Текст книги "Счастливый вечер"

Анатолий Митяев
Счастливый вечер
Рассказы, сказки, повесть

© Митяев А. В., наследники, 2016

© Рытман О. Б., иллюстрации, 2016

© Пестова И. Н., вступительная статья, 2016

© Макет, составление, оформление серии. АО «Издательство «Детская литература», 2016

* * *

1924–2008

И. Пестова
О счастливом человеке

Анатолию Васильевичу Митяеву было уготовано судьбой появиться на свет божий в Рязанском крае, в селе Ястребки, близ старинного городка с замечательным названием Сапожок. Отец его крестьянствовал, мать учила детей в местной школе, где мальчик впервые сел за парту. Читать он начал с пяти лет и всегда был книгочеем и хорошим учеником. Завершать образование ему предстояло в подмосковной Клязьме: отца перевели туда по работе в 1936 г. Однако окончить школу Анатолию Митяеву так и не пришлось. Началась Великая Отечественная война, и вместо десятого класса он добровольцем пошел в армию. Воевал на разных фронтах в гвардейских минометных частях, был контужен под Старой Руссой, при освобождении Белоруссии награжден медалью «За отвагу». После демобилизации стал журналистом, а потом начал писать книги для детей – сначала сказки, потом рассказы о войне.

За полувековую службу российской литературе Анатолий Митяев многое сделал для молодежи страны: издавал газеты и журналы, создавал мультфильмы и конечно же писал замечательные книги. Огромный труд и подлинная любовь к читателю, вложенные в каждое произведение Митяева, призыв делать добро и не забывать о долге перед Родиной оставили свой след в сердцах и судьбах многих российских ребят.

Уже в своих первых сказках Анатолий Васильевич выбирал единственно возможную интонацию для разговора с конкретным читателем по конкретному поводу. Десятилетие работы в газете «Пионерская правда» дало бесценный опыт общения со школьниками, знание их психологии и желаний.

Именно тогда и была задумана уникальная книга для детей по истории военного искусства. Напряженная творческая работа принесла настоящий успех. Разгадав секрет доверия юных читателей, автор уверенно повел их армию за собой в героические походы через века и страны. С тех пор «Книга будущих командиров» стала азбукой патриотического воспитания не одного поколения юных граждан страны и до сего дня остается самым популярным чтением подростков, интересующихся военной историей.

Но мы не будем подробно останавливаться на военно-исторических книгах писателя, которые широко известны, востребованы и переиздаются. Наш сегодняшний разговор – о счастье. Говорят, что счастье – это не столько жизнь без горя и печали, сколько состояние души. Книгу открывает «Счастливый вечер» – детективный рассказ для дошкольников. Сюжет его незамысловат и предсказуем, как сказка с заранее обозначенным счастливым концом. Даша, благополучный домашний ребенок, впервые самостоятельно познаёт мир. Рассказ с удовольствием слушают дети, еще не умеющие читать, – ровесники главной героини. Но интересен он и взрослым, общающимся с детьми. Текст не содержит каких-либо педагогических секретов, но доминирует в нем главное – беспрекословно уважительное отношение к личности ребенка. Оно исходит буквально от каждого, кто повстречался в тот день с потерявшейся Дашей. И его невозможно не принять и не заметить, а заметив, не ощутить дыхания самого автора, который незримо присутствует за спиной девочки, оберегая ее от беды. И потому у Даши вечер того непростого дня подлинно счастливый. Вот основная эмоциональная окраска повествования.

Рассказ задает интонацию всему сборнику и выражает жизненную позицию автора. О детях, так же, впрочем, как и о большинстве взрослых, Анатолий Митяев по природе своей не мог думать плохо, всегда относился к ним с «презумпцией добра». Как заметил один из его друзей, писатель «видел в них все их плюсы, а с минусами не спешил».

