Текст книги "Испить воды из родника…"

Анатолий Пшеничный
Испить воды из родника…

Не замерзают родники

 
Не замерзают родники,
Зимой забывшие о тропах,
Они как будто тайники
Лежат в серебряных сугробах.
Молчат леса, как ледники,
Грустят застывшие просторы…
И лишь под снегом – родники
Ведут живые разговоры.
Не замерзают родники,
У них дела просты и строги —
Толкать течение реки,
Поить уставшего в дороге.
И я опять пройти не смог,
Чтоб не рассыпать снег руками
В том месте, где плывет парок,
Как синий дым над угольками.
 
 
…Я побродяжил, пошагал,
Повоевал, где было надо,
Потосковал, поколдовал
На чистых картах листопада,
Но, воротясь издалека
Назло метелям и погоням,
 
 
Как будто к струям родника
Я припадал к твоим ладоням…
Как много стужи и тоски
Дарует нам судьба земная.
Не замерзают родники,
Ведь им любовь – сестра родная.
Я буду пить из родника
И целовать ладони эти…
И будет дальше плыть река,
И будем дальше жить на свете.
 

Две звезды

 
Две звезды над рекой заблистали,
Озарили родное село…
Думал – ноги мои подустали,
Оказалось,
Что душу свело…
 
 
Падал медленным ястребом вечер,
Удивлённо скрипел краснотал…
Думал – бросят мне руки на плечи,
Оказалось – никто не узнал.
 
 
Постоял у знакомых перил,
Пробежался глазами по крышам.
«Здравствуй, родина!» – проговорил.
Даже лая в ответ не услышал.
 

Кому ты нужен…

 
Я как будто занедужил,
Слышу голос за спиной:
– Ну скажи, кому ты нужен,
Кроме матери родной?
Кто поймет и не осудит,
Лист почтовый теребя,
Кто печаль твою остудит,
Кто поплачет за тебя?..
 
 
Ну а если нет спасенья,
Мир, как жуткое кино —
Под кладбищенской сиренью
Твоя матушка давно,
Если дом твой перевьюжен,
Если окна без огней,
Ты скажи – кому ты нужен,
Кроме Родины своей?
 
 
Кто-то в гору, кто-то в нору,
И жена, махнув с крыльца,
Сыщет новую опору,
Сменит камень у кольца,
Но на дальнем перегоне
Будут душу согревать
Две горячие ладони,
Это – Родина и мать!
 
 
Потому опять и снова,
Будто вены на руке,
Два заветных этих слова
Рядом в русском языке.
Пусть сияют, завлекая,
Чужедальние края…
Там, где матушка родная,
Там и Родина твоя!
 

Нас не отучат родину любить…

 
…Всё на продажу. Прочее забыть.
Боготворить лишь деньги или силу…
Нас отучают Родину любить —
Единственную, кровную – Россию.
То недород, то к звёздам недолёт…
И веселится, статус свой развеяв,
Страна «не получившихся господ»
И высокопоставленных лакеев.
…Но в глубине родной моей страны,
Средь деревень, тоскующих о чём-то,
Бесценным слоем скрытой старины
Ещё живут Шайтанка и Ключёвка!
Там прописные истины строги:
Не красть, не врать, завет оставить сыну.
Там тоже пьют, но отдают долги,
Там тоже бьют, но не стреляют в спину!..
Их с каждым годом меньше – этих мест,
Где, не хитря, служить идут в солдаты,
Где непритворно крестятся на крест
И знать не знают взятки и откаты…
А мы не там. Мы в блогах, мы у касс,
И поят нас не родники, а тина,
Но по ночам не зря тревожит нас
Фантомной болью память-пуповина.
И до тех пор, пока нам эту нить
Не оборвут нож острый или выстрел —
Нас не отучат Родину любить
Учителя, не знающие истин!
 

«Что происходит?..»

