Текст книги "Заклинатель драконов"

– Он думает, что он король гонок. Что можно пугать кого захочется и когда захочется, – хмуро сказала я. Но взгляда от него не отвела. Он от меня тоже. – Ты только глянь на него. У него же все есть: и победа, и девушка.

Тим Донг уткнулся носом в волосы Селены и таким образом прекратил игру в гляделки.

– Я его ненавижу, – вздохнула, а затем гневно добавила: – Он запретил мне выливать в окно пиво, представляешь?

Помолчала мгновение, вновь посмотрела на мужчину, и слова вырвались как-то сами собой. Я говорила тихо, чтобы не выбиваться из общего гама голосов, но каждая фраза была пропитана искренней яростью.

– Знаешь, я ненавижу таких, как он. В нем все пропитано тщеславием, себялюбием. В моем мире так вести себя могут герцоги, а он кто? Король? Нет, он просто жалкий зарвавшийся хам. Я сделаю все, чтобы доказать ему, что он такое же ничтожество, как и все мы.

– Джон, ты слишком пристально смотришь, – предупреждающе сказала Симона.

– Да что такого-то?

– Обычно, если на мужчину так смотрят, значит, он очень нравится.

Меня аж передернуло. Я поспешно перевела взгляд на подругу.

– Фу! – высказалась исчерпывающе.

– Даже боюсь спрашивать, как прошла твоя свадьба.

– Замечательно. Мой муж такой же, как этот Тим Донг. Если их познакомить, они споются.

– А как… брачная ночь? – осторожно спросила Симона, посмотрев на меня с плохо скрываемой жалостью.

– Мой муж предпочитает царапать спины своим любовницам, а не законным женам.

– То есть…

– Не было ничего, – ворчливо подтвердила я и вновь уставилась на Тима Донга. А затем задумчиво изрекла: – Бомбочки против него не работают. Стихия тоже. Я должен подобрать такое оружие, которое застанет его врасплох. – И тут меня осенило. – В субботу у меня появятся наличные деньги. Точно! Куплю метательное оружие.

– Ты что, решил его убить? – испугалась Симона.

– Конечно нет! – тихо возмутилась я. – Только ранить. Но ранить так, чтобы у него остался шрам на всю жизнь. Каждый раз, когда он будет на него смотреть, стнет вспоминать свой проигрыш.

– Слушай, ты совсем на взводе, – покачала головой Симона. – Может, мне заказать тебе джина?

– Нет уж, на сегодня плохого хватит. Я, наверное, пойду к Феньке. Пора уж домой.

– Не расстраивайся, все образуется, – напоследок попыталась утешить подруга.

– Конечно, ведь в следующей гонке я одолею Донга, – хмыкнула я и попрощалась.

В загон зашла в полной уверенности, что никаких сюрпризов уже не будет. Добрела до стойла Феньки, погладила дракона и вдруг услышала за своей спиной странное копошение.

Обернулась и во все глаза уставила на Донга, скармливающего хлеб темному дракону.

К-как?! Он же только что обнимался с Селеной!

Мы с Фенькой переглянулись. Не знаю, понял ли питомец ход моих мыслей, но, когда я решительно повернулась к чужому стойлу, неодобрительно засопел.

– Спасибо, что спас мне жизнь, – низким голосом поблагодарила своего злейшего врага. – Но, будь добр, не распространяйся об этом.

Надеюсь, это прозвучало грозно.

– Я уже забыл, – не глядя на меня, просипел в ответ мужчина.

– Это не просьба, – важно сказала я. – Ты никому не скажешь об этом инциденте, а я сохраню твою тайну.

Вот тут мужчина напрягся. Медленно повернул голову и непонимающе посмотрел на меня одним глазом.

– Какую тайну? – сделал он вид, что не понял.

– У тебя не повреждены голосовые связки. – И прежде, чем он спросил: «С чего ты взял?» – я добавила: – Ты орал, как девчонка.

Не утруждая себя дальнейшими объяснениями, надменно провела пальцами по усам и повернулась к своему дракону.

Домой вернулась благополучно.

