Текст книги "Дождь для двоих"

– Где они? Почему вы здесь?

– Они там, где ты оставил их, и спят. Помни, Пыль обманчива – ты их не видишь, потому что даже смотришь, по сути, не туда. Пыль обманчива, и ты был близок к тому, чтобы стать ею навсегда. Нужно помолиться, прежде чем мы уйдем, чтобы эти люди обрели здесь покой. Пыль безжалостна ко всем и милосердна к единицам. И пусть будет милосердна к нам.

Тинар недоумевал – за последние пять минут Поводырь рассказал во много раз больше, чем за все путешествие. Он закрыл лицо ладонями и молился. «Пусть Пыль будет милосердна к нам…» Слова едва угадывались за шевелением губ. Тинар последовал его примеру и постарался повторить за Поводырем слова, смысл которых улавливал с трудом. Этих молитв он ранее не слышал, и понять, к кому обращался Поводырь, ему не представлялось возможным.

– Пусть Пыль будет милосердна к нам, – бормотал Тинар, так и не сумевший заснуть в этот час.

С утра поднялся небольшой ветер, и повсюду летали ошметки пыли, так и норовящие залететь в глаза и рот, солнце на небе казалось тусклым желтоватым кругом. Поводырь не торопил и не указывал, просто стал двигаться быстрее. Вскоре перед путниками открылось поле, едва тронутое Пылью. Запахло сыростью и травой, полевыми цветами. Стало прохладно, и утренний ветер позднего лета принес уверенность в том, что мир еще существует.

Тин хотел приоткрыть лицо и потянул за серые тряпки, которые просто осыпались в его руках пылью. Поводырь обернулся и посмотрел на него невидящим взглядом.

– Снимайте тряпье, – бросил он и сел на свой сундук.

То рванье, в которое они были замотаны, наполовину превратилось в пыль и расползалось трухлявыми лоскутами. Оставшиеся тряпки Поводырь аккуратно отряхнул и сложил в сундук, после чего вернул предварительно вынутые вещи их хозяевам. Вдалеке уже можно было различить железнодорожную станцию, был слышен стук колес и видны клубы дыма.

– Как раз вовремя, – сказал губернатор.

– Идем, – ответил Поводырь коротко и вновь застучал палкой, направляясь в сторону станции.

– Доброго вам дня, господин Поводырь и господин Мотер! – послышался голос одного из торговцев. Он и его товарищи должны были продолжить путешествие самостоятельно и теперь занимались подготовкой.

– И вам доброго дня, господин Иатт. Надеюсь, вы ещё не раз посетите наш город.

– Непременно, господин губернатор, ваше гостеприимство не знает границ, – поклонился Иатт и принялся подгонять своих людей.

Тинар какое-то время размышлял о своих спутниках. Они показались ему немного странными, очень дисциплинированными, строгими. Но эти мысли надолго не задержались в его голове, вновь уступив место принцессе Инн.

К станции подошли, несколько запыхавшись, – Поводырь шел быстро. Паровоз стоял у перрона и натужно пыхтел, выплевывая обрывки дыма в ясное небо. Представители семьи Инн вовсю суетились возле специального вагона, приготовленного для важных гостей.

До Иззена оставалось несколько часов пути в компании молчаливого губернатора, практически немых телохранителей, Поводыря, который без надобности слова не скажет, и троих слуг, без приказа не открывающих рта. В этой ситуации Тинар решил просто поспать несколько часов. Белый город с принцессой ждал его.

Глава 2
Эфья

Peter Buka

Lily

Солнце после нескольких пасмурных дней предательски резало глаза, и Эфья для прогулки с матерью по зеленой части города выбрала модные очки с затемненными стеклами. Она считала, что выглядит в них старше своих лет, и надевала по каждому поводу. Когда-то их подарил ей отец.

Эфья не относилась к девушкам, которые любят политику и административные дела, однако однозначно имела к этому способности. Разговор, который все никак не завязывался, был как раз из этой области. Гуляя между белых стен и аккуратно остриженных зеленых кустов, мать и дочь уже обсудили погоду, моду, парней и многое другое.

