Текст книги "Вирши левши"

«Утром черным открываю веки…»

 
Утром черным открываю веки
после утомительного сна
тело ноет у калеки
голова кошмарами полна
выпив на дорожку чаю
чай московский вечный чай
в холод моссоветский выползаю
волочусь на «шарик» где трамвай
ни земли ни неба не увижу
мгла втемяшилась в дома
как я это утро ненавижу
ненавистна как мне темень-тьма.
 

«Шарик» – завод ГПЗ, 1959

«Вот ночи хищная бездонность…»

 
Вот ночи хищная бездонность
в ней ищет света мотылек
ищет на свет хотя б намек
души затюканной бездомность
 

Шашка

 
И не укладываясь в рамки
даже стоклеточной доски
она попав в углу в тиски
все продолжала рваться в дамки
устав о стенки клетки биться
взяла и поддалась тоске
и было отчего доске
стоклеточной развеселиться
 

1962

«Везде одиноко пойдешь ли ты в сквер…»

 
Везде одиноко пойдешь ли ты в сквер
на площадь в кафе куда как захочется
если подсчитать много окон в Москве
еще больше в Москве одиночеств
сначала не ведал ходил и искал
душу в толпах молекул
но где она точно такая тоска
где точно такой же калека
потом в голове засело поэт
ходишь гордый непризнанный
а за душой всего-то куплет
и то не свой а слизанный
бредил поэзией как бредит колун
березой не срубленной в жизни ни разу
рвался на пик окрещенный Парнасом
не знал каково там сидеть на колу
 

Кожухово, 1959

«Я сегодня грущу так что спазмы…»

 
Я сегодня грущу так что спазмы
содрогают горла домов
даже звезды на башне спасской
закатили истошный рев
я сегодня грущу рыдайте
вы потоки личинных лиц
ваш поэт в бесколесном рыдване
не нашел выпрямляющих спиц
ваш поэт устает быть вашим
да и вам он ведь не резон
не журчит ручейком и не пляшет
под дуду…
я же вижу шальной горизонт
вижу я свечение в вечность
и мечты семицветный блеск
и пути посветлей чем млечный
вижу я и видением веск
я грущу зная ваши бельмы
зная ваш хватательный раж
о какие в мире бездны
подлой лжи и без взлома краж
о какая борьба за счастье
одиночек медвежьих углов
как хрустят хрящи и запястья
стук какой от скрещенных лбов
динозавры… звериная драка
жизнь на жиже истекших жил
о удрать бы в созвездие рака
головой бы в колосья ржи…
я сегодня надрывным альтом
помянуть решил душ легион
замурованных в эти асфальты
онемел чтобы совести стон
 

Кожухово,1959

«Я холост холостой патрон…»

 
Я холост холостой патрон
не холст распятый страстно рамой
моток холщевый хлыщ упрямый
хлыст неприкаянный
ребро мое не режет ребра
ржавеет как без дна ведро
гремлю себе бидоном бодро
быт не для Канта мол Дидро
Гельвеций я Декарт и Будда
превыше суеты мирской
и венчан с божией искрой
навечно вне телес и блуда
я холост выхолощен высох
но сухость горечи жирна
живу ни одного зерна
из ни одной жены не высек
 

1961

«Все слишком призрачно и зыбко…»

 
Все слишком призрачно и зыбко
жизнь эта лихо смещена
и в лае сиплого щенка
щекочет ухо ваше скрипка
на небе тени тротуаров
и рыщут тучи по спине
душа стекает прямо в тару
кровавой струйкой по стене
навзрыд
будь то апрель февраль то
достань чернил рычи мычи
на свете только и реально
лишь недержание мочи
 

1959

«Ушел в себя… вернись оттуда…»

 
Ушел в себя… вернись оттуда
крутись по свету в суете
сейчас твоей души простуда
кроваво кашляет во мне
во сне и наяву маячит
пламя взметнувшейся беды
пожар – воды залить
слез – пусть заплачет
пусть жизнь хлебнет
но ты идешь и смотришь мимо
в себя все в сад свой угол бред
кто ты чья боль как мука сына
саднит и разъедает свет?
 

