Текст книги "Подводная война"

Глава 10

В шестнадцать часов по местному времени Клима снова вызвали на допрос.

В коридоре конвоир остановился у двери, на которой был только номер.

– Лицом к стене! – скомандовал он и, едва Клим выполнил команду, услышал мерный грохот, от которого сотрясалось все здание.

Чуть повернув голову, Клим увидел Малыша, который в окружении трех автоматчиков, громыхая вновь привязанным ядром, неторопливо поднимался по лестнице.

«Как ты умудрился так быстро починить кандалы?» – мысленно спросил Малыша Клим. Не дождавшись ответа, он еще раз посмотрел на Малыша, от которого за километр несло перегаром.

– Войдите! – раздался за дверью голос.

Конвоир открыл дверь, пропуская Клима вперед, не забыв довольно ощутимо ткнуть стволом автомата в спину.

– Ой! – подскочил на полметра Клим, пяткой правой ноги приземляясь на носок форменного ботинка конвоира.

– Ногу сломал! – заревел конвоир и, падая, ввалился в кабинет.

Автомат выскользнул у него из руки.

Клим поймал автомат и, переступив через тело конвоира, передал автомат седому полному мужику в гражданской одежде.

– Лихо исполнено! – восхитился толстяк.

– У «Стена» легкий спуск. Зачем нам лишняя стрельба в комиссариате? – спросил Клим, без разрешения усаживаясь на стул.

Протянув руку, Клим взял со стола пачку «Данхила» и, вытряхнув из нее сигарету, положил пачку на место.

Достав из нагрудного кармана зажигалку, Клим прикурил и, откинувшись на стуле, принялся пускать аккуратные кольца дыма в потолок.

Молчание затягивалось.

Первым не выдержал толстяк.

– Первый раз вижу такого наглеца в своем комиссариате! Разгромил кабинет комиссара полиции, камеру и сидит как ни в чем не бывало, курит! – громко сказал он, выуживая из пачки сигарету.

Поискав глазами зажигалку и не найдя ее, толстяк открыл рот, собираясь кого-нибудь позвать. Но Клим, сделав шаг вперед, протянул ему свою.

Конвоир подскочил к Климу и широко, по-крестьянски размахнулся, готовясь одним ударом снести арестанту голову.

Плавный нырок под руку конвоира, и Клим, улыбаясь, посмотрел на потерявшего равновесия негра. На лице конвоира появилась злобная гримаса. Больше ждать было нельзя!

Короткий бесконтактный удар в область сердца, и конвойный снова улегся на пол.

– Вы ударили полицейского в присутствии комиссара! – возмутился толстяк, не делая, однако, никаких попыток встать.

– Я имею честь видеть перед собой комиссара полиции города Сандерленда Питера Ванкоуфа? – спросил Клим, на сто процентов уверенный, что это именно так.

Легкое подрагивание век сидящего за обшарпанным столом человека показало Климу, что он не ошибся.

Однако толстяк продолжал безучастно смотреть на Клима, не делая никаких попыток продолжить разговор.

«Сейчас я тебя расшевелю!» – подумал Клим, поудобнее усаживаясь на стуле.

Затушив окурок, Клим решительно встал и, схватив лежавшего полицейского под мышки, поволок его к двери.

Открыв ее ногой, Клим увидел Малыша и озорно подмигнул ему.

– Вашему коллеге стало плохо! – пояснил Клим.

– За все время существования полиции в городе Сандерленд никто так бесцеремонно не обращался с полицейскими! – выдал наконец толстяк.

– Вы еще не то увидите! – пообещал Клим.

– Чем же еще могут порадовать меня эти страшные русские? – усмехнулся начальник полиции. Его улыбка была похожа на оскал бульдога, у которого пробуют отобрать любимую кость.

– Начнем с ваших детей или банковских счетов? – небрежно спросил Клим.

– Вы взрослый обеспеченный человек. Зачем вам играть в эти игры? – с деланым участием спросил начальник полиции.

