Текст книги "Метод российского уголовного процесса"

Решив вопрос о познавательной основе публичного уголовного процесса, можно перейти к конкретным элементам познавательной деятельности.

Деятельность, если речь идет о человеческой деятельности, невозможна без цели, она необходима для достижения именно ее. Сутью же структуры деятельности является метод. Мы исходим из того, что «любая деятельность “методологична”, то есть всегда осуществляется с помощью тех или иных методов»[201]201
  Чайковский А.В. Метод как средство познания бытия. URL: http://www.philosof. onu.edu.ua/elb/articles/chaikovski/method.pdf


[Закрыть]. Значит, как у любой организованной определенным образом деятельности, у уголовного процесса должен быть свой метод. Переход к нему стоит начать с представлений о том, что есть метод сам по себе и какова его роль в структуре деятельности.

О необходимости научного метода познания, о выработке метода науки заговорили в XVI–XVII веках. Именно тогда проблема метода становится важнейшей в гносеологии, и ее постановка, и первые попытки решения происходят в рамках так называемой «философии нового времени».

Одним из первых на путь поиска и формулирования такого метода встал английский философ Фрэнсис Бэкон. В своих трудах он стремился структурировать науки, размышлял об эксперименте как методе, об опыте, разрабатывал индуктивный метод.

Самое главное для Бэкона – выработать правильный метод анализа и обобщения опытных данных, позволяющий постепенно проникнуть в сущность исследуемых явлений. По Бэкону, таким методом должна стать индукция, однако не та, которая заключает на основании простого перечисления ограниченного числа благоприятных фактов[202]202
  Субботин Л.Л. Фрэнсис Бэкон и принципы его философии // Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. Т. 1. М., 1971. С. 34.


[Закрыть].

Метод для философа – то, что «зажигает свет, потом указывает светом дорогу… Правильно же построенный метод неизменной стезей ведет через леса опыта к открытию аксиом»[203]203
  Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. М., 1972. С. 46.


[Закрыть].

Одними из первых серьезных трудов именно о методе познания в мировой философии стали труды Рене Декарта. Он вслед за Бэконом стремился выработать научный метод, позволяющий познать практически все и даже доказать существование Бога. Его суждения о методе и разработанный им дедуктивный метод считаются вкладом в мировую философию, многие идеи Декарта в трансформированном виде продолжают жить в философии XX и XXI веков[204]204
  Подробнее см.: КанкеВ.А. История философии: мыслители, концепции, открытия. М., 2003. С. 140; История философии: энциклопедия /сост. А. Грицанов. Минск, 2002. С. 292.


[Закрыть].

«Гораздо лучше никогда не думать об отыскании истины, какой бы то ни было вещи, чем делать это без метода»[205]205
  Декарт Р. Сочинения. Т. 1. М., 1989. С. 86.


[Закрыть], – писал Декарт. Это высказывание очень четко подчеркивает, какое значение придавал философ методу в познании. Познавательной деятельности без осознаваемого субъектом метода для него не существует. Он занят поиском «всеобщей мудрости», то есть метода, объединяющего все науки. Развитие знаний человека о мире, научных знаний Декарт связывает с совершенствованием аналитических приемов познавательной деятельности[206]206
  Соколова В.В. Философия духа и материи Рене Декарта // Декарт Р. Сочинения. Т. 1.С. 24.


[Закрыть]. Под методом же Декарт понимал «точные и простые правила, строгое соблюдение которых всегда препятствует принятию ложного за истинное и, без излишней траты умственных сил, но постепенно и непрерывно увеличивая знания, способствует тому, что ум достигает истинного познания всего, что ему доступно»[207]207
  Декарт Р. Сочинения. Т. 1. С. 86.


[Закрыть]. Метод у Декарта выполняет в познавательной деятельности организующую ее функцию. Весь метод у философа «состоит в порядке и размещении того, на что должно быть направлено острие ума в целях открытия какой-либо истины»[208]208
  Там же. С. 91.


[Закрыть], что подчеркивает очень важную мысль – метод всегда определяется целью.

Высокую оценку вклада Декарта в «философию нового времени» давал Гегель, именуя его героем[209]209
  ГегельГ.В.Ф. Сочинения. Т. 11: Лекции по истории философии. Кн. 3. М., 1935. С. 254.