Может быть, поэтому самые теплые слова Анатолий Васильевич находил, вспоминая на склоне лет об «утре жизни» – о своем далеком деревенском детстве. И это несмотря на житейские трудности той поры: совсем недавно закончилась гражданская война, в деревне складывались новые отношения, очень многого для нормальной жизни не хватало. И хотя взрослые работали не покладая рук, семья нередко жила впроголодь. В сборник вошли два небольших рассказа-воспоминания из задуманной, но, к сожалению, так и не написанной повести об ястребковском детстве. Скупо прописанный эпизод с валенками – словно набросок картины 1930-х годов, времени коллективизации деревни. О многих подробностях тех событий, увиденных глазами ребенка, предполагал написать Анатолий Митяев. И очень хотел показать главное сокровище своей малой родины – русских деревенских людей, живущих на родной земле. Добавлю от себя – людей, от которых непостижимым образом (по воле случая очутившись в столице) получил в наследство главные крестьянские таланты – миролюбие и долготерпение. Писатель, прекрасно владевший литературным языком, в последние годы жизни признавался, что в разговоре его тянет на рязанский говор – «а́кать», смягчать окончания, вставлять местные словечки и пр. Те глубоко упрятанные корни грели душу, возрождали в памяти давние картины.

С самых первых дней породнился Анатолий Васильевич с красками и звуками потрясающей среднерусской природы тех мест. И родство это на всю дальнейшую жизнь определило пристрастия Митяева, и человека и писателя. Подростком он мечтал быть лесничим. Став столичным жителем, при первой же возможности уезжал на охоту, рыбалку. Последние свои годы жил в сельской местности, с громадным удовольствием работал в саду и огороде.

Десяток рассказов из цикла «Дед Сергей и внук Сергей» написан по впечатлениям жизни Анатолия Митяева уже в другом краю – в селе Троицкое под Переславлем-Залесским. Там, в деревенском доме, им были созданы «Книга будущих адмиралов», «Ветры Куликова поля», «1418 дней» – исторические произведения большого масштаба. Работа эта, требовавшая концентрации энергии и огромного расхода душевных сил, шла очень непросто. Только когда в конце концов нельзя было не прерваться, писатель выкидывал из головы всю историю, и древнюю и новейшую, и выходил на деревенскую улицу. Здесь он хорошенько осматривался и принимался за дела по хозяйству, шел за водой. По дороге к колодцу расспрашивал деда Сергея и бабушку Дуню про последние сельские события. Потом отправлялся на огород и садился за прополку любимой грядки. Иногда к вечеру на столе появлялась рукопись – начало нового рассказа про строгую скворчиху или цветочный мед. Но где бы и о чем бы ни писал Анатолий Васильевич – о деревне или городе, о войне или мире, – его живой разговор с молодыми, как правило, шел о выборе собственного пути в любой ситуации, о том, «как жить, каким быть».

Сказки, вошедшие в сборник, неповторимо авторские, митяевские, и очень разные: большие и маленькие, смешные и не очень. Написаны они были в разные десятилетия XX века, по некоторым сняты мультфильмы. Подробно говорить о них здесь невозможно – их просто надо читать. Вспомним лишь одну – «Сказку о любви». С удовольствием предлагаю прочесть ее современным ребятам.

Традиционных сказочных атрибутов в ней почти нет, разве что такой, почти анекдотический – встреча главных героев в пионерском лагере состоялась лишь благодаря усилиям старика волшебника. А основа сюжета – ЧП в этом лагере: в лесу заблудилась девочка, а мальчик без спросу пошел ее искать. Все невероятно реально и даже приземленно, начиная с завязки. И авторской иронии предостаточно. Конец повествования заведомо счастливый. Внешность героев обозначена двумя штрихами: у Юльки – ямочки на щеках, у Петьки – маленький нос в коричневых веснушках, да еще он ходит в тюбетейке. Вот и всё. Но сам рассказ об этом происшествии вдруг выливается в подлинный гимн высокому человеческому чувству. В поисках любимой Юли Петя старается не только повторить весь ее путь, но как бы перевоплотиться в нее и пережить ее страхи и ощущения.

