Текст книги "Проблемы понимания международного терроризма: общетеоретический аспект"

Статья 205 УК РФ говорит о совершении преступления, а не о его исполнителях. Участниками совершения являются исполнители, пособники, подстрекатели, организаторы. Они могут совершить акт терроризма без предварительного сговора, но это относительно редкий случай.

Применение огнестрельного оружия при совершении террористического акта рассматривается законодателем в качестве еще одного квалифицирующего обстоятельства. Это вызывает некоторые сомнения, поскольку такое оружие не представляется более опасным по сравнению с взрывчатыми веществами, способными вызвать взрывы, пожары и другие, часто массовые по своему характеру бедствия.

Не является применением, в смысле ч. 2 ст. 205 УК РФ, демонстрация наличия оружия или намерения открыть из него стрельбу, а также выстрелы в воздух.

Рассматриваемого квалифицирующего признака не будет, если огнестрельное оружие применялось с целью избежать задержания после совершения акта терроризма. Такие действия квалифицируются самостоятельно. Терроризм может считаться совершенным с использованием огнестрельного оружия, если оно применялось для устранения охраны объектов, запугивания граждан, принуждения должностных лиц органов власти, как средство подтверждения реальности угрозы и т. д.

Частью 2 статьи 205 УК РФ предусмотрена ответственность за совершение тех же деяний, если они совершены группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, повлекли по неосторожности смерть человека, повлекли причинение значительного имущественного ущерба либо наступление иных тяжких последствий.

За совершение данного преступления предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от десяти до двадцати лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет.

Особо квалифицирующие признаки террористического акта (на основе ч. 3 ст. 205 УК РФ) являются:

1) совершение его организованной группой;

2) наступление по неосторожности виновного смерти человека;

3) наступление по неосторожности виновного иных тяжких последствий;

4) сопряженность с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов или источников радиоактивного излучения.

Статья 35 УК РФ дает определение организованной группы. По мнению авторов[26]26
  См.: Григорьев А. Н. Информация и информационное взаимодействие в расследовании преступлений: теоретические аспекты [Текст] / А. Н. Григорьев; ред. В. М. Мешков. Калининград: Калининградский ЮИ МВД России, 2006. 274 с. С. 21; Лунеев В. В. Терроризм и организованная преступность: национальные и транснациональные аспекты // Организованная преступность, терроризм и коррупция: Криминологический ежеквартальный альманах. 2003. № 2. С. 29.


[Закрыть], это устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

По смыслу закона, организованная группа является более опасной, чем просто группа и группа лиц по предварительному сговору. Но в иерархии групп по признаку общественной опасности выше всех стоят преступные сообщества, которые согласно закону, создаются для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, либо являются объединениями организованных групп, созданным в тех же целях (п. 4 ст. 35 УК РФ).

Совершение тяжких или особо тяжких преступлений не является отличительным признаком преступных сообществ (преступных организаций), поскольку такого рода преступления могут совершать и группы другого типа.

Главная отличительная черта преступного сообщества (преступной организации) это масштабность действий, длительность функционирования, организованность, налаженный механизм управления, конспирация, неуловимость, способность влиять на крупные социальные, политические, экономический решения, тесная связь с государственными, политическими, общественными, финансовыми организациями и их деятелями.

К сожалению, уголовный закон России не предусмотрел совершения террористического акта преступным сообществом. Правда, под таким сообществом закон понимает и объединение организованных групп в целях совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Однако для совершения террористического акта такого объединения, скорее всего, может и не быть, во всяком случае, в отечественной практике не было.

Под тяжкими последствиями имеются в виду причинение тяжкого вреда здоровья, разрушение памятников истории, культуры или религии, религиозных сооружений, хозяйственных объектов, оставление без жилья значительного количества людей и т. д., то есть ущерб, нанесенный в результате неосторожных действий.

Частью 3 статьи 205 УК РФ предусмотрена ответственность за совершение деяний, предусмотренных частями первой или второй статьи 205 УК РФ, если они сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения либо ядовитых, отравляющих, токсичных, опасных химических или биологических веществ или повлекли умышленное причинение смерти человеку.

За совершение данного преступления предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет или пожизненным лишением свободы.

При этом лицо, участвовавшее в подготовке террористического акта, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления террористического акта и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления.

В целом, опасность террористических актов неумолимо растёт. Они становятся всё более самодостаточными, поскольку идеология для многих террористов стала прикрывающим их «зонтиком», и они обладают всё большей финансовой и оперативной независимостью.