 
Что происходит?
А то происходит —
Милая родина в землю уходит.
Едешь домой —
От версты до версты
Россыпью бревна, зола да кресты…
 
 
Что происходит?
А то происходит —
Сонный начальник по кладбищу ходит:
«Что впереди? —
Расширяем погост,
Ждём в этом деле
Великий прирост…»
 
 
Что происходит?
А то происходит —
Сеяли правду,
Да что-то не всходит…
 
 
Чёрные руки, испитые лица:
«Здравствуй, родимый,
Приехал проститься?..»
 

Перо жар-птицы
(предолимпийское стихотворение)

 
Как будто в ноги дорожка млечная
Упала – в звёздах вся – с небеси..
Замри, планета – пятиколечная
Гуляет радость всея Руси!
Гуляет жарко – с размахом правильным,
Счетов не ведая, напролом,
Как будто факел ей сзади вставили,
Назвав жар-птичьим его пером!
Наряды, речи, эскорты мощные,
Чтоб все на свете открыли рты…
И стала радость вдруг скоморошьею,
Сменив достоинство на понты.
Огонь – в Байкале, в тайге, на полюсе,
В упряжках, шахтах, внутри ракет
И даже, как бы, в открытом космосе,
И даже там, где и жизни нет…
 
 
…И через этот фанфарно-бешеный
Безумный праздник – письмишко мне:
«Закрыли школу, убрали фельдшера —
Мол, денег нету на нас в казне…»
 
 
… Моей глубинке, где жизни донышко
Всё приближается – плачь-не плачь —
Хотя пушинку с того бы пёрышка —
Жила бы школа и был бы врач!
 

Ноябрь 2013

«Умом Россию не понять…»

 
«Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить,
У ней особенная стать,
В Россию можно только верить…»
Так хорошо сказал поэт —
Как будто горсть рассыпал света.
Найти бы правильный ответ,
Оспорив истину поэта…
 
 
Но если брат стреляет в брата
И с куполов летят кресты,
То не Россия виновата,
А виноваты – я и ты.
Ты хочешь мира и любви,
Но из-за прихоти придурка,
Сияет Храмом на крови
Вершина Екатеринбурга.
«Умом Россию не понять…»
А я хочу под этим солнцем
Боготворить – а не стрелять
Своих царей и стихотворцев.
 
 
Когда неистовое стадо
Растопчет память, как цветы,
То не Россия виновата
А виноваты – я и ты.
Всё не находится аршин
Её падениям и взлётам,
Она от впадин до вершин
Покрыта кровушкой и потом.
Пусть не пойму, но возвращусь,
В каких бы далях не носило —
В свою непонятую Русь,
В свою безмерную Россия.
 
 
Кто не грозил бы ей распятьем,
Её вовек не истребить,
Коль не дано её понять нам,
Мы будем – верить и любить.
 

В отпуске

 
Снова тёплою краской нальётся
Летний день под названьем «среда».
Что аукнется – то отзовётся —
На Руси говорили всегда.
 
 
Я стою в середине недели
Посерёдке родимой земли
И смотрю, как уральские ели
Синей дымкой простор замели.
 
 
Не схвативший за пёрышки славу,
Не поймавший кураж на весло —
Что я сделал для милой Державы,
Чтобы так мне беспечно везло?
 
 
Чтобы так мне спалось на рассвете,
Чтоб такой вот поймался карась,
Чтоб красивые девушки эти
Шли навстречу, глазами искрясь?..
 
 
…Не по праву ты полон весельем
И толкаешь торжественный спич —
Отпускным изумлённый бездельем,
В отчий дом залетевший, москвич!
 
 
Воробьиная села семейка
На подсолнушек исподтишка,
Школьный друг завернул на скамейку:
«Сдал посуду – купил портвешка…»
 
 
Мы за родину выпьем на славу.
Выйдет мама:
«Давай провожу…»
…Не качай головою, Держава —
Отпуск кончится – я отслужу!
 

Убитые звери

 
Вдоль автострад – убитое зверьё.
Как простыня над ними – ветер века.
Шальная скорость сделала свое —
Не стой, зверьё, на тропах человека!
 