Ма́стерской картиной ночи в лесу на болоте автор утоляет читательскую жажду острых ощущений. Мы напряженно следим за мыслями и поступками мальчика. Они рисуют живой человеческий характер, в который хочешь не хочешь, а веришь. «Почему мне не страшно? – спрашивал себя Петька, слушая шорохи, всплески, вздохи и бульканье. – Может быть, потому, что Юля где-то недалеко?»

Отроческая мечта о счастье оказалась сильнее всех ночных и дневных страхов. Сказка доказывает реальность земного чуда – чуда истинной любви. Светлого чувства, которое способно поднимать человека выше всех невзгод, преображать его мысли и ощущения, спасать от большой беды. Той общечеловеческой любви, про которую говорят, что она все терпит и все выдерживает. Нам не дано знать, почему автор решил говорить об этих тончайших материях именно с совсем юными, ведь сказка была включена в сборник, рассчитанный на пионеров – ребят среднего школьного возраста. А возрастная педагогика той эпохи, по возможности, стыдливо уклонялась от этой темы. Могу лишь добавить, что в семейном архиве писателя хранится довоенная фотография – групповой снимок из пионерского лагеря под городом Ковровом. Ребята шестого отряда сидят на крылечке столовой. Единственный среди них мальчик в тюбетейке – Толя Митяев. Так хочется отыскать среди девочек ту, что с ямочками на щеках…

Внимательный читатель не найдет в прозе Митяева избыточного описания мира живой природы. Каждый живущий на страницах книги персонаж этого мира – и флоры, и фауны – хорошо известен автору, но описан лаконично, не теряя яркости и образности. Поэтому, прочитав, например, сказку «Кленовый осенник», мы никогда уже не пропустим момента появления на дереве первого желтого листка в самый разгар лета. А в тишине ясного морозного дня, вслед за рассказчиком миниатюры «Снег», вдруг услышим шуршание легчайшей сети снежинок. Даже в самых драматичных эпизодах своих военных историй Анатолий Васильевич позволяет себе порадовать читателя надеждой на спасение не только людей, но и всего живого: собак, скворцов, кузнечиков.

Военная юность на многое повлияла в жизни писателя – не только на содержание книг. Для рядового Митяева война обернулась изнурительно трудной работой. Служба в дивизионе тяжелых минометов была непростой, и задание нельзя было не выполнить или выполнить плохо. В таком случае гибель грозила и тебе, и твоим товарищам, с которыми нужно было таскать на огневую позицию стокилограммовые снаряды. «Эта привычка к труду благородная» определила дальнейшую судьбу Анатолия Васильевича. Всего, чего добился он в жизни – говорю здесь и об образовании, и о службе, и о творческой сфере, – он достиг непрерывным напряженным трудом. Все его незаурядные таланты до конца жизни подкреплялись умением работать, что называется, не покладая рук.

Жизненный путь Митяева не был усыпан розами. Были у него триумфы и ордена, были и периоды гонений за те же самые заслуги. Истинное горе познал он после распада Советского Союза – страны, которой с юности служил верой и правдой. Писателю-ветерану невыносимо было видеть унижение непобедимой и легендарной армии – защитницы любимой Родины. Наступление шло по всем фронтам. Примерно то же происходило и с родной ему литературой для детей: не до детского чтения было, тогда государству, издавать книги и журналы стали люди, далекие от литературы и педагогики, ставящие во главу угла извлечение прибыли. Что было делать гвардейцу в такой обстановке?

Митяев возглавил «Новую Игрушечку. Русский журнал для детей» и вместе с командой единомышленников-бессребреников сумел без поддержки, только на деньги рядовых подписчиков, пять лет издавать прекрасный журнал с отборными литературными произведениями. На восьмом десятке у него как будто открылось второе дыхание. Он писал бо́льшую часть материалов, руководил работой редакции и не давал падать духом товарищам по перу. Вот слова из его новогоднего обращения к детям-читателям в то поистине смутное время – перед президентскими выборами 1996 года: «В канун Нового года, перед светлым праздником Рождества, я загадал заветное желание – быть России страной Счастья! Туча предателей, лжецов и грабителей сгустилась над Родиной, но будет свежий ветер, он непременно разгонит нечисть! Я верю: так оно и будет, потому что растете вы, чья безупречная совесть и высокий ум вознесут вас в XXI веке в руководители державы… Работа предстоит трудная, без надежных помощников не осилить. Кого же взять в помощники? Великих граждан отечества. Их тысячи в нашей тысячелетней истории. Выбирайте, кто роднее, по характеру, по образу мыслей, по деяниям…»