1962

«Я не певец и сладостный и томный…»

 
Я не певец и сладостный и томный
я не пиит в созвучия влюбленный
я не поэт глубоких мыслей полный
и не пловец… но я заброшен в волны
и нет уж сил и я уже тону
еще немного и пойду ко дну
я не пою и слух не услаждаю
и рифмой знатоков не поражаю
я не стреляю правдой по царям
и не кричу спасите берегам
захлебываюсь посреди стихий
а говорят что я пишу стихи
 

1960

«экологические строки…»

 
экологические строки
словно джинна выпустили из кувшина
славно работают на химзаводе
химичат окаянные
труба нам проживающие рядом смрадом дышу любуюсь из окна
как ухмыляется зловеще черный рот
вот-вот над этой самой крышей
из под опеки фильтрнадзора вышел
негр беспризорный и улыбается
вон черномазый джинн
дым синтезированный с сажей глотаю
и кричу навстречу жуткой роже
вон черномазый вон
о боже я стал расистом
 

1962

«Все мы маши миши мишели…»

 
Все мы маши миши мишели
все мы мишени
все мы на мушке
все мы под кнопкой
робко ложимся в постели
как полагается целям
тихо психуем и протестуем
яростно вжавшись
в дебри друг друга
упруго забытье ночное
и воя сиренными голосами
сны стронценосные
просыпаются сами
и всю ночь
мыкается мысль как мышь
попавшаяся в капкан
а что если мы последние
из могикан
 

1961

«Так вот отчего мне страшно…»

 
Так вот отчего мне страшно
в припадках отчаянья бьюсь
я это как день вчерашний
знаю теперь наизусть
мир пошлый и милый
и полый
по причине иссякшей любви
глобус заряженный миной
миной ядерной ненависти
шар без добра и заботы
взорвется вот-вот
молись
одиночки забились в соты
попробуй до них докричись
 

1962

«Сбываются все пророчества…»

 
Сбываются все пророчества
зреет ядерный гриб в котле
жутко:
век – убийца ко мне
трехмиллиардному одиночеству
летит на метле
не спасутся добром взращенные
не в ладу кто сами с собой
на счастье любовью крещеные
сгинут все без веры святой
ждет нас скоро гибель лучистая
шар кипит огневым очагом
сила схватки земной нечистая
не оставит уже ничего
ничего
 

1962

«Сознанье шепчет мне…»

 
Сознанье шепчет мне
все бренно
мир погибает в злобе дел
о если бы я был сильней
наверно
с тоской бы справиться сумел
в угаре ядерных истерик
в огне вражды в войне идей
ищу… найду ль спасенье
в вере – сласть и отрава
утешенья – в ней
 

1961

«Страна во мгле… феминидама…»

 
Страна во мгле… феминидама
о свальной вольнице своей
воркует сладко под панамой
вся в розах а за нею яма
разбродом взорванных семей
поет цветисто нощно – денно
искусно ей дано молчать
чем пропадает современность
и что опасно величать
«я все сама – мужлан опущен
в сексизме равных идеал
не самка – в жизни варюсь
в гуще простынь и одеял
причина бед
в двойном стандарте
я человек а не жена не мать
нет материнства на козырной карте
оно мешает ощущать…
себя собой…
с ним секса нет… свободы…»
бесчинства бесконечна речь
когда феминная на взводе мода
торопится в сексбум вовлечь…
вещает в сумерки и спозаранку
там где бесправен человек
прости Россия иностранку
помилуй
и забудь вовек.
 

1967, 1971

«Душа чиста или изгажена?…»

 
Душа чиста или изгажена?
из под полы она торчит
и словно ключ в замочной скважине
весьма заржавлена на вид
скорбит о чем она не знаю
за делом злыдень я хочу
за горло выдернуть из стаи
ее… да мало ли причуд
найдется у ловца любого
и я любитель лебедей
не одинок я нас ведь много
свирепых на душу людей
 

«Старик вытягивал последнее…»