Наутро нервы немного успокоились, ужас от пережитого теперь походил на страшный сон. А может, в какой-то мере так и было. Джон Рут казался нереальным персонажем, темной стороной меня, которая проявлялась словно бы в отместку за ту Мариту, которая всегда старалась стать прилежной леди.

Как бы то ни было, Марита Хорвин, а теперь уже Бёме – это не настоящая я. Но Джон Рут тоже не я. Иногда мне казалось, что настоящей меня не существует. Днем приходилось сдерживать свои эмоции, быть вежливой, любезной, приветливой, внимательной, соблюдать правила этикета и носить только ту одежду, которая подобает герцогине. Вечером же все демоны, которых я подавляла в себе днем, вырывались наружу. И появлялся Джон Рут, не боявшийся грубых слов, жестоких действий и готовый пойти на все ради победы.

Которая же из этих двух личностей – я? Настоящая я?

Вставать утром мне вновь помогала незнакомая служанка. Это уже начинало пугать: почему бы не выделить мне одну личную камеристку и не дергать остальных девушек? Этой вот явно недоставало опыта для утренних сборов герцогини. Она смущалась, все время опускала глаза и не могла связать двух слов, когда я спрашивала ее про цвет платья. В итоге пришлось просто приказать приготовить мне ванну и, пока меня не будет, заправить постель (может, мое отсутствие ее успокоит?).

Когда мне предоставили возможность понежиться в теплой воде, я даже не удивилась, что помогать герцогине пришла Элина. Она, похоже, специально поджидала возможности оскорбить меня. Чтобы ей за это ничего не было, кроме моей обиды!

– Как вы себя чувствуете, миледи? – спросила служанка. На первый взгляд в ней не чувствовалось ненависти, лишь холодная учтивость.

После вчерашнего полета у меня болели все мышцы. Я расслабленно положила голову на высокий бортик и смотрела на девушку без всяких эмоций.

Она красивая, мне не жалко это признать. У нее прекрасные пышные волосы русого цвета. Хотя на солнце, уверена, они отливают золотыми искорками. Даже простое, неприталенное платье не может скрыть ее роскошных форм.

Она красивая, задетая за живое женщина, чье достоинство я унижаю одним своим присутствием.

Не получив от меня ответа на предыдущий вопрос, служанка задала новый:

– Добавить вам кедрового масла?

– Лучше лаванды. Спасибо, – спокойно сказала я в ответ.

– Смотрю, вы нежно прикипели к лаванде, миледи, – вот теперь в ее голосе проскользнули язвительные нотки.

– Приятный запах, – отозвалась я.

Элина подошла к тумбочке с флакончиками и начала их перебирать.

– Я бы не советовала лаванду, – сказала она, не прекращая поиска. – Герцогу не слишком нравится этот запах.

Я прикрыла глаза и улыбнулась уголками губ, забавляясь этой попыткой меня задеть.

– В таком случае добавьте побольше, – попросила вежливо.

Элина засмеялась. Тем не менее просьбу выполнила, после чего принялась намыливать мочалку.

Девушка опустилась на колени рядом с бортиком ванны и удивленно посмотрела на мой живот. После чего ее губы расплылись в какой-то злорадной улыбке.

– О, я помню, однажды Ричард взял меня прямо на лестнице, это было так грубо и так восхитительно, что у меня тоже появился синяк на животе.

Я поджала губы. Судя по контексту, «взял» он ее вовсе не на руки.

– Не могли бы вы потереть мне спину, – попросила невозмутимо.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить душевное равновесие.

– Я вот о чем подумала, миледи, – дождавшись, пока я сяду, и неторопливо водя мочалкой по моей коже, Элина продолжила нападки. – Ричард уехал несколько дней назад, а у вас синяк только-только окрасился синевой. Где же вы успели развлечься?

– Ночью мне снился кошмар, и я упала с кровати, – тихо сказала, прижавшись щекой к коленям.

– Не будьте так глупы, герцогиня. Даже ребенок придумает оправдание лучше.

