Московского государственного совещания»²³ и открыто обвиняли Временное правительство в отходе от демократии и «подмене Учредительного собрания «Московским совещанием»»²⁴: «Она [буржуазия] знает, что от Учредительного собрания, где большинство составят крестьяне, она не добьется ни признания, ни одобрения политики контрреволюции. Поэтому она добивается (добилась уже!) отсрочки Учредительного собрания. Она, вероятно, будет и дольше отсрочивать его, с тем чтобы добиться, наконец, его полного срыва»²⁵. В статье «Против московского совещания» Сталин иронично заметил: «Плохи, плохи дела господ версальцев»²⁶, проведя таким образом аналогию между Временным правительством и французскими контрреволюционерами²⁷.

В конце августа 1917 года состоялось выступление генерала Корнилова²⁸. Сталин об этом писал следующее: «В происходящей теперь борьбе между коалиционным правительством и партией Корнилова выступают не революция и контрреволюция, а два различных метода контрреволюционной политики…»²⁹ Задачу последней он видел в том, чтобы «подготовить условия для восстановления старого режима»³⁰.

Стремясь извлечь максимальные выгоды из произошедшего, Сталин – мастер публицистической пропаганды – писал: «Корниловское восстание открыло все карты. Оно вскрыло контрреволюционность кадетов и коалиции с ними. Оно вскрыло всю ту опасность, которая угрожает революции со стороны генеральско-кадетского союза»³¹.

После Корниловского выступления 1 (14) сентября в России был учрежден временный чрезвычайный орган верховной власти – коллегия пяти министров Временного правительства (А. Керенский, М. Терещенко, А. Верховский, Д. Вердеревский, А. Никитин), получившая название Директории, или «Совета пяти». Главная газета большевиков, в то время выходившая под названием «Рабочий путь», отреагировала на эти изменения в типичной для нее форме: на страницах издания превалировала резкая критика «соглашателей» эсеров и меньшевиков, а также обвинение членов нового правительства в преследовании исключительно интересов буржуазного класса и в отрыве от народа: «…мы имеем, наконец, «новое» (совсем новое!) правительство из пяти. <…>…такова «новая» власть, «избранная» Керенским, утвержденная Керенским, ответственная перед Керенским и независимая от рабочих, крестьян и солдат. <…> отсутствие официальных представителей кадетов в правительстве лишь прикрывает полную его зависимость от кадетов»³².

В период с 14 (27) сентября по 22 сентября (5 октября) в Петрограде было проведено Всероссийское демократическое совещание³³, на котором обсуждался вопрос сотрудничества демократически ориентированных политических организаций с кадетами. В результате долгих прений была принята резолюция о допустимости такой коалиции. Большевики, имеющие по этому вопросу четкую позицию, противоречащую мнению демократического большинства, в очередной раз вступили в ожесточенную полемику со своими политическими оппонентами: «…опыт коалиционного правительства показал, что коалиция с кадетами есть господство <…> меньшинства над большинством, которое отдают на съедение войне и разрухе, голоду и разорению. <…> порвать с партией кадетов – это именно и значит обеспечить землю крестьянам, контроль – рабочим, справедливый мир – трудящемуся большинству»³⁴.

Одним из самых важных решений Всероссийского Демократического совещания стало избрание постоянно действующего Временного совета республики – Предпарламента³⁵. Большевики, не нашедшие поддержки в вопросе о допустимости продолжения коалиционного взаимодействия с буржуазными политическими партиями и покинувшие по этой причине совещание, также не приняли и Предпарламент, тут же увидя в нем замену Учредительному собранию: «созданный по плану Корнилова и призванный прикрывать язвы правительства Керенского, предпарламент для того и вызван к жизни, чтобы заменить Учредительное собрание, если оно будет отложено»³⁶.

Большевики, и Сталин вместе с ними, несомненно, очень четко сознавали, что социальные, политические, экономические и прочие проблемы осени 1917 года создают в совокупности очень благоприятные условия для скорейшего захвата власти. Череда крупных поражений на фронте, голод в деревнях, финансовая нестабильность, неспособность государства обеспечить население базовыми благами в сочетании с необходимостью создания Третьего коалиционного правительства и возникших на этом фоне противоречий в очередной раз накалили атмосферу в обществе. В этой связи пропагандистский пафос Сталина был направлен не только на стандартные обвинения действующей власти в тяготении к империализму и представлении лишь интересов капитала (««Вся власть империалистической буржуазии!» – таков лозунг правительства Керенского»³⁷), и даже не только в обвинении ее во всех невзгодах и тяготах, свалившихся на народные плечи, но теперь уже и на прямые и активные призывы к ее свержению: «Только в борьбе с помещиками и капиталистами, только в борьбе с империалистами всех мастей, только борясь и побеждая их, – можно будет спасти страну от голода и разрухи, от хозяйственного истощения и финансового краха, от развала и одичания»³⁸.

