Текст книги "Записки старого моряка. Калейдоскоп воспоминаний"

– Друг, ты не сдерживай себя, не напрягайся. Если больно, не терпи. Стони. – говорил ему сопровождающий врач. – не стесняйся.

В современном, комфортабельном госпитале всё уже было готово к операции. Моряка тут же раздели и в сопровождении медсестёр увезли на каталке куда-то вглубь, в операционную.

Ребятам оставалось теперь только ждать результатов операции. Неожиданно они оказались в одиночестве. И в первый момент даже несколько растерялись. Заняться было решительно нечем. Кондауров с доктором вышли наружу и огляделись. С момента доставки больного на берег и в суматохе транспортировки моряка в госпиталь они толком даже не разглядели местность, где очутились. Сейчас, неспешно закурив, они внимательно рассматривали окружающую обстановку. Впечатление было удручающим. Высокие горы чёрного цвета со всех сторон обступили город, застроенный малоэтажными зданиями. Глазам чего-то явно не хватало. Что-то отсутствовало в этом пейзаже.

Игорёша, … – обратился к Кондаурову доктор – ты заметил, здесь же совсем нет зелени. Ты посмотри. Ни одного деревца. Никогда такой пустыни не видел.

Действительно, только сейчас до Игоря дошло, несоответствие зрелища с одной стороны величественных, а с другой пустынных и мрачных гор, с полным отсутствием какой-либо растительности. Глазам моряков не хватало зелёных насыщенных красок тропиков. Высоко в небе яркое жаркое солнце поливало безжалостными лучами выжженную землю Сан-Винсенте. Песок под ногами был чёрного цвета с проблесками каких-то кристаллов. Сильный порывистый ветер закручивал его вихрями и поднимал высоко в воздух. Острова были явно вулканического происхождения. Сейчас моряки могли только догадываться об этом. Так как никакой информации об островах Кабо-Верде у них не было вообще. Лоция этих мест, из которой можно было бы почерпнуть сведения, на судне отсутствовала по причине того, что никто, в общем-то, посещать их в этом рейсе и не собирался.

– Нет, ты только посмотри, … – изумлённо воскликнул доктор за спиной Игоря, – … нет, ты видел когда-нибудь что-либо подобное!? – протянутой рукой, он обращал внимание штурмана на что-то в стороне.

Кондауров обернулся и тоже изумился забавному зрелищу.

Домашние козы взобрались на корявое старое низкорослое дерево, стоявшее в одиночестве. Три козы стояли на его длинных толстых искривлённых ветвях, самая низкая из которых располагалась в полутора метрах от земли. Одна из коз ловко взбиралась вверх, перепрыгивая с ветки на ветку. Наконец, она оказалась в четырёх метрах от земли и, вытягивая шею, тянулась мордочкой к двум зелёным листикам, уцелевшим на ветке каким-то чудом. Наконец, ей удалось ухватить их, и довольное животное ловко перебирая ножками, быстро заскользило вниз, и через мгновение оказалась на земле.

– Ну, надо же! … Я не удивлюсь, если эти козы умеют здесь летать … – со смехом произнёс доктор. Первый раз такое вижу.

– а такое ты видел? – Кондауров указал рукой в другую сторону. Ветер гнал по земле обрывки какой-то бумажной упаковки. За клочками тары вскачь неслись четыре козы. Вот, одна из них настигла обрывки и, прижимая их ногами, начала обрывать и пережёвывать бумагу. И делала она это с видимым удовольствием.

– Да, у нас это сплошь и рядом – неожиданно раздался голос, на который моряки разом обернулись. Это был русский доктор, с которым они приехали в клинику. – природа бедная, …земля вулканический туф, мало что растёт, … вот козы и потребляют целлюлозу. … Они ещё кору с деревьев объедают. Бедная страна, …нищета и запустение кругом…. Весь мир им помогает, кто чем может. Вот, когда поедем, покажу вам американское судно в порту. Привезло груз пшеницы им, гуманитарная помощь по линии ООН.