– Кстати, Эф, помнишь, я недавно посоветовала тебе прочитать пьесу «Назначенный час»? – натянуто спросила Анина, озираясь, словно в поиске новых тем для разговора.

– Да. Весьма посредственно. Ты, собственно, к чему?

– Просто совсем скоро ее можно будет увидеть на открытии первого кинотеатра в Иззене. Думаю, нам стоит непременно посетить его.

Эфья тоже не сильно хотела переходить к более важным вопросам, поэтому поддержала разговор, хоть и с явной холодностью.

– Мне больше по душе «Запрягай коней» авторства Конри Блента. Хотя название он выбрал странное.

– О, название здесь связано со старинной поговоркой, которая дословно звучит так: «Запрягай коней, пока все спокойно». Это относится к старым временам, когда каждый, кто имел банду и лошадь, уже был лордом.

Эфья посмотрела на мать, которая продолжала оттягивать неприятный разговор, и Анина прервала свою речь. Сейчас они обе хотели оставить это солнечное утро безмятежным, но понимали, что не выйдет. Это делало их похожими друг на друга, что обычно совсем незаметно.

Мать Эфьи олицетворяла воплощенную женственность – грациозные движения, идеальная фигура. Анина была плохим политиком, но интуиция ее никогда не подводила, и, в сущности, она понимала, что воспитание послушной жены для знатного джентльмена не позволит ей долго управлять городом. Ее муж умер год назад от неизвестной болезни. Врачи то и дело говорили о заражении крови, но вылечить его так и не смогли. С тех пор Анина Инн изменилась, но правителем стать не могла, так как была не глупа и трезво оценивала собственные возможности.

Что до Эфьи, то она была угловатой и не слишком общительной девушкой с чисто мальчишескими увлечениями. У нее было худое симпатичное лицо, но холодный блеск глаз отваживал многих ухажеров. Впрочем, молодой человек у Эфьи все же был, и девушка имела на него весьма серьезные планы. Эфья любила поболтать с матерью о чем-то бессмысленном, но о таких вещах пока предпочитала молчать. Хорошая погода не располагала к неприятным разговорам, но кто-то должен был начать, и это сделала Эфья.

– Ты говорила, у тебя есть ко мне разговор. Не думаю, что ты имела в виду спектакль, кино, пьесу или мое слишком короткое платье, – Эфья остановилась и посмотрела на мягкое лицо матери.

– Да, ты правильно думаешь. Поговорим, как нам лучше поступить. Есть ряд решений, которые необходимо принять, и мне важно, чтобы эти решения не были приняты у тебя за спиной, милая, – Анина произносила отрепетированную накануне речь, как драматическая актриса, что немало раздражало Эфью.

– Хм. Речь пойдет о том, что нам предстоит менять политику, так ведь? Поэтому ты хочешь найти подходящего наследника, сыграть нашу свадьбу и отойти от дел.

– В целом ты все верно понимаешь, но я говорю не совсем об этом. У нас появились партнеры в этом деле, и мне кажется, что мы могли бы неплохо выиграть от сотрудничества с ними, – Анина посмотрела в сторону, словно немного стеснялась того, что говорит.

– И? Не тяни.

– Я имею в виду Тейн. Договоры с ними можно будет пересмотреть, в то время как они получат нашу военную поддержку. Но я полагаю, что они хотят вмешаться во внутреннюю политику города, хотя и не уверена в этом.

– Это наглость с их стороны. Тейн в упадке, они не могут диктовать нам условия, – возмутилась Эфья.

– Да, ты права. Но они не указывают, а предлагают. Я уже полгода веду диалог с Недаром Мотером, губернатором Тейна.

– Я знаю, кто он, – раздраженно произнесла Эфья. – Но ведь ты не думаешь, что можно вот так просто взять и забыть, как его войска вошли в наш город?