 
Давно ль и я не знал про авторут,
Живя в дворнягах и не веря сроду,
Что где-то там медали раздают —
Не за геройство —
Просто за породу.
 
 
Таких собак не выпустят к шоссе,
Ну а дворняги —
что в них за пропажа!
И два пятна горят на колесе,
Как две звезды на кромке фюзеляжа.
 
 
…Ты не виновен, слышишь, скорый век!
Я знаю путь к причине и итогу:
Запомни, зверь,
не любит человек
Тех, кто ему перебежал дорогу!
 

В пробке

 
Бедные тачки – «Порше»
и «Феррари»!..
Вам бы на скачки, вам бы на ралли…
Вам не терзать бы мосты и коробки,
Мордами тычась в московские пробки!
Вам не шарахаться б так вот – не гордо,
На холостых оборотах скуля —
Вон от того полудохлого «Форда»,
Иль, прости Господи, от «Жигуля»!..
 
 
Так вот и люди – солдаты амбиций —
Рвутся из отчих просторов в столицу
И разбивают высокие лбы
О беспросветную тяжесть толпы!
В людоворотах и судьбомешалках —
Гений, герой ли – упрям и ретив —
Быстро теряет породу в осанке,
В пазла кусочек себя обратив…
 
 
Что же нас гонит, скажите на милость —
В непроползаемость, непроходимость,
В эту опасную, будто бы ВИЧ,
Ложную капсулу
с брэндом: «Москвич»!..
 
 
Но где-то есть ведь в России просторы,
Где только ветер свистит у виска,
Где не тоскуют педали и шпоры!
 
 
…Ну разожми свои когти, Москва!..
 
 
И будем знать мы
без всяких пророчеств,
Вольно шалея от вольной тропы:
Самое страшное из одиночеств —
Есть одиночество среди толпы!
 

Три вокзала

 
Я рванусь из распухшего зала,
Полтолпы прижимая к груди,
Три дороги лежат,
Три вокзала,
Словно три древнерусских пути.
Простираются жаркие руки,
Две минуты —
и хрустнет песок.
И летят поцелуи разлуки
Справа, слева
И наискосок…
 
 
Дорогие залётные гости!
В колыхание солнечных струй,
Словно звонкую денежку, бросьте,
О возврате моля,
Поцелуй!..
 
 
И опять эта старая повесть:
Под рыданье московских ворон
Поплывёт зацелованный поезд,
Зацелованный смолкнет перрон.
 
 
Три вокзала – за вехою веха
От клубка расстилается нить.
Я бы тоже отсюда уехал,
Если было б кому проводить.
 

«Набирают друзей в интернете…»

 
Набирают друзей в интернете,
Как грибы в лесу —
только б успеть!
Дяди взрослые, тёти и дети
Позывные забросили в сеть!
Пальцы быстрые в клавиши тычутся —
Отыскать, заманить, обогнать:
«У тебя уже сколько? Ах, тысяча!
У меня вот – две тысячи пять!..»
Как на нитку бессчётные бусины
Всё нанизывают имена…
Оглянитесь, ослепшие юзеры,
На не знавшие вас времена!
Там – без клавиш блютузно-вайфаевых
Мы умели сжимать кулаки,
Там друзей на всю жизнь выбирали мы
За надёжность и крепость руки!
 
 
…А земля всё такая же, вроде бы,
И вода, но, как кровная месть
Входят в мозг —
виртуальная родина,
Виртуальная дружба и честь?
 
 
… Заболею – код дальнего города,
Наберу, отложив ноутбук:
– Здравствуй, друг.
Без тебя что-то холодно…
И услышу:
– Дождись меня, друг!..
 

Позывные ушедших друзей

 
В тесной книжке моей телефонной,
Что былое хранит, как музей,
Продолжают свои перезвоны
Телефоны ушедших друзей.
Вот Серёга, вот Юра, вот Сашка —
Сократившие путь свой земной,
С кем мне было по жизни не тяжко,
Кому было не тяжко со мной.
 