– Вы все правильно поняли, господин Ванкоуф! Если я, играя в эти, как вы выразились, игры, до сих пор жив, то, значит, умею в них играть. Вы тоже далеко не мальчик, господин Питер, а имея двух детей, прекрасно понимаете, что очень просто зайти в госпиталь Святой Магдалены и передать для одного пациента дозу. А доза может оказаться чуть больше, чем надо, или из лучше очищенного героина, который местный доброхот не стал бодяжить, – начал психологическую обработку Клим.

– Ты не выйдешь из этого кабинета, висельник! – рявкнул набычившись Ванкоуф.

– Колледж в Лос-Анджелесе – тоже не самое спокойное на земле место. В Америке такой разгул преступности и так сложно уследить за молодыми красивыми девушками… – продолжал давить Клим.

– Значит, ты станешь заложником до конца учебы моей дочери! – нашел выход из положения толстяк.

– Сегодня вы начальник полиции, а завтра нет. У вас тоже возраст не мальчика. Америка – такая непредсказуемая страна: у нее просто мания проверять и замораживать счета. Если хорошо поискать на Багамских островах, то можно найти небольшой банк. Предположим, это будет «Бэнк Индастрилз». И вот один бывший полицейский остается совсем без денег и заслуженной пенсии. Кому нужен старый и нищий человек? – притворно вздохнул Клим.

– И всю эту работу вы проделали просто так? – спросил Ванкоуф, закуривая новую сигарету. Пальцы у толстяка мелко дрожали. Не так просто говорить о своих детях с русским мафиози, который так много знает!

– Если бы вы просто проверили у нас документы и отпустили с вашего благословенного острова, то наша встреча могла и не состояться. Вы зверски избили моего телохранителя, чуть меня не убили и сорвали крупную сделку. За все надо платить! – жестко сказал Клим, пододвигаясь ближе к столу.

– Чего вы от меня хотите? – спросил начальник полиции, выдвигая вперед нижнюю челюсть.

– Не надо смотреть на меня зверем! Я ничего сверхъестественного не попрошу, – успокаивающе сказал Клим.

– Ты и твой товарищ просто будете застрелены при попытке к бегству! Взять его! – заорал, вскакивая со своего места, толстяк.

В кабинет заскочили трое здоровенных черных полицейских и с ходу начали крутить Климу руки.

Три коротких тычка в определенные точки тела за полторы секунды, и блюстители порядка улеглись на полу.

– Он, оказывается, не просто тупой, а дурак в полицейской форме! – сказал Малыш, заходя в кабинет.

Втащив за скованные руки двоих бездыханных конвоиров, Малыш небрежно уложил их в углу и встал около двери, вертя кандальный шар вокруг указательного пальца, как ключи от автомобиля.

– Вам все кажется, что мы шутим! – со вздохом сказал Клим, вытаскивая из кармана телефон.

Найдя последнее текстовое сообщение, Клим вывел его на экран телефона и протянул средство мобильной связи полицейскому.

– Для честного полицейского у вас довольно приличный счет в банке, – ехидно сказал Клим.

– Вы ничего не докажете! Счет номерной! – сказал комиссар, пряча телефон в ящик стола.

– Как такой человек смог стать комиссаром полиции? – задал риторический вопрос Малыш.

Неторопливо выйдя на середину кабинета, Малыш начал рассказывать:

– В любом банке, особенно в офшорных зонах, существуют свои методы идентификации клиентов. Это может быть видео-, фото-, аудио-, дактилоскопическая идентификация, но она обязательно есть. Те банки, которые занимаются незаконными банковскими операциями, имеют дело со специфической публикой, которой ничего не стоит убить не только банкира и его семью, но и взорвать весь город, где находится банк. Честность, точность и порядочность в таких банках – неприемлемое условие нормальной работы такого учреждения, ведь от прохождения денежных сумм зависит очень многое. В моей практике был случай, когда детям банкира только при подозрении на задержку платежа отрезали уши и показали папочке.

– Не пугай человека! Уши ведь потом пришили! – тоном пай-мальчика заметил Клим.