И.Г. Эренбургу

 
Старик вытягивал последнее
из жил что мог лишь выжимал
и выживал хотя в переднюю
едва-едва уж выползал
он на звонок увы не всякий
на гостя званого звонок
могуч как бронзовый исаакий
и беззащитный как щенок
и отворив однажды двери
он на пороге весть поймал
в конверте пряталось
доверие…
оно… оно сразило наповал
он на полу сидел и плакал
вились морщины по челу
но почему такая пакость
вот эти слезы почему
и строчки вновь в себя вбирая
он упивался соком фраз
доверье без конца и края
к нему примчалось
в первый раз
 

1963

«Разгулялся на улице ветер…»

 
Разгулялся на улице ветер
по причине не знаю какой
может что-то случилось на свете
может что-то стряслось со мной
вылетают из окон стекла
и железо срывается с крыш
может быть упадет оно около
и меня не заденет
шиш
рассмеялись в подъезде дети
оглушен я накрыт с головой
разгулялся на улице ветер
по причине я знаю какой
 

1959

«Ну а коль язык набух…»

 
Ну а коль язык набух
и слова пошли срываться
режь всю правду во весь дух
и кричи погромче братцы!
может братцы подсобят
может быть услышат речи
ну а может посопят
и доставят недалече
 

1963

«Чтобы писать одну лишь…»

 
Чтобы писать одну лишь
правду-матку
возьми себе без клеточек
тетрадку не в клеточку и
не в линеечку листочки
нужны почище чтобы
покороче и строчки пусть себе
бегут и вкривь и вкось –
была бы лишь в душе
прямая ось
 

1961

«Через окно взгляни на небо…»

А.И. Солженицыну

 
Через окно взгляни на небо
повыше сажеснежных крыш
повыше труб –
туда где тишь
где высь должна быть
где нелепо
оравой ошалевших туч
забито солнце
и где луч
последний стон
пронзить стремится
толпу которая толпится
взгляни поверх своих забот
там обезглавлен небосвод
 

«Ату души его пляши на нем…»

 
Ату души его пляши на нем
ау уа заткнули уши
а чушь купается в тиши
покуда глушат души
а бездарь празднует свой час
последний жаль еще не пробит
пусть поздно хоть
но знаю тазз
своею захлебнется дробью
 

«Души заколоченные ящики…»

 
Души заколоченные ящики
я клещами сладостных стихов
раздеру по досочкам и ящером
зарычу над грудой потрохов
языков проглоченные бритвы
я острее правды заточу
мыслей закупоренных
поллитры
об пол
льются пусть причуд
ли – во
либо лик у музы воина
либо мечется за зря икра
ЛИ
болит души
пробоина БО
либо лирика игра
 

1961

«Я вам нужен почитатели…»

 
Я вам нужен почитатели
непочитаемый вами
не чета вам
ведь я не из вас
среди вас
я вам нужен товарищ
член несгораемый ваня
я вам нужен маруся распродающая квас
я вам нужен как очередная
морщина не замажешь
которую не соскребешь
я вам нужен как презерватив
о мужчины не смущайтесь
о женщины не поднимайте скулеж
я вам нужен я
не плаксивый слепой
не горбатый я не урод
хуже урода – другой
я живущий иначе
инако и матом вашим
прибитый к земле
чтобы вас приподнять
над землей
 

1960

«Суровая ко всем моим стихам…»

Л.Н. Ионовой

 
Суровая ко всем моим стихам
терпимая ко всем моим заскокам
решилась: я скажу всю правду вам
ваши стихи меня не трогают
но дело не в стихах а в вас –
вы ничего не любите на свете…
пишите все как есть и без прикрас
но полюбить когда-нибудь
посмейте… я не люблю?
ужель опять стерплю?
да я живу любовью движим ею
и я любить сильнее всех умею
я ненависть свою к себе люблю
 

«Я не перо я шарик с пастой красной…»

 
Я не перо я шарик с пастой красной
надавят посильнее и прекрасно
качу себе по полюшку страницы
пишу чтобы не дай бог не упиться
снимаю напряженья как одежки
чтоб легче стало чуточку хоть трошки
от козлика чтоб ножки чтобы рожки
остались чтоб валяться на дорожке…
авось кто спотыкнется чертыхнется
и лбом своим в бетон – цемент упрется
 

