Текст книги "Ступеньки, милорд! Том 2. Стихи-экспромты, креатив-ремейки"

Ступеньки, милорд!
Том 2. Стихи-экспромты, креатив-ремейки
Анатолий Корниенко

© Анатолий Корниенко, 2023

ISBN 978-5-0060-3118-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0059-7564-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

По ступенькам стихов

Непричёсанные строчки

Моя Гиперборея

 
Звуки без отзвуков, чувства без призраков:
созданный с радостью только не признанный.
Так свежесрезанный цветик загубленный -
небо разверзнуто, память загуглена…
Дай Мнемосина мне выпить источник твой,
прежде войду как я в Леты забвение,
или Евтерпы лирическим только мне
тешить своё самолюбие пением?
Или насмешками мне славить Талию
маску сатира делить с Мельпоменою?
Танцы любви я оставил в Италии,
В Рима колодцах испив пива пенного.
В зарослях пирамидных Египетских -
Там где Коэльо искал клад познания,
Нету источника, чтобы напиться мне.
Все Атлантиды легли в наказание
в глубь океанов. И Гиперборреею
снова растопятся льды и поднимется
эта страна и серца отогреются…
Будет тогда на Земле диво дивиться!
 

 
С Эвереста свалился в овраг,
Но пришёл всё же, не важно как.
Значит этот блиц-крик как любовь -
Ты на блиц мне стихи приготовь!
Блиц-турне мне подходит вполне
От того, что не Саша я вовсе.
Фамильярность, прошу, эту бросьте!
Бегемот я – других кличек нет!
 
 
.
непричёсанные строчки
мне легли на позвоночник
электродом медным лечат
зонтик раскрываю вдоха
лето по спине горохом
уползает прямо в печень
и бегут на поводочках
тьмы и света точки точки
по ещё горячим венам
из открытых сердца окон
в средостении глубоком
зреет отклик обалденный
 

Луна

 
Я был у двурогой луны на краю,
Там новую жизнь я увидел свою.
Бассейн на обратной её стороне —
Там может Сибирь поместиться вполне*.
И много силиция в лунном песке,
Там некогда будет томиться в тоске.
Четырнадцать дней длится день на Луне
А ночью Земля светит ярко вполне.
Там купол стеклянный накроет бассейн,
Посадим там лес и пшеницу посеем!
Из кратеров тех, что заполнены льдом
Арыки подлунные мы проведём.
120 на солнце, 120 в тени!
Там – минус, там – плюс, вот попробуй – пойми.
Там будем крутиться юле мы под стать,
Чтобы не свариться, ледышкой не стать.
Там в солнечный день – искать полутень.
А ночью земной будет там – выходной!
Всё будет так через 125 лет,
Не зря же Луна прилепилась к Земле.
_________________________
* огромный кратер прим. 2 тыс км в диаметре,
глубиной 10 км.
 

 
На Маланьину свадьбу Мамай
прикатил даров целый трамвай.
А Иван восседал на печи
и вагон за ним вёз калачи.
И гуляли потом три ночи
киевляне и москвичи.
 

 
Превратили в ГМО
и царя Гороха.
А он бодрый – ничего,
выглядит не плохо.
Из горошин сделал ядра —
выстрелят, куда вам надо.
.
Мы белые вороны,
но котом учёным
были всесторонне
манерам обучёны.
Но нас в калашный ряд —
не пустят, говорят!
 

 
Вышел месяц из тумана,
вынул ножик из кармана.
Резанул по небу шибко —
получилася улыбка!
Что-то завело
Изо сна в сон опять.
Проснуться бы давно
В поэме на строф пять.
И маята, всё же, бедная
Во снах и наяву.
Что скосили деды всю
Нашу трын-траву?
 