[Закрыть]. Ф. Энгельс же называл Декарта блестящим представителем диалектики и диалектическим философом[210]210
  Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20. М., 1961. С. 19.


[Закрыть]. Такая оценка работ Картезия со стороны тех, кто внес огромный вклад в разработку диалектики, позволяет напрямую использовать для понимания метода указанные и иные суждения философа.

Для самого Гегеля метод познания – краеугольный камень всей философии. Так называемая «философия развития» – одна из основных частей гегелевской философии, и именно в ее рамках он формулирует свой диалектический метод познания, являющийся для него истинным приемом умозрения[211]211
  ФалькенбергР. История новой философии. СПб., 1898. С. 443.


[Закрыть]. В связи с этим приведем лишь наиболее общие его суждения о методе в целом, а не о диалектическом методе конкретно.

Метод для философа – «сам себя конструирующий путь»[212]212
  Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. 5: Наука логики. Т. 12. М., 1937. С. 4.


[Закрыть]. Он возник «как само себя знающее понятие, имеющее своим предметом себя как столь же субъективное, сколь и объективное абсолютное и, стало быть, как чистое соответствие понятия и его реальности, как некоторое существование, которое есть само же понятие»[213]213
  Там же. С. 298.


[Закрыть], – пишет философ, подчеркивая характеристику метода как знания, которое способно себя сконструировать. «Метод есть само это знание, для которого понятие имеет бытие не только как предмет, но и как его собственное, субъективное действование, как орудие и средство познающей деятельности, отличное от нее, но как ее собственная сущность»[214]214
  Там же. С. 299.


[Закрыть]. Метод у Гегеля есть содержание познания, отличающееся от него только тем, что помимо метода в содержании есть еще промежуточные результаты, полученные с его помощью. Кроме того, метод – отражение реальной связи, движения, развития явлений объективного мира[215]215
  Блинников Л.В. Краткий словарь философских персоналий. URL: http://www. philosophy.ru


[Закрыть].

Итак, метод у великого философа – это знание. Знание о том, как надо действовать, чтобы постичь истину, цель. О связи метода с целью Гегель красиво написал в следующем фрагменте: «Так как цель конечна, то она далее имеет конечное содержание; тем самым она не есть нечто абсолютное или совершенно разумное в себе и для себя. Средство же есть внешний средний термин умозаключения, каковым служит выполнение цели; в последнем проявляется поэтому разумное внутри ее, как такое, которое сохраняет себя в этом внешнем другом и именно через эту внешность. Постольку средство есть нечто высшее, чем конечные цели внешней целесообразности; плуг почтеннее, чем те непосредственные наслаждения, которые подготовляются им и служат целями. Орудие сохраняется, между тем как непосредственные наслаждения приходят и забываются. В своих орудиях человек обладает силою над внешней природой, тогда как в своих целях он, скорее, подчинен ей»[216]216
  Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. 5: Наука логики. Т. 2. С. 205.


[Закрыть]. Об этой связи, подчеркнутой еще Декартом, в различных контекстах можно прочесть у Гегеля в «Науке логики».

Метод есть знание, которое порождено целью и реальными явлениями объективного мира. Метод соотносится с категорией содержания, по сути, им и является. Познание метода, его понятия – обязательный процесс в истинном познании. Таковы вкратце основные характеристики понятия метода у Гегеля, который, по существу, и разработал основу для диалектического метода, являющегося сегодня основой научного познания[217]217
  Глинский Б.А. Г.В.Ф. Гегель о роли диалектики в научном познании // Актуальные вопросы диалектики: сб. М., 2000. С. 215.


[Закрыть], а значит, и познания уголовно-процессуального[218]218
  Вообще же вопрос метода у Гегеля основной, но рассматривает он его в рамках разработки всеобщего и универсального метода. Далеко не все эти рассуждения возможно применить на уровне нашего исследования, когда речь идет о деятельности конкретного метода, поэтому мы остановились на тех, которые позволяют это сделать.


[Закрыть].

Таким образом, в период начала и расцвета новой философии была поставлена проблема метода познания, в основном в связи с потребностью науки того периода в систематизации и понимании всего эмпирического материала, который накопился к тому времени. Выводы, сделанные о методе в XVII–XIX веках, во многом актуальны и сегодня и стали основой для дальнейшего понимания метода и развития методологии, как философской, то есть всеобщей, так и частной.