25 сентября (8 октября) Керенским было сформировано Третье коалиционное правительство. Большевики отреагировали на новый кабинет министров в типичной для cебя довольно жесткой манере. Они продолжали критиковать как внутреннюю, так и внешнюю политику действующей власти, параллельно обвиняя ее в предательстве интересов рабочего класса. Большевистская пропаганда использовала любую возможность раскритиковать Временное правительство, вплоть до произвольной трактовки его постановлений: «Декларация правительства еще не опубликована, но основы ее известны: «борьба с анархией» (читай: с Советами!), «борьба с разрухой» (читай: с забастовками!), «поднятие боеспособности армии» (читай: продолжение войны и «дисциплина»!). <…> Правительство Керенского – Коновалова есть правительство войны и буржуазной диктатуры»³⁹. Будучи сами превосходными манипуляторами массовым сознанием, большевики обвиняли в этом своих политических оппонентов: «Правительство буржуазной диктатуры, лишенное доверия масс и все же желающее удержаться у власти, не может жить без «анархии» и «беспорядков», борьбой с которыми оно пытается оправдать свое существование. Оно спит и видит во сне, что большевики «устроили восстание», или крестьяне «разгромили» помещиков⁴⁰, или железнодорожники «навязали пагубную забастовку»⁴¹, лишившую фронт хлеба…»⁴²

Ленин с середины сентября в своих письмах агитирует большевиков к проведению в максимально короткий срок вооруженного восстания с целью захвата власти. На прошедшем 10 (23) октября заседание ЦК РСДРП большинством голосов принимается решение о восстании. «День восстания должен быть выбран целесообразно. Только так надо понимать резолюцию⁴³. Говорят, что нужно ждать нападения со стороны правительства, но надо понимать, что такое нападение. Повышение цен на хлеб, посылка казаков в Донецкий район и т. п., – все это уже нападение. До каких пор ждать, если не будет военного нападения?»⁴⁴ – так Сталин, осознавая общую уникальность момента и то, насколько удачно для большевиков складываются обстоятельства, аргументировал необходимость скорейшей мобилизации рабочих Петрограда.

За день до революции, 24 октября (6 ноября), Сталин в статье «Что нам нужно?» обратился к народу с призывом немедленного свержения действующего правительства: «…в правительстве сидят враги народа… <…> Нужно нынешнее самозваное правительство, народом не избранное и перед народом не ответственное, заменить правительством, народом признанным, избранным представителями рабочих, солдат и крестьян, ответственным перед этими представителями»⁴⁵.

7 ноября 1917 года произошла Октябрьская революция. Временное правительство было распущено, Керенский бежал из Петрограда, был создан высший орган Советской власти – Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК)⁴⁶ – и сформировано правительство – Совет народных комиссаров⁴⁷.

Сразу же после революции Сталин вошел в Совет народных комиссаров в качестве народного комиссара по делам национальностей. 2 (15) ноября 1917 года был утвержден один из первых актов советского государства – «Декларация прав народов России»⁴⁸, которая признавала право наций на самоопределение. Результатом принятия этого закона стало стихийное возникновение на всем пространстве бывшей Российской империи большого количества территориальных образований, претендующих на статус независимых государств⁴⁹. Большевики, таким образом, оказались в достаточно неприятном положении: будучи заложниками собственных обещаний, они понимали, что им каким-то образом необходимо предотвратить развал государства. Задачей первостепенной важности для национальной политики на тот момент было решение вопроса о предоставлении независимости Финляндии. Сталин, выступая на съезде Финляндской социал-демократической рабочей партии, сказал: «Но я должен заявить самым категорическим образом, что мы не были бы демократами (я не говорю уже о социализме!), если бы не признали за народами России права свободного самоопределения»⁵⁰. Впоследствии, уже после того как 18 (31) декабря вышло постановление о признании независимости Финляндии⁵¹, Сталин неохотно признавал, что расстановка политических сил в Финляндии оказалась таковой, что «Совет Народных Комиссаров дал свободу помимо своей воли не народу, не представителям пролетариата Финляндии, а финляндской буржуазии, которая странным стечением обстоятельств захватила власть и получила независимость из рук социалистов России»⁵². Но если признание независимости Финляндии представлялось обязательным, и у новой власти не было практически никаких возможностей помешать этому, даже используя свои виртуозные таланты политической пропаганды, то в случае с признанием независимости других государств у большевиков оставался большой простор для всяческих политических манипуляций, и особенно это касалось вопроса о независимой Украине. Дело в том, что сразу же после Октябрьской революции на Дону началась Гражданская война⁵³. Атаман А. М. Каледин не признал власть большевиков, создал Войсковое правительство и ввел военное положение в Донской области, что и положило начало Гражданской войне на территории всей России. В таких условиях большевики не могли провозгласить независимость Украины, даже если бы хотели этого. Боясь получить соседом буржуазное государство, управляемое белыми офицерами, новая власть бросила все пропагандистские силы на борьбу с новым врагом: «Совет Народных Комиссаров с самого начала стоял и продолжает стоять на точке зрения свободного самоопределения. Он ничего не имеет даже против того, чтобы украинский народ выделился в независимое государство. <…> Мы за самоопределение народов, но мы против того, чтобы под флагом самоопределения протаскивали контрабандой самодержавие Каледина»⁵⁴.