– Не перебивай, моя дорогая, дослушай. Многие знают, что у него есть сын, которого он воспитывал как военного, как солдата, – она сделала паузу, – но после того, как его первый сын, наследник Тейна, погиб от руки террориста, наследником стал Тинар Мотер. Губернатор предложил заключить между вами брак. Вначале мне казалось, что он бредит. Я хорошо помню, как он захватывал Иззен, и думать не думала, что возможен хоть какой-то диалог в этом ключе, но со временем я поняла, что это необходимо.

– И почему же нам это так нужно? Жили без этих узурпаторов и проживем дальше.

– Ты слишком агрессивна. Не нужно думать, что они звери. С их помощью мы сможем решить многие проблемы. Во-первых, торговля между нашими городами превратится в выгодное дело, без пошлин и постоянных конфликтов, поскольку ими будет управлять один человек, в интересах обоих городов. Во-вторых, мы сможем приструнить гильдии, которые из-за финансовых амбиций забыли о своем месте в мире и о том, что к власти они более отношения не имеют. В-третьих, я буду уверена, что у тебя надежный муж, который сможет защитить тебя и страну.

– Ты не учитываешь тот факт, что он просто едет управлять Иззеном, так как его отец еще в силе и долгое время сможет сам справляться с делами. Так что они просто пытаются вернуть контроль над Иззеном, который стал ослабевать вместе с упадком их города.

– С одной стороны, да. Но хорошая жена всегда знает, что хорошо для ее мужа, разве не так? Манипулировать мужчинами проще, чем кажется, особенно военными. Поэтому, заключив этот брак, мы получим контроль над будущим Тейна. Да, какое-то время придется потерпеть, но позже он даже не будет слушать твоих мягких советов, он просто будет уверен, что сам принял все решения, к которым ты его подтолкнула.

«Ну да, как же! Могу поспорить, ты вполне можешь сделать то, о чем говоришь, но получится ли у меня? Я не такая красивая и уж тем более не так умело общаюсь с мужчинами, как ты…» – подумала Эфья, после чего откашлялась и сказала:

– Конечно, ты права. Мне кажется, что у меня получится. Правда, я думала, что нашла достойного претендента.

– Увы, с этим придется покончить, – довольно жестко заметила Анина. – Я предполагала, что у тебя кто-то есть, но не была уверена.

– Хорошо. Я сделаю это.

«Нужно было говорить об этом раньше, теперь это не имеет значения», – печально осмыслила Эфья свой ответ.

– Вот и славно, милая. Пойдем домой, с этой сыростью можно бороться только у камина с чашкой глинтвейна.

Эфья неожиданно остановилась, требуя внимания матери, и та обернулась.

– Но почему мы должны идти на уступки именно сейчас? Да пусть их Пыль поглотит, мы сейчас сильнее и готовы идти в наступление! Их можно положить на обе лопатки, и я уж тогда наверняка смогу выяснить, кто убил моего отца!

– Эфья, его никто не убивал. Ни о какой войне с Тейном и речи быть не может, забудь об этом. Если Недар не идет в наступление, это не значит, что он не может защититься. А в нашем распоряжении нет ни одного полководца, способного дать ему бой, даже имея превосходство в силе. А если он предлагает переговоры, это не значит, что мы будем от этого в проигрыше.

– О да, великий Мотер! Со времен Короля-Мангуста Мотеры не терпели поражений, кроме тех, что заводили противника в умело расставленные ловушки. Мы все это знаем из учебников.

– Да. А я знаю его лично. И чего он точно не делал, так это не подсылал убийц к моему мужу и твоему отцу, поверь мне. Мало того, что ему это невыгодно, он человек чести, и я не знаю ни одного случая, чтобы он нарушил данное им слово.

– В наше время «честь» – понятие, основательно подзабытое, – упрямо продолжила гнуть свое Эфья. – Я, например, уверена, что Тейн приложил руку к смерти папы.