Если вкратце обобщить все вышесказанное, то в результате получим следующее. Наличие и осознание метода для познающего субъекта – первичная необходимость, так как без этого цели достичь невозможно. Сам метод в основном определяется целью деятельности, он также основан на реальных явлениях объективного мира. Метод выполняет в деятельности регулирующую, организующую функцию. Он относится к содержанию деятельности и сам по себе является знанием о том, как деятельность должна быть выстроена, оформлена. В своем содержании метод – совокупность правил, требований к субъекту, выполняя которые последний достигает цели.

Современное понимание метода ни одно из указанных выше положений не опровергает, а, наоборот, развивает.

Метод и сегодня, следуя Декарту, определяется как «совокупность приемов и операций теоретического или практического освоения действительности, а также человеческой деятельности, организованной определенным образом»[219]219
  Новейший философский словарь / сост. А.А. Грицанов. С. 420.


[Закрыть]. Или – «философская категория, служащая для обозначения системы регулятивных принципов теоретического, практического и духовного освоения действительности, логическая конструкция императивного характера, задающая определенный план действий»[220]220
  Российский гуманитарный энциклопедический словарь: в 3 т. URL: http:// slovari.yandex.ru/dict/rges/index2.htm


[Закрыть].

А.П. Шептулин, изучив взгляды как российских, так и зарубежных философов и ученых на понятие «метод», также пишет, что метод составляет «совокупность известных норм, правил, указывающих, как нужно действовать, чтобы получить определенный результат»[221]221
  Шептулин А.П. Диалектический метод познания. М., 1983. С. 6.


[Закрыть]. Совокупность этих норм, правил сформулирована человеком на основе имеющихся у него знаний о свойствах и связях объективной действительности, о закономерностях функционирования и развития познания. Метод – это правила, которые содержат в себе требования к человеку вести себя таким, а не иным образом, совершать те, а не иные действия в процессе движения к поставленной цели[222]222
  Там же. С. 8.


[Закрыть]. Обратим внимание на то, что в указанной характеристике явно прослеживается преемственность в понимании метода, восходящем еще к Бэкону и Декрату. В итоге А.П. Шептулин дает следующее определение метода: «…система правил (требований), сформулированных на основе знания закономерностей исследуемой области действительности и ориентирующих человека в его познавательной деятельности»[223]223
  Там же. С. 10.


[Закрыть].

В целом с указанным определением мы согласны. Однако оно, на наш взгляд, скрывает собственное содержание метода за системой принципов, его выражающих. Почему именно та или иная система принципов есть содержание конкретного метода?

В первую очередь нужно решить вопрос о соотношении метода и принципа. Из того, что написано выше, можно сделать предварительный вывод о том, что метод есть нечто объединяющее принципы, требования к деятельности. То есть содержание метода прослеживается в каждом принципе, из чего можно сделать вывод, что метод есть основа той или иной системы принципов. Принципы выражают содержание того или иного метода, являются частным случаем его проявления. Если это так, то принцип должен быть связан с методом непосредственно, это ближайший к нему элемент деятельности. «Методы… закрепляются в принципах, нормах и методиках исследования»,[224]224
  Всемирная энциклопедия: Философия / гл. науч. ред. А.А. Грицанов. М.: АСТ; Минск: Харвест, Современный литератор, 2001. С. 364


[Закрыть] – указывает философская энциклопедия. Принципы здесь в начале понятийного ряда, а значит, все, что напрямую с методом связать нельзя, – иные частные правила, требования и т. п., порожденные тем или иным принципом, но не методом напрямую. Метод, в свою очередь, это максимально общее требование уже к принципам, максимально общее для них положение, которое может действовать и непосредственно в том случае, если принципом не урегулирована та или иная область деятельности.

При ответе на вопрос, почему у деятельности должен быть тот или иной метод, нужно помнить также о характеристике метода как знания, а знание должно быть на чем-то основано.

В одной из приведенных выше цитат А.П. Шептулина говорится о том, что метод формулируется на основе уже имеющихся знаний о свойствах и связях объективной действительности. То есть метод не сам по себе, он проявляется, когда субъект деятельности поставил перед собой цель и ее нельзя достичь никак иначе, кроме как этим конкретным методом, который появляется в «отшлифованном» виде не сразу, а в процессе взаимодействия субъекта с объектами. И чем больше деятельность существует, тем более совершенный у нее должен быть метод, так как форма закрепляет наиболее удачные, искусно выполненные операции, они же в языковой форме передаются от поколения к поколению[225]225
  Шептулин А.П. Указ. соч. С. 6.