Исходя из выше сказанного следует резюмировать, что сущность терроризма раскрывается через его законодательное закрепление, а именно через определение террористического акта. Согласно Уголовному кодексу Российской Федерации (далее – УК РФ) – это совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Так же говоря о квалифицирующих признаках террористического акта, следует отметить типичные и особо квалифицирующие признаки. К типичным относятся, согласно ч. 2 ст. 205 УК РФ, является совершение его:

– группой лиц по предварительному сговору (п. «а»);

– с применением огнестрельного оружия (п. «в»).

При этом особыми квалифицирующими признаками террористического акта (на основе ч. 3 ст. 205 УК РФ) являются:

1) совершение его организованной группой;

2) наступление по неосторожности виновного смерти человека;

3) наступление по неосторожности виновного иных тяжких последствий;

4) сопряженность с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов или источников радиоактивного излучения.

§ 1.2. Понятие международного терроризма в рамках развития современного дискурса

Уже давно известны попытки создания единого термина терроризма. Но почему все исследователи потерпели фиаско на этом пути? Мы можем предположить, с чем связаны проблемы на международном уровне по выявлению единого определения терроризма для всех стран мира. Однако мы удивляемся, почему до сих пор не смогли вывести соответствующее определение внутри единой державы, а именно в Российской Федерации. Известны различные подходы к определению данной категории. К примеру, российские ученые В. А. Федорцев, М. В. Вершинин, говоря о терроризме, характеризуют его как метод достижения террористических целей[27]27
  См.: Федорцев В. А. Негосударственный терроризм как форма политической борьбы: основные признаки и тенденции исторического развития: Дис. … канд. политич. наук / РУДН. М., 2007. С. 166.


[Закрыть]. Так же терроризм пробовали классифицировать как социально-политическое явление[28]28
  См.: Емельянов В. П. Терроризм как явление и как состав преступления. Харьков: Право, 1999. С. 28.


[Закрыть], как практику “постоянного насилия”[29]29
  См.: Петрищев В. Е. Заметки о терроризме. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 11.


[Закрыть]. Однако, на наш взгляд, это всего лишь хождение по замкнутому кругу: с одной стороны есть явление, а с другой – оценочные суждения, в рамках которых явление разделяется на множество мельчайших частей. Следовательно, можно сказать, что все подходы к трактовке терроризма отчасти верные, но, тем не менее, полного и всеобъемлющего определения до сих пор нет[30]30
  См.: Михайлов А. Е. Поиск критериев определённости понятия международного терроризма: проблемы теории и практики // Определенность и неопределенность права как парные категории: проблемы теории и практики: Материалы XII международной научно-практической конференции. В 3-х частях. М.: РГУП, 2018. Ч. I. С. 355–364.


[Закрыть].

Развивая мысль, зададим себе риторический вопрос: «А что собственно из этого следует?» А следует вполне очевидная мысль, что у разных стран, довольно различный опыт в борьбе с терроризмом, соответственно и дискурс, который вследствие этого образуется, тоже будет довольно разителен, а это на сегодняшний день одно из самых главных препятствий не только для утверждения универсального термина терроризма, но и для утверждения термина международного терроризма. Но обо всем по порядку.

Почему так происходит? Потому что все ученые, которые занимаются данной проблематикой, упускают одну, но не малозначительную вещь. Если выразиться метафорично, то можно сказать, что данные ученые хотят создать ожерелье, однако в наличии у них есть только бусы, а связующей нити нет совершено. И вот когда, мы начинаем задумываться об этой связующей нити, тогда появляется первая необходимость определиться с такой юридической категорией, как юридический дискурс.

Для начала нам необходимо понять, что собственно представляет из себя так называемый дискурс. Понятие дискурса происходит от фр. discours, англ. discourse, от лат. discursus «бегание взад-вперед; движение, круговорот; беседа, разговор». Итак, дискурс – это сложное явление промежуточного порядка между диалогом, речью, общением, с одной стороны, и фиксированным текстом с другой. Если заглянуть в энциклопедию постмодернизма, то мы можем найти следующее определение «дискурс – это вербально артикулированная форма объективации содержания сознания, регулируемая доминирующим в той или иной социокультурной традиции типом рациональности»[31]31
  Цит. по: Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 280 с.