 
Жизнь без искусства мелка,
как без жемчужин нить.
Ах, Бэллочка, ах, Белка!
Пойдём тебя кормить.
Не отвечал я чаяниям
твоим, но вышел срок.
Не будь такой печальной —
я выучил урок.
Я был нетрезв, прокурен,
и с пеплом на ушах,
как будто во фритюре
поджарили мыша.
А ты была, в натуре,
вся в брюликах насквозь,
в твоей во всей фигуре
я чувствовал любовь.
Но время к «щастью» лечит —
я вырос, я подрос.
Ну, что – давай за встречу!
А бабки – не вопрос.
 

 
Это была медвежья услуга.
Я украл луну этой ночью,
она теперь посредине луга
Плавает и серебрится очень
Гуляя в шляпе с маленькой тросточкой,
Её повертел в руке и – о, ужас!
Присел возле неё на корточки
Она там была – прямо в луже.
Пошёл скорее сказать медвежонку,
Пришли смотреть на неё вместе.
Он смотрит в лужу заворожённо
И даже не сдвинется с места.
Лунатиком стал, я говорю хватит!
А он смотрит то справа то слева,
Потом тросточку мою схватит
И помешивает ей луну смело.
Хорошо что солнце раньше встало,
И луна испарилась из луга.
Он её ещё долго искал и…
Эту мою медвежью услугу.
 

 
Все в 3D залезли принтер
Передаться чтоб в принцев
И принцесс и не трудиться.
Этак, братцы, не годится!
Из-за вожделенного песка
Всё в мире и случается пока.
Его намоют и переплавляют,
И «золотым тельцом» все называют.
Когда закончится телец —
Тогда и бедам всем конец!
 

 
Ниагарский водопад
Позабыл, куда упасть.
Но мольбы Виктории
Пенных радуг стоили.
Бородой покрыл он тело,
От жары чтоб не потела.
 

 
Мы на пляже
Если ляжем,
Нам никто
Уже не важен.
 

 
Катит скарабей свой шар,
А Сизиф свой камень.
Всё делать будем не спеша,
Отдохнём пока мы!
.
Напахался. У межи -
Отдохнул, и снова жив!
 

 
За час до блица я уснул,
не выпив кофе на ночь,
и всю холодную весну
упавшую с банана.
 
 
В бесконтактную ночь -
Даже кофе не может помочь.
Если для контакта
Не хватает такта.
 

 
У Гойи много было Мах:
В рубахе груди… без рубах.
У Пифагора – знаем мы:
Куда не кинь – одни штаны,
Зато круги у Данте
Сочтут не дилетанты.
 

 
Какое наваждение от марта!
Наталья пишет про любовь азартно!
Какая же взорвётся страстью трель —
Когда придёт апрель!?
 

 
С цветастыми павлиньими хвостами.
И вылетают звуки из зобов,
Ещё не шевелимые устами.
 
 
И как убийственно они просты
Из буйной слепоты страстей прекрасных.
Очарование уйдёт, остыв,
Останутся стихи строкою красной.
 
 
Алмазы слёз с наклеенных ресниц,
Сниму я потеплевшими устами…
И снова не увижу озорниц
С распущенными пышными хвостами.
 

 
У бабочек в глазах двоится,
И даже больше у стрекоз,
Когда на них в любви садится
Какой-то псих загнувши хвост.
И надо с этим нам смириться —
Тогда история продлится.
 

 
Ловил я солнце на блесну,
Оно всё ускользало.
И пил из полдня тишину,
Удачно – показалось.
 
 
И бабочками весь оброс —
Раз не во что одеться,
Им задавал один вопрос,
Трепещущий из детства —
 
 
О пестиках и их любви
К тычинкам  кривоногим.
Такие скромные на вид,
Но надо их так много.
 
 
Проникнув в карму и сансару,
Куда ещё не помню,
Я посветил поэму Саре,
Весь пустотою полный.
 
 
На ветке Сартр сидел с Басё,
Парил над ними Наше Всё.
 

 
По клаве пальчиком стучишь —
Такая благодать и тишь!
И чувствует твой гиппокамп:
Альцгеймера то – нет пока!
 

 
Зимы перехотелось даже,
Когда весны недохотелось.
Какая-то в сезонах лажа,
Не для души, а только тела.
 