– Перед вами я вообще не должна оправдываться, – возразила ей. И тем не менее добавила: – Вы вините меня в том, что потеряли все виды на моего мужа. Но вся Актория знала о дружбе семей Хорвинов и Бёме, и только глухой не слышал о заключенном брачном договоре. Я не представляю, насколько надо быть ограниченной, чтобы пытаться что-то найти в постели априори женатого герцога.

Элина возмущенно открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент я подняла голову и посмотрела на нее с жалостью:

– Он же холоден, как камень. Он бы вам ничего не дал, даже если бы вы решили сбежать вместе, укрываясь от навязанного брака.

– Ты считаешь меня глупой?! – Девушка удивленно подняла брови.

Марита Хорвин должна была придумать деликатный ответ, но проснувшийся в ней и взбунтовавшийся Джон Рут точно знал, что к любовницам мужа уважения обычно не проявляют, и честно сказал:

– Да.

– Ты – маленькая неразумная девчонка, будешь учить меня жизни?! – Кажется, она была восхищена моей наглостью.

Но произнесенные слова были вовсе не наглыми, а правдивыми, и служанка это понимала.

– Я еще слишком мало знаю о жизни, чтобы учить ей.

– Да он несколько лет искал способа избежать брака с тобой! Думаешь, ты ему нужна? Ты для него была помехой и помехой осталась! Я ничего не требую, со мной легко, а на тебя ему приходится тратить деньги и время. Уж поверь, вскоре ему это надоест, и ты, благополучно обвиненная в измене, отправишься в монастырь!

Я судорожно вздохнула и уткнулась лбом в колени, после чего тихо сказала:

– Я ему не изменяю.

– Отнекивайся, сколько хочешь, я-то о твоих подозрительных синяках молчать не буду.

– Пожалуйста, не забудьте помыть все тело и голову тоже, – холодно ответила, возвращая лицу прежнюю отрешенность.

Оставшееся время мы провели в молчании.

Как только помывка подошла к концу, я вернулась в свою комнату, вызвала служанку. Еще одна незнакомая девушка помогла мне одеться, привести в порядок волосы и любезно сообщила, что можно спускаться к завтраку.

Казалось, что я живу от гонок до следующей субботы. Промежуточные дни напоминали тлеющие страницы книги, на которые не нанесли текст, они были просто пустыми. Я думала о своей жизни и уже сейчас понимала, что в ней отыщется всего несколько цельных страниц: суббота, потом гонки, потом суббота, потом гонки, потом суббота… и так до бесконечности.

Неделя без герцога позволила мне освоиться в замке, научиться смелее обращаться со слугами и делать вид, что не замечаю постоянно маячащую перед глазами Элину. Но вместе с тем мне казалось невыносимым находиться в четырех стенах, даже если это длилось всего день или два.

Я прошлась по четырем башням, что примыкали к углам квадратного замка, но ничего интересного там не нашла. Хотела спуститься по дороге, ведущей прямо от замка в низину, где располагались загон для лошадей и курятник. Но, снедаемая сомнениями относительно уместности появления леди в таком месте, так и не решилась мозолить слугам глаза.

К тому же слуги и так не воспринимали меня всерьез. Это чувствовалось не только по тому, как они вели себя со мной (некогда заикающаяся служанка вскоре перестала даже обращаться ко мне «миледи»), а по их взглядам и перешептываниям. Приходилось сохранять спокойствие и усиленно делать вид, что ничего не замечаю. Я могла лишь требовать должного обращения, но не больше, ведь герцогиня – только официальный статус. На деле же уважаемой хозяйкой замка я не была.

Когда наступила суббота, я при пробуждении едва не расплакалась от счастья.

Одевшись и спустившись к завтраку, с удивлением обнаружила, что стол накрывает Эрта.

– Ваш омлет, миледи, – поклонилась она.

– Благодарю. Не хотите присесть со мной? – огорошила ее.

– Простите, мне не положено сидеть за одним столом с герцогиней.

– Я настаиваю, – повторила с требовательной интонацией.

– Еще раз прошу прощения, миледи, но я не могу, – ответила Эрта, тем самым показав, что приказы герцогини ее мало волнуют.

Поклонившись, полная женщина удалилась на нижний этаж.

Задумчиво посмотрев на омлет, я спокойно взяла тарелку и проследовала на кухню.