В те годы подписчики журнала ежемесячно могли читать повесть с продолжением «Из дневника Вовика Башмакова». Это было не просто веселое чтение с удивительными фразеологическими исследованиями, выполняемыми главным героем. Как всегда у Митяева, за Вовиком незримо присутствовал автор, не пожелавший закрыть глаза на острейшие проблемы тех непростых дней. Подросток вместе с доброй усмешкой получал дружеский совет, что в этом всеобщем хаосе можно принять, а от чего надо скорее избавляться, например такой: «Высокий ум поможет тебе в бизнесе, но пусть совесть твоя будет безупречна!» Повесть имела большой успех у читателей, что увеличивало количество подписчиков. Коллеги-литераторы высоко оценили ее художественные достоинства.

Удивительным образом круг замкнулся: на финишной прямой Анатолий Васильевич вернулся к жанру повествования, освоенному в самом начале творческого пути. После демобилизации первым местом его работы была редакция районной газеты в подмосковном Пушкино. В ней он и учился писать юмористические материалы и фельетоны, делая это с юношеским азартом и с равнением на раннего Чехова. Полвека спустя, на страницах «Игрушечки» зрелый мастер продемонстрировал мастерство в этом жанре. Ну чем не Счастливый Вечер для писателя!..

Одна молодая журналистка, подробно ознакомившись с материалами биографии Митяева, так написала в газете: «Можно сказать, что Анатолий Васильевич был счастливым человеком. На войне его не убили, всю жизнь занимался любимым делом, семья его по-прежнему боготворит. Что же еще человеку надо?»

Как известно, счастлив тот, кто сам себя считает счастливым. Зная Анатолия Васильевича Митяева, позволю себе дополнить цитату. Всю жизнь для полного ощущения Счастья этому прекрасному человеку необходимо было самому любить и семью, и страну, и своего замечательного читателя.

И. Пестова

Дед Сергей и внук Сергей
Рассказы

Счастливый вечер

Даше приснился сон, будто соседские мальчишки бросили в лужу ее медвежонка. Медвежонок лежал в луже и печально глядел на хозяйку глазами-пуговками.

Сон приснился утром, когда уже надо было вставать. Даша проснулась и заплакала.

– Ты что плачешь? – спросила бабушка.

– Медвежонка жалко… Зачем они бросили его в лужу?..

– Какого медвежонка? Кто бросил? – не поняла бабушка. – Твой медвежонок на подоконнике, никто его не трогал, – успокоила она внучку и ушла на кухню стряпать.

Даша встала с кровати, поглядела на игрушку, но плакать не перестала.

– Не реви! – сказала бабушка. – Вот позову милиционера – он тебя заберет.

Даша знала: бабушка всегда говорит так, а милиционер не приходит. Она заревела пуще. Бабушка бросила стряпать, сняла телефонную трубку и громко сказала:

– Алло! Это милиция? Заберите мою внучку Дарью Петровну. Она все утро плачет и не дает мне готовить завтрак. Скоро придете? Очень хорошо. Приходите…

Даша испугалась, перестала плакать. Сама умылась, сама оделась. И все поглядывала на дверь, все слушала, не идут ли за ней.

Поспел завтрак. Даша быстро съела его: ей хотелось поскорее уйти на бульвар, где они с бабушкой гуляют. Пусть милиционер ищет ее в доме…

А бабушка не торопилась. Она положила в авоську сломанный утюг, пересчитала мелочь в кошельке, покрылась одним платком, потом переменила его. Только после этого они пошли.