[Закрыть]. Если перенести этот термин в современные политические реалии, то можно убедиться на примере, как дискурс влияет на международные отношения в целом.

Как известно в разных странных зафиксировано различное количество террористических группировок, что само по себе странно, если бы многие страны пришли к соглашению в вопросе о том, что есть международный терроризм и терроризм в целом, подобных казусных ситуации не возникало бы и в теории, но, тем не менее, мы имеем то, что имеем. По состоянию на 2016 г. в России признано 20 террористических организаций, а в США 45, и только 9 из них есть в обоих списках[32]32
  См.: Иванов С. Международный терроризм: причины его возникновения и меры противодействия // Зарубежное военное обозрение. 2014. № 2. С. 8–13.


[Закрыть]. Как мы видим, рационализация и уровни понимания угрозы у двух разных стран диаметрально противоположные, следовательно, и дискурсы этих стран так же различны. Любое мышление происходит в рамках конкретного дискурса.

Вернемся к нашему риторическому вопросу: «А что из этого следует?» А следует вот что: как мы все с вами знаем, Россия очень богата горьким опытом, который был связан с актами террористической деятельности, начиная с чеченских войн в XX веке, продолжая такими актами террора в XXI веке как Норд-Ост, как трагедия в Беслане и заканчивая непосредственно событиями в Сирии. Наблюдая хронологию событий, в ходе которых Россия постоянно оттачивала способы борьбы с терроризмом, у россиян сформировался сильный и устойчивый дискурс, который включает в себя понятие самого террора, косвенное понятие международного терроризма, а так же конкретные пути решения таких острых вопросов.

И теперь для сравнения мы берем абсолютно любую страну: для примера можно даже вымышленную, такую как Атлантида. Или для примера, предположим Уругвай[33]33
  Уругвай (исп. Uruguay), принятое в русском языке официальное название – Восточная Республика Уругвай (в значении Республика Восточного побережья реки Уругвай).


[Закрыть]. Уругвай – это страна, в которой никогда не происходило террористических актов, или происходили, но очень редко. И когда ей страна, вроде России пытается объяснить всю угрозу и опасность терроризма и предлагает объединить усилия для борьбы с этой самой угрозой, Уругвай теоретически попросту отказывается нас понимать, ибо дискурсу данной страны такой термин, как терроризм, а тем более международный терроризм попросту неведом. Вот на этих примерах мы можем убедиться в важности такой смысловой категории как дискурс.

Но если мы будем проводить параллель дальше, то мы будем уже действовать в рамках международного юридического дискурса, так как все страны должны действовать в рамках одного правового поля и не переступать нормы международного права.

Боруленков Ю. П. в своей статье «Дискурс как метод юридического познания и доказывания» сформулировал понятия юридического дискурса в целом. Под ним он понимает юридический дискурс как – регламентированная определенными историческими и социокультурными кодами (традициями) смыслообразующая и воспроизводящая деятельность, направленная на формулирование норм, правовое закрепление (легитимацию), регулирование и контроль общественных отношений через устойчивую систему правовых норм. Далее он, развивая мысль продолжает: «Процессы смыслообразования, протекающие в рамках юридического дискурса, связываются с регулированием социальных отношений между индивидами и с полномочиями (легитимностью), свободами и ответственностями субъектов юридического дискурса»[34]34
  Боруленков Ю. П. Дискурс как метод юридического познания и доказывания. Часть 1. Юридический дискурс как элемент формирования механизма социального контроля // Мировой судья. 2013. № 11.


[Закрыть]. То есть в рамках данных размышлений мы можем наблюдать, что юридический дискурс выступает как мерило в сфере должного и сущего. С одной стороны он вбирает в себя национальные особенности менталитета того народа, где он непосредственно формируется, а с другой стороны он не может преступить рамки дозволенного которые обусловлены особой спецификой создания законов и законодательства в целом. Вследствие чего, образуется ряд очень серьезных проблем. Дискурс априори выступает свободной от всяческих скреп категорией, т. к. учитывает фактически весь исторический сложившийся опыт определенного этноса, то уместить его в ограниченную среду без потери изначального смысла для данной категории достаточно сложно.

Поэтому из этих размышлений мы переходим к следующему вопросу, который звучит так: «Как же прийти к сотрудничеству между различными странами, если дискурс этих стран настолько сильно отличается от других, что мы входим в рамки определенного недопонимания, которое длится на протяжении многих лет?». Ведь до сих пор нет четко выработанного определения международного терроризма, нет четких разграничений терроризма от других преступлений. И из-за этого все страны находятся в подвешенном состоянии и не могут действовать рационально и своевременно.