– Не неси чепухи. Это было даже не убийство, а ты уже нашла виновных.

– А я считаю…

– Да, я знаю твое мнение по этому вопросу. А еще ты обычно говоришь про какого-то таинственного слугу, который якобы ушел из поместья сразу после похорон.

– Я знаю, о чем говорю. И когда я найду этого человека и его заказчика, они будут казнены.

– Хватит. Остановись, – строго прервала ее Анина. – Сейчас ты должна понять одно – твои домыслы не имеют никакого значения. Есть то, что пойдет на благо Иззену, и твой долг сделать всё возможное для его процветания.

Эфья нахмурилась и кивнула. Анина подозревала, что не все пройдет гладко, с принцессой всегда было непросто поладить. Выполнит ли она просьбу? Или решит действовать по своему усмотрению? Вопросы оставались открытыми.

* * *

Холодное лето всем в Иззене порядком надоело, все праздники, которые праздновались в это время, были скучны, и люди в городе уже начинали готовиться к такой же холодной и мокрой осени. Течение времени превратилось в набор одинаково дождливых дней, и потому сейчас, когда выглянуло солнышко, многие искренне улыбались каждому, кого встретят на улице. Владельцы ресторанов и кафе выставили столики на улицы в надежде на продолжение теплых дней, горожане с удовольствием гуляли в парках и аллеях белокаменного города.

И, несмотря на все, этот человек, приехавший в город, казался ярким пятном на сером фоне. Вряд ли кто-то точно мог сказать, кто перед ним, но то ощущение силы, что исходило от него, никак не сочеталось с юношеской внешностью, кудрявыми каштановыми волосами и повозкой, которую тащил за собой старенький ослик.

Сказать, что он был красив, – значит, погрешить против истины, поскольку его красота не шла в сравнение ни с чем, что люди могли увидеть друг в друге. Он был серьезен и солиден для тех женщин, кто искал мужа, наивно романтичен для пятнадцатилетних девочек, стыдливо глядящих на него из окон, а для ностальгирующих пожилых дам был тем самым мужчиной, которого они любили когда-то в юности.

В повозке за его спиной лежал огромный ворох цветов, и он с непринужденной легкостью дарил их женщинам на улицах. Он декламировал стихи о любви и пел песни под гитару, продвигаясь на повозке по широким и свободным дорогам. На его плечи был небрежно накинут ветхий плащ, который был соткан из множества разноцветных лоскутов. Весь в заплатках, одна поверх другой, пришитых ровными аккуратными стежками. Похоже, юноша радовался каждому лучу солнца, играющему на его лице. Вскоре он остановился у небольшого дома с огромными окнами. Зимой этот дом всегда пустовал, а летом в нем иногда гостил странный улыбчивый старикан. Кудрявый юноша под восторженное перешептывание двух прелестниц, которых он уже одарил цветами, деликатно постучался в дверь. Ожидание заняло какое-то время, затем дверь открылась, и юношу буквально втащили внутрь.

В здании было так же сыро, как и на улице. Все было заставлено картинами разной величины, было много резных рам, всюду виднелись следы краски. Кто угодно сказал бы, что здесь живет художник, причем, скорее всего, не один. Пахло растворителями и лаками.

Старикан обнял юношу, как родного сына, и прижал к себе. Он был совершенно седым, и на его лице застыла восторженная улыбка ребенка, увидевшего радугу.

– Ну, здравствуй, старина, – сказал он, разжав объятья. – Как ты?

– Неплохо, друг мой, – ответил юноша.

– Я смотрю, ты только молодеешь, в твоем-то возрасте!

– Работа такая. Что, впрочем, не меняет порядка вещей. Кстати, про работу. Думаю, я остановлюсь в этом городе на какое-то время.

– О, это замечательно! Будем по утрам пить кофе, а на закате ходить на пленэр. Остановишься у меня? – весело спросил хозяин.

– Нет. Я… я думаю, что лучше пока побуду у себя в телеге.