В чёрных глазах ночи

 
В чёрных глазах ночи
Всё захолустье звёзд.
Домик под снегом чист,
Дымом виляет хвост.
 
 
Снежный балет зимы
Кружится в фуэте.
Цикл завершая мысль
Помнит картины те:
 
 
Суриков – городок
Снежный, для детворы,
Или, сбивая с ног,
Санки летят с горы.
 
 
Или Морозко в лесу
Спрашивает – тепло ль? -
Красную девицу,
Дарит подарок – изволь.
 
 
Взвешены на весах:
Радость зимы и смех,
Детские голоса,
Красные щёчки у всех.
 
 
Видно любови нужны -
Холод, чтоб был огонь.
Сердцем любить должны,
В этом бесстрашья закон.
 
 
«Пятничные очепяточные блицы No800 – 820»
 

Замедляют шаг мои рассветы

«Замедляют шаг мои рассветы …»

 
Замедляют шаг мои рассветы —
Зажигают вату-облака.
Я их прикормлю из рук за это,
И с ладони приучу лакать.
В вату положу осколки истин
И сомну потом, чтоб им согреть!
И рассвет становится слоистый,
Истин остаётся лишь на треть.
Из перины вытащу горошин,
Брошу им, уже мне всё равно.
И рассвет становится хорошим,
Вызревшим как красное вино.
 

«Когда потрясли паутину …»

 
Когда потрясли паутину —
Увидели деву Арахну.
Забрали с собой в Палестину,
Продали евреям за драхму.
И стала она мастерицей
Не хуже богини Афины.
Но как же могла превратиться
Назад она – это сказ длинный.
Чтоб сбрасывать экзо скелет свой
И новой красивой родиться
Прожить нужно минимум лет сто,
Всегда оставаясь девицей.
 

«У нас в Рязани блины с глазами…»

 
У нас в Рязани блины с глазами
Всё, что увидят, помнят.
Если не занят, езжай в Рязань и
Будет абзац тебе полный.
Хочешь былину, скушай блин длинный —
Гала с Сесиль Элюваром.
Блин Нефертити в руке не верти ты.
Будешь как мумия старым..
Самый там главный блин – это Гамлет!
Больше – какие вопросы?
До половины съешь… и брось его —
Чтобы уйти ногами.
 

 
Ну, тише, мыши – слышу вдалеке
Я шёпоток из детских тех напутствий
А время-мышь уже в моей руке,
А мир весь замер у меня на пульсе.
 

 
Была у лета не порочной
Стыдливая пора рассвета —
Подумал я ноябрьской ночью,
Когда писал стихи про это.
Теперь, греха надев браслеты,
Исследую я дюйм за дюймом,
Забыв про утро то… и лето,
Секреты ласк для девы юной.
 

 
Я прохожу сквозь жизней решето
Многообразной и самой собою,
Как из мензурки выпитый настой —
Пройдя всё, наполняюсь страсти болью.
Которая не просто есть рефлекс,
А это эманация живая:
И свет, и логос, и начальный текст,
Который в каждой капле узнаваем.
 2019
 

ясные стихи

 
Какая осень!
Холодно и слякотно.
В болоте топнут
Сапоги – кляц-кляц!
Погодка очень даже
Мерзопакостна,
Ещё забыл патроны
И противогаз.
А были бы, ворону
Подстрелил сейчас.
 
 
Вот подстрелить бы
Хоть малую жар-птицу
Желательна чтоб
С золотым пером
Перо для мемуаров
Пригодится,
А чудо это в перьях
Пусть томится,
В фольге завёрнутое,
Как в стихе моём.
 

