Текст книги "Ржавые цветы"

V

Она проснулась от того, что Стив положил руку ей на плечо. Тига открыла глаза и посмотрела ему в лицо. Парень сидел на корточках рядом с ней.

– Ты давно пришла? – тихо спросил он.

Девушка кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Я принесла поесть. И гранаты в куртке.

Она попыталась встать, но Стив удержал ее. Потом взял пальцами за подбородок и повернул ее лицо к себе.

– Мы ждали тебя к вечеру. Ты вернулась раньше. Что-то случилось?

Девушка хотела вывернуться, но Стив держал ее так крепко, что стало больно.

– Возьми себя в руки.

Голос парня был очень спокойным, и это выводило из себя.

– Чего тебе от меня надо? – прошипела Тига. – Ты… Вы…

Она запнулась.

– Мне надо узнать, что случилось. И веди себя тише, Лейн спит, – так же спокойно продолжил Стив.

Девушка смерила его злобным взглядом:

– Танки скоро будут в городе. Завтра или послезавтра. Нам нужно срочно уходить отсюда, потому что здесь все к чертовой матери разнесут. Теперь ты меня отпустишь? Мне нужно…

Стив вздохнул и закатил глаза.

– Никуда ты не уйдешь. Мы действительно тебя ждали. Просто обычно, если я говорю, что вернусь вечером, я возвращаюсь вечером. Но ты скоро привыкнешь. И перестань дергаться, мое терпение не резиновое.

Тига продолжала сверлить его злобным взглядом. Умом она понимала, что Стив в общем-то прав, однако ей все равно было очень обидно. Но парень терпеливо ждал, пока она успокоится, и в конце концов дождался. Девушка вздохнула.

– Извини, что я пришла не вовремя. Я постараюсь больше так не делать.

– Вот и умница, – Стив поднялся на ноги и помог Тиге встать. – Покажи, что ты там притащила. Есть хочу, как собака.

– А Лейн?

– Пусть поспит. Она устала.

Тига саркастически хмыкнула.

Мать тоже уставала. Отсыпалась сутками.

Стив пожал плечами:

– Не понимаю, что тебя так удивляет. Ведешь себя так, будто с луны свалилась. Жизнь – сложная штука, детка.

Тига проигнорировала это замечание. Она подхватила рюкзак и прошла на кухню. На столе появились три банки тушенки, затем банка консервированных апельсинов, несколько шоколадных батончиков, бутылка воды и пачка галет. Стив похлопал ее по плечу и распечатал галеты.

– Неплохо, совсем неплохо. Тушенка – это круто. Жаль, что разогреть мы ее не сможем, – с набитым ртом пробубнил он. – Шоколад ты Лейн отдай. Она за него убить готова.

– Я думала, что Лейн – твой брат.

Тига тоже была голодна, она так торопилась, что не успела поесть, и потому теперь набросилась на апельсины.

– Лейн – моя девушка, и я ее люблю, – просто ответил Стив. – А этот маскарад… Она говорит, что так чувствует себя увереннее. Тем более пока все думают, что она мальчишка, к ней никто не пристает. Нам лишние драки ни к чему.

Тига кивнула. В этом был некоторый смысл. Лейн действительно была похожа на мальчишку. И хорошо вжилась в роль.

– Боюсь, у нас нет времени ждать, пока Лейн выспится, – девушка вспомнила нервозную суету на улицах. – Похоже, Корпорация взялась за нас всерьез. Вряд ли народ на улицах понимает это… Но нам нужно уходить как можно скорее. Если это карательная акция…

Стив дернул плечом.

– Карательная, не карательная… Как-нибудь выкрутимся. Я не вижу причин торопиться, и тебе советую расслабиться. Дёрганная ты какая-то.

Тига хмыкнула.