– У девочки левое ухо так и не прижилось! – удрученно заметил Малыш.

– Протез в Израиле сделали – лучше настоящего! И стоит, и шевелится, и даже может поворачиваться на девяносто градусов! – восхищенно заметил Клим, внимательно всматриваясь в комиссара, который на глазах терял свою вальяжность.

Снова запиликал телефон. Вальс «На сопках Маньчжурии» показывал, что звонит Антей.

Клим, ни слова не говоря, вытащил телефон из стола полицейского и нажал кнопку приема.

– Наш человек сидит в полиции острова Фолка. У него проблемы со здоровьем – старая астма, которая в любой момент может привести к летальному исходу! – на одном дыхании сказал Антей и отключился.

– Заморозить ваш счет – не проблема. Вот снова открыть – это намного сложнее, – задумчиво сказал Клим, уставясь на комиссара тяжелым взглядом.

– Я все, что надо, сделаю! Только не трогайте мои деньги! Мне надо лечить ребенка от наркомании! – тоненьким голоском пропищал комиссар, протягивая к Климу пухлые ручки.

– Мне надо вытащить из тюрьмы острова Фолка одного человека! – потребовал Клим, прекрасно понимая, что раз Антей сам позвонил, значит, у него безвыходное положение.

– Очень сложный вопрос! Понимаете, там начальник полиции Стив Гроут, и он очень своеобразный человек.

Мало того что у меня не сложились с ним отношения, так он еще кристально честный человек, у которого нет недостатков, – начал рассказывать комиссар, в голосе которого слышалось неподдельное восхищение.

– Семья у него есть? – спросил Малыш, понимая, что Климу нужно время для принятия решения.

– В том-то и дело, что на него нет никаких рычагов воздействия! Семьи у него нет, живет один – все свое время отдает службе! Этакий шериф Дикого Запада! – стукнул ладонью по столу комиссар.

– Значит, делаем так! – начал говорить Клим, вставая со своего места.

– Все на этом острове к вашим услугам! – заверил комиссар, тоже вставая.

– Вы рисуете какое-нибудь не слишком весомое дело на этого русского, – палец Клима ткнул в Малыша, который, прислонившись к стенке, меланхолично чесал грудь, – и отправляете арестованного на остров Фолка. У него очень «приличный» вид для арестанта, который побывал в руках полиции. Сам я лечу на этот остров в качестве туриста.

– Не получится! Остров Фолка закрыт для посещения туристов. Там заповедник и военная американская лаборатория. На острове постоянно живет и занимается физической подготовкой целая рота морских пехотинцев США. Собственно говоря, на острове действуют законы Америки – вот поэтому позиция такого начальника полиции полностью устраивает американцев. АНБ даже доплачивают ежемесячно Стиву – двадцать тысяч долларов! Этому козлу даже не надо брать взятки! Деньги сами текут к нему в руки! – начал причитать комиссар.

Клим его прекрасно понимал. Как боевой пловец, прошедший очень хорошую подготовку и неоднократные переподготовки, Клим владел основами психологии и воздействия на солдат противника. Тем более что противником мог стать сегодняшний друг, соратник и даже отец-командир.

Комиссар действовал строго по программе увода противника от основной темы допроса.

«Ты, мужик, со спецслужбами тесно общаешься!» – сделал про себя вывод Клим.

– У моего коллеги одно только слабое место – женщины! – Комиссар поднял указательный палец вверх. Увидев заинтересованные лица Клима и Малыша, затоковал, как тетерев весной:

– Стив старый стал, а трахаться хочется, как молодому козлику, вот он и перешел на малолеток! Если подкинуть информацию в полицейское управление… – в этот момент комиссар сделал паузу.

– То Стива уберут, а тебя поставят на его место! – закончил недосказанную мысль Клим.