Аллюзии встреч

Море

Креатив-ремейк

 
Я иду навстречу морю
И вдыхаю пыль морскую.
Этот запах счастья с горем
Подсказал мне мысль простую:
Это точно – йод с карболкой!
И в углу палаты койка,
А потом – она пустая.
Кто живой её оставил?
Два огромных альбатроса
Надо мною пролетели
И в седой равнине просто
Растворились как в пастели,
Древним ящерам подобны.
А над морем серый морок,
И пронизывает дрожью.
Мне восьмой десяток скоро -
Без тебя бы я не прожил.
А туман густой и чудный.
Здравствуй море! Эти чувства
Хороши, когда ты рядом
И с тобой побыть хочу я.
Зная, что и ты мне радо.
Помнишь, я писал об этом:
«Лишь бы мной не быть забытым».
Как из сора у поэтов —
Из тумана и не бритый,
После всех моих скитаний
Я пришёл в твои объятья.
Ты с акулами с китами
И огромными флотами,
С парусами ты как в платьях!
Китобойные вельботы
Плиссируют тела воды.
И мигрантам кашалотам
Как и людям жить охота,
Где тепло и есть корма —
То есть, по сути задорма.
Рыб диковинных несметно
Есть в твоём хозяйстве летнем.
В тёплых водах любишь людям
Отдых ты давать на блюде.
Всем в тебе бывать приятно —
Моря ласки – необъятны!
Вот подумаю и – страх! —
Вдруг тебя не встречу
В параллельных тех мирах,
Где у всех нас вечность!?
Ну а в моря колыбели
Защищённость есть земная.
Я плыву как парус белый.
Далеко ли? Кто же знает.
 

«Пятничный очепяточный блиц No 428» 2015

***

Ёжик в тумане

экспромты, блиц-стихи

 
В туман окунулся, в ручей бултыхнулся
Плывёт по течению ёжик.
Потом, как ни странно, плывёт без обмана
Он вверх по теченью без ножек.
Клубится парок, курится дымок,
Туман – полежит и растает.
Как сахар в стакане, конфетка в кармане
И женщина та, что поманит.
 

 
И ёжики в глазах,
и в голове туман.
И хочется назад —
Да, это всё обман!
.
Они придумали:
из лошадиной головы
вылазит мыслей череп.
И на беду мою,
летучих мышек оголив,
упали листья через
завесу мира. Он исчез
Конец всему
и занавес.
.
Сумерничают,
души не чают
в общении и
в чае
Рассыпалась лошадь
в облаков крошево,
такая хорошая.
.
В тумане ёжик,
медвежонок тоже,
они всех дороже!
 

 
Ничего
волшебного нет,
если ты прогуглишь туман,
ёжика найдёшь там на дне
и от счастья сойдёшь с ума.
 
 
Как в детстве
я по грудь в воде,
(когда ещё всё впереди)
ловил в реке руками раков или рыбу.
Так деться
некуда, везде
тот ёжик с узелком один
стоит. А я возьму в тумана облак прыгну!
 
 
<<золотое сечение>>
 

 
Упала
блузка смятая
на полюшка элегию,
лампаду потушила неполная луна.
И стала
виноватая
зима, окутав негою…
Нет никакой одежды – иллюзия одна.
 
 
Посмотри
какая мошка
в телевизоре застряла.
И кусает и кусает всех людей подряд.
Раз, два, три
и съела крошка,
человека из реала
так легко, хоть и не знает Фибоначчи ряд.
 
 
<<золотое сечение>>
 

 
Наглый подлесок глядит из подлапника,
из карабина дятел строчит.
Скука осенняя мне поддала пинка,
в лес окунулся как омут ночи.
 
 
Залил по щиколотку синевой
босые ноги мне стих твой.
И стихло всё. Слепые небеса
мне синевой наполнили глаза.
 

 
Только ноют зубы – морозит
их зима, когда пью пунш со льдом.
И шевелятся в тучах грозы,
не решаясь покинуть дом.
 

 
Земляника на Плутоне,
В землянике мы утонем.
Лунный фрукт банановый
даст процессор нановый.
В млечный путь вернёмся,
вылитые в бронзе.
 