Даше пришлось постоять во дворе. В соседнем подъезде была мастерская, где чинили утюги, – бабушка отдавала туда свой утюг.

К Даше подбежали две собачки. Ножки у них были тонкие, как прутики, глазки черненькие, как бусинки. Когда собачки прыгали, у них на ошейниках звенели медали. Звон был веселый, собачки не кусались. Даша забыла утренние страхи. Ей тоже стало весело.

Бабушка наконец отдала утюг и пошла с Дашей на бульвар. А там играли ребятишки. Кто качался на качалке, кто прыгал через веревочку, кто лепил пироги из песка. Даша забралась на качалку и только качнулась раз-другой, как увидела милиционера. Она вспомнила, что бабушка звонила в милицию.

«Милиционер идет, чтобы забрать меня», – подумала Даша.

Даше стало страшно. Она слезла с качалки и побежала в кусты, которые росли на краю бульвара.

Даша сидела в кустах, а милиционер все шел. Тогда она пролезла сквозь чугунную ограду и побежала через улицу. На счастье, автомобили ехали далеко. Даша уже была на тротуаре, когда по мостовой помчалась вереница машин.

Даша шла и оглядывалась, не догоняет ли ее милиционер. Милиционера не было. Тогда она стала рассматривать афиши. Ей понравилась афиша, на которой желтый тигр прыгал сквозь огненный круг.

«Вот храбрый, – подумала Даша, – не боится обжечься!»

Потом девочка постояла около автомата, который продавал газированную воду.

Тут мороженщица провезла мимо синий ящичек на гремучих колесиках, и Даша пошла за ним.

Идти за ящичком было хорошо: все прохожие уступали ему дорогу. Мимо аптеки, мимо парикмахерской, мимо сырного магазина, мимо газетного киоска, мимо музея, мимо домов – больших и маленьких – катился ящичек. И Даша все шла за ним. Она осмелела, стала помогать везти его – толкала сзади.

Мороженщица оглянулась, увидела Дашу и сказала:

– Мороженое кончилось. Ты, девочка, ступай за угол. Там должны продавать эскимо.

За углом шофер накачивал шину. Даша стала смотреть на шофера. Когда шофер прикрутил колесо к автомобилю и уехал, она вспомнила про бабушку.

Девочка думала, что бабушка близко, что вот-вот она увидит бабушку, сядет рядом с ней на скамейку, положит голову на бабушкины колени и они будут сидеть так долго-долго. Даша и не догадывалась, как далеко ушла от дома.

Улица, по которой теперь брела девочка, была пустынной. На одной стороне стоял длинный кирпичный дом с окнами, затянутыми решеткой. За окнами громыхало и взвизгивало: там работали какие-то машины. А на Дашиной стороне был забор из свежих досок. За забором было тихо, будто кто-то притаился там. Это пугало девочку. Но, чтобы увидеть бабушку, надо было идти, и Даша шла. Ее сандалики упрямо шаркали по асфальту: тше-ше, тше-ше…

Забор не кончался. Он, наверное, был бесконечным. Он отгородил Дашу и от бульвара, где играли ребята, и от дома, и от бабушки. Даше стало очень жалко бабушку. Слезы сами закапали из глаз. Она, наверное, заплакала бы горько, но тут увидела знакомую афишу, наклеенную на шершавые доски, – желтый тигр без страха прыгал сквозь огненный круг. Даша обрадовалась знакомому тигру, остановилась, провела рукой по его полосатому боку, будто погладила, а потом дотронулась пальцем до огня. Нарисованный огонь не жегся.

Даша села под афишей. Из глаз снова закапали слезы. Они падали темными кружочками на асфальт и тут же высыхали.

Даша много раз слышала слово «потерялся». Тогда она не понимала, что это значит. А теперь поняла, потому что сама потерялась – была одна на чужой, безлюдной улице, около бесконечного забора, и неизвестно было, кто там за забором. А самое плохое заключалось в том, что ни бабушка, ни мама с папой никогда больше не увидят Дашу, а Даша никогда не увидит их.