– Док, ну как там? – прервали его моряки – как наш товарищ?

Доктор неторопливо закурил, глубоко затянулся и с наслаждением выпустил дым… – Всё нормально, ребята. Операция была тяжёлая, …запущенный случай …Но всё позади, …Оперировал замечательный хирург, сам доктор Родригес, … кубинец. Доктор от бога …золотые руки. Кстати, говорит свободно по-русски. Он учился в Москве. Сейчас ваш товарищ в палате интенсивной терапии, отходит от наркоза. Это ещё на три – четыре часа. Потом постельный режим. Дней десять ему придётся побыть в госпитале. Так что ждать его вы, вероятно, не будете, я полагаю…

Убывая с судна, Кондауров захватил с собой переносную радиостанцию. На УКВ-канале (расстояние до «Ван Дейка» позволяла) он связался с судном и доложил обстановку. На борту взяли тайм-аут, необходимо было доложить на берег в Управление Тралфлота и решить вопрос с оставлением члена экипажа в порту.

А тем временем русский врач из миссии Красного креста пригласил моряков к себе домой пообедать.

– Я звонил жене, там уже обед ждёт нас.

Только сейчас моряки почувствовали, как они голодны. С самого утра у них ещё «росинки маковой во рту не было».

Доктор уселся за руль большого служебного пикапа с красным крестом и логотипом советской миссии на бортах. Он повёз моряков специально длинным путём, чтобы, по их просьбе, показать, как можно больше на острове. Проезжая мимо порта, они увидели большой балкер под флагом Североамериканских штатов, с которого береговые краны выгружали зерно прямо на расстеленный по земле громадный брезент. Рядом высилась конусообразная куча уже выгруженного зерна.

– Вот так, открытым способом его и хранят. Дождей здесь не боятся. Они очень редки – рассказывал доктор. – Каждые три месяца сюда подходит судно с зерном, …затем его развозят по точкам гуманитарных миссий и раздают населению. Без этого людям просто тут не выжить.

Через сорок минут подъехали к посёлку международной миссии, хотя, по прямой от госпиталя до дома, по словам доктора, было не более десяти минут езды. Хозяйка, миловидная полная женщина, приветливо встретила гостей. Пригласила в небольшую, аккуратную гостиную, где уже был накрыт стол.

На обед подала уху из местных сортов рыбы, очень вкусную и сытную. В квартире работал кондиционер, что было очень кстати. Жара и духота острова порядком утомила. Из застольной беседы моряки узнали, что советская миссия довольно большая, около пятидесяти человек. Живут семьями. Жена доктора, библиотекарь по профессии, работает по специальности. В культурном центре имелась большая библиотека. Находились они здесь уже шесть месяцев, то есть ровно половину назначенного срока. Конечно же, скучали по дому и детям в Ленинграде.

Через час отдыха в гостеприимной семье, доктор отвёз моряков назад в госпиталь. Второй штурман связался с судном и получил указание прибыть к тому же месту, куда они доставили больного. Капитан сообщил, что высылает за ними судовой катер. Принято решение оставить больного на берегу до полного его выздоровления под наблюдением врачей советской миссии. Этим же катером будут доставлены вещи и документы больного.

Морякам разрешили повидать уже пришедшего в себя товарища. Они подбодрили его, как могли, и тепло распрощались. Затем попросили познакомить их с кубинским хирургом, который спас моряка. Через пять минут их провели в ординаторскую. Навстречу морякам из кресла поднялся одетый в медицинский лёгкий комбинезон салатового цвета высокий моложавый человек, примерно сорока лет. Приветливо протянул руку и с широкой улыбкой на лице отрекомендовался по-русски – Доктор Родригес. Ваш капитан молодец, очень вовремя принял решение… Ещё сутки, и мы бы ничем уже помочь не смогли. За товарища не беспокойтесь. Выходим его и отправим в Союз. Одного не бросим.

Горячо, от всей души моряки поблагодарили доктора Родригеса и всех врачей миссии Красного Креста. Попрощавшись, уселись в тот же пикап, который быстро, за двадцать минут домчал их к месту посадки в катер. Доктору передали вещи и документы больного и через двадцать минут были уже у борта «Ван Дейка».

