Текст книги "Жизнь мага: Выбор"

Не знаю почему, но я решил поверить ему. Может это все из-за долгого присутствия за гранью, или по какой-то другой причине, но мне показалось, что если я не поверю ему, или хотя бы не попробую поверить, то многое потеряю. Безоружный, я подошел к нему в плотную, уже чувствуя горячее, смрадное дыхание зверя, протянул руки и нащупал цепочку.

Медленно, опасливо я протянул руку, и, стоило мне прикоснуться к волшебным звеньям, как вокруг поднялись столпы зеленого пламени, кольцо тьмы сузилось, а потом рваными кусками разлетелось прочь, отбросив меня, словно перышко. Тьма рассеялась, и прогнала меня из-за грани, давая осознать, что я по шею в трясине, и не знаю, как выбраться. Вода предательски подбиралась к подбородку, когда я заметил длинную палку. На берег меня вытянул грязный, хмурый, щуплый мужчина в лохмотьях, но лицо, несмотря на гримасу боли и усталости, было не злым.

Это было до ужаса неприятно – тащить недоеденный труп через опасные болота. В основном этим делом занимался мой спутник, мне же досталось нести лишь оторванную руку, и я почти не испачкался. Я и не заметил, как мы миновали топкие места, и ступили на опушку леса Мегор, где загадочный человек, не произнесший до этого времени ни слова, по собачьи вырыл яму, и уложил останки туда, а затем, все так же нелепо, оборвал ветку с дерева и согнул ее в знак Толона.

– Проклятье, – тяжело выдохнул парень, – я убил человека.

– Зачем? Основатель не прощает подобное.

– Я хотел есть. В том обличие… в чудовищном… мне хотелось есть именно людей. Пойми, надо мной властвовала вот эта безделушка, уж не знал…

Мы какое-то время сидели, глядя на могилу, а затем прочитали короткую молитву, невпопад, сбивчиво, вознося прошения семи об упокоении отошедшей к Атталогу души.

– Сейчас мне нечем платить, разве что могу отдать тебе этот проклятый медальон. Но позже, когда мы встретимся я верну этот долг.

Его предложение казалось мне чем-то неосязаемым и отказываться я не видел смысла. В тот момент он сам скорее нуждался в помощи.

– Возьми мой лук и одежду. Я знаю, она мокрая и грязная, но все же. Мне тут до дома недалеко, а тебе предстоит еще долгий путь в Инголдию. Не могу помочь тебе советом – поскольку сам дальше от дома, чем сейчас никогда не заходил, – я сделал паузу, но, заметив, что он отрицательно качает головой, сказал, – не вздумай отказываться. Я не пропаду. Через пару месяцев я отправляюсь на обучение в королевскую школу гвардии.

– Тогда приезжай в Инголдию спустя три года, и забирай свой долг. Найдешь человека по имени Денс Декон, и покажешь ему проклятую вещицу. Как твое имя?

– Гол Одан.

Отдав ему одежду, сам, повязав его лохмотья на пояс, отправился домой. Так мы с ним разошлись, и я был уверен, что поступил правильно. Я и сам когда говорил, что до дома идти не далеко, так думал, но даже обод светила уже скрылся за горизонтом, и начинало темнеть, а что бы обойти болота, пришлось сильно заходить на север. Поэтому до дома я добрался уже к утру, чем вызвал крайнее недовольство своих родителей. Они оба не спали, а мама была вся в слезах, и думала, что я не вернусь. Мне пришлось соврать, как на меня напали разбойники, и отняли все, что у меня было, однако на обратной дороге я случайно нашел медальон. Я долго на показ благодарил всех богов, за то, что оставил дома кинжал. Отец горячо ругал власти за то, что они не могут прекратить эти разбойничьи вылазки, и я с ним соглашался, про себя думая о том, как там складывается путешествие человека, чей проклятый амулет лежал у меня под кроватью.