Гостей мы не принимали, в столовой завтракала только я, так что слугам не нужно было готовить много и быстро. Они занимали себя тем, что разговаривали на какие-то отвлеченные темы и поглощали остатки еды. Заметив, как я осторожно спускаюсь по довольно крутой лестнице, держа на весу тарелку с омлетом, все мгновенно замолчали.

– Миледи? – удивленно воскликнула Эрта, приближаясь ко мне. – Вы не должны появляться здесь.

– Я знаю, – заверила ее. – Но раз служанке нельзя присесть рядом с герцогиней, герцогиня присядет рядом со служанкой. Насколько мне известно, правила приличия подобного не запрещают.

С гордо поднятой головой прошла к деревянному столу, уселась на лавочку и украдкой тяжело вздохнула, понимая, что в данный момент ко мне приковано два десятка пар глаз.

– Никто не подаст мне вилку? – вежливо спросила у замерших в нерешительности слуг.

Молодой парень среагировал быстрее всех и протянул нужный предмет. Рука у него не тряслась, в глазах не замечалось трепета. Они меня не уважали, и это было вполне закономерно.

Эрта со вздохом опустилась напротив и вопросительно взглянула на меня.

– Вы так и не выгнали Элину из замка, – задумчиво напомнила я женщине, отправляя в рот малюсенький кусочек омлета.

– Я выполнила вашу просьбу, миледи, – не согласилась Эрта, – но без одобрения герцога даже я не могу отправить человека на улицу.

– Я выросла в дворянской семье, у меня прекрасное образование, леди Эрта, – с достоинством ответила ей, – так что мне прекрасно известно, что слуги живут в замке по желанию. Почти у всех у вас есть свои дома в деревне или в городе, где находятся ваши семьи.

Тут я немного приврала. Об этом мне рассказала Симона.

В глазах Эрты проскользнула смешинка.

– Не стоит называть меня «леди», ваше сиятельство, – покорно склонила она голову. – Дело в том, что я действительно не имею права выгонять слуг без одобрения герцога.

– В данный момент это одобрение может дать вам управляющий, – сухо сказала я, давая понять, что все ее попытки обмануть меня не сработают. – Но я на вас не в обиде. Элина может остаться в замке до приезда моего мужа.

В моем присутствии слуги не позволили себе ухмылок, но по их взглядам стало понятно, что о связи Элины с моим супругом они прекрасно осведомлены.

– Скажите, почему вы каждый раз посылаете ко мне новых служанок?

– Так вы можете выбрать себе лучшую, миледи, – ничуть не смутилась Эрта.

– Полагаете, я стану делать из людей лошадей и устраивать аукцион?

Наконец у меня получилось вывести ее из равновесия.

– Простите, миледи, не думала, что вы воспримете мою заботу именно так.

– Ах, это была забота, – задумчиво повторила я. – Мне-то показалось, что вы уверены – в этом замке я надолго не задержусь. Что ж, сердечно благодарю, но в следующий раз проявляйте свою заботу, исполняя приказы герцогини.

Наверное, не стоило переходить на такой сердитый тон. Сделав вид, что сменила гнев на милость, я продолжила:

– Эрта, в этом замке очень много слуг.

– Вас это не устраивает, миледи? – не поняла та.

– В родном графстве я не имела удовольствия лицезреть вокруг столько разных людей. Всех слуг в родном имении я знала по именам. Запомнить же всех вас не представляется возможным.

Я взяла долгую паузу и съела еще кусочек омлета, наслаждаясь напряжением, возникшим среди собравшихся.

Эрта терпеливо ждала продолжения.

– Я бы хотела, чтобы отныне каждый из слуг, служанок, лакеев, грумов, кучеров, лекарей – не важно – прикреплял к одежде табличку со своим именем.

– Боюсь, без согласования… – попыталась отпереться женщина, но я холодно перебила:

– Это не просьба, это приказ герцогини. И если вам нужно мнимое согласование, можете заглянуть к управляющему и посмотреть на официальную бумагу.

Эрта поняла, что отнекиваться бессмысленно.

Гордо подняв голову, спросила:

– Еще что-нибудь, миледи?