Рейс продолжался. Через трое суток были уже в районе Экватора. Пересечение этой условной нулевой широты было намечено на следующий день. К предстоящему событию моряки готовились со всей ответственностью и серьёзностью. Первый помощник капитана, или, по-другому, «комиссар», лично возглавил подготовку. Он намеривался организовать его в лучших традициях флота. Где он только вычитал, что празднование начинается ещё накануне, но вознамеривался воплотить в жизнь именно этот сценарий.

Вечером, накануне, на вахте третьего штурмана, когда тропическая ночь в полной мере вступила в свои права при полном отсутствии Луны, в 22.30 судового времени в носу судна, на баке раздался неожиданный шум, какая-то возня и грохот.

– Что там? Что такое? Что случилось? – встревожился капитан. Сюрприз, как его ни ждали-таки, удался. – Штурман, свет на бак! … – Включённый свет выхватил толпу разукрашенных, костюмированных, театральных пиратов, сопровождавших какое-то «чудище». Рот капитана растянулся в широкой улыбке.

– Тьфу-ты, … черти. Ну, комиссар, …ну, затейник! – обратился он к стоявшему на мостике первому помощнику. – Поздравляю. Сюрприз тебе удался!

Между тем, театральная толпа поднялась уже на мостик. «Пираты» окружали какого-то «монстра», не угадать даже, кого моряки попытались изобразить. Вымазанный зелёной краской «чёрт» с картонным драконовым гребнем на спине важно прошествовал к капитану. Он держал в резиновых «лапах» какой-то большой рулон. Надо полагать, свиток с посланием.

– Я Тритон, сын Нептуна и Амфитриты, – представилось «чудище» – послан отцом своим узнать, что за судно вторглось в наши владения.

– Кто капитан этого славного парохода?

Капитан представился, и с самым серьёзным видом, еле сдерживая смех, сказал полное название траулера.

– Вам, капитан, предписывается прибыть в заданную точку, указанную в послании в 11.00 вашего судового времени и лечь в дрейф. С инспекцией на борт поднимется мой отец. Вы ему дадите полный отчёт о плавании. – с этими словами Тритон протянул капитану затейливо разукрашенный свиток послания.

На следующий день в 10.30 судового времени, когда GPS показал нулевую широту, «Ван Дейк» застопорил ход и лёг в дрейф. Моряки начали собираться на промысловой палубе, где уже загодя был сооружён и заполнен морской водой импровизированный бассейн. В 10.55 капитан в парадной форме спустился с мостика к морякам на палубу. Ровно в 11.00 со стороны носовой части судна раздался шум, гвалт, грохот, рёв каких-то самодельных духовых приспособлений.

Спустя мгновение показалась костюмированная толпа, среди персонажей угадывались пираты, черти, звездочёт в колпаке с подзорной трубой, вчерашний Тритон, брадобрей с огромной деревянной «опасной бритвой» в руках. Все они окружали Нептуна и его супругу Амфитриту, роль которой исполнял здоровенный двухметровый матрос-латыш Залгниес. Супруга морского царя «горой» возвышалась над маленьким круглым боцманом-Нептуном. Морской царь важно приблизился к замершему по стойке «смирно» капитану.

– Кто есть капитан судна сего? Какие люди и куда путь держите? Как осмелились потревожить меня в царстве моем?

– Этим славным судном «Ван Дейк» командую я. Оно принадлежит Мурманскому Траловому флоту. Следуем в район промысла в южные широты к побережью Латинской Америки и АЧА. Вот наша судовая роль. В ней отмечены моряки, оказавшиеся в Ваших владениях впервые. Остальные, бывалые мореплаватели, проходившие эти широты ни один раз. – отрапортовал капитан в лучших традициях флота.