При этом общеизвестно, что в законодательстве и в решениях разных организаций установлены ограничения, конвенции и запреты. Например, в 2005 году принята Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма. Анализ данного документа нам показывает, что дефиниции терминов «международный терроризм» и «терроризм» в нём нет. Они все лишь дают определение террористического преступления. Несмотря на то, что существует между различными странами «договорная криминализация терроризма»[35]35
  См.: Волеводз А. Г. Международно-правовая криминализация международного терроризма // Вестник Московского государственного института международных отношений (университет). 2014. № 2 (35). С. 150–160.


[Закрыть], которая в теории должна облегчать и увеличивать эффективность борьбы с терроризмом на месте, она тоже несет некоторые погрешности связанные с путаницей, которая возникает при попытке разграничивать политические преступления от терроризма. И как следствие этого, Россия до сих пор не смогла добиться выдачи чеченского террориста Закаева.

В итоге, исходя из выше сказанного, мы можем заявить, что мир сейчас находится в патовой ситуации. С одной стороны, ООН пытается довести до ума «Глобальную контртеррористическую стратегию» суть которой сводится к консолидации государств в борьбе с международным терроризмом путем попытки создания точного определения международного терроризма, а так же выделение объекта, субъекта, объективной стороны и субъективной стороны. С другой стороны, у каждой страны есть свой опыт по борьбе с террористической угрозой и соответственно у каждой страны существует свое антитеррористическое законодательство, в котором в той или иной мере уже указано или косвенно затронуто определение международного терроризма.

Как нам видится, на сегодняшний день прийти к соглашению и выработать единое определение международного терроризма, которое устроило бы все страны, и помогло бы объединить их усилия в рамках борьбы терроризма, попросту не представляется возможным. Во-первых, это проблемы дискурса, как социального явления, так и дискурса юридической формации. Во-вторых, как мы можем наблюдать по последним событиям в Сирии, а так же в связи с отказом некоторых стран в сотрудничестве с Россией, попытки для создания всеобъемлющего антитеррористического законодательства ООН остаются на сегодняшний день тщетными. На глобальном уровне в рамках ООН попытки выработки общепризнанного определения понятия «международный терроризм» предпринимаются начиная с Резолюции Генассамблеи ООН № 49/60 «Меры по ликвидации международного терроризма» 1994 г.[36]36
  См.: Меры по ликвидации международного терроризма. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 49/60. Документ ООН A/RES/49/60, 17 February 1995.


[Закрыть] В ней определено, что «преступные акты, направленные или рассчитанные на создание обстановки террора среди широкой общественности, группы лиц или отдельных лиц в политических целях, ни при каких обстоятельствах не могут быть оправданы, какими бы ни были соображения политического, философского, идеологического, расового, этнического, религиозного или другого характера, которые могут приводиться в их оправдание».

Однако, как нам кажется, решение всё-таки есть, и кроется оно как раз в рамках международного юридического дискурса. Следовательно, под юридическим дискурсом мы понимаем смысл образующую, динамически развивающуюся деятельность российского народа, направленную на формирование актуального законодательства и соответствующего актуального понятийного аппарата путем консолидации совместных усилий в рамках обобщения национального опыта, для создания устойчивой парадигмы принятия рациональных решений и действий в рамках борьбы с терроризмом.

Именно достижение этой парадигмы и должно стать одной из основных целей, в рамках выполнения которой страны, несмотря на свои разногласия, смогут прийти к консенсусу. На данном этапе исторического развития нам кажется такой подход слишком идеализированным, но благодаря своей динамичной природе, он становиться актуальным на сегодняшний день как никогда. Миру просто необходимо связующие звено, которое будет объединять столь разные по социально-историческому развитию народы, для достижений общей бесспорно великой и важной цели. А именно объединение всех стран в рамках единого правого поля. После достижения этой цели, такая угроза как международный терроризм перестанет быть существенной.

Как мы видим, с помощью данной категории, мы сможем начать отвечать на определенные вопросы. В частности, мы сможем определять терроризм и международный терроризм как родовые динамические категории. Терроризм по своей природе динамическая родовая категория, которая плавно перетекает из эпохи в эпоху, и однозначного конкретного определения дать в таких условиях попросту невозможно. Однако если мы будем учитывать определенный дискурс, который складывается непосредственно в России в течение многих лет, мы сможем найти верное определение, которое будет отвечать сегодняшнему дню.

