Текст книги "Тимур и его бригада"

Глава 2
Биография

С фотографии на него смотрело почти его лицо.

В принципе парень повторял тот же жизненный путь, что и он, только с разницей в четыре-пять лет. Школа, институт. Только у Игоря была сто десятая школа с математическим уклоном, а у человека с фотографии – пятидесятая, тоже весьма привилегированная школа с техническим уклоном.

Перед глазами мелькали имена одноклассников. Увидев знакомую фамилию девочки, он вспомнил свою одноклассницу, с которой плавал, тогда еще совсем пацаном, в ДВС. ДВС – это сокращенное название великолепного Дворца водного спорта имени Митрофанова. Вспомнить, кто такой Митрофанов и за какие заслуги его именем назван бассейн, Игорь с ходу не смог, да и особого желания вспоминать не было. Бассейн располагался в самом центре Ташкента.

Черненькая, с выцветшими на солнце бровями худенькая девочка восторженно смотрела на них – призеров чемпионата тогда еще могучего государства СССР. Они хотели помочь государству, за которое они – тогдашняя молодежь – были готовы отдать не только все силы на водных дорожках, но и жизнь, если потребовалось бы. Они – спортсмены, достигшие приличных результатов, были чуть ли не богами, спустившимися с Олимпа, и ради них девушки были готовы на многое. Но в тот момент самого Игоря интересовали девушки и женщины постарше, с опытом и более сговорчивые.

А эта девочка запомнилась ему, во-первых, своим именем Анжелика. Тогда на устах у всех была «Анжелика – маркиза ангелов». А во-вторых, своим феноменальным стартом. За счет него она выигрывала почти все короткие дистанции. А на пятьдесят метров кролем обгоняла даже мужчин, в том числе и Игоря.

Начала набирать обороты перестройка, появились первые кооперативные кафе, первые придурки, которые на экранах телевизоров демонстративно сдавали по сто тысяч рублей партийных взносов.

Отвлекшийся воспоминаниями, Игорь вновь вернулся к страницам записной книжки.

Спортивная биография у парня была пестрая: бокс, борьба, большой теннис. Но все это как-то несерьезно.

Вот пошли приводы в милицию: первый раз – за кражу школьного имущества, потом – за драку, снова кража… Тут страница закончилась, и показалось здание аэровокзала Самары.

Таможня, посадка, и, только когда самолет уже взлетал, Игорь понял, что так его волновало: прочитав более десяти страниц биографии, он так и не понял, из какой семьи происходил Амир Сейджаков – так звали паренька, неудавшегося спортсмена.

Судя по номеру домашнего телефона, он жил не на окраине, а в центре города – пятьдесят четвертая АТС обслуживала район, где жили не самые бедные граждане Узбекистана.

В общем, самая обычная биография избалованного сынка богатых родителей: школа, пьянки, гулянки, может, чуть-чуть наркотиков. А там, где чуть-чуть, там и еще чуть-чуть. Обычно богатые родители хотят отмазать своих чад от армии. А тут еще служить надо в обычной части, в бригаде обслуживания ПВО под небольшим районным городком Джизаком… Что-то тут непонятное.

Обычно родители таких деток пускают в ход все свои связи, чтобы устроить своих чад служить поблизости от родного города – Алмалыке, Ангрене и так далее, чтобы отпрыски имели возможность каждый выходной проводить дома, в кругу семьи. В общем, есть над чем подумать.

Пытаясь вычислить «хвост» и «черного», Игорь два раза, туда-сюда, прошел в туалет. Но или у него было маловато опыта обнаружения слежки, или ее не было вообще, но кого-либо, кто интересовался бы им, вычислить Игорь не смог. С тяжелым сердцем он принялся за дальнейший просмотр «своей» биографии.

Судя по видеоматериалам, Амир длительное время употреблял наркотики. Расхлебанная походка, нарушенная координация движений. Неожиданно для себя Игорь поднял рукав левой руки. Вены на ней были исколоты.

«Хорошо же меня обработали!» – только успел подумать Игорь, как запиликал телефон.

– Ты поменьше рассматривай свои вены, а то прямо с самолета пойдешь в тюрьму, – посоветовала трубка. – У нас не любят наркоманов.

– Но я пока еще подданный России, даже по этим документам, – огрызнулся Игорь.

– Нажми на электронной книжке цифру восемьсот пятнадцать, – приказал знакомый голос «черного».