Дортуар бенгальский

креатив-ремейк

 
Сударыни, судари, что здесь судачить?
Мне в пятницу эту случилась удача!
В последнюю пятницу этого года,
когда я ругал в Петербурге погоду…
Одна – белошвейка в своём дортуаре
с котом, с канарейкой в любовном угаре
взяла ридикюльчик в кружавчиках роз,
раскрыла пахучий, а там! Вот вопрос?
Там целая повесть. О ней и напишем.
Как женщину сделать стремился фетишем
отважный мужчина – поэт, хулиган.
Он тигра бенгальского шкуру к ногам
в её дортуар расстелил. И доставил
её в кадиллаке потом и в Ла Скала,
и Гранд Опера, и в Большой наш Московский,
и даже привёз в свой дворец Кенсингтонский.
Ну, это про Золушку! – скажете вы.
Нет, это не всё. Средь холодной зимы
«бенгальским огнём» загорится январь,
и яркое солнце придёт, как янтарь —
блестит и уже растопила снега!
Хоть вешай на ёлку – и вся не долга.
Но кто написал, что девчонка – Софи,
была в дортуаре? Тот дом, где Мосфильм —
пройдёте и рядом другой будет (готика,
ещё на фронтоне собачки и котики).
Там был институт благородных девиц.
Да знаете, часто там ходите вы.
Ей тётка прислала письмо, что жених,
к ней едет и скоро быть должен у них.
Представьте, какой средь девиц был шарман!
Софи в папильотках и сходит с ума!
Конец же учёбе, раз есть кавалер.
Склонения, дроби, уроки манер —
всё кончено, жизнь начинается снова!
Девчонке шестнадцать – она же готова!
К чему, вот умора! Быть женщиной чтоб,
блистать на балах среди важных особ?
Быть куклой красивой и модным фетишем?
Потом постареть после родов, детишек…
А дальше фантазии нет у меня.
Но вы догадались – меня заменять
участники блица собрались толпой.
Ещё подбодрили – пой, ласточка, пой!
И чтоб благодарность воздать им за это
сейчас я представлю фантазию эту.
Поладили – тема: (но вы догадались) —
слова: «дортуар» и «огнь», но «бенгалец»!
В честь Нового Года придумали взять.
Но, дальше продолжу, поэты, друзья.
Однажды в студёную… Нет, что за шутки —
плюс восемь и снега нет – это же жутко!
Бенгальскою кошкой вся сжалась луна.
И первая эН, скажем, так влюблена
в зиму, что покинула свой дортуар
и в белый одела зиму пеньюар.
На что ей заметила скромная эС —
о том что предмет сей из моды исчез.
Но вдруг, как гусар поэт Ва появился —
и пулей тотчас сей предмет в стих свалился.
А Гэ Бэ сказала: – Она вся в печале,
встречать приготовясь поэта вначале,.
и словно Кшесинская, Павлова точно —
крутила в фате фуэте этой ночкой,
бенгальским огнём посылая сигнал.
Но слесарь красотку в окне увидал…
На кухне чинил он кран до петухов,
хоть был он не в теме (но в теле) – каков!
А Вэ де Ю молвила в краткой репризе:
– С любовной охоты – заласкан, зализан,
и пьян, и закормлен котяра пришёл,
как тигр бенгальский гуляка большой:
жуир, бонвиан, фат и эпикуреец!
В чужой дортуар он попасть был умелец.
А Яе сказала, что все мужики
такие коты – снимут как пиджаки.
Но Пэ, как поэт, опроверг это сходу.
Пропел дортуару он целую оду:
где он в этой комнате только ни спал —
так, что потерялся и даже устал,
заснул у камина невинным, как бог,
красиво отчаянно, как только мог.
Там было и пиво и свечи и, кстати,
ведёрко со льдом – только нет там кровати.
И подтвердила  Вэ Пле – без иллюзий
что мальчик, мужчина – они тоже люди.
Мужчины спят ночью почти что как дети.
Они за нас всех и за мир весь в ответе.
А Сэ: – Я бы  выдала всем им медаль!
(я тут позавидовал – мне бы кто дал)
Но всё же поэзия – не дортуар.
Продолжим, а то меня хватит удар.
А Мэ рисовал дортуарную даму:
не про телеса – словеса: штампы, штаммы!
Загуглено всё он сказал и гугня!
Тот неологизм очень тронул меня.
Он не в настроенье был явно, но в теме,
хоть был и не понят. А что вы хотели?
Алхимию так развернул в дортуаре!
Для слов не рождённых создал – абортарий!
Слова формалином и спиртом морил.
Я после попробовал и повторил.
О, как я люблю иногда быть в печали,
слова те невинные молча мочалить!
А Яе нашла, что «Бен галь» на иврите —
«сын волн» (как русалка, но в мужеском виде).
И целую драму на блице сыграла —
Почти братьев Гримм, но моряк был с Урала.
Который никак не хотел быть русалом.
Нет наших ребят не купить жемчугами —
хоть в царстве Нептуна, и даже в Майами.
Бенгалец в Бенгалии – вот где секрет!
Ещё был Тагор наш индийский поэт.
Его привела к нам на блиц сама Сэ.
Она то уж знает сансары те все,
И как нам из этих блужданий уйти
на Рабиндраната Тагора пути!
И вот «за пустое цепляемся небо,
поднявшие руки, мы в ужасе». Где бы!
О, где дортуар тот бенгальский найти?
Тагор нам поможет. С Тагором идти!
Так вот, он, приехавши в Смольный за Зиной,
был  с лотосов розовых целой корзиной,
с Бенгалии – ей в  дортуар приподнёс!
Как это случиться могло – вот вопрос!
Об этом подумать бы надо всерьёз.
 