– Ты даже не представляешь, насколько опасна башня. Особенно когда в нее подвозят свежие запасы. Дирижабли появились на неделю раньше срока. Это плохо. Послушай…

– Какого хрена он тебя должен слушать, дорогуша? – в кухню ввалилась растрепанная Лейн. – Думаешь, что пришла сюда, вся из себя такая хорошая, и мы мигом начнем вилять перед тобой хвостами и ходить на цыпочках?

– Нам нужно быстрее уходить отсюда, – как можно спокойнее сказала Тига. Стив молча переводил взгляд с нее на Лейн и обратно. – Я знаю…

– Да что ты вообще знаешь? – заорала Лейн. – Всю жизнь пряталась по норам, как крыса, и еще пытаешься нам указывать?

– Что я знаю?.. – сухо переспросила Тига. – Я до тринадцати лет жила в башне. И кое-что знаю, поверь.

Лейн как-то сразу остыла. Башня была утопией, раем на земле, про нее ходили легенды. Это не могло быть правдой.

– Ты… Но как?.. – Голос у Лейн стал совсем тихим. И Тига начала рассказывать.

Она еще помнила столицу, хотя, когда они с матерью бежали оттуда, Тига была еще совсем маленькой. Там было зелено и многолюдно, по улицам носился транспорт, яркими красками пестрели витрины магазинов, а ночью город переливался разноцветными огнями реклам. И повсюду росла зелень, благоухали парки, и скверы, и сады, и дендрарии, а деревья были красивыми и ухоженными. На каждом ярусе города обязательно создавались зеленые уголки. Это было прекрасно. Город запомнился ей мешаниной ярких красок, странными запахами и изобилием. Но хороших воспоминаний было немного. Потом мать поссорилась с каким-то влиятельным человеком. Очень влиятельным, сыном управляющего отделения Корпорации. Ей повезло, что удалось выбраться из столицы. На транзитном пункте К-411 была острая нехватка инженеров и техников, и мать без колебаний променяла возможность несчастного случая в ярком городе на вероятность спокойной жизни в транзитном пункте. Ей досталась должность оператора разгрузочного цеха башни, что было совсем неплохо. В один прекрасный день немолодая женщина с маленьким ребенком и чемоданом самых необходимых вещей появилась в воздушном порту, из которого отправлялись дирижабли. Путешествовать на дирижаблях было невероятно медленно и скучно.

С того момента, как Тига вместе с матерью покинула столицу, вся жизнь стала медленной и скучной. Потянулись годы в башне. Ее мать сутками пропадала в разгрузочном цехе, а Тига отчаянно пыталась подружиться с другими детьми. Да, там были дети, рожденные теми, кто провел в этой башне всю жизнь, и они ненавидели худую девочку, которая рассказывала о завораживающих вещах: о клумбах и деревьях, о солнце днем и луне ночью… Они запирали ее в кладовых, били, отбирали у нее вещи и выбрасывали. Они не хотели дружить. И Тиге тоже расхотелось дружить с ними. Вместо этого она начала исследовать башню. Там всегда было где спрятаться.

Башня была просто огромной. В ней помещались ремонтные цеха и аппараты, предназначенные для обслуживания дирижаблей, временные склады, жилые помещения. Там были лазарет, спортивный зал, бассейн и даже небольшой сад. Они называли это садом. В банках с питательной смесью росли бесцветные помидоры, а они называли это садом.

А в те дни, когда мать оставалась в своей комнате, она рисовала для Тиги яркие цветы, деревья и разноцветных птиц. Ее мать тосковала по прежней жизни, тосковала по человеку, из-за которого бежала, и эта тоска передавалась и девочке. Ей очень нравились рисунки матери. А еще ей нравилась странная фраза: «Любовь спасет твою душу». Мать часто повторяла эту фразу, когда становилось особенно плохо. И заставила Тигу тоже поверить в нее.