1963

«Они вернулись я ж не уходил…»

 
Они вернулись я ж не уходил
не убегал не каялся мотался
мытарился быть может не один
с горилкою с ней лучше убиваться
не возвращался главное увы
покинуть надо чтобы возвернуться
не тосковал по берегу они
и плакали и рвались разогнуться
они вернулись я же не смогу
и не найду земли могильной меру
они вернулись и нашли тому сто
наберется сотен нет примеров
а я и посреди со всех сторон
и весь вокруг и по уши с головкой
я ею как решеткой окружен
и пойман навсегда как мышеловкой
повсюду и везде стальной
поныне и от века да березовой
я ею надышался и хмельной
и даже чересчур тверезою
не возвращался и не убегал
не совращал себя иными видами
они нашли но по губам моим
прочтите как я им завидую
без родины
но вовсе не безродный
без матери
но вряд ли сирота
о доброта не откупайся
бутербродами их досыта уже
и рта раскрыть нет мочи не сумею
не посмею и нависает и нисходит
немота
немее
и немее
не имею
и не имел
и нет и ты не та
к ней ни за что на свете
не вернусь
ее хоть на кресте распните
не покину
и как малыш ма! ма – ма!
Русь зову
молю любви ее молю
люблю как мать свою
подкидыш
 

«Они вернулись я ж не уходил…»

 
Меня как провод заземлили
воткнули в глину головой
и повинуясь вражьей силе
я в рот набрал земли земной
но мысль одна пронзила молнией
я думал мой удел хорош
да не суметь мне правду молвить
но не смогу плести и ложь
 

1964

«Что-то успеть понять…»

Сестре двоюродной моей

Тамаре Мельниковой (1930–1949)

 
Что-то успеть понять
что-то успеть создать
навеки успеть полюбить
и не успеть побыть
и в данных по смертности
след
оставить в двадцать лет
 

1969

«Я правды не писал…»

 
Я правды не писал
выдумывал я… были
да все придумал я
тогда же почему
меня за выдумки
как бьют за правду
били а приговаривали
что за клевету
 

1964

«И строчки острые угрюмо…»

 
И строчки острые угрюмо
тая не от суда невежд
он знает что за эти думы
положено но без надежд
он жить не может и сожженью
труды свои не придает
а вдруг
посмертное отмщенье
ему потом перепадет
и эти самые потомки
от совести свободный люд
его души лихой осколки
из подпола вдруг извлекут
рассвирепеют от настоя
столетней выдержки тоски
и вытряхнут скелет героя
из-под из гробовой доски?
 

 
У меня странные глаза
я различаю только три цвета
белый черный и красный
белый потому что пишу
белые стихи
черный почему черный?
красный…
красный от ненависти
говорят что бывает серый
я люблю только три цвета
красный черный и белый
белый это бред
черный это ложь
красный это кровь
у меня странные глаза
странные?
 

 
маленький мальчик в детской кроватке
каждое утро вскидывал ручонки
протягивал их навстречу солнцу
хотел взять его в ладошки
маленький мальчик солнечный зайчик
каждое утро картавил здравствуй
солнышко здравствуй солнышко
когда не надо я бываю маленьким
мальчиком когда надо я не умею
им быть почему почему же
рано утром я не распахиваю окна
и не говорю здравствуй
солнышко
здравствуй солнышко
 

 
прислушайтесь
там вон там что-то еле
слышное еле-еле
слышите… слышите?
напялили на уши шапки
зашнуровались
эй говорю вам сбросьте шапки
не затыкайте уши прислушайтесь
пошли мотать
обмотками голов
продрайте – ору – свои
ржавые раковины
улыбаются
мол сумасшедший попался
оно конечно так
забыл что вопль тоже
надо услышать
когда ошибаются дверью
не всегда просят прощения
даже возмущаются
что за чертовщина
в ответ
захлопывается дверь
 