– Да. Будьте добры вызвать кучера. Я отправляюсь в город.

Про возможность увидеть официальную бумагу я немного приврала. Мне свои-то деньги, обещанные мужем, пришлось выгрызать зубами.

Управляющий – высокий тощий мужчина, постоянно работающий с финансами, оказался дотошным и крайне пытливым. Несмотря на свое обещание, герцог нужные бумаги так и не подписал. Около получаса мне пришлось объяснять ситуацию, требовать и призывать мужчину смилостивиться. Но тот придрался к моей просьбе и заявил, что в образовательных школах обычно берут годовую оплату, а не подневную.

Такой пурги я давно не плела. Даже сама не помню, что уж там понаговорила про директора, языки, дополнительный кружок, важность знаний… но свои деньги все же получила. Заодно и расписку, по которой беспрепятственно могла пересечь границу графства. Официально границы уже не должно было существовать, но на всякий случай следовало перестраховаться.

Путь до Буклона занял три часа.

За это время я успела окончательно разочароваться в собственном будущем.

Мысли о герцоге и его любовнице лезли в голову, как бы я ни старалась от них отмахнуться.

Ричард Бёме старше меня на восемь лет. И если мне о вынужденном браке сообщили, как только я научилась говорить, то ему было, наверное, года четыре, когда наши отцы заключили договор. Тем не менее у Ричарда имелось достаточно времени, чтобы смириться.

Я всегда являлась хорошей ученицей, быстро обучилась манерам, никогда не возникала не по делу, всегда старалась избегать любых контактов с мужчинами на балах, не считая, конечно, первого танца. Я готовила себя к браку. У меня прекрасное образование. Я могу быть терпимой, внимательной, милой, кокетливой, настойчивой. Какой угодно.

Но я не привыкла быть ненужной.

Мысль о браке преследовала меня с самого рождения. Вот только у Ричарда все произошло наоборот. Он, видимо, считал меня обузой. Той, кто мешает ему жить. Меня ему навязали, и он отчаянно пытался этому сопротивляться.

Наверное, именно поэтому герцог так долго не возвращался в свой замок. Чем можно заниматься в столице целую неделю? Даже думать об этом не хотелось. Присутствие Элины и так убивало во мне глупую детскую мечту о семейном счастье.

В Буклоне меня ждала Симона.

Насколько я поняла из объяснений, ее деятельность фокусировалась именно в городе. Дома удовольствий в графстве были официально запрещены еще моим отцом, но предприимчивые люди в итоге договорились между собой. В какой-то момент с вышестоящими начальниками связывались организаторы гонок и за определенную сумму забирали из злачного места нескольких девушек. На драконах доставляли их на место проведения соревнований, а когда участники разъезжались, возвращали обратно.

Все клиенты, что в одном месте, что в другом, платили одинаково, и процент в карманы вышестоящих лиц тоже шел одинаковый. Поэтому я не могла не платить Симоне, даже из-за нашей дружбы.

Дом удовольствий в Буклоне находился в здании пивоварни. На первом этаже собирались игроки в покер, на втором и третьем шли совсем другие игры.

У Симоны имелась комната на троих. Она и еще две девушки предоставляли мне убежище. Взамен я привозила всякие безделушки из своей коллекции аксессуаров. Подруги Симоны считали, что каждую субботу я прячусь у них от глупого мужа.

Ну…

Кучеру я разрешила при необходимости уехать, но приказала ждать меня на этом же месте через два часа.

Симона встретила у входа в «пивоварню». Провела внутрь к пустому кабинету на первом этаже. Посторожила у двери, пока я преображалась в Джона Рута, и помогла выбраться из окна. Благо – первый этаж. Особых проблем не возникло.

Раньше, когда я приезжала в город, девушка всегда старалась освободиться от… работы и по возможности сопровождать меня. Теперь я стала замужней леди, так что по улицам могла передвигаться в одиночестве.

Через час я вновь вернулась в «пивоварню», но не с пустыми руками. В бумажном свертке лежали «шипучки» – железные кольца с шипами по всей окружности. Длина одного шипа – сантиметр. Специально выбрала такой размер с расчетом, что придется преодолеть еще и одежду. Это позволяло метать кольца как дротики, не боясь нанести серьезный вред противнику.

