Текст книги "Юрий Иванович Максюта. Предельная дальность"

Война. Крейсер «Коминтерн»

Боевые действия Черноморского флота подробно описаны в большом количестве источников. Автор берёт на себя смелость рассказать историю войны со стороны Ю. И. Максюты, через события из службы ещё молодого офицера. Юрию Ивановичу было тогда 23 года, и для него война началась с героической обороны Одессы. С первых дней войны.

Крейсер «Коминтерн» имел очень богатую и боевую судьбу. Корабль начал очень активную службу ещё в 1905 году, в Императорском флоте, трижды переименовывался («Кагул», «Память Меркурия», «Коминтерн», по некоторым сведениям короткое время носил имя «Гетман Мазепа»), четырежды менял флаг, переходя из рук в руки. Какое-то время был захвачен германскими войсками, украинскими националистами. Крейсер был участником всех сложнейших событий того предвоенного времени. Прошёл через репрессии командир крейсера Ф. С. Марков, в дальнейшем – контр-адмирал, начальник штаба эскадры, которой командовал С. Г. Горшков. Именно Ф. С. Марков подписал приказ о награждении Ю. И. Максюты первым его Орденом Красной Звезды.

Крейсер использовали на съёмках фильма «Броненосец Потёмкин».

Корабль многократно модернизировался. Водоизмещение около 8 тысяч тонн. В самом начале 1941 года находился в ремонте, где ему заменили часть зенитного вооружения и установили оборудование для минных постановок. Фактически корабль планировался стать минным заградителем. В морских войнах 20‐го века роль минных постановок была чрезвычайно высока. Она требовала большой смелости и даже дерзости, так как противник всеми средствами противодействовал этой операции. Она требовала высокой штурманской выучки – штурман должен одновременно давать целеуказания артиллерии, следить за точностью постановок, планировать безопасный курс и скорость корабля, а также рассчитывать мгновенное уклонение от атак противника. Такие обязанности лежали на плечах Ю. И. Максюты.

Крейсер «Коминтерн»

Для обороны Одессы был создан отряд боевых кораблей северо-западного района под командованием контр-адмирала Д. Д. Вдовиченко. В эту группу входили крейсер «Коминтерн», эсминцы «Шаумян» и «Незаможник», дивизион канонерских лодок, бригада торпедных катеров, сторожевые катера и вспомогательные суда. С начала войны к апрелю 1942 года крейсер прошёл более 10 тысяч миль. Ю. И. Максюта лично рассчитывал районы минных постановок в Севастополе и Одессе, по его целеуказаниям вела огонь артиллерия крейсера. Вот как описывает боевые действия кораблей вице-адмирал П. В. Уваров, будущий командующий эскадрой Черноморского флота:

«До 21 августа, выходя в район стрельбы, мы ощущали противодействия нашим кораблям только с воздуха, теперь же противник стал использовать береговую артиллерию, что еще больше усложнило наши действия. Кроме того, он повел систематическую борьбу с нашими корректировочными постами: усилил наблюдение и разведку, создавал радиопомехи, артиллерийским и минометным огнем пытался уничтожить, а то и захватить в плен корректировщиков. Кораблям все труднее и труднее стало связываться с постами. Получив от корпоста данные, штурман тут же наносил их на карту, проверял координаты цели относительно расположения наших позиций и сразу производилась стрельба».

В августе – сентябре 1941 года оказывает артиллерийскую поддержку Красной Армии. За месяц боёв крейсер израсходовал около 2000 снарядов главного калибра и выставил около 5000 мин. 18 августа корабль получил многочисленные повреждения от авиабомбы. Произошёл пожар, погибло 6 человек, 46 получили ранения. О напряжённости боевых действий экипажа говорит то, что к концу августа орудия главного калибра пришли в полный износ. 7 сентября 1941 года крейсер уходит в Севастополь, забрав с собой 544 раненных бойца. После замены стволов в сентябре 1941 года он вновь в осаждённой Одессе, 7 октября эвакуирует в Севастополь ещё 1500 человек.

7 ноября 1941 года, окончив очередной ремонт, доставляет в Севастополь военные грузы, эвакуировав около 3000 гражданских лиц, до конца года совершает ещё четыре подобные операции.