– Понятно. – произнёс морской царь и передал судовую роль Звездочёту, и вопросительно уставился на капитана. Продолжая диалог с Нептуном, капитан произнёс:

– Владыка Морей, экипаж «Ван Дейка» просит тебя пропустить беспрепятственно нас в Южную Атлантику для продолжения рейса.

Нептун, опираясь на свой трезубый скипетр, «глубокомысленно задумался». Он вопросительно оглянулся на свою свиту, казалось, что боцман забыл слова сценария. А оно так и было. В нависшей над действующими лицами неловкой тишине, казалось, было слышно биение сердец самодеятельных артистов. … – Выкуп, выкуп… проси, боцманюга! – раздался громкий шёпот одного из «пиратов».

– Аааа, да, … – продолжил Нептун. – Я бы пропустил Вас, досточтимый кэп, пардон, сударь. Но у этой нечисти – широким жестом он указал на свою свиту – глотки пересохли. Уже который день у них во рту не было ни капли рома. Боюсь, если пропущу вас без выкупа, они меня не поймут. Уж не обессудьте, сударь.

Капитан улыбнулся и повернулся к Кондаурову – Игорь Васильевич, потрудитесь преподнести наш дар грозному Владыке Морей.

У второго штурмана был уже готов ящик сухого вина, то есть 12 бутылок превосходного «Ркацетили», полученного в судовые запасы перед выходом в рейс. Одетый в кремовую форменную рубашку с короткими рукавами и погонами, по случаю торжества, штурман поднял с палубы, стоявший у ног ящик с вином и торжественно, со всем почтением, передал его Нептуну.

– Ну что же, теперь всё честь по чести, капитан. Счастливого плавания и попутного ветра Вам и Вашему славному судну. Проходите спокойно через мои владения. – и трижды громко простучал трезубцем по палубе. – Но это не всё, досточтимый капитан. Вашим людям, впервые оказавшимся в моих владениях надлежит пройти обряд морского крещения, и только тогда вы сможете продолжать движение… Поэтому, – и далее всё пошло не по сценарию. – капитан, я попрошу Вас скомандовать построение команде в шеренгу по двое.

– Павел Николаевич, вопросительно посмотрел на комиссара, но тот лишь растерянно пожал плечами. Делать нечего.

– Старший помощник, выполняйте требование Царя! – с улыбкой произнёс капитан.

– Внимание! Всей команде в шеренгу по два, становись! – скомандовал старпом.

Моряки зашевелились, засуетились, но, через минуту все выстроились в относительно ровную шеренгу.

По сценарию, по судовой роли, Нептун должен был вызвать новичков и далее, всё по устоявшейся традиции. Остальные моряки, оставались бы в качестве зрителей. Но, моряки есть моряки, хитрые и находчивые бестии. Они тайком от комиссара разработали свой вариант продолжения.

– Моя любимая супруга, – обратился Нептун к Амфитрите притворно любезным ласковым голосом – продолжай дальше ты, любимая.

– Значит так, … – басом продолжила здоровенная «бабища» – все …как там, бля? … растерянно посмотрела на царя супруга.

– не-о-фиты – подсказал один из чертей.

– ну да, …всем этим, бл@ть, неофитам выйти из строя и собраться в кучу отдельно!

Двенадцать моряков смущённо вышли из строя и собрались отдельной «стайкой». Капитан и первый помощник с любопытством и изумлением продолжали наблюдать за происходившим представлением.

– Остальным, – грозно шевеля бровями, продолжала суровая жена Нептуна – сомкнуть ряды! Сейчас вы должны будете предъявить документы, подтверждающие ваше право пройти Экватор без крещения. Это могут быть дипломы о пересечении нулевой широты, выданные вам в прошлых рейсах. Те из вас, кто не предъявит таковых, могут откупиться от процедуры крещения выкупом или же, по новой пройти его.

Что тут началось! … – Так не честно! …Я уже третий раз прохожу …не по правилам! … – загомонили моряки.

– Черти, пираты… – начинайте! – властным жестом обратился Морской Царь к своей свите.