На дисплее высветилась картинка с фотографией Игоря. На ней ярко мигала красным цветом надпись: «За совершение пяти убийств разыскивается особо опасный преступник Зеленин Сергей Леонидович».

«Это, конечно, туфта. Они не будут так рисковать», – начала формироваться мысль. Игорь не успел ее додумать, так как стюардессы начали разносить еду, и он с удовольствием принялся за маленькую самсу{Самса – пирожок с мясом. Обычно приготавливается в специальных жаровнях – тандырах.}.

Просматривая досье Амира дальше, Игорь все больше и больше проникался неприязнью к парню: четыре грабежа, драки, даже изнасилование, правда, недоказанное. И эдакой скотиной Игорю предстоит быть.

С удивлением на пятидесятой странице он обнаружил фотографию диплома об окончании автодорожного института по специальности инженер-механик.

«Да. Конечно же, инженер-механик по автомобилям и санитарный врач – очень похожие профессии. Будем надеяться, что особых знаний от меня не потребуется. Слава богу, водить автомобиль, мотоцикл и трактор умею. Но как мне выбираться из Узбекистана?» – обожгла Игоря мысль, и он отметил для себя, что этот вопрос еще не поднимался.

Нажав на телефоне кнопку обратного вызова, он услышал голос «черного» и задал интересующий его вопрос, на что получил заверение, что все будет хорошо.

Оно Игоря не успокоило, но натолкнуло на мысль, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. С этими мыслями Игорь вновь углубился в биографию своего двойника.

Фотографиями, иллюстрирующими жизнь Амира, досье было не богато. Судя по тщательному подбору материалов, он находился под постоянным надзором профессионалов.

«Интересно, что же еще натворил этот кадр?» – мелькнула мысль, и в это время раздался голос стюардессы:

– Пристегните ремни, пожалуйста. Через десять минут наш самолет совершит посадку в столице Республики Узбекистан – городе Ташкенте.

Мысли Игоря сразу потекли в другом направлении. Вспомнилось – слово «Ташкент» состоит из двух узбекских слов: «таш» – «камень» и «кент» – «город». «Каменный город». Ташкент – жемчужина Востока. Игорь любил этот город, где прошли его детство, юность и становление личности. Но надо было и о себе позаботиться.

Когда самолет еще катился по рулежной дорожке, Игорь уже шагал к выходу. Багажа у него не было, так что таможенный досмотр он прошел быстро.

Шагая от здания аэропорта, Игорь оглянулся. За ним следовали двое высоких, плотных, спортивного телосложения мужчин.

Март в Ташкенте – это уже поздняя весна. Температура под тридцать градусов тепла. Игорь скинул куртку, теплую шапку и свитер.

Миновав автостоянку, он по тротуару направился к старому аэропорту.

В Ташкенте два аэродрома, которые стоят рядышком, – старый и новый. Новый обслуживает международные авиалинии, а старый – местные. Старый аэропорт построен лет пятьдесят назад.

Не доходя до серой «Волги» с приветливо открытыми дверцами метров сто, Игорь резко свернул вправо и побежал к зданию аэропорта. Добежав по гранитной лестнице до вестибюля на первом этаже, он снова свернул направо и уже по мраморной лестнице с деревянными перилами, перешагивая сразу через две ступеньки, взбежал на второй этаж.

Бросив взгляд назад, он увидел, что преследователи успели добежать до входной двери. Они в недоумении остановились и, вертя головами во все стороны, периодически оглядывались на «Волгу», видимо, ожидая указаний.

За попытку побега Игорю, конечно, попадет, но появился шанс хоть что-то успеть сделать, пока его снова не взяли в плотное кольцо наблюдения.

Когда-то, работая в санэпидемстанции, Игорь часто бывал в аэропорту и отлично знал расположение его служебных помещений. Он быстро юркнул в служебный проход, где, как Игорь помнил, за второй дверью без таблички находился мужской туалет. О еле державшейся в нем вентиляционной решетке, закрывавшей вытяжной канал, Игорь вспомнил еще в самолете.

Все было на месте. Решетка так же едва держалась на квадратном жестяном коробе, покрытом синей облезлой краской, и один из болтов так же не был прикручен, а просто вставлен в отверстие короба. Игорь сам его сорвал, показывая главному инженеру аэропорта, что вентиляция не работает и с установленной решеткой, и без нее. Никто так и не удосужился закрутить болт за прошедшее время.