Очень популярным приемом в статьях Сталина в то время был прием перевода внимания на третьих лиц. Понимая опасность поддержки многими европейскими государствами сепаратистских настроений в Закавказье, на Северном Кавказе, на Дону и на Украине, Сталин не только неоднократно отмечал, что «борьба окраинных «правительств» была и остается борьбой буржуазной контрреволюции против социализма»⁵⁵, но и стремился указать на комплекс нерешенных национальных проблем в самой Европе: «Германия, <…> усиленно заигрывающая с авантюристскими «правительствами» Дона и Северного Кавказа в интересах «самоопределения», ни единым словом не заикается о самоопределении польской Познани, датской Шлезвиг-Голштинии, французской Эльзас-Лотарингии»⁵⁶.

Сталин, помимо участия в Революционном военном совете РСФСР, на протяжении всего периода Гражданской войны в России принимал активное участие в решении национальных вопросов. Его публицистический пафос был направлен против Деникина⁵⁷, Колчака⁵⁸, Каледина,

Врангеля⁵⁹, «контрреволюционеров Закавказья»⁶⁰, «киевской буржуазной Рады»⁶¹, «белополяков»⁶², северокавказских генералов в отставке⁶³ и прочих «врагов революции», которые, с точки зрения новой власти, финансировались западными державами: «…в оккупированных областях, в Финляндии, Эстляндии, Латвии, Литве, Белоруссии, Польше, Бессарабии, на Украине, в Крыму продолжают влачить жалкое существование буржуазно-националистические «правительства» милостью отживающих свой век империалистов Запада»⁶⁴.

Несмотря на то что вооруженные столкновения продолжались в некоторых частях страны (например, на Дальнем Востоке) и в 1923 году, фактически Гражданская война закончилась в 1920 году. Многие историки⁶⁵ сходятся во мнении, что с 1920 года обстановка в стране начинает стабилизироваться и уже можно говорить о начале мирного периода. Это также подтверждает тот факт, что уже в 1921 году, когда вооруженные столкновения утихли на большей части территорий, руководство страны заменило политику «военного коммунизма»⁶⁶ нэпом⁶⁷.

Территория бывшей Российской империи к тому моменту выглядела следующим образом: на территориях Литвы, Латвии, Эстонии, Польши и Финляндии были созданы независимые государства, а вся остальная площадь (за исключением тех отдаленных северных областей, где еще шли военные действия) была занята социалистическими РСФСР, Белоруссией, Украиной, Арменией, Грузией, Азербайджаном, Дальневосточной республикой, а также Хорезмской и Бухарской народными республиками в Средней Азии. Де-юре эти республики имели свои органы власти, но де-факто руководство ими производилось находившимися под влиянием РКП (б) коммунистическими партиями, поэтому говорить о какой-либо их автономии в данном случае нельзя. Понимая заинтересованность партии в объединении всех этих территориальных образований в единое государство, Сталин стремился с помощью печатного слова создать у населения уверенность в разумности этого шага: «…окраины эти менее развиты (или вовсе не развиты) в промышленном и военном отношении, чем центральная Россия, ввиду чего отстоять свое самостоятельное существование без военно-хозяйственной помощи центральной России они не в силах, так же как центральная Россия не в состоянии сохранить свою военно-хозяйственную мощь без топливно-сырьевой и продовольственной помощи окраин»⁶⁸.

Надо отметить, что необходимость объединения была обусловлена, помимо идейных, еще многими факторами экономического характера: эти новые советские республики продолжали быть связаны между собой в торговом, хозяйственном, военном, дипломатическом, промышленном и энергетическом отношениях. Кроме этого, окруженные странами победившего капитализма, новые социалистические государства должны были объединиться в силу ряда внешнеполитических причин.

12 марта 1922 года произошло первое объединение социалистических республик: на конференции в Тифлисе (сейчас – Тбилиси, Грузия) было провозглашено создание Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики (ЗСФСР), в которую вошли Армянская ССР, Грузинская ССР и Азербайджанская ССР.

Постановление о создании СССР было принято в результате Х Всероссийского съезда Советов, который проходил в Москве в конце декабря 1922 года. На нем Сталин произнес речь, где выразил господствующие в партии взгляды на то, какой должна быть миссия нового государства: «Будем надеяться, товарищи, что образованием нашей союзной республики мы создадим верный оплот против международного капитализма, что новое союзное государство послужит новым решительным шагом по пути к объединению трудящихся всего мира в Мировую Советскую Социалистическую Республику»⁶⁹.

А 29 декабря на конференции делегаций от съездов Советов РСФСР, БССР, УССР и ЗСФСР был подписан Договор об образовании СССР⁷⁰. «Сегодняшний день является днем торжества новой России, разбившей цепи национального угнетения, организовавшей победу над капиталом, создавшей диктатуру пролетариата, разбудившей народы Востока, вдохновляющей рабочих Запада, превратившей красный стяг из знамени партийного в знамя государственное и собравшей вокруг этого знамени народы советских республик для того, чтобы объединить их в одно государство, в Союз Советских Социалистических Республик»⁷¹.