Текст книги "Смотрины"

Анатолий Андреевич Шабалин
Смотрины

© Шабалин А. А., 2022

© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2022

Прошёл дождь.

Луч выглянувшего из-за туч солнца высветил на фоне тёмной зелени одиноко стоящую автобусную остановку с названием Любищи.

Из-под козырька остановки вышло трое встречающих, укрывавшихся там от непогоды.

– Терентий! Совести у тебя нет ни на грамм. С утра уже зенки залил. Эх, пустольга, – старушка укоризненно покачала головой.

– Так великий же праздник сегодня, Акулина Фёдоровна. Племенница моя с женихом приезжают. Смотрины, стало быть. Вот я спозаранку, как опытный спортсмен перед ответственным соревнованием, и начал разминку. Можно сказать, готовлюсь к эстафете «четыре по сто».

– Ты бы лучше что путное сделал, хотя б побрился. А то что жених о родне моей внучки подумает? А?

– Зятьёв, Акулина Фёдоровна, ещё может быть много, а племенник-то у вас один. Вот так.

– А жених-то хоть не пожилой? – поинтересовался стоящий рядом мужчина в чёрной шляпе с атласной лентой.

– А ты давно на себя в зеркало глядел, Егор Мартыныч? Шестой десяток разменял, а всё туда же, на молодок пялишься, никак не угомонишься, – вместо ответа пристыдила его Акулина Фёдоровна. – Да не по зубам твоим вставным эти орешки. Недаром тебя по батюшке Мартыном кличут, как мартовского кота. Слыхал, как они по весне жалобно воют, страдатели?

Егор Мартынович, насупясь, молчал.

– От тебя, сусед, никакой пользы нет. Хотя б гарод когда помог вскопать или дров нарубить. Один прок – на гармонику хорошо ты, Егор, играешь. Не забыл взять его? – поинтересовалась старушка. – А?

– Вопрос считаю бестактным, вон на скамейке лежит, – сосед указал на гармошку.

– Гледи, сусед, не подведи. Чтоб перед внучкиным женихом не стыдно было. Хорошо на пуговки нажимай. За это получишь от моей несушки перо для шляпы, – порадовалась своей шутке старушка.

К ним приблизилась идущая под руку пара. Мужчина держал над спутницей большой цветастый зонт, хотя дождь уже прекратился. Периодически он выставлял кверху ладонь, чтобы убедиться в этом.

– Леонард, а что же это вы с Анжелой не на своей новой машине? – поинтересовалась Акулина Фёдоровна.

– После дождя по нашим колдобинам и метра не проедешь, сразу подвеска полетит, – ответил упитанный мужчина в рыжей кожаной куртке. Из-под неё выглядывала майка с блестящей надписью на иностранном языке. Чёрные солнечные очки были сдвинуты на лоб.

– А евроремонт свой докончили? – допытывалась старушка.

– Ой, тёть Лина, замучились, – встряла в разговор супруга Леонарда Анжела. – Осталась мансарда.

Она была миловидной женщиной с осветлёнными волосами. Глубокое декольте демонстрировало её пышные формы.

Леонард, поразмыслив, добавил:

– Как ни крути, а ладный дом – основа семьи. Всё остальное приложится. Хорошо, если жених у Леры с достатком будет, чтоб молодым не пришлось ютиться в бабушкиных хоромах, – он быстро спрятал ехидную ухмылку, взглянув на старушку.

Анжела дёрнула супруга за рукав.

Акулина Фёдоровна смерила обидчика с ног до головы презрительным взглядом. Мужчина съёжился, предчувствуя неминуемое возмездие. Ожидания его не обманули.

– Ты «директор с гектар», – с ударением на первом слоге процедила она сквозь зубы. – Кто бы говорил. Аграрий недопеченный. Лучше бы вспомнил, Леонард, как взял в аренду участок – выращивать капусту с бурачками решил. Так за ними ж присматривать надо, прополоть, полить. Само ничего не вырастет, земля уход любит. А твой участок пустозельем, бурьяном зарос, так как рвения особого не проявлял.

Акулина Фёдоровна, оценив произведенный эффект, решила немного добавить перцу:

– На этом не успокоился, бизнесмен новоявленный. Попросил, чтоб пилораму сваты купили. Лес же сам растёт, только пили брёвна на доски и складывай. Да и тут у тебя что-то не заладилось, видать, руки не оттуда растут.