С 29 декабря участвует в Керченско-Феодосийской десантной операции: совершает 3 рейса из кавказских портов в Феодосию, доставляя пополнение и припасы войскам Крымского фронта. После потери Феодосии, в феврале – марте 1942 года выполняет ещё четыре рейса в осаждённый Севастополь. В свой 4‐й рейс из Новороссийска в Севастополь крейсер вышел 9 марта, в течение дня 10 марта экипаж отразил десять атак немецких торпедоносцев, прибыв в Севастополь 11 марта. В тот же день повреждён авиабомбой (пробита палуба юта, разрушена часть правого борта и кормовых надстроек, потери в составе экипажа), при этом сбито два немецких самолёта, один из них лично сбил Ю. И. Максюта. Корабль утратил некоторую маневренность, однако хода не потерял и продолжил нести службу по обеспечение воинских перевозок между Батуми и Новороссийском.

19 апреля 1942 года в результате налёта немецкой авиации на Новороссийский порт, «Коминтерн» получил ещё ряд бомбовых повреждений, отказала левая паровая машина. Несмотря на это, с мая 1942 года после ремонта в Батуми корабль возобновил воинские перевозки между портами Кавказа. 19 июня была последняя попытка прорыва крейсера в Севастополь, но к этому моменту немецкие войска вышли к Северной бухте и «Коминтерн» получил приказ возвращаться в Новороссийск.

2 июля 1942 года в ходе очередного налёта немецкой авиации на Новороссийск, «Коминтерн» получил ещё одно прямое попадание авиабомбы, которое привело к тяжёлым повреждениям и вызвало пожар. Потери убитыми и ранеными составили 69 человек. Повреждённый корабль своим ходом ушел в Поти.

16 июля 1942 года при стоянке в Потийском порту крейсер снова получил два прямых бомбовых попадания: одна бомба повредила среднюю дымовую трубу, вторая пробила трюм, но не взорвалась – прошла через котельное отделение и, пробив обшивку, ушла на дно. Вода через пробоину начала заполнять отсек и чтобы избежать взрыва котлов, пришлось стравить пар и остановить машины. Под пробоину подвели пластырь, отсек осушили. Однако дальнейший ремонт в военной обстановке стал невозможен и командованием принято решение о разоружении и затоплении корабля. Можно только восхищаться стойкостью экипажа этого крейсера.

17 августа 1942 года вышел в свой последний поход в Туапсе, приняв на борт пополнение для Закавказского фронта, ходом не более 8 узлов, с трудом управляясь, в сопровождении буксира и 2‐х сторожевых катеров. Разоружённый корабль, приняв на борт около 500 эвакуируемых жителей Туапсе, вернулся в Поти.

10 октября 1942 года «Коминтерн» затоплен в устье реки Хоби, севернее города Поти. Его останки до сих пор находятся там.

Юрий Иванович получил колоссальный боевой опыт. Чуть ранее, в начале войны он подал заявление о вступление в ВКП (б). Для молодых читателей нужно сообщить, что в те времена членство в партии большевиков (других-то и не было) являлось признанием авторитета офицера, его преданности Родине и своему народу. И в условиях войны, в начальный тяжелейший период, это не просто высокие слова, а отражение сути человека.

Экипаж в основном ушёл воевать в морскую пехоту, а Юрий Иванович с октября 1942 года был прикомандирован в распоряжение старшего морского начальника г. Сухуми. Его боевой опыт был востребован – он вошёл в состав Военного совета флота в качестве помощника флагманского штурмана флота, а в марте 1943 года был направлен на Высшие ордена Ленина специальные офицерские курсы ВОЛСОК в Самарканде, где учился до августа. Уже значительно позже, в 1959 году, Юрий Иванович закончил Академические курсы командиров при Военно-морской академии.

Завершить эту часть описания боевого пути Ю. И. Максюты хотелось бы отрывком из воспоминаний В. Ю. Максюты о рассказах своего отца. Этот отрывок очень ярко показывает отношение моряков и лично Юрия Ивановича к войне, к кораблям – это и дерзость, и отвага, и лихость, полное презрение к смерти.

«В восточный конец Большой Севастопольской бухты впадает живописная Чёрная речка, прорезавшая там глубокий каньон. Северный борт каньона образует Монастырская скала, вся изрытая ходами и кельями древнего пещерного монастыря. Там закрепились немцы. А в скалах южного борта каньона находился Севастопольский завод шампанских вин. В его штольнях закрепилась наша артиллерия. Расстояние между этими двумя скалами – метров двести, а внизу протекает спокойная и довольно глубокая в этом месте Чёрная речка.

Наши моряки снаряжали большой катер с боеприпасами, гостинцами для солдат и раненых, которые лечились в штольнях завода, и по рации просили обеспечить им подход. Как только катер входил в устье, наши открывали шквальный огонь по позициям немцев на Монастырской скале, не давая им возможности носа высунуть, и катер шёл под этой огненной крышей. Для полного удовольствия моряки на катере включали на полную мощность громкоговоритель и крутили пластинки – особенно залихватские песенки Утёсова – «Гоп-со-смыком», «С одесского кичмана…» и т. п. Разгрузившись и хорошо надегустировавшись шампанского, они грузили на катер ящики с шампанским для своих отважных экипажей и снова под огненной крышей в сопровождении Утёсова возвращались назад».