Симона терпеливо подождала, пока я вновь предстану перед ней в образе Мариты Бёме, и под руку вывела меня из заведения.

– У вас так душевно, мне вот замужем совсем не нравится. Можно податься к вам? – улыбнулась я.

– Марита, даже не смей думать об этом!

– Прости.

У меня совсем вылетело из головы, что она не любит, когда я начинаю шутить относительно ее профессии. Она не считала ее не то чтобы достойной, а элементарно безопасной.

На Симоне было элегантное бежевое платье, волосы аккуратно забраны сзади, еще бы зонтик – и получилась бы истинная леди. На самом деле со стороны и не скажешь, что… впрочем, не важно.

– Никак не могу привыкнуть к тебе в платье, – усмехнулась рыжая девушка.

– Я тоже не могу к нему привыкнуть. Мне штаны милее платьев, – добродушно отозвалась я.

– Знаешь, я за тебя немного переживаю, – поделилась подруга. – Мне кажется, не стоит нарываться на такого человека, как Тим Донг. – Она красноречиво посмотрела на бумажный сверток в моих руках.

Мы шли по тротуару, неторопливо огибая идущих навстречу дам и их кавалеров или гувернанток.

– Я ничего плохого ему не сделаю, всего лишь ослаблю на время, чтобы вырваться вперед. Вот и все.

– Да я даже не об этом. Марита, я разговаривала с Селеной, и знаешь, что она мне сказала? Донг расспрашивал о тебе. Вернее, о Джоне Руте.

Я удивленно посмотрела на нее и… расплылась в улыбке, непроизвольно гордо подняв подбородок.

– Что-то это не похоже на страх, – нахмурилась Симона.

– А это не страх, – сказала я. – Это ощущение собственного превосходства.

– Марита, ты слышала мои слова? Он расспрашивал о тебе! Если он узнает, что ты девушка…

– Не узнает. – Я беспечно махнула рукой. – Ты не понимаешь, он ведь расспрашивал не о Рогатом Доге или Борзом Соколе, а обо мне!

– Ты что, влюбилась? – не поняла подруга.

– Фу, какая гадость, он же старый, – поморщилась я. – Дело в другом. Он пытается выяснить обо мне как можно больше, хочет найти у меня слабые стороны. Знаешь, что это значит? – Я не смогла удержаться от еще одной улыбки.

– Что?

– Он считает меня сильным противником.

– Такое чувство, что ты гордишься этим, – пробормотала подруга.

– Да, горжусь, – не стала скрывать я. – Сам Тим Донг считает меня сильным противником. Не Рогатого Дога, а меня, мелкого Джона Рута! Донг, три года подряд побеждавший в Недельном залете, Донг, управляющий чужими драконами, испугался новичка!

– Ну, не думаю, что он тебя испугался…

– Если в следующей гонке я одержу победу, то уже точно смогу встать на один уровень с ним.

– Он захочет размазать тебя по стенке, ты это понимаешь? – скептически выгнула бровь Симона.

– Пусть попробует.

– Послушай, если он начнет копать, то может догадаться, кто ты такая.

– Он не догадается. – Я успокаивающе сжала руку рыжей девушки. – Во-первых, я осторожна. Во-вторых, думаю, ему тоже есть что скрывать. Он не полезет в чужие тайны, иначе в отместку я залезу в его собственные.

– Я тебя не совсем понимаю, – нахмурилась подруга.

– Все просто. Он… мой муж!

– Что? – опешила Симона.

– Там мой муж! – Голос внезапно сорвался, и я выдавила это хрипло и огорошенно. – Посмотри, вон там, рядом с булочной. Это же герцог Бёме. Он в городе?!

– Так, слушай, возможно, тебе не понравятся причины, по которым он сюда заехал, – тут же сориентировалась Симона.

Я зло сжала губы и стала наблюдать, как муж в одиночестве прогуливается по городу. Судя по его шагу, у герцога была вполне конкретная цель.

В столице он, значит, да? Делами занимается? Бумаги подписывает? Деньги в банке пересчитывает?