Два последующих месяца днем я работал посыльным на постоялом дворе, а по вечерам помогал отцу на вырубке леса. Мне нужно было скопить денег на путешествие в Кальгон, и на проживание там, хотя в лицензии и было написано, что во время экзаменов все желающие могут поселиться прямо в школе.

Долгие прощания с родителями, сначала были приятны, но скоро утомили меня, да и друзья не нашли ничего лучше слезливых объятий и пожеланий удачи. Никто из них не понимал, что я не хочу ступать на путь гвардейца, и при первой же возможности сойду с него. Никто не мог себе представить, что сытая и спокойная жизнь не привлекает меня, и лишь сражения и странствия могут успокоить мою душу. Я, понурив голову сел в непрочную телегу к незнакомому торговцу, ехавшему в Дром, и стал рассматривать свои колени. Парни бежали за телегой какое-то время, продолжая улыбаться, желать удачи, и просить поскорее вернутся.

Мы ехали по незнакомым мне местам, объезжая озеро Свенны с юга. Сын торговца, с которым мы ехали рядом, был разговорчив, и, поскольку он много ездил здесь, рассказывал о том, мимо чего мы проезжали.

– Смотри, – спустя какое-то время сказал он, – слева от нас мигают огоньки. Это духи Пьяных Топей хотят заманить к себе неосторожного путешественника. Эти болота считаются самыми опасным местом на острове, ведь там, помимо жуткой трясины в воздухе витают ядовитые газы, а под водой обитают страшные порождения тьмы, готовые сожрать любого, кто пришел к ним. По другую сторону этого зловещего места, располагается огромный город Аброт, где торгуют янтарем, и печатают книги – сын торговца, которого звали Нерег, почти про каждое место говорил со стороны торговца, про то что там продают, и что производят. – Аброт прекрасный город, куда красивее Кальгона. Там много интересных мастерских, в основном книжных, там огромный речной порт, из которого корабли выходят в Кересово море, и плывут на материк Сааш, где находится Инголдия. Там, правда, мне так и не довелось побывать, но сладости и деревянные украшения, которые привозят оттуда, бесподобны.

– Дорога пошла вверх, – заметил я.

– Конечно. Это начинается плоскогорье Такик, здесь когда-то жили очень интересные люди. Но Лассонесцы загнали их в Хессетские горы, и вряд ли этот народец сумел там приспособиться. Когда мы поднимемся, ты увидишь свою деревушку как на ладони.

Дорога превратилась в горный серпантин, и две лошадки, что тянули повозку с самыми разнообразными товарами и тремя людьми, с трудом преодолевали этот подъем.

– Смотри, – гордо сказал Нерег, – мы сейчас на самом юге озера Свенны.

Я увидел огромный священный водоем с высоты птичьего полета, увидел вытекающую из озера быстротечную Блеклу, такой родной и такой далекий лес Шал-ре, в котором наверняка мой отец сейчас работает топором, а на кромке леса стояли маленькие домики.

На мгновение мне почудилось, что моя мать до сих пор смотрит мне в след и машет платком. Увидит ли она своего сына? Нет, в скором времени я не вернусь сюда, как бы не сложилась моя судьба.

Каменистая дорога, на которой телега то и дело ныряла колесами в ухабы пошла вверх, и совсем скоро перед нами черной громадой выросли Хессетские скалы. Огромные, непроницаемые, столько лет бывшие лишь дополнением горизонта, а теперь ставшие близкими и особенно неприветливыми. Здесь, наверху гулял ветер, и было довольно холодно.

– Это самые высокие горы острова Ласса, Западное нагорье не идет с ними ни в какое сравнение. Сейчас мы начнем спускаться, и приедем в большую долину, где стоит Дром. Этот город м-м-м… в нем живут лучшие мастера огранки драгоценных камней и ковки редких пород металла. Но, скажу тебе, в этом городе нормальных людей нет, поскольку жить здесь человек, у которого с головой все в порядке, ни за что не станет.

– Почему?