Черти и пираты беззастенчиво хватали моряков за руки и волокли к «чистилищу» – двухсотлитровой бочке с выбитыми донышками. Внутри бочки свешивались ленты из пакли, измазанные смесью тавота, машинного масла, какого-то дёгтя и ещё непонятно чего. Вся эта адская смесь отвратительно зловонно пахла. Перед входом в «чистилище» один из чертей стоял с большой малярной кистью в руках. У его ног стоял обрез (небольшая ёмкость – по-морскому) с той же смесью. Он макал в эту жижу кисть и вымазывал лицо подведённого к нему моряка. Потом наклонял его голову по направлению ко входу в чистилище, задавал ему пинком под зад ускорение, и моряк проползал через него. На выходе новичка ждали другой чёрт с самодельной печатью в руках, и брадобрей с деревянной опасной бритвой. У моряка приспускали на ягодицах трусы, черт громко, от души шлёпал на задницу штамп, а брадобрей «бритвой» снимал с головы крестившегося условный клок волос. После чего, также, пинком под зад направлял, уже окрещённого по направлению к самодельному бассейну с солёной океанской водой, сооружённого заранее тут же, на палубе.

Из всех «ветеранов» пересекавшим Экватором ранее, дипломы смогли предъявить только двое – технолог и начальник радиостанции. Остальные откупались, кто, чем мог. Игорю, проходившему Экватор уже в третий раз, но не имевшим в наличии диплома, пришлось отдать бутылку своего тропического вина. Кто-то вынес из каюты книгу. Доктор отдал магнитофонную кассету с записью любимой группы «Queen». Второму и третьему механикам не повезло, они либо не договорились с «чертями», или им было жалко вещей, но, вступив с ними в спор и пререкания, они его проиграли. Их затолкали в «чистилище», измазали от души грязью и отправили за руки и ноги в бассейн.

Вся эта процедура прохождения Экватора сопровождалась хохотом, гвалтом, счастливыми криками и заняла не более часа. После чего вся команда, с разрешения капитана, выкупалась дополнительно в Океане. В кои веки ещё так повезёт! И дружно отправилась по очереди в судовую баню, приготовленную заранее, смывать грязь процедуры морского крещения.

«Ван Дейк» дал ход, продолжая своё плавание. А моряки стали готовиться к праздничному ужину. Для предстоящего торжества из досок соорудили на промысловой палубе длинный стол. Стулья вынесли из кают и салона команды. Тут же, на палубе поставили самодельные мангалы и со всеми мерами предосторожности от пожара, занялись приготовлением шашлыков.

Ужин начался в 20.00 судового времени, то есть на заходе солнца и продолжали уже в темноте тропической звёздной ночи. Промысловая палуба и самодельный стол были ярко освещены мощными палубными светильниками. Праздник продолжался. Повар постарался, как мог разнообразить морской стол команды. На этот раз верхом кулинарии были, конечно же, шашлыки и самодельная запечённая буженина. Морякам раздали их законное «тропическое вино», по две бутылки на брата. Как ни странно, но комиссар был не против такого вольного обращения с «тропическим напитком». Ведь по правилам необходимо было выдавать не более 200 граммов в день. Но кто этим на судне будет заниматься, отмерять норму, как в императорском флоте манеркой? Поэтому выдавали бутылками. Вечер закончился далеко за полночь. Капитан своей властью объявил за столом следующий день выходным. Это объявление было встречено дружным, раскатистым «Ура-ааа!!!…».

Дни плавания проходили однообразно и монотонно. Второй штурман на вахте развлекал себя экзерсисами с секстаном и чтением книг после вахты. Библиотека на судне была подобрана комиссаром на берегу со знанием и большой любовью. Преобладали детективы и фантастика. Была большая подборка книг о море. Неизменным успехом и популярностью пользовались книги писателей-маринистов Виктора Конецкого и Джозефа Конрада, несколько книг этого известного английского писателя польского происхождения были в судовой библиотеке.