– Обижаешь, я уже…

– Нет. Я пришел не за тем, чтобы отдыхать. И у меня есть для тебя заказ, поэтому тебе тоже придется поработать.

– За твоим товаром уже пришли? – встревоженно спросил старик.

– Нет, не совсем. Здесь дело обстоит сложнее, чем обычно. И я предпочитаю приготовиться заранее.

* * *

Эфья сидела на небольшом пирсе, уходящем в аккуратный пруд, край которого был выложен гладкими морскими камнями. Босые ноги девушки едва касались поверхности темной воды, и она расходилась кругами от этих изящных прикосновений, легкие туфли стояли рядом. День выдался непростым, сразу после не слишком приятного разговора с матерью ее ждали занятия по стрельбе, на которых она настояла, хотя родители и были против. Остаток дня она провела за экономикой, пытаясь понять, что сейчас происходит в Иззене. В пятнадцать лет ее, конечно, интересовало совсем не это, но так была устроена жизнь, и ей приходилось тратить время на государственные вопросы.

Иззен был непростым городом. Когда-то он вырос из нескольких поселений, что отразилось на политическом устройстве. Многие века в городе Белой Пророчицы власть принадлежала нескольким семьям, которые затем выросли в гильдии. Всё это создавало большую неустойчивость, и гильдия Инн сумела убедить остальных в необходимости реформ, став сначала правящей гильдией, а затем и правящей семьей с передачей власти по крови. Но гильдейские структуры в городе остались и по-прежнему имели немалые амбиции. Продолжать изучать все эти хитросплетения принцесса решила уже завтра.

Сейчас, когда солнце село за горизонт, Эфья хотела завершить сегодняшние дела и отправиться спать и потому ждала последней встречи. Она не сказала матери, что выполнит ее просьбу сегодня же, но была уверена – чем скорее она разберется с этой проблемой, тем будет лучше.

Вскоре она услышала тихие шаги по каменной дорожке, ведущей в глубь сада. Они часто встречались подобным образом – он перелезал через ограду, охранники, по приказу Эфьи, его не трогали, после чего они обычно сидели здесь, у пруда, целовались и разговаривали. Он был старше ее на два года, высокий, широкоплечий, статный. Но, что самое главное, характером он был слабее Эфьи, и когда она принимала строгий и серьезный вид, он терялся, не зная, что говорить. Юная наследница вертела им, как хотела, и, хотя это нельзя было сравнить с тем, как манипулировала мужчинами ее мать, конечная цель в итоге была достигнута – он был полностью в ее власти.

– Привет, Доран.

– Здравствуй, Эф. – Молодой человек ловко присел рядом и тихонько поцеловал ее в щеку. Он всегда чувствовал, в каком она была настроении, и знал, как нужно подойти, чтобы не вывести свою возлюбленную из хрупкого душевного равновесия. Собственно, именно эта черта так привлекала Эфью – ей не приходилось лишний раз раздражаться и терять над собой контроль.

– Как дела, разобрался с отцовскими долгами?

– Да, сегодня уговорил гильдию Унн замять это дело. Конечно, поместьем официально управляю не я, но думаю, что вскоре отец совсем потеряет к этому интерес. Его теперь интересует только бутылка, а мать, в общем-то, всецело полагается в делах на меня. Думаю, скоро смогу возродить богатство своей семьи, дождливое лето принесло хороший урожай черного винограда, возможно, получится сделать неплохие заготовки вина. Есть некоторые договоренности с купцами, во многих частях света черное вино большая редкость, и можно хорошо заработать.

Эфья не ответила. Она продолжала болтать ногами, едва касаясь воды. Где-то запела лягушка, издавая протяжное кваканье, Эфья с Дораном прыснули.

– Всю романтику испортила, проклятая лягушка, – в шутку выругался Доран.

– Это еще что, думаю, вечер будет не слишком романтичен, – заметила юная девушка и немного отклонилась назад.

– Нет настроения?

– Совершенно. И, боюсь, скоро я испорчу его и тебе.