 
Среди шумных вестей, новостей и гостей,
Где бы вас не носили ветра,
Пусть как прежде живут позывные друзей —
Не спешите стирать номера!
 
 
Мы не так уж и прожили много,
И летая маршрутом своим,
Не судили товарищей строго,
Чтобы быть не судимым самим.
Так же падают листья и звёзды,
Те же волны звенят у колен…
Только жалко – мы поняли поздно,
Что друзьям не бывает замен!
 
 
Среди шумных вестей, новостей и гостей,
Где бы вас не носили ветра,
Пусть как прежде живут позывные друзей —
Не спешите стирать номера!
 

Нужные люди

 
В белой вазе икра,
Ананасы на блюде,
Протирает хозяйка
Плафон и цветок…
Суетливым зверьком:
«Будут нужные люди!..» —
От стола к телефону
Летит шепоток.
 
 
А я знаю других —
Так воистину нужных,
Приходивших ко мне
В дни горючих утрат,
Находивших меня
Среди сумерек вьюжных,
Нисходивших ко мне,
Если был виноват…
 
 
…Будут нужные люди —
Их место не с краю,
Будут нужные речи,
А там – не робей!..
Ах, как время летит!
Беспощадно теряю,
Бесполезно зову
Моих нужных людей.
 
 
Но пока на земле
Пишут письма любимым
И от судеб к судьбе
Осязаема нить —
Не покинь меня, тяга —
Быть необходимым,
Не оставь меня, радость,
Ответно любить!
 

Бои без правил

 
Я дрался честно,
не «косил» и не лукавил
И слыл бойцом
не ради красного словца…
Но объявили нам:
– Теперь бои без правил
И можно все, но до победного конца!
Да как же так,
ведь нас по-честному учили:
Не рвать зубами и лежачего не бить!
А тут одна альтернатива – или-или,
А что учили – наплевать и позабыть!
 
 
Тяжелый век, тяжелый вес,
тяжелый жребий
И бой тяжелый,
словно брань без запятых,
И поминальный всепрощающий молебен
Уже назначен для кого-то из двоих.
И просит крови тот,
кто на тебя поставил,
И будет кровь,
боишься крови – не вяжись!
Не надо судей, ведь идут
бои без правил,
Бои без правил,
как и в целом наша жизнь!
 
 
А наша жизнь такая стала непростая
И в ней до смерти —
как от бакса до рубля,
Любовь – товар,
а вместо дружбы просто стая,
В которой много нас,
но каждый за себя!
И если друг тебе ловушек понаставил,
А за спиной твоей —
подруга ждет других Не удивляйся, человек,
в боях без правил
Одно лишь правило,
что правил – никаких!
 
 
Я устоял и не доверился соблазну
Пустить на выручку
припрятанный металл
И не ударил ниже пояса ни разу,
И у лежачего я кости не ломал.
Кто победил из нас,
я так и не дослушал,
А только слышал,
как у стенки приговор:
«За то, что наше правило нарушил…»
И молнии короткие в упор…
 

«После просмотра фильма «Высоцкий…»

 
После просмотра фильма «Высоцкий…»* —
Того, где за звёздами неба не видно,
Хочется выплеснуть в мир этот плотский —
Горло сдавившее слово: «Обидно…».
Как же обидно за память со сроком,
За воссиявших, пропевших, но павших —
Наших поэтов и наших пророков,
Наших героев и гениев наших!
…Наши поэты и наши пророки —
Певшие так, как другие не смели,
Что нам их слабости или пороки —
Мы их не знали и знать не хотели!
И в настоящем, а не во вчерашнем
Времени – без понуканий и рвачеств —
Правду за нас говорили бесстрашно,
Гибли за нас, за кулисы не прячась!
Мы и сегодня в тоске стопричинной
Слушать готовы их песни и речи —
Ценятся горы по свету в вершинах —
А не по сумраку гибельных трещин!
 