С творчеством Конрада Игорь познакомился ещё в училище. Он прочёл тогда «Сердце тьмы», «Тайфун», «Негр с «Нарцисса». Познакомился и с биографией писателя. Его романами зачитывался взахлёб. Писал Конрад со знанием дела. Ведь он 20 лет провёл в плаваниях на французских и английских судах. Занимался даже контрабандой оружия. Начиная матросом, дошёл до капитана. И родился он ровно за 100 лет до рождения Игоря – в 1857 году. Словом, скучно второму штурману в рейсе не было.

У бывалых моряков Кондауров подсмотрел некую любопытную затею. Во время продолжительных, монотонно-однообразных рейсов, люди начинают скучать и тосковать по земле. По типично земным звукам – шуму листвы деревьев, журчанию ручейков и пению птиц. Это сейчас, в век интернета, можно скачать себе в рейс целый набор подобных звуков, могущих на время погрузить моряка в атмосферу леса или раннего летнего утра, где-нибудь у реки. А в те далёкие времена ни о чём подобном моряки и помышлять не могли, поэтому выкручивались, придумывая и изобретая самые разные штучки (сейчас бы их назвали дурацким словом «гаджет»). Например, для имитации шума ветра в кронах деревьев, они поступали следующим образом. Нарезали обычную бумагу тонкими полосками, не прорезая лист до конца. Получалось нечто, вроде мягкой гребёнки. Вот эти нарезанные листы они вывешивали на шке́ртике (верёвке, по-береговому) напротив выходного отверстия судового кондиционера на подволоке каюты или напротив вентиляторов (у кого в каюте они были). Выдуваемый воздух шевелил бумажные ленточки, шелест которых напоминал шум листвы в высоких кронах деревьев. И если закрыть глаза, то можно было вообразить себя где-нибудь в лесу, на лужайке.

Дни бежали за днями. Через пять суток после памятного дня пересечения Экватора «Ван Дейк» пересёк Южный тропик (23° 26» южной широты) по-другому, Тропик Козерога, а значит, моряки потеряли право на получение порций «тропического вина», чем были весьма удручены. Тропики закончились. Это было уже по всему заметно.

По небу побежали тучи, которых становилось всё больше, с каждой милей продвижения на юг. Задул свежий ветер, и появилась плавная большая океанская зыбь – отголосок далёкого шторма. И если в Северном полушарии в это время наступала весна, то здесь, на юге «Ван Дейк» входил в глубокую осень, за которой последует зима с её жестокими штормами.

Между тем, на промысловой палубе уже вовсю кипела работа. Готовились разноглубинные, пелагические тралы (Пелагиаль – толща Мирового океана – от поверхности до дна), «раскатывались» металлические концы оснастки, заплетались, удлинялись и промерялись ваера. «Ван Дейк» готовился к промыслу с таким расчётом, чтобы по прибытии в район, сразу, без задержек приступить к работе.

С пересечением 36 параллели южной широты погода испортилась окончательно. Небо было уже сплошь затянуто тучами. Волнение заметно усилилось и атмосферное давление поползло вниз, пока ещё медленно, но зато вполне уверенно. Сороковой градус южной широты пересекали уже в настоящий шторм, для «Ван Дейка» первый в южных широтах Атлантики. Наконец, на одиннадцатый день после прохождения Экватора и тридцать пятый, по выходу из Мурманска промышленно-производственный рефрижератор «Ван Дейк» приближался к району предстоящего промысла.

Группа представляла собой крупные скопления промысловых судов, сосредоточенных на границе 200-мильной экономической зоны Аргентины между 45—47° Ю. Ш. Здесь работали суда под разными флагам Мира: поляки, кубинцы, японцы, восточные немцы (ГДР), испанцы, португальцы. Советские суда были представлены калининградцами и грузинами. Из Северного бассейна «Ван Дейк» подошёл первым.

Несколько слов об объекте промысла. Нерестилища аргентинского кальмара или иллекса (Illex argentinus) промыслового объекта этих вод, расположены на материковом склоне в районе устья реки Ла-Платы.