По воспоминаниям сослуживцев Юрия Ивановича в нём всегда поражало невозможное сочетание таких качеств, как строгость и «учёная демократичность», высочайший профессионализм штурмана и мальчишеская лихость, беззаботность в компании и педантичность военного моряка. Сергей Фёдорович Гамулин, офицер, сослуживец с «Сахалина» выразил командирскую суть Максюты одной фразой: «Ругать он умел!». Значит, был строг, был неумолим в достижении своей цели, но не обижал, не унижал – умел. Как его тёзка Ю. А. Гагарин для всех поколений космонавтов передал свои личные замечательные качества, так и Ю. И. Максюта получил закалку и ковку на крейсере «Коминтерн» для того, чтобы передать свои морские традиции дальше.

Нельзя не отметить и такой удивительный круговорот людей. Начальником штаба Приморской армии был будущий маршал Н. И. Крылов. В этой должности прошёл от начала до конца оборону Одессы и Севастополя. В декабре 1941 года был тяжело ранен под Севастополем, но отказался от эвакуации из города. Последний корабль, на который вступила нога контр-адмирала Ю. И. Максюты – «Маршал Крылов».

Линкор «Севастополь»

В ноябре 1943 года Ю. И. Максюта назначен командиром штурманской боевой части линкора «Севастополь» Черноморской эскадры – героический Краснознамённый корабль водоизмещением более 23 тысяч тонн, флагман соединения. С 1921 по 1943 год носил имя «Парижская Коммуна». Заложен на Балтийском заводе 3 июня 1909 года одновременно с однотипным линкором «Петропавловск», вступил в строй в конце декабря 1914 года. Провёл большое число боевых операций и даже участвовал на стороне восставших моряков Кронштадта. В 1929 году передан с Балтийского на Черноморский флот и стал единственным и крупнейшим линкором на Чёрном море. В 1943 году линкором командовал Ю. К. Зиновьев – когда-то он был командиром «Коминтерна», затем «Молотова». С 1944 года командиром «Севастополя» стал капитан 1‐го ранга М. Ф. Романов.

Линейный корабль «Севастополь».

Назначение на такой корабль было большим доверием и даже честью. Корабль любили и моряки, и жители Севастополя. С первых дней Юрий Иванович вступает в боевую жизнь – началась Керченско-Эльтигенская десантная операция, одна из крупнейших десантных операций войны. Её задача – освобождение Керченского полуострова. Кстати, командовал Азовской флотилией Черноморского флота в этой операции будущий Главком ВМФ контр-адмирал С. Г. Горшков. Часть наград Ю. И. Максюты вручена приказами С. Г. Горшкова, который с 1944 года стал командующим Черноморской эскадрой.

В период боевых действий на Чёрном море линкор совершил 15 боевых походов, прошёл около 8 тысяч миль. Его орудия главного калибра произвели более 3 тысяч выстрелов по позициям противника под Севастополем и на Керченском полуострове. Было отражена 21 атака авиации противника, сбили 3 самолёта. Самое удивительное, что за всю войну корабль не получил ни одного серьёзного повреждения. В этом есть заслуга и его штурмана. Никто не отрицает, что были и во время войны неприятные навигационные происшествия, например, с крейсером «Молотов», но на совести Максюты таких происшествий нет.

Линкор обеспечил огромное количество наших сил боеприпасами. Что означает сухая фраза «погрузка боеприпасов» на корабль? Каждый матрос знает, что это тяжелейшая и бессонная работа на пределе физических сил. Очень часто на корабли загружалось до 15 вагонов боеприпасов в течение пары дней. Очень часто для этого привлекались все свободные от вахт и матросы, и офицеры: надо как можно быстрее загрузить, разместить, раскрепить по-штормовому, обеспечить остойчивость корабля.