[Закрыть]. Таким образом, то наличное знание, которое должно быть у метода, прежде чем он станет основой системы принципов, ведущих к достижению цели, содержится в самой формулировке цели и определении субъекта.

Если перенести это на уголовно-процессуальную деятельность, то все, что нужно методу уголовного процесса, чтобы быть обоснованным, содержится в понимании «начала уголовного процесса», которое мы рассматривали в первой главе. Начало позволяет определить назначение процесса и субъекта деятельности. Назначение, в свою очередь, должно соотноситься с целями уголовного процесса. И в этом плане соответствие метода цели уголовного процесса означает соответствие его началу. Именно таким образом, через цель, начало указывает на соответствующую ему познавательную схему.

Собственно, здесь мы затронули одну из основных и самых важных для нас характеристик. Речь идет о зависимости метода от поставленной цели. Вкратце рассмотрев суждения Бэкона, Декарта и Гегеля о методе, в обобщении мы указали, что у всех трех философов метод, безусловно, определяется целью. Это положение с тех пор не оспорено. Цель определяет деятельность, то есть задает направление движения, а значит, определяет метод. И если требования метода сформулированы в согласованности с целью, то можно прогнозировать эффективность такой деятельности. Если же эти требования сформулированы произвольно, без учета действительного положения вещей, то метод не сможет ориентировать субъекта в его деятельности.

Соответственно, для эффективности деятельности надо не только четко осознавать ее цель, но и использовать метод, объективно производный от цели, которым ее можно достичь. Метод «не произволен и не случаен, он необходимым образом обусловливается содержанием поставленной цели»[226]226
  Там же. С. 5.


[Закрыть]. При этом знание о том, что именно этот метод позволяет достичь именно этой цели, появилось в ходе общественно-исторической практики, когда многократное повторение тех или иных требований приводило к достижению цели.

Далее рассмотрим место метода в деятельности и его функции. А.В. Чайковский отводит методу одно из центральных мест, указывая, что метод появляется сразу после того, как субъект деятельности обозначил для себя цель. Выделяя в структуре деятельности три этапа: организацию деятельности, осуществление деятельности и подведение итогов, он указывает, что именно на первом этапе (то есть на этапе организации деятельности) субъект, имеющий цель, должен «воссоздать недостающие моменты. Это и объект деятельности, и ее средства, и необходимые условия деятельности…»[227]227
  Чайковский А.В. К исследованию основных этапов деятельности. URL: http:// www.philosof.onu.edu.ua/elb/articles/chaikovski/ethap.pdf


[Закрыть]. Сказанное согласуется с положением о том, что метод определяется целью и является своеобразным посредником между субъектом и объектом в достижении цели. Отсюда, в свою очередь, следует, что основная функция метода – внутренняя организация и регулирование процесса познания или практического преобразования того или иного объекта[228]228
  Кохановский В.П. Указ. соч. С. 167.


[Закрыть]. Такая же функция, как мы отмечали выше, и у цели деятельности, что в очередной раз подчеркивает их крепкую связь. Следование методу обеспечивает регуляцию и контроль в исследовательской деятельности[229]229
  Новейший философский словарь / сост. А.А. Грицанов. С. 420.


[Закрыть]. Это еще раз подчеркивает всю важность понимания цели и метода для построения деятельности, ее эффективности. Отсюда также следует, что метод как проявление содержания и своеобразная форма знаний обусловливает форму деятельности.

Это вытекает из известного диалектического положения об определяющей роли содержания по отношению к форме[230]230
  Крапивенский С.Э. Указ. соч. С. 388.


[Закрыть]. Зная это, мы должны очень ответственно подходить к оформлению деятельности, не забывая о законе активного обратного воздействия формы на содержание. Это активное воздействие может быть двояким. В том случае, когда форма соответствует содержанию (читай: методу), она выступает в качестве двигателя, мощного импульса его дальнейшего развития. В тех же случаях, когда соответствие между содержанием и формой резко нарушено, форма выполняет противоположную роль – тормоза по отношению к данному содержанию[231]231
  Там же.


[Закрыть].