– Возьми. – Я быстро сунула Симоне сверток с оружием. – Карета стоит на Линч-ли. Отнеси это, пожалуйста, туда. Скажи кучеру, что герцогиня скоро будет. Прошу тебя, пожалуйста.

– А ты куда? – с жалостью глядя на мое раздосадованное лицо, спросила подруга.

– А я посмотрю, на кого на этот раз променял меня мой муж!

Преследовать человека в городе оказалось не так уж трудно. Просто идешь себе, идешь, делаешь вид, что занят изучением архитектуры, и периодически поглядываешь на мужчину в темном фраке. Он не оглядывался, не нервничал, явно не вспоминал, что дома его ждет молодая и красивая жена. Герцог Бёме имел вполне конкретную цель и двигался к ней без всяких угрызений совести.

Когда мы прошли мимо дома удовольствий и не остановились, я даже как-то облегченно выдохнула. А потом вспомнила, что с любовницами встречаются не обязательно там.

Но не успело уныние накатить с новой силой, как герцог добрел до небольшого проулка между двухэтажными кирпичными домами. Словно тень, прошмыгнул туда. Если бы в этот момент я отвлеклась хоть на секунду, потеряла бы его из виду и уже не нашла бы.

В сомнительный проулок заходить не стала, просто заглянула туда из-за угла и увидела своего мужа, разговаривающего с незнакомым мужчиной. Их беседа длилась не больше минуты, после чего Ричард Бёме получил непонятную бумажку, больше похожую на карточку, выполненную из прочного материала. Муж коротко кивнул, развернулся и направился к выходу из проулка.

Я поспешно отошла как можно дальше и вновь принялась наблюдать за герцогом. Мысли лезли в голову – одна страшнее другой.

Никто не заключает сделки в темных переулках. А если заключает, следовательно, сделка незаконная. Кажется, мой муж – контрабандист. Это может объяснить его богатство, которое все высшее общество считает невозможным. Наверное, именно поэтому герцог так и не сказал мне, какое зерно он выращивает. Это вовсе не зерно! Что, если он выращивает растения, из которых потом делают опиум?!

Очнувшись от всех этих мыслей, я очень удивилась, когда поняла, что герцог направляется в отель.

К переживаниям о том, что я вышла замуж за уголовника, добавился старый и давно уже знакомый страх: он пошел к любовнице.

Мужчина скрылся в дверях не очень престижной гостиницы (что странно, деньги ему позволяли останавливаться в самых дорогих заведениях), а я, снедаемая сомнениями, осталась стоять на улице.

Ворваться туда и застать их с поличным? Кричать? Рвать и метать? Может, вернуться в карету и поплакать? Унизить мужа по возращении домой? Или стоит с ним поговорить? Мама всегда учила, что решать проблемы нужно на холодную голову. Это значит, что можно подойти к нему и сказать, что я недовольна его похождениями. И если он будет так прятаться по отелям, то я тоже буду.

Оценив собственный план, признала его вполне трезвым, умным и действенным.

Побродив еще минут пять туда-сюда, я все-таки решилась. Задрала подбородок и твердой походкой пошла навстречу неизбежному. Пропустила экипаж, пересекла дорогу. Как истинная герцогиня, приблизилась к входу в отель, как истинная ревнивая жена, дернула дверь и налетела на… Тима Донга.

Все мысли, все планы, все переживания, все сомнения, все страхи улетучились в одно мгновение.

С ужасом взглянув на знакомую повязку, не придумала ничего лучшего, как рухнуть в объятия наездника.

Меня, слава богу, поймали, даже испуганно просипели: «Леди, что с вами?!» Я же таким образом выиграла несколько секунд, чтобы обдумать дальнейшие действия.

Здравый смысл полностью исчерпал себя, еще когда я узрел мужа в городе, поэтому теперь в голове билась лишь одна ясная мысль: Донг – мужчина. Я – женщина. Он – мой злейший враг, но не знает о том, кто я. Значит, момент упускать нельзя.

– Ах, спасибо, вы поступили как настоящий джентльмен, – с придыханием пробормотала, пока он и еще один мужчина, выбежавший из-за стойки, помогали мне встать.