Молодь распространяется по шельфу и прилегающим водам открытого океана на юг и в процессе нагула добирается до Фолклендского шельфа, а иногда и южнее. По мере созревания кальмары спускаются с глубин 100—200 м на 400—700 м и совершают обратную миграцию на север к нерестилищам. Продолжительность жизни особей этого вида составляет всего один год. При чисто траловом промысле кальмары облавливаются днём по грунту, ночью в поверхностном слое, причём ночные уловы обычно превышают дневные. Средние размеры кальмаров в уловах составляют 23—27 см.

В первой встреченной «Ван Дейком» промысловой группе советских судов не было, поэтому получить какую-либо информацию об особенностях и порядке работы в группе моряки «Ван Дейка» не могли. Приходилось рассчитывать только на свои силы и опыт. Особого выбора в тактике не было. Так, из-за сильного, почти штормового ветра, суда «забегали» на ветер, в определённой точке ставили тралы и, не мешая друг другу, далее занимались тралением по ветру вдоль границы аргентинской 200-мильной зоны.

Как моряки могли видеть, окружавшие их суда ставили пелагические тралы. Поэтому тоже решили ставить «пелагию» (морской сленг). Их поисковый прибор «Сарган» кроме грунта на глубине 680 метров ничего другого не писал. Никаких показаний кальмара рыбаки не видели.

– Что они, черт возьми, ловят здесь? На что ставить трал? В какой горизонт его выводить? – Навигатор! – капитан с раздражением обратился к электро-радионавигатору (специалист на судне, ответственный за обслуживание всех электрорадионавигационных и поисковых приборов). – Что у нас твориться? Почему мы ничего не видим?

Покрасневший навигатор сам не мог ничего понять. – Не знаю, Павел Николаевич, …вроде всё работает, ничего нового. Может этот самый кальмар просто не фиксируется нашей аппаратурой?

Неожиданно «Ван Дейк» по УКВ каналу вызвало немецкое судно. Это был «старичок», типа «Цубрингер» (60-х годов постройки). Мурманчане мешали ему ставить трал. Штурман с «немца» довольно сносно говорил по-русски. И Кондауров договорился с ним, что после постановки трала тот свяжется с «Ван-Дейком».

Немец неожиданно оказался хорошим, доброжелательным «малым». Он подробно ввёл моряков в курс дела. Рассказал об особенностях «рыбалки» в этом районе. Кальмара облавливали разноглубинными тралами. Днём подсаживали тралы на грунт, а ночью ловили в слоях. В последнее время уловы упали до двух тонн за подъём в дневное время и чуть больше, до 3—4 тонн получалось ночью. Показания кальмара действительно плохо фиксируются поисковой аппаратурой. Только очень плотные скопления у грунта в виде лёгкой дымки обозначаются на их самописцах. Ночью тралы водят в 50 – 100 метрах от поверхности.

Теперь морякам стало более или менее понятно. Уже можно было хоть как-то ориентироваться.

Работа не задалась с самого начала. Тащить трал на глубинах 500 – 700 метров «Ван-Дейк» явно не мог. Не хватало мощности главного двигателя. Что там говорить, старенькое судно. Скорость на тралении получалась не более 2,5 узлов. Уловы считались не тоннами, а жалкими сотнями килограмм. Даже старенький немецкий «Цубрингер» выдерживал скорость на тралении 3,5 узла. А уж о новых мощных «испанцах», обгонявших «Ван-Дейк», и говорить не приходилось, они обходили «старичка» как стоячего, делая с тралом по 4,5 – 5 узлов, причём, что по ветру, что на ветер с тралом. Очень свежая погода позволяла мурманчанам тралить только по ветру. А это значило, что после 4—5 часов траления судно вынуждено было «забегать», то есть полным ходом идти на ветер и волну по 2 – 2,5 часа. Неудачная конструкция судна – высокие борта и надстройки обуславливали большую парусность судна, что значительно затрудняло «забег на ветер».

После недели мучений на этом участке и явного провала в работе капитан принял решение сменить район промысла, спустившись южнее на 150 миль вдоль границы 200 мильной аргентинской зоны. Решили «попытать счастья» на меньших глубинах в 400 – 500 метров. Однако и там неудача преследовала «Ван Дейк». За три недели работы рыбаки положили в трюма всего лишь 18 тонн готовой продукции. Это была катастрофа! Нужно было что-то делать, принимать какое-то кардинальное решение.