«Вопрос довольно любопытный! Заиметь на месте начальника полиции своего человека – весьма интересный поворот событий. Антей здорово обрадуется, если мы его завербуем! Клиент любит деньги больше жизни и с удовольствием пойдет на вербовку!» – прикинул Клим, поправляя пряжку старого потертого ремня: диктофон был включен с того момента, как они сели в этом злополучном аэропорту.

«Почему злополучном? Человек, которого надо вытащить, находится всего в двух часах полета от городка. Информация у них есть, да и неплохими соратниками, похоже, обзавелись!» – размышлял Клим, сохраняя на лице добродушную улыбку.

Пока все шло превосходно!

Только сейчас Клим вспомнил про Сида, который до сих пор парился в камере. Неизвестно, что с ним сделали сокамерники после того, как увели Клима с Малышом.

– У вас есть еще один арестованный, которого желательно выпустить вместе со мной, – закинул удочку Клим.

– Любого человека можно и посадить, и выпустить у меня на острове! – стукнул себя в грудь комиссар.

– Этого человека зовут Сид Мелоу… – едва Клим начал говорить, как физиономия у комиссара мгновенно поскучнела.

– Давайте сначала решим с вашим товарищем, а потом поговорим о следующих шагах, – сморщившись, как от зубной боли, сказал комиссар, нажимая кнопку на столе.

Буквально через секунду в кабинет ворвались трое громил. Прозвучала команда на незнакомом языке. Малыша моментально окружили, и на его запястьях защелкнулись наручники.

Несмотря на свой устрашающий вид, чернокожие полицейские держались с Малышом очень осторожно. Видимо, рассказы о его подвигах быстро распространились по полицейскому управлению.

Вслед уводящим Малыша полицейским прозвучала еще одна фраза.

«Жалко, что я не знаю этот туземный язык!» – подумал Клим.

В дверь коротко постучали.

– Войдите! – по-английски сказал комиссар.

Появился очередной полицейский. Ванкоуф строго взглянул на вошедшего.

Молодой чернокожий лейтенант с явной примесью белой крови был одет в длинные шорты и рубашку защитного цвета. Смотрел он на комиссара, как кролик на удава. Ванкоуф о чем-то спросил лейтенанта, требовательно подняв указательный палец вверх.

– Есть, сэр! – немного подумав, сказал лейтенант, круто развернулся и на хорошей скорости рванул из кабинета.

– Сейчас для вашего друга составят сопроводительные документы и вечером отправят на остров, – удовлетворенно потирая руки, сообщил комиссар.

– Что будем делать с моим приятелем Сидом? – спросил Клим, вставая со своего места.

– С этим Сидом возникли проблемы. Я не могу его просто так отпустить, – озабоченно сказал комиссар, теребя кончик носа.

– Неужели комиссар полиции не может вытащить из застенков полиции одного человека? – делано удивился Клим.

Клим понимал, что с его новоявленным приятелем не все так просто, но помочь сильно хотелось. Да и подспудно Клим чувствовал, что помощь богатого человека в этих диких местах может понадобиться.

– За Сида просили очень влиятельные люди, но выпустить его практически невозможно! – патетически воскликнул комиссар, картинно всплеснув руками.

Поняв, что комиссар снова уходит от разговора, Клим напрямую спросил:

– Сколько вы хотите за полное освобождение Сида?

– Очень сложное дело. Сид обвиняется по трем статьям, каждая из которых тянет на десять лет тюрьмы.

«Без местного аборигена нам не обойтись! Надо вытаскивать Сида из полиции, пока ему не помогли покинуть этот мир!» – решил Клим, вслух сказав:

– Все зависит от полноты налитого стакана!

– Не понял! – громко сказал комиссар, широко открыв глаза.

– Это обычное русское выражение! Оно означает только количество выпитого спиртного! – махнул рукой Клим, призывая не обращать внимания на вырвавшиеся у него слова.

Но Ванкоуф уже завелся. Вскочив из-за стола, он возмущенно вскинул руку, собираясь что-то сказать.

Но сказать ему Клим ничего не дал, резко спросив:

– Сколько?

– Чего сколько?

– Сколько вы хотите за освобождение Сида?