Данную дефиницию дискурса мы предлагаем закрепить в Федеральном законе от 06.03.2006 г. № 35-ФЗ (ред. от 18.04.2018 г.) «О противодействии терроризму».

Соответственно у Вас должен возникнуть вполне резонный вопрос: как данная дефиниция повлияет на антитеррористическое законодательство в целом? Считаем, что:

1. Данная дефиниция станет основой для создания полноценного антитеррористического законодательства, т. к. она предоставляет тот самый «пазл», которого не хватало для создания полноценного определения терроризма в целом, и международного терроризма в частности. Благодаря гибкости данной категории, с помощью нее можно охватить весь национальный опыт страны в борьбе с терроризмом, и данные определения будут отвечать террористической угрозе, не в будущем, не в прошлом, а в настоящем.

2. Благодаря данной дефиниции мы выставляем акценты на национальном законодательстве и воле российского народа. Как известно борьба с терроризмом должна вестись как на государственном уровне, так и на социальном, ведь российское общество как никакое другое знает, что такое смертельная угроза которою несет за собой терроризм.

Далее перейдем непосредственно к определению самого терроризма как родового явления в принципе.

Терроризм – это идеологически мотивированное воздействие насильственного характера, прямо или непосредственно связанное с устрашением населения, направленное на принятие решения или совершение действия (бездействия) органами государственной власти, органами местного самоуправления, международными организациями, социальной группой, юридическим или физическим лицом[37]37
  Ср.: Ковлагина Д. А. Информационный терроризм: понятие, уголовно-правовые и иные меры противодействия: Дис. … канд. юрид. наук / ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия». Саратов, 2016. С. 11.


[Закрыть].

Данную дефиницию необходимо закрепить в статье 3 Федерального закона от 06.03.2006 г. № 35-ФЗ (ред. от 18.04.2018 г.) «О противодействии терроризму».

Как мы можем наблюдать, данное определение отражает сущность терроризма на сегодняшний день. Исходя из него, мы понимаем, что терроризм в первую очередь носит деятельный и насильственный характер. В чем он выражается? Воздействие связано напрямую с действием, т. к. именно действие направлено на достижение определенного результата. Предположим террористической организации необходимо чего-то добиться от конкретного должностного лица, каким образом эта организация поступит? Во-первых, разработает ту стратегию, которая создаст определенные условия, при которых это лицо совершит необходимые требования. Во вторых будет бескомпромиссно этой стратегии следовать. Но чтобы эти условия наступили нужно совершить ряд действий, которые так или иначе будут связаны с насилием. Как известно, насилие может иметь несколько различных форм, одна из них выражается в непосредственной форме физического насилия, а другая в форме психологического. Так что, любое террористическое воздействие связанно прямо или непосредственно с психологическим насилием над личностью, в частности. Данное утверждение довольно просто можно обосновать, с помощью рационального подхода. Неважно куда направленно воздействие террористического характера: на государственный орган, социальную группу, юридическое или физическое лицо, везде под прицелом будет конкретная личность и конкретный индивид. Перед реальной или возможной угрозой совершения теракта, в первую очередь психологическое насилие испытывает конкретная личность, и не важно, находится она в группе или нет. Именно этот психологический фактор является ключевым в принятие наиболее выгодных решений для участников и пособников терроризма. Ведь основной целью является подавление личности путем ее непосредственного запугивания для достижения необходимого результата. Меняется лишь масштаб и направление действий, но психологическое насилие остается фактом, который невозможно игнорировать, и мы захотели его наиболее полно в этом определении отразить.

Так же мы решили расширить список объектов потенциального воздействия терроризма, помимо органов государственной власти и органов местного самоуправления, мы включили социальные группы, юридические и физические лица. Для чего мы это сделали?

Начнем с социальных групп. Как показывает практика и статистика[38]38
  См.: Кисляков П. А. Современные угрозы социальной безопасности образовательный среды и их профилактика // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2013. № 2 (22). URL: https://cyberleninka.ru/article/v/sovremennye-ugrozy-sotsialnoy-bezopasnosti-obrazovatelnoy-sredy-i-ih-proflaktika (Дата обращения: 14.03.19).