– Принести вам водички, леди? – обеспокоенно спросил… управляющий, судя по всему.

– Нет, спасибо, это солнце и духота так дурно на меня действуют. – Я печально вздохнула.

Донг недоуменно посмотрел на нависшую над городом тучу.

– Куда вы направляетесь? – спросил он привычным сипящим голосом, но на этот раз в его интонации проскользнуло недовольство.

– Моя карета находится на Линч-ли, я шла туда, милорд.

Лицо у наездника стало мрачнее некуда, и мне показалось, что на этом наше знакомство точно закончено. Но мужчина неожиданно предложил:

– Вы позволите проводить вас?

Я кокетливо улыбнулась и скромно опустила глаза:

– Почту за честь, милорд.

Мы шли с ним по тротуару, как некогда с Симоной. Донг был страшно неразговорчив и все время смотрел перед собой. Во мне злорадство боролось со страхом неудачи.

В конце концов я не выдержала. Но только собралась задать ему первый вопрос, как мужчина меня опередил:

– Скажите, как мне к вам обращаться, миледи? – спросил он зло, словно и для него я тоже стала обузой, как и для своего мужа.

– Марита.

– Сразу по имени? – Это что, скрип его зубов?!

– Прошу вас, называйте меня по имени, так мне намного легче общаться с людьми, не хочу называть свой титул, – поспешно пробормотала я.

Ну не могла я разговаривать с Донгом как с интеллигентным человеком. Когда обращаюсь к нему «милорд», перед глазами тут же вставала картина – как он в кабаке плюет в пиво.

– А как зовут моего спасителя? – попыталась сгладить его раздражение.

– Называйте меня… Роберт.

Что? Роберт?! Я чуть не засмеялась в голос, но вовремя опомнилась.

– Разве вы не должны гулять по городу с гувернанткой или хотя бы служанкой? – просипел Донг.

– Я уже замужем, – недовольно сказала в ответ и попыталась сменить тему. Говорить о себе мне вовсе не хотелось: – Простите, что отнимаю у вас время, вы, наверное, куда-то спешили, пока я не рухнула на вас.

Тут он должен был как минимум заверить, что ничего страшного не произошло, а как максимум поделиться со мной своими планами.

Но Донг не был бы Донгом, если бы не смешал мне все карты.

– Простите мне мое любопытство, но что вы делали в том отеле?

Если бы мы не были злейшими врагами, я бы честно сказала, что пыталась застать изменяющего мне мужа. Но я потупила взор и смущенно произнесла:

– У нас с мужем годовщина свадьбы, я хочу сделать ему сюрприз.

– Годовщина? – нахмурился наездник. Я непонимающе взглянула на него, и он поспешно просипел: – Вы очень молоды, и не похоже, будто у вас уже наступила первая годовщина свадьбы.

Первая? Кто сказал – первая?

– О, мы женаты всего неделю, – беспечно рассмеялась я. – Но чтобы подарить подарок, нужен повод, вот я его и придумала.

– Не представляю, что это должен быть за подарок, раз вы искали его в отеле. – Донг моей радости не разделил.

Я перестала улыбаться и настороженно посмотрела на мужчину. Его сюртук был с высоким воротом, а на голове красовалась невысокая широкополая шляпа, наполовину ниже цилиндра. Всем видом он напоминал большую тень.

Но когда я посмотрела на него, мне вдруг на секунду показалось, что я его уже где-то видела.

Заметив мой взгляд, Донг нервно взмахнул руками:

– Простите, понимаю, это не мое дело.

Будучи женщиной, которая все восемнадцать лет мечтала выйти замуж, грезила свадьбой, семейной жизнью и детишками, я частенько смотрела на другие пары и представляла, как им живется. Так что глаз на подобные вещи у меня был наметан.

Донг всего на секунду предоставил мне честь созерцать свои руки, но этого хватило сполна.

– Вы женаты?! – Я чуть не рухнула в обморок, уже по-настоящему.

Мужчина быстро спрятал в карман правую руку, на безымянном пальце которой красовалось обручальное кольцо.