Встав ногами на унитаз и дотянувшись до решетки, он сдвинул ее вниз, достал из кармана паспорт, вытащил изо рта жвачку и быстро склеил ею страницы. Прилепив остаток жвачки на заднюю сторону паспорта, он приклеил его к металлической поверхности воздуховода, засунув в него руку по самый локоть.

Вытаскивая руку, он за что-то зацепился пуговицей рубашки. Игорь дернул руку, вытащив при этом прилипший к пуговице рубашки небольшой, размером с сигаретную пачку, пакет, обмотанный крест-накрест скотчем.

Недолго думая, он вскрыл пакет. В нем он обнаружил запечатанную пачку сигарет «Ява». Открыв и ее, Игорь увидел похожие на сигареты с фильтром цилиндры, в фильтре которых торчали тоненькие, еле видные проводки. Также в пачке была металлическая зажигалка и свернутые в трубочку три сотни долларов.

Одну бумажку Игорь сунул в носок. Затем выдернул усик, на конце которого находился красный цилиндр размером со спичечную головку. Цилиндр крепко держался, намертво припаянный к усику.

Осторожно положив выдернутое устройство в унитаз, начал рассматривать зажигалку. Рядом с впускным клапаном заметил маленькую белую, под цвет металла, кнопку, которую он и нажал. Тут же рядом начала пульсировать яркая красная кнопка. Проклиная себя за глупое любопытство, Игорь вытащил из оставшихся «сигарет» остальные усики и переложил их в сигаретную фольгу. Свернул их в тугую трубочку. Отнес пачку с «сигаретами» в один угол туалета и положил ее на подоконник, а фольгу с усиками засунул обратно в воздуховод.

«По идее, такая фольга плюс металл воздуховода должны экранировать радиоволны!» – прикидывал Игорь, вспоминая уроки взрывного дела, данные ему в войсках специального назначения.

Осторожно подойдя к двери, он прислушался – в коридоре было тихо.

Зайдя на всякий случай за выступ стены, нажал красную мигающую кнопку. Сильный хлопок раздался в унитазе. В воздухе запахло чем-то едким.

И тут Игоря осенило.

Он набрал номер телефона главного эпидемиолога республиканской санэпидемстанции и, услышав знакомый с легкой хрипотцой голос, сказал:

– Эльмира Ибрагимовна! Доброе утро! Извините, но только один вопрос. Вы разобрались со случаем странного отравления в Керябе?

– Ты, Игорь, даешь! Ты не появляешься два года, неожиданно звонишь, задаешь серьезные вопросы!

– Мне очень некогда, и я очень прошу вас ответить! – взмолился Игорь.

– Десять человек умерло сразу после демонстрации, а еще сорок в течение десяти дней в больнице! К сожалению, никакой зацепки по поводу причин их смерти нет, – вздохнула главный эпидемиолог республики.

– Посмотрите этиологии отравления боевыми газами, но только никому ни слова, если не хотите закончить свои дни в тюрьме, – посоветовал Игорь.

– Ты, как всегда, прав. Я сейчас живу у зятя, так что позвони денька через три, я тебе более подробно скажу.

– Большое спасибо, – сказал Игорь и попрощался.

Быстро открыв дверь, Игорь вышел из туалета. Спустившись вниз, в газетном киоске он купил пачку «Явы» и газету «Звезда Востока» на русском языке.

Выходя из здания аэровокзала, увидел маячившие возле машины мужские фигуры. Подходя к ним, извиняюще развел руками, жестами объяснив, что живот прихватило.

– Садись быстрее! – приказали из машины.

Едва Игорь забрался внутрь, как машина сорвалась с места и, набирая скорость, понеслась по узкой дороге, обсаженной тополями.

Игорь во все глаза смотрел по сторонам, отмечая приметы времени, которые тоже не обошли стороной столицу Узбекистана. Появилось много магазинов с яркими вывесками на узбекском языке, но уже написанные латинским шрифтом. Почти исчезли надписи на русском языке. Дорога из аэропорта, как помнил Игорь, всегда была неплохой. Сейчас она стала еще лучше: ни одной выбоины, ни одной ямы.

Глава 3
Прозрение

– Давай, быстрее переодевайся! – прозвучала команда, и Игорю на колени упали новые камуфляжные армейские штаны.

– Ребята! Я не могу так быстро! – сказал Игорь, нарочито неловко ворочаясь на заднем сиденье «Волги» и стараясь скомкать свою рубашку так, чтобы незаметно переложить найденные в воздуховоде «сигареты» в форму.