А потом тот человек нашел их. Он был тщеславным гордецом, он не мог позволить, чтобы кто-то узнал, что у него, управляющего столичным отделением Корпорации, когда-то были настолько низкие связи. Что у него был внебрачный… Ах, да, этот человек женился на обеспеченной столичной красотке и просто не мог допустить скандала.

Матери Тиги был предоставлен выбор – быть сброшенной вниз с разгрузочного порта или уйти из башни самой. Быстрая смерть или медленная. Женщина решила уйти и забрать с собой ребенка. В конце концов, надежда сгубила многих.

– Мне тогда было тринадцать. Я все это помню. – Тига перевела дыхание. – И я знаю выход из башни. Но через него нельзя попасть внутрь. И знаю, как там работает охранная система. Сейчас туда даже близко подходить нельзя.

Лейн молчала. Она не могла поверить, что это правда и что чья-то жизнь может быть такой глупой. И охранная система башни сейчас волновала ее меньше всего. Стив мягко обнял ее за плечи.

– А где сейчас твоя мать? – тихо спросила девушка.

Тига жалела, что начала рассказывать все это. Она не хотела бередить воспоминания, но они рвались наружу, и это было больно. Ей хотелось, Господи, как же ей хотелось выговориться наконец и перестать тащить все эти воспоминания в одиночку!

– Моя мать давно мертва. Ее убили лет пять или шесть назад, – хрипло ответила Тига.

Как может выжить здесь женщина, которая умеет только водить погрузчик и контролировать работу программ обслуживания? А ведь у нее был ребенок, которого она любила больше жизни. Ее мать не умела ничего, что помогло бы выжить здесь. Она была физически слабой, недостаточно быстрой, недостаточно ловкой. Но красивой. И достаточно рациональной, чтобы воспользоваться этим.

Она спала с мужчинами, а те доставали то, что было необходимо ей и Тиге. И они были по-своему честны, они всегда держали слово. У Тиги и ее матери был безопасный дом, была пища – все необходимое для жизни. Но девочке было страшно видеть, как умирала ее мать. Та собирала краски. Меняла их на еду и себя, а потом, когда набиралась сил, разрисовывала комнаты яркими цветами и птицами. Она почти не разговаривала с дочерью, отгораживаясь от внешнего мира. Тига убегала и подолгу шаталась по окрестностям, потому что мать пугала ее. Казалось, женщина погрузилась в свой собственный мир, не в силах справиться с тем, что обрушила на нее жизнь. Но она продолжала молчаливо и трепетно помогать дочери. Тига росла сильной, сильнее матери. Она больше не пыталась ни с кем подружиться и избегала людей. А в городе были люди, много людей, куда больше, чем в башне. Территория вокруг вышки была поделена между тремя крупнейшими группировками, в которые входили сотни людей. У многих были семьи. Все они жили вместе, в хорошо замаскированных убежищах или подземных структурах. Мужчины дрались за власть и припасы, женщины ждали их и рожали им детей. Это были угрюмые женщины. Им не нравилось, когда их мужчины отдавали то, что по праву причиталось им, кому-то еще. А потому, когда мужчины были в очередном рейде, несколько разъяренных девиц ворвались в дом Тиги. Они били ее мать, били долго и жестоко, били чем попало. Сначала она пыталась сопротивляться, а потом…

Она была слишком слабой.

А Тига успела убежать.

Да, она вернулась туда еще раз, когда страх отступил настолько, что она смогла нормально думать. Она вернулась в эту жуткую комнату, где лежал растерзанный труп ее матери, а на стенах цвели невозможно яркие цветы, забрала из тайника все, что могло пригодиться, и убежала оттуда навсегда.

В городе можно было выжить, главное, держаться от людей подальше. И она выжила.

– Если ты так ненавидишь людей, почему пришла к нам? – спросила Лейн. – Кто тебе сказал, что мы лучше?

Тига пожала плечами:

– Я больше не могу оставаться в одиночестве. Я схожу с ума. Я хотела… Хочу быть рядом с вами, и мне плевать, хуже вы или лучше остальных. Потому что если я умру одна, то никто не узнает, что я вообще была. И никто не узнает, как погибла моя мать.