Девочка не заметила, как около нее остановился велосипедист в красно-белой шапочке, похожей на половину мячика.

– Ты что тут делаешь? – спросил он. – Сторожишь афишу? И почему ты в слезах? Тигр укусил?

Даша посмотрела на велосипедиста и ничего не ответила. От этих добрых слов ей стало совсем горько. Сжавшись в комочек, она заплакала так, что плечи вздрагивали.

– Ты где живешь? Ты знаешь, где твой дом?

– Не знаю… – еле выговорила Даша.

– Вот оно что!.. – будто бы обрадовался велосипедист. – Так бы сказала сразу. Давай-ка садись сюда. Поедем искать твой дом. Дома́ искать просто: они стоят на месте, никуда не бегают. Вот была бы катавасия, если бы дома́ убегали от своих жильцов!.. А раз он стоит, мы его в два счета найдем.

Даша сидела на раме, держалась обеими руками за руль. Велосипедист одной рукой тоже держался за руль, а другой держался за седло и вез велосипед. Они скоро миновали забор – он вовсе не был бесконечным – и выехали на широкую людную улицу.

– Ты гляди хорошенько, – сказал велосипедист. – Как увидишь свой дом, кричи «стоп!».

– Буду глядеть, – ответила Даша. – А почему вы сами не едете?

– Милиционер будет ругать.

– Кого будет ругать? – спросила Даша. Она вспомнила утренние события и испугалась.

– Меня, конечно. Скажет: «Ты что же, хочешь под машину угодить?» И еще скажет: «Тебе что же, ребенка не жалко?» Двоим на одном велосипеде ездить нельзя. Ты в одну сторону будешь крутить руль, я – в другую. Вот и свалимся.

Улица кончилась. Впереди открылась шумная площадь.

– Так где же твой дом? – спросил велосипедист.

– Нет его, – ответила Даша.

Множество людей было на площади. И каждый знал, по какой улице, по какому переулку, какой дорожкой надо ему идти, чтобы попасть к себе домой. Автомобили знали дорогу к своим гаражам, троллейбусы – к паркам, где стоят ночью, где чинят их и моют. Голуби, кружившие над площадью, все до одного знали свои гнезда. Велосипедист тоже знал, где его дом. Только одна маленькая Даша не знала.

– Дальше нам двигаться нельзя, – сказал велосипедист. – Иначе мы еще больше все перепутаем. Знаешь, поедем-ка к людям, которые все знают, – они в два счета помогут нам.

Свернув в переулок, велосипедист направился к зданию, на котором была синяя вывеска с белыми буквами: «МИЛИЦИЯ».

Когда Даша увидела милиционеров, она вцепилась в ногу велосипедиста и закричала:

– Я же не плачу, я утром плакала, я больше никогда не буду плакать! Я домой хочу…

– Это хорошо, что не плачешь, – сказал дежурный милиционер. – Вот только умыться тебе надо. Умоешься, и начнем искать твой дом. Ты не видишь свои щеки и не знаешь, какие они у тебя «красивые». С такими щеками домой никак нельзя.

– Иди-иди, малышка, с дядей, – сказал велосипедист.

И Даша пошла с милиционером. Он открыл дверь, обитую клеенкой. Даша оказалась в комнате. На середине ее, в кадке, стоял фикус, около него – большой серый конь на колесиках. На желтом столе лежали книжки и синий сморщенный шарик.

– А чьи это игрушки? – спросила Даша.

– Твои, – ответил милиционер. – Пока не найдем твой дом, они будут твои.

Милиционер принес ящик. Даша встала на ящик перед умывальником. Она умывалась с мылом. Милиционер стоял рядом, поддерживал ее за плечо.

– Фамилия у тебя очень распространенная, – говорил он, – Николаева. Людей с такой фамилией тысячи. Вот была бы ты дочкой Робинзона Крузо, мы твой дом сразу нашли бы. Семья с такой фамилией одна на весь наш город. А зачем же ты убежала от бабушки?

– Я не от бабушки, – ответила Даша, – я от милиционера.