– Ну хватит, Акулина, обличением частного предпринимательства заниматься, – попытался остудить её пыл Терентий.

– А ты не лезь, а то тебе опять достанется, – приструнила она родственника и, набрав воздуха, продолжала. – Хорошо, что родители супружницы твоей помогают вам. Машину подарили. А то, как говорил мой покойный дедок, светиловичи откормил и думаешь, само всё в рот упадёт.

Смысл слов слабо доходил до Леонарда, так как его внимание привлекла крупная ворона, пытавшаяся достать из мусорницы какую-то снедь. Найдя добычу, она улетела. «А всё-таки зря о воронах говорят, что они глупые», – подумал бизнесмен.

– Тёть Лина! Напрасно вы на Леонарда наехали, бочки катите, – заступилась за мужа Анжела. – Он же старается. Не сразу всё получается.

– Ну хватит, старая, лаяться, – снова встрял Терентий. – А то и автобус прозеваем.

– Давно, наверное, Лера не была в наших краях, может не узнать да остановку проехать. Не упустить бы, – забеспокоилась Анжела.

– Не волнуйся, Анжелка, – успокоил её супруг, – всё под контролем. За мной как за каменной стеной!

– А может, зря стоим? – усомнилась Анжела. – Откудава вы, тёть Лина, узнали, что внучка с женихом должны приехать?

– Так она ж позвонила Генкиной Нюрке. Та и сказала мне. А я уже звонка не чую, совсем глухая стала.

* * *

В это время из-за поворота показался автобус, старый «пазик», и, едва не обрызгав встречающих, остановился возле большой лужи.

Из раскрывшейся передней двери выпрыгнул, держа сумку, щуплый юноша. Подав руку, он помог выйти девушке.

– Мог бы невесту на руках вынести, – заметил Терентий.

– Не сдюжит, уж больно худосочный, – усомнился частный предприниматель.

Заметив встречающих, девушка бросилась к старушке.

– Бабулька, приветик! Как я соскучилась!

Остальным Лера кивнула головой.

– Ой, внучечка, какой ты у меня красавицей стала. Выросла, а была совсем мелкой. Встретила б на улице, не признала, – бабушка расцеловала внучку. – Ну здравствуй, здравствуй!

Лера крепко прижала её к себе. Бабуля прослезилась:

– Ластишься до меня, моя лисичка.

Подошёл сосед Егор Мартынович.

– Ух, Лерка, ну и вымахала! А помнишь, как я тебя отхлестал по мягкому месту, когда вы с пацанами ко мне в огород залезли за подсолнухами, – и он слегка шлёпнул девушке по округлостям.

– А вы, Егор Мартынович, почти не изменились. Всё такой же баловник, – Лера игриво рассмеялась.

– Ах ты, кот облезлый. Лапам своим волю не давай, а то по хвосту получишь, – пригрозила бабуля. – Брысь отсюда, старая плесень, – она оттолкнула соседа от внучки.

Другие встречающие в это время с любопытством разглядывали стоящего у автобуса юношу. Одет он был аккуратно и строго: чёрный костюм с белой рубашкой. Короткая стрижка подчёркивала моложавость.

– А жениха-то, видно, сильно укачало, нечто он совсем пожелтел, – заметил Терентий.

– Не пойму, кажется мне или нет, вроде как косоглазием страдает, – высказал сомнение Леонард.

– А может казах или якут какой-то, говорят, они от рождения такие, – поделилась предположением Анжела.

По общему разумению он был непонятной, непривычной для здешних мест национальности.

– Из наших, что ли, не могла подобрать? – пробурчал себе под нос Егор Мартынович.

– Да такого добра, как ты, Мартыныч, тут много валяется, – подслушав соседа, заметила Акулина.

– Доброго здоровьечка, племенница, – к Лере подошёл Терентий.

По обыкновению он носил одежду военного образца – галифе с сапогами, френч. Однако по особо торжественным дням, таким, как нынешний, надевал двубортный пиджак. Со временем его лацканы загнулись вперёд.

– Приветствую вас, дядя Терёша! – Лера поцеловала его в щёку. – По выправке заметно, бравый вы ещё солдат, – окинув взором, похлопала дядю по плечу.