 
…Сладко отсчитывать дозы и литры
Тех, кто в бессмертье летел средь заторов…
Кончился фильм, и осыпались титры
Мелочью медной с известных актёров…
 
 
И на Урале, где вспоены кровью
Сосны, застывшие в позе вопросов,
Жизнь променявший на подлость сыновью —
Больно аукнулся Павлик Морозов…
 
 
…Как тяжела ты, предательства рана,
Лучше бы сразу удар ножевой!..
Кажется, крикнуть хотел он с экрана:
«Скажите спасибо, что я не живой!..»
 

Белый храм

памяти Игоря Талькова

 
Уж так устроен белый свет —
И это снова повторится —
Когда рождается поэт,
То перед ним или вослед
В ночи рождается убийца.
 
 
Лишь небеса над головой
У них всегда одни и те же,
И в этой схватке роковой
До срока – дым пороховой
Как дым табачный – безмятежен.
 
 
Поэт не верит в этот срок,
Как зной не верит в день метельный,
Над перекрестками дорог
Крыла его летучих строк
Оберегает крест нательный,
 
 
Но без конца болит душа,
И вместо песенок «во славу»,
Столпы сановные круша,
Стекает боль с карандаша —
За оскорбленную Державу!
 
 
Ему шептать бы о любви,
Ему б сюжеты интересней!
Но на слезах и на крови,
Держа иконы, алтари,
Как белый храм,
восходит песня!
 
 
Она восходит там, где мгла,
Где славят лживого мессию…
Ея сияют купола
И бьют ея колокола:
Спаси и сохрани Россию!..
 
 
Кому опасен ты, поэт?
Кому от слов твоих не спится?
 
 
Смолкает зал,
И гаснет свет,
Лучи находят силуэт,
И поднимается
Убийца…
 
 
…Но храм из музыки и слов
Стоит весь в белом на опушке.
Неотомщенные,
С крестов
Глядят Рубцов и Гумилев,
Есенин, Лермонтов и Пушкин.
 
 
…И вновь рождается поэт.
 

«Затопила мама печь…»

 
Затопила мама печь
Белыми поленьями.
Хорошо с дороги лечь —
К потолку коленями,
Будто вдаль не унеслось
Зим четыре короба,
Будто вовсе я не гость
Из большого города.
Замело былую грязь
Белою порошею.
Только мать и дождалась,
Да друзья хорошие,
Ну а та, кто столько лет
Каждой ночкой снилась,
Мне украдкою вослед
Лишь перекрестилась…
От конца и до конца
Я поселок вымерю,
Над могилою отца
Сигарету выкурю.
– Чей же будешь-то, юнец? —
Спросят долгожители
И вдогонку:
– Молодец,
Не забыл родителей…
 
 
Стог соломы, как луна
Светит над пригорками,
Настоялась тишина
На берёзах с елками.
Обронил заботы с плеч
Ветками оленьими…
Это мама топит печь
Белыми поленьями.
 

Куда уходят матери от нас?

 
Вы сбавьте шаг, когда идёте мимо
Простых оград, где крестик да трава…
Любовь и мама —
Так неразделимы
Простые эти,
добрые слова!
 
 
Нам не до писем.
Мы – как телеграммы —
Туда-сюда…
Не помня до поры,
Что не было бы без любви и мамы
Ни нас самих, ни нашей детворы,
Ни сладких снов на золотом восходе,
Ни лучших слов с росинками у глаз…
 
 
А всё-таки – куда они уходят?
Куда уходят матери от нас?
 
 
Средь миллионов или миллиардов
Лучистых звёзд, сигналящих во мгле,
Я точно знаю – матушкиным взглядом
Горит одна —
И тянется к земле!
 
 
Она горит, она не умирает,
Чуть отдохнёт и запылает вновь…
 
 
Нам наши мамы землю согревают,
Чтобы на ней не кончилась любовь!
 