Переодеваться в форму в автомобиле сложно, особенно когда в нем сидят три человека. Игорь, не мудрствуя, разложил одежду на коленях и плечах окружающих его парней.

С трудом одевшись, он бесцеремонно протянул руку вперед и повернул зеркало заднего вида к себе. Посмотрев на свою физиономию, с неудовольствием отметил синяки.

– И так сойдет, – констатировал справа звероподобный парень, лениво пережевывая жвачку. Не раздвигая губ, от чего слова выходили неясно, бык добавил: – Вот твои военные документы. Ты сильно рисковал, задерживаясь в старом аэропорту. Хотел улететь обратно? – И вся троица загоготала, обдавая Игоря запахами кислого молока и прогорклого бараньего жира. Несмотря на такое амбре, все трое были аккуратно подстрижены и тщательно выбриты, что выдавало в них представителей каких-то госслужб.

– Давай старые документы, они тебе больше не понадобятся, – командным тоном проговорил рядом сидящий парень-узбек, габаритами немного уступавший первому, сильно смахивающий на гориллу, одетую в рубашку и брюки. Парень недвусмысленно поднес к носу Игоря кулак размером с детскую голову. По сбитым костяшкам пальцев и многочисленным шрамам на них Игорь сразу признал в парне опытного рукопашника.

В этот момент перед ними показались зеленые ворота с красной звездой посередине, и тотчас острие шприца вонзилось в плечо Игоря. Он попытался что-то сказать, но не смог. Игорь почувствовал, как немеют руки и ноги и черный туман заволакивает сознание.

Очнувшись, Игорь прежде всего пошевелил ногами, проверяя, на месте ли взрыватели. Их не было. Он находился в полутемной комнате с бетонными стенами. Лежал прямо на полу, а рядом с ним стояло ведро, из которого несло свежими отходами человеческого организма.

С трудом поднявшись, Игорь повел плечами, повернул шею, поднял руки и осмотрелся. Находился он в тюремной камере с грубыми трехъярусными нарами.

В помещении было много людей. Одни лежали, другие сидели, а в дальнем углу, около окна, забранного решеткой, за столом сидела кучка парней и играла в карты. Зная, что по тюремным правилам положено представляться старшему камеры, Игорь подошел к играющим. Тут он заметил две свои пачки сигарет «Ява», стоявшие на кону.

– Мужики! Надо было хотя бы спросить сигареты. А то это беспредел! – просительно сказал он и сразу же вспомнил заповедь старого зэка из-под Алмалыка: «Не верь, не бойся, не проси». И как иллюстрация к данному изречению молодой, лет двадцати, парень со шрамом на лысой голове по-узбекски спросил:

– Ты что, наркоша, забыл, как мусульмане разговаривают? – слово «наркоша» он произнес по-русски, издевательски засмеялся и сильно толкнул Игоря.

Игорь упал на спину и увидел, что босая ступня обидчика выстрелила, целясь ему в лоб. Уйдя чуть в сторону, Игорь поймал большой палец ноги и скрутил его. От боли обидчик завыл.

– Тебе палец как, просто сломать или совсем оторвать? – встав на ноги, спокойным тоном спросил Игорь.

Увидев подкрадывавшегося справа худенького востроносого парня в зеленых трусах и с гвоздем в руке, он ударил парня ногой в грудь. Стукнувшись головой о стену, тот медленно сполз на пол возле двери.

– Ты, друг! Быстренько сигаретки мне передай. И зажигалку не забудь, – ласково сказал Игорь и ткнул пальцем в сидящего посредине комнаты и смотрящего на него восхищенным взглядом парня. Чувствуя, что надо ковать железо, пока оно горячо, приказал: – Налей стакан воды, – и кивнул на двухлитровую бутылку минеральной воды, стоявшую на столе.

Усевшись на нижнюю полку нар, он вылил на руки немного воды, сполоснул их и с удовольствием выпил оставшуюся в стакане воду, чувствуя приятное покалывание газированных пузырьков.

Но не успел Игорь обжить свое новое место, как зычный голос из коридора выкрикнул:

– Рядовой Сейджаков! На выход!

Группа у окна провожала его ненавидящими взглядами. Остальные продолжали заниматься своими делами: кто читал, кто негромко разговаривал друг с другом, кто иголкой подшивал белый воротничок… И тут Игоря осенило: он же не в тюрьме, а на гауптвахте, потому-то все в камере были в военной форме или нижнем белье зеленого цвета.