– Права ты, Лёра, есть ещё порох в пороховнице, – согласился довольный комплиментом Терентий.

– Только выстрелы у тебя теперь всё холостые, – успокоила его Акулина.

Терентий уже давно оставил военную службу. Из рассказов бабушки Лера знала, что он был военным лётчиком – летал на боевых вертолётах. Воевал в горячих точках. Не любил ни с кем делиться воспоминаниями, наверное, это ему было тяжело. Никогда не козырял своими наградами.

– А что же это ты, племенница, про жениха-то своего совсем забыла? – поинтересовался дядя.

– Познакомила б хотя с ним, – добавила бабушка.

– Он стесняется очень.

– А отчего же нас не признаёшь? – обиженно спросила у Леры подошедшая Анжела. – Аль постарели так?

– Действительно не узнала. Я вас ещё из автобуса заприметила. Думаю, что это за такая красивая молодая пара? – сделала комплимент Лера.

– Ну, ты скажешь прям… – смутилась Анжела.

– А бабуля всегда хвалит вас. Говорит, Леонард с Анжелой, в случае чего, всегда помогают: лекарства покупают, когда захворает, или с продуктами.

– Салют! – подал руку Леонард. – Про нас потом. А сейчас зови жениха, а то бросила одного.

– И я, по правде говоря, тоже смущаюсь, – пожав руку, призналась Лера. – Ну ладно. Да подойди же к нам поближе, – махнула рукой жениху девушка. – Не бойся, сразу тебя не съедят, – она весело рассмеялась.

Юноша подошёл к встречающим.

– А я и не боюсь. Иначе бы не приехал. Здравствуйте! С вами со всеми я уже знаком – Лера рассказывала. Очень хорошие люди. Понимаю, что вы не ожидали увидеть такого жениха.

Заметно было, что юноша волнуется.

– По национальности я китаец. Зовут меня Лэй, – он выдохнул и улыбнулся. – Теперь стало полегче, будто гору с плеч сбросил.

От Леры всего ожидали, зная её непредсказуемый характер. Но чтоб такой сюрприз…

«Хорошо ещё, что азиат. Могло быть и хуже», – подумал Егор Мартынович.

Он прервал затянувшуюся паузу, брякнув первое, что взбрело в голову:

– А вот в нашей деревне проживал когда-то Лейба, правда, еврейской нации, имя похожее. Потом он с семьёй уехал в Израиль. Сын его, говорят, дипломатом стал…

– Сусед, не мели пустое! – прервала его Акулина.

– Мои родители китайцы, – пояснил юноша, – хотя у нас проживают люди и других национальностей.

– Гости с дороги, проголодались. А мы тут лясы точим. Будет ещё время за столом поговорить.

– Идёмте до хаты, – бабушка взяла под руку юношу. – Я уже и стол накрыла.

– Вот это другой коленкор, – одобрил предложение Терентий.

К дому вела ухабистая дорога. После прошедшего дождя приходилось по ней петлять или переступать лужи, чтобы не замочить ноги.

– Дедок мой выбрал участок для дома около леса. После свадьбы хату толокой построили. Это значит все вместе, – предалась воспоминаниям бабуля. Указав рукой в сторону леса, добавила: – Хозяйство тогда у нас побольше было: коровка, свинья, несколько парсючков.

– А корову Зорькой звали, – поддержала разговор Лера. – У неё ещё белая звёздочка на лбу была.

Лере отчётливо послышалось мычание коров, которых она гонит по этой дороге на луг. Нахлынули воспоминания.

А было всё так. Пасли деревенских коров по очереди. Когда пришёл черёд Акулины, бабушка захворала, поэтому доверила внучке ответственную должность пастуха.

Разбудила спозаранку, когда ещё роса была на траве. Дала кнут, на конце которого был завязан узелок. При ударе кнутом о землю раздавался громкий звук, отпугивающий животных. Бабушка повесила ей через плечо котомку с едой: огурец, порезанный кусок сала, две скибочки хлеба. Лера прихватила с собой и книжку, чтобы не было скучно. Взяла за компанию пса Барсика.

Коровы, мыча, выходили из своих подворий, и Лера погнала их в поле на пастбище. Когда солнце поднялось, стало жарко. Животных кусали слепни, и коровы постоянно пытались укрыться от них в находящейся неподалёку сажалке.