[Закрыть], наибольшую опасность для национальной безопасности представляют различные социальные группы. В частности речь идет о студентах, национальных группах, различных движений религиозной направленности. Вы конечно зададите вполне резонный вопрос, как же эти социальные группы могут повлиять на национальную безопасность страны? Отвечаем, во-первых такие группы включают в свои ряды людей, как правило, с возрастным порогом от 17 до 25 лет в среднем. То есть, это в основном российская молодежь. Во-вторых, данными возрастными группами довольно легко манипулировать. Путем предоставления им соблазнительных условий, которые они якобы смогут получить, вступив в ту или иную террористическую организацию и так же чувством их собственного максимализма. Для примера можно привести событие, которое произошло относительно недавно: в 2015 году отбыть в Сирию для участия в войне на стороне экстремистов попыталась студентка МГУ Варвара Караулова[39]39
  См.: Варвара Караулова рассказала для чего она хотела отправиться в ИГИЛ. URL: https://www.gazeta.ru/social/2016/11/17/10341713.shtml#page1 (Дата обращения: 14.03.19).


[Закрыть], а до этого, бросив семью, к «Исламскому государству» (запрещенная в России террористическая организация) присоединился актер Вадим Дорофеев, вскоре погибший в боях[40]40
  См.: Принявший ислам российский актер погиб, уехав воевать в Сирию. URL: https://www.ul.kp.ru/daily/26333.7/3216204/ (Дата обращения: 16.03.19).


[Закрыть]. Как мы видим, только из этих двух фактов, Исламское государство успешно работает с молодым поколением нашей страны, и на этот факт мы попросту не можем закрывать глаза. Мы считаем, что отражение дополнительного объекта в определении терроризма, станет активным толчком на работу с молодежью, как на федеральном уровне, так и на уровне регионов (субъектов федерации), и местного самоуправления. Ведь если потеряем молодежь сегодня – потеряем страну завтра.

Идем дальше, – это различные национальные движения. Так же и социальная группа, которую попросту невозможно оставить без внимания. Российская Федерация является многонациональным и многоконфессиональным государством. Далеко не секрет, что мусульманское население составляет весьма значительную часть российского народа[41]41
  См.: Ковальчук А. Мусульманское население в РФ // Отечественные записки. 2003. № 5 (14).


[Закрыть]. Одной из основной целью Исламского государства (запрещенной в Российской Федерации террористической организации) является вербовка в боевики как можно большее количество мусульман, для создания дестабилизации на Кавказе. Сегодня Кавказ, является главной целью Исламского государства (запрещенной террористической организации в Российской Федерации) для подрыва территориальной целостности России. И если мы на данном этапе не будем уделять должного внимания национальным группам различной направленности, то вскоре мы сможем вновь ощутить весь ужас предыдущих войн связанных с Кавказом.

Также для более точной конкретизации деяний, попадающих под такую категорию как терроризм, мы сделали акцент не только на акт осознанно-волевого поведения, повлёкший общественно опасные последствия в форме действия для таких субъектов как физические лица, но и различных юридических лиц. Например, это и действия муниципалитетов (органы местного самоуправления), и поведение органов государственной власти. При этом мы считаем, что надо рассматривать и бездействия, повлекшие общественно опасные последствия, вышеперечисленных данных субъектов. Ведь, как известно, порой бездействие приводит к большим катастрофическим последствия, чем пресловутое действие, тем более, когда речь ведется о терроризме.

Терроризм никаким образом нельзя поощрять, одно такое промедление, одно подчинение, может спасти в краткосрочной перспективе несколько жизней, но дальше, они заберут намного больше, сотни, тысячи, миллионы наших сограждан могут подвергнуться смертельной угрозе, и поэтому мы считаем, что бездействие, равно как и действие в угоду террористам, должно пресекаться моментально.

Как мы видим, данная дефиниция влияет на определенные стороны правовой жизни государства. Во-первых, данная дефиниция затрагивает социально-экономическую ситуацию в стране и мире в целом. Однако благодаря разумному и рациональному распределению социальных благ и обязанностей мы сможем предотвратить данную катастрофу с наименьшими потерями.

Во-вторых, введение данной дефиниции позитивно отразиться на событиях, которые происходит непосредственно на политической арене. Власть получит больший процент легитимации со стороны общества, вследствие того, что общество будет ощущать себя в безопасности.