Спокойно, не торопясь, заложив руки за спину, Игорь шагал по длинному коридору, чувствуя за спиной присутствие конвойного с автоматом на изготовку.

После команды «Лицом к стене!» остановился около обычной деревянной двери с табличкой на русском языке «Дознаватель».

«В какое же дерьмо я влез!» – подумал Игорь. Зайдя в комнату, он сразу почувствовал антипатию к толстому, расплывшемуся на стуле человеку, который сразу начал на него кричать:

– Все твои друзья по роте признались! Пойдешь паровозом! Самое малое, если трибунал пойдет тебе навстречу, ты вместо расстрела получишь двадцать лет рудников! – И он расплылся в самодовольной улыбке.

Игорь опешил, тут же понял: что бы он ни говорил, никто ему не поверит. Воспользовавшись внешним сходством, на него повесили такое преступление, за которое расстреливают и в мирное время.

– Хозяин! Что можно сделать? – спросил Игорь, демонстрируя полную покорность и подавленность. Он хотел потянуть время и хоть что-то выяснить.

Он начал униженно кланяться, прижимая руку к сердцу, и тут обнаружил у себя на руке браслет. Лампочка на нем не горела. Одернув рукав, Игорь спрятал браслет и искательно взглянул на дознавателя.

Надо было спасаться, причем в темпе, иначе смерть. «Черному» не нужен лишний свидетель!

– Хозяин! Извините, не знаю вашего звания, но хотелось бы поговорить с прокурором республики об офицерском заговоре. Этим я, наверное, смогу немного улучшить свою участь? – от фонаря ляпнул Игорь.

Глаза толстого загорелись. Не ответив на вопрос Игоря, он переспросил:

– У тебя точно есть информация об офицерском заговоре?

– Не только информация, но и часовая запись переговоров трех офицеров в ресторане «Анхор». Я все записал на лазерный диск, – напропалую врал Игорь, стремясь выиграть немного времени.

Собеседник Игоря от перспективы раскрыть заговор весь прямо засветился.

– Вот тебе, раскумарься. – Он протянул Игорю запечатанный шприц и маленький пакетик из фольги. – Но если ты меня обманул, на земле тебе места не останется. На ремни порежу. Ни папа, ни мама не помогут! – И глаза его полыхнули такой злобой, что, будь Игорь пацаном, а не тридцатилетним человеком, он бы до смерти испугался.

То, что он молодо выглядит, в очередной раз сыграло с ним мерзкую шутку.

– Пока посиди в карцере, а я постараюсь привезти заместителя генерального прокурора. Если ты сказал правду и у тебя есть доказательства, то получишь всего пару лет и свободен. Отмажем уж как-нибудь. – И толстый так лживо улыбнулся, что стало ясно – обманет, как пить дать.

Карцер представлял собой клетку метр на метр, всю выложенную четырехугольными металлическими пирамидками, остриями направленными наружу. Дверь, захлопнувшаяся за ним, была тоже выложена такими же пирамидками. Не успел Игорь занять место, как на пол начала литься вода, так, что ни облокотиться, ни присесть не было никакой возможности.

Маленькая дырочка на уровне глаз была просверлена в точно такое же помещение справа от Игоря, в котором маялся здоровый, по пояс голый детина явно восточной внешности. Он выполнял упражнения из комплекса у-шу, и Игорю были видны его хорошо натренированные мышцы, которые так и перекатывались под смуглой кожей.

– Ты кто? – спросил Игорь, приблизившись к стенке.

– Меня зовут Тимур, – ответил новый знакомый, легко сгибая мощную шею, на которой сидела чуть приплюснутая, скошенная голова. Своим видом он напоминал одного из героев детского мультфильма «Черепашки ниндзя».

– Что-то ты не похож на узбека, – по-русски заметил Игорь, стараясь завязать знакомство. Пригнувшись к отверстию, принялся рассматривать доморощенного Геракла. На его теле он увидел татуировки в виде змей, драконов и экзотических цветов, которые при игре мышц создавали все время меняющуюся картинку.

– А я и не узбек. Я туркмен, из рода Теке, – гордо ответил «ниндзя».

Он выпрямился во весь рост, так что дырочка, в которую глядел Игорь, пришлась на уровень его солнечного сплетения. В этом здоровяке росту было никак не меньше двух с лишним метров.