При этом не совсем правильно было бы говорить о том, что метод появляется раньше формы. Как только мы начинаем действовать, деятельность начинает оформляться. Содержание и форма присущи абсолютно всем явлениям. Отношение содержания и формы характеризуется единством, доходящим до их перехода друг в друга, однако это единство является относительным. Во взаимоотношении этих двух категорий содержание представляет подвижную, динамичную сторону целого, а форма охватывает систему устойчивых связей предмета[232]232
  Большая советская энциклопедия. Т. 5. М., 1956. С. 310–311.


[Закрыть]. Если правильно понять метод, отражающий содержание деятельности, то вопрос о правильном ее оформлении становится не самым сложным.

Ну, и еще одна очень важная характеристика метода, о которой мы упомянули, характеризуя метод как логическую конструкцию императивного характера, и которая из всего вышесказанного следует. Метод императивен. Императивна и система принципов, порожденная методом. Если в требованиях метода отражаются необходимые свойства и связи познаваемого и преобразуемого объекта, если метод обусловлен целью и находится в гармонии с формой деятельности, то это a priori делает принципы обязательными для соблюдения субъектом деятельности. Это означает, что субъект должен быть полностью подчинен методу.

Однако ошибочно полагать, что тем самым у субъекта отсутствует свобода действий, что он скован методом и ему всего лишь нужно исполнять определенный алгоритм. Тем, кто допускает такие мысли, можно ответить словами Ф. Энгельса, который писал, что свобода познания состоит не в «воображаемой независимости от законов природы», а в «познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей». И это относится «как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим телесным и духовным бытием самого человека…»[233]233
  Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20. М., 1961. С. 116.


[Закрыть]. Что же касается синонимизации метода и алгоритма, то на том уровне понимания метода, на котором рассуждаем мы, она недопустима. Метод не может быть готовым шаблоном, он динамичен. Метод позволяет строить алгоритмы, но они не могут быть окончательными и универсальными. Понятие «метод» значительно шире, чем понятие «алгоритм». Метод всегда включает в себя алгоритм (или алгоритмы), но не сводится к нему[234]234
  Чайковский А.В. Метод как средство познания бытия. URL: http://www.philosof. onu.edu.ua/elb/articles/chaikovski/method.pdf


[Закрыть]. Алгоритм применяется там, где возникает однотипность. Алгоритм – это «конечный набор правил, позволяющих чисто механически решать любую конкретную задачу из некоторого класса однотипных задач»[235]235
  Советский энциклопедический словарь / гл. ред. А.М. Прохоров. М., 1980. С. 36.


[Закрыть]. И в этом смысле он часть метода, его порождение, но не сам метод.

Итак, мы выяснили о методе познавательной деятельности следующее.

1. Метод определяется целью деятельности, выполняет, наряду с целью, организующую деятельность функцию.

2. Без осознания субъектом метода эффективная деятельность и достижение цели невозможны; осознание же, наоборот, позволяет достичь цели по оптимальному пути.

3. Метод есть знание по своей сути и выступает содержанием деятельности, что позволяет экстраполировать на его отношения с формой деятельности положения диалектики о взаимоотношении содержания и формы.

4. Метод проявляется как непосредственно, так и через систему принципов, им порожденную. Метод есть основа системы принципов определенной деятельности, «разворачивается» в них. Каждый принцип при этом – частное проявление метода.

5. Метод в деятельности не появляется раньше формы, но одновременно с ней.

6. Метод императивен постольку, поскольку он реально обусловлен целью и согласуется с формой деятельности.

Эти основные, а также иные характеристики метода познавательной деятельности, подробно описанные нами выше, станут опорой в наших дальнейших изысканиях по поводу метода уголовного процесса и определения его роли и значения для уголовно-процессуальной деятельности. На данном этапе, исходя из всего, что написано выше, и пока без учета специфики уголовно-процессуальной деятельности, мы можем дать такое определение методу уголовного процесса.

Метод уголовного процесса – основа системы принципов уголовного процесса, выполняющая также роль самостоятельного требования к субъектам уголовно-процессуальной деятельности (в тех случаях, когда не сформулирован тот или иной принцип) на всех стадиях уголовного процесса, где осуществляется доказывание, без выполнения которого невозможно достижение познавательной цели уголовного процесса.