Вице-адмирал П. В. Уваров, тогда он был старшим помощником линкора:

«На «Севастополе» мне снова повезло. Здесь я встретил преданных своему делу моряков, которые сразу приняли меня в свою дружную семью. Да иначе и не могло быть. Мы все жили интересами своих кораблей, интересами службы. Личное отодвигалось далеко на второй план – корабли были для нас и домом и семьей, здесь царил дух дружбы и взаимовыручки. Мы и жили на кораблях, не думая о береге, и жили только для корабля. К таким офицерам относились командир БЧ‐2 капитан 3‐го ранга М. М. Баканов, до моего прихода временно исполнявший обязанности старпома, командир штурманской боевой части капитан-лейтенант Ю. И. Максюта, командир электромеханической боевой части инженер-капитан 3‐го ранга А. Б. Айзин, командир дивизиона главного калибра капитан-лейтенант В. В. Благин, начальник службы снабжения Н. Н. Суховаров, помощник командира линкора капитан-лейтенант Г. А. Громов, начальник медслужбы Н. Р. Кальченко. Собственно, не могу назвать ни одного офицера линкора из всех семидесяти, кого бы можно было упрекнуть в неисполнительности, безынициативности или профессиональной неподготовленности. А боевые части и службы самые разнообразные по своим функциям. На линкоре служило полторы тысячи человек, но это был единый сплоченный коллектив, с которым легко сживаешься, и он же помогает быстро освоиться на корабле.

* * *

Имелись на линкоре свои трудности и особенности службы. Условия жизни личного состава здесь во многом отличались от условий на новых крейсерах. Если там люди размещались в постоянных и благоустроенных кубриках, с естественным освещением и достаточным количеством стационарных коек, то на линкоре таких условий не было. Большинству личного состава приходилось жить в малых и тесных кубриках без иллюминаторов, а то и вообще на жилых палубах, в артиллерийских казематах. Часть личного состава спала на рундуках и прямо на палубе, многие – на подвесных койках. Поэтому в холодное время года в жилых помещениях была довольно большая скученность. И лишь в погожие летние ночи личный состав имел возможность спать на верхней палубе. Вследствие этого на линкоре, как нигде, требуется высокая дисциплина, организованность, строжайший санитарный надзор и чистоплотность. Здесь особенно следят за мытьем в бане и стиркой белья, чистотой жилых помещений, постельных принадлежностей, а также за посудой».

5 декабря 1944 года линкор «Севастополь», под флагом командующего Черноморским флотом адмирала Ф. С. Октябрьского вслед за крейсером «Красный Крым» вошёл на рейд освобожденного Севастополя. П. В. Уваров пишет:

«Вот и знакомые боковые ворота. Штурман линкора капитан 3‐го ранга Ю. И. Максюта привычно взглянул на часы-секундомер и быстро что-то записал в свою штурманскую книжку. Не трудно было догадаться, что он отметил время и последний отсчет лага при входе в боковые ворота. Делая это, он, возможно, даже не подозревал, что вносит в свою книжку историческую запись».

Война заканчивалась. Союзники уже планировали проведение Ялтинской конференции. Стоянкой союзных кораблей и судов выбран Севастополь, где были созданы запасы топлива, питьевой и котельной воды, отремонтированы причалы, маяки, навигационное и противолодочное оборудование, проведено дополнительное траление в бухтах и по фарватеру, подготовлено достаточное количество буксиров. Черноморский флот приведён в повышенную боевую готовность. 24 января 1945 года Максюта вышел в море на БО‐101 (Большой охотник, один из двух обеспечивающих конференцию охотников) на встречу союзного конвоя. Минная обстановка была ещё очень опасной, оставалась вероятность воздушного нападения. Он мастерски провёл конвой в Севастополь, за что получил горячую благодарность командира союзнического конвоя.

3‐го февраля американцы вновь запросили помощь в проводке их тральщика в Ялту. Юрий Иванович сделал очень просто. Так как капитан не знал навигационную обстановку этого района, Максюта взял фактическое управление союзническим кораблём на себя и не только провёл его в Ялту, но и занялся полностью его швартовкой. Буквально за 5 минут пришвартовал корабль лагом, чем вызвал полное восхищение у союзников. За проводку союзнических конвоев при подготовке Ялтинской конференции Ю. И. Максюта был награждён третьим орденом – Орденом Отечественной войны 1‐й степени. 14 февраля 1945 все американские корабли покинули Севастополь.

За военное время Юрий Иванович был награждён Орденом Красной Звезды в 1942 году (в наградном листе написано просто: «За Одессу»), затем в 1944 – Орденом Красного Знамени – «За Севастополь и Феодосию» и тремя медалями: «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя» и «За оборону Кавказа».

Через несколько месяцев Юрий Иванович привёз в Севастополь свою семью.

С женой Марией Ивановной.

Ориентир по жизни Воспоминания Е. С. Жуйкова

После окончания Соловецкой школы юнг ВМФ я был направлен для прохождения службы на Черноморский флот. Там был командирован на линкор «Севастополь». В совершенстве освоил специальность штурманского радиста и был назначен командиром отделения штурманских радистов.