– Ну… протянул Нерег. В общем, это все знают. В Дроме находятся всевозможные шахты, которые идут в глубину Хессетских гор. Говорят, что там обитают всяческие чудовища, и не один нормальный человек в этих рудниках работать не станет. Поэтому там вкалывают преступники. Их туда ссылают со всего острова, и там постоянно не спокойно. Периодически там обязательно бывает восстание горняков, и мрет куча народа. Плохое это место, хотя богатое и красивое. Там добывают драгоценные камни и металлы, а на склонах гор растет дерево Шу. Напиток из его семян очень ценится, и продается по всему миру, а само дерево больше нигде не растет. В шахтах Дрома столько всего можно найти, что некоторые авантюристы считают своим долгом их обокрасть, но заключенные непременно убьют любого, кто туда проникнет, потому что это грозит им невыполнением плана добычи и плохой едой.

– Откуда ты это знаешь?

– У меня дядя там работал. Но он не сильно провинился, всего-навсего мухлевал, торгуя, и его отпустили через год.

– Дядя у тебя тоже торговец?

– Да, это семейное. Торгуя, мы с отцом объехали почти всю Артанию. Ну, точнее половину – мы ездили по хвойным лесам полуострова Дегтамер, и торговали в деревнях, а в Драгорию не поплыли из-за войны.

– Войны? – Любое знание, которое я мог получить, я с жадностью впитывал, и мне было все равно, из какого источника оно получено. Сидя в рыбацкой деревушке, куда новости, в лучшем случае доходят от проезжающих торгашей, многого не узнаешь.

– Что значит какой? Дракону угнетают драгорийцев, те бунтуют, драконы их побеждают и так все время. Война, в принципе, там идет все время,

Мы приехали в Дром, когда уже стемнело, хотя выезжали рано утром. Этот город лежал в красивой долине меж двух гор, и был сокрыт от глаз проезжающих. Жилая часть растянулась вдоль западного горного хребта, словно отдыхающий зверь. Как сказал Нерег, это потому что выше по склону были ручьи и гейзеры, а с восточной стороны нет, из-за этого город словно прислонился к одной из гор, и все дальше взбирался по склону, вместо того чтобы растекаться по долине.

Я потратил целую ночь, что бы погулять по каменному городу, где было столько памятников, столько вкраплений драгоценных камней в стены, каменных лестниц, и столько фонтанов, что, наверное, на всем острове не сыщется. Дром был потрясающе красив в ночном блеске звезд. Башни, аккуратные, тоненькие, черными полосками выделялись на фоне темно-синего неба, улицы, идеально выметенные, таили в себе множество шагов великих людей, которые здесь гуляли, наслаждаясь горным воздухом, легкий свет в красноватых окнах – все это придавало городу невообразимую жизнь. Но, несмотря на тишину, улицы не были пусты. Какие-то рабочие перетаскивали мешки, на углах некоторых зданий стояли женщины странного вида, не вызывающие никаких чувств, кроме отвращения, по серым камням сновали крысы. Дром потрясал своими противоречиями, и я понял, почему здесь далеко не все хотят жить – здесь была лишь видимость благополучия, а все, что было совсем не к лицу городу, загораживали драгоценными вкраплениями и богатой жизнью.

Так я расстался с Нередом и его отцом, и, найдя утром бродячий цирк, отправился вместе с ними дальше, в столицу. Они даже сначала не хотели брать с меня денег, но мне было неудобно, и я все же заплатил.

Мне вновь повезло, теперь моим проводником по незнакомому миру был старик-жонглер, рассказывающий мне про все, что знал, особенно про те места, где мы проезжали. За два дня витиеватых и узких горных дорог я услышал не одну легенду. О поющих душах погибших в этих неприятных землях людей, о разрушенной крепости, которую никто так и не смог взять штурмом, о волшебных растениях, которые за день разрушали прочнейший камень. В ответ на рассказы я забрасывал своего собеседника вопросами.