Книгу читать не пришлось. Чтобы коровы не потерялись, Лера отпугивала их, махая кнутом со стороны водоёма. Помогал ей и Барсик, громко лая.

Панически боясь потерять какую-нибудь корову, Лера постоянно пересчитывала их, всё время сбиваясь со счёта, поскольку они были одинаковыми.

«Мне же доверили самое ценное, что есть у людей, основную кормилицу, – думала Лера. – Что я скажу соседям – тёте Регине и дяде Егору? “Я потеряла вашу корову”»

Воспоминания Леры прервала бабушка.

– Теперь здоровье не то, чтобы присматривать за всеми ними, – продолжила она рассказ о своём хозяйстве. – Из живности остались только курочки и пчёлки. Да ещё собачка Барсик и кот Муркот. Мышей тоже надо кому-то ловить, а то всю крупу поедят. А ночью ёжик до крыльца приходит, я ему молочка наливаю. Гародик небольшой есть. Вот так целый день чем-то и занимаюсь, скучать некогда.

– А как называется ваша деревня? – поинтересовался юноша.

– Любищи.

– Красивое название.

– И мне на душу легло. Когда-то большой была. Это теперь три улицы осталось.

Юноша остановился возле покрытого мхом покосившегося забора. За ним росла молоденькая яблоня, ветки которой под тяжестью сочных белых плодов склонились до земли. Рядом стояла почерневшая хата с небольшими окнами, забитыми крест-накрест досками.

– А почему окна забиты и плоды никто не срывает? – поинтересовался гость.

Бабуля задумалась.

– Деревню нашу называют умирающей, – подключился к разговору Терентий. – Старики отходят в мир иной, а молодёжь в город уезжает. Вот так.

– Это мы с тобой, старый, умирающие. А вон у твоих Генки с Нюркой трое деток подрастает, – перебила Терентия Акулина. – Не всех, кто уехал в город, там ждали с нетерпением. А приедут они сюда опять, детки их хоть увидят, как яблочки растут. Да попробуют, какие они вкусные.

Бабуля окинула взглядом улицу.

– А вон там, – рукой она показала на возвышающееся вдали сооружение с баком, – бывшая водонапорная башня. Так на ней буслы гнездо свили.

– А сейчас аисты прилетают? – поинтересовалась внучка.

– А как же, каждую весну. И деток выводят. По запаху чую, моя хата скоро – так жасмин пахнет. В этом году лето не сразу пришло – поздно он зацвёл.

* * *

Гости подошли к невысокому забору, из-за которого свисали ветви кустарника, обильно усыпанные белыми цветами.

Послышался собачий лай.

– А это Барсик меня приветствует, – бабуля улыбнулась. – Пойду сперва посажу его на цепь, незнакомых может и напугать, хотя не кусается.

Зайдя во двор, погладила пса.

– Справный сторож.

Через некоторое время она открыла перед гостями калитку.

– А теперь можно и пройти, – пригласила хозяйка.

Лера подошла к Барсику.

– Ну приветик, дружок! Да ты, Барсик, настоящим барсом стал, – она почесала пса за ухом. Тот лизнул её руку и завилял хвостом.

На входных дверях висел громадный замок. Заметив удивлённый взгляд гостя, хозяйка пояснила:

– А это чтоб суседи с улицы видели, что меня нет дома.

Возле крыльца была нехитрая деревянная скамья, сиденье которой с одной стороны было прибито к хате, с другой – к стойке, отпиленной от бревна и вкопанной в землю.

Юноша разглядывал растущие в палисаднике цветы.

– А пионы уже отцвели, – пояснила бабушка. – Жалко, поздно приехали. Их ещё моя матуля посадила. Нравились ей очень. Да и мне тоже. А как зацветут – красиво поглядеть!

– Это и мои любимые цветы, у нас они тоже растут, – заметил юноша.

Достав ключ из-за наличника, хозяйка открыла дверь и артистично повела рукой.

– Заходите, гости дорогие, в хату, кали ласка!

Заметив в сенях на длинной лаве всевозможную утварь, – банки, вёдра, чугунки разных размеров, тазики – внучка заботливо предложила:

– Бабуля, пора у тебя снова порядок навести.

– А ты тут не командуй, не надо! А то будет всё чисто, прибрано, да только не найдёшь, куда что поделось, – решительно возразила хозяйка.