Командиром БЧ‐1 (боевая часть‐1) и штурманом линкора был капитан III ранга Максюта Юрий Иванович. Стройный, подтянутый, с матросской выправкой штурман оказался строгим, но справедливым командиром. Спокойный, эрудированный, всегда находил верное решение в любой сложной ситуации, которых возникало немало. Первое впечатление о командире в процессе службы подтверждалось многократно.

Особенно тесно приходилось работать в походах, когда нужны точные пеленги. Радиопеленгатор «Бурун-МК» находился во флагманской штурманской рубке. Кроме Максюты Ю. И. во время походов здесь бывали командующий Черноморским флотом Ф. С. Октябрьский и командующий эскадрой кораблей Черноморского флота С. Г. Горшков, впоследствии Главнокомандующий Военно-Морским флотом СССР. Мне представилась редкая возможность присутствовать и наблюдать за общением этих блистательных морских офицеров.

Вот один из запоминающихся эпизодов. В 1944 г. линкор «Севастополь» вместе с другими кораблями должен был поддерживать с моря огнем артиллерии наступающие части Советской Армии. Корабль попал в сильнейший шторм. Радиопеленгатор стал давать сбои и отклонение пеленгов. Положение осложнялось тем, что рядом находилось минное поле, которых в Черном море было множество. От того, как быстро будет исправлена аппаратура определения нахождения корабля, зависела жизнь 1800 членов экипажа линкора и еще тысяч солдат, сражавшихся на берегу.

Приказ штурмана Максюты был выполнен: под ударами сильнейшего ветра, поднявшись на 30 метровую мачту, мне удалось найти неисправность и ликвидировать ее. Оказалось повреждено соединение 4‐х кабелей в дюралевой трубке. Опасность для корабля была серьезной, штурман выкрикнул: «Срочно пеленг!». Скатившись с мачты, я снова приступил к своим обязанностям.

После выполнения задания линкор вернулся на базу. Штурман, другие командиры и несколько матросов, в том числе и я, получили правительственные награды. Флагман Черноморского флота линкор «Севастополь» за героические заслуги в Великой Отечественной войне был награжден орденом Боевого Красного знамени. В этом немалая заслуга штурмана линкора, командира БЧ‐1 Максюты Ю. И. Сам он был скромным человеком. Его боевые награды мы впервые увидели на параде в день Победы в Севастополе.

Уже после войны в период учений в походе около Ялты впередсмотрящим была обнаружена плавающая мина по курсу корабля. Мина была уничтожена одним из сопровождающих линкор эсминцем. Запомнилась фраза штурмана: «Это счастливый взрыв. Он спас много человеческих жизней». Все человеческое присуще было нашему командиру. Он мог пошутить. Приходилось наблюдать возвращение наших офицеров с приема на кораблях Английского имперского флота, которые заходили к нам с дружеским визитом. Шутки были остроумные, добрые, никогда не унижающие подчиненных. Кстати, английским языком штурман владел в совершенстве.

В течение 4‐х лет я был секретарем комсомольской организации БЧ‐1. Здесь тоже приходилось общаться с Ю. И. Максютой. Мы гордились своим высокообразованным командиром, имеющим непререкаемый авторитет у командира своего корабля. Нам приходилось хоть чем-то быть похожим на него, заслужить его доверие. Мы не могли подвести своего командира. Комсомольская организация БЧ‐1 считалась одной из лучших на линкоре.

В 1948 г. политотделом кораблей эскадры Черноморского флота я был направлен на учебу в Киевское военно-морское училище. Зашел в каюту к своему командиру попрощаться и получил от него напутствие:

«Спасибо за безупречную службу, старшина.

Желаю вам быть достойным офицером флота».

Командир БЧ‐1 Максюта Ю. И. всегда был ориентиром порядочности, доброго отношения к окружающим и примером служения Отечеству. С Юрием Ивановичем периодически велась переписка. Я сообщал о своей работе, учебе. Он поддерживал добрым советом. Вот памятная фотография моего бывшего командира. Особенно дорога мне надпись на обороте: «Жуйкову Е. С. на память о совместной службе (спустя 25 лет) в знак благодарности. Это фото не сегодняшнего дня, а лет 5 тому. Будешь в Ленинграде, не забудь заглянуть. Обнимаю./Максюта/. 19.02.88».

Жалею, что увидеться не пришлось, но образ этого человека всегда со мной.

Бывший старшина I статьи БЧ‐1, штурманский радист линкора «Севастополь» Жуйков Е. С., почетный гражданин г. Кирова.