Ведь в современных условиях России существуют цели, достижение которых должно стать приоритетной задачей в политико-правовой деятельности государства: построение гражданского общества, развитие экономики, повышение эффективности государственной власти и т. д. Но в условиях террористической угрозы это сложно осуществимо. Поэтому государство должно противодействовать терроризму, чтобы не потерять легитимный статус, тем более что опыт Ливии показал, как это опасно. Для этого в стратегии национальной безопасности РФ[42]42
  См.: Указ Президента Российской Федерации от 31.12.2015 г. № 683 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Российская газета. 2015. 31 дек.


[Закрыть] указывается, что террористическая деятельность – основная угроза конституционному строю РФ и органам государственной власти. В целях защиты власти, необходимо доверие к ней со стороны общества и потому нужна активная работа с ним со стороны политических организаций. Чтобы общество видело, что государство живет не в отрыве от него, а в квинтэссенции с ним.

Возникает проблема: как бороться с терроризмом и при этом сохранить лицо в глазах международного сообщества? Так как действия ВКС РФ были восприняты неоднозначно общественностью в связи с особенностью ментальности и дискурса граждан России. Также открытость информационного пространства показывает веяния своеобразного дискурсного подхода со стороны либеральной оппозиции, характеризующего происходящее крайне негативно[43]43
  См.: Журналист-русофоб Пионтковский мерзко оскорбил Россию и лично Путина. URL: https://zlobodnevno.com/blog/43636276685/ZHurnalist-rusofob-Piontkovskiy-merzko-oskorbil-Rossiyu-i-lichno (Дата обращения: 16.03.2019).


[Закрыть]. Тем не менее, наличие нескольких дискурсов ни положительно, ни отрицательно. Важен конечный результат их борьбы. Таким образом, терроризм запустил часовой механизм, который может привезти к самому страшному результату – расколу единого социального и национального единства государства.

Общеизвестно, что терроризм это лишь средство достижения определенных целей посредством террора[44]44
  См.: Ремизов М. Г. Вечер с Владимиром Соловьёвым от 21.12.2016 г. URL: https://www.youtube.com/watch?v=VpLHVVRlJ0Y (дата обращения: 16.03.2019).


[Закрыть]. Очевидно, что попытки России предотвратить международную катастрофу воспринимаются «в штыки» (достаточно вспомнить убийство А. Г. Карлова[45]45
  См.: В Анкаре застрелили посла России в Турции Андрея Карлова // Новая газета. 19.12.2016. № 143.


[Закрыть]), т. к. сильное Российское государство на международной арене невыгодно никому. В условиях глобализации интересов всего международного сообщества, сложно отстоять свои собственные, особенно когда они касаются суверенности государства. Но, именно это и есть единственный правильный путь Российской Федерации. Народное признание государственной власти можно обрести, только отстаивая национальные интересы своего государства, а уничтожение терроризма это то, в чем заинтересована Российская Федерация.

Обращая внимание на проблему легитимности государственной власти, разберёмся в теоретическом аспекте:

1) наиболее верный интегративный подход к пониманию легитимности;

2) легитимация – динамический аспект легитимности;

3) легитимация включает в себя легализацию[46]46
  См.: Иванов Р. Л. Легитимность государственной власти // Вестник Омского университета. Сер.: Право. 2012. № 1. С. 6–7; Лисюткин А. Б. К вопросу о природе легитимности в юридической науке и практике // Правовая культура. 2014. № 2 (17). С. 11–13.


[Закрыть].

Резюмируя вышеизложенное, обратим внимание на то, что государственная власть не может нормально функционировать без основного своего признака – легитимности. Терроризм – одна из главных угроз такому состоянию власти. Ему необходимо дать соответствующий отпор. И общество не должно препятствовать Вооруженным Силам РФ в решении поставленной перед ними задачи – уничтожении терроризма. России объявлена война международным терроризмом, значит, враг должен быть ликвидирован[47]47
  См.: Ремизов М. Г. Вечер с Владимиром Соловьёвым от 21.12.2016 г. URL: https://www.youtube.com/watch?v=VpLHVVRlJ0Y (Дата обращения: 16.03.2019).


[Закрыть]. Устранив эту проблему, станет возможным реализация целей, указанных в начале работы, развитие государственной власти, общества и страны в целом.

В-третьих, в юридическом смысле, данная дефиниция терроризма как родового явления в принципе станет основным «столпом» для формирования своевременного антитеррористического законодательства в Российской Федерации.

Подытоживая выше изложенные мысли, мы считаем, что данная дефиниция терроризма наиболее полно отвечает современному дискурсу нашей Родины.