Неброскому внешнему виду хаты соответствовало и её внутреннее убранство, такое же скромное и неприхотливое, как у всех, не хуже, не лучше. Стены оклеены обоями с крупными алыми цветами. Напротив окна они со временем выгорели от солнца. Кое-где прохудившиеся были аккуратно сверху заклеены новыми, другой расцветки. В углу комнаты, как и положено, икона со свисающими, расшитыми узорами, рушниками.

Гости вошли в комнату. Первым – сосед Егор Мартынович. Он снял шляпу, обнажив круглую лысину, частично прикрытую длинной прядью зачёсанных от виска волос. Повесив головной убор на один из крючков вешалки, прибитой к стене мощными гвоздями, он прогромогласил: «Мир в хату!».

Комната одновременно была и кухней с печкой, которая лежанкой выходила в спальню.

– Бабуля, а мы тебе гостинцы привезли, – внучка достала из сумки цветной платок и примеряла бабушке. – Чтоб не прятала в шкафу, носила его каждый день. Можешь и на танцы надеть. Какая ты в нём красивая! От кавалеров отбоя не будет, – Лера хитро подмигнула.

– Щас! Я своё уже оттанцевала. Что я его, в гароде буду носить? Для кого тут выряжаться? Вот когда вы приедете или пойду на деревню до автолавки с продуктами, тогда другое дело.

Посмотрелась в зеркало, что висело в спальне.

– Платок к лицу, порадовали бабулю.

– А теперь для тебя китайские гостинцы, – загадочно произнесла Лера.

Лэй протянул Акулине Фёдоровне коробку.

– Здесь лунные пряники. Их делают из ореховой муки с различными фруктовыми начинками. Пряники не только красивые, но и очень вкусные.

– Спасибо за гостинец!

– Это не всё. Ещё вам один сувенир, который очень популярен в Китае – веер. Сделан из шёлка. Когда жарко, можно помахать им – и станет прохладно.

– Да солнца у нас с гулькин нос.

– С чей нос? – не понял Лэй.

– А это так у нас голубей называют, – пояснила бабуля. Она с любопытством развернула веер.

– Хорошо будет им и от комаров отмахиваться. Болото недалеко. Ещё раз большое спасибочки вам за подарки. Уважили бабулю.

Она снова полюбовалась гостинцами.

– Проголодались с дороги? Но сперва руки помойте, чтоб никакая микроба не прицепилась.

К стене был прикреплён обычный металлический умывальник. От нажатия снизу вверх на вертикальный штырь с набалдашником из цилиндрической ёмкости лилась вода. Под умывальником стоял тазик. Рядом висели новые вафельные полотенца. От одного из них бабуля второпях забыла оторвать этикетку.

Пока гости мыли руки, хозяйка не теряла времени зря – растопила печку. После этого провозгласила:

– А теперь все до стола!

Посреди комнаты стоял составленный из двух частей стол. Он был накрыт клеёнкой со стёршимися зелёными ромбиками, а вдоль него стояли длинные лавки, на которые и расселись гости.

На столе была нехитрая деревенская снедь: отварная картошка, посыпанная укропом, сало, огурчики, помидорчики и прочая традиционная закуска. По краям – две бутылки со светло-коричневым напитком. В центре – графин с разведенным водой вареньем из брусники.

– Всё своё, с гародика. Натуральное, без химии. Грибочки в лесу вчера насобирала, вот и жаренка получилась, – прокомментировала хозяйка свои кулинарные изыски. – Чем богаты, тем и рады.

* * *

Сердце Акулины Фёдоровны наполнилось радостью. Они снова собрались вместе за столом, не так часто это в последнее время случалось. Да к тому же по счастливому поводу.

– Терентий! Кируй! Будешь за командира. Только сам много не пей, а то забудешь, кто слово сказал, – доверила она племяннику ответственную миссию.

– Приказ по армии принят! Благодарствую за оказанное высокое доверие! – и он приложил руку к голове, отдавая честь.

– К пустой голове руку не прикладывают, – заметила Акулина Фёдоровна. – А я пакуль чугунок в печку поставлю, любимое внучкино блюдо приготовлю.