– Да ну. Я не могу поверить, что ты сделаешь это. Спорим – один поцелуй, и все пройдет, – он потянулся к ее губам, но Эфья отстранилась и аккуратно отодвинулась в сторону.

– В чем дело? – в голосе Дорана слышалось недоумение.

– Дело в том, что у меня свадьба, причем довольно скоро. Я выхожу замуж за Тинара Мотера.

– Хватит меня разыгрывать, – весело произнес Доран, – ты же не серьезно? Такие дела не решаются вот так вот…

– Как – «так»?

– Эф, милая. Если держишь на меня обиду, лучше скажи прямо, зачем эти недомолвки и…

– Нет. Я серьезно. Никаких шуток. Ты – лучший из всех парней, которых я знала, и мои чувства к тебе не были фальшивыми. Но, помимо моих желаний, у меня есть мой долг, который обязывает меня исполнить волю матери. Ты здесь ни при чем, просто брак с тобой не поможет Иззену справиться с теми бедами, которые в нем творятся. Ты даже не представляешь себе, насколько все плохо. Все висит на одном-единственном волоске, и этот брак может помочь в заключении договоров, и… Доран, нам нельзя больше видеться.

– Но…

– Если ты думаешь, что мне будет легче, чем тебе, – ты не прав.

– То есть ты хочешь сказать, что готова выйти за совершенно незнакомого тебе человека только потому, что это как-то поможет нашему городу? Но ведь мы…

– Больше нет никаких «нас», и тебе нужно это понять. Прощай.

Эфья поднялась и хотела направиться к дому, но Доран взял ее за руку и притянул к себе, обняв за талию.

– Это глупо, – заметила Эфья бесстрастно. – Отпусти меня.

– Я не хочу тебя отпускать. Мне необходимо знать, почему ты так поступаешь. Я не верю, что ты готова предать нашу любовь из-за какой-то политики.

Где-то вдалеке еще раз громко и протяжно квакнула лягушка, ветер неожиданно налетел на них и растрепал волосы Эфьи, завязанные в слабый хвостик.

– Я сказала то, что сказала, и не собираюсь повторять. Если ты не отпустишь меня, я позову охрану. Пожалуйста, До, не нужно доводить до ссоры. Мы можем остаться хорошими друзьями, тебе совсем не нужен такой враг, как я.

– Эф… – он отпустил руку, и Эфья отправилась в дом, не дожидаясь, когда он уйдет в глубину сада. Доран долго стоял на пирсе, вглядываясь в знакомое окно, но Эфья в нем так и не появилась: ни через час, ни через два. Отчаявшись и окончательно замерзнув в своей легкой одежде, он отправился домой, проклиная про себя Иззен, его проблемы, Тинара Мотера и особенно себя за то, что не нашел нужных слов. Он был настолько потерян и не знал, что делать, что дважды по дороге сворачивал не в ту сторону, несколько раз спотыкался и падал, а домой пришел только под утро, к ужасу своей матери, пьяным и, уткнувшись головой в подушку, погрузился в глубокий сон.

Эфья долго не могла заснуть и бродила по дому. Она чувствовала странные вещи – находясь в крайнем замешательстве, девушка понимала, что поступила правильно, хотя лучше ей не становилось. В итоге уже ближе к утру она рухнула на кровать и погрузилась в вязкий, тягучий и не приносящий отдохновения сон.

* * *

Наместница Иззена, госпожа Инн, пребывала в задумчивости. Если говорить о том, что ее сейчас занимало больше всего, то, безусловно, это было душевное состояние старшей дочери, которая последние три дня хандрила и напоминала бледную тень. Но, помимо этих печальных мыслей, она отчаянно пыталась руководить толпой слуг, которые чистили, мыли, перетаскивали, готовили, красили, а также разбивали, пачкали и грязно ругались. «Они не способны ни на что», – думала Анина, понимая, что к вечеру все должно быть в лучшем виде.