Начиная работу над определением места понятия «публичность» среди других понятий, используемых в уголовном процессе, мы заметили, что ее понимают не только как принцип уголовного процесса, но и как метод. Можно сказать, что в уголовно-процессуальной науке сложилась целая школа под руководством А.А. Давлетова, где именно так и понимают публичность[236]236
  Нельзя сказать, что до представителей этой школы понятие метода не использовалось в науке уголовного процесса. Оно, как было показано выше, использовалось, но не разрабатывалось его содержание. Приоритет в попытке разработать его содержание принадлежит ученым данной школы.


[Закрыть].

Постараемся выяснить, какое содержание вкладывают представители этой школы в понятие «публичность», что они понимают под методом и может ли публичность, с тем содержанием, которое ей придается, рассматриваться в качестве метода уголовного процесса.

С одной стороны, применительно к понятию «публичность» утверждается, что нет проблемы с наполнением его содержанием, оно уже сформировалось к принятию действующего Кодекса и вошло в текст УПК в значении официальности. Следовательно, публичность можно определять через официальность[237]237
  Следует заметить, что понятие «официальность» в уголовном процессе используется в двух значениях. Первое обозначает то, какие интересы прежде всего защищаются в рамках уголовного процесса. Для советского периода определяющими были интересы государства, началом процесса была официальность, а не публичность. Во втором значении официальность рассматривают как обязанность государственных органов возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления, принять все предусмотренные меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, и к наказанию. Из последующего текста будет ясно, что именно в последнем значении, отождествляя публичность с официальностью, ее и понимают рассматриваемые авторы.


[Закрыть]. В качестве колыбели публичности рассматривается гл. 3 УПК, где «понятие “публичность” упоминается неоднократно и определяется как обязанность прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать меры по установлению события преступления, изобличению лиц, виновных в его совершении»[238]238
  ДавлетовА.А.,БарабашАл. С. Место и роль публичности в уголовном судопроизводстве. С. 126.


[Закрыть]. Другими словами, публичность – это то, «что обусловливает должностную активность представителей государственных органов», и в этом, как считает Н.В. Азаренок, суть метода публичности[239]239
  Азаренок Н.В. Указ. соч.


[Закрыть]. Нечто подобное мы находим и у Ал. С. Барабаша, который пишет, что «публичность остается главенствующим методом в современном уголовном процессе России, поскольку обязанность государства защищать общество и личность от преступных посягательств сохраняет свое первоначальное значение»[240]240
  Барабаш Ал. С. Сущность отечественного уголовного процесса в свете российского национального менталитета. С. 7.


[Закрыть]. В итоге, говоря о понимании данными авторами публичности, можно было бы прийти к выводу, что она для них – обязанность органов государства защищать от преступных посягательств общество и личность. Однако обязанность сама по себе, на наш взгляд, не может быть методом. Обязанность, возлагаемая на органы государства, – то, что обусловливает их активность при осуществлении деятельности. Возможно, как раз в этой плоскости лежит их понимание метода. Но это наше предположение, в рамках же рассматриваемой концепции упор все же делается на обязанности органов государства быть активными. Если это так, то предлагаемый метод публичности является частью уголовно-процессуальной формы, а не тем, без чего деятельности нет, не тем, что определяет ее содержание, то есть не методом.

Выше было сделано допущение, что, возможно, метод публичности, в понимании рассматриваемых авторов, – активность органов государства. Но, опять же, активность – это нечто внешнее по отношению к содержанию деятельности. Можно активно имитировать деятельность, но что это будет за деятельность по содержанию, будет ли ее результат соответствовать цели? Все эти вопросы остаются без ответа.

С другой стороны, в статье, где в концентрированном виде изложена суть концепции рассматриваемой школы, есть и другое понимание публичности, аналогичное тому, которого придерживаемся мы. Публичность рассматривается как общественный интерес и пишется, что «уголовно-процессуальная деятельность ориентирована на удовлетворение прежде всего общественной потребности (защита социума от преступлений), поэтому публичный интерес является определяющим»[241]241
  Давлетов А.А., Барабаш Ал. С. Место и роль публичности в уголовном судопроизводстве. С. 130.


[Закрыть]. В этом случае публичность находится уже за пределами уголовно-процессуальной формы, определяя ее содержание. Это ее основа или начало, о чем свидетельствуют сами авторы, когда пишут, что «отечественное уголовное судопроизводство ментально-исторически основано на публичности_.»[242]242
  Там же. С. 131.