– Что это за место? Где мы сидим? – спросил Игорь и, приложив ухо к дырочке, приготовился слушать.

– Это старая гарнизонная гауптвахта, построенная еще до революции. Состоит из пяти камер, плаца, хозпостроек и трех комнат для управленцев. Сидят здесь, в основном за тяжкие воинские и еще непонятно какие преступления, приговоренные к смерти и к срокам не менее пятнадцати лет ребятки, – легко, не путаясь ни в падежах, ни в ударениях, практически без акцента начал рассказывать Тимур. – Судя по твоему цветущему виду, тебя только что привезли?

– А сам-то ты за что сюда попал? – быстро спросил Игорь, не ответив на вопрос соседа, который, видимо, здорово соскучился по общению.

– Прибил трех пограничников, когда они пришли в мой дом, – равнодушно сказал Тимур, разом потеряв интерес к разговору.

Пытаясь снова разговорить своего соседа, Игорь как бы нехотя произнес:

– Я много раз бывал в Туркмении: Геок-Тепе, Бахарден, Красноводск, Челекен, Ургенч.

– Мой кишлак находится недалеко от Куня-Ургенча. Ты знаешь, там ведь сохранился уникальный археологический комплекс.

– Нет, не знал. Я много где бывал, но до Куня-Ургенча не добирался.

Тимур воодушевился, чувствовалось, что разговор о родных местах ему приятен.

– Это уникальное место. Оно расположено в ста двадцати километрах от Ташауза, несколько в стороне от железной дороги, и поэтому там мало кто бывает, только археологи да местные жители, которым в принципе не очень-то и нужна эта старина.

– Ты очень любишь свою землю! – сказал Игорь и ударил в стену, которая загудела, как живая.

Неожиданно Тимур вернулся к рассказу о совершенном им преступлении:

– Короче, сцепились мы с пограничниками из-за девок. Ну, сам понимаешь, слово за слово, и пока меня не стукнули по голове, я с ними махался. Потом сюда привезли. Предок мой был секретарем райкома партии, так что концы остались. Вот я здесь уже третий месяц загораю – спрятали от людских глаз. Тут много блатных, не в смысле бандитов, а в смысле того, что у них за спиной хорошая мохнатая лапа. Вот у тебя родитель работает в администрации президента, а ты, сдуру нажравшись героина, уложил весь караул и спокойно лег спать. Присудили тебе вышку, так что скоро помажут зеленкой лоб и на Луну, где нет ни судов, ни трибунала, ни конвоя. Кстати, здорово ты эту кучку картежников по камере разметал! Они после тебя ко мне полезли. Ну, еще пара калек в доблестной узбекской армии прибавилась, – пояснил Тимур свое появление в карцере.

– А когда мой приговор приведут в исполнение? – с дрожью в голосе спросил Игорь, осознав всю глубину пропасти, в которую попал.

– Этого никто не знает. Твои предки наверняка нажали на все рычаги, чтобы отсрочить приговор, но пока президент не отклонит или не утвердит прошение о помиловании, будем загорать здесь.

– Почему «будем»? Разве ты тоже? – автоматически спросил Игорь, еще не до конца переварив информацию.

– Конечно, за смерть трех пограничников никто меня по головке не погладит и пловом не угостит. Так же, как ты, жду решения вашего президента.

– Отсюда никто не пробовал бежать? – с надеждой спросил Игорь.

– Нет, что ты! Тут тройная система охраны. А мы находимся в середине воинской части.

Все еще на что-то надеясь, Игорь спросил:

– Тимур! Если мы попадем в Туркмению, там можно будет отсидеться месяца два-три?

– Хоть всю жизнь. Уедем в пустыню к пастухам, а там ни наш президент, ни узбекский, ни даже российский не хозяин. Там идет родовой расчет. Почему, ты думаешь, меня до сих пор не расстреляли? Да потому, что иной раз, чтобы попасть из одной точки Узбекистана в другую, приходится ездить через Туркмению, а взорвать железнодорожный путь в пустыне проще простого. Вот и не хотят ваши с нашими ссориться. А вообще надоело изо дня в день жить ожиданием смерти. Иногда хочется, чтобы все кончилось – раз и все!

– Я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал, но если что, помни про три месяца, – и только успел Игорь сказать последнюю фразу, как из-за двери послышалось:

– Рядовой Сейджаков! На выход!