– Скажите, а почему Дром стоит не на берегу моря, а рядом с горами, и почему здесь не налажена морская торговля, хотя до моря меньше дня пути? – задал я мучивший меня вопрос. – Зачем вообще ехать по опасным дорогам гор, можно было их обогнуть, и доехать до Кальгона по прямой?

– Много вопросов сразу, юноша. Но я отвечу тебе. Шепчущий залив, что находится на юге острова Ласса, безусловно, прекрасное место для судов, он достаточно глубок, и построить вдоль него несколько больших портов было бы очень выгодным предприятием. Но пляж этого залива проклят, и на его песке не остается следов – каждый, кто ступит на него, непременно будет затянут под землю, и умрет. Этот пляж продолжается от мыса Черон, покрытого сосновым лесом, до мыса Герехорн, а дальше начинаются неприглядные серые скалы с редкой и едва живой растительностью. Это скалы морских слез, а сразу к северу от них место, куда никто не любит ездить, если есть возможность его обогнуть. Это Черная Пустошь. Вопреки россказням и байкам эти места не так уж опасны, и непременно придется проехать через них, если уж решился на путешествие до юго-западной оконечности острова, не платя пошлины за проезд через столицу. В Черной Пустоши не раз пытались обосноваться, но никому это не удалось, больно неплодородны эти земли.

– А как едем мы, если уж не решились проехать по безжизненной земле?

– Посмотри, – продолжил старик, указывая вперед на зеленые просторы, – это священное место. Здесь произошло рождение первого из династии Виирен, поэтому поля так и называются. Династия Кальгон правит всего пару сотен лет, а до них правили Виирены, а до Вииренов – Морлгои, а до них еще кто-то, не помню кто. Недавно король пожаловал недалеко отсюда большие земли своему первому дорину, некоему Санверу. Но святыня настолько огромна, что и его владения теряются в ней.

– А в чем святость этого места? Я всегда считал святым лишь Основателя и его посланников.

– Святость в том, что на месте рождения будущего короля воздвигли монастырь, который и по сей день принимает послушников в свои ряды, даря надежду тем, кто ее лишился.

Сколько не смотри по всем сторонам, найти что-то за высокой травой не представлялось возможным. Лишь множество блеклых полевых цветов да надоедливых мух. По лабиринту гоных дорог мы ехали день, ночь и еще полдня не прерываясь, и все это время я беседовал со стариком. Он знал много сказок и страшилок, и с удовольствием их рассказывал. По дороге мы и в самом деле проехали усадьбу Санвер, о чем гордо гласил дорожный указатель. К концу второго дня мы сделали стоянку у кромки королевского леса. Этот лес был ухожен, деревья в нем стояли редко, они были огромны, и их кроны гигантскими массами колыхали потоки ветра. Въезд сюда был запрещен, поскольку в нем охотились принцы и самая влиятельная аристократия. Тех, кого там поймают без соответствующего разрешения, ожидал немалый штраф, не уплатив который, вполне можно было попасть в тюрьму. А про тех, кого поймать не удастся, наверняка никто никогда и не узнает. Моя лицензия не позволяла мне проходить здесь, а испытывать судьбу, а уж тем более садиться в тюрьму из-за такой глупости, мне не очень хотелось.

На утро мы отправились по окружной дороге по кромке леса, и из-за этого нам пришлось ехать на юг. Мы без приключений двигались еще один день, и к вечеру следующего дня оказались в предместьях Кальгона. Здесь я, поблагодарив за помощь, покинул бродячих артистов и отправился в город, поскольку, ждать до завтра совсем не хотелось. Вещей у меня с собой было не много, а до главных ворот города было рукой подать. Светило едва-едва скрылось за горизонтом, когда я, пройдя мимо нескольких больших деревень и нескольких поместий, пройдя два гигантских моста через реку Кая, оказался у главных ворот Кальгона, который расположился в излучине реки, и был почти со всех сторон окружен водой.