– И тебе не наплевать? – фыркнула Лейн.

– Нет, – прошелестела Тига. – Не плевать. Я хочу спасти свою душу.

– Что за бред ты несешь, – голос Лейн так и сочился насмешкой. – Какая душа? Мы все живем, чтобы умереть когда-нибудь. И если нам повезет, то мы умрем завтра, а не сегодня. Если ты будешь…

– Лейн, – перебила ее Тига. – Ты любишь Стива?

Девушка запнулась и смутилась. Потом с вызовом ответила:

– Да, люблю.

– Тогда ты бредишь не меньше, чем я.

Лейн молчала. Ей было нечего сказать.

– Собери вещи, малыш. Мы все-таки уйдем сегодня.

Стив мягко вытолкнул ее из кухни, смерив Тигу долгим и задумчивым взглядом. Девушка чувствовала себя опустошенной. Воспоминания, которые она пыталась уничтожить, вырвались наружу. И от этого стало немного… легче?

«Я должна отдохнуть», – подумала она.

VI

Когда они вышли на улицу, людей уже стало заметно меньше. Стив решил двигаться по земле, прыгать по крышам не было времени. В конце концов, три человека выглядели более серьезно, чем одинокий путник, и вероятность того, что кто-то решит нарваться на драку, была невелика.

Шли молча. Группы людей провожали их подозрительными взглядами, но никто не окликал.

Накануне штурма город начинал жить особой, упорядоченной жизнью. Самые рисковые мужчины и юноши собирались в небольшие группы и лезли на крыши высоток. Дирижабли, сконструированные с учетом постоянного ветра, всегда шли по одному и тому же маршруту, поэтому предугадать место их появления было нетрудно. Чем ближе находилось здание к проложенному маршруту, тем более ожесточенными были бои за него. Но сейчас город замер в ожидании другого боя.

На улицах витала атмосфера плохо сдерживаемой истерии. Лейн нервно озиралась по сторонам. Она приблизилась к Тиге и прошептала:

– Надеюсь, Бо с его ребятами рядом нет. Они на тебя очень злые. Если нас заметят, то всем крышка.

– Они не показались мне такими уж ловкими, – так же тихо ответила Тига.

Лейн фыркнула.

– Те детишки были новенькими. Только вот один из них был дружок младшего брата самого Бо. Мне надо говорить, что ты его кокнула, или сама догадаешься?

– Вот уж везет так везет, – Тига вздохнула. – Хорошо, будем осторожны.

Сбитые дирижабли падали медленно и неуклюже, их болтало ветром из стороны в сторону, и предсказать место падения было трудно. Самыми удачливыми были те, кто находились ближе всех к упавшему транспорту. Им всегда удавалось спрятать что-то ценное до начала всеобщего дележа.

Сквозь шум ветра начал пробиваться едва различимый гул.

– Что за хрень? – Стив остановился и прислушался. – Дирижабли должны были появиться только завтра! Они слишком медленные…

– Зато танки быстрые! – процедила Тига и побежала. – Нам нужно убираться отсюда как можно скорее – мы слишком близко к башне!

Лейн задрала голову и посмотрела на ближайшую высотку.

– Они разнесут полгорода, – тихо произнесла она.

– Так какого черта мы тут рассусоливаем?

Танки влетали в город. Они держались невысоко, метрах в пятидесяти над крышами, и двигались очень медленно. От их низкочастотного гула начинала зудеть кожа. Люди с улиц мгновенно исчезли – зрелище неотвратимо надвигающихся стальных громад вызывало панический ужас. Стив и Лейн перешли на бег, догоняя вырвавшуюся вперед Тигу. Несмотря на кажущуюся медлительность, танки уже приблизились к башне и теперь курсировали над улицами вокруг нее. Несколько раз над троицей проплывали их массивные силуэты.