Несколько раз за последнее время, уже после того злополучного разговора, Эфья хотела о чем-то поговорить с матерью, но каждый раз бросала это занятие, и Анина понимала, что беспокоит наследницу. Конечно, ей нужно было обсудить с матерью, что такое замужняя жизнь и как себя вести в новом качестве. И принцессе было дано исключительно мало времени на осознание этих вещей.

– Мам! – к Анине незаметно подкралась ее младшая, Тон и страшно напугала.

– Сколько раз тебе говорить, что так делать неприлично! – воскликнула Анина, после чего умильно провела рукой по волосам своей маленькой копии.

– Эф-Эф хочет с тобой говорить. Мам, а можно мне сегодня не заниматься, сегодня такое солнышко!

– Если Эфья хочет поговорить, пусть вылезает из своего логова и приходит сюда. Я слишком занята приготовлениями к встрече ее будущего мужа, так что пусть присоединяется. А ты можешь погулять, если еще раз отрепетируешь «Танец в тени» на обе руки.

– Гулять, гулять!

– Только после репетиции! И позови сюда Эфью, – Анина повернулась и поправила пышные волосы. – Рояль! Поставьте его в гостиную, у окна!

Анина быстро согласовала действия переносчиков неповоротливого музыкального инструмента и еще быстрее усадила Тон за нотную тетрадь. В светлой гостиной, плавно переходящей в изящное патио, разлилась тихая и спокойная музыка.

Эфья в эту музыку не вписывалась – ее угловатость и худоба, да еще и темное платье в светлой комнате, подчеркивали общее состояние принцессы.

– Я смотрю, моя сладкая, ты не хочешь замуж? – поприветствовала дочь Анина.

– Не очень, если честно. И я хотела тебя спросить кое о чем.

– Спрашивай, у меня как раз нет времени на глупые разговоры.

– Мне нужно знать – у меня был выбор? Или ты решила, что ради Иззена меня можно продать? – прямо спросила Эфья.

– Выбор есть всегда, – серьезно ответила госпожа Инн. – Иногда он довольно категоричен, но он в любом случае есть, поэтому я думаю, что еще есть путь назад.

– Какой путь назад? Какой, Пыль его забери, путь назад? Поводырь ушел один.

– Тогда чем ты недовольна?

– Тем, что последние три дня я чувствую себя вещью! – Эфья схватила со стоявшей неподалеку тумбочки фарфоровую пепельницу. – Вот, например! Ничем не лучше. Хочешь, передвинь сюда, а хочешь – разбей ее, будь она неладна! – с этими словами Эфья со всей силы метнула незамысловатое изделие в стену, от чего оно разбилось на множество мелких кусочков.

– Ты чувствуешь себя так, как на твоем месте чувствовала бы себя любая другая пятнадцатилетняя девочка. Но ты не имеешь на это права. То есть я хочу сказать, что в сложившихся обстоятельствах у тебя есть определенные обязанности перед городом в силу твоего происхождения. Я уверена, что Тинар хороший мальчик, воспитанный и серьезный. Так что ты зря переживаешь.

Эфья схватила небольшую вазочку, судьба которой вскоре должна была повторить судьбу несчастной пепельницы, однако строгий материнский взгляд спас этот предмет интерьера от необоснованной агрессии.

– Хватит, Эфья. Я знаю, твой ураганный характер мешает тебе осознать, что и ты зависишь от обстоятельств и прекрасно знаешь, что поступила правильно, освободив себя от ненужной влюбленности.

– Просто ты наконец сумела показать мне, что я для тебя лишь…

– Ты для меня старшая дочь, которую я люблю всем сердцем. И желаю для тебя лучшей судьбы. Думаешь, у меня был выбор? Я была обещана, едва родившись, а мужа, то есть твоего отца, узнала за год до свадьбы. И я была уверена, что не полюблю его, – Анина сделала паузу, чтобы вновь прикрикнуть на слуг, – но сложилось иначе. Теперь, когда я вижу в тебе его черты, мне хочется плакать от того, что его нет рядом.