[Закрыть]. Содержание еще одного абзаца подтверждает правильность нашего понимания. Там говорится о том, что «общественно полезный интерес выступает двигателем уголовного судопроизводства, обязывая следователя, судью идти по предписанному законом пути, невзирая на частные волеизъявления участвующих в деле лиц»[243]243
  Там же. С. 130.


[Закрыть]. Из приведенных фрагментов с очевидностью следует, что обязанности органов государства производны от публичности и не могут быть ее содержанием. Общественно полезный интерес, выступающий двигателем уголовного процесса, не может быть отождествлен с обязанностями органов государства, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность. Реализации общественно полезного интереса, находящегося за рамками процесса, должна быть подчинена уголовно-процессуальная форма, деятельность органов, ее реализующих. Но для нас представлена одна очевидность, рассматриваемые же авторы за приведенным текстом видят другую. Содержание вышеприведенного они в конечном счете сводят к служебному долгу[244]244
  Там же.


[Закрыть]. Каким образом возможен такой переход – не объясняется. Итак, публичность в представлении рассматриваемых авторов – все же обязанность органов государства осуществлять уголовно-процессуальную деятельность, быть активными в этом деле.

Определив таким образом содержание публичности, авторы полагают, что она занимает «главенствующее место среди таких основополагающих элементов уголовно-процессуальной деятельности, как цель, задачи, средства, форма, оказывая на них значительное либо определяющее влияние»[245]245
  Там же. С. 132.


[Закрыть]. И это место она занимает в силу присущих публичности свойств, которые «позволяют идентифицировать ее как метод уголовно-процессуальной деятельности»[246]246
  Там же. С. 133.


[Закрыть]. Таким образом, метод определяет содержание основополагающих понятий уголовно-процессуальной деятельности. Но то, как понимают указанные авторы содержание метода, заставляет усомниться в правильности их утверждений. Метод, пишут они, «выступает той силой, которая консолидирует средства и определяет наиболее эффективные направления (формы) достижения поставленной цели»[247]247
  Там же.


[Закрыть]. Разве этому пониманию метода соответствует то содержание, которое авторы вкладывают в метод публичности? Разве обязанности органов государства консолидируют средства, или активность их обеспечивает эффективность деятельности? Из приводимого ими понятия метода следует, что именно цель деятеля заставляет его подбирать метод, использование которого даст результат, адекватный цели. Но почему в таком случае, говоря об иерархии этих понятий, на первое место ставится публичность как метод[248]248
  Там же.


[Закрыть], а не цель, разве метод определяет цель?

Приведенные выше фрагменты позволяют сделать вывод, что в одно и то же, в публичность как метод, вкладывается двойственное содержание: в одном случае публичность рассматривается как основа или начало уголовно-процессуальной деятельности, определяющее содержание всех понятий, в другом – публичность сводится к обязанностям органов государства по организации уголовно-процессуальных средств для достижения цели деятельности. Повторяется ошибка, отмеченная нами выше, когда публичность понимается и как начало и как принцип, а в итоге содержание публичности сводится к принципу. Как мы уже говорили, эта ошибка обусловлена пониманием принципа как начала, основы уголовно-процессуальной деятельности. Как в том, так и в этом случае подобная работа с понятием «публичность» нам представляется недопустимой.

Возникает вопрос, от чего возникло отношение к публичности как к методу? Полагаем, что ответ на этот вопрос содержится в работе ученика А.А. Давлетова – Ал. С. Барабаша, где говорится не только о методе публичности, но и о методе диспозитивности. Причем диспозитивность, по мнению автора, «в настоящее время претендует, наряду с публичностью, на статус полноценного метода уголовно-процессуальной деятельности»[249]249
  Барабаш Ал. С. Указ. соч. С. 8.


[Закрыть]. Претендует, но, по всей видимости, диспозитивность пока еще не полноценный метод, а ведущим признается публичность[250]250
  Там же. С. 17.