Тига гадала, куда же подевались люди с крыш. Их уже должны были заметить, но кроме гула танков не раздавалось ни звука.

А потом кто-то выпустил ракету.

Обычно дирижабли сбивали ракетами с крыш высоток. Было достаточно четырех-пяти попаданий в купол, чтобы воздушная громада потеряла управление и медленно осела на землю. Самое забавное, что чаще всего эти ракеты и добывались из сбитых дирижаблей. Содержимое транспорта было очень разнообразным, и никто не уходил обиженным. Кроме экипажа дирижаблей. Он вообще никуда не уходил.

«Он бы еще из рогатки выстрелил, идиот!» – Тига обернулась на звук. Этот танк висел на другом конце улицы, и его было отлично видно. Ракета не нанесла ему никаких повреждений. Но тот, у кого сдали нервы, подписал себе приговор. Некоторое время танк оставался неподвижным, а потом основной ствол на его брюхе развернулся в ту сторону, откуда был произведен выстрел.

– За угол!!! – заорала Лейн, обгоняя Тигу. – Быстро!

Танк выстрелил.

Грохот! В воздух взлетели тучи пыли, и с чудовищным скрежетом высотное здание начало оседать, а затем переламываться пополам. Оно рушилось с какой-то тектонической медлительностью и грацией – вот часть дома обрушилась на соседний, отколов от него огромный кусок стены.

Стив схватил Лейн за руку и потащил ее по узкому проулку, ведущему на параллельную улицу. Тига пригнулась и побежала за ними. За их спинами танк продолжал расстреливать самые высокие здания. Клубы пыли смешались с песком, дышать стало практически невозможно. Тига натянула на лицо повязку.

Северные колонии подвергались постоянным налетам кочевников и пиратов, и оружие туда доставлялось регулярно. Но иногда на пункте К-411 находился более важный груз, и дирижабли поспешно разгружались. Постепенно временные склады заполнялись оружием и припасами, которым просто не хватало места. В мирном городе на единицу населения приходилось огневой мощи больше, чем на какой-нибудь гарнизон. Только само мирное население об этом даже не подозревало.

Нарастающий гул за спиной свидетельствовал о том, что танк уже совсем близко. Тига нагнала парочку, когда Лейн остановилась завязать платок на лице.

– Скорее давай! – Стив нервно обернулся, пытаясь определить, насколько далеко они успели убежать.

– Все, – Лейн ухватилась за лямки рюкзака, намереваясь снова надеть его.

Прогрохотал еще один взрыв, и здание за их спиной начало складываться, как карточный домик. Стив сдернул с Лейн рюкзак и поволок дальше по проулку. Тига бросила свои вещи на землю и побежала следом. Она и не подозревала, что умеет бегать так быстро. Гул и удары за спиной недвусмысленно говорили о том, что если бегущие позволят себе остановиться хотя бы на пару секунд, их накроет обломками. Стив передвигался какими-то невероятными скачками, и Лейн едва успевала за ним.

– Слева! Подвал! – прокричала Тига.

Стив круто развернулся и втащил Лейн в темный проем. Тига заскочила следом, кубарем скатилась по лестнице и упала на Лейн. Стив рывком поставил обеих девушек на ноги и поволок по следующему лестничному пролету дальше. Над головой адски грохотало, но Стив не останавливался, пока не уперся в дверь в конце лестницы. Дверь была сорвана с петель и едва держалась в проеме. Парень выбил ее ногой и втолкнул девушек внутрь. И только тогда позволил себе перевести дыхание.

– Невероятно… – задыхаясь, выдохнула Лейн. – Я даже не знаю… какая перспектива воодушевляет меня… больше… Быть похороненной тут… или раздавленной очередным домом…

Стив вяло отмахнулся и уселся на пол.

– Мы отсюда выберемся, – уверенно заявила Тига и закашлялась. От поднявшейся пыли не спасла даже наспех надетая повязка.