На ежедневных промысловых советах, доложив о состоянии дел, он получил рекомендации флагмана – начальника промыслового района, координирующего действия группы советских судов, перейти в район Фолклендских островов, где работала небольшая группка промысловиков. Правда, размерный ряд кальмара там был меньше, но и глубины, зато были в пределах 80 – 120 метров.

Почти за месяц нахождения «Ван Дейка» в районах «Ревущих сороковых» (англ. Roaring Forties) и «Неистовых пятидесятых» (англ. Furious Fifties) моряки успели привыкнуть к тому, что штормовая погода в 5—6 баллов стала считаться рабочей. Определения «ревущие» и «неистовые» недаром были даны этим южным широтам ещё моряками эпохи парусных судов, совершавших плавания между Европой и Австралией через пролив Дрейка вокруг мыса Горн.

К Фолклендам «Ван Дейк» подошёл в условиях сильного юго-западного шторма. Ветер ревел и неистовствовал. Волны, высотой не менее десяти метров заливали бак (термин – нос судна). Со скоростью три узла судно прорывалось через бурю, отыскивая группу промысловиков, трудившихся в этих широтах.

Отыскали их только у острова Бошен – (англ. – Beauchene Island) самый южный в составе архипелага.

Как впоследствии узнал Игорь, своё название остров получил в честь французского мореплавателя Жака Гуина де Бошена, открывшего его в 1701 году. Остров необитаем. Расположен примерно в 29 милях к югу от острова Восточный Фолкленд. Составляет 3,3 км. в длину, и 650 м. в ширину. Поверхность пологая, высшая точка – 70 м. над уровнем моря. Все эти сведения он получил из лоции Фолклендских островов. Из этой же лоции о Фолклендском архипелаге, в водах которого им предстояло трудиться, Кондауров почерпнул сведения:

«Фолклендские (или Мальвинские) острова лежат в юго-западной части Атлантического океана, в 480 км. к востоку от побережья Аргентины, в 1080 км. к западу от скалы Шаг (острова Южная Георгия) и в 940 км. к северу от острова Элефант (Антарктика). Архипелаг состоит из двух крупных островов – Восточный Фолкленд (Соледад) и Западный Фолкленд (Гран-Мальвина), а также множества (около 770) мелких островков и скал. Общая площадь территории около 12,2 тыс. кв. км. Столица – Порт-Стэнли».

В такую погоду нечего было и думать о постановке трала. Наконец, на вторые сутки штормования ближе к полуночи ветер стал стихать, волны уменьшились и «Ван-Дейк» поставил свой первый в этом районе трал. Со всех сторон его окружали тральщики под польскими, болгарскими, испанскими флагами. Глубины 150 – 200 метров на этот раз позволили мурманчанам полноценно работать. Неудачи прошедшего месяца понизили моральное состояние экипажа. Моряки ходили хмурые и насупленные. И первый нормальный подъём в 4 тонны кальмара разом преобразил рыбаков. На лицах появились довольные улыбки, послышались шутки и смех. Люди соскучились по нормальным результатам, хорошим уловам.

Только успели поставить второй трал, как неожиданно по рубке скользнул луч яркого прожектора. Капитан и второй штурман выскочили на крыло мостика. Очень близко от них они увидели силуэт военного корабля, освещавшего советское судно. Корабль лёг параллельно их судну и уровнял ход с траулером. Луч его прожектора задержался на названии судна, осветил нанесённые на рубку большие латинские буквы позывных «Ван Дейка». На международном 16 канале УКВ радиостанции их вызвал английский корвет, патрулирующий этот район. Уточнил название, страну принадлежности, порт приписки. Поинтересовался, нет ли в группе аргентинских судов. И, наконец, пожелав хорошей рыбалки, увеличил ход и направился к следующему в их группе тральщику.