Я подошел к сторожевому пункту и показал свою грамоту. Заспанный охранник, недовольно ворча, отпер маленькую дверь в воротах, и я вошел в столицу самого большого острова на свете, и мое детство на этом закончилось.

Глава 2. Кальгон

Месяц звезд не зря носит свое имя, темно синее небо было сплошь усеяно светящимися точками. Одни были крупнее, другие меньше, они образовывали созвездия, сплетались в слова, рисовали на небе картины.

Я вошел в Кальгон и оказался на площади, в центре которой был огромный столб, а на нём статуя Толона. Не смотря на темное время суток и тусклый холодный свет, я с легкостью узнал это изображение – во всех религиозных книгах Толон изображался точно также – в невероятных по величине доспехах и высоко поднятой головой. В руках он держал щит и меч. Эта статуя настолько заворожила меня, что я несколько минут стоял, не отрывая от нее глаз. На улице никого не было, и я мог спокойно обойти ее со всех сторон, и даже прочитать надпись, выгравированную на золотой табличке. Оказалось, что эту статую воздвигли сюда после восхождения на трон династии Кальгон, то есть около двухсот лет назад. Тогда в битве при бухте Хелейо, когда был убит последний из Вииренов, так и не оставивший наследников, войско повел его первый дорин Кальгон. После сокрушительной победы над объединенным войском Артании и Инголдии, которые высадили свой флот на берегах Ласса, народ хотел видеть на троне только Альметера Кальгона.

Все это было написано на табличке, и таким образом я почерпнул новые знания в истории, в которой, надо признать, был слаб. Мне вдруг стало страшно интересно – как развивались войны еще в первую эпоху. А где почерпнуть эти знания я не знал, поскольку денег на книги у меня не было. А еще нужно было поступить в школу, что бы оправдать надежды отца, которого я очень не хотел огорчать провалом. Мысли об экзаменах не занимали меня, и, гуляя, я лишь иногда вспоминал о том или ином испытании, которое мне придется пройти.

Я прошел по площади дальше, мимо высоких чудных домов, крепко сложенных из желтого камня, и решил идти куда придется, поскольку возможности спросить, где находится эта самая школа ни у кого не было – никого просто не было на улицах. Это меня удивило. До этого я был только в одном большом городе – Дроме, но там на улицах все время ошивались какие-то женщины, пьяницы, а здесь даже собаки попрятались по углам, все было чисто и спокойно, только стража стояла повсюду, но к ним я подходить не решался – в темноте забрала их шлемов выглядели устрашающе. Меня поразила их выправка. Было не похоже, что они хотят спать…

Я дошел до небольшого и уютного постоялого двора, также как и остальные здания города сложенного из желтого камня, и снял номер на одну ночь. В лицензии было написано, что экзамены принимаются целый месяц Звезд, то есть в течение восемнадцати дней. Я приехал в Кальгон вечером восемнадцатого числа месяца Светила, и в следующий день уже мог идти поступать. Волнения? Конечно, некоторые сомнения охватывали меня, и я, как человек впечатлительный, долго не мог погрузиться в сон. Поспав совсем недолго, я решил встать, хоть и жутко не выспался. Денег у меня осталось совсем мало, и мне хватило бы от силы снимать подобный номер еще дней пять, но ни как не восемнадцать. А еще нужно хоть что-то есть…

Когда я вышел из гостиницы я просто не поверил своим глазам. Город словно ожил, и все узкие улочки были полны людей.

Прямо около с гостиницей сидел нищий, который горячо утверждал, что он потерявший ноги офицер. Мимо меня пробегал мальчишка, явно с каким-то поручением, может от отца, может еще от кого. Он так торопился, что чуть не врезался в меня. А на другой стороне улицы, до которой было два шага, не торопясь, шли две прелестные особы в пышных платьях. В нашей деревне при таком объеме и длинне юбок, им бы не хватило времени на стирку. Два сердитых усатых стражника о чем-то горячо спорили, и даже не пытались следить за порядком, и я бы на их месте тоже не пытался бы, поскольку это было совершенно невозможно. Тут же недалеко торговка во весь голос расхваливала свои пирожки, но запах от них был столь омерзителен, что страшно было и представить, что горе-повариха положила вместо сладкой начинки.