Терентий застегнул пиджак, поднялся и, постучав вилкой по рюмке, торжественно провозгласил:

– Первое слово предоставляется, в порядке мелкого подхалимажа, хозяйке, последней из могикан, Акулине Фёдоровне!

– Ты хотя б заранее предупредил, я бы речь заготовила.

Поставив в печь чугунки, она подошла к столу.

– А это наш целительный напиток, – Терентий взял в руку бутылку, – на двадцати лечебных травах настоян. И каждая от определённой хвори, – он сглотнул слюну. – Качественный продукт. Только у Никандровны берём, делает как для себя. Рецепт только она одна знает, никому не выдаёт. Никакие виски иностранные не сравнятся с ним. Вот так, – для убедительности он прищёлкнул языком.

Тамада поглядел на противоположный фланг.

– Тимка! Разливай там по своему краю, – скомандовал Терентий.

– А я алкоголь совсем не употребляю, – предупредил жених и налил в свою рюмку морса из графина. – Это чтоб чокаться, – улыбаясь, пояснил он.

Акулина Фёдоровна взяла рюмку.

– Вот я и дождалась – любимая внучечка приехала, не забывает бабулю, – она задумалась, что-то вспоминая. – Жалко, мать твоя рано померла. Не довелось ей увидеть, какой красавицей дочка стала, – с восторгом посмотрела на внучку. – А батька, как люди говорят, капитаном дальнего плаванья, видно, оказался. Так далеко уплыл, что даже дочку ни разу не видел. А, скорее всего, – не захотел. Умница, моя внучечка. Выучилась на инженера. Всего добилась сама.

Слушая бабулю, Лера прослезилась.

– Одни мы у тебя с дядей Терёшей остались. А может, даст Бог, дождусь и правнуков. Хотелось бы. Лерочка, внучечка, за твоё счастье, радость моя ненаглядная!

Гости, выпив, отведывали поставленные на стол угощения.

– А у вас водка есть? – поинтересовался Леонард у жениха.

– Есть, рисовая.

– Вкусная?

– Не знаю, не пробовал. Но, говорят, очень крепкая.

Тамада не заставил себя долго ждать.

Терентий подошёл к Лере, положил ей руку на плечо. Дядя Терёша любил свою племенницу, как он её называл. Поначалу Лера поправляла его, потом привыкла. Когда звонил, она чувствовала, что дядя слегка навеселе. Говорил он долго, в основном ни о чём существенном, был сентиментален. По дрожащему порой голосу Лера догадывалась, что он плачет. Никогда не перебивала его, внимательно выслушивала. Понимала, что дяде надо выговориться.

– А что в ответ бабусе пожелает красавица внучка? – обратился он к племяннице.

Девушка встала. Она действительно была очень хороша собой: правильные черты лица, длинные чёрные волосы, выразительные сияющие глаза. Отсутствие макияжа с лихвой восполнялось обаянием юности. Стройная фигура привлекала восторженные взгляды мужской половины.

– В нашу породу пошла, – заметил Терентий.

– Акулина тоже в молодости с талией была, – буркнул под нос Егор Мартынович.

– Сусед, в свою тарелку гляди, а не за чужими талиями наблюдай, – посоветовала Акулина.

Лера игриво взглянула на жениха.

– Вначале отвечу на волнующий некоторых вопрос: «А среди своих не могла никого найти?», – она поглядела в сторону Егора Мартыновича.

Её ироничный тон, озорная улыбка ещё больше добавляли привлекательности.

– Этот вопрос задаю и сама себе. А подвела меня всепоглощающая страсть… к азиатской культуре. Познакомились мы не на дискотеке, не в баре, а в интернете благодаря общим интересам.

Оторвавшись от закуски и вытерев рукой рот, Леонард прошептал на ухо супруге:

– Всемирная паутина, значит, опутала.

Анжела, заинтересовавшись историей знакомства, отстранила мужа.

– Через полгода стали встречаться, – улыбнувшись, девушка взглянула на юношу.

Тот смущённо опустил глаза.

Создавалось впечатление, что она оживлённо рассказывает не о себе, а вспоминает сюжет просмотренного недавно понравившегося фильма.

– А так как я девушка романтическая, увлекающаяся, даже слегка авантюрная, полетела в туристическую поездку в Китай. Давно об этом мечтала. Там познакомилась и с родителями Лэя. Вроде бы им понравилась.