– Но…

– Нет, нет, нет. Милая, у меня сегодня много дел, до вечера мы должны все подготовить к встрече. Мне, кстати, нужна твоя помощь. У тебя безупречный вкус, так подбери, пожалуйста, занавески по случаю и не забудь про ленты. Еще будет хорошо, если ты проведаешь поваров – так, на всякий случай.

– Уверена, они уже и без меня все сожгли, – саркастично ответила Эфья и отправилась выбирать наиболее подходящие к случаю шторы.

«Да, этому Тинару, каков бы он ни был, будет непросто справиться с моей девочкой», – с беспокойством в сердце подумала наместница Иззена.

* * *

Эфья сидела на тенистом балконе и сквозь ладошки широких листьев садовых деревьев наблюдала красный закат над белым городом. Она почти дремала, притом внимала каждому звуку. Ожидание было нестерпимо долгим: подумать только, сидеть без дела целых десять минут!

Принцесса Инн порядком устала за сегодняшний день, но ее желание успеть абсолютно все за один-единственный день давало ей чудовищно много сил. Поэтому от того бездействия, в которое она была погружена, ее клонило в сон.

Сначала она хотела занять другую выжидательную позицию, в беседке из джагернийских ив, прямо около входа. Тогда бы она первой увидела входящих, но проклятая морось, от которой узорчатая листва чужестранных деревьев не спасала, вынудила ее искать новое место.

Эфья хотела понравиться, и не потому, что таково было желание ее матери, – она хотела, чтобы ее будущий муж понял, как ему повезло и как много он приобретет помимо политического веса в браке с ней, принцессой Инн. Поэтому она надела свое любимое белое шелковое платье, едва достающее до колен, кокетливую шляпку с широкими полями, идущими волной, и темные очки. Правда, сквозь темные стекла почти ничего не было видно, но Эфья уже давно приспособилась смотреть поверх них и элегантно поправлять, когда собеседник находил взгляд ее светло-серых глаз.

В голове юной наследницы блуждали разные мысли. Она думала о будущем, о прошлом, о своем бывшем парне, о причинах, заставлявших правителей Тейна идти на такие чудовищные уступки Иззену. Она представляла себе Тинара Мотера и рисовала в своем воображении красивого мужчину в военной форме, а также его отца, великого хромого полководца, не проигравшего ни одного сражения. В ее сознании все так перемешалось от ожидания чего-то нового и прощания с чем-то привычным, что периодически она думала о том, что застрелит гостей еще на подходе к поместью.

Тоскливая скука. Эфья ждала вежливого стука в дверь. Такие аккуратные «тук-тук-тук» от кого-нибудь из слуг, и в ответ на ее вопрос «кто там?» непременно последует ответ «разрешите войти», а затем слуга представится по полной форме. Получив разрешение, он будет колебаться и нажмет на золоченую ручку не сразу, а нажав, еще на пару мгновений задержится на пороге. Затем он скажет: «Гости прибыли» – или как-то по-другому, возможно: «Гости уже ждут». Затем непременно добавит: «Изволите встретить?», на что Эфья уже заготовила ответ: «Возможно. Вернись и скажи, что я готовлюсь и скоро буду». После этого непременно Эфья возьмет свои легкие яблочные духи, добавляя к своему безупречному городскому образу невесомый садовый аромат, и будет томить гостей своим отсутствием. О том, чтобы заставить тейнинцев ждать, Эфья сначала даже не думала – это был совет ее матери. Когда опытная наставница объяснила, зачем это делается, девушка сдалась – матери было видней, и опыта в таких вещах у нее было куда больше. А затем… затем будет ужин, деловые переговоры, завтрак, деловые переговоры, обед, ну в общем, дальше понятно, что будет. А потом, через неделю, будет свадьба. Не пышная и не сочная – а быстрая и умело выведенная, как подпись под договором.

Вот они, аккуратные «Тук-тук-тук».