– Нельзя же так сразу! – попробовал возмутиться комиссар.

– Все можно – только осторожно!

– Вы очень рискуете!

– Кто не рискует – тот не пьет шампанского!

– Когда-нибудь вам не повезет! – попробовал остудить пыл Клима Ванкоуф.

– Если не повезет – можно и на собственной жене триппер поймать! – выдал Клим, гадая: когда же комиссару надоест играть в прятки и он наконец скажет, сколько будет стоить освобождение Сида.

– У вас какие-то странные шутки! – заметил комиссар, передернув плечами.

– Итак, сколько вы хотите получить за освобождение Сида? – напрямую спросил Клим.

– Понимаете, в его изоляции заинтересованы очень влиятельные люди. Имен я, естественно, не назову. Но люди действительно влиятельные и с большими связями.

– Не надо лишних слов. Вы говорите, в чем проблема, и мы вместе решаем ее, – немного повысил голос Клим.

– Вы только недавно оказались на нашем острове и не понимаете, что здесь происходит, – туманно начал объяснять комиссар.

– Я, конечно, тупой русский, которых так любят изображать ваши журналисты и политики, но когда-то я успел даже окончить институт. Давайте проведем мозговой штурм и решим, как нам освободить Сида, который позарез нужен мне для выполнения операции! – жестко сказал Клим, не замечая, что, по сути, он начал командовать.

Комиссар с уважением посмотрел на Клима и укоризненно покачал головой:

– Не надо торопиться! Все обязательно устроится!

– Я не знаю, какими намерениями вы руководствуетесь, отказываясь освобождать Сида, и с должным уважением отношусь к ним, но мне нужно не словоблудие, а реальные действия… – начал говорить Клим и тут его осенило: «Если нельзя официально освободить Сида, то можно его просто отбить у полиции!»

– Почему вы замолчали? – поторопил Ванкоуф, искоса глянув на часы.

– Если нельзя освободить Сида с вашей помощью, то можно его отбить! Тогда вы не несете никакой ответственности! Мало ли бандитов бродит по вашему острову? Например, вы можете вывезти Сида на местность, а там я его встречу! – развивал свою мысль Клим, не замечая, что быстро ходит по кабинету.

– У нас есть озеро, где произошло убийство. Сид покажет, где он закопал труп, а вы, если сумеете, сможете его освободить! – хитро улыбнувшись, внес предложение комиссар.

– Сейчас меня возвращают в камеру, а максимум через три часа Сид просится на очную ставку. Вы везете его на озеро. Как оно, кстати, называется? – спросил Клим, не имеющий понятия о местной географии.

– Озеро Глейтнелл, но оно довольно далеко от городка. И имейте в виду, что после побега Сид никогда не сможет вернуться на Фристейские острова, – предупредил комиссар.

В дверь осторожно постучали.

Худой как спичка полицейский просунул голову в дверь.

Дождавшись разрешительного кивка, он быстро сказал длинную фразу на непонятном наречии.

У Клима в этот момент завибрировал телефон.

«Кого еще черт несет?» – раздраженно подумал Клим, наблюдая за комиссаром. Сейчас в присутствии полицейского вынимать мобильный телефон и начинать разговор было бы верхом глупости.

– О’кей! – сказал наконец комиссар, кивком головы отпуская подчиненного.

Едва полицейский скрылся, как Клим выхватил телефон.

Звонил Гном.

– Позвонишь по сброшенному номеру – тебе помогут! – без всякого предисловия сказал Гном и отключился.

– Кто вам звонил? – требовательно спросил комиссар.

– Бизнес не может ждать! – ответил Клим, задумчиво поднимая глаза к потолку.

– Сейчас вас отведут в камеру, а через сорок минут выпустят на свободу, – поставил точку в разговоре Ванкоуф.

– Сколько человек будут сопровождать Сида? – спросил Клим, вставая со стула.

– Этот вопрос решит следователь! – отрезал комиссар.

– Если все пройдет хорошо – вы получите двадцать тонн зелени! – пообещал Клим, снова входя в роль бандита.