Камешек удачи

 
Мне, выходит, повезло,
Как твердят всезнайки,
Что увидел я его
Среди прочей гальки.
 
 
Я теперь от всех тревог
Ограждён незримо —
Ведь со мною будет Бог —
Будет «Бог куриный».
 
 
Тот, кто шутит – тот живёт,
Шутки принимаю..
Но покоя не даёт
дырочка сквозная:
 
 
Камень, кто тебя пробил,
Неужели – волны?
Камень, кто тебя убил,
Неужели – войны?
 
 
Неужель, чтоб Богом быть,
Нужно через кости
Непременно пропустить
Пули или гвозди?..
 

«Мысли вредные бродят по лбам…»

 
Мысли вредные бродят по лбам,
Лезут в головы с наглостью спамов:
«Верить Богу, не верить попам…»,
Отвернувшись от роскоши храмов!
 
 
У кого нам просить доброты,
Коль, затмив собой иконостасы,
Безвозвратно вросли в животы
Золотые кресты и алмазы?
 
 
…Есть два края у божьей тропы.
И не слепит глаза позолота
Там, где батюшки, а не попы
Тянут лямки господней работы.
 
 
И горжусь я, что в Храме таком
Я крещён был под пенье старушек —
Под простым оловянным крестом,
Под медалями вместо игрушек!
 
 
Потому-то, словцом не соря,
И готов умереть я без крика —
За Отечество, а не «царя»,
И за веру, а не за владыку!
 

Начинаю сначала

 
Не беда постучала,
И не рухнула высь,
Но сегодня – сначала
Начинаю я жизнь,
Начинаю – рискую
У судьбы на краю —
Неизвестную, злую,
Но до нитки – свою!
 
 
В этот вечер негромкий,
Где закат, как экран,
До прокушенной кромки
Я наполню стакан,
Словно бритвою, водка
Полоснёт под губой,
Непростая работка —
Расставанье с собой!
 
 
До свиданья, подруги,
До свиданья, друзья,
Не вините в испуге,
Покаяньем грозя!
Если в чём и покаюсь —
В том, что хлебом крошил,
В том, что жил, пригибаясь,
И что мало грешил…
 
 
Столько лет за спиною —
Быть пора бы уже
Голове – с сединою
И покою – в душе!
Но покой или волос —
Это сущий пустяк,
Если жизнь напоролась
На два слова:
«Не так».
 
 
Не ищите улики,
Ведь не взять под вопрос
Чёрно-белые блики
На клавирах берёз.
Все торги да уступки,
Тряпки, «бабки «, гульба…
Чем дороже покупки,
Тем дешевле судьба.
 
 
Так и жил, подражая
Всяким, с кем ни свяжись,
И чужая, чужая
Ты была, моя жизнь.
Я тобой не торгую
И на самом краю
Начинаю другую,
Но до нитки – свою.
 

«Вспомню, назад оглянувшись…»

 
Вспомню, назад оглянувшись,
Вспыхнувший лёд колеи:
К санкам, едва прикоснувшись,
Губы примёрзли мои…
 
 
Бился я в бабкины ставни,
Вымолвить слова не мог…
Что же не усвоил я давний,
Памятный этот урок! —
 
 
Женщину встретил…
Иль в спину
Ветер меня к ней толкал?
Знал ведь,
Что насмерть пристыну,
А все равно —
Целовал.
 

«Эта чаша терпенья полна до краёв…»

 
Эта чаша терпенья полна до краёв,
От упреков кипит и обид…
Я завидую всем, кто не знает её,
Кто ей «здравствуйте» – не говорит.
Я завидую винам в хмельных погребах,
Не поившим её до пьяна,
Я завидую камешкам на берегах,
На которых не грелась она.
Все мосты поджечь она
 
 
Может без труда,
Эта моя женщина —
Радость и беда!
Будто с неба брошена
Горьких ягод горсть.
То я гость непрошеный,
То желанный гость.
 