– Да, очень, – подтвердил юноша.

– Вижу вопросительный взгляд Егора Мартыновича, – Лера с улыбкой посмотрела на него. – Когда я была в гостях у родителей Лэя, то спали мы с ним в разных комнатах.

– У нас не приняты до свадьбы никакие отношения, – заметил юноша, – всё только после одобрения родителей.

– Бабулька, дай Бог тебе здоровья, – закончила тост внучка. Она расцеловала бабушку. Та достала платочек из рукава платья и промокнула слёзы.

– Отнеси, внучечка, подарок на шифоньер. А то возле плиты могу и запачкать, – она сняла платок.

Лера пошла в спальню. Неброское убранство комнатки контрастировало с тёмно-коричневым резным шкафом. На столике, накрытом кружевной вязаной салфеткой, стоял небольшой телевизор «Витязь». «Хорошо, что подарила его бабусе, – подумала Лера. – А то где бы она про свою любимую Кармелиту смотрела?»

Открыв шуфлядку шкафа, аккуратно положила платок.

– Бабуля, у тебя же есть что надеть! – не сдержалась внучка. – Что ты свои онучи старые, залатанные не порежешь на тряпки? Я же тебе сколько новых платьев надарила.

– Не трож! Что есть, то и добра.

– Минуточку внимания! – прервал их спор тамада, громко постучав вилкой по бутылке. – Слово просит наш гость из солнечного Китая. Из Поднебесной, так сказать, – Терентий протянул руку в сторону Лэя.

Лера вернулась за стол.

Юноша поднялся.

– Предлагаю тост за дружбу наших народов. Это линия партии под руководством…

– У нас третий тост принято за любовь пить. А ты, значит, за любовь к партии, – перебил его Егор Мартынович.

– Мартыныч, не встревай, когда тебя не просят, – приструнила соседа Акулина. – Тоже мне, любитель любви нашёлся.

– Свою невесту я крепко люблю, – продолжал юноша. – И партию тоже. Одно другому не мешает.

– Ты, Лэй, как будто с трибуны выступаешь, – не унимался Егор Мартынович. – Всё как надо говоришь. А ты скажи, что думаешь, от сердца.

– А я так и думаю. Говорю искренне и никогда не обманываю. Всё, чего я добился в жизни, это только благодаря партии – и образование получил, и работу, и жильё.

Анжела пнула супруга под столом ногой, шепнув ему на ухо: «Не чавкай во время тоста».

К полемике подключился тамада:

– За сказанное. Но сначала выпьем, потом продолжим диспут.

Осушив рюмку и смачно откусив хрустящий огурчик, Терентий продолжил разгоревшуюся полемику:

– Мы тоже раньше за партию пили. Да только вот до чего она довела – Союз рухнул.

– А здесь не партия виновата, – возразил юноша. – У нас бы не разрешили её так ругать.

– И это правильно, – согласился Терентий. – А всё начиналось с так называемого «осуждения культа личности». Да если б не эта сильная личность, так не одолели бы в войну лютого врага. Не спасли бы страну. Большая беда была, у каждого столько родных погибло…

Не обращая ни на кого внимания, он налил рюмку и выпил.

– Что ж получается, чем слабее правитель, тем лучше для народа, что ли? Только дурень мог такое сказать. А я так считаю: любым государством должна управлять сильная личность. Здесь нужна воля, крепкий характер, а где надо – и кулак. – Терентий с размаху стукнул кулаком по столу.

Леонард, увлечённый поеданием сальтисона с мочёными яблоками, от неожиданности поперхнулся. Анжела постучала ему по спине.

– Иначе нельзя, – не унимался Терентий. – А то давай демократию, гласность! Демократы, гнилые интеллигенты! Всю державу подточили. Это как червь, появившийся в здоровом яблоке.

Терентий покраснел, жилы на шее вздулись, было заметно, что эта тема волнует его.

– Эх, такую страну профукали… Выходит, зря я за её интересы воевал да друзей своих терял? И как же произошло? Собрались втроём в пуще да Союз распустили, – сокрушался он, – соглашение подписали.

– Были б трезвые, не подписали, – встряла Акулина. – Я тебе не раз говорила, Терентий, вот до чего водка доводит.

– Ты скажи, а ещё и бабы, – добавил Егор Мартынович.