Пятничный очепяточный блиц No 429 2015

 
За стенкой шорох – это мышь,
у половиц такая тишь,
со скрипом отворились двери.
Король мышиный входит в зал
и свой указ он прочитал
про толерантность и доверие.
Он полосат и рыж и сер,
во фраке чёрном, словно сэр,
и с белой бабочкой на шее.
А ну-ка выходи народ!
На шаг назад и два вперёд.
Учитель танцев для мышей он.
Он вам принёс пакет сыров
и масочки от докторов,
чтоб был народ здоров, упитан.
Дистанцию чтоб соблюдать,
в шеренги всем вставать по пять!
А кто шестой будет убитым.
В смятенье встали все толпой…
и оказалось – есть шестой.
 

 
Послу отправил фото-тела,
Жена французского посла
Во мне таланты разглядела —
Себе в охранники взяла.
 
 
Каждый может выглядеть принцем,
если есть у него белый конь,
если шпагой своей, как шприцем,
в сердце влил огонь.
Но она, как всегда актриса.
Только, мальчик, не обессудь,
прежде чем дойдёт до релиза,
дай проникнуть в суть!
 

 
От него оборвалось слово,
от неё отлетает звук…
Будет жизни одной основа,
что из плоти двух.
Нет ни вздохов, ни слёз книжных,
ни касания душных волн…
Он и в сердце, и в том что ниже —
весь тобою полн.
 

 
«Ночами, по грудь в тумане,
она у перил сидела —
серебряный иней взгляда
и зелень волос и тела»
Я дважды её заметил,
с охоты когда возвращался,
мой пёс это место отметил
и мне показалось на счастье.
На третью ночь низко висела
луна. Я пошёл к той русалке.
Мне толи чего-то хотелось,
а толи её стало жалко.
Нагнувшись, я через перила,
обнял её правой рукою
и был удивлён как парила
она так легко над рекою.
И мы убежали в тумане,
куда уже даже не помню.
Но помню что не был обманут
в своих я желаниях томных.
С тех пор другой жизни не надо,
на мостик хожу опустелый —
серебряный зов видеть взгляда
и зелень волос и тела.
А пёс мой у этого места
горюет скулит под луною.
Когда не приходит невеста
моя с той зелёной косою
 

 
Пока философ спал в кровати
И видел всех решений сон,
Она ушла в его халате
Курить под утро на балкон.
 

 
Иосиф в зеркалах сонетных
Летит без гравитаций смертных.
И на двадцатом у Стюарт
Без головы был боди-арт.
Белели рыжие виски
И грели виски от тоски.
 

 
Съем с толчёнкой пирожок,
обмокнув в масло топлёное.
Пригласил гулять дружок,