Послышался звук еще одного взрыва, и стены подвала затряслись.

– Кажется, это уже наш, – безразличным тоном произнесла Лейн.

– Заткнись, – буркнул Стив.

– А наши вещи похоронены под толстым слоем обломков… – продолжила Лейн.

– Ты заткнешься или нет? – прорычал Стив. Лейн обиженно засопела и умолкла.

Над их головами продолжал рушиться город. Тига с ужасом прислушивалась к несмолкаемому грохоту.

– Надеюсь, они не уничтожат вообще все, – тихо сказала она. – Иначе я уже ничего найти не смогу.

Стив пожал плечами:

– Ты можешь что-то предпринять? Нет? Вот и молчи. Выкрутимся как-нибудь.

Он обнял Лейн и прижал ее к себе.

– Обязательно выкрутимся.

VII

Грохот не стихал. В подвале было темно и душно, пыль, невидимая в темноте, проникала внутрь, затрудняя дыхание. Тига дремала, прислонившись к стене. Периодически она просыпалась, когда стена за спиной вздрагивала от новых ударов, но сон возвращался снова. Стив сидел в углу, поглаживая по голове спящую у него на коленях Лейн.

– Эй, Тига, – шепотом окликнул он девушку.

Та открыла глаза.

– М-м?

– Как думаешь, мы сможем выбраться отсюда?

Девушка пожала плечами, но потом вспомнила, что в темноте этого не видно, и ответила:

– Ну… да.

Обязательно где-то есть выход. Обязательно.

Стив сидел молча. В тишине слышалось спокойное дыхание спящей Лейн. Парень вздохнул:

– А смысл?

Девушка в недоумении вытаращилась в темноту.

– Тупой вопрос. А зачем ты ешь? – Тига хмыкнула. – Наверное, чтобы выжить.

Стив молчал, и от этого девушка начинала злиться.

– Или ты хочешь сидеть здесь до конца своих дней? Который без воды наступит очень даже скоро. Не самая приятная смерть, знаешь ли. А Лейн? Или ей тоже незачем жить? Что за чушь ты вообще несешь!

– А это что – жизнь? – переспросил Стив. – Ты-то хоть деревья помнишь и всякие там цветы. А мы их только на картинках видели.

Он опять вздохнул.

– Кошмарная потеря, – фыркнула Тига. – Жизнь… Знаешь, ты хотя бы не можешь сравнить. Хорошо, плохо, какая разница… Если ты не знаешь, что такое хорошо, откуда тебе знать, насколько плохо бывает? Идиотские вопросики…

Она умолкла. Потом продолжила уже более спокойным голосом:

– У тебя есть Лейн. У нее есть ты. Не так уж и мало для того, чтобы в жизни был смысл.

– Ну есть, и что? Я не могу сделать, чтобы Лейн было хорошо, – едва слышно произнес Стив. – Ничего не могу сделать. Может, ей плохо… Она… Она стоит большего. А носится со мной… Лучше бы мы сдохли сегодня.

– Ты с ума сошел? – прошипела Тига. – Лучше, ага… А мнение Лейн тебя уже не интересует?

Легко решать за другого. Ну да, страдает, бедняжка, мучается… Конечно, парень-то кретин.

Как только девчонка привяжется к парню, этот придурок начинает все решать за нее. Мило, да! С ума сойти! Даже если эта девчонка в сто раз умнее его, да и тащит за обоих, решать все равно не ей. Все, все вы такие…

– Но… – слабо запротестовал Стив.

Что «но»? Отмазаться решил? Ха! Стоит большего, я – ничтожество, ага, конечно. А потом уходишь, и руки чисты, мол, хотел, как лучше…

Девушка плюнула на пол:

– Благодетель. Чуть прижало, так в кусты?

Стив не проронил ни слова.

– Мозгов у тебя, как у моего ботинка, умник, – завершила гневную речь Тига.