Я посмотрел наверх, а там жизнь текла не медленнее, чем на нижнем ярусе города. Практически у всех домов второй этаж был гораздо меньше первого, и из-за этого образовывались огромные плоские площадки крыш, на которых тоже кипела жизнь. Многие крыши были соединены между собой специальными мостиками, по которым спокойно можно было добраться из одного конца города в другой, ни разу не спустившись на землю. Но и на этом диковинная архитектура города не остановилась, поскольку у большинства домов были и третьи этажи, а они тоже соединялись всяческими переходами, и по ним тоже вполне можно было передвигаться, не опасаясь, что ненадежный мост под тобой провалится – здесь все было из камня, и сделано добротно и качественно. Неторопливо гуляя по городу я вновь вышел на ту площадь, что открывалась вошедшему. Днем столб мне показался еще больше, нежели ночью, он превосходил по размерам любое здание, а статуя Толона на нем была ослепительно белой. Это выглядело настолько величественно, что я и во второй раз открыл рот от изумления. Но люди, которые здесь жили, не обращали на этот столб никакого внимания. Они привыкли к этому городу и такому образу жизни, и им, в общем-то, было все равно, что есть этот памятник, что его здесь нет.

Меня так заворожил Кальгон, что я не решился сразу искать академию, а просто стал бродить по городу. Меня, приехавшего из глуши, и впервые видевшего большой город во всем его дневном величии, удивляло и потрясало все. Наряды пышные, несуразные, смешные, со странными шнурками, одутловатостями, придававшими телам носивших их скорее нелепость, нежели важность, с которой они ходили по городу. Попрошайки, которые, похоже, знали цену своей работе, готовы были драться за место на площади. Стражи, сколь бдительные ночью, столь же и бесполезные сейчас, когда на улице было много народу. Удивляло, что здесь множество не только лассонесцев, но на улицах было нетрудно найти черноволосых инголдийцев, наверняка державших здесь лавки с лучшими пряностями, смуглых и светлоглазых драгорийцев, а изредка даже попадались и серокожие жители Артании. Обитателей Ширианского Архипелага я никогда не видел, и здесь они так же не встречались.

Меня поразил местный храм. В нашей деревне вся жизнь крутилась вокруг церкви. Здесь же, вместо того, чтобы строить восемь церквей и запретить поклонение Шотеру, то есть сделать все как полагается, все было наоборот. Одно большое здание было разделено на девять частей, и никто не думал запрещать поклонение темному божеству. И, ко всему прочему, собор стоял на самой окраине города.

Вообще храм не был древним, как и весь Кальгон, поскольку этому городу всего-навсего двести лет. Поэтому в отличие от Дрома, и нашей маленькой деревни, Храмовая площадь изначально была задумана так, чтобы храм мог служить многим божествам. Главное, и самое большое здание храма стояло спиной к городской стене, и в основании представляло из себя полукруг. У храма было девять входов и один общий зал. Где проводились большие литургии. Дорога к каждому из залов была выложена определенным цветным камнем, а на дверях была написана та часть священного писания, что относилась к божеству этого зала. Слева был западный корпус, где располагалась библиотека храма. Как я сразу выяснил, ей могли пользоваться только священники, или люди, посвятившие себя паломничеству к святыням божеств, похожих на ту, что была рядом с нашей деревней. Все остальные должны были заплатить немалые деньги, за то, что бы читать книги, принадлежавшие храму.

Справа располагались все хозяйственные помещения храма. Внимательно всё осмотрев, я решил зайти помолиться Толону и Свенне. Другие основатели еще не стали для меня столь же значимыми, как эти двое.