 
вот вам еще загадка
а чтобы долго не мучились
и ответ
коммунальная комната
скрипучий диван
обои как осенняя труха
или чтобы понятнее
как лик милиционера
стол грязная посуда клеенка…
и вдруг как в сказке
все преображается
мышцы наполняются силой
голова уверенностью
становится очевидной красота мира
пробуждается весеннее влечение
к женщине и ты счастлив
ты даже очень счастлив
и ты уже не вспомнишь
как минуту назад
вынимая из кармана бутылку
ты морщился и смахивал с клеенки
черствые крошки
 

 
вот вы все восхищаетесь белыми ночами
восклицаете ах как светло
почти как днем
вы подолгу простаиваете у парапетов
вы собираетесь группками и группами
а те из вас кто удостоился
куриной слепоты надрываются
хрипят это день какой светлый день
вы презрительны с теми проходящими
мимо идущими навстречу дню
и молчаливыми
вы готовы сбросить их с набережной
их не разделяющих вашего восхищения
и вы сбрасываете их когда белые ночи
не очень белые
вы восторженные опомнитесь
даже если называть ночи
не белыми а солнечными
ночь останется ночью
ночь все равно останется ночью
даже если издать указ
о ее переименовании
ночь нельзя отменить декретом
пока она сама не капитулирует
перед днем
 

Валентину Уварову

 
1. Хочу туда где кто-нибудь другой
мытарится весь сам не свой
который рвется также как и я
туда где кто-то от того житья
и мечется и место не находит
то самое где я сижу
и где меня воротит
 
 
2. Я у себя лишь
сам собой бываю
что значит у себя
не знал и знать не знаю
что значит у себя – не у других?
а знаю ль я хоть что-нибудь о них?
о люди о исчадья сам не свой
не я не тот совсем уже другой
толкаюсь тычусь вопию ору
нет больше не могу
довольно… тпрру
 
 
3. Господи горести пакости пополам
радости гадости поровну вам и нам
все все поделим по-божески
и по-людски
только надежды не надо нам
и Вам бы пожить без тоски
 

1968

 
А перед тем как скрыться с головою
и как на все осмелиться посметь,
ты морю дать себя увлечь
игрою страстной… позволишь,
приближая смерть.
Ты понимаешь все, не отступаешь,
влечет неудержимо глубина,
и водоросли долго отстраняешь
и опускаешься почти до дна…
И ты один на дне в подводном царстве,
и воздуха осталось позарез…
Но чудится, что ты к подводной касте
приписан… и в тебя вселился бес,
и тайны дна… сокровища открыты
и жемчуга слепящие даны…
Ракушек драгоценнейших избыток
в твоих ладонях…
или сатаны?
И у тебя восторг… неудержимый,
и клич победный раздирает рот…
И воздуха глоток…
невозвратимый…
в себя вберет…
шальной водоворот…
 

1964

 
теперь-то я знаю – родился едва
на радостях рот разинул
и сразу в рот повалила еда
как обрывки суют в корзину
школа вещанье кашка газет
лопарь не думай лопай
и вырос не муж а бумажный пакет
да вот незадача лопнул
мне повезло а другим каково
а как другим надутым
играют в футбол ходят в кино
живут полнокровно как будто
1961
 

 
Спокойствие?
его ль искать нам надо
а может надо от него бежать
как летом от слепней несется стадо
как стадо из последних сил мычать
смятение?
его гнать отовсюду
а если его надо находить?
 
 
смятения еще страшатся люди
как будто оно может погубить
 

1965

 
сталь стоек скрип судов уключин
порт проводами небо стянуто
рукав руки здесь дамбой скручен
чтоб ненароком не случилось
буйства пьяного
хлопочут ветра тут литавры
все выбив вынюхали вымели
и краны выями ворочают
как динозавры что еще не вымерли
 

1960

 
Пронзив сырую толщу туч
в причал как нож вонзился луч
в глазницах кранов задрожал
по сваям вспышкой пробежал
скользнул по глади черных вод
где барж теснится хоровод
в оконных стеклах заплясал
и взмыл как зайчик в небеса
 

1960

 
Рассвет на Автозаводской
недвижен зданий гарнизон
и не гремят квартир затворы
и обезглавлен горизонт
как купол дальнего собора
и под окном фонарь царит
и досыпают мостовые
но скоро утро рока ритм
в дворы закрутит проходные
заря по городу промчит
проявит разом негативы
и солнца первые лучи
ударят по глазам счастливых
и утро черной ночи труп
заводам бросит на потребу
гребенкой дальнобойных труб
рассвет исполосует небо
 