– Да не уйду я! – парень снова подал голос. – Просто… Потом будет еще хуже. А я не знаю, что делать. И ты еще…

– А что я? – В шепоте девушки явственно проскользнули обиженные нотки. – Тебе что-то не нравится? Поздно уже об этом говорить, как бы.

– Ввалилась в наш дом, угрожала, а теперь вот помогаешь. Зачем?

– Ну… – с оттенком смущения протянула девушка. – Я надеялась, что кто-то из вас убьет меня, и все… Это было бы вполне нормально.

Но надежда – паскудная штука. Из-за нее, как правило, всего лишь дольше мучаешься, не более того.

Она усмехнулась:

– А в этом городе, оказывается, столько психов развелось, прямо эпидемия какая-то… Но я рада. Теперь я хоть кому-то нужна. Надеюсь… А раньше никто даже не знал, что я существую.

– Так оно и лучше, знаешь ли, – ответил Стив.

– А для меня важно, что кто-то знает обо мне, – с вызовом прошептала Тига. – И плевать, что это глупо. Не тебе меня учить, что глупо, а что – нет.

– Даже не пытался, – обезоруживающе честно сказал парень. – Все мы хороши.

Девушка кивнула, соглашаясь со Стивом, и прислушалась. Грохот на улице прекратился. Похоже, танки уже разрушили все здания, которые казались хоть сколько-нибудь представляющими угрозу, и убрались.

– Ты посиди, а я посмотрю, что да как.

Тига поднялась на ноги и направилась к лестнице, по которой они спустились. Уже на втором пролете обнаружились куски бетона. Девушка обошла их и поднялась выше. Вход был завален. Лестница терялась в мешанине обломков, сдвинуть которые не представлялось возможным. Подъема наверх не было. Девушка надавила на образовавшуюся стену, но та не поддалась ни на дюйм. Оставалось надеяться, что в комнате, в которой ребята пережидали разразившуюся катастрофу, найдется какой-то выход наружу.

Она вернулась обратно.

– Там глухо, – шепотом уведомила девушка Стива.

Тот ничего не ответил.

В помещении было абсолютно темно. Тига, шаря руками по стене, начала обходить комнату по периметру, и через несколько шагов наткнулась на дверной проем, из которого легко тянул сквозняк. Девушка облегченно вздохнула. Кажется, выход есть. Она вошла внутрь смежного помещения, где царила такая же тьма, и вновь двинулась на ощупь вдоль стены. В темноте легко заблудиться, но, двигаясь таким образом, Тига всегда сможет вернуться туда, откуда начала свой путь.

Соседнее помещение оказалось просторнее. Здесь воздух был не таким пыльным и ощущалась легкая прохлада. Примерно напротив той двери, в которую вошла девушка, обнаружилась еще одна. Она вела на узкую служебную лестницу. Тига вцепилась в поручень и полезла наверх, переступая через покореженную арматуру и куски стены. Вскоре откуда-то сверху забрезжил тусклый свет. Лестницу стало видно.

Девушка поднялась еще на пять этажей, прежде чем увидела пролом в стене, в который падал свет. Она выглянула наружу, и перед ее глазами предстало кошмарное зрелище.

Город, гигантской колоннадой подпиравший небо, исчез. Из общей дымящейся груды развалин кое-где выступали уцелевшие здания, казавшиеся игрушечными. Верхний ярус просто перестал существовать. Город словно поставили на колени. Мусор сделал улицы непроходимыми, невозможно было разглядеть хоть что-нибудь. Кое-где груды обломков доходили до пятого этажа, кое-где целые дома превратились в щебень.

Тига не могла отвести глаз. Все это было похоже на страшный сон.

Но это был не сон.

И здесь предстояло жить.

А Стив по сути дела прав. Погибнуть было бы гораздо проще.

Девушка развернулась и пошла обратно. Им еще предстояло искать путь вниз.