И Даша рассказала, как несчастливо начался этот день: как приснился ей медвежонок, как она плакала и как бабушка звонила в милицию, чтобы Дашу забрали.

– Вы не нашли меня потому, что я ушла гулять, – сказала Даша.

Милиционер снял полотенце с крючка, подал Даше. Помолчал.

– А ты знаешь, Даша, бабушка нам не звонила. Трубку сняла, номер не набирала, просто так говорила. – И добавил с досадой: – Хоть бы сейчас догадалась позвонить! Небось голову потеряла теперь…

Даша улыбнулась: «Как это – потеряла голову? Разве можно потерять голову? Как же искать голову без головы?»

Даше уже не было страшно в милиции. Она сидела на стуле, пила кофе с вафлями и рассказывала обо всем, что с ней было. И когда она кончила рассказывать, милиционер погладил ее по голове и сказал:

– Да ты, оказывается, молодчина! Дом-то твой мы сейчас найдем.

Он пошел к телефону и стал звонить. Он позвонил в Трест бытового обслуживания и попросил, чтобы сообщили адреса мастерских, которые открыты во дворах. Он позвонил в Общество служебного собаководства и попросил, чтобы сообщили адреса владельцев тойтерьеров – собачек с глазами-бусинками.

Милиционер записал адреса на большом листе бумаги, сел рядом с Дашей на диван и стал что-то зачеркивать карандашом.

– Ну вот, твой дом почти нашли. Поблизости от того места, где ты заблудилась, есть три дома, во дворах которых чинят утюги и где живут маленькие собачки с медалями. Один из трех домов твой. Сейчас ты сядешь в мотоцикл и поедешь. Ты ведь узна́ешь свой дом?

– Узна́ю! – обрадовалась Даша.

Бабушка не видела, как Даша ушла с бульвара. Она сидела с другими старушками на лавочке, говорила о том о сём и поздно хватилась внучки. Бабушка металась по улице, всплескивала руками, охала и спрашивала всех: «Вам не попадалась девочка в синеньком платьице?» Девочку в синем платьице никто не видел. «Вы, бабуся, идите в милицию», – советовали ей.

Дежурный попрощался с Дашей и посадил ее в коляску зеленого мотоцикла.

Милиционер-мотоциклист завел мотор, кивнул Даше: «Держись крепче!» – и они помчались.

Милиционеры-регулировщики пестрыми палочками-жезлами освобождали дорогу зеленому мотоциклу: они словно догадывались, что он везет Дашу домой.

Даша узнала свой дом сразу. Это был хороший дом: из кирпичей, с разноцветными балконами, с липками, росшими под широкими окнами.

– Вот он, вот он, мой дом! – закричала Даша.

И тогда милиционер убавил скорость, повернул под арку и остановился во дворе. К мотоциклу сбежалось много народу: и взрослые, и дети. Все знали, что Даша потерялась, и все теперь радовались, что Даша нашлась.

Даша улыбалась: ей понравилось ездить в милицейском мотоцикле. Она глядела на всех озорными глазами и искала бабушку. А бабушки не было.

– Ну вот, – сказал милиционер-мотоциклист, – внучка нашлась, дом нашелся, так бабушка потерялась.

А в это же самое время милиционер-дежурный вызвал второго мотоциклиста и приказал ему отвезти домой бабушку.

– До свидания, гражданка! – сказал дежурный. – Пришли бы вы пораньше – уехали бы вместе с внучкой. Ну ничего, встретитесь дома.

Соседи предлагали Даше побыть у них, пока не вернулась бабушка и не пришли с работы папа с мамой. Даша не знала, что лучше: пойти к соседям или сидеть в зеленой коляске.

Но тут под аркой раздался треск, и во двор въехал еще один мотоцикл. Он привез бабушку.

Бабушка увидела Дашу и всхлипнула.

– Спасибо! – сказала бабушка милиционерам.

Она взяла Дашу на руки и пошла в дом.

Мотоциклисты уезжали со двора, а Даша махала им рукой. Она уже забыла несчастливое утро, потому что был счастливый вечер.