1962

 
В дом блочный
        в дом многоэтажный
врос позвоночником насквозь
и вбит по шляпку словно гвоздь
иль может ось но кто монтажник?
ступни фундаментом прижаты
и череп врезался в чердак
хоть ребер вроде до черта
грудная клеть чернее шахты
лифт раздирает пищевод
и мусор все першит в гортани
я задохнусь парадных ртами
и легким станет тяжело
я в дом-бетон всей кожей врос
во мне вот чья-то дрель клокочет
и телик справа что есть мочи
рвет слух а слева – пылесос
глазницы окон занавесят
мне пробки в уши стен набьют
за что я люди вас люблю
лоб запрокинув в поднебесье?
ведь в темени – антенн кресты
и в трубах кровь по вашей власти
но быть распятым вами – счастье
и бремя блочное нести
 

1962

 
Решетки по пятам меня преследуют
решетками прославлен Ленинград
эпохи прежней памятник исследую
архитектурный вроде бы наряд
решетки разные резные и литые
о сколько их оставил Петербург
художества создания святые
решетки понатыканы вокруг
решетки мне мерещатся тюремные
когда гляжу на вычурность оград
как узник петропавловский наверное
томится за решеткой Летний сад.
 

1965

 
Город горечь не в дыме
не в угаре бензина не в саже
сажень сердца поэта в тревоге
изношена мной что-то будет
с тобой какое грядущему имя
подберем мы все вместе шагая
порознь на постой на посту среди
свалок руин и развалин битой
вольницы мыслей осколков любви
и добра муза встань нас останки
воспрянуть призвали
муза впрямь над гробницей
и нам надрываться пора
 

1964

 
Спит до дна промороженный пруд
в клетках спят прирученные кролики
в селах спят петухи – не орут
в городах храпят алкоголики
спит укрытая снегом земля
тихий ветер ее баюкает
спит бухая совесть твоя
то рыгает во сне то ли хрюкает
 

1960

 
Как на голого короля —
грех да смех жуткий комизм –
Вы Он и Я
разглазелись на коммунизм
ВЫ восхищаетесь платьем –
на партблюдочной вы спецоплате
ОН молчит о мудрацком наряде –
у него своя семья а не дяди
Я же ежли возникну п…ложь!
меня днем с огнем не найдешь
 

1963

 
По вечерам над пивоводами
многоголосый пьяный гул
под копотью закапанными сводами
от мата сводит тыщи скул
на тротуарах резво мальчики
пощипывают стайки дев
в домах кровавые скандальчики
квартирных драк бухой напев
в кремлях гужуясь пресыщаются –
во власти каждый стал пригож
а те что лихо просвещаются
вздыхают ах как мир хорош!
и все вокруг так пьяно-весело
вокруг такая благодать…
страна белье сушить развесила
успев сначала обосрать
 

1961

 
Ведь бывает – хватанет товарищ
пуговки расстегнет у штанин
и покажет насмотревшейся варваре
ему скажут – 10 суток, гражданин!
ну а если вот поэт в ударе
и ударить некого один
хулиганить как?
он тоже гражданин
он такой же как и все товарищ
и тогда скрипит пером отвага
и хохочет первою бумага
а потом и люди:
ну и матюкан!
а потом найдутся и без шуток:
вот читайте тут не мат – смутьян!
надо дать 15…
и не суток!
 

1963

 
единство мира состоит в матьИхреальности
единство граждан – Иху мать – в лояльности
матьИхреальность в ощущеньях нам дается
лояльность Иххумать в том, что продается
а в нашем мире до сих пор товарном
не продается лишь УхматьИХ труд ударный
лояльность вся насквозь матьИхреалистична
и тем от всякой там ИХХУидейности отлична
УХИХ-идеализма в ней ищите – не найдете
куда зовут? вперед? иду! – заплотют,
а не нагродют, так не оторвут
то, что меж ног ИХХУИХХУ
нашло себе приютУХИХХУ
 

1964