Продолжить осмотр достопримечательностей я решил, направившись в центр города, где располагался королевский дворец. Он находился за двумя рядами мощных стен, и рассмотреть его было очень сложно, но выступающая часть напоминала остальную архитектуру города. Разве что несколько инородными казались остроконечные башни, и то, что замок был не желтовато-серым, как весь город, а бел как снег.

Я еще побродил по прекрасным чистым улицам, зашел в несколько магазинов, где ничего толком не мог купить, но так и не нашел королевской гвардейской школы. Тогда я не выдержал и все же обратился к первому попавшемуся на глаза прохожему с целью выяснить, куда мне нужно идти. Первым прохожим оказалась девушка, на вид обыкновенная, в достаточно простом свободном платье.

– О, вы собираетесь поступать? – не без интереса спросила она.

– Да, – скромно ответил я.

– Вы, безусловно, выиграли королевский турнир на своей оконечности острова.

– Нет, я не смог выиграть. Я занял только… А с чего вы решили, будто я вообще что-то выигрывал?

– Вы одеты незатейливо, по-деревенски, не похожи на аристократа. У вас простое лицо, и вы явно первый раз в городе, раз не знаете, где находится Королевская гвардейская школа. Поэтому я и решила, что вы издалека, а лицензию, которую сжимаете в руке, можно получить только одним способом, – при этих словах она игриво улыбнулась. – То что вы ищете находится за стеной королевского дворца. Просто покажите стражникам у ворот эту бумажку, и они будут должны тебя пропустить. Дальше я не могу вам помочь.

– Спасибо за помощь, вы… – я замешкался, вглядевшись в ее лицо. Я не сразу отметил эту красоту – темные волосы, едва смуглая кожа, словно после летнего загара, голубые глаза, тонкие, черные брови, эмоционально поднимающиеся вверх-вниз с каждым ее словом – очень мне помогли, – наконец выдохнул я.

– Обращайтесь, – сказала она и хотела уйти, но я остановил ее.

– А к кому обращаться?

Она серьезно взглянула на меня, и нахмурила тонкие черные брови.

– Если что меня зовут Арна.

– А меня Гол, – неуклюже слетело с моих губ, когда она уже повернулась и вприпрыжку убегала по узкой улице. Вскоре воздушная девушка, словно видение, явившееся мне, скрылась за проходящими мимо людьми, и я с разочарованием подумал о том, что не скоро увижу ее вновь.

Когда я подошел к охранникам у ворот, они долго изучали мою лицензию, но не захотели меня пропускать. Я выглядел совершенно измотанным, вся моя одежда была в пыли после дороги, а помимо внешнего вида, наверняка надоел этим стражам тем, что торчал тут рассматривая замок.

– Ты грязный оборванец, и я не могу быть уверен, что ты не украл эту лицензию у кого-нибудь более достойного.

В моей душе начала подниматься ярость. Мне показалось это настолько несправедливым, что я не нашелся, что ему ответить. Но мимо меня прошли Эрес и Хауг Хармотен, и тепло поприветствовали меня и словом, и жестом. Я увязался за ними, и уязвленный сторож ворот не решился при них ничего мне высказывать. Мне оставалось лишь удивляться, как за прошедшие два года они не забыли мое лицо.

Однако, пятый дорин короля, похлопав по плечу своего сына, отправился в замок, ведь у него наверняка были дела, и мы отправились в академию вдвоем. Стоило старшему Хармотену отойти, как Эрес толкнул меня в плечо и скороговоркой выфпалил дюжину вопросов, которые я даже разобрать не с умел не то что ответить на них.

– Ты не сильно разговорчив, – сказал он и его голубые глаза смеялись, – и это хорошо. Здесь не любят разговорчивых, таких как я.

– Просто устал от долгой дороги.

– Ничего, я думаю, ты успеешь отдохнуть. Знаешь, у нас есть возможность поступить не только в гвардию, но и в кавалерию, в каких войсках ты себя видишь?