 
Сколько раз от неё уходил, убегал,
Разрывая жестокую нить,
На пороге чужом я зароки давал:
Растоптать, разлюбить, позабыть!..
Но спасти не могли ни гульба, ни стрельба,
Ни рассветная дрожь поездов,
И опять нас друг к другу бросала судьба,
Заплетая цепочки крестов!
Не монашка она, да и я не святой…
Но восходят над храмом лучи,
И опять мы стоим пред иконой одной,
Зажигая свечу от свечи…
Ты прости мне, Господь, всё смиренье моё
Ей – ножи безответных обид…
И всем тем помоги, кто не знает её,
Кто ей «здравствуйте» не говорит!
Все мосты поджечь она
Может без труда —
 
 
Эта моя женщина —
Радость и беда!
То я гость непрошенный,
То желанный гость,
Вместе – невозможно нам,
Нестерпимо врозь…
 

Прощёное воскресенье

 
…А на церковных куполах
Зажёг лампады луч весенний,
Природа снова расцвела
Перед прощеным воскресеньем,
А мы по разным адресам
Глядим на разные закаты…
Легко просить прощенья нам
У тех, пред кем не виноваты.
 
 
А вдруг – упрёков и обид
Совсем не зря нас мучил вирус?
Ведь даже лампа не горит,
Коль дважды «плюс» и дважды «минус».
Как не понять тепла без стуж.
А радость встреч без расставанья,
Так притяженью наших душ
Не жить без противостоянья…
 
 
Давай помиримся – не вдруг,
В святое это воскресенье,
Ведь неспроста же, словно круг,
С небес нам брошен день прощенья!
И тёплым дождиком влетит
В ладони пусть былая вьюга,
И если нас
сам Бог простит,
Давай и мы простим друг друга.
 

«Сам с собою не буду я драться…»

 
Сам с собою не буду я драться,
Пусть меня не сумела постичь —
Ты, привыкшая остерегаться,
Как любая
красивая дичь.
Ведь и вправду – не сразу сегодня
Разглядишь из-под тонкой руки:
Кто из нас —
беспощадный охотник,
А кто – просто стоит у реки…
 
 
Я над этой рекой не зависну,
И растаешь в её серебре —
Ты, привыкшая к здравому смыслу
В бесконечной любовной игре.
И совсем не твоя в том погрешность,
Что – не знавшая бед до сих пор —
Задыхается поздняя нежность,
Получившая ранний отпор…
 
 
Ничего, я ещё отряхнуться
От волны этой горькой смогу,
И прощальные ветки сомкнутся
За тобою на том берегу.
 
 
Постою над зелёной волною,
Прикурю от искрящей ветлы…
И тихонечко так под полою
Отодвину от сердца стволы.
 

Измена

 
Мне ли отцовский зарок не урок? —
Помнить такое надо:
«…Встречного боя не бойся, сынок,
Бойся, когда засада!»
 
 
Только засаду не предугадать,
Подлости нить незрима:
Можно, склонившись цветок сорвать,
Рухнуть в цветы от взрыва…
 
 
Что ж ты, любимая,
Прячешь глаза?
Экая в них досада…
Если бы знал, что входить нельзя!..
Дверь отворил —
Засада!
 
 
…Вылечит время.
Но горек конец:
Сам я залёг у бровки.
Над головою —
Терновый венец.
Это – для маскировки!
 

«Снова нам цветными голосами…»

 
Снова нам цветными голосами
Будут петь из рощи соловьи.
Мне светло с закрытыми глазами,
Если губы рядышком твои.
 
 
Может, просто я погорячился
Иль из века вышагнул не там,
Что такой вот радости напился,
Зачерпнув любви не по летам?
 
 
Но когда тебя я покидаю —
На денёк, на месяц – всё равно —
Без тебя, голубушка родная,
Мне под всеми звёздами темно!
 
 
Потому порой, перекрестившись,
Я тревожусь думою одной:
Вдруг придётся,
с жизнью не простившись,
В темноте остаться ледяной?…