– Правила б баба, такого не допустила. Порядок бы был, – заключила Акулина.

– А где это вы, Лэй, так хорошо язык изучили? И разговариваете без акцента, и понимаете всё, – поинтересовалась Анжела, переводя стрелки с политики, чтобы сменить тему разговора.

– Я ещё в школе изучал русский язык, – довольный похвалой пояснил юноша. – Он легче китайского. В русском тридцать три буквы, а у нас – несколько тысяч иероглифов. Потом в институте учил. Сейчас работаю переводчиком в одной из фирм.

– А сколько получаете, если не секрет? – полюбопытствовал предприниматель.

Анжела опять пнула супруга под столом.

– Когда как. Даром денег никто не даёт, их надо заработать, – уклончиво ответил юноша. – Приходится трудиться очень много, у меня ненормируемый рабочий день.

– Леонард, нечего в суседскую тарелку глядеть, – посрамила Акулина предпринимателя.

– Правда, к сожалению, не все слова я понимаю, – огорчённо заметил юноша.

– А это, наверное, диалекты Акулины Фёдоровны, – пояснил Терентий. – У нас только она полиглот. В одном предложении употребляет слова из разных языков, в том числе, бывает, использует и ненормативную лексику. Может такого матюка загнуть, что мужики краснеют. Поэтому часто её трудно понять.

– Ох, договоришься у меня, – предупредила Акулина. – Погляжу, как ты запоёшь, когда введу санкции – сховаю лекарство Никандровны. По-хорошему не понимаешь – будет тебе марлезонский балет!

– Всё, что угодно, Акулина Фёдоровна, только не это, – взмолился племянник. – А что за балет?

– Тогда узнаешь.

– Понимаю, ляпнул лишнее, выдал страшную государственную тайну. С кем не бывает?

Акулина набрала воздуха, чтобы вынести окончательный вердикт, но Терентий опережающе выставил ладонь вперёд:

– Молчу.

– В Китае тоже есть свои диалекты, – продолжал юноша. – И жители севера часто не могут понять, о чём говорят на юге.

– Вот и я имел в виду такой же диалектический материализм, как и у Акулины Фёдоровны.

Акулина бросила грозный взгляд в сторону Терентия.

– Молчу, молчу… – он прикрыл рукой рот.

Лэю нравился шутливый тон их диалога. Он понимал его безобидность. Но вида не подавал.

Хозяйка пошла к печке и вернулась к столу с большой тарелкой картофельных шариков, от которых к потолку исходил пар.

– А вот и любимое внученькино блюдо уже готово. Я его колдунами называю, – она поставила тарелку на стол. – Всегда, когда Лера приезжает, бабуля поколдует у печки и почастует её своими присмаками. Чтоб не захмелели, каждому по два колдуна. Это из картошки с мясом, – пояснила она, положив шарики на тарелку жениха.

– За мир во всём мире! – многозначительно, с пафосом произнёс Егор Мартынович и чокнулся со стоящей на столе рюмкой жениха. – Спору нет, нация ваша талантливая, – рассуждал он. – Вот, к примеру, порох кто изобрёл? Никто додуматься не смог, а китайцы докумекали.

Егор Мартынович поднёс указательный палец к виску.

– Так, выходит, они имели преимущество тогда в военном отношении над всеми. Это как сейчас – кто сильнее, тот может бомбить, завоёвывать чужие территории. Так что ли? – Терентий вопросительно поглядел на юношу.

– Верно, что порох изобрели в Китае. Но использовался он лишь в мирных целях для изготовления различных новогодних украшений и развлечений: петард, хлопушек, фейерверков. Соединяясь с огнем, порох издавал громкий звук. Это должно было отгонять злых духов.

Все с интересом слушали рассказ юноши, узнавая для себя что-то новое.

– А китайцы – мирные люди. Ни на кого не нападали. Территорий у нас достаточно, хватило бы на несколько государств. В дальнейшем порох стали использовать и в военных целях, но только для обороны.

– Читал, что и Великую Китайскую стену построили в оборонительных целях, – проявил познания в китайской истории Леонард.

– Да, чтобы наши северные территории защитить от набегов врагов, – согласился юноша.

– Нравится мне, – продолжал предприниматель, – что у вас коммунистическую партию сохранили. И каких успехов под её руководством добились!