– Я не умею толком верхом ездить, поэтому представляю себя только пешим. Ты так говоришь, что поступление кажется вопросом уже решенным, а экзамены вряд-ли окажутся простыми.

– Не волнуйся. Эти испытания условны. Королю в гвардии нужны сильные воины, а не ученые мужи. Вопросы по истории ограничатся самыми важными сражениями, а военная тактика это не сложно. На самом деле королевская гвардия – самые безопасные войска. Мы почти все время будем находиться при короле, и являться его личным полком. И еще лучшие из нас – при этих словах он многозначительно посмотрел на меня, – будут руководить армией. В этой школе нас должны будут всему научить всего за три года.

– Ты далеко заглядываешь. Нужно еще поступить, – ответил я, уверенный в том, что все будет не так радужно, как расписывает Эрес.

– Не волнуйся. Ты занял третье место в турнире, объединяющим две большие деревни, а так же пригороды Аброта.

– А почему оттуда люди ехали соревноваться к нам, путь-то неблизкий.

– Потому что Аброт огромный и очень богатый город, и в нем хватает людей и на свой внутренний турнир. В общем, кому-кому, а тебе волноваться не о чем. Проблемы с поступлением будут у тех, кто не сумел получить королевской лицензии.

Я не был в этом так уверен, но все же не стал возражать – Эрес наверняка лучше это знал, ведь его брат уже учился здесь.

– Слушай, Гол, мне не дает покоя одно обстоятельство.

– Какое?

– Во время нашего сражения ты посмотрел мне в глаза, и я потерял сознание. Что это было?

– Не знаю. Просто ты, наверное, очень устал, и твое тело не выдержало напряжения, – соврал я. Уже тогда я прекрасно понимал, что во время той схватки я пользовался магией.

Эрес хмуро посмотрел на меня. Эта гримаса ему совершенно не шла – у него были светлые волосы, бровей почти не было видно, и голубые глаза казались такими наивными, что когда он хмурился, он был похож на обиженного ребенка.

А по телосложению мы были похожи – оба были не очень высоки, худы и жилисты, и у нас обоих были чуть более длинные руки, чем обычно. В фехтовании такое телосложение давало преимущество над противником.

Эрес знал, где находится здание школы, и уверенно шел по аккуратно выложенным каменным дорожкам. Мы прошли мимо замка, который вблизи казался еще больше нежели издалека, вошли в парк. Люди, изредка встречавшиеся нам на этом коротком пути, в основном гвардейцы на службе, направляли изумленные взгляды на мое бедное одеяние, но я, следуя совету Эреса, в знак приветствия поднимал левую руку. Многие приветствовали моего знакомого, и старались не обращать внимания на меня. Это нисколько не задевало меня. «Они еще будут уважать меня» – пронеслось у меня в голове.

Вскоре мы дошли до большого здания. Оно было построено из темного серого камня, и в нем было три этажа. На уровне второго из них был большой треугольный козырек, подпираемый с каждой стороны тремя колоннами. Мы поднялись по трем внушительным каменным ступеням и оказались перед большими деревянными дверями, выкрашенными в белый цвет. На дверях висели огромные железные кольца. Эрес уверенно постучал, и незамедлительно дверь открыл человек в начищенных до блеска доспехах с королевской символикой.

– Поступающие?

– Так точно, – сказал Эрес, и прислонил левую руку к правому плечу.

Я последовал его примеру. Человек широко улыбнулся, и спросил, есть ли у нас лицензии. Мы оба продемонстрировали золоченые листы с печатью короля.

– В таком случае, вы первые поступающие в этом году. Проходите. Нужно решить вопрос с вашим поселением. Надо полагать вы друзья, и хотите поселиться в одной комнате?

Эрес ответил раньше, чем я успел обдумать вопрос.

– Да. Если Вам не сложно, поселите нас в восточном крыле.

– Конечно, – и улыбчивый человек что-то пометил в своем журнале.