[Закрыть]. Возникает вопрос, что будет с защищаемыми автором положениями, если метод диспозитивности станет равным методу публичности? Но нас занимает не столько это, – пусть об этом думает автор, – сколько то, что при появлении связки публичность – диспозитивность как методов уголовно-процессуальной деятельности произошла подмена[251]251
  И эта подмена метода уголовно-процессуальной деятельности методами правового регулирования в литературе происходит не первый раз. В свое время П.С. Элькинд, говоря об уголовно-процессуальном методе, понимала под ним метод правового регулирования. В наше время подобное отношение к использованию этих понятий демонстрирует А.В. Агутин. Объясняя, что он понимает под методом уголовно-процессуальной деятельности, данный автор указывает, что имеется в виду императивный метод воздействия на уголовно-процессуальную деятельность, а как антоним императивного метода используется диспозитивность (см.: Элькинд П.С. К вопросу о юридической природе советского уголовного процесса // Правоведение. 1958. № 2. С. 98; Агутин А.В. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании: дис… д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2005. С. 34).


[Закрыть]. Обычно диспозитивность рассматривается как метод правового регулирования в связке с другим методом – императивностью[252]252
  Григонис Э.П. Теория государства и права. СПб., 2002. С. 115; Генрих Н.В. Основы учения о предмете и методе уголовно-правового регулирования // Общество и право. 2010. № 4 // СПС «КонсультантПлюс» и др.


[Закрыть]. В теоретической литературе мы можем встретить обозначение императивного метода правового регулирования как публично-правового[253]253
  См.: Каменко И.А. Метод правового регулирования и его место в системе понятий теории государства и права // История государства и права. 2008. № 1 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. В рассматриваемом случае публично-правовой метод правового регулирования стал у Ал. С. Барабаша методом уголовно-процессуальной деятельности, понимаемой как обязанность государственных органов осуществлять ее.

И чтобы снять вопрос о том, можно ли публичность рассматривать в качестве метода уголовно-процессуальной деятельности, полагаем необходимым, основываясь на том, какое содержание было выявлено нами при работе с понятием «метод», выяснить, можно ли говорить о методах правового регулирования императивности и диспозитивности.

При изучении философской литературы, где раскрывается понятие «метод», нами было выяснено, что это понятие содержательно связано с познанием и рассматривается в двух плоскостях: в одной – как знание, как совокупность известных норм, правил, указывающих, как нужно действовать, в другой – подчеркивается процедурный аспект реализации этих известных норм и правил, то есть соответствующая организация деятельности для реализации ее целей. Последнее нам представляется особенно важным для понимания того, что может быть методом уголовно-процессуальной деятельности.

В юридической литературе, в которой разрабатывается вопрос о понятии «метод», мы находим практически зеркальное отображение того, что пишут о методе в философской литературе. В одном случае под методом познавательной или практической деятельности предлагают понимать «специально разработанный, наиболее эффективный способ упорядочения данной деятельности, направленный на решение определенных задач и (или) достижение определенной цели»[254]254
  Лозовский Д.Н. К вопросу о понятии метода расследования преступлений // Общество и право. 2009. № 5 // СПС «КонсультантПлюс»; см. также: Сорокин В.Д. Метод правового регулирования: теоретические проблемы. М., 1976. С. 84 и др.


[Закрыть], то есть знание о том, как с наименьшими затратами достичь поставленной цели. В другом – под методом понимают вид и способ выполнения действия, в результате которого достигается определенная цель[255]255
  Лукич Р. Методология права. М., 1981. С. 32.


[Закрыть].

«Метод правового регулирования» – понятие сугубо юридическое. В теории права под ним понимают «совокупность своеобразных приемов юридического воздействия, их сочетание, характеризующее использование применительно к регулируемым отношениям специфического “набора” юридических средств»[256]256
  Элементарные начала общей теории права: учеб. пособие для вузов / под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. В. И. Червонюка. М.: КолосС, 2003. С. 103.


[Закрыть]. То есть метод правового регулирования – способ воздействия юридических норм на общественные отношения. Правовое регулирование призвано упорядочивать общественные отношения, обеспечивая реализацию позитивных интересов субъектов[257]257
  Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2000. С. 725.


[Закрыть].

Как уже было сказано выше, выделяют два метода правового регулирования – императивный и диспозитивный. Императивный метод – это способ властного воздействия на участника общественных отношений, урегулированных нормами права. Диспозитивный метод – это способ регулирования отношений между участниками, являющимися равноправными сторонами. Он предоставляет им возможность выбирать форму своих взаимоотношений, урегулированных нормами права.