Глава 11

В камере, куда полицейские втолкнули Клима, снова шла драка.

Клим упал в ноги здоровяку, который, нагнув голову, несся на него.

Секунда – и представитель черной расы головой врезался в железную дверь. С разбитой головой здоровяк улегся у порога.

Окинув взглядом поле боя, Клим сразу оценил все происходившее.

Арестанты сообща били кого-то в углу камеры.

Коренастый негр, претендующий на роль пахана камеры, стоял, прислонившись к стене, и спокойно курил, равнодушно наблюдая за дракой.

– Прекратить! – негромко приказал Клим.

Странно, но в адском шуме драки его услышали.

Коренастый пахан моментально обернулся.

Щелчок пальцами, и четыре крепких негра, стоящих слева от камерного пахана, повернули к нему головы.

Пальцем указав на Клима, пахан злобно оскалился.

Грамотно разделившись на пары, негры, не торопясь, двинулись на Клима, стараясь зажать его в угол.

«Как вы мне осточертели!» – подумал Клим, делая испуганную физиономию.

Негры радостно загоготали. Вооружены они были велосипедными цепями, а у одного из них – худого жилистого парня справа – в руках находились нунчаки.

«Такой штукой по голове – расколет как орех!» – подумал Клим, бросаясь вправо.

Не добежав полуметра до правой пары, он крутанул сальто, подпрыгнув до потолка и всей своей стокилограммовой массой обрушился на левую пару.

«Формула кинетической энергии: масса, помноженная на скорость и деленная пополам! Жалко, что пополам!» – подумал Клим, впечатываясь ногами в головы противников.

Перекатившись через голову, Клим подхватил велосипедную цепь и метнулся к ближайшемуго негру. Цепь обвила шею, швырнув негра на пол.

Мгновенно остановившись, Клим глянул на парня с нунчаками.

Тот сразу все понял. Крутанув нунчаки, здоровяк остановил их движение и поднял свободную руку ладонью вверх.

Клим еле заметно мигнул, давая понять, что капитуляцию бойца принял. Затем пальцем ткнул в нунчаки, показав, что оружие необходимо ему.

Боец передал свое страшное оружие Климу.

Взяв нунчаки, Клим от всей души перетянул пахана поперек туловища.

Из его руки выпал миниатюрный пистолет.

«Везет мне сегодня на оружие! – подумал Клим, убирая пистолет в свой карман. Затем с воплем: «Пожар!» – Клим врезался в толпу беснующихся арестантов.

По своему богатому спецназовскому опыту Клим знал, что никакие вопли и посторонние звуки так не привлекают внимание, как упоминание об огне. У людей глубоко в подсознании заложен страх перед этой могучей стихией.

Щедро раздавая удары оружием, так вовремя попавшим в его руки, Клим быстро пробился в угол камеры, где стоял скованный Малыш, защищая своим телом тщедушного Сида.

Какой-то черноватый крепыш, с явными признаками белых родственников – волосы у мужика были прямыми, попытавшись оказать сопротивление и получив нунчаками в лоб, мирно улегся на пол.

Нагнувшись, Клим подобрал выпавший из руки метиса небольшой, размером с ладонь, крис[5]5
  Малайский нож. В отличие от обычных ножей имеет волнистое лезвие. (Прим. авт.)


[Закрыть] и сунул его в карман.

Толпа, видя такое пренебрежительное отношение к чужому здоровью, дружно охнула и моментально рассосалась.

– С твоей подачи меня сегодня постоянно бьют! – пробасил Малыш. Атак[6]6
  Специальный нож американского боевого пловца. (Прим. авт.)


[Закрыть] моментально оказался в руке Клима. Вскоре Малыш был освобожден от наручников.

Передернув плечами, он направился в угол камеры.

– Ты куда? – спросил Клим, внимательно рассматривая избитое лицо Сида.

От былой уверенности на лице их нового товарища не осталось и следа.

Опухшая физиономия с двумя симметричными бланшами и разбитыми в лепешку губами выражала покорность судьбе.

– Надо с парой гаденышей поговорить по-мужски! – пояснил Малыш.

– Не все так плохо! – многообещающе начал разговор Клим, прикидывая, насколько сильно избили Сида. На первый взгляд особенно сильных повреждений ему не нанесли. Сид не кривился, не охал от боли и не держался за жизненно важные органы. Такое поведение говорило, что он вполне готов к следующим приключениям.

– Мне твердо обещали немедленное освобождение, а вместо этого вся камера накинулась на меня как на прокаженного! – с обидой сказал Сид.

– Насчет освобождения – вопрос сложный… – начал Клим, но Сид перебил:

– Мне очень серьезные люди пообещали, что меня выпустят…

Клим тоже не стал церемониться и, в свою очередь, прервал его:

– Времени у нас очень мало, и давайте не тратить его попусту! Вы должны вызвать следователя и сказать ему, что у вас появилось желание чистосердечно признаться в убийстве и даже показать, где вы закопали труп. Тело убитого вами человека вы закопали на берегу озера Глейтнелл. Где точно – вы не помните, но сможете показать. Подписывайте любые бумаги и протоколы – все равно без улик эти бумажки не имеют силы.

– Но я не совершал никакого преступления! Меня просто подставили! – завопил Сид.

– Это никого не интересует! Доказывать свою невиновность вы будете из безопасного места! Это можно сделать по телефону, Интернету или телевидению.

– Почему вы мне помогаете? – недоуменно спросил Сид, сделав большие глаза.

– У меня для этого есть веская причина! – многозначительно сказал Клим.

– Я не могу принять ваше предложение! – попробовал отказаться Сид.

– Тогда вы умрете! Сейчас вы живы только потому, что я попросил комиссара полиции предоставить мне возможность переговорить с вами. Мне надо по-быстрому обговорить с вами детали освобождения и то, как мы будем уходить с этого острова. Сами понимаете, что после освобождения нам надо как можно быстрее покинуть его!

– У меня есть возможность перебросить вас в любую точку в радиусе двух тысяч миль! – уверенно заявил Сид.

– У вас есть собственный самолет?

– И самолет, и вертолет, – ответил Сид.

В этот момент в камеру вбежали четверо полицейских, вооруженных автоматами.

Один заключенный не успел убраться с дороги.

Ударом приклада нерасторопного бедолагу отбросило в сторону, где он спокойно и улегся, тихий, мирный и совсем не агрессивный. Сид испуганно уставился на полицейских.

Клим спокойно смотрел на представителей порядка, прикидывая, чего от них можно ожидать.

В камере воцарилась мертвая тишина.

Через несколько секунд в камеру неторопливо вошел лейтенант, лениво помахивая коротким стеком.

Ткнув им в Клима, лейтенант кивнул в сторону двери.

Клим неторопливо пошел к выходу, крутя в руках нунчаки.

Не доходя метра до двери, Клим услышал голос Сида:

– Господин лейтенант! Я хочу сделать чистосердечное признание!

Что ответил лейтенант, Клим не услышал, так как уже был за дверью.

– С вас сняты все подозрения! Вы можете хоть сейчас покинуть наше государство! – с пафосом заявил комиссар, едва Клим оказался в коридоре.

– Где мой телохранитель?

Комиссар, пару секунд помолчав, пожевал губами, зачем-то поднял глаза к потолку и только затем изрек:

– Вашему телохранителю придется немного задержаться. У полиции острова Фолк к нему имеются некоторые вопросы.

– Ни я, ни мой телохранитель никогда не бывали на острове Фолк! Я даже понятия не имею, где он находится! В чем дело, комиссар? Что вы шьете моему телохранителю? – высокомерно спросил Клим.

– Я не могу вам сказать – тайна следствия, – развел руками комиссар.

– Документы и вещи привезете мне в гостиницу… – приказал Клим.

– В гостинице «Астория» вам заказан одноместный номер, – закончил разговор Ванкоуф.